Текст книги "Избранные"

Автор книги: Владимир Марышев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Глава 16. НА МОСТУ

Паводок прошел уже давно, но казалось, что река, отдав ему все силы, впала в полудрему и до сих пор не может окончательно пробудиться.

Они смотрели вниз, на почти неподвижную темную воду, подернутую едва заметной рябью. Метрах в ста от моста густая щетина ивняка обрывалась, словно по ней прошлись гигантской бритвой, и начинался пустынный пляж, утыканный там и сям аляповатыми металлическими зонтиками-навесами,

– Смешно, – сказала Марго. – Скоро начнет пригревать, и сюда потянутся сотни, тысячи людей. Наплещутся вдоволь в нашей речке-невеличке, потом растянутся на песке, усеют пляж, как котики на лежбище, и будут чувствовать себя на седьмом небе. Сбоку травка зеленеет, вверху солнышко блестит… Идиллия! А мы в это время будем резвиться в настоящем океане, скользить по волнам на виндсерфинге, слушать крики попугаев, уплетая омаров и салат из только что пойманного тунца, а ночами любоваться на Южный Крест…

– Это не смешно, – сказал Ворохов. – Это грустно. Как нас всех приучили довольствоваться малым! Еще два дня назад я бы сам счел за благо пожарить здесь свои бока, не помышляя даже об Анапе. Какой уж там Южный Крест! Знаешь, чувствую себя обманщиком, как будто стащил чужой лотерейный билет, а он возьми да выиграй!

– Брось, Андрей. – Марго перегнулась через перила моста и тряхнула головой, отдавая свои волосы на забаву налетевшему ветерку. – Мы – не они: нам много чего положено уже по праву рождения.

Это «они» больно укололо Ворохова.

– Вот как, – сказал он. – По праву рождения… Спешу вас поздравить, ваша светлость. Должно быть, вы еще с колыбели знали о своем высоком предназначении… А вот я до последнего времени и не догадывался. Думал, что я и «они» – так сказать, близнецы-братья. Ну, может, получше многих других владею пером, зато они заткнут меня за пояс в области балета или даже по части кладки кирпичей… Слушай, мы же все живем на одной планете. Вы что, в самом деле презираете тех, кто обделен «меткой»?

Марго подняла голову и удивленно взглянула на Андрея.

– Почему это тебя так завело? Глупо думать, что мы презираем обыкновенных людей, в числе которых, между прочим, и наши родители! Но согласись, что мы все же не можем относиться к ним как к равным. Разница не просто в наличии «метки» – она в психологии, а если выражаться высокопарно, то в жизненной философии. Кирилл Ильич тебе этого не объяснял?

– Насчет курева, наркотиков?

– Нет, не то… Все гораздо глубже.

– Ты, видимо, имеешь в виду, что христианские заповеди «кси» соблюдают гораздо ревностнее самих христиан. Те до сих пор преспокойно лишают жизни себе подобных, а для членов Клана «не убий» – закон, хотя они не верят ни в каких богов.

– Не все, конечно. Трудно отрицать, что Босх был религиозен, а Ван Гог любил абсент. И так далее. Но исключения, как известно, лишь подтверждают правило. Когда приедем на Вуд, ты еще поговоришь на эту тему с его хозяином, Бертом Айделсоном. Очень словоохотливый господин!

– Ну, если удостоит аудиенции… А что, этот ваш воротила сейчас на отдыхе? Расслабляется? Не делает же он свой бизнес прямо на острове!

– Какой ты дотошный, Андрей… Наверное, зря ушел из журналистики. Так вот, Айделсон – голова. Он подыскал талантливых менеджеров, они всем и заправляют. А сам почти безвылазно сидит на Вуде, стрижет купоны и занимается делами Клана.

– Понятно. – Ворохов разглядывал мутную воду, еще не веря, что скоро погрузится в другую – не изгаженную цивилизацией, прозрачную, первозданную. Марго, свесив руку с перил, водила ею в воздухе, как сказочная царевна над волшебным блюдечком: «Ты развей-ка хмарь унылую, покажи мне страны заморские!»

– Насколько я понимаю, ты уже была на этом острове? – спросил Андрей.

– Да, два раза.

– Ну и как там, если одним словом?

