Текст книги "Визиты в СССР"

Автор книги: Владимир Молотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Май 2013 года, Коля Герасименко, а затем Коля и Дима

Когда Николай звонил Кукарскому и договаривался насчет нового путешествия во времени, под майским солнцем он приближался к своему подъезду. Рука держала телефон около уха, а на локте раскачивался пакет с двумя фотоаппаратами. Два «Зенита Е» ему удалось приобрести по сходной цене, один через сайт «Авито» за шестьсот рублей, второй – у знакомого дедули-алкаша за триста рублей. Всего девятьсот современных рублей – сущая мелочь.

Коля и вправду рассчитывал выручить за них в унылом Союзе не меньше сотни тамошних рублей. Ведь в Совке один новый Зенит стоил почти целую зарплату. А тамошние деньги требовались на карманные расходы там. Причем, теперь в расчете на двух человек. Короче говоря, если здесь Коля потратил в сущности копейки, то в прошлом должен был заработать гораздо больше.

Отключив телефон после разговора, Герасименко огляделся по сторонам. Мимо дефилировали красивые девицы в коротких юбочках и, казалось, улыбались Кольке. «Блин, Люба, как же там моя Люба?» – подумалось ему, и сердце тихонько сжалось.

«Долго, видать, она того мента держала, что он так и не присоединился к кагэбэшнику Кирычу! А то бы от двоих я точно не ушел. Ай молодец, Любка! Ну ничего, завтра найду ее, все объясню, она поймет, любит ведь, очень любит!»

Да и Коля теперь любил ее еще больше. А спроси кто знающий всю подноготную, неужели не ходил ты здесь, в две тысячи тринадцатом, мимо ее окон, Коленька, неужели не заводили сами ноги тебя к ее дому? И ответил бы он, что да, завели один раз, прошел с нытьем в груди, поднял голову, посмотрел на окна, да только ничего в них не привиделось, иные темные шторы и никакого колыхания. А больше Коля и не совался, все из того же гребаного принципа.

Скользнув в свой подъезд, Коля взбежал вверх по ступенькам до первой площадки. «Кстати, эти гады в пещере, кто они? – вдруг всплыло в голове. – До сих пор ведь никаких версий. Интересно, пистолет у них какой был? Что если опять поджидать будут? Справится ли моя игрушка? И паспорт, паспорт, немедленно по прибытии выкрасть у кого-нибудь! Да фотку переклеить – только и всего. Стало быть, надо фотки заранее приготовить».

В квартире Коля сразу принялся рыться в альбомах, в поисках старой черно-белой фотографии три на четыре. К счастью, вскоре нашел. И сразу набрал Димку – заставил его сделать то же самое. Димка сказал, что забрал машину и часам к семи подъедет.

Заварив чайку, Коля включил ноутбук. В Одноклассниках он заглянул на страницу тетки из Ижевска. Тетя Таня не успела попрощаться с матерью, умершей в восемьдесят третьем. Телеграмму отправили вовремя, а тети Тани дома не было, пропадала на югах с новым хахалем. Втюрилась с бух-ты-барах-ты, умотала с ним на юг и никому не сообщила. Да там же он ее и кинул.

Будучи во второй или третий раз в Союзе, Коля знал, что до смерти бабушки еще неделя (и четыре дня до инсульта), и что тетя Таня еще не уехала из дома, и послал телеграмму с почты, где работала Люба (собственно, в день знакомства с ненаглядной):

«Таня тчк приезжай к маме тчк она сильно болеет тчк твоя сестра тчк»

Настало время проверить, подействовало ли.

Пару недель назад, вернувшись после того визита, Коля послал сообщение родственнице, с которой лет пять не виделся, через сервис Одноклассников.

«Привет, тетя Таня! Как дела? Что-то я запамятовал: когда бабушка померла, ты приезжала на похороны? Просто мамы уже нет в живых, спросить не у кого, а я биографию всех наших семейств составляю, так, от нечего делать. Пиши, жду ответа! (Мама присылала тебе телеграмму за неделю до смерти бабушки.)»

Поскольку тетки в тот момент на сайте не было, Коля выключил ноутбук и забыл. А теперь вот вспомнил. Когда Герасименко посмотрел личные сообщения, он с легким трепетом нашел ответ от тетки.

