Текст книги "Не только депрессия: охота за настроением"

Автор книги: Владимир Леви

Рейс четвертый
Море зависимостей

Памятка о настроении

Охота за настроением: кто охотник, кто дичь

Табак ли дело?

Как найти смысл в трезвости?

Марш белой смерти: наркотики

Эпоха вырождения?

Эпоха отчуждения

Направляющая сила ума

Один сапог на обе ноги

Внешнеморье, оно же Экзогенные воды, – так называем все то, что воздействует на наши настроения извне – через посредство того, что такое мы сами. Море Тревог и Сует… Заботная Зыбь, кто не знает ее?… Кто не вплывал, да и не однажды, в коварный Зыбун Иллюзий и не барахтался хоть разок во Впадине Истощения?…

Выходим в Море Зависимостей – ого-го, тут даже на карту поглядеть страшно: сплошные воронки – Алкогольная, Наркотическая, Никотиновая, Игровая с ее Пучиной Азарта…

Из писем Другу

…Итак, каждый имеет право на независимое настроение: у тебя хорошее, у меня паршивое, у NN среднее, у тебя уже так себе, у меня получше, у NN не поймешь какое – у каждого есть на то своя воля и свои причины – иметь то настроение или другое…

Вот-вот: есть причины – и война воли с причинами! Сплошь и рядом: хочешь одно настроение – имеешь другое, из-за причин, которые то понятны, то нет, то реальны, то мнимы…

Право-то на независимое настроение у нас есть, а независимое настроение поди поищи!.. Реальность же в том, что настроение – переменная многозависимая: и принадлежит нам, и не принадлежит, и зависит от воли, и не зависит, то да, то нет… Сложно, да! – и настроение зависит ото всего, и все зависит от настроения, на всех уровнях.

Приключения настроений и кухню их я изучаю не только по психотерапевтической практике и не только по книгам. Наблюдения за людьми в повседневной жизни – если не только наблюдаешь, но и вникаешь, сопоставляешь, пытаешься разглядеть переплетения корней, – дают столько же, сколько клиника и кабинет, а то и гораздо больше.

Из наблюдаемых-испытуемых самый изобильный фактами и самый непредсказуемый…

Догадываешься: первейший отслеживаемый объект и подопытный кролик – я сам. Без самонаблюдений и самоопытов ничто из того, что кому-то через меня помогает, не появилось бы.

Знаешь, чем хороша пустыня? Где-то в ней скрываются родники.

Экзюпери

Памятка о настроении

прежде всего себе

Всегда помни:

• настроение, твое и чье бы то ни было, – величина колеблющаяся, переменная;

• настроение будет другим – снова и снова переменится, даже если все то, от чего оно зависит, останется постоянным: погода, здоровье, отношения с кем-то, успех-неуспех в делах, – настроение будет меняться: непостоянство – его закон;

• особо помни о неизбежности колебаний и перемен, пребывая в настроениях крайне хороших, крайне плохих и крайне устойчивых, знака любого;

• помни о маятнике: если сдвиг в одну сторону – будет и в другую; чем больше в одну, тем больше в другую – для настроения это закон, как для всего;

• настроение не начальник твой и не подчиненный, а ты – не хозяин его и не раб; вы с ним оба сотрудники одного учреждения по имени Душа; можете спорить, но упаси Бог враждовать;

• настроение нельзя победить и нельзя обмануть, нечего и пытаться; но его можно убедить измениться – если не сразу, то постепенно, отложенно; главные доводы: действительность и воображение; действительность должна быть очевидной, а воображение – ярким; остальное – дело ума и духа.