– Замечательно.

Он вдруг почувствовал, что ей совсем не весело. Не таким бывает настроение у человека перед поездкой в рай. Не таким!

– Что-то случилось? Проблемы? Я не могу помочь?

Она хмыкнула. И в самом деле, забавно: он может то, что не под силу всемогущему Клану?

– Похоже, случилось то, чего не случалось никогда, – сказала Марго. – Помнишь, я говорила о своем втором даре – умении заглушать кси-волну? Буду рада, если ошибусь, но кажется, он наконец-то может пригодиться.

– Не понимаю.

Марго выпрямилась и повернулась к нему.

– Кирилл Ильич рассказывал тебе о «суперах»?

– О «суперах»? Кто это такие и с чем их едят?

– Значит, не хотел раньше времени расстраивать. Что ж, придется мне это сделать за него. Предупрежден – вооружен. В общем, так. Ты уже знаешь, что Направляющие наделили «кси» разнообразными дарами. Но кое-кто получил Дар с большой буквы – целую россыпь невообразимых талантов. Вплоть до умения физически перевоплощаться в другого человека!

– Оборотни, что ли?

– Да, вроде того. Однако это не главная особенность «суперов» – так мы называем носителей Дара. Главное заключается в том, что «супер» может овладеть любыми способностями как обыкновенного человека, так и «кси». Он просто-напросто перекачивает их в свой мозг.

– Знание – сила, – припомнил Ворохов.

– Зря смеешься! Это в самом деле величайшая сила. Представь себе, скажем, какого-нибудь неграмотного пахаря. И вдруг он одновременно приобретает способности гениального изобретателя, великого полководца, государственного деятеля, способного сплотить целую нацию. Кто теперь может перед ним устоять? Никто!

– Но слушай, мозг не выдержит присутствия в себе стольких личностей! Твой «супер» просто-напросто свихнется! Или лопнет от избытка информации…

– Ты так много знаешь о собственном мозге? Уверяю тебя, его возможности намного обширнее, чем ты можешь себе представить! К тому же есть один нюанс. Базовая личность остается единственной, просто она приобретает новое, высшее качество, усваивает дополнительные знания без всякой учебы. Я согласна с тобой в одном: мозг все-таки имеет пределы впитывания информации, бесконечно накачивать его знаниями нельзя. Но «суперы» умеют фильтровать память своих жертв, брать лишь то немногое, что действительно представляет для них интерес. Кроме того, если новые таланты уже не умещаются в мозгу, от части старых можно избавиться – откачать их какому-нибудь индивидууму.

– Вот это да, – сказал Ворохов. – И много на свете этих «суперов»?

– Очень мало. Они рождаются два-три раза в столетие.

– Надеюсь, никто из них не бессмертен?

– К счастью, нет.

– А зачем Направляющие их вообще создали? Эксперимент задуман плавным: он идет уже тысячи лет и неизвестно, сколько еще продлится. Думаю, в конце концов «кси», как и людены, должны преодолеть какую-то планку, резко уйти вперед, создать совершенно необычное общество. Так?

– Ну, предположим…

– Так ведь «суперы» неизбежно вносят хаос в этот процесс! Разве можно предсказать, что придет в голову такому молодцу! Вдруг он надумает стать властелином мира и добьется своего, подчинит все человечество, включая «кси». Весь эксперимент пойдет насмарку! Я даже удивляюсь, почему этого до сих пор не произошло.

– Представьте себе, нашим ученым эта мысль тоже не давала покоя. Поэтому они однажды сели и тщательно все просчитали. И знаешь, к какому выводу пришли? Направляющие и не думали создавать никаких «суперов»!

– Что? Откуда же, черт побери, они взялись?

– Судя по всему, «суперы» – побочный продукт. Хотя на планете не так много «кси» и они нечасто обзаводятся потомством, их гены все же взаимодействуют и рано или поздно складываются в одну чрезвычайно редкую комбинацию. Почему-то Направляющие этого не предусмотрели.

– Выходит, и боги могут ошибаться. Думаешь, они до сих пор не знают?..

– Ну, если следят за Землей, то, наверное, знают. Только поделать ничего не могут. Хромосомы с «меткой» будут блуждать по свету, пока длится эксперимент. Значит, будут появляться и «суперы».

