Текст книги "Детективы"

Автор книги: Владимир Жариков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Когда приехал его личный врач Яков Карлович, Крестин уже пообедал и лежал в постели, глядя в потолок. Телевизор он не включал со вчерашнего вечера. Боялся «рекламы», подобной той, которую видел уже.

– Как Ваше самочувствие, уважаемый Виктор Борисович? – спросил Яков Карлович, – надеюсь становиться лучше?

– Да терпимо, доктор, – ответил Крестин, которому очень хотелось спросить у личного врача о возможности ярких и страшных галлюцинаций у него.

– Тогда давайте я осмотрю Вас, – произнес Яков Карлович, – сядьте, пожалуйста, на постель.

Доктор потрогал шишку на голове Крестина, затем посмотрел зрачки глаз, проверил записи в температурной карте, которую вела Людмила, присутствующая здесь при осмотре и, оставшись довольным сказал:

– Дела конечно пошли заметно в лучшую сторону, но придется еще уделить лечению как минимум недельку!

– А конкретнее Яков Карлович можете сказать? – попросил его Крестин, – я намерен съездить на отдых после окончания лечения и должен заранее об этом знать, чтобы подготовиться к отъезду.

– В принципе можете ориентироваться на неделю, – ответил Яков Карлович, – не раньше!

– Мне нужно раньше, – возразил Виктор Борисович, – максимум через три дня, я должен уже уехать!

– Если Вы настаиваете на этом, тогда мне придется назначить Вам более сильный препарат с максимальной дозировкой, – резюмировал его требование доктор.

– Согласен, назначайте, – также требовательно сказал Виктор Борисович, – я уже устал лежать здесь и бездействовать!

Яков Карлович написал Людмиле новое назначение, сказал, что нужный лекарственный препарат доставят через час, попрощался с высокопоставленным пациентом и уехал, пообещав провести следующий осмотр больного завтра.

После первого укола вновь назначенного препарата Виктор Борисович почувствовал сонливость, которая мешала ему сосредотачиваться, он впадал в полудрему, затем просыпался, и после получаса снова начиналась отключка. Не так чтобы полностью засыпал, отключаясь от мыслей, а находился в неглубоком поверхностном сне. Такое состояние Крестин испытывал впервые. Даже тогда, когда его одолевала бессонница, после приема легкого снотворного, он быстро отключался до утра, иногда просыпая обычное для подъема время.

Крестин, выходил из полудремы и размышлял так: через три дня он должен уехать в старинный замок в Испанию. Перед Виктором Борисовичем стоял вопрос, брать ли с собой жену Елену? Если она является участницей спектакля спецоперации, в чем он вчера убедился, то ему нужно ехать одному.

Конечно, супруга будет не в восторге от такого решения, но Виктор Борисович хотел окончательно убедиться в проведении в отношении его спецоперации, теперь уже без жены. Она, скорее всего, принимала участие и могла по приезду в замок проплатить иностранной охране и прислуге за их участие в спектакле, а актеры от ФСБ, могли бы приехать туда своим ходом.

Иностранная прислуга могла «откликнуться на просьбу» хозяйки за солидное вознаграждение. В таком случае российские спецслужбы, не занимаясь вербовкой иностранных граждан для участия в операции, остались бы «чистенькими», не нарушающими международного законодательства. И тогда проверка, на которую рассчитывал Крестин, могла бы не состояться.

Так незаметно прошло время до ужина, Виктор Борисович, находясь в полудреме, слышал, как к нему в спальню вошла Людмила и, разбудив его, сделала второй укол назначенного препарата. В полузабытье Крестин проводил ее взглядом, он не поднялся с постели, чтобы закрыть дверь на ключ. У него пропал страх перед появлением призрака журналиста, как у пьяного человека пропадает страх перед любой реальной опасностью. Виктор Борисович решил твердо поговорить с этим актером, искусно игравшим роль в спектакле спецоперации. «Нужно его припугнуть, как следует» – подумал Крестин.

