Текст книги "Дорогой наш ветеран (СИ)"

Автор книги: Владимир Чеплыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Нравится, продолжай, – засмеялся ветеран.

– Я ведь в армии не служил. Но, честно скажу, хотелось... – разговорился Рыжиков, – Дед Иван погиб рано, уже в конце ноября сорок первого, всего-то одна только лишь фотография осталась. На ней он в военной форме. Люблю рассматривать...Отец не служил, со здоровьем у него плоховато...Я в строительном учился, военная кафедра была, лейтенанта присвоили. Но армия...Какая в тогда армия... И вы же видели. Даже со стройбатами неразбериха... А я же – строитель. Но любовь ко всему армейскому – на всю жизнь.

– Много тогда случилось непонятного, – раздумчиво сказал ветеран. – И с армией, и со всей жизнью. Что с нами, ветеранами...Но мы с Марусей в глаза начальству не лезли... Жили помаленьку, сыновей растили. На жизнь как-никак хватало. Работали, огородишко помогал... Государств в своё время мы с Марусей, что могли отдали, скажут спасибо, хорошо. Но клянчить что-то, выпрашивать – не наше. А уж тем более – требовать...Что положено – вроде получили.

– Вас-то, товарищ старший сержант, открою секрет, мы нашли почти случайно, – продолжил, улыбнувшись, Валерий. – Собрались однажды зимой мы у себя конторе, подводили итоги за год. Уж и не помню почему, на ветеранов обратились. Или так – зашел разговор сначала про инвалидов.

Про ветеранов войны в фирме "Тягунстрой" заговорили с одной стороны случайно, а с другой – не могли не вспомнить про героев Великой Отечественной. Сама фирма возникла на обломках местного строительно-монтажного поезда, которые, как и повсюду по стране, занимались строительством на селе. В года ельцинской свистопляски и полнейшей разрухи всего и вся, и строительство на селе, и сами СМП полетели в тартарары. Проще говоря, всё грохнулось и окончательно и бесповоротно гибло. Выручило то, что в несколько сельских районов в свое время для существовавшей при Советской власти трехлетней отработки после окончания вуза распределили выпускников строительного института из одной группы. Некоторые из них выдвинулись на руководящие посты – начальников СМП, главных инженеров и заместителей. Попав вместе с СМП под уничтожение, однокашники, кто не захотел заняться частным извозом, спекуляцией семечек и барыжничать видеокассетами с голливудской киностряпней, собрались, договорившись заранее, у Рыжикова в Тягуне. Мнение все единодушно высказали одно: бороться за создание, пусть одной из всех СМП, но строительной фирмы. Все решили объединиться, доставать в своих районах заказы на любое строительство, строить дома и по частным заказам. Фирма стала "Тягунстрой", так как райцентр Тягун имел железнодорожную станцию, под боком, плохо ли хорошо, но работал ещё леспромхоз с лесопилкой, что для снабжения стройматериалами весьма важно, и к тому же Рыжиков "урвал" у областных строителей, хоть и с большим боем, солидный контракт с армейцами Министерства обороны на серьезную стройку.

Начали строить воякам, пошли и заказы от новоявленных фермеров, сначала на ремонт, после – на стройки. Забрали постепенно ремонт школ и детсадов в нескольких районах, где на оставшейся базе местных СМП создали свои филиалы. Уже имея некоторый резерв для маневра, удачно спасли от банкротства и прибрали "к рукам" комбинат строительных материалов и кирпичный заводик. Следующими мощными шагами стала собственность на песчаный и гравийный карьеры, и даже "зацепили" на себя леспромхоз, то есть "Тягунстрой" вырос в прибыльную, активно развивающуюся фирму с многомиллионным

оборотом. А сеть по районам магазинов стройматериалов и хозяйственных товаров только дополнила радужную картинку процветания.

Прошлым летом районные власти Тягуна обратились к богатой фирме сделать основательный ремонт в доме местной многодетной семьи с двумя ребятишками-инвалидами. Небольшие деньги район выделял, но их хватало на небольшой косметический ремонтик, покраска, побелка, а власти просили у фирмы поддержки для более солидных работ. Руководство фирмы совершенно без колебаний вложила в ремонт дома многодетной семьи нужную сумму и быстро и весьма качественно (репутацию и рекламу никто не отменял) сделала из скромного сельского дома отличное, просторное, со всеми удобствами жилье, которое восхитило всех в районе.

