Текст книги "Рыцари Старой Республики. Я, Реван (СИ)"

Автор книги: Владимир Николаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

     Думаете, они мне поверили?     Поверили, конечно.     И ничего не сделали. Так и продолжали стоять в зале Совета, обмениваясь правильными пафосными словами. Все мои «предвидения» о том, как Дарт Малак прилетит бомбить Дантуин, захватит в плен кучу рыцарей и так далее – всё было услышано, принято к сведению… и не оказало ни малейшего эффекта. Они не просто отказались предоставить в моё распоряжение такие ресурсы Ордена, как элементарная разведка, но и сами не сделали ни малейших поползновений к их использованию. Я даже не стал спрашивать, какие мероприятия по эвакуации Анклава намерены предпринять Магистры: ясно было, что никаких. Сказано, что галактику спасёт Избранный – значит, так тому и быть.     Оставалось отдаться на волю волн и как можно скорее завершить моё «обучение». Глуповато, конечно, звучало: нормальный человек учится всю жизнь. Но что мне было делать? Рассчитывать я мог только на краткий ликбез, да на пробуждение «наследственной» памяти.     Я помнил, что в «Рыцарях Старой Республики» утверждалось, будто герой становился падаваном, за несколько недель освоив то, на что другим приходилось тратить годы. Предполагалось, что он не знал о своём прошлом, о пробуждающихся навыках Ревана…     А вот я знал. И надеялся на более осознанное восстановление способностей. Правда, и нескольких недель у меня в запасе не было: Малак сейчас наверняка рвал и метал, ускоряя поиски. Причём искал он уже не Бастилу или неких абстрактных джедаев – а конкретно меня.     От мысли, что в любой момент на орбите Дантуина может материализоваться небольшой такой, дредноутов на двести-триста флот, волосы вставали дыбом по всему телу. И я определил для себя срок в одну-единственную неделю. Что успею – то моё. Что останется за бортом – расскажет и покажет Бастила, потом, на «Варяге». Если Совет не признает меня падаваном… ну, их проблемы. Я найду способ забрать с собой тех, кто стал мне дорог. И успею предупредить местных жителей.     Вот только вопрос: как я узнаю, когда пришла пора сматывать и предупреждать?…     Дара предвидения у меня нет, на послезнание полагаться опасно и бессмысленно… зато у меня есть команда. Никто, кроме Бастилы, по-прежнему не знал о «моём» прошлом: я собирался ввести народ в курс дела поодиночке и только когда мы поглубже залезем в гипер – чтоб сбежать было некуда. Так что отношения мои с каждым из ребят оставались примерно прежними, они даже потеплели благодаря той единодушной поддержке, оказанной мне перед Советом джедаев.     Мысленно перебрав варианты, я пошёл к Ордо.     – Привет, Кандерус, – сказал я с порога, неодобрительно отмечая, как мандалорец валяется на койке, притащенной в маленький ангар-тире-мастерскую «Варяга».     Делить каюту с Картом Ордо отказался, ссылаясь на любовь к свободе и нелюбовь к храпу. Врал, конечно: мандалорский храп превзойти невозможно. Но я не собирался налаживать отношения двух старых солдат насильно.     – Ну, – лениво отозвался мандалорец: мандалорец изволил скучать.     – Помнишь, я обещал тебе подвиги и славу? – сказал я, присаживаясь на укрытый каким-то местным аналогом брезента свуп.     Машинка, как и положено, досталась нам вместе с «Чёрным ястребом», вначале я собирался сбагрить её Суваму, но родианец отказался, а потом продавать стало незачем. Ордо от нечего делать перебирал движки и прочую нутрянку.     – Ну? – сказал мандалорец, слегка настораживаясь.     – Подвигов пока не будет, – успокоил я его. – Совет берётся за моё обучение: собираются произвести в падаваны.     – Знаю, – вяло сказал Кандерус. – Все знают. И что? Я-то в джедаи не собираюсь.     – Тебе уже поздно. И незачем. У тебя другой фронт работ. Значит, на своё обучение я отвёл неделю…     – Сколько?!     – Семь локальных дней, Кандерус.     Ордо посмотрел на меня, как на умалишённого, но от вербального насилия воздержался.     – Нам очень повезёт, – уверенно сказал я, – если нам дадут это время.     