Текст книги "ПСС том 2"

Автор книги: Владимир Ленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 42 страниц)

308 В. И. ЛЕНИН

фабричного инспектора, который и разрешаеттакие работы.) Это последнее правило показывает громадную «заботливость» министров о том, чтобы фабриканты не израсходовали лишнего рубля. В одном отделе фабрики был пожар. Работа остановилась. Сделав исправления, фабрикант хочет наверстать потерянное время. Поэтомуминистр разрешает ему выжимать из рабочих сколько угодно лишнего труда, заставляя их работать хоть по 18 часов в сутки. Да при чем же тут рабочие? Когда фабрикант получает лишнюю прибыль, разве он делится с рабочими? разве он сокращает тогда рабочий день? С какой же стати рабочим удлинятьрабочий день, когда фабрикант терпит убыток? Ведь это значит: прибыль себе беру, а убыток на рабочих валю. Если нужно наверстать потерянное, почему же не нанять других рабочих? Удивительно, как «заботливы» русские министры о кармане гг. фабрикантов! Четвертое правило. Отступления от нового закона могут быть и «в других особо важных, исключительных случаях». (Какие это еще случаи? Да столько уже перечислено особо важных, исключительных случаев, что, кажется, других не осталось?) Такие отступления на каждый случай отдельно разрешают министры финансов и внутренних дел. Значит, попросит фабрикант, – разрешат, министры – и ладно. Рабочих и не спрашивают: статочное ли это дело, чтобы «господа» стали спрашивать мнение черного народа! Подлый народ должен работать на капиталистов, а не рассуждать о том, «исключительный» ли случай заставил фабриканта попрошайничать или самая обыкновенная страсть к наживе. Таковы правила министров об отступлениях от нового закона. Как видим, все эти правила говорят о том, как и когда можно не исполнять закона, можно уменьшить то, что требует закон от фабрикантов для рабочих. О том, чтобы увеличить требования закона от фабрикантов в пользу рабочих, министры не говорят ни единого словечка.Пусть вспомнят рабочие, что было сказано в книжке о новом фабричном законе по вопросу о том, для чего закон предоставляет такие большие права министрам!

НОВЫЙ ФАБРИЧНЫЙ ЗАКОН 309

Насчет смен постановлено только одно небольшое правило, которое позволяет при 18-часовой работе в две смены увеличиватьчисло рабочих часов в сутки до 12-ти, с тем, чтобы в среднем, по расчету за две недели, рабочее время для каждого рабочего не превосходило 9 часов в сутки. Это правило опять-таки, след., дозволяет увеличиватьрабочий день. Сколько уже правил об увеличениирабочего дня, об уменьшении не было ни одного – и не будет! По этому правилу можно заставить рабочих работать целую неделю по 12 часов в сутки, и «инструкция» опять-таки добавляет, что фабричные инспектора могут разрешать и другие отступления от закона, донося директору... Затем к сменам же относится вышеприведенное правило, определяющее рабочее время непрерывной работы в 24 часа в двое суток.Инструкция поясняет, почему сказано 24 часа в двое суток, а не 12 часов в сутки. Это сказано для того, чтобы оставить неизменным принятый на некоторых фабриках безобразный порядок непрерывной работы 2-х смен через 8 часов:при таких сменах рабочий работает один день 16 часов, другой день 8 часов, не имея никогда ни правильного отдыха, ни правильного сна. Безобразнее этих смен трудно себе что-либо представить; но министры не только не сделали ничего для ограничения этих безобразий, но даже имели наглость сказать в «инструкции», что подобные смены при многих условиях удобнее для рабочих! ! Вот как заботятся министры об удобстве рабочих!

VI

О сверхурочных работах в правилах даны, на первый взгляд, наиболее точные определения. Ограничения сверхурочной работы – самое главное не только в министерских правилах, но и во всем новом законе. Мы уже говорили выше о полной неопределенности самого закона по этому вопросу, о первоначальном намерении министерства финансов оставить сверхурочные работы

310 В. И. ЛЕНИН

без всяких добавочных правил. Теперь оказалось, что министры все-таки ограничили сверхурочные работы, ограничили именно так, как предполагала это сделать комиссия, составлявшая новый закон, т. е. 120-ю часами в год. Но зато министр финансов в «инструкции» повторил в назидание фабричным инспекторам все те уловки и кляузы против рабочих,которые мы привели в книге о новом законе из «Вестника Финансов»: «инструкция», повторяем, списана с «Вестника Финансов».