«Привет, дорогой! Странно, зачем это тебе биографии составлять? Видимо, совсем делать нечего, а? Где хоть сейчас работаешь?

Ой, мою больную тему ты задел! На похороны я не приезжала, и до сих пор об этом жалею. Никакой телеграммы за неделю до смерти мамы я не получала. Наверно, не дошла. Была, правда, телеграмма за день до смерти, но я в тот момент отдыхала на юге, и никак бы не успела.

Пиши, если что, пока!»

Коля вздохнул. Стало быть, его телеграмма, отправленная Любой, не дошла, а та старая, на самом деле отправленная матерью, дошла – но последний факт издавна в памяти. Стало быть, такую, казалось бы, мелочь поменять не удалось.

Стоит ли еще ставить эксперименты, спросил себя Коля? Да ведь я и не собирался, тут же сказал он себе. Так, поиграл разок и хватит. Нечего нарушать принципы, которые сразу в уме прописал!

Пусть вон Димка экспериментирует. Сейчас приедет, спросим, что там у него вышло с той девчонкой.

Димка прибыл в половине восьмого. В руке у него тоже имелся пакет. С торжественным видом (пройдя в комнату) Кукарский достал из пакета две толстеньких книги: «Три мушкетера» и «Граф Монте-Кристо». Томики хорошо сохранились, даже обложки не выглядели потертыми.

– Ух ты, классно! – искренне восхитился Коля. – То, что надо. Где покупали?

– Родители привезли, из отпуска по Латвии. Мне лет пять тогда было.

– Молодец, Диман! Свое пропитание в Совке ты уже заработал! – Герасименко взял книги и принялся листать.

– Жалко вообще-то, – посетовал Дима. – Хотел дочке подарить, передать, так сказать, по наследству семейную реликвию.

– Да брось ты! – Коля отложил книги в сторону. – Мы с тобой там другого барахла надыбаем. И для себя, и на продажу антикварам. Я вон Зениты туда потащу, так ты только представь, уж как я в детстве мечтал о таком!

Герасименко достал один фотоаппарат и протянул Диме. Дмитрий аккуратно его взял, покрутил объектив.

– Черт возьми, превосходная техника! Выдержка, экспозиция, не объектив, а телескоп, – с видом знатока протянул Кукарский. – Ты тоже в детстве фотографией занимался? (Я вот только один раз пробовал, а потом бросил.)

– Нашел чего спросить. Пять лет! Пять лет я снимал, проявлял и закреплял на самом беспонтовом оборудовании. Родаки купили мне все самое убогое. Я мечтал о навороченном «Зените», а довольствовался убогой «Сменой Символ». Я мечтал о чудесной «Упе» в чемоданчике с прибамбасами, а пользовался примитивным фотоувеличителем «Юность».

– Да-да, – улыбаясь, покивал Дима и вернул фотоаппарат. – Советские супергаджеты стоили нереальных денег… Для школьника.

– И для родителей тоже… Кстати, ты фотку на паспорт нашел? – спохватился Николай, засовывая «Зенит Е» обратно в пакет.

Кукарский достал из-за пазухи маленький глянцевый листок.

– Нет, в фотошопе накроил, сделал черно-белой и распечатал на фотобумаге. Так что не отличишь!

Коля взял снимок и удовлетворенно кивнул – на небольшом формате аккуратно расположились аж шесть маленьких портретиков Кукарского.

– Ну все, осталось раздобыть паспорта, – заключил Коля и положил снимок на книжки Дюма.

– И еще бы оружие не помешало, – заметил Димка, присаживаясь на диван. – А то всякие бандиты да менты.

– Насчет этого я уже позаботился, – Герасименко сделал самодовольный жест рукой, мол, будь спок.

– Вот как? – удивился Дима и тут же пошутил: – Ты раздобыл газовый балончик?

– Обижаешь!

Герасименко с загадочным видом удалился в туалет. Послышался бряк туалетного бачка. И когда Коля вернулся, в его руке уже чернел маленький самодельный револьвер. Димка осторожно взял протянутую игрушку и повертел в руках.

– Хм, что за фигня? Где откопал?