Чтобы настроение с тобой подружилось – учись:

• принимать жизнь как есть, без самообманов;

• воспринимать ее с разных сторон, многомерно;

• призывать на помощь добрых друзей настроения: природу, музыку и другие искусства, чтение, игру, юмор, творчество; но не ставь настроение в зависимость ни от чего;

• управлять воображением через память и самовнушение; медитировать и молиться;

• почаще напоминай себе о своем и чужом праве иметь настроение, не зависящее ни от кого и ни от чего: настроение – самособственность;

• отвыкай от внушенной тебе в беззащитном возрасте глупой привычки ставить свое настроение в зависимость от чьего-то мнения, чьего-то отношения, чьих-то оценок – от чего бы и кого бы то ни было; уж лучше пусть люди и события зависят от твоего настроения, но поскольку это чревато нарушением священного права других на настроение собственное, допускай к влиянию только свои хорошие настроения или нейтральные; дурные же, не подавляя, то есть не запрещая им быть в тебе, скрывай по возможности от окружающих и сжигай жизнедеятельностью или спускай в канализацию;

• настроение, освобожденное от зависимостей, само делается хорошим: если не радостным, то ровным; если не приподнятым, то спокойным;

• приучив свое настроение к независимости (относительной, неполной, но все-таки), заметишь двойной результат: одним это будет нравиться, другим нет; одни будут тебя за эмоциональную независимость уважать, других это будет раздражать; для одних обретешь желанность, любимость, для других станешь предметом зависти, бельмом на глазу; одни будут обожать, сделают кумиром, другие – упрекать в бессердечности; как отнесешься к этому разбросу, поляризации отношений – и будет проверкой, насколько твое настроение независимо, какая доля Внутренней Свободы в тебе ожила;

• сделав свое настроение достаточно независимым, дав ему свободу, сделай и себя независимым от него – освободи не только настроение, но и дух…

 
Мы уходим – а здесь остаются Желания,
да, Желания наши – без нас остаются,
как актеры голодные – жаждут вживания,
как в театры, в тела незнакомые бьются.
 
 
А тела уже заняты. Пьесы поставлены:
в каждом драма кипит или трагикомедия,
и глаза оглушительно хлопают ставнями,
и тоска тяжелеет, как энциклопедия…
 
 
Мир бездомных Желаний, сгущаясь, взрывается –
город, небо ночное, кровавое крошево…
Ангел смерти, как кот, по утрам умывается
и родителю-Богу желает хорошего…
 

На рассвете написаны были стихи эти, на черном депрессивном рассвете при переходе через Пустыню Отказа, в отчаянном поединке с зависимостями…

Эка невидаль – без табака, без алкоголя, без любви, без интимного общения, без всяческого общения, ну еще и без сна впридачу… Большинство человеков на этом свете так и живет, по крайней мере, без одного-двух или трех-четырех из вышеназванных компонентов жизни, они же Агенты Зависимости; к тому же из них два – явно лишние…

Да, но еще знать надо, что они значили тогда для того, кто от них отказался. По природе я не аскет: люблю и поесть, и выпить, и все остальное – охоч до всего и во всем азартен до крайностей; из любопытства часто экспериментирую над собой, обожаю это исследовательское занятие – жизнь…

Охота за настроением: кто охотник, кто дичь

Пришла Оля Катенкова. Мы с ДС, встречая ее у меня дома, приготовили чай со зверобоем и чабрецом – неслабый антидепрессивный напиток! – и плитку горького шоколада, на то же нацеленного.

ДС – Чем можно объяснить ваше похорошение?

ОК – Тем, что вы без очков. И давно меня не видели, отдохнули от меня. Не волнуйтесь, это сейчас пройдет.

ДС (наливая чай) – Я не близорук, я дальнозорок. А отдохнуть от вас невозможно, да и не хочется.

ОК – Антидепрессивные комплименты?…

ВЛ – Оля, а где вы научились так виртуозно скрывать депрессию, что это повышает настроение психиатрам, внушает им радость?

ОК – Радость охотника, выследившего дичь?

ВЛ – Кстати!.. Я, кажется, вот-вот передумаю называть нашу книгу «Не только депрессия». Назвать хочется: «Охота за настроением».

ОК – По-моему, одна «Охота» у вас была уже.

ВЛ – За мыслью, ага. Давно дело было, первая книга. Название хваткое, да мало чего поймал ось…

ДС – Я бы из суеверных соображений замыкать круг – от охоты до охоты – не стал.

ОК – Охота за настроением действительно всегда и повсюду идет, особенно в наше время.

ВЛ – В отличие от элитарной охоты за мыслью эта охота самая массовая.

ДС – И самая прибыльная. Охота, в которой каждый – и охотник, и дичь.

ОК – Вы охотитесь за хорошим настроением, а плохое – за вами?…

ВЛ и ДС (дружно) – Уж это точно.

