Текст книги "Тайны средневековых рыцарей"
Автор книги: Владимир Малов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)
О принесенной клятве пришлось на время забыть: Ричард бросился усмирять непокорных вассалов. В этой войне он действовал уже независимо от отца и от Филиппа II, чем вызвал недовольство обоих. Покорившимся баронам он не мстил – лишь брал с них клятву отправиться на Восток биться с неверными.
И вновь разгоравшаяся война была остановлена папой римским. В ноябре 1188 года Генрих II, Филипп II и Ричард съехались для подписания мира. Всех присутствовавших поразило, что французский король и Ричард прибыли вместе, как давние друзья, хотя Филипп II уже двинул свои войска в охваченные войной области, опасаясь чрезмерного усиления влияния Ричарда. Но вскоре выяснилось, что изворотливый и лукавый французский король приготовил старому Генриху II ловушку.
В переговорах он настойчиво предлагал Генриху II передать Ричарду в полное владение Пуату, Турень и Анжу, подтвердить его права на английскую корону. Генрих II отказал со словами: «Если здравый смысл меня не покинул, не сегодня он получит этот дар».
Наконец произошла сцена, не уступающая по накалу страстей и драматизму тем, что создавал спустя века Шекспир. Ричард, потеряв терпение, воскликнул: «Я вижу ту правду, верить которой не смел!» И, отвернувшись от отца, он опустился на колени перед Филиппом II, объявляя себя его вассалом «за Нормандию, Пуатье, Анжу, Мэн, Берри и Тулузу» и моля о помощи и защита своих прав. Взбешенный Генрих II тут же покинул зал; Ричард и французский король злили вместе.
Участие в Крестовом походе снова было отложено. Правда, дав клятву, Филипп II, в отличие от рыцарственного Ричарда, не очень-то стремился на Восток, радуясь каждой новой отсрочке: дела французского королевства интересовали его гораздо больше, чем призрачный успех в Палестине. Но теперь Ричарду вместе с Филиппом II пришлось начать войну со старым Генрихом и месяцами преследовать английского короля по городам и замкам в его французских владениях.
Союзники то настигали Генриха II, то отставали от него. В одном из городов, который Генрих только что оставил, Филипп и Ричард «съели обед старого короля». Один за другим города подчинялись Ричарду и Филиппу, и наконец Генрих запросил мира, обещая всяческие уступки при условии неприкосновенности его «жизни, чести и короны». От него требовали сдачи на милость победителей без каких-либо условий. Генрих II вынужден был пойти на это.
Окончание войны получилось точь-в-точь как финал шекспировской трагедии. В назначенный для встречи день и час Генрих II не появился на условленном месте, так как почувствовал приступ смертельного недуга. «Ричард, – как сообщается в хронике, – не жалел его, не верил ему, говорил, что болезнь его притворная». Когда свидание все-таки состоялось, Генрих в самом деле был настолько болен, слаб и подавлен, что принял все продиктованные ему условия, в том числе и признание Ричарда его наследником в Англии, Нормандии и Анжу. Договаривавшиеся стороны клялись не мстить своим вассалам, «которые изменили и поддержали противника». Когда Генрих II дал такую клятву и потребовал от победителей список приближенных, изменивших ему, на первом месте он нашел имя своего любимца, младшего сына Иоанна…
Это окончательно сломило короля Генриха II. Последней его волей было, чтобы его перевезли в Шинон, замок на берегу одного из притоков Луары. Здесь 6 июля 1189 года он умер, покинутый всеми, кроме самых преданных друзей. Комната, где лежал король, проведший на престоле тридцать пять лет, была немедленно разграблена его слугами – исчезли все королевские одежды. Когда гроб с телом переносили в женскую обитель в Фонтенвро мимо толпы нищих, ждущих, по обычаю, милостыни, им не досталось ничего, потому что королевская казна была абсолютно пуста.
«В его повадке не было признаков ни скорби, ни веселья. Никто бы не мог сказать, радость была в нем или печаль, смущение или гнев. Он стоял задумчивый, ничего не говоря…» – так свидетельствует хроника о состоянии Ричарда.