– Купил. У одного знакомого токаря-частника. Он как-то хвастался по пьяни, что сварганил из травматики револьвер. Правда, уговаривать пришлось долго, но… Короче, почти все воскресенье убил я на это дело.

– А патронов много? – деловито осведомился Кукарский.

– Нам хватит, – туманно заявил товарищ, отобрал револьвер и спрятал в ворох лежащей на стуле одежды.

– Ладно, будем надеяться, что те парни не появятся больше, – со вздохом сказал Дима. – Слишком мала вероятность.

Было у него в кармане еще кое-что для путешествия, и он теперь это щупал, и думал: показать – не показать, однако так и не решился.

– Как знать, как знать, – задумчиво протянул Коля, а секунду помолчав, вдруг спросил: – Кстати, что там с твоей Леркой? Ходил к ней, проверял?

Дмитрий обрадовался вопросу и красноречиво описал свою встречу с подругой детства.

В конце рассказа Герасименко причмокнул.

– Н-да, тенденция, однако.

– В каком смысле? – спросил Дима, вглядываясь в густо-серые глаза бывшего однокашника.

И тогда Коля сознался, как прошел его собственный эксперимент с телеграммой.

– Вон оно что, – протянул Дима, – а сам говорил, типа, я в таких играх не участвую.

– Да я в начале только попробовал немножко, и сразу бросил, – глупо сказал Коля и почему-то недовольно глянул на румяное лицо Кукарского.

– Ладно. Эти итоги еще ни о чем не говорят, – задумчиво произнес Димка. – Я попробую сделать кое-что покруче.

– Слушай, давай так, – Коля придвинулся к товарищу (теперь они оба сидели на диване), – прежде чем попадем туда, проработаем все детали. Ты делишься своими планами, я своими.

– Согласен, только давай перекусим. У тебя есть чего пожрать?

– Ах да, ты ж не ужинал, наверно. Да и я, в общем-то, – Колька стал оглядываться по углам, как будто что-то ища.

– На работе задержался, даже домой не заскакивал, – пояснил Димка.

И они удалились на кухню, где хозяин обратился за выручкой к доброму другу холодильнику. А Димка вдруг вспомнил их совместное прошлое и спросил, присев на табурет:

– Давно ты один живешь? У тебя вроде какая-то баба была, когда мы на заводе работали.

– Была да сплыла, – поморщившись, ответил Коля. – Никто тут долго не задерживался. Современные женщины меня не прельщают. У них слишком ужасные характеры, испорченные временем. Вот Люба – это да. Там я наконец нашел то, что искал.

Димка ухмыльнулся.

– Кстати, насчет Любы, – живее сказал Николай, подливая масло на шипящую сковороду. – Давай обсудим первый вопрос…

Так, за ужином они и обсудили все детали. А потом Кукарский уехал спать к себе, чтобы бодрым вернуться к семи утра.

Сентябрь 1983 года, посланники шамана Иван и Рустам, и конечно же Дима и Коля,

наконец, Дима один в Перми

В маленьком городке Кунгур посланники шамана нашли сдающую площадь бабку и сняли комнату в избушке, за деньги, добытые грабежом. Выяснилось, что комнату данную лелеют клопы, но ни Рустама, ни Ваню сей факт не огорчил.

Напарники в доме не торчали, а с утра до вечера наблюдали за объектом. Объект должен был находиться в бревенчатой избе с пирамидальной шиферной крышей, за высоким забором. Поначалу Ваня прикинулся инспектором пожнадзора и спросил хозяина. Калитку открыла пожилая супруга и сказала, что муж уехал в областной центр, вернется к вечеру, так что прийти лучше завтра.

Поскольку делать посланникам было нечего, а дело еще не шло к вечеру, они и стали наблюдать. Вдруг быстро вернется хозяин. Позицию ребята заняли удобную – заброшенный сарай наискосок от объекта.

Обзор из битого окошка лучше некуда. Знай себе картой лупи – бита или не бита, да в треснутый квадрат поглядывай – идет не идет. К тому же, седушки удобные – из раскуроченного на две части дивана раскладного. А недалеко и магазин есть с жигулевским, с аппетитными консервами и хлебушком пахучим деревенским.

