Текст книги "Универсальный бег (СИ)"

Автор книги: Владимир Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Люди на платформе вопили дико, бежали не разбирая куда, попадали под пули, падали. Кто-то пытался спастись, прыгая с платформы, но внизу сидели автоматчики, короткими очередями добивали тех, кто пытался сбежать. Часть людей бросилась к дальнему концу платформы, и многим удалось добраться туда, прежде чем свинцовые реки проложили дорогу к их спинам через человеческую плоть. Тех, кто спрыгнул с платформы, согнали автоматными очередями в огромную толпу, и подстёгивая хлёсткими ударами по краям толпы, гнали в тупик, – ущелье между двух высоких платформ, на которые было не залезть. Да если бы кому и удалось – наверху уже стояли автоматчики, с хохотом стрелявшие по избранным целям в толпе. Потом на толпу направили тяжеловоз, и люди отступали сколь можно было, сдавливая друг друга, лезли друг другу на головы. Многотонная машина вдавилась в их массу, и кровавая каша стала выдавливаться из щелей между боками махины и стенками тупика. Колёса тяжеловоза уже проворачивались на рельсах, на месте скользили, на человеческой крови и внутренностях, а нос машины продолжал утрамбовывать людей в тупик. Из кровавой массы торчали шевелящиеся руки и ноги, окровавленные, – стали одного цвета, будто и не было на каждом своей одежды, – но криков слышно уже не было. Если кто и оставался жив ещё, то захлёбывался в крови.

На платформе пули врезались в валы подёргивающейся, ещё живущей, но не живой уже, плоти. Свинцом поливали раз за разом уже недвижные трупы, снова и снова. Наконец длинные ленты патронов полностью прошли через внутренние устройства пулемётов, и стрельба затихла. Самым последним остановился пулемёт, стоящий ближе всего к будкам с турникетами, и вояки в армейской форме выдвинулись на платформу. Все были в резиновых сапогах, с высокими голенищами, для охоты на болотах, но это не помогало, кровавая каша вплёскивалась внутрь. Кто-то стал пенять пулемётчику, что тот стрелял слишком долго в одно и то же место, и теперь пули, опустившиеся под своей тяжестью на самый низ, к бетону платформы, в кровавом студне, протыкают сапоги, и кровь пачкает ноги солдат. Стало тихо совсем, и было отчётливо слышно, как кровь потоками льётся с платформы на рельсы. Военные продвигались через трупы, разбили платформу на участки, и на проверенных, – там, где не было Райэдара, – втыкали в мёртвые тела красные флажки на высоких тонких стержнях. Каждому мёртвому человеку заглядывали в лицо, если оно было испачкано кровью – протирали, а если иссечено пулями до неузнаваемости, – снимали остатки одежды и искали известные им признаки на теле. Сзади следовали солдаты, волочащие длинные шланги, они смывали кровь с бетона, и красные потоки устремлялись вдоль рельсов.

Райэдар лежал придавленный четырьмя трупами, чуть не утонул в чужой крови. Здесь, в конце платформы, свинца в воздухе было меньше, и тела не были разорваны на куски. Но когда народ бросился бежать, его чуть не затоптали. Райэдар слышал голоса перекликавшихся военных, они приближались к нему. Потом почувствовал, что тяжесть, лежащая на нём, постепенно стала уменьшаться. Вояка снял сначала один труп, убедившись, что не тот, кто нужен, пометил синей краской из баллончика, потом отбросил второй и третий, отвалил четвёртый. Нагнулся, чтобы перевернуть Райэдара на спину. А когда сделал это, и увидел окровавленное лицо того, кого они искали, – наконец поиски можно закончить, и подогнать бульдозеры и экскаваторы! – и набрал в грудь воздуха, чтобы позвать остальных, кровавая маска внезапно ожила. Веки открылись, и глаза впились во врага. Солдат умер мгновенно – меч пронзил его, от низа живота до маковки, кончик клинка приподнял черепную крышку. Вояка стоял, согнувшись, полностью насаженный на меч, Райэдар поддерживал его, не давая упасть. И лихорадочно размышлял, что делать дальше.

– Эй, Уварг, что ты там нашёл? – проорал другой вояка. Он не видел Райэдара, со всех сторон его закрывали нагромождения трупов.