ДС – Охотится и снаружи, в лице пациентов… ВЛ – И изнутри…

ОК – Из собственного пациентства, из сапожничества без сапог?

ДС и ВЛ (дружно) – Так точно.

ДС – Но мы не дичь, охотникам не даемся.

ВЛ – Мне полвека понадобилось, чтобы понять, что моя охота за хорошим настроением есть на самом деле охота за плохим – за зависимостями.

ДС – А есть и охота плохого настроения за тобой под видом хорошего – например, этой вот пачки дорогих сигарет, хороших, очень хороших…

ВЛ – Зависимости охотятся за нами, как волки за овцами: режь всех подряд, ешь сколько можешь.

У Ильфа нашел в «Записных книжках»: двенадцать лет как он бросил курить, и все двенадцать лет ему хотелось курить. Я не курю пятнадцать. Курить хочется иногда и сейчас, но легко, без мучений, мечтательно… Табачно-зависимостный депресняк длился около двух лет. Все закрыл на учет: память, интересы, желание и способность жить – чурбаном, болваном был, маразматиком…

ОК – И что?… Что потом?…

ВЛ – Потом начал с тупым остервенением заниматься силовыми и боевыми упражнениями, вернул себе молодую мускульную мощь. А потом остервенение перестало быть тупым. А потом перестало быть и остервенением, стало уверенностью и радостью жизни. Обострилась память и все желания, обновились интересы. Потом вспомнил о своем праве на хорошее настроение…

ОК – И осуществили его?

ВЛ – Да, частично… Вот к разговору и письмо.

Табак ли дело?…

ВЛ, не знаю, к кому обратиться за помощью. Как вынырнуть из каждодневного кошмара, который разъедает мою жизнь, портит отношения с музеем, доводит до нервных срывов?

Я люблю Сергея, но никак не могу принять его табачную зависимость и никогда не смогу, просто не смирюсь с этим. Пообещал бросить курить, продержался месяц, а потом сказал, что не может больше мучаться, что нарушит обещание, и… закурил. Прорыдала два дня…

Пробовали несколько способов, ничего не помогает: говорит, что на него ничего не действует, потому что он понимает механизмы бросания и потому что это «наркотическая зависимость», психологическая прежде всего: «Be могу работать, психованный до нельзя, потому что ломки». Курит 15 лет.

Иглоукалывание не помогло, то ли потому, что на шарлатанов попали, то ли потому, что нет твердого решения бросить…

Говорит, что не представляет себя без сигареты, что бросить курить методом «силы воли» невозможно (а дед мой бросил и дядя тоже – курильщики с еще большим стажем).

Каждая его выкуренная сигарета доставляет мне такую боль, что я ее уже физически чувствую, каждый раз душат слезы.

Подскажите, как можно справиться с этим чудовищем? Я не верю в наше будущее, пока есть этот враг. Иу почему другие могут бросить, а он нет?! Боится, что придется страдать? Ну, не вечно же!

Книгу Алена Карра «сЛегкий способ бросить курить» читал 2 раза, но так и не бросил.

«Дроблема, говорит, знаешь в чем? В том что меня нахлобучивает с сигареты, я испытываю удовольствие».

Удовольствие, которое губит меня и наши отношения! Твержу ему об этом, кричу! А он в ответ: «Да, я чувствую себя последней сволочью каждым раз, когда выкуриваю сигарету, а ты это ощущение усиливаешь!»

Мы в гражданском браке, и я сказала Сергею, что распишусь с ним, только когда он бросит курить навсегда. Ео знаю: даже пригрози я, что уйду совсем, ничто не изменится, он выберет сигарету, хоть и говорит, что любит меня.

Отец мой тоже курит как паровоз. Каждый раз я в ужасе от того, как его по утрам выворачивает наизнанку от кашля…

Be хочу, чтобы то же самое было с мужем. Ее хочу этого ада. Он уже кашляет, болит периодически нога, страдает потенция, сам боится, что станет импотентом в 32 года… Спасите нас!

