Текст книги "Я выбрал путь смерти"

Автор книги: Владимир Шитов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 32 страниц)

Глава 5
Неожиданное открытие

Волчий Ветер, прожив с Нонной в её квартире месяц, удивлялся, как быстро для него стали пролетать дни. Ему не хватало времени, чтобы осуществить свои задумки. Нонна, став его частицей, незаметно растворила его в себе. Он много думал о ней на работе, а придя домой, не мог ни наговориться с ней, ни насытиться её любовью и ласками.

Вместе с тем он часто замечал, что иногда Нонна становилась задумчивой, а по нескольким морщинкам, появлявшимся на её лбу, можно было предположить, что озабочена она чем-то серьёзным. Волчий Ветер не стал у неё допытываться и узнавать, что её беспокоит. Если Нонна считала нужным, то могла сама об этому ему сказать, если не говорит, значит, он не должен знать. Такой расклад, безусловно, Волчьего Ветра никак не мог устроить. Об измене Нонны он даже мысли не допускал. Нонна по-прежнему его боготворила и готова была пойти за ним в огонь и воду.

За месяц совместной жизни с Нонной Волчий Ветер узнал её интересы, планы на будущее и многое другое, что узнают друг о друге близкие люди, поэтому он решил самостоятельно решить задачу со множеством неизвестных, поставленную ему Нонной. Среди вариантов задачи и ответов на них, к которым он приходил, Волчий Ветер остановился на самой вероятной: «Нонна вроде меня любит и доверяет, но ей не семнадцать, а двадцать восемь лет. По-видимому, она сейчас переживает, женюсь я на ней или только побалуюсь какое-то время и отвалю на старую квартиру. Ей неудобно меня подгонять, но и неопределённость в наших взаимоотношениях её не устраивает. Из чего следует, что мне действительно надо дать ответ на волнующий её вопрос. О том, чтобы расстаться с Нонной, не может быть и речи, значит, нужно форсировать решение вопроса с женитьбой», – определился он.

Как оказалось впоследствии, его предположение подтвердилось. Именно то, желает ли Александр узаконить свои отношения с ней или нет, беспокоило Нонну.

Свадьба у них была немногочисленная и не в ресторане, а дома у Нонны. На свадьбе собрались родственники молодожёнов, их друзья. Как на любой свадьбе, в адрес молодожёнов произносили тосты, пожелания, дарили подарки, раздавались крики «горько», сопровождаемые поцелуями молодых.

По случаю женитьбы Волчьего Ветра Транквиллинов дал ему возможность три дня отдохнуть дома с молодой женой. На это время у Чумного напарником стал сотрудник из охранного бюро «Евпорбанка».

Все служащие банка видели и знали, что Транквиллинов покровительствует Волчьему Ветру и Чумному, делает им некоторые послабления.

Так, днём в пятницу Транквиллинов разрешил Чумному побыть вместе с супругами Махновскими, но ночью обязал с напарником охранять свою дачу, в которой решил отдохнуть со всем семейством и знакомой супружеской парой, приехавшей к ним в гости из Москвы.

Перед тем как отправиться из дома для ночного дежурства на дачу Транквиллинова, Чумной подумал: «А не взять ли мне с собой что-нибудь почитать? Когда появится свободное время, почитаю книжку, быстрее ночь пролетит». Но потом он отказался от этой мысли, так как интересной книги у него не нашлось. Когда он находился в раздумье, как и чем занять себя на дежурстве, ему попалась на глаза спортивная сумка с видеокассетами, которые они с Волчьем Ветром взяли из сейфа Дианы. Среди них, безусловно, не было кассеты с компроматом на Нонну, так как друзья уничтожили её в первый день экспроприации. «А что, если я парочку кассет возьму на работу и между делом ночью их посмотрю? – мелькнула у него не совсем подходящая, но интересная, по его понятиям, идея. – А почему бы и нет?» Не выбирая, наугад он взял из сумки первые попавшиеся под руку кассеты.

