Текст книги "Конец эпохи"

Автор книги: Владимир Марышев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)

– Спасибо, – сказал Симаков. – Как видите, у нас были все основания вызвать десант. А заодно – побольше ученых, так как собственные наши возможности невелики. Физиков, во всяком случае, ни одного. Сделать предстоит много. Нам, например, так и не удалось выявить связь между Кристаллом и силиконовыми зарослями. Шестиугольник в основании – единственное, что их объединяет. Но можно ли считать это признаком родства? Дело в том, что Кристалл не содержит ничего похожего на кремнийорганику. Мало того – ничего похожего на привычное нам вещество! Ни одного элемента периодической системы, который можно было бы идентифицировать! Вы спросите: из чего же он в таком случае состоит? Не знаю, даже представить не могу. И никто не знает. Но, уверен, наши уважаемые физики сумеют разгадать эту загадку.

Родриго покосился на Тупицына и Леви – физиков, прилетевших вместе с ним на «Ахернаре». Тупицын сдержанно кивнул, Леви даже не пошевелился. Не уверены в своих силах? Или просто ошеломлены неожиданной перспективой потрясти мировые устои?

«Замок» покрутился еще немного и замер. Его окружила полупрозрачная голубоватая оболочка – очевидно, она обозначала наружную мембрану силового поля.

Симаков посмотрел на Норриса, потом – довольно скептически – на Родриго. Он, конечно, знал, какую роль играет на Камилле эмиссар Воича, но, похоже, так и не смог поверить, что тот в свои тридцать с небольшим лет отважится принимать серьезные решения.

– Теперь напомню о том, что Кристалл непрерывно растет и обзаводится новыми деталями. Вы видели, что он собой представлял, когда его впервые обнаружили зонды. Рост продолжается до сих пор, хотя за последнее время он сильно замедлился. Возможно, вскоре Кристалл достигнет оптимального размера и больше меняться не будет. А вот силиконовые деревья никак не остановятся. Но это второй вопрос. В первую очередь, как я понимаю, всех нас интересует Кристалл. Только как его изучать? Создатели этой штуки не торопятся вступить с нами в контакт. Мы же не будем, чтобы привлечь их внимание, рисовать на поверхности планеты «пифагоровы штаны» – это выглядело бы глупо. – В зале раздался смех. – Вот видите, вам смешно. Мы пытались обратиться к ним по радио, потом – закодировав свой сигнал с помощью световых вспышек, рентгеновского и гамма-излучения, инфра– и ультразвука. Результат – ноль. Может, у них какая-то совершенно экзотическая система связи, а может, они просто не считают нужным с нами разговаривать. Что ж, это их дело. Но мы-то не можем оставаться в неведении! Кто знает, что они тут задумали… Вывод один – надо действовать. А это по части всем нам известного, легендарного (Родриго заметил, что при этом слове шеф поморщился) Хью Норриса. Прошу!

– Не перехвалите, – сказал Норрис. – Я не привез вам готовых рецептов. Но мы обсудили эту проблему с начальником Базы и сошлись на том, что надо попытаться проколоть силовое поле Кристалла. Иначе нам до него не добраться. Риск… Он есть, конечно. Может быть, огромный. Мы ведь не знаем, кто стоит за Кристаллом. Но именно затем, чтобы узнать, и должны пойти на это. В противном случае останется только свернуть Базу и убраться отсюда.

Родриго показалось, что шеф боковым зрением разглядывает его. И как-то нехорошо разглядывает: напряженно, словно досадуя, что стоит всемогущему эмиссару открыть рот – и план, который он, Норрис, считает единственно верным, пойдет коту под хвост.

«Ну не стоит так волноваться. – Родриго даже испытал какое-то сочувствие к шефу. – Хотя рот я всё же открою – надо кое-что узнать».

– Разрешите вопрос? – обратился он к Симакову. Тот с явным неудовольствием выдавил: «Да», а Норрис напрягся еще больше.

