Текст книги "Эхо былой вражды"

Автор книги: Владимир Шитов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Глава 43

При напряженной и сложной криминогенной обстановке в Москве Бугор постарался все предусмотреть и не допустить с сыном там никаких неприятностей. Но, кроме разных советов, предостережений и адресов бывших зеков, живущих в столице, ничего дать не мог.

Бунтылу хотелось поскорее увидеть жену, по которой соскучился, приласкать ее, но особенно ему хотелось увидеть детей, которым уже исполнился целый месяц.

Впервые увидев своих сыновей спящими в двойной коляске, Бунтыл долгим изучающим взглядом уставился на них. Что-то непонятное творилось сейчас в его душе…

Сколько бы он так простоял, неизвестно, если бы теща Вера Николаевна не посоветовала:

– Возьми своих сыновей да подержи на руках.

– Я боюсь… – искренне признался он.

Если бы ему сейчас предложили на выбор: остаться один на один с детьми хотя бы на сутки или отсидеть в ИТК, он не задумываясь выбрал бы второе. Он просто не представлял, что с ними делать.

Осторожно взяв на руки одного сына, поданного ему женой, а потом второго, поданного тещей, он застыл как истукан, боясь их потревожить. Бунтыл еще раз посмотрел на сыновей и спросил у Маргариты:

– Ты хоть различаешь, где Иван, а где Борис?

– А как же! – удивилась она наивности его вопроса. – Первым ты в руки взял Ивана, а вторым – Бориса.

– Как ты их различаешь, тем более что они завернуты в одинаковые пеленки? – вновь удивил он ее вопросом.

– Я тебе дам возможность вдоволь понянчиться с ними недельку, а на второй неделе ты сразу же обрастешь моим опытом, – добродушно засмеялась Маргарита, забирая у него из рук детей.

Избавившись от сыновей, только минутная возня с которыми бросила его в пот, Бунтыл облегченно вздохнул. Пока тесть с тещей возились с внуками у детской коляски, Бунтыл, понизив голос, по секрету сообщил жене:

– У твоего отца какие-то неприятности. Он хочет, чтобы я помог ему избавиться от них.

– А что за неприятности?

– Отец пригласил меня к себе в кабинет для беседы. После нее узнаем.

Понимающе кивнув ему головой, Маргарита присоединилась к родителям, что-то стала поправлять в коляске.

Зайдя в кабинет тестя, Бунтыл увидел его сидящим в кресле и листающим телефонный справочник.

– Слушаю, отец. Какую же ты хочешь преподнести мне новость?

– Неприятную, Юра, неприятную.

– Ну что же, послушаем и ее. К неприятностям нам не привыкать.

Дождавшись, когда Бунтыл сел, Борис Михайлович начал излагать свою новость:

– Как и во многих местах, а у нас в Москве особенно, рэкетиры обложили данью практически все торговые точки, разные товарищества и фирмы. Не обошла стороной и меня участь стать дойной коровой.

– Вы уже платили дань этим ребятам?

– Еще нет. Но в конце месяца, если я не внесу оброк, то меня начнут учить уму-разуму. Или заставят подчиняться их воле, или угробят, в лучшем случае оставят калекой на всю жизнь. Вот и хочу попросить у тебя совета, как поступить в сложившейся ситуации. Ты можешь мне задать резонный вопрос: почему я не решаю данную проблему со своими друзьями? Понимаешь ли, мои столичные друзья и знакомые – люди в основном интеллектуального труда и рукопашным схваткам, как ты со своим отцом, к сожалению, не обучены. Поэтому я не стал никому из них говорить о своей проблеме, так как они мне ничем не смогут помочь. Разве только прибавится количество желающих поохать и поахать вместе со мной, а именно в этом я сейчас меньше всего нуждаюсь.

Известие тестя застало Бунтыла врасплох. Однако, подумав над ним, он счел нужным поинтересоваться:

– Вы хоть знаете, кто вас рэкетирует?

– Какая-то банда, которой руководит Розка.

– Женщина, что ли? – удивился Бунтыл.

– Да нет, парень лег тридцати, с гонором, боевой и нахальный.

– Откуда вы знаете о нем такие подробности?

– Имел счастье познакомиться лично, когда мне, насильно доставленному к нему головорезами, пришлось выслушивать его требования.

– Действительно, у вас хреновые для себя и меня новости. Но я постараюсь что-нибудь придумать.

– И что ты, такой молодой, да притом один, сможешь в таком городе сделать? – скептически поинтересовался Борис Михайлович.