Как только дом затихал и погружался в сон, в его коридорах наступала тишина и спокойствие. Можно слышать шаги человека идущего по коридору. Находясь в затуманенном состоянии, Виктор Борисович лежал и слушал когда в коридоре послышаться шаги «Холдина», как это было в его последнее появление в спальне хозяина особняка. Но этого, почему-то не происходило.

Виктор Борисович не мог определить, сколько времени он пробыл в полусне, прежде чем услышал, как кто-то тихо открывал дверь его спальни. Неужели он проспал шорох шагов по пустынному коридору, с дежурным освещением? Вполне, а может быть «Холдин» прокрался на цыпочках? Как бы там ни было, этот гад сейчас тихо открывал дверь его спальни. Виктора Борисовича вдруг охватил уже знакомый ему внезапный страх, от которого он проснулся окончательно.

В дверном проеме, освещенном светом ламп коридора, стоял человек, лицо которого не видно, поскольку оно находилось в тени. Он стоял в проеме и не пытался войти.

– Послушай, ты, ублюдок, – дрожащим голосом проговорил Виктор Борисович, – я знаю, что ты профессиональный актер и работаешь на ФСБ. Неужели ты уверен, что когда закончится весь этот спектакль, я не расквитаюсь с тобой по полной программе? Я сотру тебя в порошок, сгною в тюряге, я все могу….

– Убитый однажды, не может быть убит второй раз, – произнес «Холдин» голосом, звучащим из пустоты, – ты уже один раз убил меня, второй смерти не существует. Покайся в преступлении, не гневи Бога, после явки с повинной твой грех будет отпущен….

– Не надейся, актеришка гребаный, – осмелел Виктор Борисович, – я не верю в мистику, а тем более, когда за нее выдают актерскую игру. Убирайся отсюда сволочь….

– Не веришь? – спросил «Холдин», – учти, это не я сказал, а ты…, ха-ха-ха…. Придет еще время – поверишь во все…

После этих слов произошло мистическое явление… человек, только что стоящий в дверном проеме… стал медленно исчезать на глазах у Виктора Борисовича. Он как будто растворялся в воздухе. Виктор Борисович в ужасе наблюдал за исчезновением призрака, после которого, дверь сама по себе громко захлопнулась, как будто это сделал человек-невидимка или порыв сильного ветра. Крестин не успел даже спровоцировать этого призрака на действия, угрожающие безопасности Виктора Борисовича. О такой провокации он решил прошлый раз, чтобы посмотреть на возможную реакцию Управления безопасности ФСБ.

Ощущение страха прошло также быстро, как и появилось, а вместе с этим вновь наступило состояние затуманенности и полусна. Что это могло быть? Мог ли «Холдин» исчезнуть, растворяясь в воздухе или это какой-то неизвестный Виктору Борисовичу трюк? Стоп! А может это действие вновь назначенного Яковом Карловичем препарата? Как это сразу Крестин не сообразил, что доктор мог являться участником спецоперации и назначить ему какой-нибудь специальный психотропный препарат, вызывающий галлюцинации. Тогда вполне возможно никакой мистики не было, у этих «режиссеров» спектакль идет строго по сценарию.

Наступила следующая фаза полусна. В таком состоянии трудно анализировать и делать выводы. Продолжалась она недолго, так по крайне мере казалось Виктору Борисовичу. И наконец-то он стал засыпать, погружаясь в глубокий и нормальный сон…. Проваливаясь в невесомость и небытие, Виктор Борисович стирал из памяти все произошедшее совсем недавно с ним в его спальне….

…он медленно просыпался от холода, думая о том, что давно не ощущал охлаждения тела этим аномально жарким летом. Вначале ему показалось приятным ощущением, но вскоре оно перешло в состояние озноба, разбудившее его окончательно. Открыв глаза, Виктор Борисович увидел над собой звездное небо, тут же почувствовал, что он лежит на чем-то твердом в неудобной позе, на спине. Руки его лежали на груди, как у покойника, бока будто сдавлены извне такими же непонятно твердыми плоскостями.