– Иди сюда! Быстрее! – прокричал Райэдар, за пронзенного вояку.

– Что у тебя с голосом? В предвкушении премии, что ли? – отвечал солдат.

«Ах ты, подлец!» подумал Райэдар.

Вояка подбежал и наткнулся на нож. Теперь Райэдар держал уже двоих, они склонялись над ним, закрывая от глаз остальных. Оба автомата он положил себе на грудь, зажал в зубах ремешки на рукоятках.

– Эй, – прокричал, повторяя обращения насаженного на малый клинок солдата, – все сюда! Все идите сюда!

С той стороны, в которой было здание вокзала, послышался плеск шагов. Приближалось, по крайней мере, человек шесть. Пересекали озёра из крови, удерживаемые берегами из мертвецов.

Когда они были совсем близко, Райэдар оттолкнул от себя два трупа солдат, – они распрямились и наклонились на спины, – выпустил из рук гарды клинков, и схватил за руки обоих мертвецов, свесил безжизненно голову набок, – создавалось впечатление, что это не он, а они держат его за руки, напрягаются, тащат, пытаются поднять, для того и отшатнулись назад.

Сквозь щёлочки между веками Райэдар видел, как солдаты подошли. Беглец выпустил мёртвые руки, и схватился за гарды, вскакивая, сбросил трупы с клинков на приближающихся солдат, взмахнул, мечом срубая голову напрочь, а ножом лишь перехватывая горло, – но зато хорошо, качественно, на пару сантиметров вглубь. Потом взмахнул клинками ещё раз, пересёк на этот раз пополам одного врага, а другого раскрыл, как делают при аутопсии. И вновь – убивая тех, на которых повалились трупы двух самых первых, которых держал над собой. Предыдущих четырёх так быстро разделал, что эти не успели ни оттолкнуть падающие на них трупы, ни, тем более, поднять автоматы, висящие на шеях.

Потом метнул нож в левое плечо армейца, тот был в четырёх метрах. Меч засунул подмышку, и перехватил рукояти автоматов, висящих на челюсти. Переходя на бег, стал водить огнеплюющимися стволами по поисковикам, по пулемётным расчётам, которые пили кофе, купленный в магазинчике здесь же, у выхода с вокзала. Шёл по центру платформы, и пули автоматчиков, стоявших по обе стороны от неё, не могли до него добраться. Но его гранаты могли долететь до них, если не сами, то хотя бы осколки. Райэдар взял оба автомата в одну руку, и извлекая гранаты, выдёргивал чеки зубами, бросал гранаты под платформы, поочерёдно, то на одну сторону, то на другую. То с одной стороны, то с другой, поднимались облака огня, и летели то сапоги, то фрагменты тел, иногда ударом подбрасывало и относительно целые – но мёртвые – тела.

Кто-то из пулемётчиков уцелел, был за щитом и не высовывался из-за него, сейчас торопливо заряжал новую ленту. Но когда закрыл крышку, поднял глаза от устройства, увидел перед собой воина, выкрашенного в красный цвет, с мечом под правой мышкой, с двумя автоматами в правой руке.

Свободной, левой, рукой, Райэдар схватил последнего пулемётчика за шею и разбил его голову о бронированный щит над стволами пулемёта. При этом безостановочно стрелял по солдатам у грузовиков.

Когда приблизился к грузовикам, – вокруг них лежало много мёртвых, – бросил под каждый гранату. Машины взлетели выше, чем крыша вокзала, в который Райэдар зашёл, за секунду до взрывов.

Между тем, по платформам к вокзалу из бронепоездов на запасных путях, битком набитых военными и оружием, бежали солдаты. Вояки выскакивали из транспортёров, стоящих на той стороне огромного здания вокзала, неслись к воротам и втекали на первый этаж.

Райэдар затерялся в залах ожидания и кассах, маленьких ресторанах и магазинчиках, кафе и парикмахерских, газетных киосках, комнатах отдыха проезжающих и персонала. Вокзал был пуст, то ли всех удалили ещё до прибытия поезда, то ли люди убежали, увидев через огромные окна массовое избиение военными мирного населения на платформе.