Первое правило относится к тому положению нового закона, по которому фабрикант может вносить в договор с рабочим условие о сверхурочных работах, необходимых по техническим условиям производства. Мы уже говорили о неопределенности этого. А между тем эта статья закона имеет громадную важность: если условие о сверхурочных работах внесено в правила внутреннего распорядка, то сверхурочные работы обязательныдля рабочего, и весь закон при этом остается без применения.Теперь в министерских правилах это выражение поясняется так: «необходимыми по техническим условиям производства» можно считать только такие работы, которые вызываются «исключительно случайными и притом зависящими от свойств самого производства отклонениями от нормального его хода». Значит, напр., такие отклонения, которые вызываются усиленными заказами, сюда не относятся (так как они от свойств производства не зависят). Отклонения, вызванные пожаром, поломкой и т. п., тоже сюда не относятся, так как они тоже не зависят от свойств самого производства. По здравому смыслунадо бы понимать правило именно так. Но тут на помощь фабрикантам приходит «инструкция». «Инструкция» так блестяще развивает те случаи, когда сверхурочные работы можно делать обязательными для рабочих, внося их в условия найма, т. е. в правила внутреннего распорядка, – что к этим случаям можно отнести буквально что угодно.В самом деле, пусть вспомнят рабочие, как развивалазакон статья в «Вестнике Финансов», и теперь сличат с ней «инструкцию». Сначала «инструкция» говорит о работах,

НОВЫЙ ФАБРИЧНЫЙ ЗАКОН 311

«необходимых по техническим условиям производства», – затем она незаметно подставляет другое выражение: «работы безусловно необходимые» (вот как! а кто судит о необходимости?), – а еще дальше инструкция приводит и примерчики «безусловной необходимости»: оказывается, что сюда подходят и те случаи, когда фабриканту «невозможно или затруднительно (старый знакомый!) увеличить число рабочих», когда работа идет очень спешно и срочно (напр., при сезонных работах); когда требуется выпускать газету из типографии ежедневно; когда работы нельзя было предвидеть заранее и т. д. Одним словом, чего хочешь, того просишь. Бесстыдные прихвостни капиталистов, заседающие в министерстве финансов, так развилизакон, что фабрикант вправевносить в правила внутреннего распорядка требование каких угодно сверхурочных работ. А раз такое требование внесено в правила внутреннего распорядка, то весь новый закон идет к черту, и все остается по-старому.Рабочие должны не допускать внесения этих требований в правила внутреннего распорядка, иначе их положение не только не улучшится, но даже ухудшится. Рабочие могут видеть на этом примере, как фабриканты и чиновники сговариваются о том, как им опять закабалить рабочих на законном основании. «Инструкция» ясно показывает этот сговор, это прислужничество министерства финансов интересам капиталистов.

Второе правило о сверхурочных работах постановляет, что число сверхурочных работ на каждого рабочего не должно превышать 120 часов в год, причем в это число не включаются,во-1-х, те сверхурочные работы, которые условлены в договоре как обязательные для рабочего «по техническим условиям производства», а мы сейчас видели, что под это выражение министры разрешили подводить какие угоднослучаи, не имеющие ничего общего с «техническими условиями производства»; во-2-х, не включаются те сверхурочные работы, которые происходят по случаю пожара или поломки и проч. или по случаю бывшей в каком-нибудь отделении остановки для наверстания потерянного.