Он на мгновение задумлся:     – А. Ну, твои предсказания особой точностью пока не отличались.     – Будущее не предопределено. Мне, нам удалось спасти Тарис. Второй раз на такой трюк Малак не купится, хоть как-то помочь Дантуину мы сумеем, только как можно быстрее покинув планету.     – Нет доблести в спасении слабых. Зачем спасать миры, когда можно их завоёвывать?     – Чтобы было, что завоёвывать, – спокойно сказал я. – Но до завоеваний нам пока далеко. У меня нет моей Силы, у тебя – твоих Кланов.     Будущий Мандалор вздрогнул и опустил сапоги на пол: я снова попал в нужную точку.     – У меня нет времени на долгие объяснения, Ордо, – сказал я, не давая собеседнику опомниться. – То, что должно быть сделано, сможешь сделать только ты. Слушай…     Кандерус понимал с полуслова. Терминал Голосети он развернул уже в начале разговора, а к середине стал демонстрировать первые отобранные сообщения.     Идея была предельно проста. Раз джедаи не желают обеспечить меня доступом к своей разведывательной сети, я разверну собственную. А проще всего это сделать, используя открытые источники информации: официальные сообщения местных новостных каналов. Изменения в логистике, дипломатические визиты, крупные торговые заказы, колебания биржевых акций, мелкие и крупные происшествия с военными и гражданскими судами… трёп на локальных форумах. Последовательное перемещение флота из системы в систему скрыть невозможно, несмотря на любой гипер. А по маршруту Малака можно понять, куда ведут его поиски. Ну, пусть не «понять», а всего лишь примерно догадаться. Нам ведь точный ответ и не требовался, достаточно было почувствовать, когда пора делать ноги.     Скажу честно: сам бы я такое предприятие не потянул. Я просто не знал механики этой вселенной. Что бы ни писали в канонических книгах, понимания реального устройства далёкой-далёкой галактики это не давало никакого. А вот местный житель Кандерус, да ещё и провоевавший сорок стандартных лет… Тэтри просеивал потоки данных, Ордо интуичил, отбирая те крупицы информации, что казались ему важными. И параллельно восстанавливал контакты с мандалорскими знакомыми, которых разбросало по галактике после разгрома при Малахоре-V. Кто-то из бывших соклановцев Кандеруса тоже работал наёмником, кто-то осел на дальних планетах, а кто и к ситхам подался… Глупо недооценивать старые связи.     Уверенности в работоспособности такого грубого метода не было и быть не могло. К счастью, всё то время, что я учился на джедая, Малак провёл в Кузне: крепил обороноспособность орбитальной крепости… не самыми приятными способами, но узнали мы об этом намного позже.     А пока… пока Кандерус нашёл себе занятие по душе – и выгнал меня из ангара. Бастила торчала в Совете, Карт – в двигательном отсеке «Варяга», Миссия шарилась по лавкам (я настрого запретил девчонке даже думать о том, чтобы что-нибудь украсть!), а Заалбар охотился на местных степных собачек. Собачки в последнее время сделались назойливы и агрессивны, фермеры объявили небольшую награду за умиротворение животных, и вуки собирался «отработать проезд». Удивительное дело: о том, что это я работодатель и, согласно уговору, должен платить, странная парочка и не вспоминала.     В общем, заняться было нечем, а неделя предстояла долгая, так что я принял душ, включил в каюте подавитель шума и завалился спать.     Мне снилась… жаль, но не Бастила.     Мне снилась гробница со Звёздной Картой. Здесь, на Дантуине. В «сенях», по колено в сером тумане стояли двое мужчин. Вернее, стоял лишь один из них, двухметровый громила с целой пока нижней челюстью: Малак. Он воздевал руки, разглагольствовал о могуществе Тёмной Стороны… второй человек не слушал. Меньше ростом, в тяжёлом плаще с глубоким капюшоном, он ходил, как тигр в клетке, с такой опущенной головой, словно искал в сыром тумане что-то невероятно для него важное, искал мучительно и безнадёжно.     Это был Реван. Это был я.     Я смотрел на себя-Ревана долго, очень долго. А потом он остановился, повернулся и посмотрел прямо на меня.     Глаза в глаза, сквозь узкие прорези металлической маски.     Только этого не хватало, подумал я, просыпаясь.32.

