Текст книги "Без переводчика"

Автор книги: Владимир Дружинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

– Никак в толк не возьму, зачем она ему, – пробурчал Ромус, который не особенно любил перетирать луковицы.

– Можно смешать порошок с молоком и накладывать на лицо, чтобы осветлить кожу, – высказался вдруг молчаливый Риб, и все с интересом посмотрели на него.

Кромс убежденно закивал своему другу, хотя вряд ли знал что-то об этом. А Риб смутился от всеобщего внимания и опустил взгляд.

– Вот как, – пристально посмотрела на медвежонка Кадди, – и откуда это тебе известно? Может, тебе и о жрецах что-то ведомо такое, что мы не знаем?

– Кадди, – попросил Симмиус.

– А что? – метнула и на него взгляд красивых карих глаз брюнетка. – Почему он ничего не рассказывает о себе? Все мы знаем многое друг о друге, но не о нем!

Повисло молчание. Риб сидел, потупив взгляд.

– Риб хороший, – грозно и забавно нахмурился десятилетний Кромс, и Мирра невольно улыбнулась.

– Я сын мельника, – поднял голову Риб, – у меня есть мама и папа, две сестры, три брата, две бабушки и дедушка.

И глаза его засияли от приятных воспоминаний. Снова повисло молчание, на этот раз удивленное. А по лицу Кадди мелькнула тень.

– Почему ты молчал об этом? – грозно спросила она.

– Я не думал, что это кому-то будет интересно, – честно ответил Риб, – мы просто молем муку, я помогаю носить мешки. И нам как-то приносили такие луковицы на перемолку.

– Это фиолетовая мельница? – догадалась я.

Риб посмотрел на меня и просиял:

– Точно, это она.

Фиолетовой она называлась по привычке, когда в старые-старые времена все вокруг и она сама было усеяно вьющимися лианами с россыпью мелких фиолетовых цветов. Сейчас она была серой, так как стояла не очень далеко от стены. Мельник был одним из последних, кто не переезжал из той местности. Мельница передавалась у них из поколения в поколение и кормила их всегда многодетные семьи. И он не решался ее бросить. Хотя поток клиентов уменьшался, потому что люди старались как можно реже ездить в сторону Серой стены. Мельник давно продал ослика, и теперь сам и его сыновья носил мешки – благо, все они всегда были пусть и приземистыми, но настоящими крепышами.

Я видела эту мельницу и небольшой домик только в детстве, когда проезжала с отцом по той дороге. Скромный домик и крошечный двор вокруг. Из которого, однако, раздавались такие веселые голоса и звонкий детский смех, что мне очень захотелось заехать туда. Правда, там были только малыши – кто подрастал, сразу отправлялся помогать отцу на мельнице.

Я поняла, почему Риб молчал. Я и Кадди были детьми из родовитых семьей, о Симмиусе ничего тогда не было известно. А Риб был сыном простого мельника.

Мирра улыбнулась Рибу и подлила ему горячий чай. Вдруг что-то проскрипело по крыше, словно ветки сухого дерева или когти огромной птицы. Я, Кадди и Риб вскинули головы и напряженно прислушались. Только семья Симмиуса осталась абсолютно спокойной.

– Что это? – спросила я.

– Болотные призраки! – весело, но старательно окруляя глаза, как от страха, заявил Кромс.

– Мы их так называем, – тут же пояснила Мирра, – не стоит их бояться. Они могут бродить только в этом тумане.

– Но если они разрушат крышу и впустят туман… – убедительным голосом рассказчика страшных историй продолжил мальчишка.

– Кромс! – одернула его мама и неодобрительно взглянула на Ромуса.

Тот сделал вид, что не понимает. Хотя ясно было, что это он пугал младшего брата подобными рассказами.

Симмиус показал мне болотных призраков… В дальней комнате было небольшое застекленное окошко, тоже плотно закрытое. Но Симмиус отодвинул доски, и образовалась щель. Я не увидела сначала ничего. Точнее только туман, очень плотный, и словно налегающий на стекло туман. Но вот в тумане мелькнул длинный тощий силуэт, и я разом отпрянула от окна. Симмиус тут же закрепил доски, и из-за них донесся скрип, словно кто-то скреб по стеклу.

