Текст книги "Апокалипсис 2060"

Автор книги: Владимир Лосев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

– Культура нужна в переходный период от глубокой задницы к промежуточной, – неохотно сознался премьер. – Особенно те светокартины, которые создает Анюта Петрова. Население нужно восстанавливать, точнее создавать условия, в которых рождаться людей будет больше, чем умирать. Ученые говорят, что мы не адаптированы к жизни под землей, поэтому первое время у нас будет большой падеж, который придется восстанавливать.

– Я же просил не употреблять слово «падеж», – поморщился президент. – Почему бы не использовать слово «убыль».

– Убыль – это хорошо, только у нас не она будет, а падеж, пока не подрастет новое поколение, которое никогда не видело солнца, – грустно усмехнулся премьер-министр. – Для тех, кто привык жить под солнцем, прогнозы медиков не утешительные, долго они не проживут, их организмы к этому не подготовлены. Я надеюсь, что на наших глазах появится новая поросль, для которой единственным реальным миром станет метро да кремлевский бункер, и они расплодятся настолько, что изроют туннелями всю Россию.

– А я давно говорю, что следует прокладывать новые ветки метро, – вставил свое слово министр промышленности. – Иначе где мы будем селить новое поколение? А для этого следует развивать металлургию, робототехнику, электронику…

– И медицина нужна, – откликнулся министр здравоохранения. – Кто будет роды принимать и людей лечить?

– Поэтому мы здесь и собрались сегодня большим составом, – произнес с мягкой улыбкой президент. – Вижу, вы прониклись пониманием задач, которые перед нами стоят, так что возвращайтесь в свои пенаты и готовьте мероприятия по своим министерствам. Надеюсь, к следующему заседанию кабинета они лягут на мой стол, и мы начнем обсуждать уже конкретные предложения со сроками, с ценой вопроса, с необходимыми ресурсами. Вопросы?

– Только один, – с места встал министр по чрезвычайным обстоятельствам. – Вы тут упомянули спящих. А когда их будить начнем? По этой категории выживших надо срочно что-то решать, так как медикаменты заканчиваются, да и система подачи требует во многих домах ремонта. На ладан дышит, того и гляди откажет.

– Будить или не будить – вот в чем вопрос!? – президент посмотрел на премьера, тот безразлично пожал плечами, тогда глава государства процитировал. – «Что лучше для души – терпеть пращи и стрелы яростного рока, или на море бедствий ополчившись, покончить с ними? Умереть: уснуть не более, и если сон кончает тоску души и тысячу тревог, нам свойственных, – такого завершенья нельзя не жаждать. Умереть, уснуть; уснуть: быть может, сны увидеть; да, вот где затор, какие сновиденья нас посетят, когда освободимся от шелухи сует?»

– Так будить или пусть дальше спят? – спросил министр. – Извините, не понял…

– Будить, перевожу на простой слог великий язык Шекспира, – вздохнул премьер-министр. – Бригады медиков приготовьте для перевозки выживших в наш бункер. Раньше мы были не готовы их принять, теперь можем, к тому же, сами сказали, лекарство кончается, а во все времена было лучше что-то делать организованно, чем спонтанно, аварийно, в чрезвычайных обстоятельствах.

– Теперь понял, – министр закивал. – Готовим машины, бригады медиков в спецкостюмах. Начнем понемногу с дальних районов, потом дойдем до центра.

– Действуйте, – одобрил президент. – Всех выживших перевозите в наш медицинские центр, пусть специалисты определят, почему они выжили. Возможно, что у них есть какое-то отличие в генетическом коде, и тогда это наверняка как-то можно использовать.

– Так и сделаем, – министр записал что-то в своем коммуникаторе. – Завтра же и начнем.

– Вот на этой оптимистичной ноте и закончим наше заседание, – объявил президент. – На следующей неделе жду мероприятия по каждому министерству, естественно завизированные премьером.