– Но это же очень опасно! Как насчет диктаторских амбиций?

Марго вновь облокотилась на перила.

– Поверь, Андрей, непомерная жажда власти заражает «суперов» не чаще, чем обыкновенных людей. Не забывай, что их психику определяет базовая личность. Как правило, Дар «супера» достается самым заурядным людям. Им вовсе не хочется рисковать головой ради сомнительного удовольствия править миром. Конечно, у большинства из них хватает ума сколотить себе состояние, но дальше они стараются жить, ничем не выделяясь.

– Откуда ты все это знаешь?

– Клан ведет собственные хроники с тех пор, как возникла письменность. Конечно, генетика, компьютеры и так далее – изобретения двадцатого века, и лишь недавно «кси» смогли доказать свое неземное происхождение. Но о том, что их связывает нечто общее, недоступное другим людям, они догадались тысячи лет назад. А потому установили наблюдение за всеми… неординарными личностями. Понятно, человечество было тогда разобщенным, поэтому многих «суперов» так и не удалось вычислить. Бывали века, когда не обнаруживали ни одного. Даже сейчас сделать это очень трудно.

Что же касается власти над миром… Конечно, рано или поздно среди «суперов» находились такие, кто начинал грезить об этом, хотя в целом, как я уже говорила, их амбиции не заходили так далеко.

– И что же? Она улыбнулась.

– Знаешь анекдот: «Съесть-то он съест, да только кто ж ему даст?» В отличие от других «кси» «суперы» законченные индивидуалисты, интересы Клана их никогда не волновали. Затерявшись в гуще обыкновенных людей, они редко попадались на глаза нашим наблюдателям. Но если какой-нибудь «супер» пытался чрезмерно возвыситься, это сразу становилось заметно. Тогда представители Клана разыскивали его и проводили профилактическую беседу. Сам понимаешь: если Клан – золотая рыбка, ему вовсе ни к чему, чтобы некая старуха становилась владычицей морскою. Говорили примерно так: или ты останавливаешься па достигнутом, или…

– Что – «или»? Убьем?

Марго кивнула:

– Да, Андрей, самых несговорчивых приходилось убивать. Конечно, нам, «кси», крайне неприятно любое насилие. Но интересы Клана превыше всего, важнее любой заповеди, писаной или неписаной.

Ворохов помрачнел.

– Интересы Клана, интересы Клана… Хотел бы я наконец узнать, что это такое!

– Так он тебе и этого не объяснил? Значит, расскажет Айделсон.

Андрей запрокинул голову и уставился на застрявшие в бледной голубизне худосочные облака.

– Марго… А ты сама могла бы… убить?

Она вся подобралась – ни дать ни взять дикая кошка, готовая прыгнуть на врага и исполосовать его острыми, как бритвы, когтями.

– Однажды я решила наплевать на все предосторожности и прогуляться по ночному городу. Тем более что со мной был… провожатый. Мы были едва знакомы, я понятия не имела, умеет ли он драться. Думала, мне вряд ли придется это узнавать, никто нас не потревожит. Потревожили… Двое подонков напали метрах в пятидесяти от этого самого моста. Провожатый, надо отдать ему должное, попытался отбиться, но его сразу ударили, и он упал. Пришлось мне все взять на себя.

– Тебе?!

– Ну, был у меня когда-то такой бзик – почти год ходила на каратэ. Ничего путного, конечно, из меня не получилось, но несколько ударов более или менее отработала. А чего еще надо, по большому-то счету?

– Ну и?..

– Это были не хлюпики, но, видимо, специально ничем не занимались, а то бы мне не поздоровилось. В общем, оба остались лежать. Один все пытался подняться и матерился на всю улицу, второй только охал. Позже я много раз прокручивала эту сцену в памяти. И по всему выходило, что вполне могла убить. Допустим, их оказалось бы не двое, а четверо, и мне пришлось бы выжать из себя все, отключить эмоции, работать на «автомате». Поверь, это страшно…

