Текст книги "Рыцари Старой Республики. Я, Реван (СИ)"

Автор книги: Владимир Николаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

     Из всего, что удалось мне в тот период «попадания», больше прочего горжусь спасением Тариса. Нет, мне тогда многое удавалось, даже как будто слишком. Наверное, если бы я остановился и задумался о причинах своего везения, удача покинула бы меня, ужаснувшись собственной щедрости.     Но я ни о чём таком не думал. Просто пытался выжить, вот и всё. И большинство моих действий так или иначе, в той или иной форме было связано с этой необходимостью. Выживание, бегство… врастание в чужую шкуру. Никакое знание канона не могло подготовить меня к столкновению с реальностью далёкой-далёкой галактики, даже если считать эту реальность чем-то условным. Лишь значительно позже начал я понимать, как много делал ошибок тогда, сколько лишних телодвижений совершил, сколько возможностей упустил.     Но главное – главное мне удавалось! Я удержал Малака от бомбардировки Тариса!     Конечно, я не знаю, что и как на самом деле происходило «по ту сторону баррикад». Жизнь, в отличие от компьютерной игры, не предоставила мне симпатичного ролика в 3D-графике, с красивыми ракурсами и ёмкими диалогами, глубоко раскрывающими мотивацию и поступки враждебных нам персонажей. Поэтому произошедшее на мостике «Левиафана» я реконструирую по редким воспоминаниям разумных, хоть как-то причастных к событиям. Объяснить побудительные мотивы Малака и его адмиралов мне помогает логика. А там, где бессильна логика, всегда можно включить фантазию.     Что я и делаю.

     Малак был смертельно напуган моим посланием. Разумеется, угроза разбомбить Тарис тронула его меньше всего: учитывая, что он собирался сделать то же самое, причём как раз всерьёз собирался. Плевать ему было и на гражданских, и на инфраструктуру, и даже на собственный гарнизон. Я и не рассчитывал пронять Малака подобной угрозой, просто надо же было чем-то угрожать… кроме того, я надеялся, что заявив о своих намерениях, спутаю планы ситхов. Ну, как-то глупо бомбить тот же самый объект, который собирается бомбить противник, верно?… Попахивает шизофренией, как у укрофашиков, которые на весь мир визжат, будто донбасские ополченцы сами обстреливают собственные дома.     Однако в действительности Малака спугнула не возможность моего нападения на Тарис, а совсем другая, брошенная вскользь фраза: я обещал «вернуться с новым оружием и новым флотом». Тёмный Лорд мог представить единственный пусть, которым, по его мнению, пошёл бы настоящий Реван…     Точно. Малак решил, что я собираюсь захватить Звёздную Кузню. И со всей возможной поспешностью метнулся защищать своё главное достояние, верфь, крепость, источник Тёмного могущества… На месте Малака и я бы напрягся. А на своём месте – мне и в голову не пришло на самом деле лететь к Лехону – Неизвестному Миру. Тем более, что я тогда понятия не имел, где этот мир находится.     Но Малак-то считал, что мне-Ревану координаты Кузни известны! И отдал приказ о немедленном отбытии флота во главе с «Левиафаном» на защиту Лехона.     Про орбитальную бомбардировку Тариса все забыли. А командующий флотом, адмирал Саул Карат напоминать не торопился. Он был алчной тварью, но далеко не маньяком.     Тарис был спасён.     Просто вдумайтесь: я, я, я! Я сохранил шесть миллиардов жизней!     Просто вдумайтесь. Вдумались?…     Вот то-то.     В принципе, на этом можно было и остановиться: забиться куда-нибудь в дальний уголок вселенной и до конца жизни гордиться собой. Но героизм – увлекательное занятие, затягивает похлеще героина. Мы отправились к Явину-IV, на орбитальную станцию гениального механика-самоучки, родианца по имени Сувам Тан.     Этот парень жил мелким шулерством и торговлей всяким хламом, который собирал на поверхности лун Явина. В свободное время Сувам мастерил разные самоделки, чинил модное оружие расы ящериц-барагвинов… и отбивался от трандошанцев.     