У Чумного, в силу его молодости, было давнее желание посмотреть по видаку документальную порнуху. У Лидии Степановны были и телевизор, и видак, но Чумной не имел возможности просмотреть кассеты, так как хозяйка квартиры постоянно находилась дома, а значит, могла стать невольным зрителем того, что он вздумал бы просматривать, а такого неуважения к ней он себе позволить не мог.

Поужинав и дождавшись, когда за ним на своей личной машине заедет напарник, Чумной уехал из дома на дежурство.

На первом этаже дачи Транквиллинова, в прихожей, там, где находился пункт наблюдения с видеокамерой и сигнализацией, хозяином уже давно был поставлен телевизор с видаком. Там охранники могли более интересно проводить своё дежурство, но такой отдых не должен был идти в ущерб работе.

У Транквиллинова выработалась дурная привычка, которая с годами превратилась в болезнь. Если он вечером пил спиртное, то ночью никогда спокойно не спал. От количества выпитого зависело, проснётся он в два, три, четыре часа утра, после чего сон к нему не шёл и ему приходилось, лёжа в постели, о чем-то думать или он начинал, как лунатик, от нечего делать бродить по дому, по двору.

Приезд к Транквиллинову в гости одного из заместителей министра финансов страны с супругой являлся как бы частным визитом, который Транквиллинову не хотелось афишировать. И он стремился к тому, чтобы о нем знал как можно меньший круг лиц, а точнее, о нем должны были знать только те, кто лично был заинтересован в этой встрече.

С помощью своего московского друга Транквиллинов получил возможность пустить в оборот не совсем чистые деньги; после прокручивания их через «стиральную», обезличенную систему банка они становились чистыми. Все это надо было уметь придумать и провернуть. Оба друга в этом достигли большого мастерства, и предстоящая сделка проблемы для них не представляла. Московский чиновник брал пример со своего начальника – министра финансов, только сумма отмываемых денег была на несколько порядков меньше и отмывались не свои деньги, а чужие, вложенные в коммерческое предприятие. Чем больший срок они в нем будут прокручиваться, тем больше будет прибыль. Кто-то станет банкротом, кто-то понесёт существенные убытки, но чиновники, приведшие их к столь плачевному результату, станут миллиардерами, так называемыми новыми русскими. Конечно, идя на такую сделку с московским другом, Транквиллинов рисковал, но получаемые от такой операции дивиденды заставляли его забыть о риске. Благодаря новому финансовому вливанию его банк становился сильнее, а значит, получал дополнительную возможность, при стечении благоприятных обстоятельств, разорить, обанкротить, проглотить другой коммерческий банк, сотрудники которого не приспособились работать в новых условиях огромной конкуренции.

Транквиллинов понимал, что он поступает нехорошо, но если вся финансовая система страны построена на взяточничестве, срастании и объединении честно нажитого капитала с капиталом, добытым криминальным путём, то, ведя себя, как толстолобик в водоёме, питаясь только камышом, он знал наверняка, что его обязательно проглотила бы или щука, или другая хищная рыба. Такими «хищными рыбами» для него были сотни коммерческих и государственных банков Питера и других городов.

Поэтому хотел того или нет Транквиллинов, но под воздействием уговора своего товарища согласился в работе «Евпорбанка» использовать новые правила игры.

Вечером супруги Транквиллиновы вместе с гостями хорошо отдохнули за дружеской беседой, выпили, закусили. После общения сторон, просмотра видеофильма гости, а затем и хозяева дачи с детьми легли отдыхать.

Как всегда, привычка просыпаться среди ночи вновь подвела Транквиллинова. Не желая ворочаться в постели, будить жену, Транквиллинов решил немного размяться, выйти во двор подышать свежим воздухом, ещё раз подумать, а не совершил ли он глупость, согласившись на сделку. Надев спортивный костюм, сунув ноги в мягкие, тёплые комнатные тапочки, Транквиллинов осторожно, чтобы не разбудить жену, покинул спальню.