Тогда-то на итоговом, годовом совещании фирмы и неожиданно возник вопрос о ветеранах Великой Отечественной войны. Системный администратор Максим вспомнил сюжет о ветеране-инвалиде, которому несправедливо отказали в новом жилье, и он вынужден ютиться в жалком разваливающем домике. Денис Иванович из проектно-сметного отдела рассказал недавнюю историю из Инернета, когда на ветерана войны напали местные молодчики, выкрав медали и ордена.

Некоторый итог подвела главбух Марина: "Найдём через администрацию наших тягунских инвалидов, ветеранов...Кому в доме ремонт, это в наших силах, кому подарки, техника – стиралка-автомат, может нужен холодильник, финансы небольшие. И отпразнуем с дедами День Победы!" "Я – за, – тут жде выразился глава фирмы Рыжиков. – Своих семейных ветеранов, у меня лично только бабушка Зоя, просто пенсионерка. Оба мои деда и Яков, и Василий погибли на фронте. Да и всех вас, похоже, такие истории в семьях! Будем искать участников и помогать. Согласны!" Возражать было некому. "Тогда группу поиска и предложений по финансам создаем, старший Денис Иванович из проектно-сметного, – заключил глава фирмы. Дальше всё и закрутилось...

Подбежал Максим, что сейчас крутил музыку в Интернете:

– Прошу прощения...Валерий Семенович, давать музычку на динамик, или пусть Григорий поупражняется?

– Как скажете, товарищ старший сержант? – спросил Нетребина Валерий.

– Народу смотрю гармонь по душе...Пусть слушают, народу-то прибывает.

– Макс, чуть позже, под кашу и "фронтовые". Народ занят делом – и включишь динамики. Давай, следи!

Они с ветераном прошлись дальше и Валерий продолжил:

– Первое, пошли в администрацию в Тягуне, спросить списки ветеранов, кого можно пригласить. За одно, решили посоветоваться с властью... Ну там, как помочь старичкам... Сами понимаем, у всех уже не просто возраст, а плечами – намного больше восьмидесяти. Что вручить, что подарить... Может, ремонт в доме...На участке.... И представляете – ушат ледяной воды!

– А что такое? – кашлянул Нетребин, – Говорят, итак, мол, задарили старичков?

– Не поверите! И мы не поверили... – ответил Валерий. – На полном серьезе, нам выдают – по данным администрации района, в нашем районе участников боевых действий во время Второй мировой войны – жителей района не зарегистрировано. Опаньки, приехали! И что, спрашиваем – все уже ушли в мир иной?

– Трудно сказать...– сдержанно отметил ветеран. – Мы ведь тоже с Марусей были на фронте только в Великую Отечественную. Не нам, конечно, считать ветеранов... Неужели всё так печально?

– Вот и мы...Да не может быть – такое. Какая такая – Вторая мировая, вы случаем не перепутали войны? Данные таковы, отвечают нам...Спорить бесполезно... Застыли чинуши на цифре "ноль" и ухом не ведут.

– Власть есть власть, – пожал плечами ветеран. – Им виднее, кто ветеран, а кто участник боевых действий.

– Мы не остановились. Счас прямо, бросим мы ветеранов. Как бы не так...Посылаю парней в Березово. – распаляясь, продолжил Валерий. – Вы уже слышали... Военкоматы теперь не в каждом районе. Объединили несколько районов области – один военкомат на десяток районов. Добираться туда призывникам, к примеру, по полдня. А старенький ветеран и не поедет лишний раз, здоровья не хватит...

– Так, краем уха, что-то объявляли по телевизору, – стал припоминать ветеран. – Нас уже и военкомат тода почти не вспоминал. Разве открытку давным-давно к 9 мая ещё присылали. После и энти открытки, похоже отменили. Ни чо не поступало.

– А вы – то? У вас права. У вас какие-то льготы. Что сидели?

– Семеныч, извини. Ты нас за крохоборов и горлохватов считаешь? Мы ведь так – живешь себе, дак и живешь. Случалось уже, многое в пятьдесят шестом стоко сняли с нас. Проезд, за медали доплату. Мы чо? Требовать? Не наше старческое дело. Дадут хорошо. Не дадут – дело власти. Отменили – и вся недолга.