     – А зачем им знать о нашем сне?     – Совет должен знать, – упрямо сказала джедайка.     – Должен, не спорю, – согласился я. – Но всё-таки: зачем?     – Совет должен знать всё!     – Даже о том, когда ты ходишь в туалет?     – Если потребуется.     – Вот я и спрашиваю: в каких обстоятельствах Совету может потребоваться знать график твоих «а-а» и «пи-пи»?     – Никто не может заранее знать, где и как проявит себя Великая Сила…     – А ты довольно высокого мнения о своих какашках, ммм?     – …Поэтому мы должны положиться на мудрость Магистров и рассказать им всё.     – Даже о тех чувствах, которые ты начинаешь ко мне испытывать?     – Я не стану скрывать от Магистров… То есть нет никаких чувств! И ничего я не испытываю, кроме желания как можно скорее приступить к…     – Я и не сказал, что испытываешь. Я сказал: начинаешь. Так что, пойдём, поведаем Вандару о тонкостях словоупотребления? Уверен, по такому поводу он проявит особую мудрость…     Мы оба выдохлись и замолчали. Я думал, что несправедлив к Совету: и Вандар, и остальные мастера именно что проявят мудрость, причём в любой ситуации, что бы мы им ни рассказали. Другое дело, что мудрость эта окажется для нас совершенно бесполезной.     – Общий сон не обязательно является проявлением Уз Силы, – сказала Бастила. – Возможно, Сила просто пытается что-то сообщить нам подобным образом.     Я помассировал глаза ладонями: встали мы слишком рано, и сейчас сидели в «предбаннике» учебного корпуса, ожидая мастера Жара.     – Бастила, – сказал я. – пойми, я ничего не скрываю от Совета. Я всего лишь не хочу давать Магистрам повод затянуть разговоры ещё на пару недель. Где-то там, – я указал пальцем в потолок, – прямо сейчас флот Малака ищет нас. Меня. Ты знаешь, почему. И чем раньше я приступлю к тренировкам, тем большее пространство для манёвра мы получим. Здесь нет ни коварного замысла, ни какого-то неуважения к Совету… только прагматизм.     – Я боюсь, – неожиданно сказала Бастила. – Наверное, я плохой джедай, но я боюсь, что Сила пытается говорить со мной, а я никак не могу её понять и из-за этого рискую упустить что-то очень важное. А без мудрости Совета…     – Ты хороший джедай, – ответил я, понимая, что девушка всё-таки приняла мои доводы. – Именно потому, что не стесняешься признаться в своей неуверенности. Плохой – не признался бы. Побежал бы к Совету, опять переложил ответственность на чужие плечи… и так бы оно всё и вертелось по кругу, пока не прилетел бы Малак.     – Реван рассуждал так же. И пал.     – Но ведь ты спасла… его. И он совсем не намерен падать снова.     Девушка встряхнула непослушными каштановыми локонами, поглядела на меня искоса:     – Ты уверен?     – Конечно, – без тени сомнений ответил я. – Ты же знаешь, как Тёмная Сторона меняет людей. Кожа серая, глаза… рога, опять же. Разве кто-нибудь полюбит мужчину с рогами?     – Почему нет? – удивилась Бастила.     – Да я не про забраков! Вот ты, например, меня, например, с рогами, например, полюбила бы?     – Нет страстей…     – Пока нет. Но я же не тороплю: присмотрись как следует. Примерно до вторника.     Она улыбнулась, всё так же глядя в сторону. Меня нисколько не смущала её неуступчивость: в игре всё двигалось куда медленнее и лишь по воле сценаристов. А здесь я обладал намного большим контролем над ситуацией и… и, откровенно говоря, не хотел торопиться. Именно в общении с Бастилой, в моих медленных, неотвратимо-настойчивых ухаживаниях я особенно остро ощущал реальность вселенной, в которой оказался.     Бастила Шан лечила меня от тоски по дому, от неуверенности в себе и в окружающем мире и в возможности спасти этот мир. Ничего иного я от девушки пока не получил, но был благодарен ей намного больше, чем другим девушкам… от которых получал иное.     – Ты мой сон, – произнёс я очень-очень тихо.     – Что?     – Это мой сон, – сказал я громче. – Тот, что ты видела. Это не наш, не общий сон – только мой. Воспоминания Ревана. Тебе нечего рассказать Совету, кроме того, что я иногда получаю крупицы его воспоминаний. А это Магистры и так знают.     – Но почему я вижу твои сны? – спросила Бастила. В моменты неуверенности она часто покусывала свою пухлую нижнюю губу, и от этого лицо девушки принимало обиженно-упрямое выражение. – Узы Силы часто формируются между учителем и учеником, да, но постепенно, на протяжении долгих лет обучения. А мы с тобой знакомы совсем недавно.     – Мы с тобой знакомы всю мою жизнь, – сказал я. – Настоящий Реван умер там, на мостике. А я… ты ведь спасла меня своей Силой. Я пришёл в этот мир только потому, что ты решила связать свою судьбу с моей.     Скажу честно, в этот момент я испытывал дикое искушение повернуться к Бастиле, скорчить страшную рожу и самым низким голосом, на какой только был способен, прохрипеть: «мама!…» Попаданцам ведь положено постоянно отмачивать какие-нибудь дебильно-ржачные остроты, правда? Ну, я почти во всех фанфиках что-то подобное читал… Только искушение исчезло так же быстро, как проявилось.     Вот так манипулируешь людьми, манипулируешь, а потом прислушаешься к собственным словам – и ведь сплошную правду говорил… И девушка это понимала.     Джедайку не проведёшь: она Силой видит.     – Что они искали? – спросила Бастила, имея в виду меня с Малаком.     – Звёздную Карту.     – Зачем?     – Чтобы найти Звёздную Кузню.     – Зачем?     Я объяснил.     Объяснения заняли очень мало времени, понятлива была джедайка. Иной раз мне казалось, что и кадрёж мой она видит насквозь. Но эту мысль я сразу отбрасывал: какая разница? Всё равно важен только конечный результат.     – В результате Дарт Реван получил эту самую суперверфь? – спросила Бастила.     – Да.     – Республика не справится с могуществом Звёздной Кузни?     – Нет.     – Мы должны…     – Да.     Некоторое время мы оба молчали. Я давал девушке время проникнуться торжественностью момента.     – Они не позволят мне отправиться с тобой на поиски Звёздной Кузни, – сказала она, снова закусывая губу.     – Позволят.     – Если не рассказать о нашей связи через Силу, то оснований…     – Попроси у Совета права следить за мной, – пожал я плечами. – Скажи, что я тебе доверяю и склонен прислушиваться к твоему мнению… – я деланно вздохнул, – даже в тех ситуациях, когда прислушиваться не стоит.     – Совет никогда на такое не пойдёт, – резко ответила Бастила. – Приставить слежку к одному из джедаев – это немыслимо. Даже к простому падавану, если ты им, конечно, станешь, полагается относиться с уважением и доверием.     Угу, подумал я, не пойдёт. Тебя, девочка, с самого начала отправили приглядывать за мной, чтобы ни в коем случае не оставить «искуплённого» Ревана без присмотра. Тебя, девочка, с самого начала натаскивали на близость со мной… да не интимную – товарищескую, солдатскую близость! Я должен был доверять тебе, рассматривать в качестве любимого командира… да, и небольшая влюблённость в тебя мне тоже не помешала бы – по мнению Совета.     А ещё тебя, девочка, давным-давно накачали догматами, ограничениями и самоограничениями: чтобы ты сама на меня не запала. Я же вижу, что ни черта ты не строгая зануда, не синий чулок, и реакции у тебя нормальные, женские. Вон, губку кусаешь, зрачки расширяются… от примитивных моих домогательств. Льстят они тебе, мои домогательства, потому что и я нравлюсь, и не домогался тебя никто давным-давно, если вообще кто-нибудь пробовал.     И посмеяться ты не прочь, и пофлиртовать… а нельзя, нельзя! Страх перед Тёмной Стороной не пущает.     Идеальный вариант рабства: сама себя держишь в клетке. И я тоже идеальный вариант: влюблённый дурак с амнезией. Готовый на всё, что угодно: потому что мозги, допустим, мне почикали – а Силу, Силищу-то куда девать?… Мечта любой земной фифы.     Это как оно всё по задумке Совета должно было сложиться.     И, что самое обидное, на месте Магистров я и сам бы действовал примерно так же: какой же нормальный мудрец доверяет простым исполнителям его грандиозных планов? Даже оскорбиться на коварство Совета не получается толком.     Хотя и не надо оскорбляться. Нет эмоций – есть покой.     – Нет неведенья, – сказал я, – есть знание. Не собираешься ты шпионить за мной. За боевым товарищем и предельно привлекательным мужчиной. Ты всего лишь оказываешь информационную поддержку нашему общему делу. Так же, как сейчас окажешь образовательную. Совету это понравится, точно тебе говорю.     Бастила кивнула и обернулась. Мы встали со скамьи, приветствуя подходящего мастера Жара.     – А-а-а! – сказал краснокожий твилекк таким довольным тоном, словно от души высыпался по меньшей мере полгода. – Муча шака пака!     – Кава мули рама, – вежливо ответил я. – Здравствуйте, мастер Жар. Я пришёл поступать на джедая.33.

