Текст книги "ПСС том 3"

Автор книги: Владимир Ленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 52 страниц)

Таким образом, названное издание вполне подтвердило высказанное г-ном Волгиным «сомнение», чтобы «часто переделялась земля, занятая огородами» (назв. соч., 172, примеч.).

304 В. И. ЛЕНИН

Во всей Ярославской губ. считают 10 322 человека (из них 7689 ростовцев), занятых «сельскохозяйственным и огородным» отхожимипромыслами – т. е. в большинстве случаев наемных рабочих данной профессии . Вышеприведенные данные о приходе сельских рабочих в столичные губернии, Ярославскую и т. д. должны быть поставлены в связь с развитием не одного молочного хозяйства, но также и торгового огородничества.

К огородничеству же относится тепличное выращивание овощей – промысел, который быстро развивается среди зажиточных крестьян Московской и Тверской губернии . В первой губернии перепись 1880/81 г. насчитала 88 заведений с ЗОН рамами; рабочих было 213, из них наемных 47 (22,6%); сумма производства – 54 400 руб. Средний тепличник должен был вложить в «дело» не менее 300 руб. Из 74-х хозяев, о которых даны подворные сведения, 41 имеют купчую землю и столько же арендуют землю; на 1 хозяина приходится по 2,2 лошади. Ясно отсюда, что тепличный промысел доступен только представителям крестьянской буржуазии

На юге России к рассматриваемому виду торгового земледелия относится также промышленное бахчеводство. Приведем краткие указания на его развитие в одном из районов, описанном в интересной статье «Вестн. Фин.» (1897, № 16) о «промышленном производстве арбузов». Возникло это производство в селе Быкове (Царевского уезда Астраханской губ.) в конце 60-х и начале 70-х годов. Продукт, шедший сначала лишь в Поволжье, направился с проведением жел.

И здесь наблюдается характерная специализация земледелия: «Замечательно, что в местах, где огородный промысел сделался специальным занятием части населения, другая часть крестьян почти вовсе не разводит никаких овощей, а покупает их на базарах и ярмарках» (С. Короленко, 1. с, 285).

«Проиав. силы», IV, 50—51. – С. Короленко, 1. с, 273. – «Сборник стат. свед. по Моск. губ.», т. VII, вып. 1. – «Сборник стат. свед. о Тверской губ.», т. VIII, вып. 1, Тверской уезд: перепись 1886—1890 гг. насчитала здесь у 174 крестьян и 7 частных владельцев более 4426 рам, т. е. в среднем на 1 хозяина – ок. 25 рам. «В крестьянском хозяйстве он (промысел) служит значительным подспорьем, но только для зажиточных крестьян... Если теплицы свыше 20 рам, нанимаются рабочие» (стр. 167). См. данные об этом промысле в приложении к V главе, пром. № 9.

РАЗВИТИЕ КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ 305

дорог в столицы. В 80-х годах производство «увеличилось по крайней мере в 10 раз», благодаря громадным барышам (150—200 руб. на 1 дес), которые получали инициаторы дела. Как истые мелкие буржуа, они всячески старались помешать увеличению числа производителей, с величайшей тщательностью охраняя от соседей «секрет» нового прибыльного занятия. Разумеется, все эти героические усилия «мужика-землепашца» удержать «роковую конкуренцию» оказались бессильными, и производство далеко разошлось и по Саратовской губ. и по Донской области. Падение хлебных цен в 90-х годах дало особенный толчок производству, «заставив местных земледельцев искать выхода из затруднительного положения в плодосменных системах посева» . Расширение производства сильно повышало спрос на наемный труд (обработка бахчей требует весьма значительного количества труда, так что возделывание одной десятины стоит 30—50 руб.), и еще сильнее повышало прибыль предпринимателей и земельную ренту. Около станции «Лог» (Грязе-Царицынской ж. д.) было под арбузами в 1884 г. – 20 дес, в 1890 г. – 500—600 дес, в 1896 г. – 1400—1500 дес, и арендная плата за 1 дес. земли повышалась с 30 коп. до 1 р. 50 к. – 2 руб. и до 4—14 руб. за указанные годы. Лихорадочное расширение посевов повело, наконец, в 1896 году к перепроизводству и кризису, которые окончательно санкционировали капиталистический характер данной отрасли торгового земледелия. Цены на арбузы пали до того, что не окупали провоза по ж. д. Арбузы бросали на бахчах, не собирая их. Вкусив гигантских прибылей, предприниматели познакомились теперь и с убытками. Но интереснее всего – то средство, которое они выбрали для борьбы с кризисом: это средство состоит в завоевании новых рынков, в таком удешевлении продукта и жел.-дорожного тарифа, чтобы продукт «из предмета роскоши превратился в предмет потребления для населения» (а на местах

Выражение г-на Н. —она о русском крестьянине. Выражение г-на В. Пругавина.