– У моего отца здесь, в Москве, есть кореш по кличке Лысый. Вы его случайно не знаете?

– А он в каком министерстве работает? – пошутил Борис Михайлович, давая зятю понять, что с уголовниками никаких дел не имеет.

– Все ясно! Тогда вот что: нам с вами придется вечером прошвырнуться к Лысому. Я у него разведаю, что из себя представляет Розка и сможем ли мы полюбовно договориться, чтобы он оставил вашу фирму в покое.

– Вряд ли Розка пойдет на уступки. Если он будет всем уступать, то может остаться без куска хлеба.

– Можете быть уверены, если не я, то отец уж вас в обиду не даст. У него пол-Москвы окажется если не корешами и друзьями, то знакомыми.

Заглянувшая в кабинет Вера Николаевна сообщила:

– Ужин готов, прошу к столу, иначе все остынет.

– После ужина сразу двинем к Лысому, – предложил Бунтыл тестю.

За ужином Бунтыл продолжал делиться теми новостями, которые ранее не успел или не пожелал говорить, отложив на более подходящее время. Его сообщение, что мать случайно была ранена бандитом и могла умереть, если бы не своевременная хирургическая операция, вызвала у всех возмущение. После жены и Борис Михайлович высказал свое недовольство по поводу распоясавшихся бандитов, которые уже перестали чего-либо бояться и среди белого дня устроили стрельбу. Если Вера Николаевна возмущалась на повышенных тонах, то он свое возмущение высказал сдержанно и корректно, как настоящий дипломат.

О многих событиях, касающихся его работы, Бунтыл благоразумно не рассказывал семье тестя, сообщая им только то, что было приятно и не резало слух.

В знак благодарности Маргарите за то, что она осчастливила его двумя сыновьями, он подарил ей бриллиантовое колье, большую часть средств на которое выделил его отец.

Даже всегда спокойный и уравновешенный Борис Михайлович, увидев колье на шее довольной дочери, не удержавшись, с восхищением произнес:

– Вот это вещь!

– Вот какие надо делать жене подарки, если ты ее любишь, – завистливо и вместе с тем приятно удивленная, заметила Вера Николаевна.

– Прожив жизнь, я и не заметил, что был к тебе невнимателен, – недовольно произнес Борис Михайлович в ответ.

– Когда я родила Риту, ты мне подарил всего лишь бриллиантовые сережки и перстенек.

– Ты бы хоть дочери не завидовала, – пробурчал Борис Михайлович, а потом, чтобы досадить ей и оправдать себя перед зятем за скупость, заметил: – К тому же Маргарита Юрию родила двух богатырей, а ты всего лишь дочь, да и то одну.

Довольный своим ответом и восстановив прежнее хорошее настроение, он удалился в свой кабинет. Терентьев знал, что в текущем году его сват с зятем от сотрудничества с ним заработали около полумиллиона долларов, а поэтому щедрый подарок зятя его не удивил. Не меньше его обрадовала новость Юрия, что тот, помимо трехкомнатной квартиры, стал хозяином двухэтажного особняка в двести пятьдесят квадратных метров жилой площади. Когда он поинтересовался планом дома, то Бунтыл небрежно пояснил ему:

– Вы видели дом отца?

– Я его не только видел, но некоторое время мне пришлось в нем жить.

– Мой дом – точная его копия, только нет лифта на второй этаж.

– И сколько же миллионов ты за него отстегнул? – испуганно спросил Борис Михайлович.

– Практически ноль, – ушел от прямого ответа Бунтыл.

Борис Михайлович знал, что зять с отцом помимо официального бизнеса занимаются разными криминальными операциями, а поэтому, не задавая новых вопросов, предостерег.

– Вы там у себя смотрите, сильно не лихачьте, а то в один ненастный день можете всего своего добра лишиться.

– Я такой угрозы в отношении нас не вижу, так как нашу работу менты знают только по дозволенному бизнесу. Грязную работу делают люди, которые стоят от нас за десятками спин. Но все равно, как накопим достаточно лишних бабок, положим в какой-нибудь западный банк. Зря, что ли, моя жена училась в МГУ английскому языку? Поездим там, посмотрим, как капиталисты умеют жить, – он обнял за плечи податливую и охотно принимавшую его ласки Маргариту.

Она уже тоже знала, в какую семью попала и каким бизнесом занимаются свекор и муж. Видя результат их «труда» во всевозможных дорогих подарках, в обеспеченности семьи, она молча благословила их на опасный промысел, в котором не отказалась бы участвовать и сама, если бы возникла необходимость.

