Текст книги "Я выбрал путь смерти"

Автор книги: Владимир Шитов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 32 страниц)

Глава 14
Спица взбешён

В оговорённое с Неждановым время Спица в сопровождении двух телохранителей направился в ресторан «Аделина». Так назвать ресторан ему посоветовал Маркелов, который сказал, что с древнегерманского языка это слово переводится как «благородная». Спице название понравилось. Было бы совсем прекрасно, если б и его самого окружающие считали благородным. Но такое звание не покупается, а заслуживается всей жизнью. Его же образ жизни и правила поведения были далеки от благородства.

Своему ресторану Спица согласился дать название «Аделина» ещё и потому, что это слово на слух было приятным и сказочно загадочным.

В силу того что у Спицы не было экономического образования, директором ресторана и казино стал его друг Дивульев по кличке Лист, бывший главный бухгалтер крупного предприятия. Он был судим за хищение в особо крупных размерах и отбывал наказание в местах лишения свободы вместе со Спицей, а теперь являлся его доверенным лицом. Одно время Спица даже хотел оформить ресторан «Аделина» на Листа, чтобы его право собственности никому не бросалось в глаза, но, пораскинув мозгами, пришёл к выводу, что так поступать нельзя, слишком рискованно для него. Ведь если он сделает владельцем «Аделины» Листа, то свою жизнь подвергнет большей опасности, чем в том случае, если ресторан будет оформлен на него самого. Все, кто захочет претендовать на обладание рестораном, ни при каких условиях не смогут убить его хозяина, так как право собственности к ним все равно не перейдёт. Поскольку у Спицы не было семьи, то ресторан стал бы государственной собственностью, а у государства её отнять никто бы не смог. Если бы ресторан был оформлен на Листа, то кто-то крутой, убив Спицу, мог потом путём угроз и шантажа заставить Листа отказаться от ресторана в свою пользу.

Безусловно, Спица понимал, что если работникам правоохранительных органов когда-нибудь удастся доказать, что он является главарём преступной группировки и он будет осуждён, то однозначно вся его собственность судом будет конфискована в доход государства. Из двух зол он выбрал меньшее – лучше попасть в места не столь отдалённые и лишиться собственности, чем головы. Чтобы совсем не остаться без денег, получаемый капитал он теперь обращал в золото, покупал бриллианты. Все это он прятал в тайнике в качестве страховки будущей безбедной жизни.

В ресторане Спица не пожелал уединяться в отдельном кабинете потому, что Щербатый, придя на встречу с ним, мог его и не найти. Спица велел официанту накрыть стол на две персоны в общем зале и чтобы ему за таким столом не стыдно было сидеть. Когда официант исполнил его распоряжение, Спица сказал ему и велел передать другим официантам, чтобы к нему никто больше не подходил.

Однако не успел он выкурить сигарету, как к нему подошёл беспризорник лет тринадцати. Спица возмутился, что такого оборванца пропустил швейцар: беспризорник своим присутствием в ресторане давал основание посетителям считать заведение проходным двором. А ведь ресторан был собственностью Спицы. Кому, как не ему, беспокоиться о своём добром имени!

– Ты, шнурок, как сюда попал?! – попытался спустить полкана Спица, уверенный, что его телохранители сейчас более убедительно продолжат разговор с пацаном.

Однако оборванца грозный дядя не напугал. Не здороваясь с ним, шмыгая носом, он без робости обратился к Спице:

– Ты, что ли, будешь Сергеем Трофимовичем?

– А тебе какое собачье дело до Сергея Трофимовича?

– Если-ты не Сергей Трофимович, то я с тобой трекать не собираюсь, – невозмутимо огрызнулся беспризорник.

– Ты чего, сопляк, тут пылишь? – схватив подростка огромной пятернёй за плечо, пророкотал один из телохранителей Спицы. – Чего тут тебе надо?

– Мне Сергей Трофимович нужен, – пропищал мальчишка, уже начавший теряться от грубого обращения.

– Ну я Сергей Трофимович, что дальше скажешь? – снисходительно произнёс Спица.

– Мне один дядя поручил вам письмо передать. – Оборванец достал из-за пазухи запечатанный конверт и отдал его Спице.