– Мозги бы они себе отменили, – постучал по лбу Валерий. – Возвращаются наши парни из фирмы из военкомата, и облом, мне говорят. Как облом? Да там, они объясняют, такой дикий бардак, документы свезли в кучу. Реорганизация называется! Никто ничего не знает и не ведает. Шныряют по коридорам новенькие, из разных мест, большинство гражданские, офицеров, раз-два и обчелся. Их, твою мать, ничего не интересует... И не только про ветеранов. Один ответ – ничего, не можем сказать о тягунских ветеранах. Возможно, их и не осталось, это они гутарят. район-то небольшой. Попробуйте мол, советуют, сначала в местной администрации. Короче, с начали, к тому и приехали.

Они – в Тягунстрое, начиная искать конкретного ветерана, не зная ни имени, ничего другого, не задумывались о трудностях. Возможно, они были не иначе, как несмышленые пацаны, которые хотя бы немного догадывались о миллионах запросов (о ежегодных и каждый год) со всей великой страны в архив в Министерства обороны в Подольске. И совершенно скудных сведений там, в архивах, о красноармейцах и офицерах, о, так называемых "безвозвратных потерях" – убитых, погибших без вести пропавших, а также раненых, изувеченных инвалидах.

Розыскники из фирмы гоняли, надо отдать им должное – повсюду. Администрация района, Совет всяких ветеранов, военкомат, налоговая, пенсионный. Налоговая напрочь всё отметала – ветераны Отечественной не значатся. Совет ветеранов района, их ответ бил наотмашь – "..если бы располагали, то мы обязательно... но не имеем информации". Пенсионный – "запрос изучается – ответ согласно законодательству РФ будет дан через 30 суток!"

Рыжиков сам позвонил начальнице Пенсионного, у кого, так у неё должно быть строго и исключительно документально.

"Валера, милый ты мой! Снизошел! Олигарх, ты наш... Самый хозяин района. Куда Ааронычу до тебя! Он глава, а все понимают – хозяин-то ты и твоя фирма. Да такой степени ты спаситель для района, – сказала бывшая одноклассница Рыжикова, начальница районного отделения Пенсионного фонда. – Стою по стойке "смирно".

– Настя, – засмеялся Рыжиков. – Даже если я Христос Спаситель районного масштаба, помоги найти мне в нашем районе ветерана войны. Потом перечисляй свои проблемы.

– Валера! Твои парни у нас были. Ноль – скажу я и тебе. При переселении и нас пенсиков, и всяких нововведений... Помнишь, как нас загнали и гнобили? Рассказать, что творилось с документацией? Я тебе не поручусь ни за что. По данным в мерцающем компе я не вижу пока здоровых и живых ветеранов войны. Нет их у меня...Этой категории, что интересует тебя. Выходи позже. Всё возможно. Ты думаешь, я изверг? Ненавижу ветеранов войны? Мы только начинаем мал-мало документы приводить в порядок. Будем искать...А ремонт. Как спонсорское? Поможете?

– Да-а-а...– задумчиво сказал Рыжиков. – Как долго еще будем чистить страну?

– Валерий Семенович, – позвали девушки – Идите к нам, все приготовлено.

– Пошли, товарищ гвардии старший сержант, – предложил Рыжиков. – Неизменные сто фронтовых, и угостим фронтовыми деликатесами. Специально искали в военных мемуарах. И обязательно – солдатская каша с тушенкой!

– Супругу бы мою кликнуть, – смущенно напомнил ветеран. – Верная подруга с фронта Маруся, Мария Яковлевна, сержант медицинской службы... Заговорились мы тут, а она одна...Стояла на крылечке с собачонкой нашей, как вы салютовать принялись.

– Так где ж одна, ваша Мария Яковлевна? – показал на табор возле столов Валерий. – Наши девчонки её уже захороводили. Беседа – беседой, но смотрю, давно ваша Маруся нашими красавицами командует.

– Я же говорил, старичок из меня уже получился. Супруги уже и не вижу, – рассмеялся ветеран. – Старенький стал. Наблюдать разучился.