Туман ушел к полудню. Не рассеялся, а разом исчез, словно болото одним вдохом втянуло его весь. Мирра заранее накормила нас обедом, сварив сытный суп из подстреленной Ромусом накануне птицы. Мы закрепили котомки с ягодой на спине и вышли.

За дверью нас ждали риппи. Не одна, а не менее десяти крупных и сильных зверей. Они лежали на возвышенностях, сухих деревьях и на крыше дома. Множество глаз внимательно смотрело на нас.

– Что они здесь делают? – нахмурилась Кадди.

– Риппи пришли помочь нам, – ответил Ромус.

Брюнетка никак не отреагировала. Она не разговаривала с ним все утро и, похоже, не собиралась говорить и сейчас. Мы все еще терялись в догадках, что произошло между ними. Немного позже мы узнали причину.

Когда они накануне ушли соревноваться в меткости, оба не могли смириться с тем, что силы их равны. И тогда Ромус завел Кадди в особый уголок Топких болот. Это было одиноко торчащее дерево – удивительно, но не сухое – окруженное непроходимыми болотными лужами. Кадди метнула нож – нож отскочил, упал в трясину и сгинул в ней бесследно. Брюнетка опешила. Она вспыхнула, выхватила новый нож и метнула. Нож отлетел и, как и его предшественник, упал в трясину. Брюнетка извела несколько ножей, и только тогда Ромус отошел немного в сторону, натянул тетиву, прицелился в крошечное светлое пятно на стволе и выпустил стрелу. Стрела вонзилась в дерево. Ромус-победитель гордо просиял. Кадди развернулась и пошла прочь.

И только тогда Ромус понял, что натворил. Он побежал за брюнеткой и, желая сгладить все, признался, что кору этого дерева не способен пробить никакой металл. Нужно искать пятно. Но это только еще больше разозлило Кадди, которая потеряла несколько своих любимых ножей.

И теперь Кадди не разговаривала с Ромусом и не замечала его. Котомки для ягоды были самодельные, плетеные, с плотно застегивающейся крышкой.

– Проверьте застежки, – предупредил нас Ромус, и лицо его при этом стало непривычно серьезным.

Риб нес самую большую котомку, доверху набитую ягодой. У нас с Кадди были совсем маленькие. Сначала мы продвигались по выстеленной бревнами тропе, и все было хорошо. Но потом предстояло идти по дышащему болоту, и с котомкой это было сложнее. И еще один вопрос волновал меня: если тропы Топкого болота знал лишь Симмиус, то каким образом прошли его Ромус и тем более Кромс, которые попали в королевство и увидели Нежить в теле морскоглазого парня.

– Ты скоро увидишь, Алисия, – улыбнулся мне Симмиус на это.

И я увидела. И не только увидела, а почувствовала на себе. Едва закончилась дорога из бревен, как риппи, которые все это время сопровождали нас чуть в стороне, стали стягиваться к нам. Одна из самых крупных первой подошла к Симмиусу и уткнулась в его руку. Он потрепал ее, что-то проговорил и вдруг вскочил на риппи верхом. Не успели мы прийти в себя от изумления, как Ромус последовал его примеру, едва к нему подошел зверь.

– Садитесь на них и держитесь за холку, – скомандовал Симмиус, – и держитесь крепче. Застежки, надеюсь, вы проверили.

– Иди, вперед! – подгонял зверя Ромус, но тот не двигался с места, застыв, как изваяние.

Риппи, которая подошла ко мне, повернула голову и посмотрела на меня. С ожиданием и словно с нетерпением. Или мне это так показалось, ведь я не умела понимать животных. Но все же сочла за лучшее поторопиться. Я взгромоздилась на зверя, а Симмиус все это время внимательно наблюдал за мной. Когда я случайно задела за пушистое ухо и риппи недовольно зарычала, Симмиус одним прыжком на своем звере оказался рядом и что-то коротко и непонятно сказал. Моя риппи подчинилась. Симмиус взял мои руки и положил их на холку зверя – именно там, где лучше всего было держаться.

– Держись крепче, Алисия, – улыбнулся он, – надеюсь, тебе понравится прогулка.