     С одной стороны, неделя учёбы вместо пяти с половиной лет – это просто праздник. С другой – лучше уж десять сессий с пересдачами, госы и защита, чем…     – Защита! Следи за защитой!     Я сплюнул кровавую слюну, откашлялся и поднялся на ноги. После четырёх часов тренировок с оружием губы у меня были разбиты уже в какой-то солёный студень. Надеюсь, свадьба нескоро: на заживление потребуется много времени. Хотя Жар и утверждал, что теперь мои способности к регенерации должны ощутимо возрасти, надо только научиться грамотно просить об этом Великую Силу.     Ох, тут не напросишься… И ведь так бодро всё начиналось.     Кодекс Джедаев я оттарабанил наизусть прежде, чем Жар успел задать вопрос. Причём даже напрягаться не пришлось: слова сами собой вылетали из памяти. Магистр начал задавать вопросы по толкованиям – я отвечал так же автоматически… пока не сообразил вдруг, что целыми абзацами цитирую Вукипедию, форумные темы и некоторые комментарии с Самлиба. Твилекк смотрел на меня с широко распахнутыми глазами, нервно подёргивая тентаклями.     – Мастер Жар, – проникновенно сказал я, – Вы учили меня прежде: я стараюсь быть достойным своего учителя. Я страстно жажду знаний! Лишь бы эта страсть не подтолкнула меня к Тёмной Стороне Силы…     Тентакли поджались, Магистр отреагировал правильно и предсказуемо. Я «сдал квест» на прохождение теоретической части курса.     Справедливости ради, эффект суперпамяти мне с тех пор повторить так ни разу и не удалось. По крайней мере, в том объёме, что попёр из меня в первый день обучения. Сила не лишала меня никаких из обретённых способностей, просто некоторые на время убирала подальше.     Я «сдал квест» – «скилл» перестал быть востребованным.     Если бы всё остальное было так же просто…     Очень быстро выяснилось, что в Силе я полный ноль. Ну, не полный, это я от огорчения так говорю. Чувствовать-то я Силу чувствовал – а вот управлять ею не мог.     Мидихлориям, глобально-разумным клеточным симбионтам, дающим доступ к Силе, я был глобально пофиг. Они объявили итальянскую забастовку.     Из всего арсенала возможностей в моём распоряжении оставались лишь те трюки, что удалось освоить в самом начале: ускорение, прыжок, предчувствие опасности, командный голос. Причём подавить волю хоть немного сведущего в Силе собеседника мне уже не удавалось.     Я не мог зажечь свечу и погасить свечу. Не мог поднять самый лёгкий предмет. Не видел сквозь стены и даже сквозь закрытые веки. Молния из пальцев? Забудьте, карьера Палпатина (или хотя бы простого электрика) мне явно не светила. Физические проявления тоже оказались почти бесполезны: похожими способностями обладал любой начинающий джедайчик.     Мастер Жар быстро и очень чётко объяснял мне принципы работы с каждым конкретным Силовым приёмом: как сосредотачиваться, как вызывать в сознании нужные образы, как направлять энергию в нужном направлении… По всей видимости, у Ордена имелись отработанные методики такого ликбеза, уж не знаю, на какой случай: вряд ли джедаям каждую неделю приходилось восстанавливать навыки очередного Тёмного Лорда ситхов с амнезией.     Вот только не был я никаким Лордом и никаким ситхом. И за три часа инструктажа не сумел освоить ни-че-го.     – А-а-а! – сказал мастер Жар. – Не беда! У каждого свой путь в Силе, попробуем раскрыть твой потенциал через упражнения с клинком.     Лишь много позже до меня начало доходить, насколько, должно быть, неуютно чувствовал себя тогда твилекк. Ведь он учил молодого Ревана и очень хорошо осознавал, о каком «потенциале» идёт речь.     Жар выдал мне защиту для глаз и тренировочный меч: внешне копия боевого, но место плазмы занимала безопасная голограмма. Из рукояти торчал длинный, прозрачный и тонкий, как смычок, стержень из неизвестного мне материала.     