Посевы арбузов требуют лучшей обработки почвы и делают ее более производительной при последующем посеве хлебов.

306 В. И. ЛЕНИН

производства и в корм для скота). «Промышленное бахчеводство, – уверяют предприниматели, – стоит на пути дальнейшего развития; для дальнейшего роста его, кроме тарифа, нет препятствий. Наоборот, строящаяся ныне Царицынско-Тихорецкая жел. дорога открывает для промышленного бахчеводства новый и значительный район». Какова бы ни была дальнейшая судьба этого «промысла», во всяком случае история «арбузного кризиса» очень поучительна, представляя из себя хотя и маленькую, но зато очень яркую картинку капиталистической эволюции земледелия.

Нам остается еще сказать несколько слов о подгородном хозяйстве.Отличие его от вышеописанных видов торгового земледелия состоит в том, что там все хозяйство приспособлялось к какому-нибудь одному главному, рыночному продукту. Здесь же мелкий земледелец торгует всем понемножку: и своим домом, сдавая его дачникам и квартирантам, и своим двором, и своею лошадью, и всяческими продуктами своего сельского и дворового хозяйства – хлебом, кормом для скота, молоком, мясом, овощами, ягодами, рыбой, лесом и пр., торгует молоком своей жены (питомнический промысел под

столицами), добывает деньги самыми разнообразными (не всегда даже удобопереда-

* ** _

ваемыми) услугами приезжим горожанам и т. д., и т. д. Полное преобразование капитализмом старинного типа патриархального земледельца, полное подчинение последнего «власти денег» выражается здесь так ярко, что подгородного крестьянина народник обыкновенно выделяет, говоря, что это «уже не крестьянин». Но отличие этого типа от всех предыдущих ограничивается только формой явления. Политико-экономическая сущность того преобразования, которое по всей линии совершает капитализм над мелким земле-

Ср. Успенского «Деревенский дневник».

Сошлемся, для иллюстрации, на вышецитированные «Материалы» о крестьянском хозяйстве Петербургского уезда. Разнообразнейшие виды торгашества приняли здесь форму различных «промыслов»: дачного, квартирного, молочного, огородного, ягодного, «конных заработков», питомнического, ловли раков, рыбного и т. д. Совершенно однородны промыслы подгородных крестьян Тульского уезда: см. статью г. Борисова в IX выпуске «Трудов комиссии до исследованию кустарной промышленности».

РАЗВИТИЕ КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ 307

дельцем, везде и повсюду совершенно однородна. Чем быстрее растет число городов, число фабричных и торгово-промышленных селений, число железнодорожных станций, тем шире идет превращение нашего «общинника» в этот тип крестьянина. Не надо забывать сказанного еще Адамом Смитом, именно – что усовершенствованные пути сообщения всякую деревню стремятся превратить в подгородную . Медвежьи углы и захолустья, будучи исключением уже теперь, с каждым днем становятся все более и более антикварной редкостью, и земледелец быстрее и быстрее превращается в промышленника, подчиненного общим законам товарного производства.

Заканчивая этим обзор данных о росте торгового земледелия, мы считаем нелишним повторить здесь, что наша задача состояла в рассмотрении главнейших (отнюдь не всех) форм торгового земледелия.