Возле столов оказалось почти половина поселка, что услышали салют и музыку, и собрались у дома двух ветеранов – деда Коляна и бабушки Маруси. Там же среди толпы суетился и Бублик, шныряли и другие соседские любопытные псинки. Пацаны плотно облепили БМПэшку, во все глаза следили за рассказчиком, механиком-водителем сержантом Васькиным, и слушали его военные байки. Васькин твердо пообещал пацанам, что салют ещё повторится, большой и захватывающий. Васькин указал на заряжающего, молодцеватого рядового Терещенко. Ему бы только от лейтенанта приказ получить, так он такой салют устроит, никогда не видели.

– Друзья! – громко начал Рыжиков, привлекая внимание собравших жителей поселка. – Товарищи! Дорогие ветераны! Может, я чего скажу и пафосно...Но ведь говорить хочется от всей души! Сегодня замечательный и волнующий Праздник всей нашей страны. Вы все знаете, сегодня День Великой Победы. Наша фирма Тягунстрой, многие ее работники, приехали сюда в Каменный Ключ, чтобы поздравить наших дорогих ветеранов, не боюсь сказать, подлинных героев войны, с этим самым важным Праздником. Спасибо всем жителям поселка, что также пришли поздравить наших дорогих ветеранов – Николая Васильевича и Марию Яковлевну Нетребиных.

– Я предлагаю, – сказал Рыжиков, когда вокруг все притихли. – Сто фронтовых в честь нашей Великой Победы! Сто фронтовых за тех, кто не вернулся с этой страшной войны...Сто фронтовых за тех, кто выжил и победил... Сто фронтовых за нашу Великую Родину... За нашу Россию ...УРА!

Первыми громогласное "Ура!" подхватила поселкова детвора.

– Мы тут, от нашей фирмы и от всего нашего сердца...Не могли не приготовить для вас, ветеранов, героев войны, подарок. Вам от нашей фирмы – домашний кинотеатр. Смотрите и радуйтесь! В честь Победы и на память...– объявил Рыжиков и попросил Максим:

– Максим с прицепа разгружайте коробки!

– Ну что, гвардии старший сержант, вносим кинотеатр в дом и монтируем там? – обратился Валерий к Нетребину. – Или протягиваем кабель от внутренней, домашней розетки сюда и демонстрируем комплект кинотеатра на улице?

Был откинут брезент с прицепа и на крыльцо понесли множество коробок с аппаратурой.

– И дома и здесь на улочке, включить не получится, – огорченно сообщил ветеран. – Второй день света в поселке нет, потому и не включишь ничего электрического. От темноты у нас керосинка, лампа "Молния" называется.

– Что лампа? Как молния? На керосине? – не понял Рыжиков.

– Точно, – подтвердил ветеран. – Пока лампу– керосинку пользуем. Светит... После войны в каждом доме была, самое надежное освещение. Так мы все и спасаемся сегодня. Нашли керосинки в сарайках. Благо керосин хозмаге ещё продают. Дороговато, конечно, но куда деваться.

– Неплохо для всенародного Праздника, – едко сказал глава фирмы. – Для Дня Победы – исключительный подарок... Для ветеранов, особенно!

– Погода и природа. Ими не покомандуешь. – осторожно ответил ветеран. – Обрыв на трассе из-за снега. Моторин сам видел, оборвало у Сухого лога...Вы, наверное, проезжали, это на повороте с грейдера.

– Какой Моторин? – не понял Рыжиков. – Чего оборвало?

– Жена у него намедни рожать надумала... Перед Праздником. Сам и увез вечером в роддом...А из райцентра возвращался, буксовал... – пояснил ветеран. – И обрыв на опорах заметил. Вроде со станции в район дозвонились, об аварии сказали... Путейский телефон не отключился...Но тут дело такое...Праздник...Когда еще из Тягуна те ремонтники на аварию поедут...

– Вот дожили...Праздник, День Победы! А целый поселок без электричества...Да что поселок – единственные ветераны на весь район – сидят в темноте...Горячее и сердечное спасибо, дескать, вам дорогой наш ветеран! – изумился Рыжиков. – Ну и работает наш электро Чубайс недорезанный.

– Максим! – позвал он администратора – компьютерщика фирмы. – Попробуй дозвонится в электросети. Ищи самого Ткаченко. Найдёшь, дашь мне трубку. Есть координаты? Не возьмет свой мобильник, бейся через дежурного.