Глава 44

Приехав домой к Лысому, Бунтыл его не застал. Не застал он его и в других предполагаемых местах. Ему и Борису Михайловичу пришлось несколько часов колесить по городу, прежде чем они напали на след. Они нашли Лысого в многочисленной компании друзей в «Кавказской кухне», где отмечался чей-то день рождения.

Бунтыл поднялся в зал ресторана, а Борис Михайлович остался в машине: не хотел, чтобы его видели в таком обществе.

Лысый, узнав Бунтыла, доброжелательно встретил его. Наливая ему коньяк, он спокойно сообщил:

– Мне уже передали, что ты меня ищешь. Значит, я понадобился тебе по какому-то делу? О нем мы поговорим потом, а сейчас давай пить и гулять.

Хотелось или нет Бунтылу участвовать в происходящем торжестве, но он был вынужден это сделать. За четыре часа, проведенные в компании Лысого, он смог не только рассказать ему о Розке и связанной с ним проблеме, но и получить на него нужную справку.

Лысый сообщил Бунтылу, что слышал о Розке, но с ним лично незнаком. Однако знает его заместителя Шурика, с которым поддерживает приятельские отношения.

– Если хочешь, мы с тобой отсюда рванем прямо к Шурику и с ним ты обо всем поговоришь. Может быть и решишь свою проблему, – пьяно улыбаясь, предложил auv Лысый.

Это вполне устраивало Бунтыла, но он посчитал целесообразным высказать свое опасение:

– А не поздновато ли мы к нему попремся.

– Наоборот, будет в самый раз. Его днем с огнем хрен поймаешь, а так, намотавшись по городу за день, он в любом случае придет домой ночевать. Только он начнет кемарить, а мы его тут и застукаем, – убедительно доказывал Лысый целесообразность ночного визита к Шурику.

– Тогда после этого застолья мотаем к нему домой.

– Заметано!

Он познакомил Бунтыла с виновником торжества – вором в законе по кличке Душман, отмечавшим свое пятидесятипятилетие.

Душман был высокого роста, плотного телосложения, с приятным мужественным лицом. В его черных волосах уже поселился предательский иней седины. Смуглый цвет кожи делал его похожим на итальянца. Внимательные карие глаза под густыми дугами черных бровей, прямой нос, тонкие хищные усики, крутой подбородок с глубокой ямкой посередине… Одет он был в твидовый костюм светлого цвета, который приятно сочетался с шоколадного цвета рубашкой. На его левой руке красовался массивный золотой браслет с часами из того же металла. На безымянном пальце – золотой перстень с крупным бриллиантом…

Весь вид Душмана говорил о достатке и благополучии. Так оно и было в действительности. Душман являлся не только вором в законе, но и владельцем гостиницы и ресторана с многообещающим названием «Надежда». Его не обходило стороной ни одно крупное событие, касающееся воровской жизни столицы, где требовалось участие авторитетов преступного мира.

Душман был до такой степени уверен в своей силе и неприкосновенности, что зал своего ресторана превратил в картинную галерею. Посетители могли лицезреть там подлинные полотна знаменитых художников разных направлений. Это не было глупой рисовкой или неоправданным риском, а служило отличной рекламой его заведению, которое охотно посещали как москвичи, так и гости столицы.

Те из иностранцев, которые приезжали в Москву надолго, останавливались в его гостинице. Здесь они получали не только благоустроенные номера, но и в придачу к ним – девушек для развлечений, которые могли бы удовлетворить вкус любого, даже самого привередливого, клиента.

Усадив Бунтыла рядом с собой, Душман, довольный, что перед ним новая, еще не наскучившая и не надоевшая своим видом личность, вступил с ним в беседу:

– Так ты, оказывается, сын Бугра! Я хорошо знаком с твоим батей, но, как я знаю, он никогда не был женат, и вдруг узнаю, что у этого тихони такой взрослый сын!

Бунтыл поведал слушавшему его с интересом и любопытством Душману, как через мать открылось его родство с Бугром. Душман заметил:

– Твоему отцу здорово подфартило на старости лет. Я рад за него. – Погрозив предостерегающе пальцем, он строго заметил – Не вздумай сдуру обижать отца! Сейчас молодежь стала дурной и неуравновешенной.

– Моего отца трудно обидеть. Скорее он сам любого накажет, да я и не собираюсь в чем-либо перечить ему, – заверил Душмана Бунтыл.