Дрянной народ эти трандошанцы. Поголовно бандиты, анархисты, шестёрки Обмена… В «Рыцарях Старой Республики» спасать от них Тана приходилось аж два раза подряд. Я мысленно приготовился к очередной рубке, запасся таблетками от тошноты и головной боли, но Сила была милостива ко мне: для того, чтобы спровадить трандошанцев со станции, оказалось достаточно продемонстрировать им Давика.     Бывший босс Обмена сыграл свою роль с минимальным инструктажом и максимальной самоотдачей. Величественно вышел из «Ястреба», величественно объявил станцию Тана своей собственностью, величественно дозволил струхнувшим трандошанцам сдристнуть отседова к ситховой бабушке, гопота малолетняя! И чтоб духу вашего здесь больше…     В общем, от бандитов мы избавились. Давика упаковали обратно в магна-кандалы и отправили в грузовой отсек. А я, заработав репутацию «хорошего-доброго гуманоида», пошёл общаться с хозяином станции.     Отличный он был парень, хоть и родианец. Сразу как-то мы с ним законтачили, несмотря на видимое отсутствие общих тем. Я ведь даже в пазаак не играл, а Сувам только картами от скуки и спасался… В общем, я травил земные анекдоты, копался в развалах оружия и прочем хламе, предлагаемом на продажу, и в ходе беседы выяснил, что перепрошивкой электронных сигнатур космических кораблей Тан занимается регулярно и совсем недорого. Заодно и внешность «Ястребу» можно подрихтовать – отчего не помочь хорошему-доброму гуманоиду?…     Я уточнил стоимость работ.     И схватился за голову.     Парни выкатили наши трофеи, наскоро обсудили бартер. Сколько-то кредов добавил Ордо. Я страшно корил себя за то, что не успел перед отлётом с Тариса выпотрошить Давика: сейчас снимать деньги с его счетов означало бы на всю галактику раскрыть своё местоположение. Уверен, имелись у Канга и анонимные заначки, но как гарантировать, что обращение к ним не запустит какую-нибудь программную закладку? Криминальный лорд не мог обойтись без электронных мер предосторожности на подобный случай.     Мы были голодранцами. Даже с «Ястреба», который Давик как раз собирался отправить на реконструкцию внутренней обстановки, снять было нечего.     В общем, я подумал-подумал, да и продал Тану его же орбитальную станцию. А что такого? Ведь после стычки с трандошанцами она считалась собственностью Обмена в лице Давика.     По-моему, Сувам изрядно повеселился, «выкупая» собственный дом: родианцу действительно было скучно отшельничать, а взаимное дружеское мошенничество – это куда забавнее, чем убивать время за пасьянсами.     Сувам перепрошил нам бортовой компьютер: теперь опознать сигнатуру «Чёрного ястреба» было невозможно. Ещё двое суток ушли на коррекцию формы пилонов, установку фальшь-консоли по левому борту и перекраску полученной конструкции в радикально-чёрный цвет. Ах да, отныне наш кораблик гордо откликался на имя «Варяг»: ну, не смог я удержаться.     Жестяночно-покрасочные работы проводили всей командой. Сувам предоставил инструменты, общее руководство и неиссякаемый оптимизм. Кроме того, он нас ещё и кормил всё это время: мы даже жратвы толком не запасли перед отлётом с Тариса.     – Слушай, Сувам, – сказал я, рассматривая «Варяг». – Ты ведь понимаешь… В общем, спасибо тебе. Не думай, мы очень скоро прилетим и я заплачу по-настоящему.     Маленький родианец привстал на цыпочки и обнял меня за плечи.     – Нормально-хорошо, Мак, – сказал он. – Ты хороший-добрый гуманоид. Прилетай скоро-снова.     Мне послышалось, что Сувам негромко хрюкнул, но я не знал, что означает этот звук у родианцев. Он протянул зелёную ладонь и вложил мне в руку небольшой, но увесистый мешочек, вроде кисета.     – Что? Не надо, Сувам, зачем…     – Бери, Мак. За станцию. На сдачу.     Мы попрощались. И улетели.     На сдачу от «продажи» станции мне достались два кристалла для светового меча. Я не знал, что с ними делать, и отложил до лучших времён.     Которые приближались стремительно и неотвратимо: мы наконец-то прыгали к Дантуину.28.