Однако хозяин не появился даже к полуночи, и посланники отправились спать в клоповник. Выспались лучше некуда, и наутро вернулись снова к своему посту. Вот только пришлось там скучать еще целый день до вечера. Наконец показался хозяин – вылитый черноусый дед крепыш, как на старой фотке в руке у Ивана.

Рассыпались в стороны, затем Рустам подскочил сзади, а Иван сбоку. Как раз уже открылась калитка, куда, собственно, и втолкнули хозяина. Супруга взвизгнула, но Рустам тут же подхватил ее со спины и зажал рот.

Иван сбил старика с ног, пнул по животу. Жертва согнулась, застонала и сплюнула на землю.

– Ну, колись, старпер, куда монеты зарыл?! – рыкнул Иван.

Рустам тем временем уже оттаскивал женщину в дом, хотя та умудрялась взвизгивать сквозь его мощную ладонь.

– Какие монеты? – хрипел дед. – Откуда вы взялись, ребята? Не знаю я ни про какие монеты.

Тогда Иван поднял деда за грудки и поставил на ноги.

– Ах, ты не знаешь, – и припер его к сухой яблоне (под ногами сбивчиво зашуршали листья).

Один мощный удар прошел с хлопком, и беззубая челюсть тихонько хрустнула, голова старика качнулась, издав короткий крик боли.

– Сволочи, фашисты! – прошипел хозяин. – Видать, зря я таких гадов в сорок пятом под Берлином…

– Где монеты зарыл? – Иван угрожающе занес волосистый кулак.

Дед смело посмотрел ему в лицо. И что-то появилось такое в глазах старика, что даже пустой Иван почувствовал нечто и опустил руку.

В этот момент из дома вышел Рустам.

– Все, я ее привязал. Ну что он, раскололся?

– Как же, войну вспомнил, а мы, значит, фашисты, – ухмыльнулся Иван, отпустив старика.

Последний медленно осел на ворох сухих листьев под яблоней.

Рустам приблизился и наклонился над стариком.

– Слушай, дедуля, ты не прав, – отчеканил он. – Мы добрые, хорошие ребята. Нам нужны только твои монеты в сундучке, которые ты закопал. Ведь пропадут ведь, понимаешь?

Хозяин сплюнул вбок, поднял глаза на Рустама, со все тем же стойким взглядом ветерана.

– Толку-то, что ты рисунок оставил, зашифровал для потомков. Все равно все сгорело! В девяносто девятом все сгорит – и дом твой, и рисунок, и никто не сможет найти клад. Так что будь молодцом, отдай нам сейчас. А то пропадет добро зазря.

– Да откуда ты знаешь про девяносто девятый? – изумился дед.

– Баба Ванга нашептала, – сказал не лишенный умишка Рустам. – Короче так, если сейчас не скажешь, где клад, я иду гладить твою бабку горячим утюгом.

Дед схватился за голову и как-то неестественно затрясся, словно заплакал.

– Да подавитесь вы, хых-хых. Не зарыл я их еще. И откуда узнали только, что собираюсь копать? Хых. Вон там они – под бревном в овражке.

– Ну, вот и молодчина. Сходи-ка, Вань, посмотри, – сказал Рустам.

Его напарник с готовностью сбегал к бревну и через несколько секунд вернулся с увесистым латунным сундучком, – в подобных хранили ценности еще до революции семнадцатого года.

– Глянь, что там внутри! – скомандовал Рустам.

Ваня поставил сундучок на деревянный столик и открыл защелку. Когда он приподнял крышку, глаза его заблестели, точно у сказочного героя.

– Полный фарш, – пропел напарник.

– Так, порядок – уходим, – решил Рустам.

– А с ними что делать? – Иван ткнул пальцем в деда, стеклянными глазами смотрящего на бандитов.

– Ну, не мочить же, Вань, головой-то думай! – упрекнул Рустам. – Пускай себе живут.

Ваня защелкнул сундучок, и напарники покинули приусадебный участок. На этом экзекуция завершилась.

В съемной комнате они перепотрошили латунный саквояж. Монет оказалось очень много, и все старинные.

– Мы богаты, Рустик? – спросил Иван.

Рустик повел плечом.

– Не знаю. Шаман говорил, что здесь на полмиллиона баксов.

– А давай его кинем! – Иван вопросительно посмотрел на соратника.

Рустам повел бровью.