Его сыновнюю покорность отцу Душман принял благосклонно. Потом Бунтыл рассказал ему, что Бугор стал дедом, постепенно перейдя с разговора о себе и отце на тестя и его проблемы, из-за которых он приехал сегодня в Москву и был вынужден искать встречи с Лысым и им, случайно попав на день рождения.

– Так ты говоришь, что твой отец тянул срок с твоим тестем, крутит сейчас общее с ним дело, а Розка увидел в нем дойную коровку? – Почесав затылок, Душман продолжил – Действительно, такой финт Розки в отношении твоего гестя не только помешает его делу, но и Бугру перед сватом будет неудобняк. Завтра найди Розку, Лысый тебе в этом поможет, и скажи ему. что я просил тебя принять и выслушать твою просьбу.

– Ну, допустим, он меня примет и выслушает, но в просьбе откажет. Как тогда быть?

– Если он так поступит, значит дурак. Если я прошу его принять тебя, значит, твой интерес для меня небезразличный. А если так, то, отказав тебе, он тем самым обижает меня, что безнаказанно мы не оставим. Я тогда сам поставлю его на место. А вообще я пока Розку трогать не буду. Пускай твой отец приедет ко мне в гости. Мы с ним давно уже не виделись. После того как он погостит у меня, я утрясу все ваши проблемы.

Довольный, что ему повезло познакомиться с таким авторитетом, Бунтыл покорно сказал:

– А куда мне деваться, другого варианта ловить не приходится.

– Ну вот и договорились. Мне приятно было и познакомиться, и побеседовать с тобой. Но сначала, когда Лысый подсадил тебя к нашему столу, я даже хотел на него обидеться. Подумал: еще зелени не было за моим столом, а ты, оказывается, сын Бугра, так что не обижайся на меня за первоначальный холодный прием. Не забудь отцу от меня передать большой привет.

– Обязательно передам, – пообещал Бунтыл. – Вы разрешите нам с Лысым вас покинуть и отвалить из-за стола? Хотим с ним в одно место смотаться, чтобы встреча между мной и Розкой завтра состоялась.

– Валите! – по-барски разрешил ему Душман.

Прощаясь, Бунтыл от всего сердца пожелал имениннику здоровья, счастья и долгих лет жизни.

– Вы извините, что я приперся на ваше торжество без подарка. Я этот пробел, – он посмотрел на свои наручные часы, показывающие уже час ночи, – сегодня же постараюсь восполнить.

– Какая в наших рядах растет воспитанная молодёжь! – понимая озабоченность Бунтыла и позволяя ему исполнить свое обязательство, улыбнулся Душман.

Когда Бунтыл и Лысый, неся сверток со спиртным и закуской, подошли к машине, то увидели, что Терентьев, откинув спинку машины, крепко спит. Разбудив его, Бунтыл сообщил Борису Михайловичу, куда и зачем они сейчас поедут.

Они приехали к Шурику. Борис Михайлович не захотел идти к нему домой и участвовать в беседе. Несмотря на то, что ему пришлось шесть лет отпахать у «хозяина», он так и не научился говорить по-блатному. Не потому, что учеба не шла ему впрок, а просто язык жаргона был чужд его пониманию. Поэтому там, где надо было беседовать с бывшими зеками, он предоставлял это другим.

На счастье Бунтыла, Шурик оказался дома и охотно принял незваных гостей, тем более что они были с горячительными напитками и закуской.

Шурик оказался ровесником Бунтыла, тоже из бывших зеков, а поэтому во время застолья они быстро нашли общий язык. Выслушав гостя, Шурик откровенно признался ему:

– Если бы я был на месте Розки, то, без всякого сомнения, твой вопрос решил положительно, но наш Розка человек непредсказуемый. Он ни к чьему мнению никогда не прислушивается. Если кто-либо начинает ему советовать по тому или иному делу, то он назло поступает наоборот. В нашей кодле он все держит в своих руках, а поэтому только его слово и имеет значение.

– А чего же вы его терпите? Возьмите и спихните, поставьте толкового человека, – посоветовал Лысый.

– Все вроде бы недовольны Розкой, но и все молчат – боятся его, а поэтому даже если бы я и хотел спихнуть его с трона, у меня на это не хватит сил.

– Труса гоняете! – подытожил Бунтыл.

Узнав у Шурика, где утром можно встретиться с Розкой, гости покинули его.