* * *

Максим Крылов проснулся от ощущения жуткой сухости во рту: непонятно почему во рту образовалась пустыня, которую не охлаждало даже дыхание. Нестерпимо хотелось пить, но не меньше хотелось есть. Он попробовал встать и с хриплым стоном опустился обратно. Тело стало вялым, неуклюжим и невероятно тяжелым – в него словно насыпали тонну песка, и теперь тот заполнял все внутренности, отчего возникало ощущение, что оно потяжелело на пару тонн. Глаза не открывались, хоть Макс честно пытался приподнять свинцовые веки. Собрав всю свою силу воли, он еще раз попытался их приоткрыть и на какой-то миг ему это удалось, тогда Крылов смог увидеть свою квартиру: кресло, на котором лежал, мягкие манжеты на руках и ногах, темные закрытые жалюзи и картина на голой стене, изображающая лес с тремя медведями – раритет доставшийся от бабушки.

Макс еще немного полежал, потом вялыми руками снял манжеты. От этих усилий закружилась голова, и он снова уплыл в тот темный, страшный мир, в котором бродил уже несколько последних месяцев. Времени не было, как и памяти, все стер сон, больше походивший на обморок. Через тысячу лет Крылов снова очнулся от мучительной жажды, на этот раз даже не пытаясь вставать и открывать тяжелые веки, просто переполз через подлокотник и рухнул на теплый, мягкий ковер. Там он какое-то время лежал, осмысливая новые ощущения.

Оказывается, он забыл, как приятно пахнет половое покрытие жасмином, и как на нем здорово лежать. Макс пролежал бы на нем целую вечность, если бы не ужасная жажда, которая иссушала тело. Пришлось снова собирать силы и ползти к ванной. Всего метра три, но на них потребовалось минуты четыре, и бездну энергии. Открыв дверь, он вполз внутрь, приподнялся на слабых руках, сдвинул колпак и рухнул на пластиковое дно, нажав по дороге кнопку автомата.

Крылов пролежал минут пять, прежде чем понял, что душ не работает. То ли отказала автоматика, то ли не было воды: второе предположение показалось более логичным. Максим приподнялся, нащупал кран, повернул и не услышал характерного шипения, которое бывает, когда воду отключают на какое-то время. Ее просто не было и все. Макс пролежал еще пару минут, пока до него дошла эта неприятная мысль, тогда он снова подтянулся, выполз из ванной, упал на твердый пол и пополз к кухне. Там ему удалось подняться на стул, с него добраться до заветного кухонного шкафчика и набрать программу, по которой тот должен был выдать бутылку минеральной воды.

Крылов подождал пару минут и понял, что кухня тоже не работает.

Это было непонятно и очень обидно, но на переживания не были ни сил ни времени, да и пить хотелось по-прежнему. Макс напряг свои мозги, вспомнил, где он держит воду на самый крайний случай, и пополз к холодильнику, что оказалось тоже непросто. Пластиковый пол был прохладным, он охлаждал тело и давал надежду, что ему все-таки удастся спастись от мучительной жажды. Максим дополз до стены, протянул руку, открыл дверцу и понял, что электричества нет и, похоже, уже давно, потому что из холодильника потянуло жаром.

Он полежал, вспоминая, зачем сюда приполз, потом приподнялся и увидел пару бутылок с минеральной водой, которые всегда держал здесь на крайний случай. Одну он вытащил, после нескольких неудачных попыток отвернул пробку и припал к теплой, но вкусной воде. Макс выпил бутылку полностью, а в ней было больше двух литров, и почувствовал, что жажда его отпускает, понемногу уходит, растворяется в теплых противных пузырьках. После этого ему сразу мучительно захотелось есть.

– Вот так всегда, – пробормотал Крылов. – Сначала напиться, потом нажраться, потом в туалет, затем все по новой, и на это уходит человеческая жизнь, а можно было бы сделать вместо этого что-то полезное для рода человеческого, например, написать картину или открыть новый закон бытия.