Зная план дома как свои пять пальцев, он не спеша отправился на прогулку, только в коридорах по ходу своего движения включая электрический свет. На первом этаже дачи, куда Транквиллинов и спустился, он не стал включать свет, так как коридор освещался из комнаты, где находилась его охрана. Транквиллинов решил зайти к охранникам и поболтать с ними на отвлечённые темы, понимая, что во время дежурства они не должны спать и их разговор не сможет им помешать выполнять свои обязанности.

Зайдя в комнату, дверь в которую была открыта, Транквиллинов остановился в дверном проёме. Он увидел Дмитрия Капустина, сидевшего на стуле к нему спиной и смотревшего видак. Его напарника в комнате не было, по-видимому, он находился во дворе дачи, любовался звёздами.

Не привлекая к себе внимания Капустина, Транквиллинов вместе с ним стал смотреть видеозапись. Видно было, что запись сделана на любительском уровне. Увиденное Транквиллинова заинтересовало. Он минут пять внимательно наблюдал за происходящим на экране, прежде чем счёл для себя целесообразным дать понять Капустину, что тот в комнате находится не один. Как бы прочищая горло перед тем как заговорить, Транквиллинов хмыкнул.

Чумной, оглянувшись, увидел, кто его побеспокоил, и дистанционным пультом выключил видак.

– Дима, ты что сейчас смотрел? – не скрывая своего интереса, полюбопытствовал Транквиллинов.

– Любительскую порнуху, – небрежно махнув рукой, ответил тот.

– Меня интересует девушка, снятая на той кассете, которую ты только что просматривал, – заходя в комнату и садясь на стул напротив Чумного, сказал Транквиллинов.

– Какой вы к ней имеете интерес? – спросил Чумной.

– В каком смысле? – не понял Транквиллинов.

– Ну, переспать вы с ней хотите или вам понравилось, как она себя преподнесла клиенту? – пояснил ему более доходчиво Чумной с плутовской улыбкой на лице.

– Понимаешь, Дима, я в прошлом году несколько раз подвергался нападению бандитов, намеревавшихся меня убить. Так вот та девушка, которую мы с тобой только что видели на экране телевизора, известна мне под именем Ксения. В Сочи вместе с группой лиц она участвовала в покушении на мою жизнь. Теперь тебе мой интерес к её личности понятен?

– Не совсем. Не пойму, а при чем тут я?

– Мне надо узнать, как кассета с Ксенией попала к тебе и можем ли мы установить личность девушки: кто она такая, где живёт и в чьих интересах работала против меня? Возможно, я тебе с Александром Георгиевичем поручу достать на неё все необходимые установочные данные. Через неё мы сможем выйти на заказчика покушения.

– Как же мир тесен! Действительно, наш земной шарик маленький. Даже если хорошо захочешь, то не сможешь На нем затеряться. Все равно тот, кому надо, тебя найдёт.

– Выходит, так, – согласился с ним Транквиллинов. – Но мы с тобой отклонились от главного: как кассета с Ксенией попала к тебе?

Поняв, что у Транквиллинова действительно имеются серьёзные основания интересоваться личностью проститутки, Капустин, вздохнув, заявил:

– Честно говоря, Тарас Кондратьевич, у меня нет желания отвечать на ваш вопрос, но я вижу, что личность этой девушки для вас важна.

Чумной рассказал о произошедшем в борделе, сделав не существенные для Транквиллинова, но важные для Волчьего Ветра и Нонны изменения. Получалось, что именно он, Чумной, выручил некую Марину из притона и увёл её оттуда. Он не хотел, чтобы тайну друга и его жены, кроме него самого, знал ещё кто-то. Чумной не был уверен, что другие правильно поймут Волчьего Ветра, не осудят его. А заниматься переубеждением бестолковых в планы Чумного не входило.