Галя

ОК – Мне кажется, Галя слишком уж засеклась на этих сигаретах, а человека в упор не видит. Хотя правильно все говорит и о здоровье его заботится… Что-то здесь не то… Что-то еще…

ДС – Мотив ревности явный: выберет сигарету, хоть и говорит, что любит меня – к табачной зависимости Сергея относится как к сопернице…

ОК – И как к отвергаемой черте своего отца, с которым мужа отождествлять не хочет.

ВЛ – Типичная негативная созависимосты требуя, чтобы бросил, добивается обратного – понижает самооценку и закрепляет пристрастие…

Ответ ОК, ДС и ВЛ

Галя, отвечаем втроем, посчитав, что разнообразие нашего опыта даст вам более объемную картину происходящего, а в результате и шанс приблизиться к верному решению… Один из нас курит, другой курил раньше с очень сильной зависимостью, но освободился от нее, а перед тем настрадался вдоволь и от своего пристрастия, и от ароматов курящих друзей и подруг; третья была замужем за таким же неукротимым курильщиком, плюс другие ВЭ-ПЭ…[2]2
  в/п – вредные привычки, известная аббревиатура


[Закрыть]

Эмоции ваши понятны: кому же хочется, если сама (или сам) не куришь, превращать дом и постель с любимым существом в зловонную пепельницу? Кто обрадуется сожительству с кашляющим импотентом, обреченным если не на ранний инфаркт, то на рак, если не на рак, то на гангрену, на язву…

С другой стороны: вы ведь любите человека, вы это утверждаете – любите. И человек этот в беде. Пусть и сам в ней, как вы считаете, виноват.

Виноват, да – как виноваты все сотни миллионов людей на земле (уже миллиарды…), подверженных той или иной зависимости: табачной ли, алкогольной, наркотической, игровой, вещевой, пищевой, сексуальной, социально-оценочной…

Соразмерны ли вины и беды? Каждый из нас когда-то начинает – в какой-то миг совершает грешный свой выбор: отведать, войти в то, что потом обернется зависимостью. Каждая мышка верит, что ради нее мышеловка сделает исключение.

А гораздо чаще – просто не знает, что в мышеловку лезет. Потому что мышеловки делают хитрые хищники. Они не пишут на мышеловках, что это мышеловки. А уж лакомство так распишут…

В мышеловке Сергей ваш – да, и похоже, сам это уже с горечью понимает, а если еще недопонимает, то допонять будет несложно. Сложней – вырваться из зависимости. Ведь практически это уже болезнь.

Давлением, настаиванием, угрозами, руганью, истериками и скандалами – видите уже – добиваетесь только обратного. Чувство вины, упорно внушаемое ему вами, жизнерадостности не прибавляет, уверенности в себе не поддерживает, силу духа не укрепляет – наоборот, вгоняет в подавленность и тоску, в душевную боль, в депрессию, заставляет чувствовать себя одиноким. А одиночество и депрессия побуждают курить еще больше, чтобы душевный этот неуют заглушить. Круг порочный. Как вырваться?

Во-первых: решите – а стоит ли вырываться.

Поясняем столь жесткое предложение: у вас есть развилка по меньшей мере из трех выборов.

Выбор первый: расстаться.

Допустим, вы, понимая, что Сергей курить ни за что не бросит, решаете, что жизнь с ним-курящим для вас невозможна. Он выбирает вместо вас сигарету, а вы выбираете вместо него здоровую жизнь, свободную от прокуренности…

Все тут ясно и просто – и все очень сложно, да?…

Потому что зависимость есть и другая: ваша зависимость от него и его – от вас.

Любовная зависимость.

Отказ or этой зависимости – выдержите ли?…

На этот вопрос ответить можете только вы.

Выбор второй: остаться вместе и принять зависимость мужа от табака как судьбу, как данность, как крест, если угодно. Принять, примириться, привыкнуть, сжиться. Осознанно на это пойти ради ценности, признаваемой за большую, главную – ради любви. Ради жизни вместе. Ну не может он бросить – хочет или не хочет, а просто не может. Зависим, как рыба от воды, как диабетик от инсулина… Или, быть может, бросит когда-либо… А пока не готов, и недающиеся попытки только усугубляют зависимость.