Беглец крался между кассами, перебегая от одной к следующей, иногда таился в какой-нибудь. Меч он повесил за спину – приспособил к рукоятке петельку, в которую продел голову и правую руку. И надеялся, что этот вокзал не станет для него такой же петелькой, только для одной головы.

Магазины в автоматах он поменял, и держал оружие наизготовку.

Военные врывались в залы, вначале бросая внутрь гранаты, а Райэдар старался быть на один зал от них впереди. Наконец, он стал за дверью, и когда очередная граната взорвалась, нырнул в задымлённое помещение, – там ещё опускались сорванные взрывом с потолка листочки пластмассы, – упал в самую гущу обломков, – некоторые из них горели, нагрёб на себя побольше мусора, прикрылся разорванной, обугленной с края, скатертью. И замер.

Вояки ворвались в помещение, целой группой, просмотрели все углы, направляя туда стволы винтовок. Стояли по кругу, спинами внутрь, к груде обломков, под которые закопался Райэдар. И продолжали стоять так же, все десять, когда он вскочил, разбросав куски мебели, стен, потолка, и сделал чудовищный рубящий взмах, лишивший голов разом всех врагов.

И когда следующая группа военных вошла в это помещение, она увидела десятилучевую звезду, которая сложилась сама собой, к тому моменту, когда Райэдар опустил свой меч. И в этом помещении, увидев такой знак из мертвецов, вояки впервые почуяли ужас.

А Райэдар продолжал отступать к центру здания.

Когда следующая группа приблизилась к нему, он задержался на секунды у двери, через которую они должны были придти за ним, и ушёл дальше. Когда солдат дёрнул рукоятку на себя, вместе с отворившейся дверью в комнате оказалась и граната, без чеки – та болталась на длинной ниточке, привязанной к противоположной стене. Спустя мгновение после взрыва сдетонировала и та граната, которую военный хотел забросить в помещение, где оказалась ловушка. Ещё одна группа была уничтожена, в полном составе размётана на куски.

Беглеца медленно, но неумолимо, загоняли в угол. Райэдару пришлось вступить в перестрелку ещё с одним отрядом военных, и сразу же после того, как он выбил его, на него напоролась новая группа.

Какое счастье, что он здесь один. Он благодарил небо, что оно надоумило его оставить любимую на Лойской станции. Ему не удалось бы уберечь Алирию, вывести из этого огненного рая, а боль утраты убила бы и его.

Райэдар оказался в каком-то минимагазинчике, и увидев кучи сладостей, вспомнил как давно ел в последний раз. Когда же это было? Утром в понедельник, когда его взяли? Нет, он успел немного подкрепиться у Димудуса. Да ещё печенье в квартире, в которой они с Алирией нашли на время приют. Райэдар надорвал зубами обёртку и откусил несколько клеточек шоколада. Где-то позади раздался шорох и он, обернувшись, увидел метнувшиеся вдоль стены в коридоре, ведущем в технические помещения, фигуры в пятнистой форме. Выругался, чуть не подавился. Вскинул автомат, пригнувшись, пробирался между стеллажей с товарами. Пытаясь быстрее разжевать шоколад. А это было не так просто – плитка оказалась с арахисом. Противники были уже в двух рядах стеллажей. Орехи скрипели на зубах. Он надеялся, что и впредь если что будет скрипеть во рту, то только арахис, а не осколки зубов. Из параллельного прохода вынырнул солдат, Райэдар одиночным выстрелом прошил ему грудь. В следующем проёме показался ещё вояка. Времени на еду, как всегда, нет. Выплёвывая всё, что находилось во рту, беглец отпрыгнул в сторону, уходя от вражеских пуль, сам непрерывно стрелял. Плевок вышел похуже, чем выстрелы, – воздуха не хватило. Разжёванный шоколад и слюна коричневого цвета стекали по подбородку. Оскалившись от злости, Райэдар сбрасывал со стеллажа стволом автомата вещи, в поисках того, чем можно было утереться. Попадались бруски мыла, коробки стирального порошка, флаконы шампуни. Наконец, беглец вытер лицо упаковкой мыла и понял, что ещё больше размазал грязь.