Взяв у него конверт, на котором было написано: «Кернову Сергею Трофимовичу», Спица внимательно оглядел зал, но никого из интересующих его лиц не увидел. Потом остановился взглядом на беспризорнике, продолжавшем стоять около стола.

– Вали отсюда, чтобы я тебя больше не видел.

– Червончик дал бы за работу, – с цыганской наглостью стал клянчить мальчишка.

– Тебе за работу уже заплатили, – догадливо заметил Спица.

– А если и ты мне тоже заплатишь, то не обеднеешь, а сироту от голода на пару дней спасёшь, – не отступал подросток.

Достав из кармана пятьдесят рублей одной банкнотой, Спица отдал её подростку и, улыбнувшись, расслабленно пошутил:

– Сам был нахалом, но такого нахала вижу впервые.

– Спасибо, дядечка, чтобы у тебя в постели каждый день была новая куколка-девочка, – спрятав деньги в карман не по росту коротких брюк, пропел пацан и покинул ресторан.

На извлечённом из конверта листе бумаги Спица увидел машинописный текст. Не приступая к чтению письма, он самодовольно подумал: «Я так напугал Щербатого, что он стал меня бояться как прокажённого. Ведь Юрий Николаевич наверняка передал ему моё заверение, что я больше его не буду трогать, а он все равно продолжает меня бояться и не хочет встречаться. Ну и черт с ним, пусть боится. Мне его любовь не нужна, я не женщина. Лишь бы добросовестно работал на меня, не наглел, не умничал и не считал себя слишком деловым. Шестёрка всегда должна знать своё место и не выпендриваться. Сейчас почитаю, что он там мне нашлёпал на машинке».

Углубившись в содержание письма, Спица полностью отключился от окружающего мира. Телохранители, наблюдая за его мимикой, поняли, что Спица узнал что-то неприятное для себя.

В письме содержались полные установочные данные на интересующих Спицу лиц: кем они работают в банке, где живут в городе, их домашние адреса, что собой представляют, где служили, какие имеют правительственные награды и многое другое, что читателю романа уже известно.

Чтобы осмыслить информацию, дать ей оценку, Спица иногда отрывался от письма и, только переварив содержание прочитанного, положив на полку памяти, возобновлял чтение. Продолжая знакомиться с содержанием послания Щербатого, Спица понял причины провала всех предыдущих попыток покушения на жизнь Транквиллинова. «Ничего себе, каких асов этот лох нанял в телохранители! Теперь понятно, почему нам с Транквиллиновым не везло и почему Косолапов вчера с одним из асов так дико влетел», – подумал он.

Считая, что все интересные сведения он уже почерпнул полностью из письма, Спица уже с меньшим вниманием стал его дочитывать, подчиняясь необходимости. Однако последние строки вновь насторожили его: «…Эти парни недавно заходили поразвлечься с проститутками в твой „монастырь“. Отдохнув там, они увели с собой одну из понравившихся им девиц. Шестеро твоих сраных быков-спортсменов попытались молодцов Транквиллинова наказать за наглость. Но работники банка их всех вырубили, как котят, и навели шмон в сейфе Дианы, взяв из него все, что им было необходимо. Затем удалились восвояси. С уважением, Щербатый».

Спица нутром почувствовал, что заключительные строки письма Щербатый напечатал с большим удовольствием. Он понимал, что последней своей новостью Щербатый до водил до его сведения, что не только он не умеет работать, но, получается, и приближённые самого Спицы порой оказываются не на высоте и допускают промахи и ошибки.

В бешенстве скомкав письмо, Спица хотел его выбросить, но вспомнив, какие важные для него сведения содержатся в нем, отказался от своего намерения. Разгладив письмо ладонями на столе и сложив его так, как оно раньше было сложено Щербатым, Спица засунул его в задний карман брюк.

– Этот Щербатый во как меня достал! – проведя ладонью по горлу, на глазах телохранителей взорвался Спица.

Спица не был сейчас обижен непосредственно на Щербатого. Благодаря ему Спица узнал, что Могила, докладывая о ЧП в подпольном публичном доме, скрыл от него факт избиения телохранителями Транквиллинова его парней. Вот этот обман Могилы и вывел из равновесия Спицу, пытавшегося в последние дни сдержать свои эмоции.