Генриха II с королевскими почестями погребли в Фонтенвро. А когда десять лет спустя пришел смертный час самого Ричарда, он велел похоронить себя у отцовской могилы, в его ногах…
ПРЕДВОДИТЕЛЬ КРЕСТОНОСЦЕВ
Ну, а пока Ричард – король Англии и властелин обширных земель на континенте. На протяжении всего своего царствования Ричард вел явную и негласную борьбу из-за этих земель с Филиппом II. Но прежде всего, выполняя клятву, он готовился к отправке вместе с французским королем в Крестовый поход.
Переправившись через Ла-Манш, 3 сентября 1189 года Ричард I короновался в Лондоне. Здесь надолго осталась память о шумных пирах в честь этого события и о милостях, которыми новый король осыпал своих приближенных, в первую очередь – старых слуг своего отца. «Безземельного» брата Иоанна он одарил деньгами, землями и правами, которые давали тому почти королевскую власть на время отсутствия Ричарда.
Первой и единственной заботой нового короля стала подготовка к выступлению против неверных. На оснащение войска он не пожалел королевской казны, что оставалась в Лондоне, начал продавать замки, города, должности. Чтобы получить побольше денег, он заточил в темницу всех союзников своего отца Генриха II, воевавших против него, а потом освободил их за хороший выкуп. Даже ко многому привычных современников неприятно поразила королевская шутка: «Я продал бы Лондон, если б нашелся покупатель».
В полной мере Ричард использовал и предписания буллы папы римского, повелевавшей тем, кто лично не участвует в Крестовом походе, оказывать королю материальную помощь. Однако часто Ричард толковал ее по-своему: даже тех, кто хотел отправиться с ним на Восток, он не брал, а взимал денежную мзду. Прежде всего это относилось к самым богатым баронам; те, с кого нечего было взять, присоединялись к его войску.
Несмотря на то что Ричард I стал английским королем, в его армию входили преимущественно рыцари из подвластных Англии французских земель. Так что по происхождению, языку, культуре его крестоносное войско было сродни тому, которое предстояло возглавить Филиппу II.
На суда грузилось то, что Ричард счел необходимым в дальнем походе; они были доверху заполнены «золотом и серебром, утварью и оружием, одеждой и тканями, мукой, зерном и сухарями, вином, сиропом, копченым мясом, перцем, тмином, пряностями и воском». Кораблям предстояло, обогнув Испанию, идти в Марсель.
Само же рыцарское войско направлялось туда сушей по территории Франции. Июньским днем 1190 года «с крестом впереди, с тысячами вооруженных людей выступили светлейший король Англии и французский король, – сообщает современник. – Движутся они на Восток и ведут за собою весь Запад. Различное по языку, культуре, обычаю войско полно пламенной ревности. О, если бы суждено было ему вернуться с победой!..»
Когда войско продвигалось вдоль реки Роны, к нему присоединялись новые воины и простые паломники. Общее число этих людей достигало уже сотни тысяч; Филипп II и Ричард I решили разделиться, чтобы грузить воинов и паломников на корабли в разных гаванях. Французский король двинулся через Альпы в Геную, а Ричард – в Марсель. Впервые в жизни Ричард I отправился в плавание по водам Средиземного моря.
В Мессине, на острове Сицилия, Ричарда I ждал, как они условились, Филипп II. Неподалеку от города стоял его английский флот, потрепанный бурями у испанских берегов, но в целом благополучно преодолевший все невзгоды. По тем временам он был просто огромным и насчитывал сто грузовых судов и четырнадцать легких кораблей, послушных на ходу, с прекрасными шкиперами и отлично обученными командами. Ничего подобного не было в распоряжении Филиппа II, и в душе его осталась досада на союзника.
Там же, на Сицилии, появился повод и для серьезных разногласий между двумя королями. Крестоносцы предполагали переждать -на острове период осенних бурь. На холме, поросшем виноградом, неподалеку от стен Мессины Ричард I разбил укрепленный лагерь. Скоро у крестоносцев начались трения с местным населением. Англо-нормандско-анжуйско-аквитанское население лагеря вело себя вызывающе. Множество мелких недоразумений, злых насмешек и других выходок с той и другой стороны сменились вооруженными столкновениями.