IX. ВЫВОДЫ О ЗНАЧЕНИИ КАПИТАЛИЗМА В РУССКОМ ЗЕМЛЕДЕЛИИ

Вглавах II—IV вопрос о капитализме в русском земледелии был рассмотрен с двух сторон. Сначала мы рассматривали данный строй общественно-экономических отношений в крестьянском и помещичьем хозяйстве – строй, сложившийся в пореформенную эпоху. Оказалось, что крестьянство с громадной быстротой раскалывается на незначительную по численности, но сильную по своему экономическому положению сельскую буржуазию и на сельский пролетариат. В неразрывной связи с этим процессом «раскрестьянивания» стоит переход землевладельцев от отработочной системы хозяйства к капиталистической. Затем мы взглянули на тот же самый процесс с другой стороны; мы взяли за исходный пункт форму превращения земледелия в товарное производство и рассматривали те общественно-

«Good roads, canals and navigable rivers, by diminishing the expense of carriage, put the remote parts of the country more nearly upon a level with those in the neighbourhood of the town». L. c, vol. I, p. 228—229 («Хорошие дороги, каналы и судоходные реки, сокращая издержки перевозки, ставят отдаленные части страны на один уровень с окрестностями города». Цитированное сочинение, том I, стр. 228—229. Ред.).

308 В. И. ЛЕНИН

экономические отношения, которыми характеризуется каждая главнейшая форма торгового земледелия. Оказалось, что через все разнообразие сельскохозяйственных условий красной нитью проходят те же самые процессы в крестьянском и частновладельческом хозяйстве. Рассмотрим теперь те выводы, которые вытекают из всех изложенных выше данных.

Основная черта пореформенной эволюции земледелия состоит в том, что оно при

нимает все более и более торговый, предпринимательский характер. По отношению к

частновладельческому хозяйству этот факт настолько очевиден, что не требует особых

пояснений. По отношению же к крестьянскому земледелию это явление не так легко

констатируется, во-1-х, потому, что употребление наемного труда не является безус

ловно необходимым признаком мелкой сельской буржуазии. Как мы уже заметили вы

ше, под эту категорию подходит всякий мелкий, покрывающий свои расходы самостоя

тельным хозяйством, товаропроизводитель при том условии, что общий строй хозяйст

ва основан на тех капиталистических противоречиях, которые были рассмотрены во II

главе. Во-2-х, мелкий сельский буржуа (и в России, как и в других капиталистических

странах) соединяется рядом переходных ступеней с парцелльным «крестьянином» и с

сельским пролетарием, наделенным кусочком земли. Это обстоятельство является од

ною из причин живучести тех теорий, которые не различают в «крестьянстве» сельской

буржуазии и сельского пролетариата .

По самой природе земледелия, превращение его в товарное производство проис

ходит особым путем, не похожим на соответствующий процесс в индустрии. Промыш

ленность обрабатывающая раскалывается на отдельные, совершенно самостоятельные

отрасли, посвященные исключительно производству одного про-

На игнорировании указанного обстоятельства построено, между прочим, излюбленное экономистами-народниками положение, что «русское крестьянское хозяйство в большинстве случаев есть хозяйство чисто натуральное» («Влияние урожаев а хлебных цен», I, 52). Стоит только взять «средние» цифры, сливающие вместе и сельскую буржуазию и сельский пролетариат, – и подобное положение сойдет за доказанное!

РАЗВИТИЕ КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ 309

дукта или одной части продукта. Земледельческая же промышленность не раскалывается на совершенно отдельные отрасли, а только специализируется на производстве в одном случае – одного, в другом случае – другого рыночного продукта, причем остальные стороны сельского хозяйства приспособляются к этому главному (т. е. рыночному) продукту. Поэтому формы торгового земледелия отличаются гигантским разнообразием, видоизменяясь не только в различных районах, но и в различных хозяйствах.

Поэтому при рассмотрении вопроса о росте торгового земледелия никак нельзя ограни-

* чиваться огульными данными о всем земледельческом производстве .