Совсем рядом, над его головой от ветра шумела листва какого-то высокого дерева, к этому шуму примешивался запах травы, свежевырытой земли и древесины. Где он? Это сон? Но какие могут быть звезды и шум деревьев в его спальне? Виктор Борисович попытался подняться. Он ощупал руками бока и понял, что это доски. Крестин оперся на их торцы, и с трудом протискиваясь между ними, сел. Вместо домашней пижамы на нем его выходной костюм, из-под рукавов выглядывали манжеты белой сорочки.

Было не очень темно, звездное небо светилось от полной луны, висящей где-то над горизонтом. Луну не видно из-за многочисленных крон деревьев, дул свежий ветерок, вызывавший шелест их листвы. Где он? Всматриваясь в окружавшую его темноту, еще не привыкшими спросонья глазами, Виктор Борисович увидел ажурную металлическую ограду. Он повернул голову в другую сторону – увидел те же металлические узоры. Рядом, на расстоянии вытянутой руки насыпана куча земли….

Он поднялся на ноги, опираясь на торцы тех же досок,… и оцепенел от ужаса, он понял на какие доски только что опирался…. Это гроб…, оказывается он лежал в нем,… поэтому так трудно было подниматься. Виктор Борисович ничего не соображал от страха. Главное для него сейчас – бежать что есть духу с этого ужасного места. Поднявшись, он стоял в гробу и медленно осознавал, что окружающие его темные силуэты – памятники и кресты у могил…. Он стоял посреди кладбища…., а еще совсем недавно был уложен кем-то в гроб, который лежал рядом с кучей насыпанной земли.

Не помня себя от ужаса, Виктор Борисович шагнул в сторону, ступня его погрузилась в свеженасыпанную землю, он сделал еще шаг и,… потеряв равновесие,… свалился в глубокую яму. Это свеже вырытая могила. Обычно их готовят заранее работники ритуальных компаний, находящихся здесь же на кладбище для потенциальных клиентов. Проклиная себя за то, что сразу не сообразил происхождение насыпанной кучи земли, Виктор Борисович подпрыгивая со дна вырытой могилы, пытался ухватиться за ее край, который обрушивался на его выходной костюм и новые туфли.

Матерясь про себя, Крестин подпрыгивал, но старался при этом не шуметь. Как он попал на кладбище? Кто уложил его, живого человека в гроб? Что за чертовщина происходит с ним? Неужели это финал всей страшной мистики? Конец его жизни на кладбище, среди крестов и памятников, усопших людей и ухоженных могил? Невыносимо захотелось жить, пусть не так богато, как он сейчас жил, даже в тюрьме за заказное убийство, но жить, а не погибать здесь в этом жутком месте….

Вскоре он услышал чьи-то приглушенные голоса…, судя по их приближавшемуся звуку, кто-то шел сюда, именно… к этому месту. Говоривших людей двое. Виктор Борисович присел в могиле и стал ждать развязки ужасной встречи с незнакомцами на кладбище…. Вначале трудно разобрать, о чем говорили люди, подходящие к месту, где вырыта могила, в которой сидел Крестин. Кто они и что им нужно Неужели они хотят его убить и тут же схоронить в этой заранее подготовленной могиле? О, ужас!

Вскоре Крестин смог разобрать несколько фраз этих ужасных незнакомцев. Они подошли так близко к могиле, что свет от их фонарика падал на одну из отвесных краев могилы. У Виктора Борисовича перехватило дух… что дальше? Он машинально прижался к дну могилы, готовый в любую минуту кричать диким животным голосом и просить помощи от охватившего ужаса. Но кто мог помочь ему в этой ситуации? Кто услышит его крик вдалеке от городских проспектов и улиц?

– Где он? – спросил чей-то неприятный голос, – его здесь нет! Сбежал, гад? Гриша, нужно его догнать, иначе плакали наши денежки….

– Да куда ему деться? – успокоил другой голос, – далеко с этого кладбища не убежишь, а до утра еще несколько часов, он не мог далеко уйти. Найдем! Поймаем! Этого чиновника надо быстро кончать, хватить ему…, пожил на белом свете…. Пусть рассчитается за убийство невинного журналиста…. Руководитель аппарата…, без автомата!