Случайные схватки привели к тому, что жители Мессины заперли городские ворота и приготовились оборонять город, а крестоносцы намеревались напасть. Ричард I пытался унять своих людей. Вместе с французским королем, священниками, самыми видными баронами соединенного войска, а также знатными жителями Мессины он совещался, как уладить конфликт, однако в разгар совещаний пришли вести, что мессинцы сами напали на лагерь Ричарда I.
Филипп II, до этого ладивший с местными жителями и удерживавший Ричарда I от гневных вспышек, одобрил его дальнейшие действия. Король-рыцарь, возможно, был даже рад случаю провести своеобразные учения по штурму города. Он подвел вплотную к городским стенам, выходившим на море, свои корабли, а с суши пошел на приступ. Взять город было делом нескольких часов, победа принесла крестоносцам помимо морального удовлетворения и богатую добычу.
После этого отношения двух предводителей крестоносцев обострились. Войско Филиппа II не принимало участия в штурме, но по предварительной договоренности добычу следовало поделить пополам. Однако после взятия Мессины это условие показалось Ричарду I несправедливым. Конфликт удалось уладить не сразу.
Был и другой повод: длительный любовный роман Ричарда с наваррской принцессой Беренгарией; на Сицилии он решил сочетаться с ней браком. С согласия наваррского короля на остров прибыли мать принцессы, невеста и сопровождающие их дамы. Но Филипп II напомнил, что Ричард I давным-давно обручен с его сестрой Аделаидой. Взбешенный английский король пригрозил публичным расследованием отношений французской принцессы с покойным Генрихом II. Видно, и в самом деле угроза оказалась весомой, потому что Филипп II счел за благо уступить. Правда, Ричарду I пришлось отказаться от притязаний на графства Вексен и Жизор, которые давали за Аделаидой в качестве приданого, да вдобавок вручить французскому королю изрядную денежную сумму.
Но пора было отправляться дальше. Филипп нанял корабли мореплавателей-генуэзцев и первым вышел в море со своим войском. Спустя неделю двинулся на Восток Ричард.
20 апреля 1191 года Филипп II высадился у Аккры. Здесь он узнал, что третий из государей, Фридрих Барбаросса, отправившийся в Крестовый поход, погиб в бурной горной речке в Малой Азии и большая часть его войска после этого повернула обратно. В отсутствие Ричарда Филипп естественным образом занял положение главы всего крестоносного войска, а войско это включало и постоянно живущих на Востоке христианских рыцарей, отступивших на побережье под ударами Саладина.
Ричарду I тем временем на пути к Аккре предстояло еще одно приключение. В начале мая 1191 года он высадился на острове Кипр, которым в ту пору управлял Исаак Комнин, родственник византийской правящей династии, провозгласивший себя независимым владыкой. Комнин заключил союз с Саладином, и кипрские корабли нападали на те суда, что везли с Запада на Восток припасы, снаряжение. Немало европейцев, плывших на этих кораблях, византиец продал в рабство; словом, у короля Ричарда I были веские причины для того, чтобы раз навсегда положить этому конец.
Для нападения на Кипр нашелся еще один серьезный повод: Исаак Комнин захватил флагманский корабль флотилии Ричарда, на котором находилась Беренгария. Когда английский король потребовал вернуть пленников, то получил насмешливый отказ. После этого Ричард I приказал своим воинам: «Вооружайтесь!»
Король-рыцарь быстро увлекся войной на Кипре. Остров был отличным плацдармом для генеральной репетиции предстоящей войны в Палестине. Действия крестоносцев на Кипре во многом облегчались тем, что местные жители ненавидели жестокого вымогателя Исаака Комнина. Крепости и замки часто сдавались без боя, гарнизоны добровольно переходили «под защиту английского короля», для Ричарда I и его рыцарей устраивались роскошные приемы.
Однако и добыча была немалой. Так, преследуя спасающегося бегством Исаака Комнина, крестоносцы однажды «взяли прекрасную посуду, золотую и серебряную, которую император оставил в своей палатке, его панцирь и кровать, пурпуровые и шелковые ткани, коней и мулов, нагруженных точно на рынок, шлемы, панцири, мечи, брошенные греками, быков, коров, свиней, коз, овец и баранов, ягнят, кобылиц и слав.ных жеребят, петухов и кур, каплунов, ослов, нагруженных изящно вышитыми подушками, скакунов, которые были лучше наших усталых коней».