– Ладно, поглядим, как карта ляжет. Утром сваливаем обратно.

Утром они приблизились к пещерам. Однако Рустам вспомнил про парочку пользующихся каналом. Он предложил не идти сразу в грот с группой туристов, а подождать у выхода. Вдруг именно в это утро «те придурки прибудут сюда». И бандитам несказанно повезло. Вскоре из выхода (откуда возвращаются на свет экскурсии) появились два человека, вполне похожие на тех.

Правда, один оказался с усами, но Рустам все равно вспомнил его лысеющие волосы. Стало быть, усики-то приклеил. Второй, круглолицый, больше походил сам на себя. И хотя в прошлый раз они предстали при свете фонаря… Все равно, память на лица у бандита была отменная.

Рустам достал пистолет и навел ствол на щурящихся от солнечного сентябрьского утра друзей. А Иван поставил латунный сундучок на землю и сжал кулаки.

– Салют, чмушники! – усмехнулся Рустам. – Кажется, мы в прошлый раз так и не поговорили.

Вышедшие из пещеры опешили и даже попятились назад. Тот, что с усиками, неожиданно достал револьвер и направил на Рустама.

– Ну хорошо, можно и поговорить, – процедил он.

– Блин, смотри, Рустик, вооружились гады, – пробормотал Иван.

Димка (ведь уже ясно, кто есть кто) держал в руке пакет с Зенитами и книжками. Ему было страшно. Очень страшно. Как, может, случалось только в детстве, лицом к лицу с грозой ребятни Князевым. Кукарский смотрел прямо в зияющее дуло пистолета Рустика, и казалось, что вся жизнь одним сгустком устремится сейчас в эту дырочку, чтобы исчезнуть навсегда.

– Кто вы такие и откуда узнали про этот переход? – тем временем спросил Коля.

Он, видимо, трусил не настолько.

– Не твоего ума дело, – сгрубил Рустам и сделал шаг вперед. – А вот как вы пронюхали?

Вперед подался и Ваня. Николай же не шевельнулся. Он знал, что нельзя подавать виду, даже если боишься. Дима поставил пакет на землю и нащупал в кармане газовый баллончик (прихватил с собой на всякий случай, но не счел нужным оповестить об этом товарища).

– Случайно пронюхали, – нервно бросил Димка.

– Значит, они не посвященные, – проговорил бровастый Рустам, глянув на спутника. – Помнишь, что Илко говорил? Придется их замочить.

При слове «замочить» у Димки внутри ёкнуло. Он глянул на сотоварища. А что тот?

Коля никогда не стрелял в людей. Но он понимал, что рано или поздно какие-то вещи приходится делать в первый раз. Его подрагивающий палец на спусковом крючке стал вдруг главным органом тела. Еще чуть-чуть и… Нажать или не нажать?

Он примерно прицелился в руку Рустама, держащую настоящий офицерский пистолет, прицелился без ловли на мушку, не выдавая себя. Еще мгновение и…

Димка вздрогнул от оглушительного хлопка. Его рука сама выдернула баллончик, и тот беспорядочно запшикал по лицам соперников. Хотя Кукарский еще не понимал, кто выстрелил первым. Во всяком случае, едва газ распылился, оба бандита схватились за головы, принялись истошно кашлять и перебрасываться матерными словами.

Но и Коля тоже проявил себя – толкнул сбоку.

– Беги туда! – крикнул он.

И Димка, успев схватить пакет, уже полетел, подскакивая, по крутому склону. Где-то сбоку натужно задышал Герасименко. Опомнились они только внизу.

– Какого черта? – тяжело дыша, спросил под деревом Коля. – Ты где. Баллончик взял?

Димка присел на корточки.

– Слушай, прости. Я так. На всякий случай взял. Он у меня давно. Валялся. С незапамятных времен. А ты. Ты выстрелил в него, да?

– Нет, я не успел. Это он, видишь, – Коля показал окровавленное плечо с надорванным рукавом. – Но я же везунчик по жизни! Это только царапина. Представляешь, чиркнуло, как комарик укусил.

В другой руке он держал свой револьвер, водил стволом вдоль кровавого подтека.

– Тогда бежим дальше, – спохватился Димка. – А то они сейчас оклемаются.