Кадди все сделала сама, ловко и уверенно, поглядывая в нашу сторону. Ромус хотел подъехать к ней, всячески дергал своего риппи, но безрезультатно.

Симмиус окинул всех нас взглядом – все, включая Риба, сидели крепко и цепко держались за холки риппи – и бросил короткую непонятную команду. И тут стало понятно все и про застежки на котомках, и про держаться крепче. Все риппи легко и мягко, словно мы не торчали у них на спинах, прыгнули в Топкие болота. Я вскрикнула, и поймала на себе презрительный взгляд брюнетки. Остальным было не до того. Риппи прыгали на деревья, пригорки, на некоторых чуть задерживаясь, а некоторые покидая через мгновение, и быстро продвигались по дышащим болотам.

О риппи мало что было известно. Даже их внешний вид вызывал споры, ведь никто никогда не видел этих зверей. А кто видел на Топких болотах, тот сгинул там же. Знатные охотники, о которых рассказал мне Симмиус, не успели как следует рассмотреть детеныша. Они описывали его по-разному и несколько раз крупно ссорились по этому поводу. И не только внешний вид этих зверей вызывал споры, но и само их существование. Хотя бы потому, что в легендах риппи не боялись Серой стены. Это, конечно, было невероятно. По еще более старой легенде, в тот день, когда был заключен союз с Нежитью и стена разделила леса и реки, эта стена прошла как раз через нору какого-то зверя, и несколько детенышей осталось в стене. Стена еще была неплотной, как густой туман, и отважная мама просунула голову и выхватила своих малышей. С тех пор ни она, ни ее потомки не боялись Серой стены.

Риппи не боялись не только Серой стены, но и болот. Они словно чувствовали, куда можно прыгнуть, а куда не стоит. И на этот раз мы преодолели Топкие болота быстро, благодаря риппи. Здесь мы спешились и пошли через болота своим ходом. Эти тропы я уже знала.

Чем ближе к людям мы подходили, тем осторожнее становились. Наконец, Ромус остановился и шепнул:

– Дальше я один.

Он должен был пробраться к торговцу, сговориться с ним и привезти повозку. Мы спрятались в зарослях и притихли. Один раз невдалеке что-то зашуршало, и Симмиус насторожился. Но все замерло, и снова наступила тишина.

Наконец, застучали копыта осла. Риб чуть вздрогнул. Видимо, память о мельничном ослике была еще жива. Поговаривали, что мельник продал животное не из-за того, что почти разорился – хотя у него, и правда, были тяжелые временна – а из-за близости Серой стены. Ослик не выдерживал ее соседства. Вот удивительно, как Риб сумел не покрыться серостью. Он поистине был сильным и выносливым.

Повозка была старая и очень скрипучая, а ослик замученным. Но если первое нам было на руку – скрип скрадывал лишние звуки – то животное было жаль. Когда все мы набьемся в повозку, ему придется несладко. Но Ромус, видимо, хорошо знал торговца. Сначала он достал лепешки из болотных луковиц и вдоволь накормил ослика. Надо было видеть, как оживилось несчастное животное. Постукивая копытом от нетерпения, осел смотрел, как разворачивают лакомства. И принялся проворно жевать лепешки прямо из рук Ромуса.

Когда все мы разместились, Ромус тщательно укрыл нас мешками и ушел проверить дорогу. Что бы там ни было, а встретить королевскую или жреческую стражу никто не хотел.

– Не толкайся, Риб, – услышала я шепот Симмиуса.

– Я вовсе не… – пробормотал Риб в темноте и замолк.

Справедливо полагая, что если толкался не он, то это сделали я или Кадди.

– Прости, больше не буду, – закончил он.

Ромус вернулся, отдал ослику последние лепешки, и тот более охотно зашагал назад. Мы ехали по направлению к дворцу. Ромус шел рядом, неся свой короб с ягодами сам, и изо всех сил помогал трудяге-ослику, подталкивая повозку.

Мы почти проехали торговые улицы, когда к повозке подбежал серый пес и громко залаял. Не на Ромуса, не на осла, а на повозку.

– Что тут у вас? – подошел и спросил стражник, за ним подошли еще несколько.