В другой раз в замке, отбитом у «греческих капитанов», башни были «полными сокровищ и запасов: горшков, котлов, серебряных мисок, золотых чаш и блюд, застежек, седел, драгоценных камней, полезных на случай болезни, алых шелковых тканей… Все это завоевал английский король, чтобы употребить на службу Богу и на освобождение его земли…»
Победа короля Ричарда I на Кипре была полной и безусловной. Когда пали одна за другой все крепости острова и даже дочь императора попала в плен к крестоносцам, Комнин, «покинутый всеми своими людьми», явился к Ричарду, чтобы сдаться на его милость, и молил только об одном: чтобы из уважения к его сану не заключали его ни в железные цепи, ни в веревочные узы. Ричард I дал слово и повелел заковать бывшего владыку острова в серебряные оковы.
После Ричарда I христиане владели Кипром целых четыре века. Здесь царствовала династия Лузиньянов – потомков последнего короля иерусалимского, который так никогда и не вернул себе прежних владений в Палестине.
Покидая Кипр и направляясь к Аккре, король Ричард напоследок позаботился о том, чтобы с острова постоянно поступали к христианскому войску припасы. Для этого он оставил здесь людей, «которые понимали военное дело, чтобы они посылали продукты: жито, пшеницу, баранов, быков – все, чем так богат остров».
Теперь Ричард I спешил: прошел слух, что Филипп II собирается штурмовать Аккру, не дожидаясь подмоги. Наконец на горизонте показались сначала Ливанские горы, а потом – замки, оставшиеся со времен византийцев или построенные христианами, и цветущие прибрежные города.
Пришел час, и Ричард увидел с моря Аккру. Осада ее длилась уже два года, за это время лагерь христиан сам вырос в целый город.
«Все увидел, все заметил король, – сообщает хронист. – Когда же он приблизился к берегу, можно было разглядеть французского короля с его баронами и бесчисленное множество людей, сошедшихся навстречу. Он спустился с корабля. Услышали бы вы тут, как звучали трубы в честь Ричарда несравненного, как радовался народ его прибытию».
ЛЬВИНОЕ СЕРДЦЕ
С прибытием Ричарда I в лагере крестоносцев все изменилось. Во-первых, многие из тех, кто воевал и жил в Палестине уже долгие годы, как и многие из войска короля Филиппа, тут же пожелали служить английскому королю, потому что выяснилось, что он платит гораздо лучше, чем все иные предводители. Во-вторых, его люди принялись сооружать огромную осадную башню, которую в разобранном виде доставили на кораблях. Она наводила ужас на осажденных одним своим видом, возвышаясь над стенами и позволяя легко поражать защитников Аккры стрелами.
Когда крестоносцы закончили засыпку рвов и придвинули башню почти вплотную к стенам, гарнизон тут же предложил христианам мир, обещая сдачу города со всем оружием и запасами. Условие осажденных было только одно – гарантия их жизни и свободы.
В стане крестоносного войска мнения предводителей разошлись. Однако Ричард I настоял на своем: не принимать никаких условий. Наверное, свою роль сыграли его горячая рыцарская кровь и безграничная вера в свои силы. И все же у него был и другой резон.
Дело в том, что Аккра была важна крестоносцам не только сама по себе – город должен был стать ключом к Иерусалиму. В Аккре находились лучшие военачальники Саладина, множество знатных эмиров, родственники которых были разбросаны по всей Сирии. За жизнь этих людей можно было потребовать многое.
В ответ на мирные предложения предводители рыцарского войска потребовали возвращения христианам всех территорий, входивших в Иерусалимское королевство, самого святого города и всех христианских пленников, попавших в руки неверных.
Не приняв условий, осажденные совершили отчаянную вылазку и разрушили часть мощной осадной башни. Отбив атаку, христиане стали готовиться к штурму.
Однако военные действия пришлось приостановить. Причиной явилась внезапно вспыхнувшая в лагере эпидемия, от которой стали один за другим умирать воины и которая не пощадила обоих королей. В хрониках очевидцев эта болезнь описывается под названиями «арнолидии» или «леонардии», однако симптомы явно напоминают цингу: больных жестоко лихорадило, «у них были в дурном состоянии губы и рот», выпадали ногти, зубы и волосы, шелушилась кожа.