Максим отошел в сторону и принялся за поиск начальника районных электросетей.

– Что за народ! – не успокаивался Рыжиков. – Великий Праздник и тот подгадить... А спишут на погоду! Мол, опять не ко времени ахнула! И начнут перечислять – метель, пурга, снегопад, вьюга, буран, не зги не видать...Нет условий для работы.

– Поди потерпим? Уже торжественное собрание, наверняка, в районе началось. Чего людей будоражить? – осторожно напомнил ветеран.

– Энергетиков растревожишь! Черти полосатые! – отмахнулся Рыжиков и возмущенно рубанул:

– Мы же, с этим Толяном на одной улице росли, в одном классе учились, в соседние институты поступили, он в электротехнический, а я...

– Все мы меняемся! Одни тянутся к людям, а другие лезут по головам, – грустно сказал ветеран.

– Да что говорить, гигантский вырос из Толяна пуп – начальник, попробуй к нему кто из простых смертных на прием попади!

– Валерий Семенович! Ткаченко... Сам у телефона, – подошел Максим, протягивая главе фирмы мобильник.

– Анатолий Борисович? Приветствую тебя, Толян! – негромко и явно сдерживаясь начал Рыжиков. – И тебя с Праздником. Да-да...Вот не сумел посетить районное торжественное собрание. В другое место нам с ребятами из фирмы важнее сейчас было поехать. Нагоняй от главы района?

Динамики на крыше прицепа врубили легендарную "Священную войну": "Вставай, страна, огромная, Вставай на смертный бой..."

– Толя, мне видится, нагоняй прилетит самому Марку Ааронычу, – старясь перекричать музыку, громче заговорил Рыжиков. – Да с такой высоты прилетит, я тебе скажу, он задохнется! И не удивлюсь! Но, о нем, давай после. Мы сейчас всей фирмой в Каменном Ключе. Встречаем тут День Победы! Слушай, тебе докладывали, что здесь в поселке третьи сутки нет электроэнергии? Сказали, что порыв на линии у Сухого Лога? Прости...Я тебя не понял. Вы завтра приступите в ликвидации аварии?

К месту празднества, к дому ветеранов Нетребиных, подходили все новые и новые жители, веселые и любопытные – что за шум, что за стрельба и громкая музыка. Динамики то грохотали военными маршами, то со слезой пели "Враги сожгли родную хату..."

Гармонист Григорий, не обращая внимания на громогласную музыку из динамиков, для желающих напевал самые задушевные и, к глубокому сожалению, забытые молодежью песни военных лет.

Всем, кто пришел вручали георгиевские ленточки и не было вокруг никого, кого бы не украшали эти зримые знаки Победы. Раздавать ленточки доверили местным школьницам, и они, смущенные и краснощёкие, не пропускали ни одного из поселковых без ленточек. Мальчишки облепили бронемашину, под присмотром водителя Васькина лезли во внутрь и вертели пулеметом. Лейтенант с жаром рассказывал о достоинствам БМП жителям постарше, кругом стоявших возле него.

У накрытых столов девушки из фирмы в разноцветных фартучках с надписями "Спасибо деду за Победу" наливали мужчинам в пластиковые стаканчики "сто фронтовых" в честь Дня Победы. Любителям "повторить" – не отказывали. Подходили за "фронтовыми" и старушки, между собой говоря: "А мамка рассказывала – в тылу "фронтовые" не выдавались... А выдай-ка тада ету норму, во како ударничество на работе случилась бы..."

Сверху на полевой кухне, в большом белом колпаке и белом фартуке, кашей распоряжался заведующий питанием фирмы Олег. Большим армейским "разводящим" он лихо сыпал в чашки знаменитый солдатский паек – горячую гречневую кашу с тушёнкой. Привлекательный дымок из трубы полевой кухни и ароматный запах превосходной каши устроили очередь у котлов из желающих приобщиться к "простой" солдатской еде. Особенно старались почему-то малыши. Один мальчишка из малолеток, быстро и старательно очистив чашку от каши, требовательно спросил у стоявшей рядом матери: "Мам, а чо ты такую вкусную кашу дома не варишь? Всё манку и манку...Хочешь. чтоб я в армию поскорее ушел?"