Это была одна из самых оживленных улиц, здесь сновало множество людей. И они стягивались, чтобы посмотреть.

– Ничего, – спокойно ответил Ромус, – мука и продукты.

– Неужели? – злорадно усмехнулся стражник. – Мой пес не лает на муку. Он лает только на людей. Кого прячешь?

– Никого, – сказал Ромус, – но часть дороги со мной, действительно, ехал друг. Но ехал открыто и сошел на прошлой улице.

– Лжешь! – еще более злорадно произнес стражник, подхватил копье и шагнул к повозке.

Симмиус нашел мою руку в темноте, сжал ее и едва слышно прошептал:

– Я выйду. Не шевелитесь!

Но он не успел. Верхние мешки вдруг откинулись, и из-под них выскочил запыленный мукой и припорошенный соломой Кромс. Он был красен и смущен, но обращался отнюдь не к стражнику.

– Прости, брат, – боязливо залепетал он, – но я так хотел повидать Лислию, что спрятался в твоей повозке.

Ромус неподдельно вспыхнул от гнева, прыгнул к мальчишке, схватил его за вихры и стянул вниз. Здесь, возле повозки, завязалась потасовка с жалобными возгласами Кромса и угрожающими восклицаниями Ромуса.

– Из-за тебя, паршивый мальчишка, добрые люди называют меня лжецом!

Кромс лепетал про красивую Лислию, и Ромус не замедлил пройтись и на ее счет. Люди вокруг потешались, пес лаял уже на двух драчунов. Людей все прибывало, в толпе тоже стало неспокойно, и стражники сочли за лучшее прогнать братьев:

– Прочь! – закричали они. – Разбирайтесь дома!

И ослик, как по команде, быстро припустил вперед. Да так, что двум братьям пришлось резво догонять повозку, к большому веселью собравшей толпы. За нами увязались зеваки, и Ромус долго петлял, прежде чем отделался от них. Только тогда он свернул в глухой переулок, где мы смогли спрятаться до темноты. Ночью нам предстояло добраться до дворца и дальше довериться Кадди. Ромус и Кромс развернули повозку и уехали.

Глава 8. Король

Ночь подбиралась медленно и тихо, дома постепенно погружались во тьму. Наши фигуры, закутанные в темную ткань, были почти незаметны на черных улицах. Мы добрались до стен дворца, а потом вдруг свернули в сторону.

– Что такое? – спросил Симмиус.

– Скоро поймешь, – ответила Кадди.

Она довела нас до оврага, по дну которого струился скудный ручей. Мы спустились и Кадди стала ощупывать кусты, торчащие в стенах оврага. Дернула один из них – и открылся зияющий провал.

– Ну и вонь! – не выдержал Симмиус.

– Заброшенная канализация, – ответила Кадди.

– Ты через нее выбиралась, – догадался он.

– Я случайно нашла ее, когда простукивала пол в своей камере, – сказала брюнетка.

Стало понятно, почему Кадди об этом не рассказывала. Канализация была темной и вонючей. Практически пересохшей, но иногда встречались склизкие лужи. Затем началось повышение, лужи исчезли, но и пробираться стало сложнее. И голова уже кружилась от спертого вонючего воздуха. И когда мы выбрались в тюремную камеру Кадди, она показалась нам раем.

Это была большая, просторная и светлая комната. С простой добротной мебелью. Часть стены занимал шкаф, заполненный книгами. Я узнала некоторые из них и взглянула на Кадди. Значит, книги, которые приносил ей отец, она оставляла.

У нас не было времени осматривать помещение. Кадди метнулась к двери, чуть толкнула ее и выглянула. Затем махнула нам, и мы один за другим выбрались в узкий короткий коридор, заканчивающийся длинной винтовой лестницей. И стали спускаться по ней. Внизу лестницы стояла стража, обойти их было невозможно, и я не понимала, как мы пройдем мимо них незаметными. Но Кадди и не собиралась этого делать. Она потребовала затаиться и ждать. Ждали мы долго. Брюнетка шикала на нас за малейший шорох и прислушивалась к чему-то внизу.

И вдруг она вскочила и бросилась вниз.

– Ваше величество! Ваше величество! – кричала она громко.

И король, который проходил через соседний зал, услышал ее. И узнал. Он приказал страже привести ее.