Этой-то прозрачной арматуриной мастер Жар и избивал меня остаток дня. В первую же минуту учебного поединка я получил более сорока ударов, вернув лишь один, да и тот случайно.     Жестокая правда жизни в один миг лишила меня самодовольства. Я-то привык уже считать себя неплохим мечником, а оказалось, что всё это время убивал… практически безоружных. Великая Сила – великое оружие само по себе, никто из моих былых противников не имел и шанса. Лишь столкнувшись с настоящим форсером, я понял, насколько беспомощен против тренированного бойца.     Жар Лестин, супер-мечником отнюдь не считавшийся, делал со мной что хотел и как хотел. Бастила Шан, считавшаяся бойцом исключительным, а кроме того чрезвычайно одарённая в Силе… вот Бастила меня как раз жалела. Нет, следующие четыре часа она лупила меня похлеще, чем твилекк, но регулярно извинялась и лицо имела грустное.     Приуныл и я. Меня лупили в два смычка, так старательно, словно мстили за Тёмное прошлое. А всякий раз, как я начинал злиться, мастер Жар останавливал избиение и читал небольшую речугу на тему опасностей Тёмной Стороны. Бастила согласно кивала и вставляла мотивирующе-одобрительные возгласы, а также украдкой прикладывала к голове пальцы, изображая рога. Обзаводиться рогами и прочими ситхскими атрибутами я не хотел, и злиться понемногу переставал.     Через некоторое время я почувствовал, что и в самом деле не испытываю к своим мучителям никакого негатива. Издевательства не содержали в себе ничего личного: люди работали, я был для них всего лишь заготовкой детали… Раздражение ушло, осталась только грусть, светлая, как от многочасового прослушивания похоронного марша Шопена.     Жар с Бастилой переглянулись – и завершили тренировку.     Почти не помню, как доплёлся до «Варяга». Бастила под плечо волокла меня первую половину дороги, Карт – остаток пути, до каюты.     Я упал в койку и взвыл от боли: на всём теле не было живого места. Почувствовал, как Онаси стаскивает с меня сапоги… и заснул. К огромному счастью, без очередных сновидений о Реване и Малаке: кошмаров на сегодня мне вполне хватило, благодарю покорно.     А проснулся я бодрым и… нет, не очень-то свежим: мыться надо сразу после тренировки, а не на следующее утро.     Нежась под струями настоящего водяного душа, я осматривал травмы. И ни одной не нашёл. Даже в мясо разбитые губы прекрасно зажили и теперь непроизвольно расплывались в улыбке: Сила помогла мне восстановиться после вчерашнего! Почуяли родимые мои мидихлории, что хозяин их вот-вот с Кондрашкой приобнимется, и забастовку предпочли свернуть.     Самая близкая аналогия, что пришла мне тогда в голову, это Великая Отечественная. Я и читал, и слышал от многих людей, что у бойцов Красной Армии в ту Войну включались защитные резервы организма, и почти никто из солдат не болел насморком или ангиной. Может, это всё и миф… даже наверняка: за четыре года всякое может случиться с человеком и его организмом. Но лучшего сравнения я найти не сумел.     А ещё я вспомнил, как советское командование строго пресекало любые проявления мести со стороны наших солдат по отношению к поверженному врагу…     Теперь я понимал, почему Жар с Бастилой так настойчиво гасили во мне злость: Тёмная Сторона могла дать мне столько же, если не больше сил, как и Светлая, и гораздо быстрее – но какой ценой?…     Я думал о ростовщиках или банках, налево и направо раздающих «лёгкие» кредиты: без истории, без паспорта, без условий – только возьми, возьми, возьми!