312 В. И. ЛЕНИН

Взятые вместе, все эти правила о сверхурочной работе удивительно напоминают известную басню о том, как лев делил «поровну» добычу между своими товарищами по охоте: первую часть он берет себе по праву; вторую часть за то, что он царь зверей; третью – за то, что он всех сильнее; а к четвертой – кто лапу протянет, тот с места жив не встанет ¹⁰⁸. Вот совершенно так и у нас будут теперь рассуждать фабриканты по поводу сверхурочных работ. Во-1-х, они «по праву» будут выжимать из рабочих сверхурочную работу, «необходимую по техническим условиям производства», т. е. какую угодно работу, лишь бы занести ее в правила внутреннего распорядка. Во-2-х, они будут выжимать из рабочих работу в «особых случаях», т. е. когда они хотят свалить на рабочих свои убытки. В-З-х, они будут выжимать с них еще 120 часов в год на том основании, что они богаты, а рабочие – нищие. В-4-х, в «исключительных случаях» они получат особые льготы у министров. Ну, а затем, что после всего этого останется из 24 часов в сутки, – тем рабочие могут «свободно» пользоваться, памятуя крепко, что справедливое правительство отнюдь не «лишает их права» работать и по 24 часа в сутки... Чтобы это выжимание из рабочих сверхурочной работы шло по закону,– для этого постановлено, чтобы фабриканты завели особые книгиобо всех этих видах сверхурочной работы. В одну книгу будут записывать то, что они дерут с рабочих «по праву»; в другую книгу то, что дерут в «особых случаях»; в третью – то, что дерут по «особому соглашению» (не более 120 часов в год); в четвертую – то, что дерут в «исключительных случаях». Вместо улучшения положения рабочих получится одна волокита и канцелярская переписка (как это и всегда бывает в результате всех реформ неограниченного русского правительства). Фабричные урядники будут приезжать на фабрики и «надзирать»... за этими книгами (в которых сам черт ногу сломит), а в свободное от этого полезного занятия время будут доносить директору департамента торговли и мануфактур о новых подачках фабрикантам, а департаменту полиции о стачках рабочих. И ловкие же люди, эти торгаши, в компании

НОВЫЙ ФАБРИЧНЫЙ ЗАКОН 313

с башибузуками, которые составляют наше правительство! За сходную цену они теперь наймут еще заграничного представителя, который будет свистать на всех перекрестках перед «Европой», что вот, дескать, какие есть у нас заботливые о рабочих законы.

VII

Бросим, в заключение, общий взгляд на министерские правила. Вспомним, какие правила предоставил новый закон гг. министрам? Правила трех разрядов: 1) правила в разъяснение закона; 2) правила, увеличивающие или уменьшающие требования нового закона от фабрикантов; 3) правила об особо вредных для рабочих производствах. Как же воспользовались министры предоставленным им законом правом?

По первому разряду они ограничились самым необходимым, самым меньшим, без чего нельзя было уж обойтись. Сверхурочную работу они допустили в очень большом и растяжимом объеме, – 120 часов в год, введя при этом посредством инструкций такую уйму исключений, что они уничтожают всякое значение правил. Перерывы для рабочих они постарались урезать, смены со всеми их безобразиями оставили по-старому, если не ухудшили.

По второму разряду правил министры сделали все,чтобы уменьшить требования нового закона от фабрикантов, т. е. все сделали для фабрикантов кровно ничего не сделали для рабочих:в правилах нет ни одного увеличения требований нового закона от фабрикантов в пользу рабочих.

По третьему разряду правил (т. е. в пользу рабочих, вынужденных работать в самых вредных производствах) министры не сделали ровно ничего, не обмолвились об этом ни единым словом. Только в инструкции помянуто, что фабричные инспектора могут доносить в департамент об особо вредных производствах! «Доносить»-то фабричные инспектора и раньше могли о чем угодно. Только по какой-то непонятной причине фабричные урядники до сих пор «доносили» о рабочих стачках,

314 В. И. ЛЕНИН

о способах травли, а не о защите рабочих в особенно вредных производствах.

Рабочие сами могут видеть отсюда, чего им ждать от чиновников полицейского правительства. Для того, чтобы добиться 8-часового рабочего дня и полного запрещения сверхурочных работ, русским рабочим предстоит еще много упорной борьбы.