Поодаль, на улице стояли только двое, ветеран Нетребин, и глава фирмы Рыжиков. Валерий Семенович уже "кипел", разговаривая с начальником электросетей:

– Анатолий Борисович, я не стану матюкаться, народу вокруг очень много. Не след мне при людях выражаться! И морали читать тебе не моя задача. Я тебе скажу по-русски. Здесь в Каменном Ключе живут два единственных в нашем районе ветерана Великой Отечественной. Участников войны в нашем районе больше не осталось! Нет у нас уже других старичков, которые воевали на фронте! Нет их Толя! Их и во всей стране по пальцам пересчитать можно! Понимаешь? Остальные, как ни печально, покинули нас, уже ушли в мир иной, дорогие наши ветераны!

На утоптанном снегу улицы принялись танцевать. Из динамиков звучал вальс "В лесу прифронтовом": "С берез не слышим, невесом слетает желтый лист..."

– Ты меня. Толя, хорошо слышишь? Можно часами сидеть на торжественных собраниях, ораторствовать, двигать речи... – резко и напористо говорил Рыжиков. – Мы сегодня приезжаем в Каменный Ключ, привозим ветеранам подарки, поздравляем, а нам говорят – эти здешних два ветерана, герои войны, участники штурма и взятия Берлина сидят в темноте. При керосиновой коптилке! С керосинкой в дощатый сортир на улицу ходят! Чуешь или нет, патриот хренов! Помолчи! Ты меня знаешь...

У столов вокруг Марии Яковлевны собрались старушки и хором затянули любимую "Катюшу"! Наверное, невозможно понять фантастический магнетизм этой простенькой песенки, притягивающий уже много десятков лет миллионы человек. Как понять русскую песню, от которой закипает кровь в жилах, от которой стынет кровь, идут муращки по коже...Как оценить силу незамысловатой русской песни, которая батальоны поднимала в атаку...

Разговор Рыжикова с начальником из Тягуна все обострялся:

– Толя, не пори чепуху, не надо пригонять сюда для ветеранов дизель. Старики ни в коем случае на такое не согласятся. У них в доме, значит, появится свет, а весь поселок в темноте...Не для себя они Берлин когда-то брали! Не себе добывали Победу! Для людей, для страны они воевали, отдавали жизнь и здоровье. Простое тебе надо объяснять?

– Валерий Семенович? – закричал Олег у сверху на полевой кухне, раздавая кашу. – Народ просит салюта. Первый раз, все говорят, никого не было. Не слышали толком. И не видели сами... Стрельнем? Отдайте команду!

Рыжиков махнул, соглашаясь.

– Летеха! Начальство командует – салют в честь ветеранов, – крикнул Олег.

Загрохотала пушка бронемашины, и толпа восторженно стала скандировать:

– "Спасибо деду за Победу! На Берлин! Россия,вперед!"

– Короче, Анатолий Борисович, говорю вам официально и разборчиво, надеясь на понимание важности факта, – веско произнес в мобильник Рыжиков. – Или – или. В Тягун мы вернёмся часа через три. Может, чуток попозже, не важно. Учти, если к этому времени в поселке Каменный Ключ не будет налажено электроснабжение...Собирай в таком случае срочнехонько манатки и беги от нас подальше.

Опять загрохотала пушка, завизжала пацанва. Радио играло – "День Победы, как он был от нас далек..." Гармонист Григорий развлекал старушек неувядающим – "С берез не слышен, невесом, слетает желтый лист..."

– Короче Толя так! – уже не сдерживаясь, рявкнул глава фирмы. – Мы твою богадельню влет накроем. НЕ всю её, так тебя абсолютно точно. Сколько ты нашей фирме должен?Сколько мы тебе техники даем? Да совесть у тебя есть, падла? Не надо мне ничего объяснять – время пошло, Чубайс недобитый.

Рыжиков попыхтел, остывая от нервного разговора. Отдавая трубку мобильника Максиму, он, помолчав, спросил:

– Что же придумать? Нужен свет... Виновных и виноватых найдем и выпорем... Но электричество в перспективе... хорошо...Но так хотелось подарок-то наш показать.... Вам, товарищ гвардии старший сержант, и всем жителям поселка во всей красе.

Ветеран только пожал плечами:

– Пока ничего путного на ум не приходит...

