Текст книги "Дело Эрбэ и К°"

Автор книги: Владимир Саблин

Соавторы: М. Протусевич
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

IV. Бег с препятствиями

Было условлено – Андрей вместе с греками продолжает путешествие на «Софии». Сергей же с Селиди остаются в Поти до первого удобного случая.

Из окошка чердака над кофейной Сергей видел выходившее судно. Вот оно подошло к концу мола, поравнялось с будкой, кто-то машет рукой, кричит в рупор… и затем, прибавив ходу, судно быстро уменьшается, тает в синеве волн…

Утром Андрей будет в Батуме… А он в этой проклятой дыре должен ждать удобного случая…

Сергей перебрал в уме всевозможные пути. На лошадях – нельзя. В сторону Батума линейки не идут. Можно доехать до Самтреди, но пропуск все равно нужен. Морем? В ближайшие дни судов нет. Значит поезд – поезд – поезд… Попал в вагон – и все. В чем же дело? Много раз еще мальчиком ездил он зайцем, пробирался в театр без билетов. А теперь, когда на весах революции важнейшие дела, колебаться из-за такого пустяка!

Перегнулся через перила узенькой лестницы и тихо окликнул:

– Кирие Селиди?

– Ористи.

– Я еду в Тифлис с одиннадцатичасовым.

– А пропуск?

– Как-нибудь проберусь.

Грек сокрушенно покачал головой.

Рассчитав, что толкотни на вокзале будет больше всего перед отходом поезда, Сергей не торопился.

В пол-одиннадцатого с маленьким саквояжем, с видом опоздавшего пассажира, мчался он к вокзалу. Селиди на своих коротеньких ножках едва поспевал за ним.

Проход на перрон был набит публикой. Проходившие предъявляли паспорта с пропиской, им ставили печать, и они выходили на перрон. Сергей терпеливо ждал. Вдруг у столика пропусков заварился скандал. Кто-то на ломаном русском языке требовал пропуск, показывал документы, горячился. Дело дошло до оскорблений. Вмешалась публика. Сергей воспользовался случаем, обошел иностранца и, идя вслед за грузином, внимательно рассматривал на своем паспорте воображаемую печать.

Кто-то из публики кричал вслед:

– Вот один прошел без пропуска, – но Сергей уже скрылся в толпе пассажиров.

Селиди он потерял из виду. Сел в вагон и ждал отхода поезда. Бессонная ночь и последние события начали сказываться, и, когда поезд, мерно постукивая и покачиваясь, отошел от Поти, Сергей заснул.

В Самтреди он проснулся и увидел против себя двух молодых офицеров. Инстинктивно отвернулся и, притворившись спящим, стал слушать их разговор. Ехали оба из Батума к представителю командования В.С.Ю.Р. в Тифлисе.

Лица их показались знакомыми. Силился вспомнить, но вскоре снова заснул.

Второй раз проснулся от ощущения пристального взгляда.

– Это он. Я его сразу узнал…

Сергей открыл глаза и порывисто сел.

Высокий блондин ехидно смотрел ему в лицо.

– Ну-с, как поживаете, товарищ. Ростов помните?

– Помню. А что?

– Плохо, видно, помните. Вот приедем в Тифлис, быть может, в Метехе[1]1
  Метехская крепость – тюрьма, известная ужасным режимом. В годы революции – служила пребыванием коммунистов.


[Закрыть], вспомните.

Сергей наклонился к блондину и шепнул:

– Я ничего не помню, но все понимаю. Сколько?

– О нет, деньгами не откупитесь. В Тифлисе у Кедия[2]2
  Кедиа – Нач Груз. Особого отряда.


[Закрыть] потолкуем, зачем вы сюда пожаловали и что вы здесь поделываете… Ведь вы не рядовой красноармеец, я видел тогда все ваши знаки отличия.

Говорилось категорическим тоном.

Сергей понял – денег не возьмут, предадут.

– Ну что-ж, я к вашим услугам. С Кедия я давно мечтал познакомится, правда, при других обстоятельствах. Но ничего не поделаешь.