     – Кто ты, Мак?     За последнее время я слышал этот вопрос столько раз, что как-то уже перестал воспринимать его всерьёз. Какой смысл напрягаться, подбирать аккуратные слова и обтекаемые ответы, если собеседник изначально готов поверить в любую твою ложь – лишь бы не столкнуться с правдой?…     – Не знаю, Карт, – апатично ответил я. – А ты как думаешь?     – Вот об этом я и собирался с тобой поговорить, – сказал Карт, решительно усаживаясь на соседнюю койку.     Неудачный момент он выбрал для серьёзного разговора: я очередной раз пересматривал запись похищения Траска. И, честно скажу, грустил. Сила говорила мне, что напарник жив и здоров… точнее, что его состояние за прошедшее время не ухудшилось. Моя связь с членами команды становилась всё прочнее и, как бы это сказать, осознаннее. Я уже мог примерно чувствовать их месторасположение и даже настроение, а когда Миссия порезала ногу во время тренировки с виброклинком, «услышал» её боль так отчётливо, словно поранился сам.     Бастила говорила, что так и должно быть: для Великой Силы не существует ни преград, ни расстояний, как и гласил известный мне канон «Звёздных войн». Поэтому я был уверен, что правильно оцениваю происходящее с Траском: по крайней мере, его не пытали… пока. Вероятно, в суматохе переброски «Левиафана» на защиту Звёздной Кузни о пленнике временно просто забыли.     Теоретически, можно было продолжить подбрасывать Малаку ложные цели, организовать такое информационное давление, чтобы Тёмный Лорд и дальше не нашёл времени заняться допросом Ульго. Вот только я не знал ни где взять необходимые для этого ресурсы, ни как вообще подступиться к подобной задаче. Из институтских лекций по «пиару» ничего подходящего вынести мне не удалось, «Реклама в социальных сетях» тоже не подходила, а смысл курса «Высококонкурентная информационная деятельность» не понимал, кажется, сам лектор, доцент Канунников… Да и будь я даже спецом по всем этим «инфо-войнам» – как адаптировать земные подходы к далёкой-далёкой галактике? Как обмануть форсера, и не абы кого, а самого Малака?     Попросить совета у джедаев? Но эти ребята, похоже, всю свою историю только тем и занимались, что сливали информационные войны: ситхам, регионалам, зачастую самим себе…     Это был момент слабости, один из тех моментов, когда ты остро сожалеешь о собственной неистребимой порядочности. Насколько проще всё было бы на Тёмной Стороне Силы! Раз-два, прокачался, нахапал плюшек, ништяков и роялей, благо, сюжетные убер-артефакты более-менее известны, – и пошёл месить Малака. Замесил, уселся в тронном зале Кузни, слева Бастила в ошейнике, справа голокроны с порнухой… красота!     Но не будет этого никогда. Потому что ты в сотый раз смотришь, как Траска уводят, а бедняге Аавалу стреляют в грудь, и сердце сжимается от тоски, и ясно, что частью этого зла ты стать просто не сможешь…     – Что? – переспросил Карт.     – Да так… – сказал я. – Говорю, Аавала жаль. Нормальный был мужик…     – Мак, – деликатно сказал Онаси. – Я читал твоё досье на «Шпиле Эндара». Там было написано, что ты понимаешь множество чужих языков. Что по-иториански означает «Аавала»?     – «Восход солнца, последний вздох луны», – не задумываясь перевёл я. Понятия не имел, что знаю иторианский…     …И замолчал.     – Это женское имя, – сказал Карт. – Чисто женское. Тебя не смутило, что Аавала так охотно ухаживала за Траском? Она была самкой, Мак.     Да. Это я прокололся. И ведь Карт наверняка подметил прокол с самого начала, но столько времени не подавал виду. Присматривался? Рассчитывал меня использовать, несмотря на явную подозрительность? Умный мужик. Бывалый.     – Поэтому я снова спрашиваю, – сказал умный бывалый мужик. – Кто ты такой, Мак?     Интересно, почему он всё-таки решил «заострить»? Логичнее было бы поднять вопрос моей идентификации уже после того, как он доставит меня в Анклав джедаев: там кругом верные республиканцы, рыпнуться мне будет некуда.     Или Карт действительно ко мне прикипел, проникся, убедился, что я свой… и теперь рассматривает джедаев не как защиту от «замаскированного ситхского лазутчика», но как возможную угрозу для меня?     А ведь у Онаси, хоть и молодо он выглядит, сын чуть младше меня. Попробовать зайти с этой стороны? Ох, и противно манипулировать друзьями… Бастила поняла, что я Реван – и при этом не Реван. Но Бастила джедайка, для неё чудо – обыденность. А Карт… Карт не поймёт: он не одарённый, загадочные пути Силы рассматривает сугубо гипотетически. А упомяну я слово «Реван» – отреагирует сугубо практически. Кобура-то на поясе.     