– Мы его можем наказать, – услужливо заявил один из телохранителей, не понявший хода мыслей Спицы.

– Помолчи в тряпочку, я ни в твоих советах, ни в помощи не нуждаюсь, – окрысился сердито на телохранителя Спица. – Пока я буду тут кумекать над одним делом, лучше найди Таракана. Он мне дозарезу нужен, – распорядился авторитет.

Сейчас Спицу распирало и могло разорвать бешенство. «Ах, волчара, ах, тварь навозная! – сердито думал он о Могиле. – Тоже мне умник нашёлся. Пытался меня обмануть, но не прошёл номер. Сейчас поеду в его вотчину, устрою ему там такой разгон, что на всю оставшуюся жизнь запомнит и проклянёт тот день, когда сподличал передо мной».

С двумя телохранителями и Тараканом Спица на личном «мерседесе» приехал к подпольному борделю. В сам бордель он не стал заходить, чтобы зря лишний раз к нему не привлекать внимание представителей правоохранительных органов. Со своим сопровождением Спица прошёл в спортзал. Там как раз находился Могила с двумя шестёрками.

Могила увидел Спицу, и у него все внутри похолодело. Он почувствовал неладное. Спица очень редко посещал его хозяйство. Да к тому же выражение лица авторитета говорило Могиле, что визит шефа связан с чем-то неприятным. «Не иначе Спица припёрся ко мне качать права. Но за что?» – подумал он, направляясь навстречу «дорогому» гостю.

Протянутую Могилой руку Спица не пожелал пожимать. Ограничился пренебрежительной фразой:

– Привет, засранец!

– Сергей Трофимович, в чем дело? – Могила попытался выразить на лице недоумение от такого неуважительного отношения к нему шефа.

– Ты помнишь тот эпизод, когда двое шустряков из банка увели от нашего причала шмару?

– Я вам об этом докладывал.

– Ты мне доложил об этом эпизоде, но не рассказал, как они в тот вечер измочалили шестерых твоих сраных спортсменов. Может, такого эпизода вообще не было? – зло поинтересовался Спица.

– Был, – подавленно выдавил из себя Могила.

– Почему ты его от меня скрыл?

– Парни меня уговорили, чтобы я их перед вами не позорил.

– Зажрались здесь, свиньи вонючие, ничего не делая! Я быстро ваш курятник разгоню! Если бы ты меня вовремя поставил в известность, насколько крутые эти двое парней, то вчера группа Косолапова – четыре человека! – не села бы на нары. Ты виноват в том, что случилось с ними, – ударив Могилу ладонью по лицу, с презрением в голосе процедил Спица.

Как солдат перед офицером, держа руки по швам, Могила молча терпел унижение на глазах присутствующих боевиков. Он понял, что, дав ему пощёчину, Спица тем самым его из авторитетов снял и опустил до уровня рядового быка. Но ему ещё не было известно, до какого низкого уровня Спица будет его опускать. А это было намного важнее того, что Спица побил и унизил его.

То, что Спица не стал его избивать, а всего лишь дважды ударил, давало Могиле надежду, что шеф может его пожалеть. Оправдываться перед Спицей было недопустимо. Воры не любят, когда их собратья, которых они когда-то уважали, вдруг, будучи наказанными, начинают унижаться, лебезить, терять своё лицо. В такой ситуации лучше всего молча выслушать все обвинения в свой адрес и даже приговор.

– Ты, мерин задрипанный, да и все вы тут должны знать своё стойло и не брать на себя груза больше, чем позволяет ваша масть увезти. Если ты не смог решить возникшую у тебя проблему, то обязан был о ней все доложить. Мне одному решать, где, что, почём и почему, кого миловать, кого наказывать. Ты, Могила, не захотел быть бугром, теперь станешь быком, как твои горе-спортсмены. С сегодняшнего дня вашей бригадой будет руководить Таракан. Прошу ему подчиняться, как мне. Тебе, Таракан, мой приказ: всех спортсменов, кто потерял форму или не хочет добросовестно работать, отдавай мне на растерзание. Я найду им работу и научу, как надо её делать. Освободившиеся места можешь заполнять своими, преданными тебе людьми. Повышение до уровня бригадира, Юрий Георгиевич, тебя устраивает?