Проехали уже горы с разрушенными землетрясением постройками. Начали складываться. Сергей поднялся, чтобы взять чемодан – оба офицера вскочили.

– От них, пожалуй, не удерешь, – подумал он.

Подъехали к вокзалу. Сергей направился к выходу. Впереди шел молчаливый офицер, высокий блондин «охранял тыл».

Сергей лихорадочно соображал. Поднять стрельбу – наверняка влопаться. Бежать – догонят. Он уже сходил по ступенькам с вагона, когда пришла в голову отчаянная мысль.

Неожиданный бросок – подножка, удар кулаком в лицо. Один из офицеров лежит у буферов. Рванул левой рукой занесенную над ступенькой ногу высокого блондина. Услыхал неприятный хряст. Схватил чемоданчик. Бросился в толпу. Сзади несся женский крик. В ушах шум. Сбивая с ног и расталкивая публику, мчался он по залам и коридорам вокзала. У самого подъезда стоял открытый «Мерседес» с английским флажком. Мотор работал – ив тот момент, когда Сергей сбегал на тротуар, машина дрогнула.

С разбега прыгнул на ступеньку автомобиля, вскочил внутрь.

– А ну, гони! – крикнул обернувшемуся шофёру, угрожающе направляя на него дуло револьвера.

– А ну, гони! – крикнул обернувшемуся шофёру.

Малый в английской форме, напряженно следивший за картиной бегства, окинул пристальным взглядом неожиданного пассажира и дал полный ход. Машина с гулом и ревом неслась по узким улицам Тифлиса, обгоняя трамваи, лошадей, осликов, груженных углем. На Вирейском спуске мотор зарокотал, и шофёр передвинул рычаг.

– А где остановиться? – подумал Сергей, – этак не успею оглянуться, как он меня к Особому Отряду подвезет.

– Ну! – крикнул Сергей, – остановись мне только!

Шофёр обернулся:

– Да вы не бойтесь, товарищ, я «свой».

– Какого дьявола свой. Гони, говорят. Не то влеплю!

Шофёр снова обернулся – его широкое лицо расплылось в улыбку.

– Гоню, гоню… А как, товарищ, Клячко поживает?

– Какой там Клячко. Чего мелешь…

У Сергея похолодело в груди.

– Да вы бы хоть пуговицы перешили. На пиджаке так и написано…

Сергей невольно посмотрел на борт пиджака. Пуговицы еще в Новороссийске возбуждали его недоумение: таких неказистых деревянных он в жизни не видал… Но шофёр… Клячко… Пуговицы…

– Перешить надо, товарищ. Очень приметно. Я тогда еще на месте перешивал, – продолжал шофёр, хитро улыбаясь.

Они ехали по ярко освещенному Головинскому.

– Куда вы меня везете, – спросил, все еще ничего не понимавший Сергей.

– К себе домой. Надо же вас устроить.

Свернув за угол, они сразу очутились в узеньком, очень темном переулке.

Автомобиль остановился.

– Я живу здесь. Но не один, – предупредил шофёр, – сожителя, вероятно, еще дома нет.

– Видите ли, – говорил Сергею новый знакомый, входя в небольшую, заваленную различными инструментами, комнату, – я стоял у вокзала, когда услыхал, что гонятся за каким-то большевиком, я тотчас же завел машину. Вы бежали впереди всех… Ну, а потом ваш костюм… Я получил через Клячко такой же.

Сергей пытливо осмотрел небольшую, но стройную фигуру говорившего. Вдруг вспомнил.

– Джу-Джитсу знаете?

– Знаю.

– На каком судне ехали из Новороссийска?

– «Екатерина» – трехмачтовая шхуна.

– С грузинской миссией?

– Да.

– Саша Стуков?

– Именно.

Сергей спрятал револьвер.

– Мне нужно в Батум, товарищ, и как можно скорей.

Стуков задумался.

– Завтра утром я еду туда со своей машиной на вагоне-площадке. Вызывают в штаб Кук-Коллиса[3]3
  Кук-Коллис – английский генерал, начальник оккупации.


[Закрыть], но меня должен сопровождать помощник по службе, бывший поручик, мой сожитель…

– А нельзя ли мне вместо него…

– Можно-то можно. Но тогда я испорчу себе карьеру. А это не годится.