Первый штурм города все-таки состоялся, но Ричард I, заболевший одним из первых, не мог принять в нем участие. Видимо, в глубине души король-рыцарь был рад, что штурм оказался неудачным. После этого в лагере христиан наступил период подавленности и бездействия. За это время мусульмане починили поврежденные стены и все смелее предпринимали вылазки, захватывая пленных.
Цинга, однако, была болезнью преходящей, а вот усиливающаяся личная неприязнь английского и французского королей, передающаяся их воинам, была, пожалуй, неизлечимой. Она только все больше обострялась.
«Когда французский король задумывал нападение на город, – рассказывал очевидец, – это не нравилось английскому королю, а что угодно было последнему, не угодно первому. Раскол был так велик, что почти доходил до открытых схваток».
Наконец, поняв, что положение безвыходно, Ричард и Филипп избрали коллегию третейских судей из знатнейших и мудрейших сподвижников – по три с каждой стороны, обязуясь подчиняться ее решениям. Но и третейским судьям не удалось уладить разногласия. Максимум соглашений выразился в таком компромиссе: когда один король «штурмовал, другой обязывался защищать лагерь».
Обстановка была столь накаленной, что когда Филипп II вслед за Ричардом I заболел, по лагерю тут же пополз зловещий слух, что он отравлен недругами. Вскоре короли стали поправляться, и снова началась подготовка к штурму.
Вокруг Аккры смыкался возводимый христианами земляной вал, где одну за другой устанавливали страшные метательные машины. Одна из них была построена на деньги рядовых рыцарей и получила название «Божья праща». Машина Филиппа II называлась «Злая соседка». «И машина герцога бургундского делала свое дело, – можно прочитать в хронике, – и машины тамплиеров сшибли головы не одному турку, как и башня госпитальеров, которая раздавала хорошие щелчки, очень нравившиеся всем».
По велению Ричарда тоже сооружались осадные машины. Они метали огромные камни, которые укладывали мусульман сразу по дюжине. «Один из таких камней показали Саладину, – записал хронист. – То были могучие морские валуны. Их привез из Мессины английский король. Но сам он все еще был в постели и невеселый».
Почувствовав себя немного лучше, Ричард распорядился, чтобы слуги регулярно приносили его к передним линиям. Он печально смотрел, как французский король, уже оправившийся от болезни, сам стреляет из лука в защитников крепости, выказывая изрядную меткость.
Именно тогда, восторгаясь неукротимостью английского короля, поэты-трубадуры, которых в лагере крестоносцев было немало, стали именовать его Ричардом Львиное Сердце.
В первые дни июля 1191 года Аккра была на волосок от падения. 3 июля осажденные обратились к Саладину с мольбой о немедленной помощи, потому что защищать город уже не было возможности. Воинам французского короля почти удалось подняться на стену. Рыцарь Обри Клеман, держа в руках знамя, добрался до последних ступеней осадной лестницы, но тут она обрушилась под тяжестью штурмующих, а самого Клемана сарацины крючьями втащили в город.
Тем временем Ричард I вел тайные переговоры с Саладином. Объяснял он это попыткой найти основания для соглашения, полностью устроившего бы христиан, однако скорее всего намеревался просто потянуть время до своего выздоровления. Ричард и представить себе не мог, что город возьмут без его участия…
6 июля Ричард чувствовал себя настолько хорошо, что готовился сам вести войско на приступ. Однако к тому времени Филипп II тоже начал переговоры с осажденными. Узнав об этом, Ричард пришел в бешенство и приказал начать штурм.
11 июля 1191 года Аккра была взята. Осада кончилась, христиане торжественно вошли в город. На башнях поднялись флаги крестоносцев, церкви, обращенные мусульманами в мечети, были освящены.
Однако сразу же в христианском войске стало расти недовольство. Два короля разделили город и добычу между собой, не принимая во внимание тех, кто осаждал Аккру задолго до их приезда.
Ричард I вызвал особое недовольство. Так, например, он сразу же столкнулся с Леопольдом, герцогом Австрийским, которого недолюбливал как сторонника Филиппа II и как родственника византийского императора. Под насмешки окружающих Ричард сбросил знамя герцога с дома, в котором тот расположился, а затем изгнал его вместе с приближенными из квартала, который герцог облюбовал для себя.