Крестин ждал, когда его обнаружат, осветив могилу фонариком, но к большому удивлению и радости этого не происходило, а еще через минуту он услышал удаляющиеся от могилы шаги этих незнакомцев. Они продолжали о чем-то переговариваться, смачно матерясь и проклиная…, Крестина Виктора Борисовича…. Стоп! Они называли его фамилию, имя и отчество! Откуда им известно его социальное положение? … Им, наверное, поручено убить его…, руководителя аппарата самого вице-премьера… Кто заказал его убийство? Через минуту уже трудно разобрать, о чем говорили наемники.

Крестин никогда не занимался, какими либо видами спорта, но в состоянии аффекта, после сильного стресса, он и сам не понял, откуда у него взялись силы. Он как мастер спорта по легкой атлетике, пулей вылетел из могилы, обвалив ее край и быстро понял, ориентируясь на местности, в какую именно сторону ему нужно убегать. По мигающему пятну света от фонарика его «могильщиков», отчетливо видно, как эти два мужика шли по широкому проезду кладбища. Не выпрямляясь инстинктивно во весь рост, Виктор Борисович помчался бегом в противоположную сторону, царапая руки об острые кусты, растущие рядом с холмиками могил.

Его окружали памятники и кресты, выглядевшие ночью особенно страшно, зловеще и угрожающе. Виктор Борисович случайно наткнулся на один из крестов, получив при этом ушиб коленного сустава, свернув торчащий из земли крест на бок. «Нужно бежать по широкому проезду», – мелькало у него в голове, – «бежать как можно быстрее и незаметно для преследователей».

Вскоре ему удалось выбежать на прямой и широкий проход кладбища, по которому он и побежал дальше от этой ужасной могилы и гроба. Время как будто остановилось для него. Виктор Борисович мчался до тех пор, пока у него хватало на это сил. Страх продолжал гнать его с максимально возможной скоростью, как когда-то в школе на стометровке. Он бежал, но ему казалось, что это бег на месте, как иногда сниться в детских кошмарных снах. Наконец силы стали его покидать и он, чтобы не быть обнаруженным на прямом широком проезде кладбища, свернул к одной из огороженных могил и спрятался за ее памятником.

Нужно отдышаться и немного отдохнуть. От непривычки все его тело тряслось, ноги были ватными, в горле пересохло, сильно жгло дыхательные пути и очень хотелось пить. Виктор Борисович снял галстук, мешавший ему дышать, расстегнул сорочку и снял туфли. По мере того, как дыхание стало приходить в норму, Крестин начал озираться по сторонам. Луна, поднявшаяся уже чуть выше кладбищенских деревьев, освещала памятник, за которым сидел на земле Крестин.

Могила обнесена красивым металлическим декором, ухожена, возле оградки посаженные родственниками похороненного здесь человека цветы. Со стороны калитки вкопанный в землю металлический столик и скамейка. Виктор Борисович пересел на нее и прислушался. Погони не слышно. Нужно быстро прийти в себя и убираться отсюда вон. Машинально разглядывая лицевую сторону памятника, Крестин вдруг понял, что это все ему уже знакомо… где-то он видел и этот памятник, и декоративную оградку…, вкопанный столик…, лавочку…. Машинально он прочел фамилию, похороненного здесь человека, написанную под его выгравированной фотографией…. О, ужас! Неужели…? …Там написано:… «Холдин Валентин Иванович 1965г. – 2000г.».

Крестина охватил ужас и оцепенение. Он не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Его глаза смотрели, не мигая на это последнее пристанище журналиста, он не мог отвернуться от этого памятника и отвести глаза. Вдруг за кустами сирени, возле оградки мелькнула чья-то тень…. И… из-за памятника показалось лицо… Холдина…. Черные страшные круги у глаз, пулевое отверстие, из которого сочится кровь, полуразложившиеся щеки и нос, сгнившие наполовину зубы….