– А заболеть он не может?..

В дверь постучались.

– Ложитесь. Притворитесь спящим.

Сергей быстро лег на кровать, натянув одеяло на голову.

– Тише, не шумите. Это мой приятель. Спит с дороги. Вы знаете, завтра нам в Батум ехать: пойдем вспрыснем на радостях. Надоел Тифлис до черта.

Они ушли.

Сергей, заперев комнату, лег и тотчас же заснул.

Вернулся Стуков поздно. Он почти на руках внес своего бравого помощника и осторожно уложил его в кровать. Затем достал из-под кровати сундучок. Вынул резиновую сумочку и всыпал оттуда в стакан какого-то порошку. Налил воды и заставил своего сожителя выпить.

– Ну теперь проспит часов двадцать. Нужно ему ругательскую записку оставить, чтобы выезжал завтра. Едем грузиться. Вот вам форма – переодевайтесь. Англичане предусмотрительны – сразу по два комплекта выдают.

Сергей переоделся, и они вышли.

V. Батумское подполье

Выбрасывая тонкие кружева, волновалось море. Капитан, прислонившись к мачте, спал. Греки, сбившись в кучу, ожесточенно жестикулируя, беседовали. Андрей подозрительно следил за ними. Не нравился ему молодой франтик, сейчас он отбояривался от наседавшего на него Патманиди. По некоторым неуловимым признакам Андрей догадался, что речь идет о нем.

Подошел Патманиди.

– Когда приедем в Батум, Вас будут спрашивать, кто: Вы скажете, что мой двоюродный брат… А мы все подтверждать будем.

– Хорошо.

– Через три часа в Батуме будем.

Вдали уже назревал восход. Темно-зеленые мускулы моря эластично стали разряжаться. По ним пробежали красные токи. У самой линии горизонта чья-то рука прошлась золотистыми нитями. На восточном небе росло набухание. Медленно выползал красный шар. Вдруг нарыв прорвался – и брызнули розоватозолотистые лучи. Еще и еще. Глянула синь и разлилась по всему небу и морю. Ветер утих. Мотор развил максимальную скорость. Через некоторое время стал виден Батум. Осмотр.

С берега какой-то рыжеусый, неопрятно одетый грек, кричал что-то стоявшим у борта соотечественникам. Андрей встрепенулся. До него донеслось – большевистский комиссар. В чем дело? К нему уже подходил Патманиди с сосредоточенным лицом.

– Плохая весть.

– А что?

– Передают, будто англичанам известно, что на судне большевистский комиссар в синем пальто и котелке.

Андрей побледнел. У берега уже отчалила лодка с англичанами – военными контролерами.

– Вы не беспокойтесь, – с сочувствием сказал Патманиди, – мы попробуем контролерам дать деньги. Они берут.

Андрей оглянулся. От их судна и до самого берега зигзагами тянулась линия рыбачьих лодок. Ближайшая была у самой кормы. Лодка с англичанами приближалась. Андрей быстро спросил:

– Где встретимся? Я бегу.

– Куда бежите?

– Увидите. Где встретимся? Скорей!

– На Шепелевской, 14. Спросите Патманиди Кириака – доктора. Это мой брат. Завтра в 7 час. вечера буду вас ждать.

Андрей смелым прыжком очутился на носу турецкой фелюги.

Андрей смелым прыжком очутился на носу турецкой фелюги.

Сунул бумажку в руку хитро улыбающегося турка. Сбросил пальто и котелок – и дальше. Так, путешествуя по лодкам, незаметный за парусами и сутолокой, он добрался до берега. Слыхал, как о чем-то кричали с берега мотору. Но что это? Перед ним тот же подозрительный рыжеусый грек?

– Вы не видали здесь человека в синем пальто и котелке? – спрашивает он.

– Видел, – спокойно отвечает Андрей, – он пошел туда, (Андрей указал рукой направо, а сам пошел быстрыми шагами налево).

– Теперь меня будут искать по всему городу, – подумал он, – синее пальто и котелок единственная примета.