Ворохов долго молчал, пытаясь представить, как бы он сам поступил на месте ее спутника. Неужели просто схватил бы Марго за руку и крикнул: «Бежим!»? Ему доводилось драться, но почему-то все время со знакомыми людьми. То в ответ на оскорбление от бывшего друга, то не поделили, кому после вечеринки провожать до дома сексапильную сослуживицу… Ворохову везло: судьба подсовывала ему в соперники заведомых слабаков. Он знал их, как облупленных, и не сомневался, что победит. А тут…

– Что-то мы слишком далеко зашли, – сказал он. – Вот уже и могильным холодом потянуло. Но я все-таки не понял твою тревогу. Если «суперы» не представляют опасности, никого не трогают…

– Не трогали до сих пор, – перебила его Марго. – Хотела бы ошибиться, но очень похоже на то, что один из них все же решил бросить нам вызов. Сейчас мы пытаемся связать между собой несколько загадочных смертей, включая нелепую гибель Макарова.

Вот тут Ворохову впервые за все время разговора стало страшно, оброненное походя выражение «могильный холод» приобрело особый смысл.

– Ты хочешь сказать, что он… Что он в городе?

Марго обхватила себя руками за плечи, словно хотела согреться.

– Это, конечно, только догадки… Кирилл Ильич ищет другое объяснение: он почему-то надеется, что дело обстоит не так серьезно. Но я почти уверена: это «супер», и не из таких, кого легко остановить.

Ворохов заложил руки за спину, прошелся вдоль парапета, вернулся.

– Значит, ты уверена… Хорошо! Идем ко мне. Я не знаю, как он собирается действовать, но нас, во всяком случае, будет двое. И если я чего-нибудь стою…

– …То этого так никто и не узнает, – закончила она. – Ты прав, Андрей: нам лучше держаться вместе. Но совсем по другой причине. Хотя бы потому, что со мной тебя не прощупает никакой «супер». – Щадя его самолюбие, она не стала напоминать о том, кто из них двоих настоящий боец. – И пойдем мы не к тебе, а ко мне. Только в свою постель я тебя не пущу. Устроишься на диванчике в зале.

Ворохов не понял.

– Почему? Ведь после той ночи мы с тобой ни разу…

Она вновь не дала ему договорить.

– Я так хочу, Андрей. – Ее зеленые глаза загадочно мерцали. – И это обсуждению не подлежит. Ну, идем?

Глава 17. АТОЛЛ ВУД

Почти у самого борта из воды легко вымахнуло длинное тело цвета мокрого асфальта, гибкое и упругое, словно отлитое из резины. До Ворохова долетели теплые брызги. Дельфин описал изящную дугу и с чуть слышным плеском вернулся в родную стихию. От неожиданности Андрей привстал, досадуя, что не успел как следует разглядеть летуна. И тут же вслед за вожаком почти отвесно вверх взвились еще два дельфина. Словно работая на публику, они неведомым образом задержались в воздухе, а затем – чистый цирк! – выдали по сальто-мортале, причем один крутнулся вперед, а другой – назад.

Марго вскочила так порывисто, что казалось – вот-вот перелетит через леер и составит компанию морским акробатам.

– Нас встречают, – объявила она и, обернувшись, призывно махнула рукой. – Идите все сюда! Смотрите, сколько их!

Упрашивать никого не пришлось. Марго еще не закончила, а все пассажиры (русские прилетели позже всех, остальные дожидались их в Манадо) уже столпились у правого борта, из-за чего катамаран немного накренился.

– …Четыре, пять, шесть!.. – восхищенно считала Марго лоснящиеся спины, увенчанные острыми плавниками. – Ах ты, умница! Ну-ка, плыви сюда. Рыбки ни у кого нет?

Вопрос был риторическим: даже после того, как она повторила его по-английски, никто не шелохнулся. Дельфины какое-то время сопровождали катамаран, затем выстроились в линию, прыгнули по очереди, образовав встающую из воды живую цепочку, и отстали. Когда последний из них, словно прощаясь, залихватски махнул хвостом, пассажиры, не сговариваясь, зааплодировали. Даже Гарусов, всегда серьезный, сосредоточенный, пару раз хлопнул в ладоши.

По пути им встретилось с полдюжины островов, похожих на разлегшихся среди моря-окияна зеленых ежиков, но каждый раз Ворохов говорил себе: «Красив, собака, и все же явно не тот». Словно ища подтверждения, он оборачивался на капитана: его бронзовое лицо оставалось непроницаемым. Значит, так оно и есть – не тот.