– Пришел все-таки ко мне, – раздался противный глухой голос, который Крестин уже не раз слышал, – ну…, здравствуй… убийца! Будь гостем, что хочешь: кофе или чай? Может быть, кровушки моей выпить хочешь? …Ха-ха-ха-ха….

Не помня себя от ужаса, Виктор Борисович бросился прочь от этой мистической могилы. Он снова выбежал на широкий кладбищенский проход и помчался, собрав все силы, сторону, где по его предположению кончалось это жуткое кладбище. Так бежал он, спотыкаясь и изредка останавливаясь, чтобы перевести дух и посмотреть, нет ли за ним погони. Вскоре кладбище закончилось, Виктор Борисович вновь потерял ощущение реального времени. Его руки расцарапаны колючим кустарником.

Подойдя к кладбищенскому забору, он как опытный легкоатлет перемахнул через него, разорвав при этом сорочку и пиджак, и вскоре выбежал на дорогу. Он не знал, какое это кладбище и куда ведет дорога. Он надеялся поймать здесь какую-нибудь машину и доехать домой. Пот градом катился по его телу, бегая по кладбищу Крестин, порядочно измазался землей и пропитался собственным потом и поэтому его вид крайне странный и не респектабельный.

Немного успокоившись, Виктор Борисович пошел по обочине и поднимал руку, голосуя изредка проезжавшим по дороге автомобилям. Но они, не останавливались, стараясь не зацепить странного человека, блуждающего ночью около кладбища в таком неприглядном виде. Крестин выбегал на середину проезжей части, но все безрезультатно – никто не хотел тормозить. Наконец остановился огромный джип, из которого выскочил пьяный водитель и подбежал к Крестину, стоявшему на обочине. От него разило спиртным.

– Ты чё козел, смерти хочешь? – закричал на Крестина водитель джипа.

Виктор Борисович, не привыкший к такому лексикону, вначале оторопел, не зная, как ответить пьяному водителю. Он пытался что-то сказать, но начал заикаться и его речь напоминала заплетающийся язык рядового российского пьянчуги.

– Пожалуйста…, довезите… меня… на Рублевку, – наконец выдавил он из себя, – …я вам хорошо заплачу! Не отказывайте мне, умоляю вас….

– Чё ты там забыл на Рублевке, бомж поганый? – удивленно спросил водитель, – под олигарха что ли косишь? Ну, ну, давай удиви меня!

– …я…я там живу, – настаивал Виктор Борисович, – моя фамилия Крестин, не слышали? Я работаю в российском правительстве на очень ответственной должности…. (это прозвучало несуразно и дико для его внешнего вида).

– Может, скажешь, что ты еще и президент США…, барачного типа? – издевался пьяный водитель, – какого хрена ты шаришься здесь по ночам? Ответственные работники не бухают где попало и не шляются в таком виде. Думаешь, я тебе поверил, хрена с два….

– Уверяю Вас,… это правда, – истерически говорил Крестин, – я попал сюда случайно, меня заживо пытались похоронить! Мне срочно нужно домой…. Отвезите меня,… пожалуйста!

В такое дурацкое положение Крестин никогда не попадал. Он был унижен и морально раздавлен, прося какого-то пьянчугу довезти его домой. Только сейчас он ощутил свою беспомощность и никчемность. Что он может без высокого должностного положения, оказавшись в подобной ситуации? Да ничего!

Ему не верит даже этот пьяный тип. За все время работы в аппарате правительства, он отвык разговаривать с простолюдинами, принимать самостоятельно решения в непредвиденных бытовых ситуациях, не мог даже элементарно постоять за себя. Он жил в особо тепличных условиях, убирая которые, обрекаешь такого человека на верную гибель.

– Садись, хрен с тобой, – сказал неожиданно сжалившийся над ним пьяный водитель, – ты сегодня «накатил» наверное, больше чем я. Выпить хочешь?

Виктор Борисович обрадовался предложению сесть в машину и, не отвечая на вопрос своего спасителя, быстро забрался в салон джипа и сел на пассажирское сидение.

– Так ты будешь пить? – гаркнул водитель, протягивая Крестину бутылку, из которой только что сам сделал глоток.