– Мне хотелось бы убедиться, что все возможности контакта исчерпаны. Если остался хотя бы единственный канал связи, который мы не использовали, то, наверное, стоит попытаться…

– Хороший вопрос. – Начальник Базы улыбнулся, и Родриго заключил, что тот ожидал каких-то совсем нелепых придирок – из тех, которыми юнец, дорвавшийся до власти, пытается эту самую власть продемонстрировать. – Конечно, есть еще масса способов – например, феромоны. Вдруг те, кого мы ищем, подобно многим насекомым, общаются с помощью запахов? Никто ведь не говорит о том, что надо немедленно сесть по машинам и отправиться сверлить Кристалл. С нами, как я просил, прибыли и специалисты по контактам. Они чему-то учились, разрабатывали разные теории, хотя проверить их на практике, сами понимаете, пока не было случая. Я считаю, надо дать им несколько дней. Пусть задействуют весь свой арсенал. Мы же свой действительно исчерпали. И если у них ничего не получится – а я, увы, настроен скептически, – тогда и приступим к жестким методам.

– Спасибо, больше вопросов нет, – сказал Родриго. И тут же отыскал глазами Ольгерда. На лице у того было написано вызывающее безразличие к происходящему. «Я с самого начала знал, к чему вы придете, – словно говорил планетолог. – Зачем меня заставили всё это выслушивать? Только время впустую потратил».

Совещание продолжалось. Выступали ученые, командиры групп… Родриго их почти не слушал. «Не слишком ли быстро я сдался? – думал он. – Слегка взвинтил нервы начальству, но оно тут же успокоилось, поняв: этот мешать не будет. Мешать… Неужели так и воспринимают мою миссию? Странно… Нет ничего глупее, чем из простой прихоти вставлять палки в колеса своим же. Хорошего же они мнения обо мне! А если не из прихоти? Если для пользы дела? Ведь что-то точит меня, не дает покоя, заставляет вновь и вновь возвращаться к словам Ольгерда о том, что все наши усилия обречены на провал. Почему? Он что-то знает? Не может быть. Так почему же меня раздирают сомнения? Именно меня – того, кто год назад предотвратил самый чудовищный провал за всю космическую эру? А может, то, что здесь творится, – проделки того же Мака? Нет, вряд ли. Он не мог настолько измениться, чтобы наотрез отказаться от контакта. Мы же расстались почти друзьями! В чем тогда дело?»

Он продолжал размышлять, пытаясь найти аргументы против готовящейся акции. И не находил.

Глава 8
ЭКСПЕРИМЕНТ

Десантный модуль «Ахернара» опустился на краю поляны – так плавно, практически идеально, что Родриго не ощутил толчка, только почувствовал, как нехотя сжимается под тысячетонной стальной тушей верхний слой пемзы. Казалось, земная махина боится разбудить кого-то, уснувшего в самом сердце Кристалла, словно сказочная царевна в хрустальном гробу.

Еще недавно силиконовые джунгли доходили почти до самых стен «замка», упираясь в окутавший его силовой кокон. Проводить эксперимент в таких условиях было невозможно, поэтому Норрис направил сюда пару огромных роботов-«силовиков». Чаще всего их использовали в горах – при необходимости они могли даже расширить ущелье или пробить внушительный тоннель. На этот раз «силовикам» досталась работенка полегче. За полдня они аккуратно, под самый корень, срезали деревья в пределах заданного круга, сгребли их в кучу, затем под огромным давлением спрессовали в продолговатые брикеты, которые оставалось только сложить ровным штабелем на опушке. Сложили – и подались восвояси. Конечно, посылая роботов, Норрис думал не только о том, чтобы подготовить плацдарм для штурма «замка». В принципе Кристалл можно было «пощупать» прямо из джунглей, без всяких подготовительных работ. Но шефа интересовала реакция этой непонятной штуковины. Ответит ли она грубостью на безобразия, учиненные в ее владениях? А если и не накажет разошедшихся «лесорубов», то не даст ли хотя бы некий знак: мол, остановитесь, ребята, вы зарвались, второй раз предупреждать не буду? Однако Кристалл то ли был слеп и глух, то ли не считал затеянную у него под боком возню достойной внимания. Может, он представлял собой вовсе не «око» инопланетян, а просто жестко запрограммированный на выполнение какой-то функции автомат? Тогда всё ясно: создатели Кристалла даже мысли не допускали, что на Камилле им кто-то может помешать, потому и не предусмотрели отпугивающих средств.