По иронии судьбы как раз «свой» остров он бессовестно проспал. Загляделся на море, вытянувшись в шезлонге, тут его и укачало. И приснилось Андрею, будто лежат они с Марго, обнявшись, в гамаке, сплетенном из лиан. Высоко-высоко, в гуще крон, резвятся обезьяны, перекидываясь, словно мячиками, какими-то фруктами. А прямо над головой, на тоненькой с виду веточке, примостился огромный разноцветный попугай. Неодобрительно поглядывая на бездельников-обезьян, он старательно обмахивает неподвижную парочку широкими крыльями. Хорошо! Не хватает только стакана с прохладным оранжадом. Снизу доносятся чьи-то голоса. Ну и пусть! Все равно никакая сила на свете не заставит не только изменить позу – даже просто повернуть голову на шум.

Однако голоса слышатся все громче, все отчетливее. Это начинает раздражать. Обезьяны растворяются в листве. А попугай вдруг складывает крылья и скрипучим голосом капитана объявляет: «Атолл Вуд!»

Ворохов вздрогнул и открыл глаза.

Остров был еще далеко. Он напоминал широкое плоское блюдо, на котором аппетитно топорщились кучки курчавого салата. «Кокосовые пальмы», – корча из себя знатока, определил Андрей, хотя ошибиться здесь не мог даже впервые понюхавший экзотики житель суровых гиперборейских широт.

«А в песенке-то дали маху, – подумал Ворохов, когда суденышко подошло поближе. – „Весь покрытый зеленью, абсолютно весь…“ Как бы не так! Впрочем, там речь шла об Острове Невезения, и если Вуд на него чем-то непохож – оно и к лучшему. Счастья привалит – складывать некуда будет!»

Перед поездкой он тщательно изучил книжонку о коралловых атоллах, а потому даже обрадовался, что Вуд, в полном соответствии с теорией, оказался двухцветным. Прямо от воды уходила вверх удивительно ровная, безупречно белая, словно посыпанная солью, полоска пляжа, и лишь затем брала свое буйная тропическая растительность.

Море неспешно катило к острову пологие волны, но метрах в ста от берега они, словно наткнувшись на невидимое препятствие, подпрыгивали и взбивали шапки тут же расползающейся пены. «Граница рифа, – припомнил Ворохов, – самое опасное место, погибель моряков. Как же мы пристанем-то?»

Но он зря волновался. Катамаран изменил курс, слегка обогнул атолл, и обнаружилась вгрызшаяся в тело острова явно искусственная гавань с широким металлическим причалом. На нем тут же появилась маленькая человеческая фигурка, вскоре к ней присоединилась еще одна, третья, четвертая…

Марго подняла руку и помахала кому-то на берегу. Ее примеру последовала половина пассажиров. Островитяне оживились и как один (а собралось их уже десятка полтора) замахали в ответ.

– Кто там у тебя? – не вытерпел Ворохов.

– Увидишь, – лаконично ответила Марго.

И он увидел… Не успела Марго сойти с трапа, как к ней кинулась длинноногая блондинка лет двадцати в коротеньких шортах и совершенно прозрачной лимонной блузке, завязанной узлом высоко над пупком.

– Хай, Мэгги! – взвизгнула девица, и они забарахтались в объятиях друг друга, только что не целуясь.

Ворохову словно кто-то провел по сердцу тупым, в зазубринах, ножом. Девчонка, конечно, была просто класс – такие гурии и должны населять это райское местечко. Но что связывало двух этих знойных барышень? Неужели?.. О дьявол! А что, очень даже может быть – вон как ластятся. Тогда понятно, почему Марго перестала принимать его в будуаре аккурат за две недели до вояжа. Дьявол, дьявол, дьявол!

– Это Андрей, – вдруг спохватилась Марго. – Мой друг.

То ли блондинка не поняла слова «друг», то ли, уверенная в своих чарах, не оставляла ему никаких шансов, – во всяком случае, она лишь на секунду оторвалась от Марго, выпрямилась, надменно запрокинув голову, и при этом груди ее под блузкой очень красиво пошли вразлет.

