Текст книги "Империя. Исправляя чистовик (СИ)"
Автор книги: Владимир Марков-Бабкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
В принципе, даром мы ничего не раздавали, а если и раздавали, то либо уже порядком устаревшее, оставшееся после Великой войны, либо то, чем могли пожертвовать ради великого дела войны с Британией чужими руками. Фактически мы открыли программу ленд-лиза для Афганистана, пусть довольно скромную по объемам, но имеющую важное значение для бедной дикой страны и ее карликовой армии.
А что взамен? Ведь Афганистан не очень-то богатая страна? Ну, была определенная надежда на всякого рода концессии, ведь королевство было довольно богатым на полезные ископаемые, хотя, сложность рельефа весьма затрудняла и сам процесс добычи, и, тем более, транспортировку добытого в Россию, где почти все это имелось в наличии и свое, причем дешевле. Но, это отдельный вопрос. Еще я хотел в перспективе получить пару военных баз на территории Афганистана для нашей дальней авиации, обеспечивающей, ко всему прочему, и операции ССО.
Вообще же, мне нужно было продолжить выстраивать буферный пояс вокруг Империи, воплощать, так сказать, теорию Хартленда, но немного наоборот. Это должен быть мой санитарный пояс от них, а не их пояс обороны от меня. Во-первых, это давало дополнительную защиту, ведь это дополнительные сотни километров, которые противнику придется преодолевать на пути к Империи, их самолетам будет дальше лететь, а у меня появляется дополнительное время на переброску и развертывание войск на угрожаемом направлении. Во-вторых, многие такие территории, сохраняя формальную независимость, вполне могли меня порадовать согласием на предоставление военных баз, как, например, это любезно сделала Персия, предоставив нам военно-воздушную базу в Кашане, откуда те же Си-30 могли долетать даже до берегов Персидского залива вдруг что.
Впрочем, тут я, конечно, лукавлю. Султан Ахмад-шах Каджар выбора особого не имел, как и реальной власти в своей стране, которой скорее правили местные князьки и вожди племен, а сама Персия все ещё была разделена на сферы влияния России и Великобритании. К тому же, после окончания Великой войны ни Армия Единства, ни британские войска выведены не были, так что согласовать развертывание еще одной базы в нашей Зоне Контроля нам было несложно.
В общем, мой санитарный пояс начинался еще с Польши, которая отделяла Германию от России, затем шли страны Новоримского Союза, которые прикрывали Ромею и наши основные транспортные коридоры из России, плюс обеспечивали прямое сообщение с Италией. Распад, или, точнее, раздел Австро-Венгрии должен был окончательно завершить создание архитектуры безопасности Единства в Европе. На Ближнем Востоке от британцев нас отделял длинный «язык» французского Леванта, а сама Ромея включала в себя не только основную часть территории Сирии, но всю территорию Ирака севернее британского Тикрита с нашим «языком» в город Келлар, где была наша еще одна авиабаза. Про Персию я уже упоминал и теперь в этом пазле свое место должен был занять еще и Афганистан. Возможно, авиабаза в Кандагаре мне с нынешним уровнем дальности авиации ничего особо не даст, но лишней точно не будет, поскольку каждая база, словно якорь, данную страну и ее режим всё крепче притягивает к России.
Если двигаться дальше вдоль наших границ, то я имел виды на Китай, а точнее на царящий там хаос со слабым малолетним императором Пу И, а также раздробленной Империей Цин, Китайской республикой, и множеством милитаристских клик местных генералов. Меня интересовали китайский Восточный Туркестан, Монголия, Маньчжурия.
В каждом из указанных регионов были свои противники – те же Германия, Британия, США, Япония, да и все прочие. У всех были свои интересы, и чем наглее мы себя вели, тем больше был шанс на то, что даже непримиримые противники договорятся против нас. Ведь, как известно, всякое действие приносит равное по силе противодействие в виде удара в наглую рыжую морду. А дальше только крик: «Бейте его!». Разумеется, до этого доводить я не хотел, поэтому и вальсировал в ломанном ритме – шаг вперед, два шага назад, четыре шага вперед, два шага назад.
* * *
ФРАНЦУЗСКАЯ ИМПЕРИЯ. ОРЛЕАН. ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ МИССИЯ ЕДИНСТВА. 7 мая 1919 года.