3) Рост торгового земледелия создает внутренний рынок для капитализма. Во-первых, специализация земледелия вызывает обмен между различными земледельческими районами, между различными земледельческими хозяйствами, между различными земледельческими продуктами. Во-вторых, чем дальше втягивается земледелие в товарное обращение, тем быстрее растет спрос сельского населения на продукты обрабатывающей промышленности, служащие для личного потребления; – тем быстрее, в-третьих, растет спрос на средства производства, ибо при помощи старинных «крестьянских» орудий, построек и пр. и пр. ни мелкий, ни крупный сельский предприниматель не может вести нового, торгового земледелия. Наконец, в-четвертых, создается спрос на рабочую силу, так как образование мелкой сельской буржуазии и переход землевладельцев к

Именно такими данными ограничиваются, например, авторы книги, названной в предыдущем примечании, когда они говорят о «крестьянстве». Они допускают, что каждый крестьянин сеет именноте хлеба, которые потребляет, сеет все тевиды хлебов, которые он потребляет, сеет их именно в той пропорции,в которой они идут на потребление. Не требуется уже особенного труда, чтобы из таких «допущений» (которые противоречат фактам и игнорируют основную черту пореформенной эпохи) сделать «вывод» о преобладании натурального хозяйства.

В народнической литературе можно встретить также следующий остроумный прием рассуждения: каждый отдельныйвид торгового земледелия является «исключением» – по сравнению со всем сельским хозяйством й его целом. Поэтомуи все торговое земледелие вообще надлежит-де считать исключением, а общим правилом должно признать натуральное хозяйство ! В гимназических учебниках логики, в отделе о софизмах, можно найти много параллелей такому рассуждению.

310 В. И. ЛЕНИН

капиталистическому хозяйству предполагает образование контингента сельскохозяйственных батраков и поденщиков. Только фактом роста торгового земледелия и можно объяснить то обстоятельство, что пореформенная эпоха характеризуется расширением внутреннего рынка для капитализма (развитие капиталистического земледелия, развитие фабричной промышленности вообще, развитие сельскохозяйственного машиностроения в частности, развитие так наз. крестьянских «земледельческих промыслов», т. е. работы по найму и т. д.).

4) Капитализм в громадной степени расширяет и обостряет среди земледельческого населения те противоречия, без которых вообще не может существовать этот способ производства. Но, несмотря на это, земледельческий капитализм в России, по своему историческому значению, является крупной прогрессивной силой. Во-первых, капитализм превратил земледельца из «государя-вотчинника», с одной стороны, и патриархального, зависимого крестьянина, с другой стороны, в такого же промышленника,как и всякий другой хозяин в современном обществе. До капитализма земледелие было в России господским делом, барской затеей для одних, обязанностью, тяглом – для других, поэтому оно и не могло вестись иначе, как по вековой рутине, необходимо обусловливая полную оторванность земледельца от всего того, что делалось на свете за пределами его деревни. Отработочная система – этот живой остаток старины в современном хозяйстве – наглядно подтверждает такую характеристику. Капитализм впервые порвал с сословностью землевладения, превратив землю в товар. Продукт земледельца поступил в продажу, стал подвергаться общественному учету сначала на местном, затем на национальном, наконец на международном рынке, и таким образом прежняя оторванность одичалого земледельца от всего остального мира была сломана окончательно. Земледельцу волей-неволей, под угрозой разорения, пришлось считаться со всей совокупностью общественных отношений и в его стране и в других странах, связанных всемирным рынком. Даже отработочная система, – которая прежде

РАЗВИТИЕ КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ ЗЦ

обеспечивала Обломову верный доход без всякого риска с его стороны, без всякой затраты капитала, без всяких изменений в исконной рутине производства, – оказалась теперь не в силах спасти его от конкуренции американского фермера. Вот почему и к пореформенной России вполне приложимо то, что было сказано полвека тому назад о Западной Европе, именно, что земледельческий капитализм «был той движущей силой,

*

которая втянула идиллию в историческое движение» .

Во-вторых, земледельческий капитализм впервые подорвал вековой застой нашего сельского хозяйства, дал громадный толчок преобразованию его техники, развитию производительных сил общественного труда. Несколько десятилетий капиталистической «ломки» сделали в этом отношении больше, чем целые века предшествующей истории. Однообразие рутинного натурального хозяйства сменилось разнообразием форм торгового земледелия; первобытные земледельческие орудия стали уступать место усовершенствованным орудиям и машинам; неподвижность старинных систем полеводства была подорвана новыми приемами культуры. Процесс всех этих изменений неразрывно связан с указанным выше явлением специализации земледелия. По самой своей природе капитализм в земледелии (равно как и в промышленности) не может развиваться равномерно: он толкает вперед в одном месте (в одной стране, в одном районе, в одном хозяйстве) одну сторону сельского хозяйства, в другом – другую и т. д.