Райэдар представил, какой разговор произойдёт, когда он вернётся к Алирии, и она поцелует его. «Что это? Почему кровь твоих врагов сладкая?» «Кровь убитого врага всегда сладка. Но там есть немного шоколада». Так он ответит ей. И это будет чистая правда.

Райэдар хватал с полок пакеты с удобрениями, банки высококлассной жидкости для разжигания костров «В рай от Райэдара» – надо будет брать с корпорации пеню за использование имени в качестве торговой марки, – рулоны пластиковой плёнки для парников, журналы о садоводстве – сваливал всё в большую бумажную сумку. Потом рванулся по коридорам и техническим переходам, пригибаясь, держа в правой руке автоматы, а в левой – «покупки». Остановился посреди зала ожидания, вывалил вещи на пол. Склонился над ними, но краем глаза следил за входом.

– Объясняю ещё раз! Преступник засел в зале ожидания северного крыла! – орал начальник группы захвата. – Мы ворвёмся через вход со стороны внутренностей вокзала, остальные через вход со стороны поездов дальнего следования! Райэдара надо убить! Вопросы есть?

– Да, капитан! – нахально проговорил боец группы. – Нам намазать его на хлеб вместо масла, или ещё что? – повернулся к остальным членам группы, хохотнул. Некоторые лениво поддержали его.

– Думаю, – ухмыльнулся начальник, – простой отбивной, нашпигованной свинцом, будет достаточно. – Начальник отечески потрепал спецназовца по щеке. – Впрочем, твоё предложение тоже можно рассмотреть. Кому интересно проверить, всегда ли падает бутерброд Райэдаром вниз?

Спецназовцы готовно захохотали, запрокидывая головы.

Начальник усмехнулся пару раз, потом поднёс к губам рацию:

– Группа два, готовы?

– Да, капитан, мы у дверей. Саркон хочет прокатиться на юг, после того, как мы прикончим Райэдара, здесь и поезд стоит.

– Отлично, поедем вместе, будем развлекаться в государственном санатории! Сразу, как предъявим голову Райэдара министру!

– Да, капитан!

Начальник прицепил рацию к поясу.

– Итак, кто мы?

– Спецназ! – гаркнули подчинённые.

– Кто? Не слышу?

– Спецназ! – рявкнули солдаты.

– Так-то лучше! – Вся группа подошла к дверям. – Вперёд! – он нажал кнопку на рации, отдавая тот же приказ группе, притаившейся с другой стороны зала, за дверьми.

Две группы одновременно ворвались в зал ожидания, и потерялись в густом чёрном дыму. Клубы дыма поднимались от тлеющей посреди зала кучи, затянули всё помещение. Спецназовцы рыскали в дыму, обшарили углы, пробежали между рядами пластмассовых кресел для ожидающих, но не нашли Райэдара.

Солдаты сначала не обратили внимания на хрип, раздавшийся за их спинами. Когда кто-то обернулся, увидел что капитан выгнулся на спину под лезвием меча, приставленного к его горлу чужим человеком, а тот страшный, покрытый пластами свернувшейся крови, и та местами отваливается, закопчённый весь, лицо как чёрная маска.

Солдаты среагировали на щелчок пальцами, – щёлкнул заметивший, – рассыпались вокруг Райэдара, взяв под прицел.

– Стреляйте, ублюдки! Стреляйте! – Райэдар злобно расхохотался, и засохшая на лице кровь пошла трещинками на щеках, вокруг рта, на раздувшихся в гневе ноздрях, и в уголках пылавших зелёным огнём глаз.

Капитан хрипел что-то, неразборчиво, и вытянув руку, махал пальцами из стороны в сторону.

– Брось оружие! – выкрикнул спецназовец, медленно подходя к Райэдару, направляя на него винтовку.

– Чтобы вы изрешетили меня? Нет уж!.. – прошипел зло Райэдар. – Я хочу умереть с оружием в руках! Что же вы не стреляете?

– Отпусти заложника!

– А что будет потом? – рыкнул в ответ беглец. И в следующий момент прыгнул вперёд, таща за собой капитана, вонзил меч в горло переговорщика, и толкнул капитана вдоль лезвия, так, что тот проехался шеей по нему. Меч был как бы вонзён в вершину пирамидки из двух человек, покачивался немного, скрепляя их, не давая упасть им и себе. Райэдар же, оставив рукоятку меча, схватил второй автомат, двигался быстро между застывшими спецназовцами, направляя стволы то на одних, то на других.