В общем, Норрис успокоился. Правда, для очистки совести он всё же посоветовался с Симаковым. Но что мог сказать начальник Базы? Первый этап не принес неожиданностей. Вот если бы возникли осложнения… А раз всё гладко, можно продолжать действовать по плану. Короче, Норрис услышал то, что хотел услышать. И на следующий день велел «трубить сбор».

Первыми из чрева модуля выбрались самоходки и сразу же расползлись, окружая Кристалл. За ними последовали «подносы» – так в просторечии именовались платформы научников. Каждая из них действительно напоминала большой поднос, только вместо снеди на одном краю теснились приборы, а на другом возвышалось сиденье оператора. В отличие от самоходок, платформы проплыли по воздуху всего полтора десятка метров и опустились на вылизанный «силовиками» грунт, образовав изящную дугу. Затем энергетики накрыли модуль и «подносы» силовым куполом – он раза в два уступал тому, который вырабатывал генератор Базы. И лишь после этого на поляну начали выходить люди.

Почему-то Родриго, сойдя с пандуса, первым делом посмотрел вверх. И увидел маленькое черное пятнышко – словно кто-то, кому ужасно наскучил однообразный пейзаж, поднялся выше облаков и, сгорая от любопытства, провертел дырку в небесной ржавчине. На самом деле, конечно, это был зонд. Не самый сложный аппарат из придуманных людьми, но зато почти безотказный. Грушевидный баллон, заполненный самовосстанавливающейся губчатой массой, – такой не особенно пострадает, даже если будет пробит навылет. Часть ячеек содержит гелий – как раз столько, чтобы зонд оставался в равновесии. В остальные засасывается отфильтрованный газ из атмосферы – наиболее легкий ее компонент, если надо подняться, или, напротив, самый тяжелый, увлекающий вниз. Движение по горизонтали – за счет мощной батареи, рассчитанной на много лет работы. Она находится в цилиндрической гондоле, где смонтированы также молектронный компьютер и аппаратура наблюдения. На редкость удачная вещица: запустил – а дальше она сама о себе позаботится.

Родриго разглядывал зонд долго, словно надеясь, что вот-вот начнет различать какие-то детали. Наконец он перевел взгляд на Кристалл. Это была, пожалуй, его единственная странная привычка: еще ребенком, имея выбор, он старался самое интересное, захватывающее отложить «на потом». Как будто проявлял силу воли, чтобы не съесть заманчивый десерт раньше безвкусной, но обязательной каши…

Кристалл великолепно смотрелся даже в голографической проекции, но «живьем» впечатлял куда больше, словно являя наблюдателю эталон красоты. При этом ни одной детали, которая бы выдавала инопланетное происхождение, служила образчиком чуждого земной логике замысла, в нем не было. Казалось, его вполне могли создать люди, но не нынешние, возведшие на пьедестал сухой рационализм, а жители легендарного, скрытого в глубине времен золотого века. Только им, неведомым счастливцам, могло быть присуще это богатство фантазии, свободной от мертвящих пут целесообразности.

«Вздор, – подумал Родриго. – Никакого золотого века никогда не было. Это всего лишь сказка, которую придумали уставшие от мерзостей жизни прекраснодушные мечтатели. А Кристалл… Кто знает, чего добивались его творцы? Может, они не имеют ни малейшего понятия об эстетике, а каждый выступ их эфемерного создания как раз служит той самой голой целесообразности?»