… А потом, когда придёт пора расплачиваться, выяснится, что ты забыл прочитать небольшое примечание, написанное самым мелким, почти незаметным кеглем на оборотной стороне страницы. И в твою дверь постучатся крепкие парни из коллекторского агентства. Сходу пробьют тебе печень, засунут в рот кляп, запихают тебя в заблёванный багажник, отвезут в лес или подвал и там начнут…     Избивать меня начали с первых минут тренировки, без напутствий и разминки. Всё шло по прежнему сценарию: я заносил меч, натыкался на стремительную контратаку… и, потирая свежие синяки, поднимался с пола. Иногда сценарий очередного раунда чуть менялся: мне то «отрубали руку», то «душили», то «закалывали» в живот, грудь, горло, спину…     Было это и больно, и утомительно, и очень обидно. Вот только теперь я почему-то почти всё время улыбался. Наверное, больше внутрь себя, чем наружу. Там, внутри, в глубине каждой из моих клеток, маленькие ленивые мидихлории учились заботиться о своём странном хозяине.     Хозяин явно желал быть забитым насмерть, а какой же симбионт допустит такое? Тем более, симбионт разумный… и не искалеченный прикосновением Тёмной Стороны Силы.     Сам себе не мог поверить, но в один прекрасный момент фехтовальное мастерство моё вдруг резко пошло в гору.34.

     Разумеется, я понимал, что стать по-настоящему сильным мечником мне уже не суждено. Слишком поздно начал, слишком мало времени и способностей… слишком серьёзные испытания мне предстояли бы, реши я пойти этим путём. Но я и не собирался. Пока мне было достаточно почувствовать ту самую малость, которую никак не удавалось уловить прежде: свою принципиальную способность управляться со световым мечом.     – Сила любит тебя, Мак! – жизнерадостно приговаривал мастер Жар. – Не знаю, как ты раньше ничего себе не отрубил!     А я знал: память Ревана хранила меня от самых нелепых и опасных ошибок. Мне не удалось укокошить себя самого, а для начинающего форсера далёкой-далёкой галактики это уже достижение. Но только теперь меч в моей руке превращался в оружие, способное убивать одарённых.     Помните, как в институте говорили: «забудьте всё, чему вас учили в школе»? Чушь собачья. Любая мелочь, от базовых стоек до подсмотренных в кино приёмов, каждая крупица опыта, полученного мной на ролёвках, хват рукояти, который довелось однажды видеть у знакомых сайберфайтеров – всё шло в дело. Внезапно заработали приёмы, которые я ухватил на занятиях по историческому фехтованию. Не скажу, что заработали идеально, нет. Но перестали быть набором движений, которые Жар и Бастила раньше просто игнорировали, обходя любую мою.     Секрет оказался не в приёмах: боевое искусство одарённых ничем таким особенным не отличалось от обычного, земного фехтования. Если, конечно, не брать всевозможную акробатику, от попыток освоения которой я отказался сразу и наотрез. Граф Дуку прекрасно обходился без беготни по потолку (хотя мог, мог, собака!…) и при этом считался крутейшим бойцом Ордена. Значит, не так и важна вся эта киношная мишура. Единственный условно-акробатический трюк, который я решил использовать – это прыжок Силы, позволявший резко сократить дистанцию до противника. Но прыгал-то я давно, как начал на «Шпиле Эндара», так и продолжал… не в прыжках заключался секрет победы.     Секрет заключался в… ну, можно назвать это предвидением.     Если объяснять попросту, джедай рубился не с настоящим врагом. Джедай фехтовал против некоего воображаемого противника, образ которого располагался в будущем. Всего на несколько мгновений в будущем, потому что даже самый мощный одарённый не мог предвидеть ход боя дольше, чем на несколько мгновений, но этого было достаточно.     «Бой с тенью». Твой меч парирует удар, который ещё не начат, ты наносишь удар туда, где противник только собирается оказаться… Вот и всё. Так просто, правда?     На словах всегда всё просто.     «Тень» Силы прекрасно работала, пока ты сражался с неодарёнными. Как только в поединке сходились два форсера, ситуация менялась. Из двоих одинаково быстрых одарённых побеждал тот, кто лучше заглядывал в будущее. Потому что он мог предвидеть ответ противника на свой ответ на ожидаемые действия противника – и изменить свой ответ. А самые продвинутые бойцы, и того хуже, умели управлять чужой «тенью»: внушать ей ошибочное видение будущего. А самые-самые, так и вовсе…     Вот теперь стало сложно. Даже на словах.     Давно, ещё на Земле я читал про физический эффект, который назывался как-то вроде «квантовая предопределённость». Читал, но ничего, конечно, не понял: надо было вместо социологии идти на технический факультет. Может быть, эту самую предопределённость Сила и использовала каким-то неизвестным мне образом. Сильно подозреваю, что версию с предвидением Жар с Бастилой подсунули мне лишь потому, что я был не в состоянии понять и принять более корректное описание механизма. А ещё подозреваю, что они и сами не знали: у джедаев, обучавшихся этим фокусам с малолетства, редко возникает желание копнуть поглубже. Магия как магия, фигли тут непонятного?…     Так или иначе, на исходе второго тренировочного дня, когда глаза мои закрывались от пота, боли и усталости, я позволил им закрыться. И… отбил серию из трёх ударов, которую проводил мастер Жар. Наугад, не вкладывая в защитные действия ни капли осознанности, отмахнулся палкой… три звонких касания, ни одного нового синяка.     Я раскрыл глаза.     Мастер Жар стоял, опустив меч, и рассматривал меня с такой широкой улыбкой, словно запихал в рот целый бублик.     – Ну вот, – совершенно спокойно прокомментировала Бастила, которая к тому времени утомилась меня лупцевать и присела отдохнуть. – Наконец-то. Молодец, Мак.     – Я же… я всегда молодец, – молодецки отозвался я, шатаясь от усталости.     Зверски хотелось ляпнуть что-то в духе «Я же Реван», но Великая Сила подсказывала мне, что после такого заявления бить начнут ещё веселей. Впрочем, в следующем раунде я опять продемонстрировал фехтовальную импотенцию, и тренировку решили прекратить.     – Это нормально, – сказала Бастила. – Ты должен свыкнуться с Силой в себе, принять новое положение дел. Завтра утром ты всё вспомнишь, и тренировка пойдёт уже осознанно.     Джедайка заглянула в каюту, когда я уже готовился ко сну, и говорила особенно строгим голосом. То ли вошла в роль наставника, то ли опасалась, что я вот прям сейчас нежным жестом схвачу её за руку и заведу душевные разговоры. Меня однако хватало лишь на вежливое мычание и мысли о том, что всякой девушке иногда полезно как следует обломаться.     Девушка некоторое время расписывала грядущие фехтовальные перспективы, томилась, посматривала то искоса, то довольно прямо, но я только мычал и не реагировал.     Девушка вздохнула, строго попрощалась и ушла.     А наутро… нет, не сразу. Но я вспомнил! Вспомнил то чувство отрешённости, спокойствия, всезнания какого-то… Невозможно описать поток протекающей через тебя Силы после того, как ты вышел из этого потока. А когда ты в нём, то и описывать незачем.     Я рассказываю о своих ощущениях только потому, что знаю, как о них принято рассказывать: ведь я читал канонические книги, Вукипедию, обсуждения на форумах… Возможно, не будь у меня в запасе чужих описаний, мне не удалось бы зафиксировать свои. Возможно, суть Силы вовсе не в знании будущего, а как раз наоборот, в неведении. Возможно, всё, о чём здесь говорится, не имеет никакого отношения к действительной природе Силы: ведь я пишу эти строки, находясь вне потока.     Не знаю. Не знаю и не считаю это важным.     Важно лишь то, что на третий день тренировок я начал сражаться, как неопытный, неуклюжий, медленный, временами отчаянно тупящий – но всё-таки одарённый.35.