– А что же вы теперь не стреляете? – проговорил с деланным удивлением. – Или некому отдавать приказы?

Он скользил между ними, держа в зоне поражения трёх-четырёх врагов, и непрерывно меняя потенциальных жертв.

– Я убил вашего командира, так что главный теперь – я! – произнёс Райэдар. – Ну так что, вы со мной или против меня? Ах да, я же забыл, что у вас нет выбора! – с улыбкой, часто мигая глазами, – вот тоже, подумал про себя, понабрался манер у Алирии, – он опустил взгляд туда, где в расстёгнутом плаще виднелись висящие на груди связки гранат и пластитовые диски.

– Мы с вами, – хрипло сказал спецназовец. – Только не делайте… этого… – он и все остальные держали винтовки стволами в пол.

– Чего не делать? – с улыбкой спросил Райэдар. – Вот этого? – он вынул из кармана гранату и выдернул зубами чеку. И держа гранату в руке, с прежней улыбкой, кивнул головой в сторону двери, ведущей вглубь вокзала.

– Лучший отряд военного спецназа взбунтовался! – кричал начальник Управления Орсон по телефону своему боссу, главе Антикриминального Ведомства Архагу.

Архаг, сидя в своём кабинете, сильнее прижал трубку к уху, – непрерывная трескотня выстрелов внезапно стала громче.

– А что Райэдар? – прокричал он.

– Райэдар с ними! Они перестреляли всех солдат и полицейских на втором этаже! Приближаются сюда! Всё, я ухожу подальше! Свяжемся по рации!.. – в трубке раздались гудки.

Группы военных одна за одной поднимались на второй этаж, и погибали в полном составе, вместо них из армейских эшелонов подходили всё новые и новые отряды. Группа спецназа оттесняла их, и начала спускаться по остановившимся эскалаторным лестницам вниз, прочищая путь несущему взрывчатку Райэдару.

Когда проломив двери в огромный зал, где шёл бой, въехало несколько бронированных автобусов, группе пришлось отступить наверх. Полицейские выбили двух спецназовцев, ведя огонь из бойниц в стенках. Ещё один укрылся за горой трупов, не успев отступить, отстреливался от полисменов и армейцев, а когда кончались патроны, выгребал из кучи тел новое оружие.

Полицейские открыли из переносных пулемётов такой плотный огонь, вжимая отставшего спецназовца в пол, что куски вырванной из трупов пулями плоти плясали в воздухе, долетая до спецназовцев, склонившихся над лестничным проёмом, видящих своего, но ничем не могших ему помочь.

– Слышишь меня? – прокричал Райэдар в тот короткий перерыв, когда полисмены вставляли новые диски.

– Да, – слабо ответил спецназовец. – Я не хочу умирать! – со слезами в голосе завопил он. – Я сдамся им!

– Они пристрелят тебя! – прокричал Райэдар.

– Я не хочу!.. Я хочу жить!.. – его воплей почти не было слышно, снова заглушила стрельба.

– Жить трусом? Ты не сможешь даже этого, они изрешетят тебя!

– Что мне делать?

Теперь стрельба слышалась со стороны второго эскалатора, там Райэдар оставил нескольких человек, и они отбивали сейчас атаку военных.

– Как тебя зовут?

– Ойроз! Помогите мне!

– Мы не можем помочь тебе! – ответил Райэдар, для этого ему пришлось дождаться следующей паузы. – Так постарайся уйти героем! – беглец бросил ему связку гранат. – Я запомню твоё имя, Ойроз!

Спецназовец поймал, задышал часто, приходя в бешенство. Изо рта его полилась слюна, он завопил что-то непонятно. Когда патроны в дисках снова кончились, вскочил и бросился вперёд.

Спустя секунду прогремел взрыв, и стрельба стихла. Автобусы подняло и выбросило наружу сквозь стеклянные стены, прежде огонь просочился сквозь щели в броне и выжег полицейских, сидящих внутри. Горы трупов ударная волна разметала в стороны, сложив вал вдоль стен.