Наконец было достигнуто соглашение с Саладином. Аккра переходила к христианам. Вдобавок мусульманский полководец обязывался заплатить огромный выкуп и освободить христианских пленников. Защитники Аккры сохраняли свободу и личное имущество, но оставались заложниками до выполнения Саладином обязательств, на что отводилось сорок дней.
Однако не прошло и двух недель после вступления в Аккру, как стало известно, что Филипп II под предлогом нездоровья собирается вернуться на родину. За французским королем засобирались его бароны. Предчувствуя недоброе, Ричард, остающийся в святых местах, потребовал от Филиппа II клятвенного обещания не нападать на его земли, пока он находится в походе.
«Французский король собрался в путь, – сообщает хронист, – и я могу сказать, что при отъезде он получил больше проклятий, чем благословений. А Ричард, который не забывал Бога, собрал войско, нагрузил метательные снаряды, готовясь в поход. Лето кончалось. Он велел исправить стены Аккры и сам следил за работой. Он хотел вернуть Господне наследие и вернул бы, не будь козней его завистников».
Саладин, однако, не очень торопился выполнять свои обещания. К тому же в заключенном договоре ничего не говорилось о судьбе Иерусалима, а король-рыцарь главной своей целью ставил именно освобождение святого города. Ярость короля усиливалась с каждым днем. Окончательно потеряв терпение, Ричард совершил поступок, вызвавший неодобрение даже у самых верных его друзей: приказал казнить две тысячи заложников. Это дало возможность Саладину не соблюдать больше условий договора, и война возобновилась.
Но, видно, многие годы борьбы с собственным отцом, тяготы военной жизни, долгая болезнь подорвали силы короля-рыцаря: это был уже не тот воин-победитель. Во всех его дальнейших действиях ощущается какая-то лихорадочная поспешность, неуверенность в приближенных да, пожалуй, и в себе самом.
Ричард взял утраченные было христианами города Аскалон и Яффу и двинулся в начале 1192 года на Иерусалим, но, не дойдя до него, повернул обратно. Как раз в это время пришли недобрые вести из Англии. Младший брат Ричарда I принц Иоанн, поддерживаемый баронами, готовил ниспровержение власти Ричарда. Вдобавок Филипп II, нарушив свою клятву, вторгся во французские владения английского короля.
Приходилось вновь идти на переговоры с Саладином. Наконец было заключено перемирие сроком на три года, три месяца и три дня. Согласно условиям, Саладин теперь ничего не должен был христианам – ни денег, ни пленников. Христиане получали право на срок действия перемирия безоружными посещать Иерусалим для поклонения своим святыням.
9 октября 1192 года Ричард Львиное Сердце отплыл домой, чтобы наказать младшего брата и отразить натиск французского короля. Но неожиданное приключение нарушило его планы. Надо сказать, оно вполне вписывалось в его жизнь, полную драматизма, бурь и потрясений и достойную страниц сочинявшихся в ту пору рыцарских романов.
В Адриатическом море корабль английского короля попал в бурю и был выброшен на берег во владениях Леопольда Австрийского, того самого, с которым у Ричарда произошло памятное столкновение во взятой Аккре. Герцог был злопамятен и мстителен. Ричард Львиное Сердце переоделся и изменил внешность. В сопровождении лишь одного слуги он хотел пробраться через земли Леопольда во владения своего родственника и союзника герцога Баварского и Саксонского Генриха Льва. Но 21 декабря 1192 года в маленькой деревушке близ Вены люди герцога Австрийского опознали слугу короля, а потом нашли и дом, где в это время находился Ричард.
Короля обнаружили спящим, он не успел оказать сопротивление. Леопольд Австрийский заточил Ричарда Львиное Сердце в один из укрепленных замков на Дунае.
По Европе поползли слухи о смерти английского короля. Особенно радовался им младший брат Ричарда. Но заточение на Дунае было для короля недолгим. Император Священной Римской империи Генрих VI, давний враг Генриха Льва и вследствие этого противник Ричарда, потребовал пленника к себе, утверждая, что «неуместно герцогу держать в плену короля».