Прости, солдат. Очень скоро ты узнаешь правду. Но сейчас я предпочту воспользоваться преимуществами перка «Эмпатия»: не зря же я его столько времени прокачивал.     – Карт, – твёрдо сказал я, поднимая голову. – Я не знаю, что ты хочешь услышать. И не знаю, что тебе ответить. Я полон ответами! Полон ответами на самые разные вопросы, понимаешь? Кроме этого. Я не знаю, кто я, кем был и кем стану. За этим-то знанием я и лечу на Дантуин. И мне необходима твоя помощь, Карт.     – Как я могу помогать тебе, если даже не знаю, с кем имею дело!…     – Мы прошли через столь многое… Ты всё ещё не научился доверять мне?     – Дело не в тебе, – упрямо сказал Карт. – Я вообще никому не верю, и у меня есть на это причины.     – Я – не он, – мягко сказал я.     – Что?     – Я не Саул Карат.     Краска в один миг слетела с лица Онаси. Думаю, в тот момент он всерьёз собирался схватиться за пистолет. Но мудрость возраста и опыта победила гнев растерянности.     – Откуда ты знаешь? – сдавленно спросил Карт.     – Я полон ответами, – повторил я. – Пойми: всё, что мне известно, станет и твоим тоже. Оно уже принадлежит тебе! Надо только извлечь эти знания из моей головы. И тогда мы сможем спасти Республику.     – И что же у тебя там… в голове? – спросил Карт. Сомнения боролись в нём с верностью республиканским идеалам, и последняя с очевидностью побеждала.     – Для этого мне и нужен Совет, – сказал я.     Строго говоря, я ведь не врал: найти по-настоящему полезное применение моему знанию канона и сюжета игры было бы невозможно без помощи джедаев. Конечно, я не собирался раскрываться перед ними полностью. Что ни говори, эти ребята отличались редкой твердолобостью в некоторых вопросах… даже когда война уже по темечку их долбила. И, кстати, настоящему Ревану, когда он спасал галактику от мандалорцев, помогать не торопились. И, может, тем и подтолкнули на Тёмную Сторону. И даже после этого так ничего и не поняли.     Ох, твою ж налево… Это что, мне теперь и Советом придётся вот так же манипулировать? Макс, Мак, недо-Реван – а не заигрался ли ты?…     – Мак, – хмуро проговорил Карт. – Если ты пытаешься играть с нами…     – Кто за штурвалом?     – Бастила, учит Вао пилотировать. А что вдруг?     – Карт, – очень серьёзно сказал я. – Обещай мне одну вещь. Нет! Дай клятву республиканского солдата.     Я понятия не имел, существует ли такая клятва. Но на Онаси подействовало.     – Какую? – спросил он, подбираясь телом и костенея лицом.     – Поклянись, что позовёшь меня с собой, когда придёт время вытаскивать твоего сына. Я не хочу, чтобы ты отправился на спасение Дастила без меня.     Карт откинулся на переборку, хватая ртом воздух.     Согласен: перебор. Слишком сильное лекарство я применил. И в непомерно большой дозе. Онаси ведь был уверен, что его сын погиб во время бомбардировки Телоса-IV флотом адмирала Карата. А тут такая радость: и я не Саул, и Дастил жив…     Ладно. От инфарктов в далёкой-далёкой галактике не умирают, тем более от счастья. Зато до самого Дантуина Карт был тих, задумчив и общественно бесполезен. Я сказал, что точное местоположение Дастила узнаю позже, в Аклаве, и счастливый снова-отец от реальности временно отключился.     Даже «Ястреба», извините, уже «Варяга» на маленький, закрытый от посторонних космодром сажала Бастила. И сразу после приземления потащила меня в Совет джедаев. Пыталась заставить умыться и поменять одежду, но я, хоть и умылся, так и попёрся в пыльном коричневом плаще: нравилось мне, как я в нём выгляжу – солидно, весомо, даже в чём-то грозно. Прям почти как настоящий ситх.     Приёма в Совете ждать пришлось совсем недолго: Бастила загодя известила наземные службы Анклава о нашем прибытии. Растворились двери, мы спустились по широким ступеням на гладкий мраморный пол зала. Бастила ощутимо волновалась и пропустила меня вперёд. Я как-то неожиданно для себя самого тоже заволновался, даже потрогал для уверенности рукоять меча, которую так и носил в правом рукаве плаща.     – Уважаемый Совет! – возвестила девушка, останавливаясь за моей спиной. – Вот. Это он…     Я смотрел на Магистров Ордена. Все четверо, стоят полукругом на живописном фоне оконных проёмов, колонн, раскидистых местных деревьев… Мастер Вруук, твилекк Жар Лестин, маленький «чебурашка» Вандар, темнокожий Дорак. Все в сборе. Стоят и смотрят. Вроде и приветливо, но как-то очень уж пристально…     Неужто не могут разобрать под капюшоном черты моего лица? Или и в самом деле просто… боятся?     Я шагнул вперёд, поднял голову и громко заявил:     – Я – Реван! Я вернулся!

     Глава 6. Анклав джедаев29.