Выслушав Чумного, Транквиллинов улыбнулся:

– Ну ты даёшь! С тобой не соскучишься! Честно говоря, я не ожидал, что ты у меня такой озорник, но я тебя не осуждаю, так как вижу: что бы вы с другом ни делали, все оказывается мне нужным и полезным. Ты мне, Дмитрий, так и не ответил: сможете ли вы с Александром Георгиевичем достать все необходимые данные на Ксению?

– Думаю, что задача выполнима.

– Если бы ты знал, как Ксения меня провела! Выманила из Сочи в Красную поляну, там кинула, как какого-то пацана… Слава Богу, что я легко отделался за свою глупость.

– С бабами ухо надо держать востро, в любой момент могут обмануть, – кивнул со знанием дела Чумной.

– Ты на себе испытал? – удивился шеф.

– Я потому и не женюсь, чтобы не быть обманутым.

– Ты, оказывается, стратег, – улыбнулся Транквиллинов.

– Ещё какой, – подтвердил Чумной.

– Дима, я видеокассету с Ксенией хочу оставить у себя. Как ты на это смотришь? – вновь становясь серьёзным, спросил Транквиллинов.

– Я вам её сейчас отдать не могу. Нам она понадобится для просмотра и предъявления одному человеку, который вашу Ксению знает, а значит, сможет подробно её охарактеризовать. Потом я эту кассету вам отдам, и вы вдоволь налюбуетесь обманщицей Ксенией. Может, кое-чему у неё поучитесь.

– Нет уж, дорогой, я ею налюбовался в своё время и теперь на неё и её прелести смотреть не желаю.

– Оказывается, и Ксения смогла вас, Тарас Кондратьевич, кое-чему научить в жизни.

– Ещё как, – усмехнулся Транквиллинов.

Глава 6
Кто такой Спица

Сергей Трофимович Кернов, известный читателям под кличкой Спица, мог быть доволен своей судьбой. У него было все: и несколько обставленных квартир в городе, и загородная дача, похожая на дворец, и деньги, и машины. Он не мог обижаться на существующую власть, даже если, бы очень захотел. Она не только не была ему помехой, но и своей беззубостью, попустительством позволяла постоянно обогащаться. Он нигде не работал, и по этому поводу никто из работников правоохранительных органов не предъявлял ему претензий, не имел права придраться, заставить заниматься общественно полезным трудом. Существующая в стране безработица и «демократия» защищали его лучше, чем могла когда-то родная мать. Правда, её он при жизни потерял, когда малолеткой получил за разбой пять лет исправительно-трудовой колонии. Он просидел там пятнадцать лет. С матерью не переписывался. Когда она умерла, не был на её похоронах. Соседи, похоронившие её за свой счёт, не знали, куда ему послать телеграмму о постигшем его горе. Но он смерть матери горем для себя не считал – все это были сантименты, мелочи, на которые Спица не обращал внимания. По таким пустякам, как смерть матери, не стоило долго печалиться.

Ворочая многомиллионными капиталами, Спица не переживал, что менты будут требовать у него объяснений, где он их взял. Новое время освободило его от обязанности отвечать на такие глупые вопросы.

Если работники правоохранительных органов вздумают подозревать его в совершении какого-то преступления, то они сначала обязаны доказать, что он его совершил.

Если они считают, что он обогатился за счёт своей преступной деятельности, то опять пусть попытаются доказать ему, что это правда. В такую возможность он не верил, так как считал, что все и всех можно купить.

У Спицы был личный адвокат – Валерий Иванович Маркелов, большой практик и классный юрист, а уж хитрости и подлости в его хлипкой, мелкой душонке хватило бы на десяток Спиц.

За то, что Маркелов был именно таким, Спица его уважал, ценил, никому не давал в обиду и хорошо ему платил.