Обложка сборника статей В. И. Ленина «Экономические этюды и статьи»

Уменьшено

315

317

КУСТАРНАЯ ПЕРЕПИСЬ 1894/95 ГОДА В ПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ

И ОБЩИЕ ВОПРОСЫ «КУСТАРНОЙ» ПРОМЫШЛЕННОСТИ

109

Написано в ссылке в августе– сентябре, не позднее 7 (19), 1897 г.

Впервые напечатано в 1898 г.

в сборнике: Владимир Ильин.

«Экономические этюды и статьи».

СПБ.

Печатается по тексту сборника «Экономические этюды и статьи»,

сверенному с текстом сборника: Вл. Ильин. «Аграрный вопрос», 1908

319

СТАТЬЯ ПЕРВАЯ

(I. Общие данные. – П. «Кустарь» и наемный труд. — III. «Общинно-трудовая преемственность»)

Пермские ученые общества предприняли, при участии земства, обширный труд к выставке 1896 года в Нижнем Новгороде, носящий общее заглавие: «Обзор Пермского края». Материалов собрано более чем на 200 листов; все издание должно составить восемь томов. К выставке его, как водится, не успели закончить, и пока издан только первый том, содержащий очерк кустарной промышленности губернии . «Очерк» представляет выдающийся интерес по новизне, богатству и полноте положенного в его основание материала. Материал собран был специальной кустарной переписью,произведенной на земские средства в 1894/95 году, причем перепись была подворная, опрашивался каждый домохозяин в отдельности. Сведения собирались земскими начальниками. Программа подворного исследования была очень обширная, обнимая и личный состав семей кустарей-хозяев, и наемный труд, употребляемый кустарями, и сельское хозяйство, и сведения о заготовке сырья, о технике производства, о распределении работ по месяцам года, о сбыте продуктов, о времени возникновения заведений, о задолженности кустарей. Насколько

«Обзор Пермского края. Очерк состояния кустарной промышленности в Пермской губернии». Издано на средства Пермского губернского вемства. Пермь, 1896. Стр. II + 365 + 232 страницы таблиц, 16 диаграмм и карта Пермской губернии. Ц. 1 р. 50 коп.

320 В. И. ЛЕНИН

нам известно, столь богатые сведения опубликовываются в нашей литературе едва ли не впервые. Но кому много дано, с того много и спросится. Богатство материала дает нам право предъявлять к исследователям требование обстоятельной разработки этого материала, а этим требованиям «Очерк» удовлетворяет далеко не вполне. И в табличных данных, и в способе группировки и обработки их есть много пробелов, восполнять которые приходилось отчасти автору посредством выборки из книги и подсчета соответственных данных.

Мы намерены познакомить читателей с материалом, собранным переписью, с приемами его обработки, с выводами, которые следуют из данных относительно экономической действительностинаших «кустарных промыслов». Мы подчеркиваем слова: «экономической действительности», ибо мы ставим вопрос только о том, что есть в действительности, и почему эта действительность именно такова, а не иная. Что же касается до распространения выводов из данных о Пермской губернии на все «наши кустарные промыслы» вообще, то читатель убедится из нижеследующего в законности такого распространения, ибо в Пермской губернии виды «кустарничества» чрезвычайно разнообразны и охватывают всевозможныевиды его, о каких только сообщалось когда-либо в литературе кустарных промыслов.

Усиленно просим только читателя – как можно строже различать две стороны дальнейшего изложения: изучение и обработку фактических данных, с одной стороны, и оценку народнических воззрений авторов «Очерка», с другой.

I ОБЩИЕ ДАННЫЕ

Кустарная перепись 1894/95 года охватила во всех уездах губернии 8991 семью кустарей (не считая семей наемных рабочих), т. е. около 72% всего числа пермских кустарей, как полагают исследователи, на-