     Всё-таки очень хорошо, что «джедаи не убивают своих пленников». А то ведь и в самом деле убили бы нафиг.     Бастила потом рассказывала, что я продолжал смеяться, даже когда уже потерял сознание. Но как тут удержаться: уж очень смешные сделались лица у членов Совета в тот момент, когда я объявил себя вернувшимся Реваном.     А за обморок мне не стыдно. Кто угодно потеряет сознание, если его начнут избивать сразу пятеро джедаев. И если Бастила хоть не особенно усердствовала, то эти сволочи Магистры работали от души. Я и не предполагал, что в арсенале светлых форсеров такое количество разнообразных (и очень действенных) Силовых приёмов.     Потом, уже в тюремном лазарете, я даже проверял лицо: боялся, что стал выглядеть, как Палпатин после встречи с Винду. Но нет, всё обошлось, а сломанные рёбра и челюсть мне заживили с помощью тоже Силы, даже следа не осталось.     Светлые. Что с нас взять.     Пока я валялся в лазарете, Бастила «отмазывала» меня от Совета, подробно рассказывая о событиях на Тарисе… допросили и остальных членов команды. Это только в игре Магистры истуканами стояли в живописном своём зале, выдавая квесты и дожидаясь, когда их разбомбит Малак. «Мудрецы-идиоты» – довольно стандартный штамп.     А в реальности (или том, что здесь её заменяло) у Совета имелась и разведка с контрразведкою, и собственные, параллельные гражданским полицейские силы, и даже некое подобие инквизиции. В узилище которой меня и закатали.     В камере три на три метра делать было нечего. Я пролёживал койку, иногда разминался, три раза в день съедал стандартный рацион. Пользовался удобствами. Охраняли меня сразу четверо рыцарей-джедаев, крепких ребят, каждый из которых уделал бы меня и один на один, безо всякой Силы или меча. Позже я узнал, что Анклав, захватив в плен «Ревана», срочно вызвал подмогу с ближайших планет, где имелось джедайское присутствие.     В каком-то смысле такое внимание даже льстило. От души похихикал над Советом, молодец. Теперь сиди, щупай рёбра и скучай.     Не то чтоб я именно скучал… я строил планы. Я ведь всегда их строил, глупо было бы отказываться от так хорошо себя зарекомендовавшей привычки. Конкретно сейчас я раздумывал над тем, как бы уговорить Совет на эвакуацию с Дантуина. Теперь, когда я раскрылся перед Малаком, события должны были ускориться, я чувствовал это. Великая Сила говорила со мной… вполголоса, да, слабым насмешливым шёпотом, но говорила, и я знал, что Малак всерьёз напуган возвращением своего прежнего повелителя. С одной стороны, это было прекрасно: страх ведёт к суетливости, суетливость – к ошибкам, ошибки – к поражению. С другой стороны, суетится начинала не дворовая кошка, потерявшая котят. И не мелкий гопник, собиравшийся по-лёгкому отжать мобилу, а вместо этого наткнувшийся на к.м.с. по боевому самбо.     Паниковать начинала крупнейшая военная сила в этой части галактики. Причём ядро этой силы составляли разумные, прекрасно знающие и самого Ревана, и его образ мышления, и стиль ведения боевых действий… Хм. Пожалуй, даже и не так плохо, что я не настоящий Реван. Будет шанс удивить Малака и Карата, когда я возглавлю наступление на…     Стоп, стоп, стоп. Это что же, я теперь и в Верховные сам себя записал?… Неплохое самомнение для человека, только что пришедшего в себя на тюремной койке. Отчасти можно понять: в игре-то всё вертится вокруг тебя, ненаглядного – вот и привыкаешь к чувству центропупизма.     Впрочем, откуда я знаю? Может быть, в этой вселенной вне моего поля зрения ничего и не существует? Выгружаются из оперативной памяти пройденные уровни, модели персонажей и космических кораблей, строки диалогов… За стенами темницы – вечный мрак пустоты, и нет больше ни друзей, ни врагов, лишь тиканье программных таймеров, отмеряющих время, необходимое на имитацию допросов команды «Варяга»…     Мягко зашипели генераторы, силовое поле моргнуло и погасло. На пороге камеры стояла Бастила Шан. Девушка была всё в той же скромной робе, что получила она в подарок на Тарисе, и от этого простого наблюдения мне стало неожиданно приятно, и мир снова сделался вполне реальным.     Ну, скучно мне было трое суток в одиночной камере, понимаете? Одинаковое всё, даже силовое поле не моргает. Даже рационы всегда одни и те же. Я со скуки пытался пощупать мозги охранников Силой, но куда там… без тренировки такие фокусы получались только с ключевыми «персонажами», теми, кто был со мной как-то связан. Да и то получалось слабенько: мыслей читать я не мог, только ощущения типа страха Малака или…     Возбуждения Бастилы.     То ли она неверно истолковала взгляд, которым я рассматривал её свежевыстиранную, проглаженную и очень стройную робу, то ли действительно была рада меня видеть… То ли я, проецируя на девушку собственные мысли, принимал желаемое за действительное, а её свежий румянец бы вызван совсем иными обстоятельствами.     – Привет, подруга! – сказал я, спуская ноги с койки. – Ты как, в гости или насовсем?     – Я за тобой, – строгим голосом ответила Бастила. – Здравствуй… Мак.     – А. «Мак». Значит, всё-таки расстрел?     – Джедаи не казнят своих пленников, – отчеканила джедайка. Ей вообще нравилось разговаривать прописными истинами и строчками из Кодекса.     – Спасибо, – прочувствованно сказал я, хотя и секунды не думал, будто меня ждёт какое бы то ни было «наказание» Совета: в этой истории я и в самом деле ключевая фигура, что по игре, что в жизни. – Знаешь, ты вот сейчас это сказала, и у тебя лицо такое милое-милое… как у Поклонской.     – У кого? – с некоторым подозрением уточнила девушка, старательно игнорируя «милое-милое лицо».     – Хотя ты всегда милая, – сказал я, старательно игнорируя дурацкую проговорку.     Я три дня провёл в одиночке! Ясен пень, меня просто распирало желание как следует наболтаться. С кем мне было её сравнивать, с Леей? Терпеть не могу эту карманную дуру, которая, к тому же, родится только через четыре тысячелетия. А из современных героинь мне вспоминалась только Абелот, но с равным успехом можно было использовать недоброй памяти образ Валерии Ильиничны Новодворской.     Впрочем, комплименты, основанные на сравнении одной девушки с другой девушкой – верный путь к премии Дарвина. В том смысле, что успешное размножение очень быстро окажется под вопросом.     – Очень милая, – сказал я. – И ни на кого не похожая. Уникальная просто.     – Нет страстей, – нахмурившись, сказала Бастила, – есть безмятежность.     – Да какая безмятежность… когда такие дела по всей галактике. Ну, не стой ты там. Садись, рассказывай.     Что мне в Бастиле нравится (помимо всего остального), так это что она не ломака. Чувствует, когда цитирование Кодекса перестаёт работать, а официальное приглашение на Совет джедаев можно ненадолго отложить в пользу товарищеского разговора на тюремной койке. Вздохнула, одёрнула робу и по-простецки плюхнулась рядом. И снова одёрнула робу: коленки прикрыть. Заметно было, как устала девушка за последние дни.     – Я тебе краткую версию изложу, ладно? – сказала она. – Нам всё-таки скоро уже надо идти. Там такое!…     Изложила Бастила вот что.     Все ребята за меня поручились. Вся команда. Примерно одинаковыми если не словами, то смыслом, толком и интонациями. Один из заслуженнейших солдат Республики – и мандалорский наёмник, девочка-беспризорник – и вуки. Рыцарь-джедай – и дроид-хакер.     Их… нет, не допрашивали, разумеется: беседовали. По одному. Никто, кроме Бастилы, не знал о «моём» прошлом.     Все догадывались, что я – это не я.     Никто не раскрыл своих подозрений Совету.     Никогда я-настоящий, в прошлой жизни, не считал себя лидером или вожаком, даже в классе или институтской группе, нигде. Да, общался со всеми ровно, легко заводил приятелей… но чтобы люди, знающие меня меньше месяца, оказались так единодушно готовы пойти против воли Совета джедаев, сверхавторитетной в этом мире организации?…     Ладно б Кандерус, который совсем недавно воевал против Республики, да и плевать хотел на авторитеты. Или Заалбар, который вообще вуки.     Но Карт? Бастила?…     По некоторым оговоркам я понял, что Совет прекрасно разобрался в том, кто на самом деле рулил миссией, формально порученной Бастиле. Разумеется, джедайка даже не пыталась скрывать или искажать правду. И про плен, и про утерю меча, и про то, как мы выбирались с Тариса. И про всё-всё-всё.     Я надеялся, что хотя бы про свои чувства ко мне девушка Совету не рассказала… ну, и ещё надеялся, конечно, что эти чувства на самом деле существуют. Пусть даже в виде смутных подозрений о том, что безмятежность страстям не помеха.     Впрочем, не думаю, что даже это могло теперь повредить моему свежесозданному образу.     В описании членов команды я представал средоточием всех и всяческих достоинств. То ли ребята выгораживали своего атамана, решив, будто мне действительно грозит жуткая опасность, то ли в самом деле поверили в мою исключительность…     В их представлении я был прекрасным бойцом. Который мог схватиться с любым количеством (и качеством) противников, демонстрировал способности как к скрытной работе, так и к массовой рубке.     Я был благороден: всеми силами избегал схваток, которых можно было избежать.     Милосерден: всегда предлагал противнику мир, отпускал сдавшихся. Наверное, это про Норда с Гудровым.     Я был мудр: крайне грамотно организовывал засады и вообще проявлял недюжинный тактический талант.     Могуществен в Силе. Угу. И силён в Могуществе.     Отважен, хладнокровен и рассудителен. Без комментариев… хотя чёрт его знает, отвага ведь разная бывает. Как и всё остальное.     Честен. Вот эта характеристика меня просто убила. Ведь каждый член команды прекрасно видел, какими методами я пользуюсь в общении с врагами… да и с друзьями тоже. Оказывается, вполне можно считаться порядочным человеком, если врать уверенно, постоянно, крайне бессовестно – но ради доброго же дела!