При начальном образовании, полученном в ИТК, многое для Спицы было непонятно и необъяснимо, несмотря на его цепкий ум. Свой недостаток он знал и его не афишировал. Ему была известна поговорка: «Чтобы не слыть дураком, надо поступать умно». Но как при таком образовании, не зная экономики, законов, быть на плаву, не утонуть? При всем желании и упорстве его «чердак» редко выдавал что-то оригинальное, умное. В такой ситуации Маркелов был для Спицы недостающей мозговой частью, возможностями которой Спица охотно и часто пользовался с большой выгодой. Иначе не было необходимости держать около себя постоянно Маркелова.

Спица относился к козырной масти, имел большой вес и авторитет в преступной среде, поэтому его некоторые дурацкие выходки друзья и знакомые считали барской блажью, проявлением характера, но только не относили на счёт недостатка ума.

Спица не был дураком. Длительная «учёба» в местах лишения свободы дала ему массу практических навыков. Он на уровне карточного шулера научился играть в азартные игры под интерес и в этом здорово преуспел. Уже одно это никак не могло выставить Спицу среди игроков в качестве дурака, а, наоборот, поднимало его над ними.

Если принять во внимание его жестокость, нетерпимость к своим противникам, мстительность при наличии силы в лице быков, входивших в его группировку и готовых беспрекословно выполнять его команды по уничтожению противников, то недостатки в образованности Спицы никому не бросались в глаза. Знающий же об этом адвокат Маркелов данную тему ни с кем не обсуждал. Он отлично понимал, что ума у Спицы вполне хватит так похоронить своего адвоката, что даже Интерполу не удастся найти его труп на необъятных просторах России.

Спица и Маркелов знали, что они нужны друг другу, как нужны человеку обе руки, а поэтому каждый от такого сотрудничества получал свою выгоду; Маркелов – материальную, Спица – интеллектуальную.

Между прочим, если бы кое-кто из находящихся у власти чиновников, у кого в голове не все шарики на месте, зная свои недостатки, прибегал к помощи таких помощников, каким был у Спицы Маркелов, то мог бы в работе избежать массы ошибок.

Чужой, даже горький опыт одних не останавливает других от повторения подобных ошибок. Безусловно, группа «союза писателей», возглавляемая бывшим министром финансов, вице-премьером Анатолием Чубайсом, усвоив горький опыт Альфреда Коха, получившего от швейцарской фирмы «Сервина» сто тысяч долларов за неизданную книгу, не стала бы поступать аналогичным образом и получать четыреста пятьдесят тысяч долларов в качестве гонорара за неопубликованную брошюру. Её и книгой-то можно лишь условно назвать, поскольку в ней не более ста страниц. Это брошюра научного содержания, большого интереса у читателей она не вызовет, и тираж её может быть не более двух тысяч экземпляров.

Ни одно уважающее себя издательство не будет платить авторам гонорар за неизданное произведение. Тем более что члены «союза писателей» у населения страны особым уважением не пользуются. Вспомним ещё раз Анатолия Чубайса, отца приватизации государственного имущества, и то, как он обманул нас всех своими ваучерами. Таким людям все позволяется, все прощается – президент страны, убрав его с одной должности, через месяц выдвигает его на пост председателя совета директоров РАО «ЕЭС России», где есть возможность получить гораздо больший гонорар за свою «писательскую» деятельность, лишь бы рука не дрогнула да президент в трудную минуту поддержал и не оставил одного в беде. Интересно, за какие заслуги перед страной Борис Ельцин так опекает Анатолия Чубайса? Может быть, когда-то, со временем, мы сможем получить ответ на данный вопрос. До двухтысячного года осталось не так уж много времени. А ведь кто-то спросит…

Завершив игру в карты и отправив домой партнёров, Спица, помня взятое на себя обязательство, позвонил Юрию Николаевичу Нежданову, одному из учредителей «Евпорбанка». Им пришлось сотрудничать в одном щекотливом криминальном дельце, из-за провала которого они сейчас находились в натянутых отношениях.