Коля спрятал пистолет. Товарищи осмотрелись и, к счастью, не обнаружив погони, помчались к выходу из комплекса.

Оказавшись в поселке, они отдышались. В поле зрения попала остановка. Автобус как раз подъехал. Они снова бросились вперед, и едва успели вскочить на подножку.

В пустом салоне Коля снял серую ветровку, задрал рукав рубашки (в этот раз они оделись попроще, чтобы соответствовать эпохе). Затем Коля осмотрел рану. На коже, и вправду, была всего лишь царапина, хотя и не маленькая. Кровь уже почти запеклась.

– Надо бы обработать, – нахмурившись, протянул Кукарский.

– Сейчас, – Коля махнул здоровой рукой. – Приедем на вокзал, чекушку купим. На-ка, заплати за проезд.

Дима взял протянутую мелочь и сходил к чудесному аппарату с крутилкой.

Когда он вернулся с двумя билетиками, Герасименко, как ни в чем не бывало, уже сидел у окна, облаченный в надорванную ветровку.

– Ты слышал, они сказали: Илко? – обратился Коля к подошедшему товарищу. – Дескать, что-то там Илко говорил, поэтому придется замочить.

– Ну да, вроде того, – поморщился Кукарский.

– Интересно, кто такой Илко?

– Имя какое-то странное, – заметил Дима, присев рядом. – Финское, что ли?

– Не думаю, – Коля внимательно поглядел в окно, словно бы желая убедиться, что погони нет до сих пор. – А здорово ты их остудил!

– Да, если б он выстрелил второй раз… Был бы полный пипец!

– «Бы» не считается… Блин, теперь еще придется руку от людей прятать, – посетовал вдобавок Николай.

…На вокзале они не стали светиться. Взяли чекушку в продмаге и забрели подальше в частный сектор. Там присели на лавочку, и Димка обработал рану товарищу. Затем каждый отпил из горлышка.

– Эх! – сказал Коля, занюхивая кулаком. – Хороша «Пшеничная». Не то, что сейчас гонят муру всякую!

– Ага, точно, – подтвердил Кукарский, беззастенчиво приняв свою дозу.

– Ну что, а теперь давай по плану, – повеселевшими густо-серыми глазами Коля поглядел на спутника. – Я занимаюсь здесь фотиками и книжками, а ты едешь в Пермь выцеплять Любу.

– Окей, как договаривались, – вздохнул Димка, встал и оправился. – Ладно. Я погнал?

– Дуй. Пузырь я себе оставлю. А тебе вот трешка. Последняя, – Коля протянул заскорузлую купюру.

На том и распрощались.

* * *

После Димка быстро добрался до города.

И вот он уже шел по направлению к почте, где работала Люба, четко следуя инструкциям Герасименко. Солнце, необычно теплое для сентября, припекало с правого боку. Под ноги изредка падали с тополей желтые фантики – осень начинала трапезу с десерта.

Кукарский шел и радовался окружающему, хотя действие «Пшеничной» уже прошло. Диму восхищало полное отсутствие рекламной шелухи. И так сладко забавляли огромные лозунги на зданиях:

СЛАВА КПСС!

ЗАДАНИЯ 11-й ПЯТИЛЕТКИ ВЫПОЛНИМ ДОСРОЧНО!

НАРОД И ПАРТИЯ ЕДИНЫ!

А еще его радовали прохожие, облаченные в незамысловатые наряды – в их лицах не было мрака и озабоченности. По крайней мере, так ему казалось. И по дорогам не спеша ехали неказистые автомобили с огромными круглыми фарами и забавными ретро-формами: Жигули, Москвичи, Волги и Победы, а то и горбатые Запорожцы.

Вскоре обнаружился нужный дом, красноречиво описанный Коляном. Так и есть: в торце оказался вход в почтовое отделение. Кукарский постоял, подумал.

Через минуту-другую он проник внутрь. У окошка мостилась бабушка в повязанном на голову платке и что-то тихо говорила сотруднице. Дмитрий подошел ближе, вплотную, и осторожно наклонился. За рабочим столом сидела и вежливо отвечала посетительнице молодая женщина в самом соку.