А Шурик, один допивая спиртное, думал: «Как было бы хорошо занять место Розки! А ведь на пути к этому надо сделать всего лишь один шаг».

Глава 45

Бунтыл получил возможность побеседовать с Розкой в десять часов. Местом встречи оказалось подсобное помещение продовольственного магазина, заставленное штабелями ящиков и коробок с разными продуктами. Здесь же стояли стол с телефоном, двухсекционный сейф, несколько стульев.

Розка оказался двадцатисемилетним крепкого сложения подвижным парнем. Вместе с ним был Шурик, который заранее предупредил Бунтыла, чтобы тот не говорил Розке о своем знакомстве с ним. Они расселись на жестких стульях вокруг стола.

– Так ты говоришь, что Душман просил принять тебя и выслушать? – гордо посмотрев на Шурика, спросил Розка, давая своему заместителю возможность уяснить, какие авторитетные люди в преступной среде знают о нем и не приказывают, а просят о той или иной услуге.

– Если не веришь, можешь позвонить ему в ресторан, – ответил Бунтыл.

– Когда и где ты с ним встречался?

– Вчера в ресторане, там отмечал он свой день рождения.

Критически посмотрев на Бунтыла и не найдя в нем ничего такого, что могло бы его восхитить, Розка удивился:

– Интересно знать, как ты попал в его компанию?

– Мой отец – его близкий друг.

– А! Ну, тогда все понятно. Не желаешь ли опохмелиться? – Он кивнул головой в сторону шкафа, который, по-вцдимому, служил ему баром.

– Я не опохмеляюсь, – вежливо улыбнувшись, отказался Бунтыл.

– Если желаешь трекать со мной по-сухому, не возражаю, – согласился Розка, посчитав для себя, что он в достаточной мере проявил к гостю внимания. – Тогда давай рассказывай, что тебя ко мне привело.

Выслушав просьбу Бунтыла, Розка недолго задумался, а потом, обращаясь к Шурику, спросил:

– Что скажешь?

– Я думаю, просьбу парня надо уважить, – ответил Шурик.

Так думал и Розка до того момента, как задал по глупости свой вопрос Шурику. Теперь выходило так, что проблему Бунтыла решил не он сам, а какой-то Шурик.

«Мне мнение Шурика до фонаря. Я могу иметь на все собственное мнение, и будет так, как решу я, а не Шурик», – перестав здраво рассуждать и позабыв всякую дипломатию, решил Розка. Он сказал:

– Я не люблю, когда кто-либо ввязывается в мои дела. Тебе, дорогой, – он обращался к Бунтылу, – не стоило подписываться за курицу, которая должна и будет нести мне золотые яйца.

– Это твой окончательный ответ? – удивился Бунтыл, не ожидавший такого исхода.

– Да, дорогой! Именно таков мой тебе ответ.

– Он моему пахану не очень понравится.

– Меня это нисколько не щекочет.

– Мой пахан передвигается на инвалидной коляске, но ради кореша он приедет к тебе, чтобы переубедить и заставить изменить решение. Когда ты сможешь его принять?

– Через неделю. Тут же и в то же самое время.

– Я бы на твоем месте не напрашивался на неприятности и с моим паханом не конфликтовал. Он тебя проглотит, как курица червяка.

– У нас с тобой разговор закончен. Ты находишься под покровительством Душмана, но все равно я бы не советовал тебе пылить на меня. Я ведь человек, а не железо, а поэтому могу сорваться.

Покидая подсобное помещение магазина, Бунтыл не скрывал ни обиды, ни возмущения, ни злобы.

Шурик в душе был доволен, что Розка поставил себя в очень щекотливое и затруднительное положение, из которого ему позже будет трудно выйти без потерь, и не только в моральном плане.

– Пока не поздно и каша не заварилась, позволь, я его верну, и ты этот конфликт с ним полюбовно разрешишь, – доброжелательно предложил Шурик Розке, боясь, что тот именно так и поступит.

Розка клюнул на его наживку:

– В гробу я видел всех этих провинциалов в инвалидных колясках! Всем уступать, всех бояться – в гробу я видел такую плебейскую жизнь! – выливал из себя наружу накопившийся гнев Розка.

Шурик понимал, почему сердится Розка и почему тот был собой недоволен. Но не сочувствовал ему и не думал помогать достойно выйти из щекотливого положения. Наоборот, он хотел, чтобы данная неприятность разрослась в бомбу, которая смогла бы уничтожить его конкурента в борьбе за власть в воровской группировке.