Еще год назад он поразился бы собственным мыслям. Философствующий десантник – это нечто из ряда вон выходящее, примерно то же, что доктор наук, взахлеб глотающий комиксы о приключениях супергероев. Да, встреча с Маком сильно его изменила… Но что бы он, Родриго, ни думал о Кристалле, оторвать от него взгляд было невозможно. С трудом поддавалось рассудку, как могло это хрустальное чудо вырасти на планете с такими безрадостными пейзажами и жутковатым светилом, похожим на воспаленный глаз безумца. И всё же оно выросло…

Многочисленные грани переливались волшебным блеском. Хрусталь… Да нет, какой там хрусталь – даже он не мог дать такой изумительной игры света. Сказочный замок действительно был эфемерным – казалось, его стены состоят из сгустившегося и внезапно остекленевшего воздуха. Родриго заметил, что всякое движение замерло. Люди молча любовались Кристаллом, словно боялись, что малейший звук разрушит его, превратит в груду прозрачных осколков.

Однако это не могло продолжаться долго. Ученые заняли места на «подносах», а десантники расположились чуть позади. Такая позиция позволяла не мешать научникам священнодействовать, но в случае чего немедленно выдвинуться вперед.

С одной из платформ сползли шустрые киберы-кроты и тут же вгрызлись под колпак силовой защиты, чтобы минуту спустя показаться на той стороне. За ними последовали другие киберы, похожие на длинных плоских пауков. Они установили на полпути к Кристаллу несколько датчиков и через те же норы соединили их с «подносами» оптоволоконной сетью. Это было необходимо: ученые могли, конечно, ловить сигналы прямо сквозь силовое поле, но оно неизбежно вносило в них искажения. Лучше действовать наверняка!

Только сейчас Родриго обратил внимание на маленькие белые столбики, опоясывающие подножие «замка». Их всадили в землю ученые еще до прилета «Ахернара», чтобы обозначить контур силовой мембраны Кристалла. Считалось, что это поможет в дальнейших исследованиях – чисто психологически. Так уж устроен человек: не важно, что приборы нарисуют тебе на экране полный портрет невидимки – хочется хоть что-нибудь, пусть даже следы его босых ног, увидеть самому. Кстати, столбики были «умные». Их «привязали» к определенным точкам контура, и они передвигались по мере роста «замка», вспарывая грунт. Кое-кто предсказывал им недолгий век: мол, это глупые волки боятся обложивших стаю флажков, а Кристалл такого соседства не допустит. Но опасения не подтвердились.

– Начнем? – спросил Норрис у Симакова. Тот оглядел замершую в ожидании рать и кивнул.

Задний люк одной из самоходок открылся, выпуская «бочонки». Это были «младшие братья» роботов-«силовиков», готовивших площадку. Проще не придумаешь: пузатый корпус, этакий обрубленный с обоих концов эллипсоид, да шесть суставчатых ног по бокам. Больше ничего! Почти весь объем корпуса занимал генератор поля. Конечно, свернуть горы с помощью «бочонков» было немыслимо, но они мастерски разгребали завалы, ворочая даже многотонные глыбы, и прокладывали для десантников пути в труднопроходимой местности. Случалось, им доводилось выдернуть из расщелины потерпевший аварию бот и, если никакая другая техника не приходила на подмогу, дотащить его до Базы. Накануне Норрис распорядился выкрасить роботов в канареечно-желтый цвет, чтобы было видно издалека, и проставить на боках номера здоровенными черными цифрами.

«Бочонки» не спешили, но и времени зря не теряли. Первым делом они взяли Кристалл в кольцо, затем медленно поползли вперед. Казалось, их потихоньку подталкивают своими полями грозно застывшие сзади самоходки.

Родриго подошел к платформе, на которой восседал Тупицын. Физик покосился на него, но ничего не сказал и снова уткнулся в экран. А там было на что посмотреть! «Замок» преобразился – его стены приобрели нежнейший сиреневый оттенок. Только разглядев у стыков граней скромные белые столбики, можно было догадаться, что это не сам Кристалл, а его внезапно ставшая зримой силовая оболочка. К «замку» с черепашьей скоростью приближались несерьезные на вид желтенькие тельца – даже не верилось, что они собираются взять твердыню штурмом.