«Misere de la philosophie» (Paris, 1896), p. 223 («Нищета философии» (Париж, 1896), стр. 223. Ред.);автор презрительно называет реакционными иеремиадами вожделения тех, которые жаждут возвращения доброй патриархальной жизни, простых нравов и т. д., которые осуждают «подчинение земли тем же

« 99

законам, которые управляют и всякой другой промышленностью» .

Мы вполне понимаем, что весь приведенный в тексте аргумент может показаться народникам не то что не убедительным, а прямо-таки непонятным. Но было бы слишком неблагодарной задачей подробно разбирать такие, напр., мнения, что мобилизация земли – явление «ненормальное» (г. Чупров в прениях о хлебных ценах; стр. 39 стеногр. отчета), что неотчуждаемость крестьянских наделов есть учреждение, которое может быть защищаемо, что отработочная система хозяйства лучше или хотя бы даже не хуже капиталистической и т. д. Все предыдущее изложение содержит опровержение тех политико-экономических доводов, которые приводились народниками в оправдание таких мнений.

312 В. И. ЛЕНИН

Он преобразует технику в одном случае одних, в другом – других сельскохозяйственных операций, отрывая их от патриархального крестьянского хозяйства или от патриархальных отработков. Так как весь этот процесс идет под руководством капризных, не всегда даже известных производителю требований рынка, то капиталистическое земледелие в каждом отдельном случае (нередко в каждом отдельном районе, иногда даже в каждой отдельной стране) становится более односторонним, однобоким по сравнению с прежним, но зато в общем и целом оно становится неизмеримо более разносторонним и рациональным, чем патриархальное земледелие. Образование особых видов торгового земледелия делает возможными и неизбежными капиталистические кризисы в земледелии и случаи капиталистического перепроизводства, но эти кризисы (как и все вообще капиталистические кризисы) дают еще более сильный толчок развитию мирового производства и обобществления труда .

В-третьих, капитализм впервые создал в России крупное земледельческое производство, основанное на употреблении машин и широкой кооперации рабочих. До капитализма производство земледельческих продуктов всегда велось в неизменной, мизерно-мелкой форме, – как в том случае, когда крестьянин работал на себя, так и в том случае, когда он работал на помещика, – и никакая «общинность» землевладения не в силах была сломать эту гигантскую раздробленность производства. В неразрывной связи с этой раздробленностью производства стояла раздробленность самих земледельцев . Прикованные к своему наделу, к своей

Западноевропейские романтики и русские народники усердно подчеркивают в этом процессе однобокость капиталистического земледелия, создаваемую капитализмом неустойчивость и кризисы, – и на этом основании отрицают прогрессивность капиталистического движения вперед сравнительно с докапиталистическим застоем.

* Поэтому, несмотря на различие форм землевладения, к русскому крестьянину вполне приложимо то, что говорит Маркс о мелком французском крестьянине: «Мелкие [парцелльные] крестьяне составляют громадную массу, члены которой живут в одинаковых условиях, не вступая, однако, в разнообразные отношения друг к другу. Их способ производства изолирует их друг от друга, вместо того, чтобы вызывать взаимные сношения между ними. Это изолирование еще усиливается вследствие плохих французских путей сообщения и вследствие бедности крестьян. Их поле производства (Produktionsfeld), парцелла, не допускает никакого разделения труда при ее культуре, никакого применения науки, а, след., и никакого разнообразия развития, никакого различия талантов, никакого богатства общественных отношений. Каждая отдельная крестьянская семья почти что довлеет сама себе, производит непосредственно большую часть того, что она потребляет, приобретая таким образом свои средства к жизни более в обмене с природой, чем в сношениях с обществом. Парцелла, крестьянин и семья; рядом другая парцелла, другой крестьянин и другая семья. Кучка этих единиц образует деревню, а кучка деревень – департамент. Таким образом громадная масса французской нации образуется простым сложением одноименных величин, вроде того, как мешок картофелин образует мешок с картофелем» [«Der achtzehnte Brumaire des Louis Bonaparte», Hmb. 1885, S. 98—99. («Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта», Гамбург, 1885, стр. 98– 99.Ped.)f°°.