В голове прояснело, тело понемногу начало слушаться, он даже смог подняться и сесть на стул тяжелым неповоротливым телом. В организме, в разных местах неприятно закололо, в желудке забулькала вода, в ногах притаилась слабость, а легкие с хрипом и стоном стали загонять в себя холодный утренний воздух.

– Дорогие граждане, – со стороны окна послышался мужской голос, который звучал немного странно в густой пыльной тишине. – Просим выйти на улицу, где вас ожидают бригады скорой медицинской помощи. Передвигайтесь осторожно, поскольку за время сна ваши мышцы атрофировались и не способны к длительным нагрузкам. Не спешите и не нервничайте, у вас все получится. Мы терпеливо ждем, вы нужны нам и городу…

– С чего бы это? – недоверчиво поморщился Крылов. – Кому это я вдруг понадобился?

Он выглянул в окно, но никого не увидел, потом еще раз приподнялся, но рухнул от слабости на стул. Есть захотелось еще сильнее. Макс полез в кухонный ящик, и естественно, там ничего не нашел – нет электричества, нет еды, закон старый и очень грустный.

Нужно идти к людям, может накормят. Только как идти, если ноги не ходят? Да и одеться было бы неплохо, не идти же в эластичном комбинезоне, который обтягивает тело так, что ничего не скрывает. Правда и скрывать то нечего, одни ребра, да худые ноги. Крылов вытащил из-под стола швабру и, опираясь на нее, как на костыль, побрел к шкафу. Какое-то время он бессмысленно таращил глаза на одежду, потом одел трусы, футболку, сверху натянул рабочий комбинезон, ноги воткнул в мягкие туфли, в которых можно ходить по улице и, наваливаясь всем слабым телом на швабру, вышел в коридор.

Было тихо, как никогда. Не слышалось ни одного голоса, ни крика, ни шелеста эскалатора. Тут Макс с грустью подумал о том, что и движущиеся дорожки без электричества тоже не работают, значит, придется идти своими уже очень уставшими ногами. Он прошел немного и услышал тихий стук, доносившийся из соседней квартирки, где жил Игорь со своей милой женушкой Светой, которая была очень даже ничего, и на Крылова смотрела как-то по-особенному приветливо. И если бы Игорь не был его давним приятелем, он бы обязательно наставил ему рога.

Макс добрался до двери, открыл ее и крикнул:

– Света, Игорь, это Крылов. У вас пожрать что-нибудь есть?

Ему никто не ответил, он прошел внутрь и увидел два таких же игровых кресла, как у него, подключенных к системе, но они были пусты. Стучала открытая форточка, которую толкал ветер. Макс принюхался, пахло чем-то знакомым и очень противным. Он какое-то время пытался вспомнить, откуда знает этот запах, потом до него дошло – пахло мертвечиной. Он пошел на кухню, уже понимая, что ни Игоря ни Светланы больше никогда в свой жизни не увидит. Они либо умерли, либо очень далеко. Второй вариант его устраивал больше, хоть что-то внутри говорило, что тот неправильный.

Он открыл холодильник, увидел лежащую на полке одинокую банку рыбных консервов и очень обрадовался. Это была настоящая еда, которую так жаждал желудок. Крылов открыл консервы, вытащил из ящика ложку и начал жадно запихивать в рот кусочки тунца в масле, слушая все то же объявление, доносящееся с улицы. От рыбы лучше не стало, но желудок понемногу успокоился и перестал скулить.

Пока Макс ел, он понял, что началась какая-то новая жизнь, уж больно все стало необычайно странным. Крылов пощелкал кнопками, чтобы убедиться, что без электричества телевизор не работает. И коммуникатор разрядился, а значит, никак не позвонить приятелям и знакомым девчонкам, чтобы узнать, что же произошло, пока он спал. Он доел рыбу и стал вспоминать то, что случилось перед сном.

Кажется, он сидел в кафе с друзьями. Они пили пиво, разговаривали о знакомых девчонках, которые тоже должны были подойти. А потом на улице завыла далекая сирена, и тут же по телевизору, который висел над барной стойкой, строгая дикторша холодным официальным голосом сообщила, что на солнце начинаются вспышки, и всем следует идти домой, ложиться в игровые кресла, которые им всем установили за счет правительства, а там закрепить манжеты и ждать дальнейших сообщений.