– Вполне, Сергей Трофимович, – довольно произнёс Таракан.

– Только, Юрий Георгиевич, учти, мой спрос будет с тебя жёсткий и без каких-либо послаблений, без скидок на неопытность и незнание обстановки. Твоя фирма должна работать без перебоев и приносить нам бабки. Тебе все понятно?

– Все! – поспешил заверить Таракан.

– Ко мне вопросы есть?

– Нет!

Повернувшись лицом к Могиле, Спица, вновь теряя хорошее настроение, сердито заявил:

– У, харя протокольная, зрить тебя больше не могу. Скажи спасибо, что я тебя давно знаю, а другого на твоём месте с такой провинностью кукарекать заставил бы. – Он сменил гнев на милость с долей сожаления, что потерял такого товарища.

Покидая спортзал, сопровождаемый всеми, кто в нем присутствовал, Спица обратился к Таракану:

– Ты, Юрий Георгиевич, стал бугром нового хозяйства, поэтому оставайся тут, знакомься с ним. Если что будет непонятно, спросишь у Могилы, он введёт тебя в курс дела.

Так быстро, без проволочек и волокиты, был решён кадровый вопрос в «семье» Спицы.

После того как Спица «дал по ушам» Могиле и покинул спортзал, он распорядился, чтобы водитель «мерседеса» отвёз его в адвокатскую контору Маркелова.

Получив сообщение Щербатого о Махновском и Капустине, он понял, что нахрапом их не удастся быстро проучить, и решил, прежде чем начать с ними сражаться, посоветоваться со своим мозговым центром, то есть с Маркеловым.

Оставшись с Маркеловым вдвоём в его кабинете, Спица дал ему возможность ознакомиться с письмом Щербатого. Увидев, что Маркелов прочитал письмо и положил его на стол, Спица поинтересовался:

– Ну, что скажешь?

– Сергей Трофимович, признайся, что ты хочешь от меня услышать, тогда и я более конкретно отвечу на твой вопрос.

– Как ты считаешь, Махновский с Капустиным серьёзные мужики?

– Насколько я понял из письма, они профессиональные мясники, умеют, если надо, убивать, стрелять, драться, без потерь покидать поле боя.

– Это в письме не написано, – счёл нужным отметить Спица.

– Зато в письме указано, сколько каждый из них и каких имеет боевых наград. Как им удалось вдвоём уложить вповал шестерых твоих спортсменов! Видно, что здоровье в Чечне они не потеряли.

– Если быть таким умным, как ты, и уметь читать между строк, то действительно можно уверенно прийти к этому выводу, – вынужден был согласиться Спица с мнением Маркелова.

– Ты, как я понял, приехал ко мне за советом? Какие проблемы тебя мучают?

– Проблем у меня сейчас больше, чем я хотел бы иметь, – честно признался Спица. – Ты знаешь, что у меня обязательство перед Неждановым…

– Ты подрядился помочь ему ликвидировать Транквиллинова, – прерывая на полуслове Спицу, догадливо предположил Маркелов.

– Если я его заказ не исполню в срок, то придётся ему возвратить кучу капусты, чего мне ой как не хочется делать, – со вздохом сказал Спица.

– Трудную задачу ты взялся решить. У Транквиллинова сейчас появились не только новые телохранители, но и отменные сыскари. После задержания группы Костодинова им не составит особого труда узнать, кто пытался дважды ликвидировать их шефа.

– Ты извини меня, Валерий Иванович, я с твоим рассуждением не согласен. То, что знаем мы с тобой, другим не известно. Поэтому наша проблема с Транквиллиновым – это одно, а конфликт в публичном доме Махновского и Капустина с моими парнями – совсем другое.

– Теоретически ты рассуждаешь верно, но практически получается так, что у Транквиллинова, с одной стороны, и Махновского с Капустиным – с другой, сейчас есть один противник в твоём лице. До чего додумался ты, они могут и не додуматься. По поводу происходящего могут иметь не твоё, а моё, к примеру, мнение, а то придут и к иному решению.

– Что ты этим хочешь сказать?