РАЗВИТИЕ КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ 313

крохотной «общине», они были резко отделены даже от крестьян соседней общины различием тех разрядов, к которым они принадлежали (бывшие владельческие, бывшие государственные и т. д.), различиями в величине своего землевладения, – различиями в тех условиях, на которых произошла их эмансипация (а эти условия определялись иногда просто личными свойствами помещиков и их прихотью). Капитализм впервые сломал эти чисто средневековые перегородки, – и прекрасно сделал, что сломал. Уже теперь различия между разрядами крестьян, между категориями их по надельному землевладению оказываются несравненно менее важными, чем экономические различия внутри каждого разряда, каждой категории, каждой общины. Капитализм разрушает местную замкнутость и ограниченность, заменяет мелкие средневековые деления земледельцев – крупным, охватывающим целую нацию, разделением их на классы, занимающие различное место в общей системе капиталистического хозяйства . Если прежде самые условия производства обусловливали прикрепление массы земледельцев к их месту жительства, то образование различных форм и различных районов торгового и капиталистического земледелия

«Потребность в союзе, в объединении в капиталистическом обществе не ослабела, а, напротив, неизмеримо возросла. Но брать старую мерку для удовлетворения этой потребности нового общества совершенно нелепо. Это новое общество требует уже, во-первых, чтобы союз не был местным, сословным, разрядным; во-вторых, чтобы его исходным пунктом было то различие положения и интересов, которое создано капитализмом и разложением крестьянства» [В. Ильин, 1. с, 91—92, прим. (См. Сочинения, 5 изд., том 2, стр. 236. Ред.)].

314 В. И. ЛЕНИН

не могло не создать перекочевыванья громадных масс населения по всей стране; а без подвижности населения (как было уже замечено выше) немыслимо развитие его сознательности и самодеятельности.

В-четвертых, наконец, земледельческий капитализм в России впервые подорвал под корень отработки и личную зависимость земледельца. Отработочная система хозяйства безраздельно господствовала в нашем земледелии со времен «Русской Правды» и вплоть до современной обработки частновладельческих полей крестьянским инвентарем; необходимым спутником ее была забитость и одичалость земледельца, приниженного если не крепостным, то «полусвободным» характером его труда; без известной гражданской неполноправности земледельца (как-то: принадлежность к низшему сословию; телесное наказание; отдача на общественные работы; прикрепление к наделу и т. д.) отработочная система была бы немыслима. Поэтому замена отработков вольнонаемным трудом является крупной исторической заслугой земледельческого капитализма в России . Резюмируя изложенное выше о прогрессивной исторической роли русского земледельческого капитализма, можно сказать, что он обобществляет сельскохозяйственное производство. В самом деле, и то обстоятельство, что земледелие превратилось из привилегии высшего сословия или тягла низшего сословия в обыкновенное торгово-промышленное занятие; и то, что продукт труда земледельца стал подвергаться общественному учету на рынке; и то, что рутинное, однообразное земледелие превращается в технически преобразованные и разнообразные формы торгового земледелия; и то, что разрушается местная

Из бесчисленных сетований и воздыханий г-на Н. —она по поводу происходящей у нас капиталистической ломки одно заслуживает особенного внимания: «... Ни удельные безурядицы, ни татарщина не касались форм нашей хозяйственной жизни» (284 стр. «Очерков»), только капитализм обнаружил «пренебрежительное отношение к собственному историческому прошлому» (283). Святая истина! Именно потому и прогрессивен капитализм в русском земледелии, что он обнаружил «пренебрежительное отношение» к «исконным», «освященным веками» формам отработков и кабалы, которых действительно не могли сломать никакие политические бури до «удельных безурядиц» и «татарщины» включительно.

РАЗВИТИЕ КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ 315

замкнутость и раздробленность мелкого земледельца; и то, что разнообразные формы кабалы и личной зависимости вытесняются безличными сделками по купле-продаже рабочей силы, – все это звенья одного процесса, который обобществляет земледельческий труд и обостряет более и более противоречие между анархией рыночных колебаний, между индивидуальным характером отдельных сельскохозяйственных предприятий и коллективным характером крупного капиталистического земледелия.