– Пэм! – выпалила она и, тут же потеряв к Андрею всякий интерес, взялась за одну из ручек сумки Марго. Щебеча по-английски, они спрыгнули с причала и направились куда-то в глубь острова. Ворохов мрачно посмотрел им вслед и дал себе слово, что при первом же удобном случае постарается расставить все точки над i.

Он огляделся. Многие вокруг него тоже обнимались, хлопали друг друга по плечам, и только Гарусов сдержанно здоровался с подходящими к нему мужчинами за руку. В общем-то «кси» были самыми обыкновенными людьми, хватало и пожилых, но три девахи буквально брызгали соком. Подойти, что ли, гордо представиться: «Руссо туристо!», умолчав при этом «облико морале», запудрить мозги, увести в заросли бананов, или что там у них растет? Нет, невозможно, и дело вовсе не в том, удастся ли завлечь в свои сети островитянку, наверняка вкусившую с избытком всех земных радостей. Просто в голове засело одно-единственное имя, и, как ни пытайся освободить извилины для других, в них гулким эхом отдается: «Марго, Марго, Марго…»

Он сошел с причала, не обращая внимания на потянувшиеся к нему взгляды, как мужские, так и женские, скинул шорты и рубашку и побежал навстречу волнам.

Лучше бы вода была обжигающе холодной – это всегда помогало ему взбодриться. Сейчас же он словно окунулся в бассейн, подогретый сверх всякой меры для неженок, боящихся каждого чиха. И все-таки Андрею полегчало. Он проплыл метров сорок, перевернулся на спину и замер, глядя вверх, словно пытаясь высмотреть за лазурным покровом загадочный черный лик миллионоглазой Вселенной. Но лик не просматривался. Тогда Андрей закрыл глаза, полностью расслабился, заботясь лишь о том, чтобы оставаться на плаву, и это сыграло с ним дурную шутку. Волны не собирались изменять заведенному порядку ради одного забавного человечка, а потому мягко подталкивали Ворохова к берегу, пока он вперед ногами не въехал в песок.

Андрей вскочил, отряхивая плавки, и оказался лицом к лицу со смуглым чернобородым человеком, невысоким и жилистым.

– Господин Ворохов? – спросил чернобородый по-русски, но с сильным акцентом – Андрей так и не понял каким.

– Он самый… – Андрей почувствовал себя неловко, хотя еще пять минут назад ему было на все наплевать.

– Меня зовут Сердар.

– Очень приятно…

– Господин Ворохов, – продолжал Сердар, – я не стал мешать вашему занятию. Но, к сожалению, вы остались единственным, кто не прошел кси-контроль.

– Что? – искренне удивился Ворохов. – Кси-контроль? Вы… дайте сообразить… Вы, кажется, сомневаетесь, что я ваш?

– Ну что вы! – В густой бороде прорезалась ослепительная улыбка. – Как можно сомневаться, если вас рекомендовал сам господин Неведомский? И все же правила одинаковы для всех: на острове Вуд принимают только кси-людей. Тех, кто здесь не в первый раз, мы проверили раньше. Но вы… Небольшая процедура, чистая формальность!

«Черт с вами, – подумал Андрей, – проверяйте. Ваш я, ваш! Зря, что ли, Макаров копался в моих мозrax? А интересно: если он ошибся – единственный раз в жизни? Вдруг я все-таки не „кси“? Что тогда?»

Ворохов похолодел.

«Сюда не пускают чужих. Но не выпроваживают же их восвояси: ступайте, разболтайте всему миру про логово сверхлюдей! Значит, их… того…»

Он с ужасом заметил за спиной Сердара двух дюжих молодцов, держащих руки за спиной. Роль их не вызывала сомнений.

– Послушайте, Сердар… – Ворохов зачем-то начал тянуть время, хотя проку в этом не было. – Какие такие процедуры? У вас что, нет людей, которые ловят кси-волну?

Улыбка Сердара стала еще шире – он явно потешался над недогадливым русским.

– Должен заметить, что с вами прибыла госпожа Дроздова…

– …которая гасит любую волну за километр, – закончил за него Ворохов. – Ладно, валяйте.