Если решаете остаться, то простой здравый смысл подсказывает: глупо ругать его за то, что он курит, глупо расстраиваться самой и портить настроение любимому человеку. Ни радости, ни здоровья это не прибавляет, а разрушает многое…

Стоит заботиться лишь о том, чтобы как можно полней возмещать ущерб, приносимый курением, пользой от оздоровительных мер: свежий воздух, движение всяческое, разумные развлечения, поднимающие настроение; ну и любовь, конечно…

Такое решение уже приближает вас к выбору третьему: вместе жить и вместе бороться с зависимостью, все – вместе. Исполниться состраданием, трезвым и предусмотрительным. Вооружиться терпением, безграничным терпением. Зарядиться верой.

Ты хочешь освободиться. Ты можешь освободиться. Ты приближаешься к освобождению, ты дозреваешь. Ты сам почувствуешь время, когда будешь готов, и освободишься. Люблю тебя. Верю».

Вот то главное и решающее, что должно исходить от вас для него. Остальное приложится.

Личное добавление от доктора Кстонова

Галя, доктор Леви, ныне свободный от табачной зависимости, впервые всерьез закурил на первом курсе мединститута, когда приходилось вскрывать трупы в зловонном морге, – чтобы поменьше ощущать трупный запах; а я начал раньше, с одиннадцати лет, в компании дворовой шпаны, где был самым младшим – чтобы хоть этим сравняться со старшими шпанятами, чтобы хоть чуточку зауважали.

Детская глупость, ну разумеется; а уже через год – полная картина зависимости…

К моменту, когда осознал, что курением разрушаю свой организм и сокращаю жизнь, я курил уже восемнадцать лет. К тридцатилетию по собственной инициативе сделал себе подарок – курить перестал. К удивлению своему, довольно легко: месяца три-четыре только промучился, сосал мятные конфетки. Шесть лет не курил и чувствовал себя превосходно.

На седьмой – горе грянуло… Закурил снова.

Табак сразу с лихвой отыграл все прежние позиции старшего дружка и того более: предательски-нежно заработал как психоаналгетик (душеобезболивающее) и антидепрессант, стал моим психотерапевтом, вернулся в нутро полным хозяином… Прошло еще около пяти лет, и появились обычные признаки хронического никотинового отравления: спазмы сосудов ног, сердечные перебои, бронхит, расстройства пищеварения и так далее. Снова курить перестал, но не тут-то было: поперла страшная зависимостная депрессия, работоспособность – нуль с минусом…

Почел за благо закурить снова дозированно: полпачки в день. Вред усиленно компенсирую йогой и спортом. Пока так: отступил, но не сдался…

Личное добавление от Ольги Катенковой

Галя, хорошо бы еще спросить себя: только ли в курении Сергея причина ваших неладов, только ли «табак – дело»? Брось он курить однажды раз навсегда – не найдется ли чего-то другого, тебя не устраивающего, раздражающего, возмущающего?

Мой опыт показал, что всяческие зависимости и пристрастия, пороки и недостатки – что-то вроде матрешки: одну изымешь – за ней другая, третья, четвертая… И вовсю работает закон сохранения бяк: сколько в одном месте убавится, столько в другом прибавится.

Бывший мой муж и пил по-страшному, и курил как паровоз, и в казино зарплаты оставлял – было с чем побороться, было… Оба мы и не заметили, как этой борьбой заполнили свои отношения, забили ею до отказа свой мир, еще недавно такой богатый любовью, такой разный. Добились победы: бросил и пить, и курить, стал спортом заниматься, следить за здоровьем, все честь по чести… И в казино играть бросил. А дальше…

Дальше ему оставалось бросить только меня с дочкой, что он и сделал вскоре. Свеженький и здо ровенький – перебрался к девице, талант которой, кажется, единственный – вить веревки из мужиков. Материал оказался вполне подходящим. Он ис кал, как выяснилось, именно такую зависимость – и получил по полной.

Ни о чем не жалею теперь, но можешь себе представить, каково было первые года два после расставания… Доктор называет это любовно-зависимостной психалгией, зависимостной депрессией; я зову просто адом. Урок еще не вполне усвоен: думаю, сопоставляю…

Алконавты на проводе

Переплыли в Алкогольный Залив, удивившись, как щедро его дали и побережья воспеты поэтами, как обжиты прозаиками, и как скудно служители муз воздали дань остальным пространствам Моря Зависимостей – исключая, конечно, любовную… Старый стихоман, конечно же, не удержался и подкинул коллегам на аналитическое растерзание парочку и своих околоалкогольных стишат.