Спица не позвонил бы Нежданову, но, зная о его возможности удовлетворить интерес в отношении сотрудников «Евпорбанка», решил воспользоваться его услугами и заодно помириться с Неждановым.

– Юрий Николаевич, здравствуй, тебя беспокоит Сергей Трофимович.

– Ну здравствуй, чего надо? Ты же знаешь, что я на тебя в большой обиде.

– Знаю, потому и звоню. Хочу встретиться с тобой, выпить, поговорить и помириться.

– Особого желания мириться с тобой не имею, – услышал Спица не очень приятный для себя ответ, и это его возмутило. Отбросив всякую дипломатию и вежливость, он решил потолковать с Неждановым грубо и напрямую, как привык всегда говорить с зависимыми от него людьми:

– Ты, Юрий Николаевич, слишком не наглей и не бери на себя больше груза, чем сможешь унести. Ведь я могу обидеться и из союзника стать твоим врагом. Кем бы ты хотел меня видеть перед собой – союзником или врагом?

– Конечно, союзником, – поспешил ответить Нежданов.

– Тогда и говори со мной как с союзником. Согласен сегодня встретиться со мной и поговорить по безотлагательному делу?

– Где ты намерен назначить мне рандеву?

– Какое ещё рандеву? – переспросил Спица, не зная значения услышанного слова.

– Я имел в виду: где ты со мной хотел бы встретиться?

– Ну, как всегда, давай встретимся в «Аделине». – Ресторан «Аделина» со стриптизом и казино принадлежал Спице, поэтому все деловые встречи с партнёрами он проводил там.

– В какое время? – уточнил Нежданов.

– В девять вечера тебя устроит?

– Вполне! Только я очень прошу, Сергей Трофимович, чтобы на нашей встрече, кроме нас с тобой, никого не было. Ты должен понять моё положение. До поры до времени я не имею права слишком высвечивать себя, открывать ненужным людям свои отношения с тобой.

– Будет так, как ты хочешь, – заверил Спица, довольный, что Нежданову не удалось уклониться от встречи.

Завершив беседу, Спица прошёл в ванную комнату и, стоя перед зеркалом, побрился. Рассматривая себя в зеркале, пришёл к выводу, что неплохо выглядит в свои сорок три года и может не беспокоиться, что его разлюбят женщины.

Он был среднего роста, худощавым, сероглазым. Редкие русые волосы он коротко стриг, отчего можно было подумать, что их обладатель только освободился из зоны и они ещё не успели отрасти. Из всего его облика постороннему человеку особенно запоминались маленькие, водянистые, пронзающие, как рентгеновские лучи, глаза.

Несмотря на то что Спица уже несколько лет одевался в дорогой импорт, щеголял золотом, ему все равно не удавалось выглядеть солидно. Что-то в его облике выдавало в нем дикаря, заставляло его собеседника чувствовать себя с ним как-то скованно, осторожно взвешивать каждое сказанное слово, понимая, что дикарь может в любое время обидеться и потребовать от него ответа по дикарским правилам.

По внешним своим данным Нежданов был полной противоположностью Спицы. Он был высокого роста, строен, с пышной темно-русой шевелюрой, зачёсанной большой гривой назад, имел правильные черты лица, прозрачной голубизны глаза, тупой подбородок с ямочкой посередине; в свои сорок лет он был плотного телосложения, красоту его зубов любой дантист мог бы демонстрировать зрителям в качестве эталона для подражания по правильному уходу за ними.

Порода Нежданова просматривалась не только в его лице и фигуре, но и в одежде, со вкусом подобранной, в разговоре, в поведении за столом, в изысканных жестах. Ко всему сказанному, Нежданов был человеком умным, грамотным, эрудированным. И ещё он был хитрым, жадным, эгоистичным и мстительным карьеристом. Последние отрицательные качества явились теми звеньями цепи, которые соединили его со Спицей в одну упряжку.