– У тебя два варианта выхода из затруднения. Первый вариант – ты должен вернуть Нежданову деньги и отказаться от ликвидации Транквиллинова. Пусть он на свои деньги нанимает других киллеров для этой цели. Вместе с тем, чтобы не болела голова и не искать на задницу приключений похуже, чем уже получил Костодинов, оставь в покое Махновского и Капустина, не пытайся свести с ними счёты. Второй вариант заключается в следующем. Если ты все же решил исполнить заказ Нежданова, то, прежде чем к нему приступать, тебе в первую очередь нужно будет ликвидировать телохранителей Транквиллинова.

– Зачем мне их мочить в первую очередь?

– Иначе они до тебя раньше, чем ты до них, дотянутся. Я тебе предложил два варианта действий. На каком из них ты остановишься, тебе решать.

– А ты бы на моем месте на каком остановился?

– Я бы остановился на первом варианте, он наиболее приемлем для тебя, – твёрдо сказал Нежданов.

– Я так и подумал, – кивнул сосредоточенно Спица.

– Ну а ты как хочешь поступить?

– Если я начну отступать, всем и все прощать, то кому из братвы понравится такой трусливый шеф? Я останавливаюсь на втором варианте разрешения конфликта. Если потребуется, то мои парни сломают рога и охране, и самому Транквиллинову.

– Хозяин – барин, тебе виднее. Я высказал свою точку зрения на интересующую тебя проблему.

– Ты, как я посмотрю, вроде бы обиделся на меня? – удивился Спица.

– Чего мне на тебя обижаться? Просто я не понимаю, почему ты не хочешь прислушаться к моему доброму совету.

– У меня многочисленная «семья». Мне ли бояться каких-то, пусть и шустрых, боевиков-фронтовиков. Пулядура, косит и шустрых фронтовиков, и богатых финансистов, несмотря на то что они постоянно ходят под охраной, и любого другого смертного.

– Я с тобой сейчас спорить не буду. Будущее покажет, может, ты окажешься прав, что не послушался меня.

Не очень-то довольный состоявшейся беседой, сожалея, что Маркелов не стал его единомышленником, Спица покинул адвокатскую контору. Благодаря состоявшейся дискуссии он смог окончательно определить свои дальнейшие шаги. Теперь Спица твёрдо знал, что должен делать.

Глава 15
Вербовка Чумного

По просьбе Волчьего Ветра и Транквиллинова Чумной согласился каждый четверг тренировать сотрудников Выборгского отдела милиции. Он даже не предполагал, на каком низком уровне у них была общая и специальная физическая подготовка. Правда, это не касалось нескольких десятков человек, что на общем фоне практически не отражалось. Поэтому не приходится удивляться, что ежегодно более трехсот сотрудников милиции погибают от рук преступников и более четырехсот человек получают различной тяжести телесные повреждения.

В меру сил и способностей Чумной в спортзале стал передавать работникам милиции свои умения. Конечно, всем приёмам рукопашного боя, самбо, восточным видам единоборства, которыми он владел до автоматизма, при всем своём желании он их обучить не мог. Поэтому Чумной решил отработать с сотрудниками милиции выполнение двух десятков таких приёмов, которыми они могли бы воспользоваться в ходе службы. Он стал обучать их таким приёмам, чтобы они умели одним ударом парализовать преступника, обезвредить его, удержать определённое время и в блокированном состоянии отконвоировать в нужное место.

Занятия в спортивном зале привлекли молодёжь, тогда как ветераны милиции ленились и практически их не посещали, в надежде что смогут последние месяцы или годы до пенсии доработать без происшествий и неприятностей для своей жизни, рассчитывая больше не на ловкость и сноровку, а на свой жизненный опыт.

Несколько занятий посетил начальник отдела милиции Богданов, который работой тренера остался доволен. После завершения последнего занятия, приняв душ, Богданов пригласил Чумного к себе в кабинет на беседу. Когда они пришли в кабинет начальника и присели за стол, Богданов поинтересовался у Чумного:

– Дмитрий Фёдорович, сколько вам лет?

– Двадцать четыре недавно исполнилось.

– Как вы смотрите на предложение работать в милиции?

– Никак, – откровенно признался Чумной.

– Не понял вашего ответа, – удивлённо приподнял брови Богданов.

– Я об этом совершенно не думал.