КУСТАРНАЯ ПЕРЕПИСЬ В ПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ 321

считывая по другим данным еще 3484 семьи. Основное подразделение кустарей по типам их, принятое в «Очерке», состоит в различении двух группкустарей (в таблицах группы означены римскими цифрами I и II), именно имеющих земледельческое хозяйство (I) и не имеющих его (II); затем трех подгруппкаждой группы (арабские цифры: 1, 2, 3), именно: 1) кустари, работающие на вольную продажу; 2) кустари, работающие на заказчиков-потребителей, и 3) кустари, работающие на заказчиков-скупщиков. В двух последних подгруппах сырье преимущественно дается кустарю заказчиком. Остановимся несколько на этой группировке. Деление кустарей на земледельцев и неземледельцев, разумеется, вполне основательно и необходимо. Обилие безземельных кустарей в Пермской губернии, сосредоточенных часто в заводских селениях, заставило авторов произвести эту группировку систематически и ввести ее в таблицы. Мы узнаем, таким образом, что ¹ /звсего числа кустарей (в 8991 заведении 19 970 семейных и наемных рабочих), именно 6638 человек, принадлежат к не имеющим земледельческого хо-зяиства . Уже отсюда видна, след., неточность обычных предположении и утверждении о связи кустарной промышленности с земледелием, как общем явлении, – связи, возводимой иногда даже в особенность России. Если исключить из числа «кустарей» неправильно причисляемых к ним сельских (и городских) ремесленников, то из остальных 5566-ти семей – безземельных 2268, т. е. более ²А всего числа работающих на рынок промышленников. К сожалению, и эта основная группировка не выдержана в «Очерке» последовательно. Во-1-х, она приведена лишь относительно кустарей-хозяев, относительно же наемных рабочих нет таких данных. Этот пробел – результат того, что кустарная перепись вообще обошла наемных рабочих и их семьи, регистрируя только заведения, только хозяев. В «Очерке» очень неточно

На деле больше чем треть промышленников безземельных, ибо в перепись вошел лишь один город. Об этом ниже.

322 В. И. ЛЕНИН

употребляется вместо этих слов выражение: «занимающиеся кустарными промыслами семейства», ибо семейства, отпускающие наемных рабочих к кустарям, разумеется, не менее «занимаются кустарными промыслами», чем семейства, нанимающие рабочих. Отсутствие подворных данных о семьях наемных рабочих (число их равно ¹ Цвсего числа рабочих) – важный пробел переписи. Пробел этот весьма характерен для народников, становящихся сразу на точку зрения мелкого производителя и оставляющих в тени наемный труд. Ниже мы встретим еще не раз пробелы в сведениях о наемных рабочих, а пока ограничимся замечанием, что хотя отсутствие данных о семьях наемных рабочих и составляет обычное явление в литературе кустарных промыслов, но есть и исключения. В трудах московской земской статистики встречаются иногда данные, систематически собранные о семьях наемников; еще больше таких данных в известном исследовании гг. Харизоме-нова и Пругавина: «Промыслы Владимирской губернии», где есть и подворные переписи, регистрирующие семьи наемных рабочих наравне с семьями хозяев. Во-2-х, включив в число кустарей массу безземельных промышленников, исследователи, естественно, подорвали основание обычного, совершенно неправильного, приема – исключать из числа «кустарей» городскихпромышленников. И мы видим, действительно, что в кустарную перепись 1894/95 года вошел один город Кун-гур (с. 33 таблиц), но только один.Никаких пояснений в «Очерке» нет, и остается неизвестным, почему в перепись вошел только один и именно этот город, случайно или по каким-либо основаниям. Получается немалая путаница, сильно портящая общие данные. В общем и целом, кустарная перепись повторяет, след., обычную народническую ошибку выделения деревни («кустаря») и города, хотя известный промышленный район сплошь да рядом обнимает город и окрестные селения. Давно бы пора отбросить это выделение, основанное на предрассудке и на преувеличении отживших свое время сословных перегородок.