Виктор Борисович хотел отказаться, но испугавшись, что водитель не захочет везти его домой за это, взял протянутую ему бутылку. Сделав два глотка из нее, он почувствовал… всю низкопробность этого пойла, напоминавшего что-то среднее между водкой и самогоном. Он пробовал пить такую гадость только один раз в жизни – в студенческие годы и надолго запомнил всю токсичность и отвратительный запах самогона.

– Ну что полегчало? – спросил водитель, – то-то и оно, друг друга надо выручать. Россия пока пьет – она непобедима! Поехали что ли?

Виктор Борисович закивал головой в знак согласия, а водитель вдруг неожиданно для Виктора Борисовича запел какую-то попсовую песню.

Только сейчас Крестин первый раз посмотрел в лицо пьяному водителю… и ужаснулся – тот был мертвецки пьян. Как же с ним ехать? Он посмотрел на дорогу, освещенную фарами, джип петлял по ней так, что выезжал периодически на встречную полосу. Нужно остановить машину и выйти, но Виктор Борисович сразу же отказался от такой перспективы.

– Куда мы едем? – осторожно спросил он водителя, – мне на Рублевку надо!

– А мы куда едем? – спросил тот, окончив вокальное упражнение, – тебе, куда на Рублевке-то? Рублевка большая, называй адрес!

Виктора Борисовича заклинило, он не помнил адреса собственного особняка! Даже в такой элементарной ситуации он оказался беспомощным ребенком. Каждый день его возили служебным автомобилем от дома до работы и обратно. Как проехать к своему дому он не знал, невозможно запомнить дорогу, если тебя возят, как манекена в автомобиле с тонированными стеклами. В обыденности служебной деятельности, помнить адрес проживания абсолютно не нужно. Достаточно сказать водителю «Домой!» и тот привозил его прямо во двор особняка. А в этой стрессовой ситуации Крестин не мог вспомнить ни адреса своего дома, ни местности, по которой проходила дорога к его особняку, ничего, что само собой помнит каждый рядовой россиянин.

– Ты че, не рубишь своего адреса или наврал мне, что живешь на Рублевке? – спросил водитель, – как я довезу тебя, куда ты сам не знаешь?

Виктор Борисович молчал, он не знал, как и куда его везти. Ну что сказать этому пьяному водителю? «Домой!» Глупо и смешно! У Крестина неожиданно появились слезы досады на самого себя, за свою бытовую несостоятельность….

Между тем, их джип выскочил на встречную полосу и продолжал движение по ней на большой скорости. Вдали появились фары встречного автомобиля, они надвигались с угрожающей быстротой, столкновение неизбежно. Крестин попытался исправить ситуацию и, ухватившись левой рукой за баранку, резко повернул ее вправо….

***

Виктор Борисович открыл глаза, …рядом с его кроватью сидела жена Елена. Он узнал ее сразу, но продолжал молча лежать и ничего не спрашивал. Она пока не поняла, пришел муж в сознание или по-прежнему остается в состоянии бессмысленного созерцания. Голова у Крестина гудела как после длительной и усиленной пьянки. А он и не пытался что-нибудь вспомнить или сообразить. В его памяти смешалось все, – реальность, труп Холдина, мистика последних дней перед автокатастрофой. В этом конгломерате и в таком состоянии трудно определить что истинно, а что ложно.

Первой все-таки заговорила Елена, которая вскоре поняла, что Виктор Борисович смотрит на нее осознанным взглядом. Почти двое суток Виктор Борисович находился в коматозном состоянии, и все три дня жена сидела у его кровати по нескольку часов. После того, как ей сообщили, что мужа доставили в «кремлевку», она сразу же примчалась к нему в больницу, ей как жене випперсоны разрешили сидеть у его постели.

– Как ты себя чувствуешь, дорогой? – спросила его Елена, – боль не беспокоит?

– Где я? – спросил Виктор Борисович.

– Романов переулок 2/6, Кремлевская больница, – с официозом ответила Елена, – …ты попал в автокатастрофу на каком-то джипе.

