Текст книги "Что такое поэтическое мышление (СИ)"

Автор книги: Владимир Самоваров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Однако вернемся к берлинским дням Набокова. В один из дождливых осенних вечеров он отправился в публичный дом. Для русских поэтов и писателей посещение борделей было делом обыкновенным. В конечном счете, именно благодаря посещению Пушкиным петербургского борделя сложились гениальные строфы «Руслана и Людмилы». Пушкин то ли заболел там сифилисом, то ли простыл под дождем, возвращаясь из оного заведения, но вынужден был пребывать почти месяц дома, где от ничегонеделания принялся сочинять поэму и закончил ее как раз к выздоровлению. Так вот, Набоков, объяснившись с хозяйкой, естественно на немецком, выбрал девушку и поднялся с ней в нумер. Здесь сразу выяснилось, что оба они из России, завязался разговор земляков. «Прежде я работала в Петербурге. А вы кто ж будете?» – осмелилась спросить девушка. «Литератор» – сказал Набоков, он стеснялся называть себя поэтом. «Литератор?» – удивленно переспросила она и добавила – «знала я в Петербурге одного литератора, так глаза его до сих пор смотрят на меня, страшно становится». «Отчего ж?» – спросил c иронией Набоков. Здесь она поведала следующее.

Однажды в дождливый вечер, как сегодня, хозяйка велела ей подняться к себе, где ждет некий господин. В кресле сидел этот═ господин в плаще и шляпе, с которых стекала вода. Глаза его были закрыты, он был недвижен и молчал. Девушка присела на край кровати и стала ждать. Через некоторое время он отрыл глаза, посмотрел на нее и сказал: «Я литератор. Я немного посижу так... Вы только не пугайтесь». В молчании прошло еще несколько минут. Вдруг господин опять открыл глаза и произнес: «Позвольте, я почитаю стихи». Тут девушка совсем растерялась и кивнула в знак согласия.

«Так о чем же он читал?» – спросил уже заинтересованный Набоков.

«Так ведь, и сказать не о чем. Смотрел в одну точку и говорил. Может, злодей какой подумала я.»

«Но все же, хоть что-то помнишь?»

Она пожала плечами, немного помолчала и неожиданно сказала: «Там у него пьяница был, а глаза у этого пьяницы были кроличьи». Почти безумное и страшное своей невероятностью подозрение овладело Набоковым. «Вспомни хоть что-то еще» – Набоков, сам того не замечая, даже повысил голос. «Ну, там у него еще перья, кажись... Точно, перья какой-то птицы торчали в голове.»

Теперь уже не было никаких сомнений. Этой, тогда еще совсем юной девице, в далеком, невозвратно осеннем Петербурге читал свою «Незнакомку» русский поэт Блок.

«А что дальше-то было?» – невольно спросил взволнованный Набоков и тут же, поняв все нелепость и двойственное значение этого вопроса в месте, где он сейчас находится, устыдился и уже собирался сказать, чтобы не отвечала, но она сразу пояснила: «Дальше? Дальше он повел себя очень странно. Он посидел еще... Молчал. Потом положил деньги на столик и поцеловал мне руку. Вот эту, – она показала пальцем на тыльную часть левой руки – и ушел». Набоков, совсем близко, увидел руку женщины, которой касались губы Александра Блока.

Она так и не поняла, почему этот молодой, красивый и здоровый мужчина вдруг поднялся, взял в свои ладони ее руку и поцеловал так, словно это вовсе и не рука, а нательный крестик. Потом он тотчас оставил деньги и молча ушел. Пересчитывая марки под тусклой лампой берлинского борделя, она некоторое время, совсем недолго, все пыталась увидеть, что же в ее руке такого странного и необычного.

 

Владимир Николаевич Самоваров

(г. Харьков, 2011 г.)