Родриго перевел взгляд на другие экранчики, поменьше. Один густо покрывали столбики длинных чисел, по второму лениво ползали зеленые синусоиды, а третий был черным, как ночь, и посреди этой черноты изредка вспыхивали яркие белые звездочки.

Прошла минута-другая… Ничего особенного не происходило. Родриго надоело разглядывать экраны, и он повернулся к настоящему Кристаллу. Именно в этот момент «бочонки» остановились. Сейчас они производили странное впечатление. Издалека, если отвлечься от их нечеловеческих форм, роботов можно было принять за паломников, пришедших поклониться своей святыне и замерших в благоговеть, не смея приблизиться. Родриго даже опешил – он никак не думал, что такое сравнение может прийти ему в голову. Сказалось зародившееся на Оливии увлечение историей?

– Сначала пустим «восьмерку», – громко скомандовал Норрис. «Бочонки» тут же втянули ножки и повисли в воздухе.

Родриго снова взглянул на главный экран. Желтые тельца разбухли раза в три и покраснели: включились силовые поля роботов, которые компьютер «раскрасил» по своему усмотрению. Затем один из «бочонков» выдвинулся вперед. Его поле начало видоизменяться. Пузатый красный эллипсоид стал выпячиваться на одном конце, превращаясь в подобие груши.

«Таран» всё вытягивался, постепенно заостряясь, пока не уткнулся в сиреневую стену. Та едва заметно прогнулась. «Есть!» – негромко произнес Тупицын. Родриго облегченно вздохнул. По правде говоря, ему с самого утра было не по себе. Еще вчера он чувствовал себя уверенно, а теперь мучился сомнениями и даже пару раз пожалел, что дал согласие на эксперимент. Но, видимо, неприступных твердынь всё же не бывает. Хотя Кристалл – штука более чем странная, он должен подчиняться всем известным физическим законам. Вот если бы его зашвырнуло сюда из какой-нибудь альтернативной Вселенной…

Словно ободренная первым успехом, «восьмерка» продолжала вытягивать «носик» силового кокона. Еще немного – и он будет напоминать иглу, собирающуюся проткнуть воздушный шар. Сумеет ли? Кристалл сопротивлялся – об этом Родриго мог судить, глядя на экраны: числа в колонках непрерывно изменялись, синусоиды пустились в пляс, а последний квадратик – черный – стал рябым от обилия высыпавших на нем звездочек. Борьба, похоже, шла нешуточная. Но трудно было представить достойную преграду для поля «бочонка», сжатого в «шпагу». Чем тоньше острие, тем сильнее давление, а «броня», оберегавшая «замок», должна иметь предел прочности. Те же законы физики…

Игла пронзила шарик! На главном экране это смотрелось эффектно. Участок сиреневой стены всё глубже впячивался внутрь, и вдруг от кончика алого «тарана» во все стороны побежали радиальные разрывы. Низ грани, еще минуту назад безупречной, превратился в длинные рваные лохмотья – они подрагивали, заворачиваясь назад, как щупальца уродливой медузы.

Итак, твердый орешек удалось разгрызть, оставалось добраться до хрустального ядрышка. «Восьмерка» укоротила славно поработавший «таран», а сама подалась вперед, пытаясь протиснуться в проделанную брешь. Робот двигался медленно, с натугой, словно толкал перед собой чудовищный груз. Еще бы! За проколотой наружной мембраной находились другие – куда более податливые, но их было много, и они прилегали друг к другу плотно, образуя толстый «слоеный пирог». Тут лихим наскоком ничего не добьешься – нужно терпение. И всё-таки дело шло на лад. За спиной у Родриго послышался одобрительный гул – десантники увидели, что «бочонок» наконец-то оставил позади ближайший из белых столбиков.

Убедившись, что в ходе «битвы» наметился перелом, оживился и «полководец» – Норрис.

– Теперь – «тройка» и «шестерка»! – приказал он.