– Я пришла не одна, – сказала она королю.

Нас всех привели к нему. И я впервые увидела короля. Он был величествен и красив. Это был высокий мужчина с темными, как ночь, глазами и черными гладкими волосами. Ничто серое не коснулось короля, но это и не удивительно – дворца она еще не достигла.

Я знала, что королю было около сорока лет. В ранней молодости он женился на дочери придворного, которую очень любил. Они были счастливы, у них родился прекрасный сын. Король прятал свою любимую в глубине дворца, когда по королевству рыскала Нежить. Но однажды молодая королева сама захотела взглянуть на все, что рассказывали служанки. Она покинула убежище и вышла за пределы дворца. И Нежить жестоко убила ее.

Король горевал так, что был готов сразиться с Нежитью один на один. Но у него были подданные. У него был сын.

Сын рос здоровым и красивым мальчиком. Но однажды, когда король получил на охоте тяжелую рану и долго лежал в беспамятстве, принц внезапно заболел и вскоре умер.

Спустя долгое время подданные сумели уговорить короля жениться, чтобы появился наследник. Это была та самая королева, у которой стала фрейлиной Кадди. Королева погибла.

С тех пор он был один. И это чувствовалось во дворце, несмотря на сохранившуюся красочность и роскошь. Король был одинок, очень одинок. Как ни странно, он не смотрел гневно на Кадди и, кажется, не винил ее. И узнал меня.

– Алисия Нэлс, – вдруг остановился он возле меня, – я хорошо знал твоего отца.

Король улыбнулся, и лучики морщин заиграли в уголках его глаз. Он осмотрел всех нас и потребовал:

– Двоих из вас утащила Нежить, а двое сами сбежали к ней в стену. И вот вы здесь, целые и невредимые.

Король чуть поморщился. Видимо, ползанье по канализации не прошло даром. И только потом продолжил:

– Как это вышло, я хочу знать.

Он опустился в кресло и внимательно выслушал наш рассказ. Ни движением брови, ни улыбкой или ухмылкой не выдавал он своих чувств. Король молчал, и лицо его оставалось невозмутимым. Нельзя было понять, верит он нам или нет.

– Твой отец, Алисия, подозревал это, – было первое, что сказал король. – Ты не знала?

Я не просто не знала, у меня даже мысли такой ни разу не появилось. Ни словом, ни делом, ни единым движением не выдал отец этого предположения.

Король призвал старого, совершенно седого слугу, и что-то тихо сказал ему. Через несколько минут слуга вернулся с невзрачной книгой. Но внутри оказались не ровные выверенные страницы, а разрозненные бумаги. И я узнала почерк своего отца.

– Это только часть, – сказал король, – где Нэтт Нэлс хранил остальное, я не знаю. Мои слуги не нашли их в доме твоего отца.

– Но, – пробормотала я, – если спросить Дипла..

– Его нет. Там никого не осталось, – ответил король, – дом пуст.

– Мой отец, – выдохнула я.

– Его достойно похоронили, Алисия, – ответил король, и его темные глаза осветились мягким светом, – Ты все узнаешь. Но сейчас не время.

Король давно не доверял верховному жрецу Усдану. Слишком многое изменилось за последние сто лет. И слишком явным становилось противостояние дворца и Серой горы.

И по распоряжению короля самые верные ему люди искали возможность расторгнуть союз с Нежитью и низложить жрецов. Среди этих людей был и мой отец.

– Я вижу, ты злишься на Нэлса, Кадди, – посмотрел на нее король.

– Ваше величество! – вскликнула брюнетка и замолчала.

Видно был, с каким трудом она сдерживается.

– Я знаю, – кивнул король, – сначала я и сам не понимал. Просто доверился Нэтту и все. Но теперь я думаю, он хотел спасти тебя, Кадди.

Брюнетка вспыхнула и гневные слова готовы были вырваться из ее губ, но король жестом остановил ее.

– Сейчас я должен решить.

Он долго молчал. То погружался в себя, то скользил по нам взглядом. Наконец, он заявил:

– У вас нет доказательств вины Усдана. Я могу решить, что вы сбежали, а жрецы в темноте ошиблись.