Сердар легонько щелкнул пальцами. Один из молодцов тут же выдвинулся вперед и надел на голову Андрея прибор, похожий на обыкновенные стереонаушники. Наступила тишина, и только у самых ног размеренно дышало море.

Вдруг прибор негромко пискнул, и Ворохов инстинктивно сжался. Что это означало? Неужели приговор? В мозгу мелькнула безумная мысль: ударить верзилу коленом в пах, кинуться к катамарану, попытаться узнать… Но руки и ноги словно окаменели.

Сердар удовлетворенно кивнул, и мордоворот немедленно освободил Андрея от наушников, после чего вновь отступил за спину шефа.

– Вот видите, все в порядке, – сказал Сердар. – Мы вас совсем не затруднили, правда? Теперь прошу идти со мной. Господин Айделсон ждет.

Ворохова все еще бил мандраж, однако он как ни в чем не бывало поднял свою сумку. Поодаль стояли еще четверо пассажиров – очевидно, тоже новички. Сердар повел свой немногочисленный отряд сквозь пальмовую рощицу, и минут через пять взгляду открылась просторная лагуна, изумительно красивая, как в фильмах про сладкую буржуйскую жизнь. Прозрачная вода переливалась всеми оттенками аквамарина и словно светилась изнутри. Вдоль берега растянулись уютные деревянные коттеджики, кое-где из пышной зелени выглядывали кирпичные постройки явно технического назначения и сложные металлические конструкции.

А прямо перед восхищенным «руссо туристо» возвышался настоящий дворец. Он весь сверкал: подойдя поближе, Ворохов увидел, что стены из белейшего кораллового известняка густо усажены разноцветными ракушками. Ни дать ни взять наземная резиденция Посейдона! Сам морской владыка (в этом не было ни малейших сомнений) отдыхал от трудов праведных в шезлонге под пальмой, окруженный нереидами. Беззаботные нимфы, почти не стесненные одеждами (на них даже лифчиков не было!), крутились возле своего господина, зазывно покачивая бедрами. Повелитель лениво отмахивался от них, жалея, видимо, что нет под рукой трезубца, чтобы нашлепать по вертлявым попкам. Нереиды отвлекали его от важного занятия: он здоровался с гостями, уделяя каждому минуту-две. Когда подошла Марго, Айделсон даже привстал и галантно поднес ее руку к губам. Такая любезность пришлась Ворохову не по душе. «А ну как еще и расцелуются?» – мрачно подумал он. Однако до этого не дошло. Они немного поболтали, и Марго вновь поступила в распоряжение длинноногой Пэм.

Настала очередь Андрея.

Айделсон оказался крепким, загорелым почти до черноты мужчиной лет за сорок. На нем были только длинные купальные трусы, разрисованные кувыркающимися в воздухе попугаями. Короткая стрижка, маленькие аккуратные бачки… Чем-то он напоминал Элвиса Пресли.

«Вот так, брат, и живем, – мурлыкал кот Василий, – обходимся, как видишь, без мышей!» – всплыла в памяти Андрея строчка из Михалковской басни. – Да, чтоб каждому так жить…»

– Мистер Ворохов, если не ошибаюсь? – Удивительно, но Айделсон и на этот раз слегка привстал! Он говорил по-русски почти без акцента, но это самое «почти» с головой выдавало янки. – Очень, очень рад!

– Я тоже… счастлив вас видеть, мистер Айделсон, – осторожно ответил Андрей. Он чувствовал себя не в своей тарелке: черт знает, как принято разговаривать с миллиардерами! – Приятно удивлен, что вы прекрасно говорите по-русски.

Айделсон улыбнулся.

– Неужели? По-моему, это естественно. Вы же знаете, мистер Ворохов, что Клан локализован лишь в нескольких точках земного шара. Не надо быть большим полиглотом, чтобы выучить распространенные там языки. Кроме того, мне было очень приятно овладевать ими. В результате я смог прочитать ваши произведения… к сожалению, не все… в оригинале!

Это было для Андрея полнейшим сюрпризом. В голове образовалась каша. Как?.. Этот сибарит, обосновавшийся в раю, читал его вещи? А ведь с виду полностью попадает в известную категорию: «Наше счастье постоянно – жуй кокосы, ешь бананы». Да еще осчастливливай девочек при свете Южного Креста… Нет, невозможно поверить! Он вымучил улыбку.