Генерал князь Павел Алексеевич Игнатьев изволил пить кофе и читать прессу, сравнивая написанное в газетах с содержанием тех докладов, которые он, как начальник разведки Единства в Западной Европе, получал от агентов. Его многочисленные разведывательные сети охватывали помимо самой Франции, еще и Британию, Германию, Бельгию, Данию, Нидерланды, Монако, Испанию, Португалию, а что касается ирландских повстанцев, то его агенты работали на всем театре разведывательно-подрывной деятельности от США и Мексики, до европейского континента во всем его многообразии.
Конечно, вся эта огромная сеть не была завязана на самого Павла Алексеевича. Она состояла из множества независимых ячеек, не имеющих контакта между собой. Как ни покажется странным, но в немалой степени русская военная разведка строилась не только на общепринятых принципах, а во многом учитывала опыт подпольной борьбы всякого рода революционеров, в том числе и российских. Да и прочий опыт изучался очень внимательно.
Особенно ирландский. Вот у кого надо учиться всякого рода египетским и индийским борцам за независимость! Ненасильственное сопротивление, вы говорите? Британцам? Ну-ну. Только за последнее время английские солдаты множество раз открывали огонь по безоружным толпам в разных концах своей империи, а в Ирландии уж третий год идет война, то разгораясь с новой силой, то затихая на короткое время.
И к тому, чтобы там вновь разгоралось, прикладывали руку не только германцы с американцами, но и русские с итальянцами.
Да, Великобритания действительно рассматривалась как основной противник, но граф вместе с тем точно знал неофициальную установку – Британию нужно лишь ослабить и заставить заниматься своими делами, но вот реального краха Туманного Альбиона допускать нельзя, поскольку в оставшиеся бесхозными английские колонии немедленно войдут США на всю свою экономическую мощь, а Америку Государь Император считал потенциально более опасным противником.
Игнатьев отлично помнил слова, сказанные Императором при визите графа в Константинополь с отчетом:
«В Британии царствует дух чопорного беспринципного стяжательства, прикрываемого „бременем белого человека“, в то время, как Америка целиком одержима мессианством, своим „Градом на холме“. Великобритания, как империя, доживает последние годы, быть может пару десятилетий они вытянут и всё, а вот мессианства США хватит лет на 100–150».
Что ж, трудно спорить с этим утверждением. Британцы явно начинают сдавать, Америка усиливается прямо на глазах, а Германия бьется зажатая со всех сторон в Европе и почти лишенная колоний. И Павел Алексеевич не разделял уверенности многих в том, что немцы искренни в своих заявлениях о разделе сфер влияния в мире за счет Британской империи. Да, на бумаге все неплохо, Англия дряхлеет, однако, в отличие от США, Германия на данный момент не может тягаться с британцами на море, а без превосходства в открытом океане все разговоры о разделе британских колоний останутся лишь разговорами.
Особо ограничивать свои флоты великие державы не хотят. Американцы только-только раскочегарили производство надводных кораблей. Да, пусть ресурсы США и не бескрайние, но Америка может себе позволить ждать, выматывая остальных, в первую очередь Британию с их огромным и дорогим флотом. Немцы, потеряв при том же Моонзунде одиннадцать своих линкоров, с одной стороны, невольно экономили военный бюджет на дорогом обслуживании и ремонте этих затонувших монстров, а, с другой, лелеяли мечту восстановить флот хотя бы до предвоенного состава. Правда за истекший после Великой войны год им удалось спустить на воду только два линкора.
Японцы тоже включились в гонку.
Граф вновь взял в руки шифрограмму: «По имеющимся сведениям, в Мехико, при посредничестве Лондона, заключено соглашение с Токио об обмене бывшего французского линкора „Париж“ (революционный линкор „Парижская Коммуна“) на равный по тоннажу состав японской эскадры малых кораблей, состоящей из эсминцев, корветов, сторожевых кораблей и подводных лодок. Педро».
Да, очень многогранное и многослойное событие.
С одной стороны, коммунары решили избавиться от очень дорогой и бесполезной игрушки, которая к тому же весьма напрягала северного соседа Мексики. К чему провоцировать резкие движения? Пока Вашингтон в Мексике все устраивает, гражданская война в разгаре, чего волноваться? Бегают какие-то бандиты в сомбреро между своими кактусами и режут друг друга. Главное, что на американские нефтяные скважины не покушаются.