– Что со мной? – спросил Крестин.

– Ушибы грудной и брюшной полости и сотрясение мозга, – отвечала Елена, – водитель, который был за рулем этого джипа погиб. Так что ты отделался легко и скоро встанешь на ноги.

Виктор Борисович сразу вспомнил кошмарную ночь, проведенную им на кладбище, двоих неизвестных, преследовавших его и пьяного водителя джипа, который подобрал на ночной дороге. «Интересно, известно ли все это Елене? Нужно осторожно ее расспросить, как он попал на кладбище».

– Кто этот водитель джипа и как я попал к нему в машину? – спросил Виктор Борисович.

– Фамилия этого человека ни о чем тебе не скажет, – отвечала супруга, – он московский предприниматель, экспертиза установила, что он находился в состоянии тяжелого алкогольного опьянения. В твоей крови также обнаружили алкоголь. Как ты попал так далеко от Рублевки к нему в джип остается пока загадкой.

В ту ночь, ты находился в спальне, когда приехали трое сотрудников особого отдела ФСБ. Они предъявили нашей охране удостоверения, один из них полковник по званию, поэтому охрана не только пропустила их на территорию нашего особняка, но и проводила их к тебе. О чем шел разговор в спальне никому неизвестно, но ты оделся в выходной костюм и новые туфли и уехал с этими фээсбэшниками в неизвестном направлении.

«А вот этого я не помню!» – подумал Виктор Борисович, – «если приезжали сотрудники ФСБ, то этим они только выдали проводимую ими спецоперацию. Хорошо! Мне тайно нужно бежать на время из России в Испанию, а сейчас делать вид, что я ничего не помню… амнезия после ЧМТ».

– А утром, – продолжала Елена, – мне позвонили из «кремлевки» и сообщили, что тебя доставили сюда в реанимацию. Но вначале тебя привезли в травматологическое отделение какой-то городской больницы, а после нашли в твоем кармане пропуск в Белый дом на Краснопресненской набережной и сразу же отправили сюда. Скажи мне, куда тебя возили среди ночи сотрудники ФСБ?

– Я ничего не помню, дорогая, – ответил Виктор Борисович, – мне кажется, я после вечернего укола Людмилы заснул в спальне… и очнулся здесь, …только что.

– Если ты не возражаешь, – спросила Елена, – то я поеду сейчас домой, а завтра снова навещу. Нужно привести себя в порядок и вообще….

– Конечно, иди! Чего просиживать здесь время? – согласился Крестин, которому хотелось побыть одному, чтобы обдумать план срочного отъезда в Испанию.

Когда супруга удалилась из его палаты, Виктор Борисович, подозвал к себе Людмилу, которая дежурила здесь, в качестве его персональной медсестры и попросил ее принести ему телефон. Когда Людмила выполнила просьбу, Виктор Борисович связался со своим референтом Олегом. Только ему он мог довериться в такой ситуации и только тот должен продумать тайный отъезд в Испанию.

– Олег Федорович, ты мне очень срочно нужен, – сказал Виктор Борисович вместо приветствия, – приезжай в кремлевскую больницу и, если можно быстрей.

– Добрый вечер Виктор Борисович, – поздоровался с ним референт, который в отличие от своего шефа никогда не забывал об этикете, – у Вас что-то случилось? Причину Вашего нахождения в больнице я уже знаю и соболезную Вам.

– Приезжай, тогда все узнаешь, – коротко бросил Крестин, – разговоры при встрече!

– Скоро буду, – заверил Крестина Олег Федорович, который тут же отключался от связи.

Через полчаса, Олег вошел в палату. Поздоровавшись еще раз, он сел на стул у кровати, на котором недавно сидела Елена. Выслушав еще раз сожаление по поводу автокатастрофы, Крестин спросил:

– Олег Федорович, ты обещал мне получить информацию по спецоперации в отношении нас. Удалось что-либо узнать?

– Ничего пока, – ответил референт, – то ли спецоперации не существует, то ли она строго засекречена!