– Андрей улыбнулся. Недаром он выбрал яркие покровы: они так бросаются в глаза, что все остальные признаки исчезают.

Все же Андрей был неспокоен. Откуда они могли знать о «большевистском комиссаре»? Кто передал? Попадонуло? Он не мог еще известить Батум. Значит, кто-нибудь из греков? Кто их разберет! Этот франтик ему положительно не нравится. А он имел достаточно времени, чтобы изучить наружность Андрея. Нужно остерегаться. За Патманиди Андрей был уверен. Угроза подействовала. Куда же идти? Где ночевать? От греков сегодня подальше. В это время несколько звонкоголосых газетчиков высыпали на набережную.

– Газета профсоюзов. Ограбление парохода…

Андрей купил газету, вошел в один из переулков. Стал искать кофейню. Искать долго не пришлось. Заказал кофе и стал пробегать газету. Сообщения его не интересовали. Он искал статей. Ему нужно было найти какие-нибудь связи с подпольной организацией для получения ночлега.

В гостинице останавливаться не решался, так как ясно: искать приезжего будут раньше всего в гостиницах. Стал читать передовицу. Уже с первых строк улыбка заиграла на его лице. – Эх, трубку бы. Но трубка – тоже признак. Нужно воздержаться. Что они рехнулись, эти профсоюзы или я сплю? Предъявляют ультиматум англичанам, чтобы не смели везти товаров в Крым. Англичанам! Непонятно. Во всяком случае передовую мог написать только коммунист. Или же ситуация здесь такая, что меньшевика не отличишь от большевика? В конце заметил адрес редакции. Допил кофе. Расплатился. Вышел. Взял извозчика и поехал в редакцию. В редакции редактора не застал, но узнал, что фамилия его та же, что и у автора передовицы. Ему сообщили домашний адрес редактора. Через полчаса был у того на дому.

Красивый, коренастый грузин. Эспаньолка. Осторожные глаза. Тихий голос.

– Здравствуйте. Чем могу служить?

– Хотелось с вами побеседовать, – улыбаясь, спокойно ответил Андрей. – Я только недавно прибыл из России.

– Из России? – глаза грузина оживились, но годами выработанная осторожность притупила удивление и интерес на лице.

– Ну, как там: голодают здорово?

– Порядком.

– Что-ж, приехали поправляться?

– Разве я так плохо выгляжу, – с ироническим смехом произнес Андрей. Смех видно покоробил редактора.

– Собственно, какая цель вашего прихода? – отрезал грузин.

– Видите, я сам журналист и до некоторой степени могу быть вам полезен.

– К сожалению, я вам ничего предложить не могу.

Андрей снова расхохотался.

– Я и не посягаю ни на что. Я просто думал, что вы настолько отрезаны от России, что всякая весть оттуда будет вам интересна.

Андрей нарочно произнес эту фразу многозначительно. Грузин насторожился.

– О, конечно, мы будем рады всякому сообщению, но для нас не так уж редки гости из России. Пожалуй, добрая треть Батума состоит из русских гостей.

– Гость гостю рознь, – ехидно улыбнулся Андрей.

Редактор промолчал.

– Я вас слушаю.

– О чем прикажете говорить? Что вас, интересует больше всего?

Теперь уже грузин стал улыбаться.

– Мне наш разговор начинает напоминать допрос.

– Мне тоже. – Я удивляюсь.

– Чему?

– Несоответствию между тоном вашего разговора и редактируемой вами газеты. Там вы не столь осторожны. Собственно, сегодняшняя ваша статья и дала мне возможность к вам явиться. Вы должно быть, социалист?

Грузин передернулся.

– А поскольку, собственно, все это интересует? И вообще, с кем я имею дело?

– Я человек из России. Вероятно, непохожий на большинство ваших гостей. Ведь ваши гости – это белогвардейцы.

– Я думаю, не станут же к нам бежать коммунисты.

– Кто знает!

– Уж не станете ли вы разносить слухи, что Ленин арестован Троцким, что ЧК пошла против ЦК, что коммунисты бегут из России?

– Не стану.

– Тогда объяснитесь.

– С удовольствием. Вы, вероятно, коммунист?