С другой стороны, крестьянско-рабочая Мексика получает два-три десятка более легких и более полезных кораблей. И куда более дешевых в обслуживании. И их не так жалко, если что.
С третьей стороны, Англия усиливает Японию серьезным кораблем, который будет ей совсем не лишним. Линкор есть линкор. США наверняка в курсе и сделку одобрили. И у себя убрали занозу и России ее воткнули. Теперь, хочешь не хочешь, а о переводе части кораблей на Дальний Восток русскому Адмиралтейству придется очень серьезно думать, и это при том, что активно формируется и комплектуется кораблями Северный флот. А флот у России не резиновый.
В добавок к этому, можно прогнозировать продажу Японии части непосредственно британского флота, что с учетом действующего военного союза между Британией и Японией, облегчает финансовую ношу Англии по содержанию большого флота, но не уменьшает количество вымпелов в совместном с японцами флоте.
Павел Алексеевич встал из-за стола и, сладко потянувшись, подошел к окну.
Старые улочки Орлеана. Императорской столицы Франции. Париж, судя по всему, еще долго будут восстанавливать. Немцы, которые по мирному договору должны восстановить и сам город и разрушенную ими Эйфелеву башню, никуда не торопились, воспользовавшись тем, что сами городские власти и прочая интеллигенция никак не могут согласовать вопрос о том, по какому плану он должен быть восстановлен. Одни с пеной у рта требовали вернуть тот, старый добрый Париж, который так дорог сердцу каждого просвещённого европейца, другие кричали что «старый добрый Париж» построили, фактически снеся весь центр города, так зачем нам восстанавливать «новодел», как выразился по этому случаю наш Государь. Мол, давайте построим новый, лучший город, Париж нашей мечты. Ну, и так далее.
Французы ссорились, немцы ходили и посмеивались.
Точно такой же нерешительностью и противоречивостью страдала и внешняя политика Франции. Она металась между крайностями, упрямо отказываясь признать тот факт, что разоренная Великой и последовавшей за ней гражданской войной, Франция фактически перестала быть великой державой.
С французами заигрывали все. Британцы очень хотели дополнить союз с Японией ресурсами и численностью населения Франции. В Орлеане скептически к этому относились, будучи уверенными, что, как и в прошлый раз, британцы постараются их использовать в качестве пушечного мяса, а потом отнимут под любым предлогом самые сладкие французские колонии.
Германия также делала тонкие намеки, предлагая присоединиться к Нордическому союзу. США предлагали вступить в Союз Запада, Новоримский же Союз вел осторожные переговоры о некой форме ассоциативного членства.
Под окнами миссии прошла группа немецких солдат в форме инженерных войск. Они восстанавливали разрушенное германской бомбардировкой здание напротив.
Немцы никуда не торопились.
Делали все добротно, как для себя.
Впрочем, именно для себя они это и восстанавливали.
* * *
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. ВОСТОЧНАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. КАБИНЕТ ЕГО ВСЕВЕЛИЧИЯ. 7 мая 1919 года.
– Здравствуй, Оленька. Как доехала?
Я обнял и поцеловал племянницу в щеку.
– Здравствуй, дядюшка. Очень волнуюсь за Кароля. Он просил передать тебе срочно письмо.
Киваю, оборачиваюсь к Мостовской. Та четко прикладывает руку к козырьку форменной фуражки:
– Здравия желаю, Ваше Императорское Всесвятейшество и Величие! Ваше повеление выполнено! В пути сломался наш автомобиль, и мы были вынуждены задержаться на сутки. Других происшествий нет.
– Благодарю за службу, Ольга Кирилловна. Объявляю вам три дня отпуска.
– Честь в Служении на благо Отчизны!
Ладно, представляю, как ей не терпится увидеть сына после стольких месяцев разлуки.
– Вы свободны. Если не ошибаюсь, мальчики в бильярдной.
В глазах той, что когда-то была моей, вспыхнули огоньки радости и я ее с миром отпустил.
«Моей была?» Да, такой вот парадокс.
Нам подали чаю и к чаю, мы заняли свои кресла.
– Ну, что, Оленька, видишь, как удачно с машиной получилось, так что ты добралась под надежной охраной и с ветерком.
Та покачала головой.
– Это Кароль повелел сломать машину. Хотел задержать баронессу на сутки, чтобы уговорить меня уехать в Город.
Поднимаю брови.