Едва огонь утих, волна военных хлынула в нижний зал, и стала подниматься по лестнице, прикрывшись бронированными щитами, оторванными от стенок сожжённых автобусов. Страшный натиск отбросил спецназовцев в следующий зал, они потеряли контроль и над второй лестницей.

Военные преследовали их по пятам, – собственно, отступать приходилось спиной вперёд, чтобы можно было непрерывно отстреливаться. Обе группы спецназовцев слились в одну и стали пробиваться к лестнице, ведущий на третий этаж.

– Я не хотел этой войны! – кричал Райэдар, идя медленно, чтобы не споткнуться, спиной вперёд, стреляя с обеих рук в наступающих врагов. – Вы начали первыми!

Когда они были на ступеньках, в спины ударили автоматные очереди. Военные высадились с вертолётов на крышу и ударили в тыл группе. Перестреляв нападавших, спецназовцы ринулись наверх, зачищать этаж, там сразу же раздались выстрелы. Двое солдат остались лежать на лестнице, одному пули попали в шею, он был уже мёртв, другому перебили ноги. Райэдар задержался рядом с ним, попытался взвалить на плечо, но спецназовец оттолкнул его и прохрипел:

– Оставь! Дай лучше гранаты!

Беглец бросил связку ему на грудь, и тот бессильно откинулся, но сжал их руками. В лестничный зал ворвались военные, и Райэдар провёл по первым огненную линию, спиной вперёд поднялся на третий этаж. Стрелял непрерывно, не давая врагам сунуться в дверь.

– Я Зондер! – крикнул спецназовец ему вслед. – Поставь мне памятник!

Наверху Райэдар застал спецназовцев, срывающих оружие с трупов десантировавшихся военных.

– Вертолёты улетели! – оскалив зубы, проговорил спецназовец. – Мы не успели захватить!..

– В стороны!..

На лестничном пролёте между вторым и третьим этажом прогремел взрыв, спецназовец вырвал чеку, когда военные поднимались, проходили мимо него, не отличив от мертвеца. Взрывная волна ударила вниз, прошибла перекрытия между первым и вторым, выжгла напрочь все залы, оказавшиеся на пути, ещё один огненный вихрь проломил крышу, подбросив тела военных. Трупы рассыпались на окрестные дома, повисли на проводах, угодили на чьи-то балконы, пробив стёкла, оказались в чьих-то квартирах.

Спецназовцы рассредоточились у лестниц, несколько засели за колоннами, наблюдая за окнами.

«Я спецкор центрального канала Логард, веду прямой репортаж с вертолёта, кружащего над вокзалом, ставшим местом боевых действий. Что случилось – до сих пор неизвестно. Свидетелей нет, а власти хранят молчание. Жители прилегающих кварталов удалены, и никого не пускают за оцепление. Но и так ясно, что очень много жертв, как среди военных, так и среди гражданских. Ясно слышна непрекращающаяся стрельба и взрывы, – камера наклоняется, видно, что на улице, проходящей рядом со зданием вокзала лежат перевёрнутые автобусы и машины, много горящих трупов. – Мы можем видеть оставленные ими следы разрушений. Ого!.. – вертолёт тряхнуло, микрофон затрещал, не в силах вынести звук такой мощности, лента в кинокамере на секунду соскочила с роликов, отчего на экранах возникли помехи. Оператор срочно переводит камеру на здание вокзала, там на крыше опадает огненный столб. Прочь из кадра проносятся чёрные точки. Корреспондент продолжает взволнованным голосом: – Только что прогремел ещё один взрыв, гораздо мощнее предыдущих!»

– Что несёт этот репортёр? Его показывают по всем каналам! – проорал в трубку Архаг. – Меня донимает министр, сделайте что-нибудь!

– Хорошо! Мы избавимся от них! – Орсон впечатал трубку в телефонный аппарат, и зло сказал генералу: – Все требуют, чтобы мы убрали прессу!

– Я отослал свои вертолёты. Надо подождать пять минут, пока они вернутся.

– У нас нет времени! Кто знает, что ещё может случиться, а они это покажут! – взорвался шеф Управления.