Еще два робота перешли в наступление. Постепенно все «бочонки», взломав оборону Кристалла, должны были оказаться у его стен. За ними устремятся «пауки», чтобы нашпиговать подступы к «замку» всевозможными датчиками. В первую очередь надо было досконально изучить все характеристики многослойной силовой защиты, затем попытаться выяснить, из чего всё-таки состоит сам Кристалл. Физики были склонны считать, что тоже из поля, только особого, пока еще не известного людям. Оно наверняка таило в себе множество загадок – во всяком случае, видимость явно была не самым удивительным его свойством. Потом придется поработать молектронному мозгу модуля. Он сопоставит открывшиеся факты с возможностями землян и сделает вывод – стоит продолжать штурм или разумнее остановиться.

По правде говоря, Родриго не думал, что уже сегодня Кристалл окончательно сдастся на милость победителя. Может быть, до «капитуляции» и вовсе не дойдет – по крайней мере, до следующей экспедиции на Камиллу. Одно дело – привычная силовая оболочка, с которой расправляешься уверенно, будто снимаешь кожуру с апельсина… Но на это рассчитывать нечего. Настоящая головоломка еще впереди, а с ними даже нет ни одного из подлинных светил науки. Светил немного, и почти все – гражданские ученые, а здесь – только те, кто «завязан» на работу с силовиками. В случае провала они, повинуясь железной дисциплине, обязуются молчать. Кстати, только благодаря этой жесткой системе большая часть человечества до сих пор не подозревает о существовании Мака… Что ж, дисциплина – штука нужная. Многие великие дела вершились под военной «крышей». Самый наглядный пример – покорение космоса в двадцатом веке. Но наиболее выдающиеся, фундаментальные открытия почти всегда были на счету сугубо цивильных научников. Может, как раз потому, что их мозг не признавал рамок, присущих легкоконтролируемым коллегам…

Что-то случилось. «Восьмерка» неожиданно остановилась, как будто наткнулась на препятствие, в сравнении с которым предыдущее было детской забавой. Картинка на главном экране задрожала и смазалась, два вспомогательных потухли, словно не выдержав перегрузки, лишь на одном неистово сплетались синусоиды, напоминая клубок обезумевших змей. Тупицын беспомощно оглянулся на своего шефа, но как раз от того сейчас мало что зависело.

– Назад! – взревел Норрис.

«Бочонок» попятился и тут же снова наткнулся на барьер – теперь уже позади себя. «Тройка» и «шестерка», судя по всему, тоже завязли. Какое-то время они еще дергались взад-вперед, но с каждым разом всё более вяло, словно угодили в быстро схватывающийся прозрачный клей.

Вот и не верь после этого дурным предчувствиям… «Я знал! Знал!» – подумал Родриго, с ужасом глядя на вновь оживший экранчик – тот самый, загадочный, черный. Точно в центре его загорелась одинокая звезда и стала неудержимо расти, выпуская извивающиеся протуберанцы. Изображение на главном экране окончательно расплылось…

– Поле… – обреченно выдавил Тупицын. – Поле… оно…

– Ложитесь! – это уже заорал Симаков. – Ложитесь все!

Десантники попадали мгновенно, за ними с «подносов» посыпались ученые. Уже лежа, Родриго успел увидеть, как резко отпрянули назад самоходки. Затем земля содрогнулась, а вдоль границы, отмеченной белыми столбиками, взвились языки невыносимо яркого голубого пламени. Мгновение спустя сквозь них из самого центра Кристалла выплеснулось сияние еще более нестерпимое, как будто в хрустальной толще до поры до времени скрывался крошечный «белый карлик».