– Кароль? Распорядился? Прелюбопытно! Ну, рассказывай.
Рассказ Оленьки мне не понравился. Скверная история.
Я не только потерял преимущество послезнания, но и это послезнание весьма вредило мне.
Никак не получалось у меня взглянуть на события незашоренным взглядом, так, чтобы без всяких там дураков. Без глупого ощущения, что я тут самый умный, самый мудрый и всезнающий.
Куда там.
Я был достаточно знаком с предыдущим румынским королем и был о нем крайне невысокого мнения. Это же восприятие было мной перенесено и на внезапно взошедшего на трон сына, хотя этого самого Кароля я видел всего несколько раз в жизни, и «делал себе мнение» опираясь на свое хваленое послезнание, на то, что вычитал в таком авторитетном источнике, как Википедия. Так что племянницу отдавал замуж с тяжелым сердцем. И первые месяцы все вроде подтверждало первое впечатление.
А Кароль оказался вовсе не прост. Нет, не гений. Не прирожденный лидер и не стратег. Довольно глупо потерял полгода времени, пытаясь найти внутри страны точки опоры для своей власти. С другой стороны, понять его можно, помощь иностранной державы в удержании личной власти всегда дурно пахнет. Но, вот тот же Борис Болгарский, к примеру, который тоже, фактически нами, а точнее Слащевым, Иволгиной и Емцем, был силой усажен на трон вместо папочки, по прошествии двух лет все так же царствует и прекрасно себя чувствует. И ничего, никто на него не косится, возвращения папочки не желает. Болгария войну выиграла, территорию расширила, реформы затеяла по образцу наших, что еще надо?
В Румынии ситуация изначально была хуже, а после внезапной смерти Фердинанда I все пошло вообще наперекосяк. А мы не доглядели и не приняли меры. Впрочем, я вру, конечно. Мы и не хотели никаких мер по стабилизации, пока Оля не родит сына. Тянули время, вот и дотянулись.
Пробегаю взглядом письмо Кароля. Фактически, он предлагает полноценный военный переворот, которые, по его мнению, должны осуществить наши ССО, а поддержать силой части, укомплектованные нашими «добровольцами». Поводом к выступлению должно было стать обращение Кароля к нации о том, что в Румынии раскрыт заговор генералов, желающих свергнуть короля и установить военную диктатуру. Ну, а дальше классическая схема – почта, телеграф, телефон, генштаб, расстрельные списки. Сам когда-то так начинал в феврале 1917-го.
Не могу сказать, что план Кароля был слишком уж толковым, но это мелочи, мои спецы допилят напильником, чай не впервой. Проблема была в том, что, судя по рассказу племянницы переворот может случиться в любой момент.
А если он произойдет до рождения у Ольги сына, то последствия будут самими непредсказуемыми.
* * *
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. ЗАВОД «АВИА-БАЛТ». 8 мая 1919 года.
Игорь Сикорский озадачено смотрел на большой конверт с Императорской печатью. На конверте было написано его имя. Суровый фельдъегерь требовательно протягивал ему ручку и какой-то гербовый бланк.
– Распишитесь в получении, господин Сикорский.
Черканув что-то, Игорь Иванович поспешил открыть конверт. Да, сомнений не было, это письмо писал сам Государь собственноручно.
«Милостивый государь, Игорь Иванович!
Предлагаю Вам представить свои соображения о возможности возврата Ваших усилий к созданию более совершенных вертолетов, улучшив и развив идеи двух Ваших вертолетов 1909 и 1911 годов. Уверен, что такие машины будут востребованы не меньше самолетов и дирижаблей.
Определите необходимое финансирование работ для постройки первого прототипа, который сможет поднять человека в воздух.
Верю, за Вашими вертолетами будущее.
Остаюсь Ваш,
МИХАИЛ»
Прочитав внимательно текст и изучив довольно прилично вычерченные чертежи, Сикорский сначала похмыкивал, а потом задумался.
* * *
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. ЕНИСЕЙСКАЯ ГУБЕРНИЯ. БАССЕЙН РЕКИ ПОДКАМЕННАЯ ТУНГУСКА. 8 мая 1919 года.
Огромная туша дирижабля застыла в небе, отчаянно молотя воздух винтами. Сильный ветер вносил свои коррективы в ход научной экспедиции, благо он дул хотя бы более-менее ровно. Тем не менее профессор Циолковский досадливо поморщился. Третья экспедиция в район возможного падения марсианского корабля складывалась непросто.