Повисло тягостное молчание.

– Ваше величество, – шагнула вперед побледневшая Кадди, но он остановил ее жестом.

– У меня давно не ладятся отношения с верховным жрецом. Но если я верну ему вас, все может измениться.

Весь наш долгий путь был проделан зря. Король не поверил нам.

– Ваше величество, – произнес Симмиус, – разрешите мне сказать.

Король посмотрел на него, чуть прищурился и кивнул.

– Я вернусь в Серую гору и добуду доказательства, – сказал Симмиус.

Я побледнела, как до этого Кадди. Сама мысль о том, что Симмиус может вернутся внутрь Серой горы, мучила. Но в его лице ничего не изменилось. Побывав однажды внутри горы, он теперь наизусть знал те залы и коридоры, через которые проходил хотя бы раз.

– Без меня? Ни за что! – твердо заявила Кадди.

– Я с вами, – поторопилась я.

Король смотрел на нас сначала серьезно, потом улыбка тронула его губы.

– Завидная дружба, но вам незачем рисковать всем сразу. Вы нужны мне здесь, – он указал на нас с Кадди, а затем обратился к Симмиусу и Рибу, – а вы отправляйтесь. Я давно хотел взглянуть на свитки Усдана. Если вы принесете их, то будете оправданы.

Король хлопнул, и моментально явились слуги. Настоящее королевское гостеприимство ждало нас: горячие ароматные ванны, новая одежда, вкусный обильный ужин и мягкая постель. Но ничего не радовало меня.

Симмиус и Риб в это время оставались с королем. И с той самой книгой, где хранились собранные с большим риском сведения о внутренней жизни Серой горы.

После заключения союза с Нежитью половина свитков досталось королю, другая половина – верховному жрецу. Что бы не сделал Усдан, он всегда говорил, что это написано в его свитках. Но прочесть их никто не мог. Свитки хранились в глубине Серой горы. Король хотел завладеть ими и обрести полную власть. Мудрецы из его королевства смогли бы изучить их, ища малейшие поводы к разрыву союза. И добыть эти свитки предстояло Симмиусу и Рибу.

Вечером, в сумерках, я вышла на закрытый балкон. Днем мы не должны были показываться на людях. Небо было ясным, и сквозь сероватую дымку чуть поблескивали первые звезды. После дождливых дней потянуло прохладой, в легком шелковом платье мне стало холодно, но в комнату с растопленным камином и горячим чаем я не вернулась – не могла больше переносить этого одиночества. Чтобы не видеть Серую стену, я смотрела на небо. Но мысли мои были с Симмиусом. Несмотря ни на что я ждала его и невольно прислушивалась к любым звукам.

Легкие шаги в темном коридоре надеждой отозвались в моем сердце. Я не повернула голову, боясь, что это неправда. Легкая и очень теплая накидка легла на мои плечи. Я улыбнулась и обернулась:

– Симмиус!… – вырвалось у меня и застыло в воздухе.

Передо мной стоял король.

– Здесь прохладно, Алисия, – сказал он.

Я поблагодарила его и опустила взгляд. Наверное, на моем лице все еще было написано разочарование из-за того, что пришел не Симмиус.

– Ты очень похожа на свою мать, – заметил король.

Я посмотрела на него и встретилась с темным бездонным взглядом.

– Она была одной из самых красивых женщин в Крамтоне, – добавил он.

Я улыбнулась.

– И я бы не хотел, чтобы королевство потеряло и тебя.

Король хотел сохранить нам жить. Я не знала, возможно ли это. Нежить не выбрала новых жертв, словно не заметила нашего побега.

– Все решат свитки Усдан, – ответил король на мои невысказанные мысли.

Он встал рядом и посмотрел на звездное небо. На лбу короля появилась хмурая морщинка.

– Когда-нибудь это небо снова станет прозрачным, Алисия. Звезды засияют на нем, а днем оно стане синим, как твои глаза.

Больше король не сказал ни слова, и мы просто стояли рядом на закрытом балконе, пока не пришло время возвращаться в комнаты.