 
Я в одиночестве не пью,
но жанр запоя признаю.
Вчера в нетопленой избе
позволил выпить я себе.
Я опьянялся как умел,
но не пьянел, а лишь немел.
 
 
По жилам тек не алкоголь,
а чья-то кровь и чья-то боль,
и кто-то требовал: «Налей!»
(Спроси любого алкаша:
чем беспробудней пьешь, тем злей
трезвеет сонная душа.)
 
 
Я пил за верность Тишине,
моей единственной жене,
за сотворение травы,
за то, что есть на свете львы
и вечно жив Хозяин Звезд,
за воздух и за этот тост,
за шум цветов и злобу дня,
за смех и праздник без меня…
 
 
Я снова жив, и я спасен.
И остается лишь одно:
забыть себя как страшный сон и
всплыть, ударившись о дно…
 

ДС – В стихе дан образ типичного алконавта-запойника, долго сидевшего в алкозависимостной депрессии и наконец развязавшего: сплошной внутренний негатив, боль и кровь, мировая скорбь по ходу принятия сменились, как обычно в начале развяза, ощущением беспреградности, радостного единения со всем сущим, готовностью к жертвенному исчезновению…

ОК – Самопожертвование для алконавтов, насколько я знаю, не характерно: «смех и праздник без меня» – это как так?…

ДС – У продвинутых бывает, под настроение.

ОК – А что означает «Я снова жив, и я спасен…» – возврат полноты жизнеощущения через опьянение?… «Забыть себя как страшный сон» – в угаре пьянки забыть себя-трезвого, опуститься до самого дна оскотинения, удариться о него и возникнуть вновь – так? Использовать маятник?…

ВЛ – Если вы меня спрашиваете, то я не знаю.

ОК – Если автор не знает, что означают строки его стихотворения, кто же знает?

ВЛ – Стихотворение. Быть может, и его герой. Герой, правда, не то слово…

ДС – Если бы не предыдущее, я эту концовку сделал бы как раз выражением освобождения от зависимости, и алкогольной, и всякой.

ВЛ – Под кайфом отдача себя зависимости и переживается именно как приход свободы, снятие всех цепей. Старый дьявольский перевертыш.

ОК – «Верность тишине, моей единственной жене» мне понравилась. И «сотворение травы».

ВЛ – Ради этих строк остальные… А вот еще.

…и проклянешь себя, и медленно уснешь…,

Последний сон с такою неохотой,

с такой тупой размазанной ухмылкой

уходит… нет… толчется…

Подождешь еще немного.

С внутренней икотой

потянешь лапу к полу за бутылкой…

СТОП. Ты же завязал, голубчик. Врешь,

не завязал. Всего лишь воздержался

на время жизни. Внутреннее время

совсем другое. Внутренне ты пьешь

как крокодил. Твой вирус размножался.

Там, в красногубом слизистом гареме

ты удержу не знаешь и куешь

потомство для шестнадцати галактик…

Но ты не тактик.

Внутренняя дрожь,

хозяйка мыслей, слез и предвкушений,

выводит на газон единорога,

которого ты совестью зовешь.

Натянут поводок. Суров ошейник,

тобою почитаемый за Бога.

Ты внутренне его как нитку рвешь

и просыпаешься…

ДС – «Утро в завязе» назвал бы я эту икотную картинку. Муторно, тяжко парню. Мотивирован к трезвости от тупого нельзя, позитива нет.

ОК – Написано в состоянии алкогольно-зависимостной депрессии, угадала?

ВЛ – Почти. По воспоминанию. ДС – Преисподняя вожделений… Совесть-единорог, Бог-ошейник… И все это во сне… А наяву? ВЛ – Вот это.

 
Я помню все, что было не со мной.
С мучительной, сквозной, безумной силой
я помню, как молитвенник в пивной,
все то, что не со мной происходило.
 