И всё же это не походило на взрыв. Даже звук был совершенно иным – не грохот, а нарастающий вой, словно ураганный ветер несся внутри исполинской трубы. У Родриго заложило уши, а еще раньше он зажмурил и для верности прикрыл руками глаза. Вой истончался, переходя в свист. Земля снова задрожала, да так, что стало ясно: это вибрирует, будто пытаясь сорваться с насиженного места, силовой колпак модуля. «Всё, – подумал Родриго. – Сейчас защита не выдержит, ударит волна раскаленного воздуха, и мы превратимся в головешки». Ему вспомнилась Оливия. Один-единственный эпизод – пылающая «черепаха». Это было зрелище не для слабонервных, но всего лишь зрелище – всё равно что «ужастик», который смотришь по визору и в любой момент можешь переключить на сладенькую сказочку. А сейчас… Внезапно в голову Родриго пришла нелепая мысль доползти до одной из нор, вырытых «кротами», и попробовать отсидеться там. Но тут кто-то пребольно наступил ему на ногу.

Родриго выругался и открыл глаза. Это был молодой десантник, явно впервые топчущий чужую планету. Возможно, его посетила та же мысль, но, скорее всего, он просто потерял голову от страха и вверил свою судьбу ногам: выручайте, родные, авось куда-нибудь да вынесете, лишь бы подальше от этого кошмара. Родриго уже доводилось наблюдать подобную истерику – одному молокососу на Синтии она стоила жизни. Ну а этот дурачок… Он не соображал даже, что бежит не от Кристалла, а прямо к нему, и вообще вел себя как слепой. Если сейчас налетит на стойку одной из платформ и умудрится повредить шлем…

Родриго вскочил. Затем, изрыгая чудовищный мат (ничто не выводит человека из стресса лучше, чем другой стресс), набросился на парня, схватил за плечо и, как щенка, швырнул наземь. Тот попытался подняться, и тогда Родриго применил один приемчик – вроде бы простой, но «клиент» после него обычно «отдыхал» минут десять.

Итак, парень распростерся на пемзе, разглядывая плывущие по небу облака. Обычные для Камиллы облака – длинные, бурые, совсем не страшные, даже умиротворяющие. А рядом лежал Родриго. И оба пока были живы. И все вокруг были живы. И незыблемая громада модуля внушала уверенность, и с самоходками как будто ничего не случилось. Только «замок», черт бы его побрал, продолжал пылать, хотя было абсолютно непонятно, как может что-то гореть на этой обделенной кислородом планетке.

«Зачем я лежу? – подумал Родриго, слушая, как затухает, сходит на нет тоненький свист поджаривающегося Кристалла. – Если накроется защита, то не всё ли будет равно, в какой позе окочуриться? Да хоть стоя на голове! А если выдержит – тогда тем более нет смысла валяться на брюхе».

Конечно, вставать на голову он не стал – просто сел лицом к «замку», обхватив руками колени. Огненные языки по-прежнему рвались к небу, но заметно поредели, так что глазам уже не было больно. Достигнув головокружительной высоты, пламя загибалось внутрь – это напоминало Родриго закрывающийся на ночь цветочный бутон. Сквозь голубые факелы проступали очертания Кристалла. Внутри него уже не пылала маленькая злобная звезда, и вообще он выглядел точно так же, как до начала эксперимента. Самоходки действительно уцелели, а вот «бочонкам» не повезло – только один сохранил веселенькую желтую расцветку, но и он, похоже, был поврежден. Остальные почернели, от некоторых валил густой дым.

Земля снова затряслась, словно в глубине ворочался пробудившийся от спячки монстр. На Родриго это не произвело большого впечатления, но несколько ученых, уже начавших подниматься, вновь плюхнулись на пемзу. Минут через пять свист наконец-то прекратился, сменившись негромким ровным гудением, и лишь тогда приободрившийся Тупицын подал голос.