Король отправлял богатые дары в Серую гору. Телеги и повозки были заполнены цветными тканями, пушистыми коврами, расписной посудой и отборными фруктами. Обоз сопровождала стража и слуги. И среди этих слуг, невзрачно одетые, с тщательно выкрашенными в серый цвет волосами, должны были идти Симмиус и Риб. К Серой горе обоз должен прийти ночью. Обычно слуги короля выгружали дары у самой горы, а слуги жрецов вносили внутрь.

Едва темное небо посветлело, я накинула на себя темное покрывало, вышла в коридор, встала у неосвещенного окна и стала наблюдать за сборами. Здесь меня и нашел Симмиус. Волосы его стали совсем пепельными, только в глазах еще пробивалась зелень. Он шагнул ко мне. Ни слова ни говоря, мы потянулись друг к другу, и наши руки сплелись.

– Симмиус, – прошептала я, не в силах сказать ничего более.

Он понял меня.

– Алисия, ты должна остаться. Я прошу тебя остаться. Я не боюсь за себя и готов ко всему, чтобы остановить злые дела жрецов. Но если опасность будет грозить тебе, Алисия, я..

– Симмиус! – я шагнула к нему и наши лица были так близко.

Раздались шаги, и из темноты вышел король. Симмиусу пришлось уйти. А я так и застыла у окна, смотря, как слуги заполняют последние повозки. Король встал рядом со мной и тоже смотрел.

– Он вернется, – прошептала я сама себе.

– Я посылал уже троих за свитками верховного жреца, – сказал король, – никто не пришел обратно.

– Что с ними стало? – в моих глазах был страх.

– Я так ничего и не узнал об этом, – ответил он. – У Усдана слишком много людей. Мой отец и я допустили это и не препятствовали. Теперь Серая гора кишит стражей, слугами и служанками.

Обоз тронулся. Я пыталась найти среди серых фигур Симмиуса, но тщетно. Это беспокоило меня. И еще кое что. Было одно-единственное средство, чтобы в Серой горе стало меньше стражи. И я решилась.

– Ваше величество, – опустилась я в реверансе и просительно посмотрела на короля, – я прошу вас помочь Симмиусу и Рибу.

Лицо короля осталось невозмутимым, бездонные глаза ничего не выражали. И я повторила слова Симмиуса:

– Чтобы остановить злые дела жрецов.

Бровь короля чуть двинулась. Он задумался.

– Ты очень красива, Алисия, – сказал король. – Твой отец однажды сказал, что ты достойна короля.

Это было правдой. Я была совсем маленькой, когда король навестил наше поместье, и проспала весь его визит. И знала об этой истории только из рассказов Диплов. Знала и то, что ответила тогда моя мама. Но я промолчала.

– Твоей просьбе трудно отказать, Алисия, – улыбнулся король. – Что ты хочешь?

– Ваше величество, вызовите во дворец Усдана! – попросила я.

Король помолчал.

– Что ж. Я давно хотел поговорить с верховным жрецом, – наконец, сказал он.

Это не было утвердительным ответом, но это была надежда. Только король мог вызвать верховного жреца из Серой горы, и жрец не мог отказать. И Усдан взял бы с собой немалую свиту из младших жрецов, слуг и стражи. А значит, опасность для Симмиуса и Риба стала бы меньше. Я заметила, как вслед за обозом метнулась крупная тень. И невольно улыбнулась. Риппи шла за Симмиусом, и это тоже вселяло надежду.

– Но и у меня есть просьба к тебе, Алисия, – вдруг произнес король.

Взгляд мой метнулся на него. О чем мог просить король, которому достаточно было приказать.

– Ты не будешь предпринимать попыток сбежать из дворца, – сказал он и бросил взгляд вслед обозу.

Я невольно отвела взгляд, ведь король словно прочел мои мысли, но твердо пообещала исполнить волю короля.

– Пора, Алисия, – сказал он.

Мне нужно было возвращаться в свою комнату. Она была небольшая и уютная, и здесь можно было бы хорошо отдохнуть, если бы не тревога. Я не смогла уснуть и вышла в коридор. Рядом, по соседству с моей, находилась комната Кадди. Я осторожно постучала.

– Ее нет там, – странным шепотом ответил кто-то за спиной.

Я резко развернулась. Кто-то, укутанный в покрывало, стоял совсем рядом.