Потом по коммуникатору пришло такое же сообщение, тут и бармен засуетился, сказал, что заведение закрывается, а заметив, что народ недовольно бурчит, тут же выдал, что выдаст на посошок по бутылке пива за счет заведения. Пришлось вставать и идти вон из заведения. Юрка и Гном пошли к себе, они жили дальше, а Макс поднялся в свою квартиру. Лег в кресло, выпил халявное пиво, закрепил манжеты, после этого его что-то укололо в запястье, а потом все вокруг закружилось, и он заснул.

Ну что ж теперь понятно: сушняк во рту – следствие похмелья. Не стоило пить перед концом света. Но кто же знал, что он все-таки наступит?

Сколько же он провалялся в этом кресле? День, два, год? И узнать не у кого, без электричества связь не работает. Даже время непонятно сколько. Надо бы спросить у тех, кто кричит что-то по рупору с улицы.

Крылов снова потащился к двери, опираясь на швабру, вышел в коридор и недоуменно посмотрел на пол. Ровная пластиковая поверхность была покрыта тонким слоем пыли, которой не могло быть в доме, оснащенной автоматической вентиляцией и множеством шустрых маленьких роботов-уборщиков. Но удивительно было не это, а то, что на пыльной поверхности отпечатались только его следы. Получается, больше никто не проходил по этому коридору, по крайней мере пару дней. И куда тогда делись люди?

Он потащился по коридору, заглядывая в квартиры, где жили его знакомые, но никого не нашел, зато чувствовал в каждой комнате запах мертвечины, который не могла вытянуть сдохшая без электричества вентиляция. Это было странно, как и пыль, на которой не осталось ничьих следов кроме его самого. Получается, он один только и остался в целом доме? Но это же бред!

Макс нашел в одном из холодильников в чужой квартире бутылку минеральной воды и сделал пару глотков, запивая вкус масла и рыбы, оставшийся во рту. Тело понемногу становилось послушным, голова наконец заработала и начала делать какие-то логические умозаключения. Итак, по земле пронесся солнечный шторм, который, как предупреждали ученые, сжег все электрические сети. Еще говорили о каком-то мощном излучении, которое прилетело к ним из космоса, и о том, что озоновый слой может не справиться с двумя факторами риска, и все живое погибнет.

Ясно. Все умерли, этим и объясняется запах мертвечины, которого он нанюхался, когда служил в армии, тогда ему пришлось повоевать, и этот запах исходящий мертвецов он никогда не забудет. Но где тела? Если рассуждать логически, то их все вывезли, пока он спал. Выходит, он не один выжил, есть и другие люди. К тому же кто-то там кричит в мощный динамик, предлагая выйти.

Крылов подумал о том, что если из дома выжил только он один, а таких домов десятки тысяч, то жители Москвы почти все погибли, то это значит, что если в столице не смогли сберечь людей, то их точно никто не сберег в маленьких городках и деревнях. А это значит, что мир определенно стал другим и точно больше не будет страдать от перенаселения.

Макс вышел из квартиры и, по-прежнему опираясь на швабру, заковылял дальше. Минуты через две он добрался до движущейся дорожки, которая, естественно, стояла без электричества. На ее пластиковой поверхности, покрытой ровным слоем пыли, остались только старые, запорошенные отпечатки от армейских ботинок. Кто-то прошел, пока он спал недели две назад – возможно те, кто унес тела.

Крылов добрался до эскалатора, но направился не вниз, а вверх, внезапно вспомнив девушку, с которой познакомился накануне этого кошмара. Как ее звали? Мария! Маша! Красивая умная женщина. Она-то точно жива. Ему на мгновение стало стыдно за то, что не показал страсти в тот вечер, потому что чувствовал усталость и думал совсем о другом. Еще его немного смущал маленький ребенок, который никак не хотел засыпать.