К ним подошла супруга Нетребина:

– Не помешаю? Отошли они в сторонку от людей, никого не видят. Сплошные разговоры. И это в Праздник! Пойдемте с нами споем, у нас уже и хор образовался.

– Мы о подарке, Мария Яковлевна, озаботились, – сказал глава фирмы. – Разгрузили его, вон коробки на крыльце. Хотелось бы показать, чудная аппаратура – домашний кинотеатр. Там ведь наворочено столько достаточно сложной техники. Мало кто такое видел...Тем более у вас, в поселке... А вы зачем-то в поселке свет взяли и отключили? Салют в темноте лучше смотреть? Без электричества домашний кинотеатр, к сожалению, работать не станет.

– А наш вокзал? Железнодорожный, поняли? – усмехнулась Мария Яковлевна. – Линия на станции железнодорожная, электричество-то у них не отключали? Николай мой, коль телевизор не голосит на вокзал собирался по радио парад слушать. Кто мешает в зале ожидания вашу технику подключить? Начальник станции против не будет, давний дружок Николая.

– А точно, вокзал! – загорелся Рыжиков. – Умная женщина смотрит в корень проблемы... Вот, что значит ветеран, который прошел войну! И правильно решает её! Как идея, товарищ гвардии старший сержант?

– Мудрая моя Марусенька! Ну, и Сан Саныч. На вокзале...Я обещаю, возражать не будет. Можно на вокзале присоединить. Если захотите проверить.

– Парни! Давайте все ко мне. Летеха, поможете? – начал раздавать команды глава фирмы. – Грузим аппаратуру обратно в прицеп и едем до вокзала. Монтируем комплект в зале ожидания на вокзале и включаем. Ход мыслей понятен?

– А размеры вокзала, Валерий Семенович? – мудро высказался Максим.

– Макс... Поселок Каменный Ключ на карте – метр на метр. Зал ожидания вокзала, я предполагаю, миллиметр на миллиметр. Туда, когда ты включишь кинотеатр, втиснется весь поселок. Человек сто. Двести. Кого-то будем выгонять? Макс, ты спец или идите отсюда? Вопросы?

Когда на стене зала засветился огромный экран домашнего кинотеатра, по набившейся в помещение толпе поселковых жителей пробежали восхищенные возгласы: "Смотри, смотри, как в кино в нашем клубе. Натурально, как в кино! Во, красочки на экране. Красота! Как тебе стереозвук? Это подарок деду Коляну и Марии Яковлевне. У их, говорят медали наградные хранятся... За Победу. Я девчонкой в школе его видела – дед Колян приходил нас с Днем Победы поздравлять, про войну чо-то рассказывал! И чо, правильно, заслужили они, энти ветераны!"

С боку, недалеко от кассы, подошли Рыжиков с ветеранами. Макс перебирал кнопки на пульте. Они стояли, вплотную зажатые толпой крохотном зале.

– Макс, Москву давай! Первый канал, – сказал Рыжиков. – Парад ещё рано.Обязательно фильм документальный будет про битву...

И в это время, начали расступаться в зале перед ними зрители, делая коридор для проезда – к ветерану Николаю Васильевичу жена и мать везли на инвалидной коляске неходячего инвалида. Тяжелейшее ранение ног он получил уже в последний год в Афгане, наступив на растяжку в подходе к "зеленке".

– Празднуешь, дед Колян? Поздравляю, – с усилием, морщась, просипел инвалид Влад. – Подарки получаешь. Царские... Я уж и поздравляю. От всех нас. С Днем Победы, дед Колян. Живи, и здравствуй!

– Бабе Марусе – поздравления, – улыбнулась жена Влада Мила. – Влад так обрадовался...

– Да как вы сюда? По улицам на тракторе не проедешь, снегом все занесло. И вдруг вы! На коляске? – удивился Нетребин. – Тысячу лет, Владик, тебя не видел.

Он повернулся к Рыжикову:

– Валерий, это Влад Дынько. Познакомлю с ним – настоящий вояка, афганец. Был тяжело ранен. Уважаю парня. И мама вот его, Евдокия Карповна. Его жена, красавица Мила. Сын Роман отсутствует...