КУСТАРНАЯ ПЕРЕПИСЬ В ПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ 323

Мы упоминали уже не раз о ремесленниках, сельских и городских, то выделяя их из кустарей, то включая в число их. Дело в том, что эти колебания свойственны всей литературе «кустарных» промыслов, доказывая негодность такого термина, как «кустарь», для научных исследований. Общепринятым считается мнение, что к кустарям следует относить только работающих на рынок, только товаропроизводителей, но на деле нелегко найти такое исследование кустарных промыслов, где бы в число кустарей не попадали и ремесленники, т. е. работающие на заказчиков-потребителей (2-ая подгруппа, по «Очерку»). И в «Трудах комиссии по исследованию кустарной промышленности» и в «Промыслах Московской губернии» вы встретите ремесленников в числе «кустарей». Мы считаем бесполезным спорить о смысле слова «кустарь», ибо, как увидим ниже, нет той формы промышленности(кроме разве машинной индустрии), которая бы не включалась под этот традиционный термин, абсолютно негодный для научных исследований. Несомненно, что надо строго отличать товаропроизводителей, работающих на рынок (1-ая подгруппа), от ремесленников, работающих на потребителей (2-ая подгруппа), ибо эти формы промышленности представляют совершенно разнородные типы по своему общественно-хозяйственному значению. Очень неудачны попытки «Очерка» сгладить эти различия (ср. стр. 13, 177); гораздо правильнее было замечено в другом земско-статистическом издании о пермских кустарях, что «у ремесленников очень мало точек соприкосновения с областью кустарной промышленности, – менее, чем у этой последней с промышленностью фабричной» . И фабричная промышленность и 1-ая подгруппа «кустарей» относится к товарному производству,которого нет во 2-й подгруппе. Так же строго надо отличать 3-ю подгруппу, кустарей, работающих на скупщиков

«Кустарная промышленность Пермской губернии на Сибирско-Уральской научно-промышленной выставке в гор. Екатеринбурге в 1887 г.» Е. Красноперова. 3 выпуска. Пермь, 1888—1889. Вып. I, стр. 8. Мы будем цитировать это полезное издание, означая кратко: «Куст, пром.», выпуск и страница.

324

В. И. ЛЕНИН

(и фабрикантов), которые существенноразличаются от «кустарей» двух первых подгрупп. Нельзя не пожелать, чтобы все исследователи так называемой «кустарной» промышленности строго выдерживали это деление и употребляли точные политико-экономические термины вместо подкладывания произвольного смысла под термины разговорные.

Приведем данные о распределении «кустарей» по группам и подгруппам:

Прежде чем делать выводы из этих данных, напомним, что город Кунгур вошел во II группу, содержащую, таким образом, смешанные данные о сельских и городских промышленниках. Мы видим из таблицы, что земледельцы (I группа), преобладая значительно в числе сельскихпромышленников и ремесленников, являются более отсталыми в развитии форм промышленности, чем неземледельцы (II группа). У земледельцев гораздо больше развито примитивное ремесло сравнительно с производством на рынок. Большее развитие капитализма среди неземледельцев выражается большим процентом наемных рабочих, заведений с наемными рабочими и кустарей, работающих на скупщиков. Можно заключить, след., что связь с земледелием задерживает

КУСТАРНАЯ ПЕРЕПИСЬ В ПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ 325

более отсталые формы промышленности и, наоборот, что развитие капитализма в промышленности ведет к разрыву с земледелием. К сожалению, точных сведений по этому предмету мы не имеем и должны довольствоваться такими наводящими указаниями. Напр., мы не узнаем из «Очерка», как распределяется вообще сельское население Пермской губернии между земледельцами и безземельными, и потому не можем сравнить, в каком из этих разрядов сильнее развиты промыслы. Остался в пренебрежении также крайне интересный вопрос о районах промышленности (данные об этом были у исследователей самые точные, о каждом селении отдельно), о концентрации промышленников в неземледельческих, заводских, вообще торгово-промышленных селениях, о центрах каждой отрасли промышленности, о распространении промыслов из этих центров на окрестные селения. Если добавить к этому, что подворные данные о времени возникновения заведений (о них ниже, § III) давали возможность определить характер развития промыслов, т. е. распространяются ли они от центров к окрестным селениям или наоборот, распространяются ли сильнее среди земледельцев или среди неземледельцев и т. д., то нельзя будет не пожалеть о недостаточной разработке данных. Все, что мы можем получить по этому вопросу, это – сведения о размещении промыслов по уездам. Для ознакомления читателя с этими сведениями воспользуемся разделением уездов на группы, предложенным в «Очерке» (с. 31): 1) «уезды с наибольшим процентом кустарей, работающих на рынок, и вместе с тем с относительно высоким уровнем развития кустарной промышленности» – 5 уездов; 2) «уезды с относительно слабой степенью развития кустарных промыслов, но с преобладающим числом кустарей, работающих на рынок» – 5 уездов и 3) «уезды также с невысоким уровнем развития кустарной промышленности, но в которых частенько преобладают кустари, работающие по заказу потребителей» – 2 уезда. Сводя важнейшие данные по этим группам уездов, получаем следующую таблицу:

326

В. И. ЛЕНИН

1) Наибольшее развитие кустарной промышленности 5 уездов

4 160

1702

5 862

3 930

27,4

1 397

5 327

2 501

623

3 124 21,8

10 591

3 722 26,0

14 313 100

78,2

53,4

21320 57,9

15 483 42,1

38 803 100

2) Более слабое развитие кустарной промышленности 5 уездов

1436

904

2 340

259 6,3

158

417

1077

252

1329

32,5

2 772

1314 32,1

4 086 100

67,5

38,4

7 335 66,2

3 740 33,8

11075 100

3) Преобладание ремесла

2 уезда

340

59

399

56

2,7

–

56

1499

88

1587

77,7

1895

147

7,2

2 042 100

22,3

9,9

5 998 94,3

364

5,7

6 362 100

Итого

5 936

2 665

8 601

4 245 20,8

1555

5 800

5 077

963

6 040 29,5

15 258

5 183

25,3

20 441 100

70,5

46,1

34 653 63,9

19 587 36,1

54 240 100

1) В 1-й группе уезды Шадринский, Кунгурский, Красноуфимский, Екатеринбургский и Осинский; во 2-й – Верхотурский, Пермский, Ирбитский, Охан-

ский и Чердынский; в 3-й – Соликамский и Камышловский.

«Зависимыми» кустарями мы называем: а) наемных рабочих и б) семьян, работающих на скупщиков.

Число кустарей здесь не то, что было приведено выше, ибо поуездные цифры в «Очерке» (с. 30—31) отличаются от итогов таблицы, помещенной в при-

ложении.

КУСТАРНАЯ ПЕРЕПИСЬ В ПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ 327

Эта таблица дает нам следующие интересные выводы: чем более развита сельская промышленность в группе уездов, тем 1) меньше процент сельских ремесленников, т. е. тем более ремесло оттесняется товарным производством; 2) тем больший процент кустарей принадлежит к неземледельческому населению; 3) тем сильнее развиваются капиталистические отношения, тем больше процент зависимых кустарей. В третьей группе уездов преобладают сельские ремесленники (77,7% всех кустарей); рядом с этим здесь преобладают земледельцы (только 5,7% неземледельцев) и капитализм развит ничтожно: всего 7,2% наемных рабочих и 2,7% кустарей-семьян, работающих на скупщиков, т. е. всего 9,9% зависимых кустарей. Во второй группе уездов преобладает, наоборот, товарное производство, которое уже оттесняет ремесло: только 32,5% ремесленников. Процент кустарей-земледельцев понижается с 94,3% до 66,2%; процент наемных рабочих возрастает более чем в четыре раза: с 7,2% до 32,1%; повышается, хотя не так значительно, и процент семьян, работающих на скупщиков, так что общий процент зависимых кустарей составляет 38,4% – почти /з всего числа. Наконец, в первой группе уездов ремесло еще более оттесняется товарным производством, занимая лишь V5 всего числа «кустарей» (21,8%), и рядом с этим число неземледельцев-промышленников повышается до 42,1%; процент наемных рабочих несколько понижается (с 32,1% до 26%), но зато в громадных размерах возрастает процент зависимых от скупщиков семьян, именно с 6,3% до 27,4%, так что всего зависимых кустарей оказывается более половины – 53,4%. Район наибольшего (абсолютно и относительно) числа «кустарей» оказывается районом наибольшего развития капитализма: рост товарного производства оттесняет на задний план ремесло, ведет к развитию капитализма и к переходу промысла в руки неземледельцев, т. е. к отделению промышленности от земледелия (или, быть может, к концентрации промыслов в неземледельческом населении). У читателя может возникнуть сомнение, правильно ли считать более развитым капитализм в первой