Он поднялся на следующий этаж, прошел по пыльному полу, ища следы, но не увидел ни одного, и вошел в квартиру. В ней никого не было, в большой комнате стояло два игровых кресла, оба были пусты, а в комнате стоял запах остающийся от разлагающейся органики.

Макс устало покачал головой, добрался до холодильника, нашел там еще одну банку консервов, на этот раз мясных и детскую молочную смесь. Есть ему все еще хотелось, поэтому он съел консервы, а когда обнаружил бутылку на дне бутылку минеральной воды, то намешал в пластиковый стакан детской смеси, выпил и пошел к выходу.

Крылов опять потащился по коридору. Идти понемногу становилось легче, слабость в ногах постепенно прошла, в какой-то момент швабра стала ему мешать, и Макс ее бросил. Он спустился по эскалатору, прошел еще по одной неподвижной движущейся дорожке, спустился по мертвому эскалатору и оказался в холле. Здесь повсюду лежала нетронутая пыль, а это значило, что никто из дома не выходил.

Крылов вышел из дома и зашагал не по пустым тротуарам, а по проезжей части. Как он и предполагал, звук несся из динамика, закрепленного на доме. Он посмотрел на него и пошел дальше, чувствуя, как внутри него еда собирается в плотный холодный ком. Трудно наверное было желудку после стольких месяцев вынужденного поста, снова начинать переваривать пищу, да еще непонятно какую. Надо было съесть чего-нибудь полегче, только где это было взять? Максим уныло посмотрел по сторонам, потом его скрутило, и вырвало прямо на шикарную машину стоящую у тротуара Он вытер рот рукой и увидел мертвое лицо, глядящее на него через мутное пыльное стекло. Крылов мрачно выругался и зашагал дальше.

Глава восьмая

В городе поселилась смерть. Ни одна машина не жужжала электромоторами, ни один человек не шел ему навстречу, вокруг была только пыль, грязные машины и больше ничего. Как он и думал, никто его на улице не ждал, это автоматика крутила объявление. Скоро записанный голос поперхнулся и исчез, и теперь его сопровождал только звук собственных шагов.

Он пошел на площадь, на ней он с друзьями встречали новый год, провожали зиму, гуляли, пили пиво и запускали салюты. К ней подходили четыре широких улицы, и если кто-то еще остался жив в этом квартале, должен был придти сюда.

И действительно, скоро Крылов увидел девушку, которая шла по тротуару, рассеяно глядя по сторонам. Увидев его, она улыбнулась и помахала рукой:

– Здравствуй, незнакомец, – произнесла она мелодичным голосом. Выглядела девушка неплохо, даже очень, несмотря на темные круги под глазами и синеватую бледность на лице, и если бы у Макса были силы, то обязательно бы за ней приударил. – Очень рада тому, что я здесь не одна. Меня зовут Ирина.

– Я тоже рад, – Крылов перешел на тротуар. – Я Максим, живу тут недалеко.

– Можно я пойду с тобой рядом? – девушка странно улыбнулась. – Извини, я без косметики, сил не было накладывать. Я, наверное, страшная?

– Не настолько чтобы я испугался, – ответил Макс. – Да и неважно это, главное, что живая.

– Да, я живая, можно, за тебя схватится? – Ирина воткнула руку ему под локоть, и они пошли дальше. – Совсем сил не осталось после сна в этом дурацком кресле. Ты не знаешь, какое сегодня число? Сколько мы проспали? И где люди? Куда все ушли?

– Ушли? – Крылов непонимающе посмотрел на девушку. – Ты это о чем?

– Как о чем? – девушка пошатнулась от слабости и на мгновение повисла на нем. – Мы с подругами снимали квартиру, нас легло пятеро, а проснулась я одна от какого-то неприятного запаха. Поискала, походила по дому, никого, тихо и пусто, словно люди ушли и забыли обо мне.

– Боюсь, что твоих подруг уже нет на свете, – Макс вздохнул. – Я тоже прошелся по своему дому, и в нем никого не осталось, поэтому думаю, пока мы спали, в этом мире произошло что-то ужасное, и наших друзей больше нет.