– Вас понял, – флегматично отозвался генерал. – Майор Иршод, разберитесь с вертолётом.

– Так точно! – военный козырнул и вышел из комнаты администрации торгового центра, что был напротив вокзала. Здесь разместили штаб.

Вояки собрали гранатомёт, – сложили из нескольких труб, бегом принесённых из броневиков, отрезавших проходы в метро, рядом с вокзалом, – затем заложили ракету.

Лишь немногие из зрителей успели заметить стрелочку, проведённую от земли к вертолёту, прежде чем экраны захватила тьма.

Вертолёт превратился в огненный шар, и тот, подобно солнцу, повторил его путь, только во много крат быстрее – сделал дугу в небе, упав за край земли, эту роль в боевом спектакле военных играла крыша торгового центра. Раздался взрыв, и стал подниматься дым.

Райэдар проходил по этажу, осматривая возможные слабые места, когда рядом с виском что-то вжикнуло. Беглец бросился на пол и откатился к колонне, выглянул осторожно. В стекле зияла небольшая круглая дырочка. Его спасло только то, что стекло искажало то, что было за ним.

– Попытаюсь снять его! – прокричал спецназовец, привинчивая к винтовке оптический прицел. Солдат сидел за другой колонной.

В следующий миг ураган свинца ударил по окнам.

– Чёрт возьми, да их много! – прокричал спецназовец. – Мы в ловушке! Ублюдки стреляют из автоматов!

Окна покрылись сотнями дырочек, но пока держались. Стена напротив будто вскипела от ударяющих в неё пуль.

– Актонг, брось мне ещё одну винтовку! – закричал спецназовец другому, стоящему в стороне от окон.

Солдат присел, с силой двинул оружие по засыпанному гранитной крошкой полу. Спецназовец в ловушке выдвинул ногу, поймал, подтащил к себе.

– Ну что, умрём героями, Райэдар? – криво усмехнулся солдат.

– Я обещал Алирии вернуться, так что постараюсь выжить!

– Ну а мне возвращаться некуда! – солдат встал, откинул седую чёлку, взял винтовки в руки, уперев прикладами в плечи. В этот момент двери в дальнем конце распахнулись и в зал ворвались враги. Прорвали заставу у одной из лестниц, – накатили такой массой, что не хватило времени перезарядить оружие, – уничтожили двух спецназовцев. Райэдар стрелял с двух рук, каждой пулей поражая цель. – Прикрой! – спецназовец рванулся от колонны, вдоль окон. Райэдар поливал огнём вбегающих врагов, а спецназовец бежал по залу, боком, а лицом к изрешечённым окнам. Стрелял непрерывно, выбивая снайперов с первой пули и переключаясь на следующую цель. Пули вбегающих врагов заставили Райэдара сползти на пол, стрелять лежа, а свинцовые капли выбивали из колонны над его головой пыль. Спецназовец продолжал бежать через зал, потом пуля снайпера, – они уже просто поливали окна третьего этажа огнём, не целясь, – чиркнула его по ноге, но он продолжал бежать, теперь стал припадать на сторону. Из пластиковых стёкол стали выпадать огромные куски, вырезанные пулями. Ещё одна пуля пробила бок, пройдя в щели между бронебойными щитками в карманах жилета, десяток высек искры из груди, две ударили в шею, заставив передёрнуться всем телом. Сделав последний выстрел, спецназовец рухнул на пол, добежал-таки до другого конца зала, где уже не было окон.

Райэдар прикончил ещё одного врага, и выглянул сторожко в окно, высматривая уцелевших снайперов. В дверь влетела граната и закрутилась в центре зала. Некогда проверять. Райэдар выпрыгнул в окно, выбив грудью остатки стекла, повис на кончиках пальцев над пустотой. Взрыв прошёл над ним, только вихрем из мелких осколочков камня посёк пальцы.

Райэдар закинул своё тело в помещение, – снайперов не было, отлично. Добежал до безопасного места, за стеной. Облокотился о неё рядом со спецназовцами.

– Они прорвались через ту лестницу, – солдат мотнул головой в сторону двери, из которой вылетела граната, – и через главную, где эскалаторы. Там погибло ещё двое наших.

– А остальные?