 
Вот входит во врачебный кабинет
какой-то расторможенный брюнет
и тень за ним – бледнеющий ребенок.
Глаза его бездонны, профиль тонок.
 
 
Он эгоист, беспомощен и глуп,
ему не удержать дрожащих губ,
себя не удержать… Как сумасшедший,
седой брюнет бросается на женщин,
ребенок засыпает за стеной…
 
 
Я помню все, что было не со мной:
блондинку, глаз косившую блудливо,
молитвенник, упавший в кружку пива…
Чья это жизнь была, ошибка чья?
 
 
Все то, что было, – то уже не я,
а кем-то не дописанная повесть,
и я, о ней зачем-то беспокоясь,
дрожа, как на экзамене студент,
спешу придумать звучный хеппи-энд…
 

Как найти смысл в трезвости?

ВЛ, с 22 до 34 лет я хорошо выпивал и посиделки в компании были смыслом жизни. Очень хочу бросить. Но вопрос: как найти новый смысл жизни?

Иван

Иван, вопрос ваш очень точен и предельно огромен. Если мы с вами найдем на него хотя бы 51 процент ответа – спасем, если не осчастливим, 51 процент человечества. Шутка, но не совсем.

Давайте для начала освежим представление о том, что такое смысл жизни.

С 22-х до 34-х, говорите, этим самым смыслом для вас были дружеские попойки. Но смысл ли это был? Или что-то другое?…

Хорошо помню то время, когда и у меня все смыслы и ценности жизни спирально суживались к столу, за которым сидел друг-собутыльник или несколько, а при отсутствии таковых – некий собирательный образ в лице самой Госпожи Бутылки и ее содержимого.

Бутылка была жертвенником, на который приносилась энергия физическая и душевная, материальные средства, человеческие отношения… Идол, за мои деньги дававший мне мгновения кайфа, чувство свободы и единения с миром.

Не только за деньги он этим меня одалживал. Платой было и здоровье, и сила, и ум, и самоуважение, и любовь близких, которую он отнимал безжалостно, и все остальные смыслы и ценности – он их растаптывал, пожирал, заливал блевотиной, этот идол…

Взамен же – вот это самое ложное единение, которое после каждой попойки распадалось все глубже, и эта свобода, которая на поверку оказывалась самым унизительным рабством, и этот кайф, все быстрее переходивший в свой перевертыш, в ломку похмелья, все более терявший качество удовольствия и оставлявший за собой только жалкую функцию краткого избавления от невыносимости жизни, ложного избавления… Это ли было действительно смыслом жизни? Эта ли воронка в черную дыру, которая нас с вами крутила (у вас еще не в прошедшем времени)?

Сегодня, живя в своем истинном смысле, понимаю и знаю как дважды два: алкогольный период в целостном уравнении моей жизни стоит под знаком смыслового минуса. Другое дело, что и он мог зачем-то понадобиться, этот минус; зависело это от иных составляющих…Вот и вы чувствуете: алкоголь – это минус-жизнь, а уравнение жизни пора решать.

Главная трудность нашего брата алкоголика-наркомана в том, что смыслоценности трезвой жизни мы сперва способны сформулировать лишь негативно: «НЕ пить», «НЕ колоться», «НЕ употреблять»…

Звучит, как удавка, как отсечение по живому органа – только ради того, чтобы НЕ получать больше перевертышей радости, НЕ платить за нее слишком дорого. Слабый стимул.

Помню, однажды, где-то на выходе из очередного запоя, была жуткая похмельная ломота в глазах от яркого дневного света, и захотелось поскорей надеть черные очки. Тут же какой-то внутренний голос сказал: «А если опохмелиться, очков не надо будет… Алкоголь тебе вместо очков…»

Дошло смутно, что алкоголь – это смыслозащитные очки, что им защищаешься от постижения некомфортной жестокой истины.

И вот наступил период «перехода через пустыню» – время волевого, самонасильственного отказа от алкоголизации, время безочкового существования.

О восприятии жизни можно было сказать двумя словами: «больно» и «пусто». Либо больно жить, либо до омерзения скучно, до омертвения неинтересно. Никаких красок. Тоска даже не зеленая, а серая, или совсем бесцветная.