– Я польщен… И как… Что вы можете сказать?

Айделсон махнул рукой, и какой-то хлопец немедленно приволок под пальму второй шезлонг.

– Садитесь, мистер Ворохов. Так вот. Я считаю, что у вас необыкновенный дар. Вы, конечно, ждали этих слов – их ждет каждый художник. И все-таки мне не верите, да?

Ворохов молчал.

– Напрасно. Конечно, я кажусь вам совершенно земным человеком, неспособным поднять голову и попытаться представить, что там, за верхушками пальм. Но это только одна… как правильно сказать? Ипостась! Да, мне здесь удобно и комфортно. Однако же, которые меня хорошо знают, скажут вам: Берт Айделсон когда-то сам пытался писать… И не просто писать – я был уверен, что мне удастся изобрести совершенно новый жанр! Как видите, его изобрели вы. А у меня не оказалось таланта, равного моим амбициям. Мой талант в другом – я умею зарабатывать деньги, много денег, целые горы долларов. Когда это меня утомляет, я снова сажусь за компьютер, стучу по клавишам, гоняю по экрану слова, как будто пытаюсь сложить из них какую-то гениальную формулу. И… не складываю. Мисс Дроздова однажды прочитала мой рассказ. И знаете, что она сказала? «Мистер Айделсон, лучше поддержите своими деньгами настоящего писателя!»

Убедившись, что их владыка надолго ушел в беседу, нереиды образовали кружок и стали перекидывать друг дружке большой оранжевый мяч.

– Пользуясь случаем, хочу спросить, – сказал Ворохов, стараясь не смотреть на полунагих прелестниц. – А мисс Дроздова не говорила вам, что она думает о моих произведениях?

Айделсон снова улыбнулся.

– Неужели вы не спрашивали об этом у нее самой? Трудно поверить. Ну хорошо. Мы действительно обсуждали этот вопрос в Сети. Но не сошлись во мнениях. Мисс Дроздова сказала, что привыкла оценивать любую вещь по высшей мерке, а до Кафки или Гессе вам, к сожалению, очень далеко. На это я ответил, что она пытается сопоставлять несопоставимое. Кто лучше – Рафаэль или Матисс? Иоганн Штраус или его однофамилец Рихард? Эсхил или Теннесси Уильямс? Вы настолько уникальны, мистер Ворохов, что вас просто не с кем сравнить!

«Надо же, какой образованный служитель золотого тельца, – подумал Ворохов. – А что, если в самом деле попросить у него денег? Вы, мол, такой ценитель литературы, а мне страсть как охота издать свою книгу стотысячным тиражом, в шикарном переплете и с роскошными иллюстрациями. Нет, глупо. У меня никогда не будет ста тысяч читателей. Наверное, и тысячи не будет – ведь даже не каждый член Клана… А что, если вообще ни одного? Если все ложь, хитроумная словесная паутина? Лишь бы я не отшатнулся от Клана, прикипел к нему, стал послушным винтиком…»

– У нас еще будет возможность продолжить этот разговор, – прервал его размышления Айделсон. – Но сейчас надо размещать гостей. Подойдите к Сердару, он все устроит. Кстати, сегодня – день отдыха. Обещаю превосходный ужин и танцы. Работа начнется завтра. Впрочем, вам, мистер Ворохов, ничего особенного делать не придется. Пока вы только ознакомитесь с тем, чем мы здесь занимаемся.

– А потом?

– Если решите, что можете быть нам чем-то полезны, буду рад принять любую помощь. Но детальных инструкций относительно вас у меня нет. Я не вправе указывать мистеру Неведомскому… – Он замолчал.

– …как меня использовать? Договаривайте, не стесняйтесь!

Айделсон по-прежнему молчал. Ворохов подождал полминуты, затем поднялся.

– Что ж, и на том спасибо.

Сердар проводил гостей в одно из помещений дворца. Особой роскошью внутреннее убранство не отличалось. Зато всюду стояли кондиционеры, и изнемогавшему от жары Ворохову показалось, что он действительно попал в чертоги одного из бессмертных олимпийцев – те наверняка не обливались потом в своих покоях.