– Техническую лестницу забаррикадировали, а баррикаду заминировали. Мы услышим, когда там захотят пройти! – Актонг утробно рассмеялся. – Ещё две лестницы, и проходы на крышу, – там пока никого, – держим.

– Отступать некуда. Поднимемся на крышу – расстреляют, если не с ближайших крыш, то с вертолётов.

– Есть один путь.

– Галерея над землёй? Ты тоже заметил?

Спецназовец кивнул.

Со второго этажа вокзала к противоположному огромному зданию, торговому центру, над дорогой вела стеклянная галерея. На неё можно было попасть и с улицы, если подняться по одной из двух симметричных относительно галереи лестниц, тоже застеклённых.

– Ни черта ни получится. Разве что, проползти под ней…

Спецназовец снова кивнул.

Райэдар закрепил на подоконниках третьего этажа пластит, потом подошёл к обогревательным трубам, выстрелил в каждую в упор, перебив. В каждый простреленный стояк вместе со спецназовцем забросил пластит, растянутый на мелкие шарики. Потом протянули к батареям выдранную из-под штукатурки проводку. Делали всё быстро, пока в окнах напротив вновь не появились стрелки.

– Кому-то придётся остаться, чтобы включить свет. И когда он это сделает, взорвётся и первый этаж, и второй, и третий. Разом. – Спецназовец умолк на секунду, потом продолжил: – А раньше, чем это произойдёт, нам надо пробиться на второй этаж, и взорвать зал, из которого выходит галерея, чтобы можно было из подпола пробраться под неё.

– Мы сделаем это! – твёрдо сказал Райэдар.

– Я взорву всё! – глухо сказал второй спецназовец. – Меня зовут Тогол, но в группе обычно называли Золой. И я всё превращу здесь в золу.

Ещё через одну дверь запрыгнули вражеские солдаты, Райэдар и Актонг прыгнули в стороны, стреляя, а Зола молча принял пули врагов в живот, только передёрнулось лицо. Потом стрелял до тех пор, пока враги не перестали извиваться на полу.

– Так вам будет легче меня оставить, – произнёс Тогол-Зола, – я всё сделаю. Кто уцелеет, будет рассказывать детям про то, как раскалённая всегда Зола потухла и остыла. Но перед этим пыхнула жаром.

– Взорвёшь, когда услышишь взрыв на втором этаже, спустя две минуты, – произнёс Актонг и положил на колени Тоголу автоматы убитых.

Райэдар пожал раненному спецназовцу руку, прежде чем выйти из зала, чтобы больше никогда туда не возвращаться.

– Надо сообщить всем, чтобы оставляли позиции, и сбивались в ударную группу! – Актонг ринулся к одной из лестниц, когда в глубине здания что-то рвануло.

– Это, наверное, наша баррикада, – спокойно сказал спецназовец и убежал.

Оставшиеся девять спецназовцев стянулись в один из залов, без окон. Заняли оборону у дверей, Актонг произнёс быстро:

– Когда мы отходили, они поднялись на грузовом лифте. Раньше мы и не замечали его, двери так украшены, что их и не разглядишь. Они наверно тоже не замечали, раз не воспользовались раньше. Уктихру ударили в спину прямо из пулемёта, прошибли насквозь вместе с бронежилетом. Ничего, на этом лифте больше никто не сможет ездить!

Они решили спуститься по одной из запасных лестниц, расчистили себе путь гранатами, прорвались к залу перед галереей, ведя сокрушительный огонь, иногда почти в упор, и каждый уже стрелял с двух рук. Они оставляли за собой горы трупов, шли дальше.

Когда оказались в зале перед галереей, их осталось шестеро. В Хотолго в упор пыхнули огнемётом, и пылающий факел, в который он превратился, бросился в толпу врагов, обхватил сразу трёх, повалил, сжал крепко, воспламеняя их от себя. Фароха разорвали на куски взрывными пулями. Лиоду сломало взрывной волной позвоночник, и по просьбе парализованного солдата, Актонг всадил ему в голову пулю.

В зале заминировали пол перед входом в галерею, бережась тяжёлого пулемёта, установленного на другом её конце, отошли обратно, чтобы не попасть под взрыв. Отошли, опять же, с боем.