Только далекая звездочка в самом зените того, что можно было назвать сознанием, посылала слабенькие сигналы: «Терпи, верь, продолжай, живи дальше… Вернется все. Придет радость…»

Стал вспоминать… А что же меня радовало? Что было приятно, что было мило телу и душе до того, как в меня в первый раз проник алкоголь?

Всего прежде вспомнились две детских любви.

Вспомнилось, как я, 12-летний мальчишка, шел с девочкой по ночной Москве. Падал тихий новорожденный снег. Мы держались за руки и болтали. Было хорошо… Боялись себе и друг другу в этом признаться… и ничего больше не было…

А потом нас обоих страшно ругали родители…

Вспомнилось, как мне пела мама, каким нежным голосом. Еще совсем малышом я был…Потом – как бегал по дачной дорожке после дождя и перепрыгивал через лужи. С каждым перепрыгом казалось, что я все ближе к тому, чтобы научиться летать!.. Какая-то неведомая сила задерживала меня в полете через самые большие лужи – уже, казалось, должен был упасть, приводниться – но нет, успевал еще чуть-чуть подлететь, подпаршъ в воздухе в самом конце прыжка – и все же достигнуть сухого края!.. А представлялось, будто перелетал через огромное озеро или море…

Многое, многое стало вспоминаться. Все ярче… И первая близость с девушкой, и первое выступление в нашем джаз-ансамбле, где я был пианистом и выдал однажды импровизационное соло, какое хотел бы и сейчас повторить…

И благодарные глаза мальчишки, которого избавил от обидчиков, вступив в драку…

Похоже это было на прорастание семян на заброшенном поле, вытоптанном уже, казалось бы, навсегда, превращенном в пустырь…Ил и будто идешь по пустыне, и постепенно эта пустыня начинает покрываться сперва скудной, а потом все более пышной растительностью…

Все вернулось, обновилось, обогатилось – в том числе радости и восторги любви. Вслед за Монтенем могу повторить: «Для меня лично Венера в союзе с трезвостью гораздо приятнее и разнообразнее…»

Смыслоценности не берутся откуда-то из абстрактного пространства – они произрастают из тебя самого, из жизни твоей, совокупной с жизнью всеобщей. Чтобы это произошло, достаточно просто верить – верить в это, даже не обязательно отдавая себе в этом отчет и лучше даже не отдавая, – а жить, просто жить и чувствовать дальше.

Я вам пожелал бы вот эти вспоминания-собирания прежних внеалкогольных смыслов в себе оживлять почаще; может быть, даже выписывать их на бумагу, и лучше не в виде каких-то сухих словесных обозначений, а в виде коротких живых рассказов-картинок. Тогда глубина памяти снова соединится с ищущей глубиной души…

 
В этой вечнозеленой жизни,
сказал мне седой Садовник,
нельзя ничему научиться, кроме учебы,
не нужной ни для чего, кроме учебы,
а ты думаешь о плодах… Что ж, бери –
ты возьмешь только то, что возьмешь,
и оставишь все то, что оставишь,
ты живешь только так, как живешь,
и с собой не слукавишь.
 
 
В этой вечнозеленой смерти,
сказал Садовник,
нет никакого смысла, кроме поиска смысла,
который нельзя найти,
это не кошелек с деньгами, они истратятся,
не очки, они не прибавят зрения, если ты слеп,
не учебник с вырванными страницами…
Смысл нигде не находится,
смысл рождается и цветет,
смысл уходит с тобой – и живет во всем…
 
 
Ты возьмешь только то, что поймешь,
а поймешь только то, что исправишь,
ы оставишь все то, что возьмешь,
и возьмешь, что оставишь
 

Марш белой смерти

ОК – Сколько наркоманов сейчас у нас в России? Сколько их может быть через год?… Через пять, через десять, двадцать?

ВЛ – Достоверно никто не скажет. Регистрироваться наркоманы, как знаете, не спешат.

ДС – В 1997 году в Фонде спасения детей и подростков от наркотиков называлась цифра порядка 6 миллионов человек. По моей прикидке, сейчас около 10 миллионов.

ОК – То есть каждый четырнадцатый-пятнадцатый житель страны? А если учитывать еще, что «веселие Руси есть и питие»? Если и алкоголизм считать наркоманией?