– Вот я как раз и хочу вас заинтересовать, чтобы вы подумали о перспективе перехода к нам на службу. Я могу вас взять к себе в отдел милиции на офицерскую должность, инспектором уголовного розыска. Вам сразу присвоят звание лейтенанта милиции. Служба будет по вашим способностям и знаниям. Ваш армейский опыт нам здорово пригодится. Лет в сорок вы сможете выйти на пенсию.

– Почему вдруг вы обратились ко мне с таким предложением?

– Ваши ученики очень лестно о вас отзываются. Они попросили меня, чтобы я поговорил с вами и взял к нам на службу.

– Я благодарен вашим сотрудникам за беспокойство и внимание к моей судьбе. Ваше предложение заманчивое и интересное, но я его принять не могу, – твёрдо отказался Чумной.

– Очень загадочно сказано. Моё предложение заманчивое и интересное для вас, но вы его принять не можете. Спрашивается: почему?

– Меня не устраивает ваша зарплата. Я в банке получаю тысячу долларов в месяц. Вы можете мне предложить такую зарплату за мой труд?

– Не могу. Такую зарплату, какую получаете вы в банке, не получает даже наш генерал, – просветил Богданов Чумного.

– Я только что вернулся из армии. Мне надо приодеться, жениться, и на все это нужны деньги, и немалые. Когда моя личная жизнь как-то наладится и войдёт в нормальную колею, возможно, тогда, даже в ущерб своему карману, я перейду на службу к вам.

– Я, Дмитрий Фёдорович, отлично вас понял. Имейте в виду, что для вас всегда будут открыты наши двери. Дима, подумай ещё о таком факторе. Когда ты начнёшь у нас работать, то тебе легче будет получить высшее юридическое образование. Ты ещё молодой человек, и у тебя вся жизнь впереди. Если думать о карьере и перспективе, то не всегда деньги в таких случаях играют главенствующую роль.

– Обо всем, что вы мне сейчас предложили, я подумаю. Вечером, придя домой к Волчьему Ветру, Чумной передал другу и Нонне свой разговор с Богдановым.

Выслушав его, Волчий Ветер поинтересовался:

– Ну ты как, принял его предложение или нет?

– Что я ему ответил, я тебе с Нонной скажу тогда, когда услышу твоё собственное мнение об этом, – поставил Волчьему Ветру условие Чумной.

– В таких случаях давать советы кому-либо, даже другу, очень ответственно и опасно. Вдруг потом получится не так, как я или ты планировали? Ты можешь на меня обидеться. Я не хочу тебе ничего советовать, поступай, как считаешь для себя нужным.

– Ну ты, шаман, даёшь! Неужели ты думаешь, что если я приму решение на основании твоего совета, которое потом окажется неверным, то я буду винить не себя, а тебя?

– Я не боюсь, что ты на меня обидишься, просто страхуюсь, осторожничаю, – пожал плечами Волчий Ветер.

– Ты не забывай, что я твой ученик по жизни, а поэтому не уклоняйся от своей обязанности и говори: идти мне на службу в милицию или воздержаться?

– Я тебя уговорил, и ты согласился работать со мной в банке. Мои обещания относительно зарплаты в тысячу долларов в месяц и помощи с жильём я выполнил. Ты не жалеешь, что приехал со мной в Питер и работаешь в банке?

– Нет, нисколько, – ответил Чумной.

– Мне с тобой легко работается. Лучшей работы по нашим способностям на гражданке не найти ни тебе, ни мне. Все это стало для нас возможным из-за расположения к нам Тараса Кондратьевича. Он, как и мы, не вечен. Значит, наше теперешнее благополучие зависит от одного человека. Я уже на пенсии. Если мы Транквиллинова как кормильца потеряем, то я не пропаду с Нонной. Тебе же, Дмитрий, до пенсии ещё пахать и пахать. Если ты пойдёшь в уголовный розыск, то автоматически до самой пенсии у тебя сразу же решится вопрос о работе и источнике существования. Поэтому у тебя есть резон прислушаться к предложению полковника Богданова…

Удовлетворённый ответом Волчьего Ветра, Чумной прервал его рассуждения:

– Такая мысль у меня тоже появлялась. Но я пока идти работать в милицию отказался.

– Почему?