Таким образом (повторяем еще раз), подчеркивая прогрессивную историческую роль капитализма в русском земледелии, мы нисколько не забываем ни об исторически преходящем характере этого экономического режима, ни о присущих ему глубоких общественных противоречиях. Напротив, мы показали выше, что именно народники, умеющие только оплакивать капиталистическую «ломку», крайне поверхностно оценивают эти противоречия, затушевывая разложение крестьянства, игнорируя капиталистический характер употребления машин в нашем земледелии, прикрывая такими выражениями, как «земледельческие промыслы» или «заработки», образование класса сельскохозяйственных наемных рабочих.

X. НАРОДНИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ О КАПИТАЛИЗМЕ В ЗЕМЛЕДЕЛИИ. «ОСВОБОЖДЕНИЕ ЗИМНЕГО ВРЕМЕНИ»

Вышеизложенные положительные выводы о значении капитализма необходимо дополнить разбором некоторых распространенных в нашей литературе особых «теорий» по этому вопросу. Наши народники в большинстве случаев совершенно не могли переварить основных воззрений Маркса на земледельческий капитализм. Более откровенные из них прямо заявляли, что теория Маркса не охватывает земледелия (г. В. В. в «Наших направлениях»), тогда как другие (вроде г. Н. —она) предпочитали дипломатично обходить вопрос об отношении своих «построений» к теории Маркса. Одно из таких наиболее распространенных среди народнических экономистов построений

316 В. И. ЛЕНИН

представляет из себя теория «освобождения зимнего времени». Суть ее состоит в следующем .

При капиталистическом строе земледелие становится особой отраслью промышленности, не связанной с другими. Между тем оно занимает не весь год, а только 5—6 месяцев. Поэтому капитализация земледелия ведет к «освобождению зимнего времени», к «ограничению рабочего времени земледельческого класса частью рабочего года», что и является «коренной причиной ухудшения хозяйственного положения земледельческих классов» (Н. —он, 229), «сокращения внутреннего рынка» и «растраты производительных сил» общества (г. В. В.).

Вот и вся эта пресловутая теория, основывающая самые широкие историко-философские выводы единственно на той великой истине, что в земледелии работы распределяются по всему году крайне неравномерно! Взять однуэту черту, – довести ее, при помощи абстрактных предположений, до абсурда, – отбросить все остальные особенности того сложного процесса, который превращает патриархальное земледелие в капиталистическое, – таковы нехитрые приемы этой новейшей попытки реставрировать романтические учения о докапиталистическом «народном производстве».

Чтобы показать, как непомерно узко это абстрактное построение, укажем вкратце на те стороны действительного процесса, которые либо вовсе опускаются из виду, либо недостаточно оцениваются нашими народниками. Во-1-х, чем дальше идет специализация земледелия, тем сильнее уменьшается земледельческое население, составляя все меньшую долю всего населения. Народники забывают об этом, а между тем специализацию земледелия они доводят в своей абстракции до такой степени, которой земледелие почти нигде не достигает на самом деле. Они предполагают, что особой отраслью промышленности сделались одни только операции по посеву и уборке хлебов; обработка почвы и удобрение ее, обработка и возка продукта, скотоводство,

В. В.«Очерки теоретической экономии», с. 108 и ел. Н.—он. «Очерки», стр. 214 и ел. Те же идеи у г-на Каблукова: «Лекции но экономии сельского хозяйства», М. 1897, стр. 55 и ел.

РАЗВИТИЕ КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ 317

лесоводство, ремонт строений и инвентаря и т. д. и т. д.– все это превратилось в особыекапиталистические отрасли промышленности. Применение подобных абстракций к современной действительности немного даст для ее выяснения. Во-2-х, предположение такой полной специализации земледелия обусловливает чисто капиталистическую организацию земледелия, полный раскол фермеров-капиталистов и наемных рабочих. Толковать при таком условии о «крестьянине» (как делает г. Н. —он, с. 215) – верх нелогичности. Чисто капиталистическая организация земледелия предполагает, в свою очередь, более равномерное распределение работ в течение года (вследствие плодосмена, рационального скотоводства и т. д.), соединение с земледелием во многих случаях технической обработки продукта, приложение большего количества труда к предварительной подготовке почвы и т. д. В-З-х. Капитализм предполагает полное отделение предприятийземледельческих от промышленных. Но откуда следует, что это отделение не допускает соединения наемной работыземледель-