– Ты думаешь, они умерли? – Ирина нахмурила лобик. – Хочешь сказать, что в городе пусто, потому что все погибли от солнечного шторма?

– Ну да, – кивнул Крылов. – Именно так.

– Но этого не может быть!!! – девушка вдруг заплакала. – Все не могут умереть. Ну один, ну два, ну сто, но не двадцать миллионов!

– Подожди причитать, может, я ошибаюсь, – Крылов приложил руку к глазам козырьком, ему показалось, что он увидел какое-то движение впереди. Они подошли ближе и заметили группу девушек того же возраста что и Ирина, их набралось человек сорок, они все стояли и смотрели по сторонам, чего-то ожидая. А чуть в стороне обнаружился еще парень, он смотрел испуганными глазами на девчонок и жался к стене. – Вот люди, у них спросим. Кажется, это все, кто выжил.

– Но этого не может быть! – девушка схватилась за него чуть крепче. – Это плохо.

– Что плохо? Что не может быть?

– Что выжили одни девчонки, – Ирина посмотрела по сторонам. – Как мы вас делить будем?

– Делить? – Макс усмехнулся. – Это ты брось Никак не будете! Только по согласию.

Неожиданно на одном из домов снова заработал динамик.

– Дорогие граждане, проявите, пожалуйста, немного терпения. К вам направляется колонна машин для эвакуации. К сожалению, мы немного не рассчитали время, но в течение пяти-семи минут к вам прибудут бойцы спецподразделения и перевезут вас в Кремлевский бункер для проверки вашего здоровья…

Когда Крылов прослушал объявление во второй раз, Ирина отпустила его руку.

– Ты слышал? Нас эвакуируют! Я же говорила, такого не может быть! Всех людей просто отвезли для проверки здоровья, потому что они проснулись раньше нас.

– Все двадцать миллионов? – Макс еще раз взглянул на солнце. Было оно ярким почти белым, но от него исходила какая-то энергия, от которой хотелось петь и танцевать. – Ты соображаешь, что говоришь? Каким бы ни был Кремлевский бункер, места в нем всему населению Москвы точно не хватит. Не думаю, что все так, как ты думаешь.

– Какая разница! – настроение у Ирины, когда она узнала, что к ним едут спасатели, сразу переменилось. Она повеселела. – Наговорил всякой чуши! Сейчас нас заберут, вон едут машины с солдатиками…

И действительно на площадь выехала колонна машин: возглавлял колонну «Барс» в камуфляжной расцветке, грозно поводя пулеметом по сторонам, за ним шли две машины скорой помощи, далее десяток автобусов, и замыкал шествие «Марс» с расчехленным пулеметом и десятком ракет на вращающихся направляющих. Как только колонна въехала на площадь, рявкнул динамик «Барса»:

– Граждане, проходим в первый автобус, не спешим, медики вас встретят.

Макс посмотрел по сторонам, перемигнулся с парнем и пошел вслед за Ириной к автобусу. У дверей встречал врач в белом скафандре особой защиты, на груди, на спине сиял красный крест. Посмотрев на Крылова, он озабочено покачал головой и спросил:

– Как себя чувствуете, юноша? Голова не кружится? Слабость? Лицо у вас бледное и усталое. Может вас перевезти на машине скорой помощи?

– Нет, спасибо, – отказался Макс. – Я со всеми.

– Хорошо, – согласился врач. – Как только все загрузятся, автобус отправится в Кремлевский бункер, там вас будут ожидать наши специалисты, с вами в салоне поедет врач, так что если почувствуете себя неважно, можете обращаться к нему. Сама поездка займет не больше часа.

Макс вошел в автобус и сел на кресло сразу за стеклом, отделяющим салон от водителя. Девушки выглядели растерянно, многие смотрели прямо перед собой, видимо, до конца не понимая, что произошло. Впрочем, и сам Крылов понимал не так уж много, но испытывал облегчение оттого, что кто-то за него принимает решение. Сейчас их всех отвезут в бункер, там накормят, спать положат, таблетки дадут, но главное, вокруг будут находиться люди.