– Похоже, будем жить, – сказал он, после чего осторожно присел на край платформы и пробежался взглядом по экранам. – Ого! Да это же… Черт, с ума можно сойти! – Загоревшись, физик уже без опаски забрался на сиденье и начал привычные манипуляции с аппаратурой. – Не скажу, что всё закончилось, но, кажется, худшее позади…

Родриго его слышал – и не слышал. Он продолжал сидеть, бездумно глядя на огненный «бутон». Голубые лепестки, временами вздрагивая, как от порыва ветра, то смыкались, то размыкались. И вот наступил момент, когда, разомкнувшись, они уже не смогли дотянуться друг до друга. «Бутон» превратился в «корону». Теперь у огненных языков был вполне мирный вид. Они постепенно укорачивались и наконец под аккомпанемент замирающего гудения убрались в землю. Только тогда Родриго встал и подошел к «подносу» с Тупицыным. Как он и ожидал, на экранах была полная идиллия: всё тот же причудливый сиреневый многогранник (целехонький – ни дырочки, ни трещинки), те же медлительные зеленые синусоиды, те же редкие белые звездочки на черном фоне…

Как ни странно, научники в большинстве своем не выглядели удрученными – Родриго видел даже довольные лица. Судя по всему, поражение земной техники имело и оборотную сторону, позволив совершить какие-то открытия. Такой уж это народ: даже если начнет рушиться мир, будут прыгать от радости, обнаружив какого-нибудь необыкновенного таракана. А вот смотреть на братьев-десантников было тяжело – они искренне переживали провал. Норрис мрачно прохаживался у входа в модуль, избегая встречаться взглядом с кем бы то ни было, а когда у него что-то спросил Симаков, ответил только кивком.

Но сколько ни посыпай голову пеплом, порядок есть порядок: надо подвести итог бесславной операции, забрать всё, что уцелело, и отправиться домой, чтобы, отойдя от стресса, начать вынашивать новые планы. Командиры групп посовещались и, набравшись смелости, подошли к шефу. Тот, выслушав их, махнул рукой: мол, действуйте, ребята, вы справитесь с этим и без меня.

Минуту спустя все собрались у платформы, оснащенной голопроектором. Компьютер идентифицировал останки роботов, и теперь можно было в деталях разглядеть, что стало с каждым.

Кристалл ответил на вторжение ударом такой силы, что защитные поля «бочонков», считавшиеся несокрушимыми, не сумели их спасти. Больше всего, разумеется, досталось «восьмерке» – она, похоже, просто-напросто испарилась. «Тройка» и «шестерка» зашли не так далеко, и Кристалл вышвырнул их за пределы «сиреневой» зоны, раздробив на части: по крайней мере, в виде компактных масс они не просматривались. «Двойка» отлетела аж к силовому куполу модуля, словно получив пинок от великана, отскочила и рухнула на землю. Из ее лопнувшего брюха вывалились обломки генератора и прочие «потроха». «Пятерку» расплющило в лепешку. Смятый, как пустая консервная банка, корпус странно вытянулся, а его обращенный к Кристаллу конец расплавился и представлял теперь застывшую металлическую лужицу. Из «единицы» вытекли «мозги» – по закопченному панцирю размазались элементы молектронного компьютера. В «четверке» зияла дыра, из которой поднимался столб черного дыма. Меньше всех пострадала «семерка» (вот что значит «счастливое» число!). Даже не обгорела – на помятом корпусе всё еще просматривался номер.

Как показала проверка, самоходки действительно оказались целехонькими – всё-таки настоящая боевая техника, не вспомогательная. Да и находились они подальше от Кристалла, чем злополучные «бочонки». Только у двух обнаружились проблемы с бортовым компьютером. Но ничего, «сотрясение мозгов» – это поправимо. «Зачем мы их вообще сюда притащили? – запоздало подумал Родриго. – Ведь ясно было, что стрелять по Кристаллу они не станут – я бы первый этому воспротивился, да и Норрис не осмелился бы заложить в них такую программу».

По правде говоря, он знал зачем. Если бы, скажем, из «замка» высыпали размахивающие бластерами пришельцы и открыли стрельбу или выползли страховидные роботы, тоже палящие из всех стволов, – тогда надо отвечать. А ля гэр ком а ля гэр! Но в это вряд ли верил даже шеф. А сражаться с самим Кристаллом, который даже не из вещества состоит, а черт знает из чего, – чистое безумие. Расчет был на то, чтобы потихоньку вскрыть силовую оболочку, а «ядрышко» не трогать, но в то же время выжать из него максимум информации. Вот и выжали…