– Я совсем старая служанка, – ответила тень, – и не одобряю того, что она сделала. Она нагрубила самому королю.

– И что ж с Кадди? – воскликнула я.

– Король приказал запереть ее в башне, – злорадно прохихикала тень, а меня охватила радость за брюнетку и тоска, что я не с ней.

Ведь именно это и нужно было Кадди. Она уже, наверное, выбралась в овраг и нагнала обоз. Я думала об этом, а не о том, что в голосе старой служанки что-то показалось мне знакомым. И какой-то неуловимый неприятный знакомый запах витал вокруг нее. Я развернулась и задумчиво побрела к своей комнате. И здесь, едва я открыла дверь, тень за моей спиной разом сбросила покрывало и с необыкновенной резвостью бросилась ко мне. Только в последний миг я успела заметить, что это Гнед. Но плотная ткань уже накрыла мои рот и нос. И вместо крика я вдохнула одуряющий запах и последнее, что услышала, это шепот Гнеда на ухо:

– Вот мы и снова вместе, Алисия.

Очнулась я довольно скоро. По крайней мере, так мне показалось. Гнед, одетый в неприметные серые одежды, ехал на лошади, посадив меня перед собой и крепко обхватив. Руки и ноги мои были связаны.

– Очень хорошо, Алисия, – захихикал он, когда я открыла глаза, – на этот раз я был осторожнее, и не отправил тебя в беспамятство на несколько дней. Но заметь, для твоего же блага. И все же большую часть пути мы проехали, моя дорогая. А чтобы тебе не было скучно остальную часть пути, я расскажу тебе про себя.

Он изогнулся и постарался заглянуть мне в лицо.

– Ты не голодна? А может, хочешь пить? – настойчиво бормотал он.

Я только отрицательно покачала головой. Это вызвало тошноту, и я постаралась сидеть спокойно и для начала просто прийти в себя. День склонялся к вечеру. Впереди виднелась Серая гора, и она была недалеко. Значит, я больше суток пробыла без сознания.

– Никто ничего не заподозрил, – хвастливо начал Гнед, – и всех вас считают сгинувшими в Серой стене. Поэтому тебе лучше не показываться на людях, моя дорогая. А я за это время весьма преуспел. Сам верховный жрец оценил меня, и теперь я один и его помощников! Ты знаешь, что это значит, Алисия?

Мне было нехорошо каждый раз, когда Гнед произносил мое имя, и озноб невольно прошел по моему телу. Гнед истолковал его по своему:

– Да, я обрел власть. Я многое могу. В Серой горе у меня теперь отдельная уютная комната, куда никто не может сунуть свой нос. Кроме Усдана, конечно. Но какое дело верховному жрецу до моих мелких делишек? Мы будем там счастливы, Алисия. Я уже все подготовил. Там столько нарядов и украшений, лучшая мебель, мягкая постель для нас с тобой.

И он снова захихикал. Больше всего мне хотелось сбежать, и я дернулась. Но Гнед крепче обхватил меня и осмотрел веревки на моих руках и ногах. В голове все еще мутилось, а от противного голоса Гнеда муть становилась все больше. Я снова впала в беспамятство и очнулась только, когда была ночь. Мы были уже совсем рядом с Серой горой.

– Теперь очень тихо, Алисия! – зашептал Гнед, снимая меня с лошади. – Ты ведь не хочешь, чтобы жрецы забрали тебя для своего увеселения? Поэтому потерпи немного.

Он достал вместительный мешок и накинул его на меня. Я вскрикнула и заерзала.

– Тихо, Алисия! – хлопнул он по моему телу через мешок. – Я же сказал, тихо! Я сделал в нем много дырок, ты сможешь дышать. А теперь молчи и не двигайся, я понесу тебя по коридорам Серой горы. Никто ничего не заподозрит, ведь в последнее время я только и делал, что таскал к себе разные запасы. Так все делают, кого Усдан возвысил.

Он подхватил меня и понес. Я молчала. И тогда, когда он зашел в Серую гору и назвал пароль стражникам. И тогда, когда шел по коридорам и остановился беззаботно поболтать с каким-то из младших жрецов. И тогда, когда он вошел в свою комнату, запер дверь и снял с меня мешок.