Автобус, фырча форсированным двигателем, рванулся вперед, как настоящий гоночный автомобиль. Перед ним помчался «Барс», сзади, не отставая, неслась машина скорой помощи. Макс приник к окну, вокруг были только брошенные машины, пустые тротуары и огромные высотки, от которых тянуло холодом смерти и страхом.

Колонна промчалась по пустынным улицам, свернула на небольшую улочку и выехала к Кремлю. Ворота, которые обычно были всегда закрыты, сейчас оказались распахнуты настежь. Они крутанулись среди когда-то голубых, сейчас ржавых и наполовину осыпавшихся елей, и подъехали к неприметному зданию в глубине комплекса. У входа их ожидали люди в белых скафандрах с красными крестами на спинах, они провели всех внутрь здания, там посадили в огромный грузовой лифт, который на скорости понесся вниз.

Ощущение было не очень приятным, желудок рванулся к горлу, хорошо, что спуск оказался недолгим, иначе Макс бы не выдержал. Лифт остановился, они вышли в просторный бокс, который был перекрыт массивными воротами. Калитка была открыта, за ней начинался широкий прямой туннель, по которому они прошли до большого круглого зала.

Увиденное Максу понравилось: широкие, высокие, выкрашенные блестящей белой краской туннели тянулись в разные стороны, ровные красные линии давали глазу ощущение уюта и правильности, и уже не так напрягало то, что они находятся на глубине не меньше сотни метров. Воздух был чист и свеж, пах какими-то цветами, по туннелям катили в разные стороны открытые небольшие машинки. В них сидели люди в серых и коричневых комбинезонах. Один из врачей снял шлем и что-то сказал в свой коммуникатор, и через пару минут к ним подъехало несколько таких машинок, в каждую из которых смогло поместиться по четыре человека.

Макса, двух девушек и Ирину посадили и повезли в глубину подземелья. Вел электромобиль высокий зеленоглазый человеком в белом комбинезоне с красным крестом.

– Куда нас везут? – спросил Макс у него. – Надеюсь не на опыты?

– Вас везут на обследование в лабораторию, – ответил медик очень серьезно. – Там возьмут кровь для анализов, а потом поместят в палаты под постоянное наблюдение.

– А много здесь находится людей? – задал следующий вопрос Крылов. – И почему они не поднимаются вверх?

– Этого я не могу вам сказать, – покачал головой медик. – Закрытая информация. Если вы получите статус постоянных жителей, узнаете все сами. И пожалуйста, не задавайте много вопросов, здесь этого не любят. Помолчите пару минут, мы скоро приедем.

– Хорошо, – Макс отвернулся и стал смотреть на девушек, многие из них уже окончательно пришли в себя, некоторые достали из сумочек косметику и стали рисовать себе губы и глаза. Ирина фыркнула и отвернулась от него, похоже, он уже перестал ее интересовать. – Молчу.

Машинка свернула с большого широкого туннеля в ход поуже, и почти тут же остановилась возле железных ворот, окрашенных белой краской, в середине которых был нарисован красный крест.

– Минуточку внимания, – проговорил медик. – Мы приехали в больничный городок. Дальше придется идти пешком, прошу всех подняться и идти за мной. Если кто-то не может: ему тяжело или он чувствует слабость, то оставайтесь здесь, за вами придут санитары.

Никто не остался, девушки и Макс вышли с машины и подошли к медику.

– Вот и хорошо, – сказал мужчина. – Идите за мной, не отставайте, минут через пять будем на месте.

Они прошли ворота, которые открылись перед ними автоматически, и оказались в огромном круглом зале, в который выходило множество туннелей. Они свернули в сторону, прошли в одно из боковых ответвлений и оказались в небольшой лаборатории, где их ждали лаборантки-женщины в белых халатах. У каждого взяли кровь из вены и пальца, для генетического анализа провели ватными палочками за щекой, а потом всех развели по палатам.