Впрочем, в этот раз их прибытие не было спонтанным или эпизодическим. Нет, в этот раз здесь планировалось развернуть целый поселок, условно поименованный Марсоградом. Завезли рабочих, будут строить дома и строения для лабораторий. Конечно, тут не было ничего нового и удивительного, ведь строительство полярных и сибирских поселений уже стандартизировано и поставлено на поток, но, все равно, как мог Константин Эдуардович равнодушно смотреть на развертывание лагеря посреди обезображенной взрывом тайги, если каждый рейс «Гиганта» был сопряжен с трудностями и приключениями? Это вам не регулярные рейсы по маршруту Москва-Константинополь или даже казавшиеся совсем недавно эпическими рейсы Москва-Владивосток. Как бы то ни было, но там и куда большие по размеру «Империи», да и маршрут известен. Плюс аэродромы, причальные мачты и прочие ангары. Здесь же ничего, кроме поваленного леса, нет и пока не предвидится.
Только мечта о космосе и межпланетных полетах.
* * *
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ЗВЕЗДНЫЙ ГОРОДОК. ИМПЕРАТОРСКИЙ РЕАКТИВНЫЙ ИНСТИТУТ. 8 мая 1919 года.
– Коллеги! Сегодня первое заседание нашей группы. Задача, Высочайше поставленная нам, ошеломляет своей смелостью и манит в будущее. Верю, что мы сделаем все, чтобы добиться результата в самое ближайшее время.
Капитан Шаргей волновался, словно гимназист. Наконец-то настоящее дело! Кто мог представить, что Государю попадется на глаза его скромная и во многом фантастическая работа «Тем, кто будет читать, чтобы строить» и он Высочайше повелит включить его в Группу изучения реактивного движения. Немыслимо!
Им дали все – помещения, станки, опытных мастеров-техников, создали все условия для жизни в Звездном. И вот они собрались здесь, собрались разными путями. Кого-то пригласил директор Императорского Реактивного института профессор Циолковский, того же Цандера с Тихонравовым, например. А один член Группы был вообще еще мальчишкой, спешно, в нарушение всех правил, зачисленный в Звездный лицей по Именному повелению.
Звали этого двенадцатилетнего мальчика обыкновенно – Сергей Павлович Королев.
* * *
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. МАРИУПОЛЬ. 9 мая 1919 года.
Бурно пролетели два дня. Подручные Емца улетели переговоры ультиматировать караманским полевым командирам. Я с детьми слетал, как и собирался в Новый Илион, проинспектировать строительство курортных и транспортных объектов, а заодно перетер с султаном Мехмедом.
По существу, встречаться с ним было не особо и нужно, поскольку освобождение наших заложников было явно не в его власти и не в его силах. Но напомнить Мехмеду о том, что если возникнут сложности (в том числе и с ним лично), то мы эту проблему быстро решим, было полезно. В конце концов ярлык на княжение он у кого берет? Вот и приходится летать по вызову на ковре-самолете прямо на ковер. Ко мне на ковер. Ничего, прилетел. Сказал бы я в полете развернуть самолет в другое место, он и туда бы вполне безропотно полетел.
Но глупо его обвинять в холуйстве. Восток – дело тонкое. И московские князья, в свое время, возможно, понимали это лучше прочих. На чем и поднялись.
Он, в свою очередь, заикнулся о членстве в Новоримском Союзе. На что я ответил, что членство в НРС дорогого стоит, но я подумаю. Короче, пустой треп, на который жалко слов для повторения.
В общем, кроме красивых видов и вспомнить толком нечего. Обычная рутина, разве что мальчики дурачились всю дорогу над Мраморным морем. Кстати, при отлете произошел мелкий казус. Мишка наотрез отказался расставаться с мамой и заявил, что он никуда не полетит. Это было невозможно (вот же упрямый шельмец!) и мне пришлось дозволить взять Мостовскую в полет.
Что, интересно, скажет на это Маша? Уверен, что и скажет, и сделает что-то. Впрочем, это семейная лирика, милые бранятся, только тешатся.
А вот с Румынией пришлось повозиться. Прямых доказательств у нас нет, но со всей очевидностью инцидент был именно провокацией, а судя по тому, как рьяно за него вцепились в Генштабе, он им был, как минимум, на руку.