Описания подтвердились – каштановые волосы с колечками на кончиках, чуть крупноватый нос, приятные черты, – сомнений не осталось. Это была Люба. Димка отошел в сторонку и подождал, когда бабулька отчалит. Больше никто, слава богу, на почту не заявился.

Дождавшись, Кукарский приблизился к окошку, наклонился к Любе и вполголоса произнес:

– Здрассте. Я от Коли. Меня зовут Дима.

Люба подняла голову, как только он начал говорить. И сообщая ей, от кого пришел, он замечал, как меняется выражение в карих глазах девушки. От безразличного и невеселого к изумлению и тревоге.

– Мне нужно срочно с вами поговорить, – продолжал Дима. – Коля кое-что передал на словах.

Почтальонша часто-часто заморгала. Замолчавшему Кукарскому даже показалось, что в одном глазу ее появилась влажность. Тут скрипнула дверь и в помещение вошла толстая женщина в шляпе и плаще.

– Вы сможете выйти минут на пять? – быстро спросил Дима.

Люба закивала:

– Да-да, подождите за углом. Я сейчас, человека обслужу только.

Через пять минут выбрела тетка в плаще и шляпе, а вслед за ней, через несколько секунд, появилась Люба в короткой курточке, накинутой на плечи. Они с Димой торопливо прошлись вдоль дома и сели на лавочку одного из подъездов.

– Где Коля, говорите же, не молчите?! – сходу накинулась Люба.

– Все нормально, – поспешил успокоить Дима, ощутив ее возбуждение. – Он жив-здоров и находится на свободе. Только не может здесь появиться. Ну, сами понимаете.

– Не может появиться, – задумчиво повторила Люба, теребя полу курточки. – Ну да, конечно. А все-таки, где он?

– Коля сейчас в Кунгуре.

– А, понятно. Что он хотел мне передать?

Кукарский опустил глаза на серый асфальт, прокряхтел:

– Хкгм. Просто… Он по-прежнему… м-мэ… очень любит вас. И он никакой не валютчик, милиция ошиблась. И он очень благодарен вам, что вы помогли ему бежать.

– Так, – почему-то кивнула Люба. – А кто же он на самом деле?

– Понимаете, Николай и я, Дмитрий… Мы являемся сотрудниками секретного НИИ, – Кукарский начал излагать легенду своего напарника. – Так вот, мы прибыли из Москвы с одним тайным исследованием. Это касается вопросов перемещений во времени. Очень фантастическое исследование, знаете ли.

Люба косилась на Диму округлившимися карими глазками, достойными пера поэта, и казалось, внимала каждому слову. А Кукарский продолжал:

– Даже советская милиция не должна быть в курсе. И так получилось, что в рамках исследования Коле нужно было состыковаться с валютчиком. Короче, они приняли его за обычного преступника.

– Я знала, что это ошибка, – просветлела Люба.

«Какая киношная патэтика! Но боже, как это мило!» – улыбнулся про себя Кукарский. А вслух сказал:

– Вы можете увидеться сегодня вечером в Кунгуре.

– Я согласна!

И они обсудили детали.

А потом Димка спросил:

– М-мэ, кто-нибудь из ментов, ой… из милиции вас беспокоил с тех пор, как вы ушли из отделения? Ну, с тех пор, как помогли убежать Николаю?

– Нет-нет, никто не приходил.

– Отлично. Итак, ровно в шесть на автовокзале.

– Да, хорошо, – кивнула Люба и вопросительно посмотрела на собеседника. – Ну, я пойду.

– Идите.

Она медленно поднялась и побрела обратно на почту. Но что-то появилось в ее походке. Что-то светлое и стойкое. Дима смотрел ей вслед, однако девушка даже не оглянулась.

Вскоре и он встал со скамейки и двинулся в другую сторону.

Кукарский вышел из двора и побрел по улице. Он вдруг поймал себя на том, что здесь, в прошлом, у него часто появляется какое-то нытье пониже груди. Какое-то необъяснимое томление души от окружающего зрелища. Особенно когда смотришь на эти милые панельные пятиэтажки с обнаженными балконами, на эти славные советские лозунги, на людей во дворах, гулко хлопающих подвешенные ковры, на все эти незамысловатые пейзажи, отдающие дешевой, но такой божественной простотой!

– Эй, молодой человек! – кто-то окликнул сзади.