– Рад познакомиться, – протянул руку Владу глава фирмы. – Рыжиков Валерий Семёнович. Чем дольше мы у вас в поселке, тем больше прекрасных людей видим. С Праздником всех! День Победы – и ваш Праздник. Поверьте, поздравляем от души.

Рыжиков, поняв ситуацию и оценив её, беззвучно прошептал глядевшим на него сотрудникам фирмы: "Подарок! Найти быстро!"

Мгновенно исчез сисадмин Максим, рассекая толпу, и тут же быстро появился. Он протянул Рыжикову небольшую коробку.

– Простите, – сказал Нетребину глава фирмы, – товарищ гвардии старший сержант. Мы сегодня в поселке народ новый. И тут ещё герой...

– Я же говорю... – повторил Нетребин. – Влад Дынько, афганец, славный парень. Лейтенант...Три года, Влад, прошел на Афгане?

– Дед Колян! Чужие тут вот приехали люди. Чо из меня героя строить, – горько произнес Влад. – Вот ты, дед, истинный герой, завидую. Твоя Маруся – героиня из героинь... Я в Кандагаре наших медсестричек навидался. Все геройские девчонки, спасали нас. А я чего? Оказывается... Мне тут как-то в военкомате брякнули– мы тебя в Афган не посылали... Чо ты все просишь? И пошел, говорят мне, ты...

Влад развернулся на коляске, стараясь уехать в толпу. Но его остановил Рыжиков:

– Простите Влад... Или Владислав...Не знаю...Мы в фирме никого не обижаем. И вам хотим... Не отвергайте...Наш скромный подарок, ко дню Победы...Это же и ваша, Влад, Победа. Ведь не важно, кто и где защищал Родину! Победа нас всех.

Рыжиков протянул инвалиду коробку с айфоном:

– Влад, рады на память в честь Дня Победы тебе подарить айфон. Наши русские победы случились не только в сорок пятом...Не нам тебе о них говорить... Не откажись принять... Мы от чистого сердца. Спасибо. что пришли на празднование.

– Серега с Моториным всё это... – вмешалась жена Влада Мила. – Представляешь, Василич...Смотрим – грузовик Сереги. Чо это, думаю, в выходной приперся. И тут уже Моторин в дом. На своей машине у ворот пригнал.

– И Моторин с Серегой...Нам...Собирайтесь... – зачастила Евдокия Карповна. – На вокзале, это самое, для Василича...Ветерана. Такое кино устроили...Умереть, не упасть. Вы такое и не видели...И каша там солдатская...Из пушки стреляли...

– Я сразу определи, бээмпэска бьет...Не "Шилка", кстати. Чо я не понимаю в пушках? – важно сказал Влад.

– Моторин коляску в кузов Сереги. Мы с Моториным в машине. И помчались сюда, на станцию. Столько поселковых собралось... Да почти все... – сказала Мила.

– А за праздник... Колунов рассказывал небось? – вертя в руках подарок, повернулся к Нетребину Влад. – Я слышал, ты в Совете ветеранов с ним виделся? Чо он там за нас, увечных, говорил? Добавят, чего из пособий, али на хрен как всегда, пошлют?

– Влад, – тихо сказал Нетребин. – Никто нам с тобой ничего не должен. Я ходил в атаку ты – воевал. Мы дрались за себя, за свои семьи, за внуков, за жен. Придумает государство. чо нам ещё на помощь выделить – спасибо. Нет чего-то ещё – не вини страну. Моя мама в эвакуацию в сорок третьем с тремя ребятишкам ехала в Сибирь из Краснодара месяц...Голодали, тряслись от страха...Но молились за отца – воюй, но выживи! Мест для памятников в стране не хватит для героев...Живи Влад спокойно. Ещё раз повторю – нам с тобой ничего никто не должен...

Они были все вместе, стояли в зале ожидания, далеко в уголке, – ветеран, Мария Яковлевна, Влад Дынько, его близкие, вся фирма в полном составе во главе с Рыжиковым. На громадном экране десятки наших непобедимых и легендарных танков – тридцать четверок мчались в яростную и неудержимую атаку. Шел фильм о той далекой и страшной войне, когда наша страна победила. Победили тогда и эти двое скромных и на первый взгляд, ничем невыдающихся ветеранов – Нетребиных. Просто их в стране уже, как ни печально, в живых уже осталось – очень, очень, очень – мало...