Уединившись в отдельном кабинете ресторана за сервированным столом, давние заговорщики приступили к беседе. Её начало для обоих было неприятным.

– Из нашего телефонного разговора, Юрий Николаевич, я понял, что ты не очень-то хотел со мной сегодня встречаться, – напомнил Спица.

– Ты прав и отлично знаешь почему.

– Ну, я признал свою вину перед тобой, раскаялся. Согласен исправить свои ошибки. По-моему, пора о недоразумении и наших разногласиях забыть.

– Я договорился с тобой и даже заранее заплатил тебе за услугу, но твои люди так и не смогли ликвидировать Транквиллинова, – упрекнул собеседника Нежданов.

– Мы не сидели сложа руки, мы дважды пытались его убить, и дважды моим людям сопутствовала неудача: то одно мешало, то другое. Я из-за твоего недруга таких толковых парней потерял! – сокрушённо покачал головой Нежданов.

– Я тебе заплатил не за ваши попытки, а за конечный результат. Если вы взялись не за свою работу и не можете её делать, то верните мне мои деньги. Я на них найму таких киллеров, которые в два счета справятся с поручением.

– Я принял от тебя заказ на ликвидацию Транквиллинова, мои люди его и выполнят, – пообещал Спица.

– Я уже устал ждать. Больше не желаю мириться с твоими «скоро», «завтраками». Мне нужен результат.

– Если я тебя заверю, что мы в течение месяца, начиная с сегодняшнего дня, выполним твою заявку, то такой ответ тебя устроит?

Нежданов слушал Спицу и обдумывал его слова. Он видел в его поведении не агрессивность, а желание сотрудничать. Нежданов решил не обострять с ним отношений, а тоже, как Спица, сделать навстречу ему шаг. Не спеша выпив рюмку «Наполеона», закусив лососёвой икрой – в последнее время осетровая икра ему почему-то разонравилась, – Нежданов отложил вилку и ответил ему:

– Вполне устроит. Но учти, дальнейших проволочек в выполнении моего заказа я не потерплю. Если в течение месяца у вас, как и раньше, ничего не получится с Транквиллиновым, ты должен будешь вернуть мне все мои деньги. То есть мы останемся каждый при своих интересах. Такое условие ты принимаешь?

– Принимаю, – согласился Спица, уверенный, что в большом городе человека, независимо от занимаемой им должности и количества телохранителей, не так уж трудно убить. – Справимся без проблем, – заверил он собеседника.

Нежданов снисходительно улыбнулся:

– Если для вас не составляет труда убить Транквиллинова, то почему до сегодняшнего дня вы этого не сделали?

– Когда мы с тобой договорились о ликвидации Транквиллинова, ты поставил условие, что операцией будет руководить твой человек – Щербатый, не так ли?

– Да, мерно говоришь, – подтвердил Нежданов.

– Две разработанные им операции по ликвидации Транквиллинова провалились по его вине. Из-за его дилетантства погибли не твои, а мои люди, поэтому я хотел его наказать. Он жив только благодаря тому, что ты встал на его защиту. Ты в неудачах наших операций винишь нас, а я считаю, что это ваша вина.

– В чем же мы виноваты? – удивился Нежданов.

– Вы слишком тонко закрутили свои задумки. На практике они оказались пустыми и недейственными. Я тоже на вас обиделся и на время приостановил выполнение твоего заказа. Теперь же, когда мы с тобой помирились, я его выполнение возьму на себя, но сразу предупреждаю, чтобы вы в наше дело не лезли со своими советами и предложениями, обойдёмся как-нибудь своим умом.

– Поступай, как считаешь для себя нужным, – согласился со Спицей Нежданов.