Димка остановился и с опаской оглянулся. К нему не спеша приближался невысокого роста брюнет с решеткой морщин на лбу. На брюнете была кожаная куртка под цвет волос. Подошедши вплотную к Дмитрию, морщинолобый сказал:

– Товарищ, я случайно видел, как вы общались с женщиной с почты.

– Ну и что? – Димка нахмурился в предчувствии недоброго.

Привязавшийся тип на фотографический момент козырнул корочкой. Разглядеть фамилию Кукарскому не удалось.

– Я из КГБ, – заявил морщинолобый. – Хотел бы задать вам пару вопросов.

Димка начал понимать, откуда ветер дует. Но он не являлся взрослым советским человеком, и упоминание вездесущего ведомства не приводило его в трепет. Напротив, он даже ощутил некоторую забавность ситуации.

– Интересно, с каких это пор КГБ интересуется почтальоншами? – улыбнулся Кукарский, откровенно разглядывая Кирыча (а перед ним, несомненно, был тот самый Кирыч).

Кагэбэшник по достоинству оценил ответ Дмитрия – цокнул языком и покачал головой.

– С тех самых пор, – медленно ответил он, – как данная почтальонша спуталась с валютчиком. Давайте пройдемся.

Кирыч указал рукой прямо и двинулся вперед, Димка пошел рядом.

– Впрочем, валютчик этот подозревается не столько в скупке долларов, сколько в чем-то более темном. Он назывался Николаем, вы с ним знакомы?

– А почему я должен быть с ним знаком? – Кукарский напряженно обдумывал свои дальнейшие действия.

Поначалу он шел от почты с четким планом, но теперь этот неприятный тип спутал все карты. План у Димки был прост: поджечь деревянный дом, памятник зодчества, в котором в двадцать первом веке обосновались (и до сих пор работают) несколько офисов – в одном из них на заре своей карьеры полгода ошивался сам Димка. Да так поджечь, чтоб сгорел дотла: припасти спирта, варварски облить бревенчатые стены и развести костер на заднем дворике, где почти нет людей. А потом вернуться домой, в будущее, посмотреть, как оно изменилось! Как повлияло уничтожение объекта на жизнь людей и этих фирм? Это вам не Лерку маленькую предостеречь, это посерьезней выглядит!

Так рассуждал Димка до поры до времени. Он даже рассчитывал помешать чем-нибудь пожарникам. Но чертов кагэбэшник навел на другие мысли. В голове у Кукарского уже роились наметки нового, более масштабного плана, который мог бы дать толчок изменениям не только на небольшом участке города, но и в пределах всей страны, а то и… Впрочем, очень часто наши мысли заносят нас в такие заоблачные дали, что аж дух захватывает.

– Потому что с Николаем отлично знакома данная гражданка по имени Люба. А вы более пяти минут провели сейчас с ней. Чувствуете связь? – тем временем сказал Кирыч, замедлив ход и внимательно покосившись на собеседника.

– А вы что, следили за нами? – Димка скорчил недовольную рожу.

– Скажем так, мои люди выполняли свою повседневную работу. А я волею случая оказался поблизости и быстро подскочил, – Кирыч на удивление выказал честность.

«Странно, как это вы так справляетесь при тотальном отсутствии сотовой связи?!» – глубокомысленно сказал про себя Кукарский. Хотя, из детства еще помнится, где-то тут имелся телефонный автомат… А вслух Димка произнес:

– Хорошо. Я вижу, вы откровенны, буду и я с вами искренен, – он вдруг представил себя этаким героем типичного шпионского фильма Страны Советов – в полной мере занял Колькино место.

Кирыч остановился, повернулся к собеседнику и приподнял брови, морщины на лбу очертились четче и напомнили гармошку.

– Да, я знаком с Николаем, – твердо продолжил Кукарский. – И хочу предложить вам сделку. Я помогаю вам, вы помогаете мне. Это будет взаимовыгодное сотрудничество. Но учтите, вам придется поверить в совершенно невероятные вещи! В противном случае у нас с вами ничего не получится.

– Посмотрим, посмотрим, – просветлел Кирыч. – Для начала пройдемте в машину.

И они перебрались в черную Волгу, стоявшую неподалеку.