…     В общем, снаружи я по всем параметрам соответствовал образу Светлого джедая. Ну, такого, паладина, с нимбиком и сиянием вдоль всего организма. И самое главное: я соответствовал образу Ревана-до-падения.     – Тогда чего они боятся-то? – спросил я в недоумении. – Я ж для твоего Совета – просто находка!     – Конечно, боятся, – со вздохом сказала Бастила. – Личность Мака, республиканского солдата с отдалённой планеты, создавалась объединёнными усилиями всех Магистров Анклава. Кто может знать, что осталось под ней? Когда я… когда ударная группа джедаев захватила тебя, твой мозг был мёртв. И да: группа действовала под моим командованием!     – Я знаю, – сказал я. – Не помню, но знаю. Твоей вины в том, что случилось, нет, только заслуга. Подвиг. Ты всё делала правильно, иначе меня бы здесь не было. Я знаю, что ты спасла мне жизнь с помощью Силы. Говорить «спасибо» сейчас было бы глупо, да?     – Да, – эхом откликнулась девушка.     – И… Бастила, мне жаль твоих погибших товарищей.     – Они были джедаями. Их убил не ты, а…     – Дарт Реван, – сказал я, выделяя голосом слово «Дарт». И тут же осознал, почему противопоставляю это слово своему имени: потому что теперь имя Ревана действительно становилось моим.     – Я понимаю, почему они так боятся твоего возвращения на Тёмную Сторону Силы… – проговорила Бастила, явно имея в виду Совет. – Очень хорошо понимаю.     Руки девушки лежали на одеяле. Я осторожно накрыл её тонкие пальцы своей ладонью:     – Некуда мне возвращаться. И незачем. Всё, что мне нужно, сейчас рядом.     Она чуть вздрогнула и убрала руку. Тут же подскочила с койки, повернулась ко мне:     – «Я Реван!…», – негромко воскликнула джедайка, передразнивая моё пафосное самопредставление в Совете. – «Я вернулся!…»     И улыбнулась:     – Пора, Мак. Магистры ждут.     – Слушай, они правда так сильно напугались? – спросил я, шагая рядом с Бастилой по коридорам Анклава.     – Не напугались. Джедай не ведает страха.     – Но напряглись?     – А как ты думал? Влетаешь в зал Совета, хватаешься за спрятанный меч, кричишь громким голосом…     – Так что ты им сказала про те мои слова? Ну, когда… «Я Реван!…»     – Что-что… Сказала, что нет в тебе ничего от Тёмной Стороны. Никакой ты не ситх. Просто дурак.30.

     Уверен, они понимали, что я не Реван… или не совсем Реван. Ведь Сила действительно позволяет заглянуть гораздо глубже любой психотерапии. Под личностью Мака, «республиканского солдата с отдалённой планеты», должны были лежать руины настоящего Ревана – но на самом-то деле я им никогда не был!     Память? Я помнил очень многое, подозреваю, кое в чём даже побольше того, чьё место занимал. Вот только демонстрировать полноту своих знаний Совету вовсе не торопился. Ну, так, мол, помню кое-что…     Связь с Силой? Мало ли в Бразилии донов Педров, а в далёкой-далёкой галактике – одарённых? Тем более что никаких особых талантов я не демонстрировал, так и оставался на уровне простейших фокусов, которые многие природные форсеры осваивали интуитивно.     Многократно подтверждённый членами команды дар предвидения? Так у Ревана подобных талантов и раньше не наблюдалось. Кроме того, предвидением это казалось только с точки зрения Магистров, а я-то опирался на обычное послезнание. Ну, и немного на общую логику: события расходились с игровыми тем сильнее, чем дальше я удалялся от точки попадания, но характеры людей, особенности планет и организаций – всё это имеет слишком большую инерцию, чтобы отреагировать на изменения мгновенно.     Анализ крови, костного мозга и ликвора подтвердил физическую идентичность, пристальное рассматривание моей предельно честной и простодушной физиономии – внешнюю. Сомнений в том, что я именно Реван, а не хитрая подделка, у Совета не осталось. Осталось разобраться с идентичностью душевной.     И я прекрасно понимал, что именно ищут и боятся найти во мне Магистры.     – Я не вижу в нём Тьмы, – сказал мастер Жар.     После долгих, нескончаемо долгих дней разговоров, обсуждений, испытаний и проверок мне, казалось, было уже всё равно, к каким выводам придёт Совет, лишь бы вся эта круговерть поскорее завершилась. Да и знал я всё наперёд: никто не решится осудить последнюю надежду галактики. Ну, в смысле, меня. Другой возможности остановить Малака с его Звёздной Кузней у Республики не наблюдалось.     Если у ситхов имеется «рояль» в виде полуразумной космической суперверфи, то у джедаев обязательно должен появиться анти-«рояль». В виде меня.     Всё логично. Особой звёздновоенной логикой.     Поэтому даже Бастила во время «следствия» напрягалась больше, чем я сам. Не то чтобы я совсем уж распустился или, допустим, хамил Совету… ну так, подхамливал, если честно. Уж очень меня бесил такой подход: мир, можно сказать, рушится, а мы стоим в красивых, подчёркнуто скромных робах, изображаем великих мудрецов и не делаем ровным счётом ничего. Разве что подвернётся какой-нибудь везучий попаданец – его-то мы на войну и отправим. Попаданцы же все дураки, это только мы тут умные.     