– У Транквиллинова и у нас с тобой, с одной стороны, и у уголовников – с другой, сложились очень натянутые отношения. Пока мы их не разрешим, я о переходе в милицию и думать не желаю. Это каким скотом надо быть, чтобы оставить друзей в трудном положении!

– Как мне помнится, ты отказался идти в милицию потому, что там меньше платят, чем у нас в банке.

– Я Богданову не солгал насчёт зарплаты, ведь так оно и есть.

– Ты бы ему сказал, что не идёшь служить в милицию потому, что уголовники насели на нас с тобой и на Транквиллинова и ты не хочешь нас оставить одних перед лицом грозящей опасности.

– Я ещё не совсем из ума выжил, чтобы делать такие заявления. Ведь он обязательно сказал бы мне, что, работая в уголовном розыске, я бы вам больше принёс пользы, чем теперь.

– И тебе нечего было бы ему ответить, кроме как согласиться идти работать в милицию.

– Какой ты у меня умный, шаман, прямо все мои мысли читаешь, – рассмеялся Чумной.

– Нонна, ты заметила, оказывается, будущий мент не лишён юмора, – улыбнулся Волчий Ветер.

– Только таких шутников, как Дмитрий, и надо брать служить в милицию, – заступилась за Чумного Нонна.

– Ты понял, какой я хороший? И чтобы больше не обижал меня, иначе пожалуюсь Нонне и мы оба тебя побьём.

– Ну, если вы все против меня, – Волчий Ветер шутливо поднял руки, – то придётся начать подлизываться к будущему работнику милиции.

– Когда мы разберёмся с уголовниками и я уйду служить в милицию, как ты будешь без меня управляться в банке? – уже серьёзно поинтересовался у друга Чумной.

– Обо мне можешь не беспокоиться. У меня тогда будет друг служить в милиции. Он меня никому в обиду не даст.

– А без юмора ты можешь ответить на мой вопрос?

– К тому времени я среди сотрудников банка найду надёжного напарника.

– А если этого не произойдёт, тогда что будешь делать?

– Тогда придётся написать своим друзьям в часть. Может, кто-то ещё, кроме нас с тобой, захочет пойти служить в банк.

– На таких условиях, на каких мы с тобой тут трудимся, можно сказать, найдётся добрая половина наших знакомых, пожелавших приехать к нам попытать счастье.

– Ну как, я на твой вопрос ответил?

– Вполне исчерпывающе и убедительно, – подтвердил Чумной.

– Тогда давай обсудим, как нам с тобой найти Ксению Загорулько.

– Из меня в этом деле плохой советчик. Вся надежда только на тебя, – честно признался Чумной.

– Нонна мне говорила, что Ксения, когда находилась в подпольном борделе, была там в большой зависимости от той самой Дианы, которой ты фингалы поставил.

– Ну и что из того?

– Давай съездим к ней на работу, побеседуем, возможно, она нас обрадует какой-нибудь информацией на Загорулько.

– Что, опять в заведение будем заходить?

– Ну зачем же так дико поступать, лезть в самое логово? Придётся попасти её, узнать, где она живёт, и нанести ей домой дружеский визит.

– А если она живёт не одна, а с родителями, детьми? С испугу ещё поднимет душераздирающий, никому не нужный крик. Я считаю, что её надо где-нибудь перехватить, посадить в машину и поговорить по душам, – предложил Чумной.

– Где-нибудь и как-нибудь не получится. За ней, как за хитрой лисой, придётся побегать.

– Нам с тобой к такому занятию не привыкать.

– А не пожалуется ли она на нас в милицию, что мы её украли или пытались похитить?

– Ей ли на нас жаловаться в милицию, когда у неё вся мордочка в пуху! Мы тогда на неё такую компру ментам выложим, что мало не покажется. Поэтому хочется ей или нет, но наш разговор она стерпит и в милицию не побежит, но обязательно пожалуется на нас своим мордоворотам, которые и так уже на нас зуб имеют.

– У нас с тобой сейчас столько врагов появилось, что зубом больше, зубом меньше – существенного значения это не имеет и на такой пустяк можно уже не обращать внимания.

– Действительно, – принял рассуждение друга Чумной.

– Так когда приступим к охоте за Дианой?

– Да хоть завтра с утра.

– Замётано! – согласился Волчий Ветер.