– Ну вот, наконец-то договорились, – с явным удовольствием произнёс Спица. – Давай, Юрий Николаевич, выпьем по стопочке за взаимопонимание…

Читатель может удивиться способности Спицы, при его начальном образовании, так гладко говорить. Секрет очень прост: Спица довольно часто присутствовал на разных праздниках, застольях, где слышал и красивые тосты, и вежливое обращение собравшихся друг к другу. Он постоянно учился у других как плохому, так и хорошему, в зависимости от степени испорченности беря на вооружение в повседневной жизни или то, или другое, или и то и другое, вместе взятое.

Вот почему Спица за столом чувствовал и вёл себя раскованно и вполне прилично.

Выпив и закусив, Нежданов, как будто только что вспомнив, поинтересовался у Спицы:

– Сергей Трофимович, помнится, ты настаивал на встрече со мной, не так ли? Для чего и по какому поводу? Уж не для того ли, чтобы решить вопрос, по которому мы достигли взаимопонимания и за это только что выпили.

– Не только из-за этого, – кивнул Спица.

– Тогда говори, что ты хочешь от меня услышать, а то ещё немного выпьем и совсем забудем, для чего мы встретились, – пошутил Нежданов.

– У тебя, как я знаю, большие связи в «Евпорбанке», – начал издалека развивать свою мысль Спица.

– Сергей Трофимович, ты отлично знаешь, что я тружусь в нем, притом занимаю не последнюю должность, поэтому давай будем сразу говорить о деле.

– Шофёров банка ты знаешь?

– А зачем мне это? Я знаю всего лишь одного водителя, который возит меня.

– Если я дам номер машины, принадлежащей вашему банку, ты сможешь узнать, кто на ней работает, где живёт, что собой представляет и с кем дружит?

– Конечно, могу, но только сам я этой мелочёвкой заниматься не стану, а поручу Щербатому. Он у меня по низам всех знает и может дать на любого водителя банка более подробную справку, чем отдел кадров.

– Мне все равно, кто будет заниматься этим делом, лишь бы оно было выполнено. Вот вам номер тачки, водитель которой нас очень заинтересовал. – Спица положил перед Неждановым на стол лист из блокнота с номером интересующего его автомобиля.

Нежданов взял со стола лист, сложил его по прежнему изгибу и положил в нагрудный карман рубашки. Затем поинтересовался у Спицы:

– Когда Щербатый должен передать тебе требуемую информацию?

– Чем быстрее, тем лучше, – ответил Спица.

– Сегодня он уже отработал, я его не смогу увидеть. Завтра он отдыхает. Послезавтра до обеда он сможет все, что тебя интересует, узнать, и уже к двенадцати часам дня ты получишь ответы на все свои вопросы. Справку представит сам Щербатый.

– Договорились, – согласился с предложением Нежданова Спица.

– Только я попрошу с моим Щербатым никаких нездоровых экспериментов не проводить.

– Юрий Николаевич, мы же раньше договорились о Щербатом, поэтому он может быть спокоен за свою шкуру.

Довольные друг другом и результатами состоявшейся беседы, стороны расстались.

На следующее утро Спица, не дожидаясь положенного срока, обговорённого с Неждановым, поручил группе Косолапова, состоящей из четырех человек, понаблюдать за водителем автомобиля «ВАЗ-2131», а если предоставится возможность, то захватить его и привести к нему для разговора с пристрастием и решения вопроса о его дальнейшей судьбе. Теперь жизнь водителя зависела от Спицы, которому не терпелось путём жёстких карательных мер наказать зарвавшихся нахалов, поставить их на место. Ему достаточно было одного водителя, так как под пыткой тот наверняка дал бы ему сведения о своём напарнике.

Группа Косолапова имела стрелковое оружие. К тому же парни все были не робкого десятка. Они охотно отправились выполнять задание Спицы. В серебристом «опеле», принадлежавшем Косолапову, они подъехали к «Евпорбанку», заняли удобную позицию для наблюдения и приготовились к охоте за своей жертвой.