А судя по очень нервным шифрограммам через Дитерихса, там все пока шло в разнос. На Кароля давили военные, разгоняя «измену» среди толп на улицах, дело явно пахло переворотом, от Олькиного мужа требовали немедленного объявления войны и все шло к тому, что отрекут его если не в ближайшие часы, то, может, дни. Вряд ли недели.
Могли ли мы вмешаться? Могли. Но не так быстро. Если бы вокруг Кароля сложился слой силовиков, оппозиционно настроенных к курсу генштаба, тогда это был бы один разговор. А так, скорее короля обвинят в измене и сдаче Румынии России. Нам оно надо? Особенно в перспективе Ольги и ее сына?
В Генштабе это прекрасно понимали и события форсировали до предела.
Кароль даже не стал писать мне ответное письмо, боясь обвинений в предательстве. Венгерский Карл мне ответил, но, опять же, в контексте «это были не мы», «против независимой и нейтральной следственной комиссии мы не возражаем». Причем, страны НРС к независимым он не отнес. Кто тогда? Полярные медведи? Или птицы в небесах?
А чем мы хуже птиц?
Мы и сейчас вновь летели сквозь небеса. Наш дирижабль как раз шел над Азовским морем.
Мелкое здесь море. Но жирное в части рыбы и прочей живности. Я как-то побывал в местном краеведческом музее и видел там чучела огромных белуг, севрюг и осетров. Пока море не загадили промышленностью и те же белуги весом в полтонны вполне себе водятся в здешних водах, хотя и добываются по пять тысяч тонн за сезон.
– Ваше Величество! Побережье! Город на горизонте!
– Хорошо. Сделайте облет города, прежде чем идти на аэродром. Я хочу осмотреться.
– Будет исполнено, Государь!
Мне неоднократно приходилось бывать в Мариуполе. Конечно, бывать еще в той, прошлой жизни. Полмиллиона населения. Большой промышленный центр, в меру чистый, в меру грязный. Два металлургических комбината, машиностроительный концерн, морской порт, удобство расположения. Все то, что делает город успешным.
В моей истории успешным он не стал. Сначала разруха 90-х, потом кризис 2008 года погубил все что мог, затем разразился печальной памяти конфликт в Донбассе. Чем все закончилось я не знаю, но вряд ли чем-то особо хорошим.
Я хотел дать этому городу новый шанс. Не повторять ошибок всех властей, не дать разбомбить город подчистую во Второй Великой войне в 40-х (впрочем, я вообще не собирался давать бомбить свои города, но там как Бог даст).
Незаметно щипаю себя за руку.
Жирно я живу. Самоуверенно.
Двадцать лет до следующей большой войны. С чего я это взял?
Почему двадцать лет-то?
Вроде, все логично, за двадцать лет вырастет новое поколение призывников, экономики окрепнут, а армии пополнятся новыми войсками. В конце концов, история же не врет и прямо доказывает правоту этой истины! Всё так, но…
Но.
Откуда такая уверенность в датах и сроках? Все эти 1 сентября 1939 года? 22 июня 1941-го? Откуда я это вообще взял ЗДЕСЬ? Откуда???
Война закончилась не так! Все предпосылки для большой бойни уже начали складываться! Великая война, в отличие от моей Первой мировой, не разрешила ни одной стратегической проблемы, ради решения которых великие державы и вступали в нее. Прибарахлились по итогу только мы с итальянцами, остальные остались либо при своих, либо сильно много потеряли.
Более того, фактическая остановка активных боевых действий в конце осени 1917 года, и заключение мира с 1 марта 1918-го, с одной стороны, не дало измотать европейские страны до предела (определенный «жирок» в виде денег, ресурсов и людей у них остался), во-вторых, не были обращены в пыль основные европейские империи (кроме Австро-Венгрии), в-третьих, США толком не успели ни поучаствовать, ни заработать, ни кредитов столько не раздали, сколько было в моей истории. Основные игроки не получили то, что хотели, и не были истощены настолько, чтобы не захотеть продолжения в весьма близкой перспективе. Нужно лишь перевести дух, навести дома и в колониях порядок, и собраться с силами.