– Неужели вы думаете, что если бы я был коммунистом, то я вам, неизвестному и подозрительному человеку, сказал бы об этом.

– Да, думаю, что вы мне скажете. К сожалению, у меня при себе нет документов, но они у меня будут, если вы поможете.

– Что же. Вы приехали из России. Являетесь к незнакомому человеку. Не имеете документов и претендуете на доверие.

Андрей, как будто, не обратил внимания на слова редактора.

– Мне нужен человек, который отправится на судно, сообщится там с капитаном и принесет деньги, оружие и важные документы. В качестве заложника буду у вас я. Пошлите человека. Кроме того, мне нужно сегодня где-нибудь переночевать.

Редактор преобразился. Глаза заблистали. Взял трубку:

– Барышня! Профсоюз моряков… Да. Да… Миша, это ты!.. Да… Пришли Кубышку сейчас же… Да. Да…

Позвонил. Заказал чай. Пили молча. «Хорошая выдержка» – подумал Андрей. Через десять минут в комнату вкатился толстый паренек лет 12.

– Можете ему все поручить и довериться.

Андрей назвал судно и сказал, что делать. Паренек выкатился. Андрей читал газеты. Редактор что-то писал. Через полчаса снова вкатился паренек с сумкой в руках. Андрей вынул из сумки 2 парабеллума, «Кольт» и пачку ассигнаций.

– Спрячьте. По первой просьбе дадите мне. А теперь адрес квартиры, где ночевать?

– Быть может, вы раньше объявитесь.

– Ладно. Я вам не могу показать всех документов, но эта бумажка удостоверяет мой приезд для работы в Батуме. Вы удовлетворены?

– Вполне, товарищ. А вот это удостоверяет меня.

Андрей получил адрес, попрощался и вышел. На душе было спокойно. Однако, красивый город, подумал он, подойдя к раскинувшемуся над морем бульвару. Андрей спустился к берегу. Лег. Внизу сидели два офицера и о чем-то толковали. До Андрея долетали отдельные слова: «Крым», «наступление», «минировки». Он стал медленно перекатываться невидимый за пригорком. Вот уже совсем близко. Гудит густой бас:

– Много жертв нужно понести, но взять Крым можно и наши возьмут, я в этом уверен. – Трудно, – возражает другой, но в возражениях чувствуется симпатия к Советской России.

– Ну, Валико, нужно идти раздобывать деньги. Как думаешь, Андрей Михайлович даст взаймы?

– Не даст. Он вчера мне заявил, что с большевиками дел не хочет иметь. Ему ведь все слышно, что мы с тобой говорим перед сном.

– Ребята, – вдруг прозвучал голос. – Простите, что случайно подслушал ваш разговор. Вам нужны деньги, а мне нужны люди. Вот и по рукам.

– Это мне нравится. – захохотал обладатель баса, небольшого роста с калмыцким лицом, – зачем же вам люди?

– Для работы на пользу Советской России.

– Ладно, – сказал Валико.

– Дело, – вторил Леонид, высокий, худой украинец с длинными и, как будто, выщипанными усами.

– Тогда будьте завтра в 3 часа на этом самом месте. А пока получайте деньги.

Андрей бродил по городу. «Общество деятелей искусства», прочел он на вывеске. Было воскресенье. Доклад о современной поэзии. Андрей позвонил.

– Можно кого-нибудь из членов Правления видеть?

– Войдите.

Обратил на себя внимание. Какой-то женственный юноша с римским обручем на голове обольщал группу пожилых разряженных дам мелодекламацией. Тут же Андрей увидал одного из блиставших в свое время московских поэтов. К нему подходит высокий, сгорбленный, в темных очках с насмешливой улыбкой человек средних лет.

– Лапиди, – произносит он.

У Андрея екнуло сердце: Лапиди – по документам значится он – Андрей.

– Попался. Откуда знают… Попадонуло… Грек-франтик… Блестящая агентура… Как быть…

– Да. Да. – Андрей улыбался и жал руку человеку в очках.

– Я – председатель Правления, – с усмешкой говорит подошедший.

– А я – поэт, только-что приехавший из России. Впрочем, вам, вероятно, это известно.