Боязнь активных действий я отчасти даже понимал: опасность Тёмной Стороны Силы граждане Магистры осознавали всяко лучше меня, а потому и старались лишний раз не дёргаться. Чем сильнее форсер, тем лакомей он для Тьмы. Только вы уж меня простите, но потратить жизнь на изучение джедайства, чтобы свести всё к банальному безделью!… лучше уж на диване перед телевизором её потратить.     Причём сам по себе каждый из членов Совета был личностью вполне героической: все в молодости воевали, все чего-то там добивались, многие бунтовали против начальства. Но стоило им собраться вместе – всё, пиши пропало: превращались в одуванчиков.     Я никак не мог этого понять. В любом коллективе, всегда, везде найдётся своя оппозиция. Запрещать оппозицию бессмысленно: в ней окажутся именно сильные джедаи, которые сами кого хошь запретят. Так не стой ты на пути подобного форс-мажора – возглавь его! И веди в ту сторону, куда тебе выгодней.     Ну, если и в самом деле полагаешь себя мудрецом.     Так я считал. И раздражение от пассивной позиции Совета нет-нет, но прорывалось. Причём Магистры на каждый мой выбрык находили «разумное» объяснение: это потому-то, а это посему-то, а это обязательно, непременно приведёт Мака на Тёмную Сторону, но ведь он обязательно, непременно исправится, правда, Мак?…     Правда, отвечал я. Вы же знаете, я не ситх, я просто… ещё не освоился.     Но ведь ты хочешь освоиться, Мак?…     Конечно, отвечал я. Ещё бы не хотеть: судьба галактики, судьба Республики, судьба Силы…     Мы все негласно договорились использовать только моё «новое» имя. Никто не желал произносить слово «Реван», словно вслед за ним неизбежно подтянулось бы слово «Дарт»… слова интересовали Магистров куда больше, чем дела.     И сегодня мы собрались в зале Совета, чтобы обменяться очередной порцией слов.     – Я не чувствую в нём Тьмы, – повторил мастер Жар, поджимая лекки. По традиции высказывались от младшего к старшему, избегая возможного давления авторитетом.     – Я тоже, – подтвердил Дорак.     – И я, – неохотно признал мастер Врук. – Но мы знаем нашего… гостя всего несколько дней. В нём может быть сокрыто что угодно. Тёмная Сторона Силы коварна.     – Я тоже не чувствую в Маке проявлений Тёмной Стороны, – мягко сказал Вандар.     – Я тоже, – пробормотал я.     Зря, конечно, бормотал: прозвучало это так, словно я старше Вандара, а ведь маленькому «йоде» было лет за триста. Кроме того, из четырёх Магистров он относился ко мне благожелательнее всех, и это следовало ценить.     Честно говоря, я уже как-то привязался… да нет, ко всем Магистрам привязался. По отдельности каждый из них был неплохим парнем, даже грубоватый параноик Врук. Им просто не стоило собираться в структурную единицу, потому что неплохие парни сразу превращались в бесполезных: информацию придерживали, денег и снаряжения подкинуть не спешили, отговаривались туманными фразами… а «квесты» я себе и сам мог выдать.     – Полагаю, – продолжал Вандар, – действия Мака со времени его… пробуждения говорят сами за себя. Как бы ни пытались мы избежать этого, боюсь, у нас нет сейчас иного выхода, кроме как попытаться пройти по лезвию светового меча.     А он, оказывается, поэт, подумал я. Недаром родственник Йоде. Жаль, тот «чебурашка» ещё не родился, у Йоды поучиться было бы самое оно. Ну, выбирать не приходится: Совет может препираться до бесконечности, но в итоге всё равно произведёт меня в падаваны. И я сказал:     – Уважаемый Совет! Мне далеко до истинного понимания путей Силы. Но если другого выхода нет…     Магистры переглянулись.     – Не забивай себе голову мечтами о славе и могуществе, – скептически сказал Врук. – Это верная дорога на Тёмную Сторону. Путь Света труден и долог. Готов ли ты следовать им?     Вот как объяснить в целом неглупому человеку, что о славе и могуществе я мечтаю в последнюю очередь?… Тут успеть бы научиться хоть чему-нибудь полезному, да свалить с обречённого Дантуина на пятой скорости.     – Пойми, Мак, у нас слишком мало выбора в данной ситуации, – мягко сказал Вандар. – И у нас, и у тебя. Слишком много джедаев погибло в галактике, пытаясь остановить продвижение Малака и его армий…     Вот стыдно было так думать, но я всё-таки подумал: жаль, что здесь у нас не MMORPG. Там бы выбор нашёлся. Какой-нибудь школьник-задрот, наизусть изучивший канон и готовый круглыми сутками «качать скиллы»…     – Ситхи охотятся на нас, как на животных, – продолжал Магистр. – Засады, нападения… наши братья гибнут там, где их удаётся найти. Боюсь, даже это отдалённое убежище очень скоро будет обнаружено ситхами.     – Вот об этом-то, уважаемые члены Совета, я и хотел с вами поговорить, – сказал я.31.