Макс поместили в небольшую двухместную палату вместе со вторым парнем, которого звали Игорем, а девушек отвели дальше по коридору. В комнате оказался туалет и душ. Крылов долго с наслаждением мылся горячей водой, а потом уже чистый и умиротворенный рухнул на кровать, но почти тут же в комнату заглянул человек в зеленом халате:

– Максим Крылов, на процедуры, – медик прикрыл дверь и уже из коридора крикнул. – Прошу побыстрее, вас ждут.

Макс вышел в коридор, где его ждала симпатичная медсестра, которая представилась, как Александра. Девушка взяла его под руку, провела по длинным высоким коридорам и завела в небольшой кабинет, где его осмотрел пожилой врач. Медик заставил раздеться догола. Александра хихикнула, но отворачиваться не стала, наоборот схватила в охапку одежду Макса, убежала и вернулась уже с пижамой, тапочками и больничным нижним бельем. Пока Крылов одевался, врач задумчиво что-то писал на своем коммуникаторе.

– Что со мной, доктор? – спросил Макс. – Я болен?

– Пока непонятно, надо провести дополнительные обследования, – доктор нахмурился. – У вас очень странные показатели, впрочем и у других пациентов доставленных с поверхности наблюдается то же самое. Назвать это болезнью я не могу, потому что неясно, как вообще может воздействовать на человека длительное пребывание в неподвижности под действием фармацевтических средств, такого пока еще никто не изучал. Ясно одно, вас нужно подкормить, накачать витаминами и стимулирующими препаратами, а затем обследовать на всех наших диагностических приборах. Надеюсь, вы будете хорошим пациентом и не доставите нам проблем?

– Я постараюсь, – Крылов натянул на себя пижаму и сунул ноги в мягкие тапочки. – Обычно я человек неконфликтный…

– Да, да, – враз поднял голову и строго посмотрел на медсестру. – Крылова в процедурную, пусть введут комплекс витаминов и глюкозу.

Девушка взяла Макса под руку и повела по коридорам, навстречу в сопровождении медсестер и медбратьев шли девушки, с которыми он ехал на автобусе, все имели усталый вид. Видимо, эйфория от встречи с людьми спала, и слабость снова взяла свое. В процедурной Крылова отвели в отдельный кабинет, где положили на кушетку и поставили сразу пять капельниц. Ставила другая медсестра, Александра только контролировала процесс. На все ушло около часа, большую часть которого Макс проспал.

Потом Шура отвела его в столовую, посадила за отдельный стол и сама принесла ему поднос с едой.

– За что такое внимание? – поинтересовался Крылов. – Чем я его заслужил? Я мог бы и сам себе что-нибудь взять.

– Так у нас положено, а вы еще очень слабы, – медсестра улыбнулась. – Вы кушайте, кушайте. Если будет мало, я принесу еще.

– Да куда уж больше… – Крылов посмотрел на стол заставленный тарелками. – Мне столько не съесть. А вы почему не кушаете?

– Нам не разрешается есть вместе с пациентами, – девушка вздохнула. – Но я и не голодная. Извините, это вам сейчас нужно много кушать, вы же больше восьми месяцев находились в неподвижности, у вас и мышц никаких не осталось, все ушло.

– Восемь месяцев? – Макс удивленно посмотрел на Александру. – Так долго?

– Восемь месяцев и двадцать три дня до первого выхода на поверхность наших разведчиков, – девушка отнесла грязную посуду, потом вернулась. – Но это еще не все. Никто не понимает того, что происходит наверху, все надеются, что вы проясните ситуацию.

– А что-то еще происходит? – удивился Крылов. – Разве апокалипсис еще не закончился?

– Давайте, я вас отведу в палату, – медсестра взяла его под руку и повела в коридор. – Поговорим об этом чуть позже. Я приду за вами часа через четыре, отдыхайте. Теперь у вас много времени, спешить некуда, все плохое уже закончилось.