328 В. И. ЛЕНИН

группе уездов, где меньше наемных рабочих, чем во второй, но больше работающих на скупщиков. Работа на дому, могут возразить, есть низшая форма капитализма. Мы увидим, однако, ниже, что из этих скупщиков многие состоят фабрикантами, владеют крупными капиталистическими заведениями. Работа на дому является здесь придатком фабрики,означая большую концентрацию производства и капитала (на некоторых скупщиков работает 200—500, до тысячи и более человек), большее разделение труда и будучи, след., более высокой по степени развития формой капитализма. Эта форма относится к мелкой мастерской хозяйчика с наемными рабочими, как капиталистическая мануфактура относится к капиталистической простой кооперации.

Приведенные данные достаточно опровергают попытки составителей «Очерка» противопоставить принципиально «кустарную форму производства» – «капиталистической», – рассуждение, повторяющее традиционные предрассудки всех российских народников с гг. В. В. и Н. —оном во главе. «Основное различие» между этими двумя формами пермские народники полагают в том, что в первой «труду принадлежат орудия и материалы производства и вместе с тем все результаты труда в виде продуктов производства» (с. 3). Мы теперь уже можем совершенно определенно констатировать, что это – фальшь. Даже если мы включим в число кустарей и ремесленников, все-таки большая часть «кустарей» не подходит под эти условия:не подходят, во-1-х, наемные рабочие, а их 25,3%; не подходят, во-2-х, семьяне, работающие на скупщиков, ибо ни материалы производства, ни результаты труда им не принадлежат и они получают лишь задельную плату; таких 20,8%; не подходят, в-3-х, семьяне 1-ой и 2-ой подгруппы, держащие наемных рабочих, ибо им принадлежат «результаты» не одного только своего труда. Таких, вероятно, около 10% (из 6645 заведений 1-ой и 2-ой подгруппы 1691, т. е. 25,4% держит наемных рабочих; в 1691 заведении, вероятно, не менее 2000 семьян). Итого вот уже 25,3% + 20,8% + 10% = = 56,1% «кустарей», т. е. более половины не подходят

КУСТАРНАЯ ПЕРЕПИСЬ В ПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ 329

под эти условия. Другими словами, даже в такой глухой и отсталой в хозяйственном отношении губернии, как Пермская, уже теперь преобладает«кустарь», либо нанимающийся внаймы, либо нанимающий других, либо эксплуатирующий, либо эксплуатируемый. Но гораздо правильнее для такого расчета исключить ремесло и взять одно товарное производство. Ремесло – настолько архаическая форма промышленности, что даже среди отечественных народников, не раз изрекавших, что отсталость есть счастье России (à la гг. В. В., Южаков и К°), не находилось человека, который бы открыто и прямо решился защищать ее и выставлять «залогом» своих идеалов. В Пермской губернии ремесло еще очень развито, сравнительно с центральной Россией: достаточно сослаться на такой промысел, как синильный (или красильный). Это – исключительно ремесленное окрашивание домашних тканей крестьян, которые в менее захолустных местах России давно уже уступили место фабричным ситцам. Но и в Пермской губернии ремесло оттеснено уже далеко на второй план: даже в сельской промышленности только 29,5%, т. е. менее трети, принадлежат к ремесленникам. Исключая же ремесленников, мы получаем 14 401 работающих на рынок; из них 29,3% наемных рабочих, да 29,5% семьян, работающих на скупщиков, т. е. 58,8% зависимых «кустарей», да процентов 7—8 хозяйчиков с наемными рабочими, т. е. всего около 66%, две трети«кустарей», имеющих дваосновных сходства,а не различия с капитализмом, именно: во-1-х, они все товаропроизводители, а капитализм есть лишь развитое до конца товарное хозяйство; ВО-2-Х, из них большая частьстоит в свойственных капитализму отношениях купли-продажи рабочей силы. Составители «Очерка» усиливаются уверить читателя, что наемный труд в «кустарном» производстве имеет особое значение и объясняется, будто бы, «уважительными» причинами; мы рассмотрим в своем месте (§ VII) эти уверения и приводимые ими примеры. Здесь же достаточно констатировать, что там, где господствует товарное