Реваншизм – страшная вещь, а в той же моей истории в победившей (формально) Италии фашисты пришли к власти уже в 1922 году! Да, Гитлер пришел к власти чуть позже, в 1933-м, но Германия была разорена и обложена кучей репараций и ограничений, которых в Италии не было. Так что еще как посмотреть на перспективы реванша Германии! Да и всех остальных, ведь, формально, «никто не проиграл!» А, как известно, «у нас украли нашу победу, нам ударили в спину. Вернем наше по праву!» И пошло-поехало.
Мое послезнание в очередной раз играло со мной злую шутку.
Пора прекращать эти глупые игры. Я отнюдь не всезнайка. История пишется заново, и моя умная рожа вовсе ничего теперь не решает. Ресурс известных мне событий исчерпан. Великая война закончилась иначе, Россия в числе победителей, Константинополь наш, британский королёк Джорджи пораскинул мозгами… И что? Как это отразилось на евреях, как говорится в том анекдоте?
Готовился ли я к войне? К той, которая Вторая Великая? Однозначно да. Более того, я был уверен в том, что война эта будет намного круче и страшнее той, которая была известна мне в виде Второй мировой. Не бывает чудес. Не бывает.
Если я ускорял Россию, то и наши конкуренты ускорялись соразмерно. Пусть я лучше их понимал тенденции, пусть я мог отсеивать тупиковые пути развития, но я никак не мог утаить «от партнеров по опасному бизнесу» все свои наработки и направления исследований. Тем более что с некоторых пор меня тут начали воспринимать вполне себе всерьез. И смотреть за мной всерьез.
Надеюсь, что до атомных бомб не дойдет, но разве можно было быть в этом полностью уверенным? В реальной истории «изделие» было реально приготовить уже к сороковому году. Если знать, чего хочешь, понимать, кому дать денег и стимулировать соответствующие разработки. Лично я планировал получить своего «Малыша» к году эдак 1935-му, как и средства доставки оного «Малыша» через океан. Так почему я должен быть уверен в том, что остальные не успеют? Какова гарантия, что во Вторую Великую мы не начнем швырять один в другого атомными зарядами?
Все пошло другим путем. Налицо было ускорение технического развития с одной стороны, был целый ряд направлений, которые не были поняты и осознаны в этой реальности. Но, что меняет отсутствие опыта применения легких танков в виде тех же FT-17? Да, меняются концепции и стратегия применения танков, но разве это отменяет весь опыт Великой войны? То, что война вылилась в позиционное многолетнее рубилово легко объяснить просто тем, что план Шлиффена-Мольтке выполнялся не совсем точно и совсем не так оперативно, как это было предписано, а отвлечение сил на наступление русских в Восточной Пруссии вообще поставило крест на математически выверенном плане. Но, если здраво в генштабах рассудить, то, сохраняя достаточное хладнокровие, можно добиться победы сугубо следуя холодному расчёту и плану, пренебрегая жертвами и временной оккупацией своих территорий.
Да, у меня есть фора. У могу переманивать умные головы. Я могу безжалостно впихивать под поезд истории головы, которые не хотят сотрудничать. Я буду заранее закупать уран и плутоний в промышленных масштабах по всему миру. Нет у меня романтизма и полон я цинизма.
Но можно ли быть уверенным в том, что на мои города не будут падать атомные бомбы?
Или в том, что нынешняя заварушка на Балканах не выльется во что-то серьезное?
Меня отвлек от моих мрачных мыслей голос дежурного радиста, который протягивал бланк телеграммы командиру корабля.
Тот пробежал содержимое взглядом и обратился ко мне:
– Ваше Всевеличие, только что получили сообщение. Румыния официально объявила ультиматум Венгрии. Первое – пропустить румынские войска в пояс безопасности вдоль границы глубиной в пятьдесят километров с целью защиты территории королевства от обстрелов. Второе – прекратить преследование румын в Венгрии. Третье – все регулярные части венгерской армии должны покинуть Трансильванию до выводов международного арбитража о национальной принадлежности этой земли. Разрешено оставить только части полиции с легким стрелковым оружием. Румынская армия обязуется не выходить за пояс безопасности вглубь территории Венгрии. Срок ультиматума – 24 часа с момента оглашения.
Я хмуро смотрел вдаль, туда, где за морем находилась Румыния. Что ж, Кароль, ты решил поднять ставки? Или выбор уже такой – или война, или переворот? Или это попытка оттянуть неизбежное? И, похоже, что мы в это «неизбежное» встрянем по самые уши.