– Тогда слушай меня внимательно, – сказал Виктор Борисович, – ты помнишь, что я говорил тебе о поездке в Испанию. Так вот, мне нужно срочно уехать к себе в замок и не просто, а еще так, чтобы об этом никто не знал, пока я не прилечу на место. Подумай, как это все организовать и быстро исполнить.

– Я все понял, будет исполнено, – заверил Крестина Олег Федорович, – с этим проблем не будет!

– Детали всей операции можешь мне не докладывать, – продолжил Виктор Борисович, – как только спланируешь, так сразу же и приступай к его реализации. Условие плана таково: ты должен лично присутствовать, пока я не сяду в самолет.

Когда референт ушел, Крестин подсознательно стал ждать новых «актов спектакля» спецоперации – мистического появления Холдина или еще какой-нибудь страшной ситуации. К его удивлению он оставался спокоен. Обычно до наступления какого-то мистического события, его охватывал страх и сколько Крестин не пытался себе внушить, что все невероятное объяснимо и рукотворно, он боялся этого до уровня животного ужаса.

Время шло, Виктор Борисович оставался спокоен. Сделаны вечерние процедуры, ужин и наступило время отбоя. Все было спокойно и размеренно. Виктор Борисович подумал о том, что спецслужбы прекратили спектакль, учитывая его состояние после автомобильной катастрофы. За это им большое спасибо! Ему нужно быстро набраться сил для заграничной поездки.

Крестину все чаще стала приходить в голову навязчивая мысль о том, чтобы навсегда покинуть эту страну. Оформляя недвижимость в Испании, он имел только визу для посещения собственного замка, но спешил почему-то оформлять испанское гражданство. Выходит, зря. Мало ли что может случиться! Иметь двойное гражданство всегда удобно и необходимо для его положения и должности. В случае непредвиденных ситуаций всегда можно покинуть Россию и спокойно жить за границей, как это сделал Березовский.

Борис Абрамович знал, что делает. Достань теперь его оттуда! Что бы ни предпринимали российские власти, положение олигарха-беглеца остается безопасным для его персоны. В Англии, где действиями прокуратуры, полиции, властей и суда руководит только закон, можно не опасаться никаких инсинуаций со стороны российских спецслужб. Конечно, можно найти брешь в его личной охране и ликвидировать этого человека, но политическое убийство беглого олигарха, диссидента, вызовет в мире такой политический скандал, что на этот шаг попросту ни один из руководителей нашей страны не пойдет. …Это вам не какой-то журналист Холдин!

Впервые уголовное дело против Березовского было возбуждено при Евгении Примакове в 1999 г. С 20 сентября 2001 года он находится в розыске в РФ по обвинению в мошенничестве, отмывании денег, попытке насильственного захвата власти. Ордер на его арест выдан Интерполу Бразилией по обвинениям в мошенничестве и отмывании денег через футбольный клуб. Помимо этого с 1999 г. против него ведётся следствие прокуратурой Швейцарии по обвинениям в мошенничестве и отмывании денег. В том же году Березовскому отказано во въезде в Швейцарию.

19 октября 1996 года в газете «Новый Взгляд» начальником Службы Безопасности Президента РФ Александром Коржаковым опубликовано сенсационное заявление. Из него следовало, что Борис Березовский уговаривал его убить Владимира Гусинского, Юрия Лужкова, Иосифа Кобзона и Сергея Лисовского.

В 1996 году Пол Хлебников опубликовал в журнале «Forbes» статью, где обвинил Березовского в многочисленных мошенничествах, отмывании денег, связях с чеченской мафией и заказных убийствах, в том числе в организации убийства известного телеведущего Влада Листьева. Березовский подал иск в Верховный суд Великобритании на журнал о клевете.

В результате ответчик согласился, что доказательств ответственности Березовского за убийство Листьева нет, и что журнал не должен описывать Березовского как босса мафии. В согласии с ответчиком истец отозвал заявление. Пол Хлебников заявлял, что «тяжба прекратилась», что Березовский «не понимает сути западного общества», и что Березовский «замешан в теневых делах, которые привели к убийству Листьева».