– Да. Кто-то мне говорил про вас. Очень хорошо сделали, что пришли сегодня. У нас как раз интересный доклад. Будут прения и вы, конечно, выступите. Мы все так оторваны от России, что бесконечно рады свежему человеку. – Идемте, я вас познакомлю кое с кем.

– Зверь из России, – весело представлял Андрея председатель.

Пошли расспросы. Только сбивчивость их и тут же публикой даваемые ответы и споры – помогли Андрею ориентироваться. Андрей обстоятельно рассказал о масонских ложах в среде пролеткультовцев, о все растущих космических настроениях. Назвал первые пришедшие на ум имена.

– А книги, книги привезли?

Увы, он не смог. Но на днях приезжает его друг, известный теперь поэт. Он привезет с собой много новых книг.

К нему подходит толстый студент, внимательно его осматривает. Потом прохаживается с председателем, и они о чем-то оживленно толкуют, порой поглядывая на него. Где он видал это лицо? По свойственной привычке Андрей прикидывает к студенту офицерское обмундирование. Что-то знакомое. Где-то видал… Ах, да… Осва… Харьков… Теперь ясно, в какую компанию попал. Вероятно, половина «поэтов» – шпики. Его знают или подозревают… Андрей прогуливается с дамой. Та подозрительно улыбается…

– Где я вас видела… Никак не припомню… У вас такая наружность, что не забудешь…

Все это произносится многозначительно.

Но вдруг взрыв бомбы…

– Лапиди! Лапиди! Где Лапиди?..

Кричат сразу два мужских голоса. Рука на браунинге.

– Простите, – шепчет даме. Быстро направляется к выходу. Рука студента на плече.

– Куда вы, куда вы так скоро?

Движением плеча срывает руку и выбегает… Несется во всю. Оборачивается. За ним никто не следует. Однако… Чуть пошатываясь, подходит к извозчику. Пьяным голосом кричит.

– За город…

В одном из загородных духанов обедает. Сидит лицом к стене – на всякий случай. Вдруг взор падает на висящую карту Батума. Подходит. Долго и внимательно рассматривает. Опять садится. Пьет вино. Много пьет. Пьет и улыбается. Улыбается и пьет. Наконец, забыв все приличия, громко хохочет. Рядом сидят грузины. Тоже пьют. Его поведение никого не удивляет. В этой стране крики, смех, драки и плясы в духанах – обыкновенное явление. Да и какое дело Андрею до всего мира теперь. Он разрешил, наконец, задачу, над которой ломал голову Костин… Вот тебе и карта… Хорошо жить, чорт возьми…

Вечером Андрей был в условленном месте. У редактора сидел еще товарищ. Его серые глаза внимательно были устремлены на планы. На этот раз встреча была радушная.

– Вы с военным делом знакомы? – спросил сероглазый грузин.

– Отчасти.

– Вы, значит, будете нам очень полезны. Мы проверяли ваш документ. Никаких подозрений он не вызывает. Все же разрешите вам предложить несколько вопросов?

– С охотой.

Небольшой допрос. Нашлись общие знакомые и даже одно общее дело в Киеве. Впрочем, они друг друга тогда не знали.

– Видите, я секретарь местного парткома и поэтому можете мне вполне доверять. А для того, чтобы у вас не было никаких сомнений – я вам покажу одну из старых моих бумаг.

– Я удовлетворен, – сказал Андрей, прочитав документ.

– Вы, вероятно, приехали не один.

– Пока один. Но завтра, послезавтра должен прибыть из Поти еще товарищ, кстати – хороший красный командир.

– Это приятно. Вы приехали как раз вовремя для нас. Здесь такая ситуация, что мы каждую минуту можем быть арестованы, или же… или… – печальные глаза спустились на стол, где лежала карта, – или же… возьмем власть в свои руки… Да. Когда приедет ваш товарищ, мы с вами обстоятельно разберемся по карте. У нас здесь чрезвычайно сложно. Много враждующих между собой народностей… Грузины, аджарцы, армяне, греки и пр. Есть китайцы, что работают на железных дорогах… Сотен восемь… Они в наших руках.