Так король Ричард I оказался в другом замке. Впрочем, заключение было королевским: он пользовался относительной свободой, мог даже охотиться в окрестных лесах. И долгие месяцы, что Ричард провел в почетном заточении, весь христианский мир во главе с папой римским требовал его освобождения, а трубадуры слагали песни в его честь и бесчестили императора за нарушение рыцарских обычаев.
Пользуясь тем, что так неожиданно выдалось свободное время, Ричард Львиное Сердце и сам в это время слагал стихи, однако до нас из сочиненного им дошло очень мало.
Наконец был собран огромный выкуп, и короля передали его матери Элеоноре Аквитанской. Впереди была борьба с вероломным братом Иоанном, с французским королем Филиппом II, но он уже думал о продолжении войны с мусульманами на Востоке.
Во всяком случае, как сообщает хроника, «в самый день выхода на свободу он отправил гонца в Сирию к Анри Шампанскому и другим христианским князьям, возвещая им о свершившемся и обещая, что, как только Бог даст ему отомстить за обиды и утвердить мир, он явится на помощь Святой земле».
Узнав об освобождении Ричарда, Филипп II сообщил в Англию Иоанну: «Берегитесь! Дьявол выпущен на свободу!»
13 марта 1194 года, второй раз за время своего царствования, английский король появился в Англии. Он созвал Высокий совет, отрешил от должностей многих начальников крепостей, назначенных Иоанном, и потребовал к ответу младшего брата.
Но в который уже раз король-рыцарь проявил великодушие: Иоанн отделался легким испугом, Ричард его простил, лишь урезал в правах. В мае 1194 года английский король отбыл на континент, чтобы начать войну с Филиппом II.
В Англию ему не суждено было вернуться.
Война с Филиппом на французской земле была долгой. Ричард наносил вероломному противнику одно поражение за другим. Наконец в январе 1199 года был заключен мир. Филипп шел на огромные уступки. Кольцо владений английского короля, смыкаясь с землями его союзников, сужалось вокруг Парижа. Конечно, скрепя сердце подписывая такие условия, Филипп II надеялся на лучшие времена. И они наступили для него гораздо раньше, чем он думал. Совсем близко была смерть Ричарда Львиное Сердце – нелепая, случайная, но в духе того рыцарского романа, который назывался его жизнью.
Заключив мир с Филиппом II, король двинул войско на своего вассала, виконта лиможского Адемара. Ходили слухи, что Адемар похитил половину сокровищ покойного Генриха II и хранил их в замке Шалю. При осаде замка стрела, пущенная арбалетчиком со стены, ранила короля в руку. По всей вероятности, стрела была отравленной, ибо к этому времени европейские воины уже многое переняли из восточных обычаев ведения войны.
«Пришел король Англии с многочисленным войском, – свидетельствует хроника, – и осадил замок Шалю, в котором, как он думал, было скрыто сокровище… Когда он вместе с Меркадье (один из военачальников Ричарда. – В.М.) обходил стены, отыскивая, откуда удобнее произвести нападение, простой арбалетчик по имени Бертран де Гудрун пустил из замка стрелу и, пронзив королю руку, ранил его неизлечимой раной. Король, не медля ни минуты, вскочил на коня и, поскакав в свое жилище, велел Меркадье и всему войску атаковать замок, пока им не овладеют…
А когда замок был взят, велел король повесить всех защитников, кроме того, кто его ранил. Ему, очевидно, он готовил позорнейшую смерть, если бы выздоровел. Ричард вверил себя рукам врача, служившего у Меркадье, но при первой попытке извлечь железо тот вытащил только деревянную стрелу, а острие осталось в руке; оно вышло только при случайном ударе по руке короля. Однако король плохо верил в выздоровление, а потому счел нужным объявить свое завещание…
Он велел привести к себе Бертрана, который его ранил, и сказал ему: «Какое зло сделал я тебе, что ты меня убил?» Тот ответил: «Ты умертвил своей рукой моего отца и двух братьев, а теперь хотел убить меня. Мсти как хочешь. Я охотно перенесу все мучения, раз умираешь ты». Тогда король велел отпустить его, говоря: «Смерть мою тебе прощаю…»
Так была дописана последняя строчка в жизни великодушного, жестокого, яростного, неустрашимого короля-рыцаря, прозванного Львиным Сердцем. Англию он завещал брату Иоанну, столько раз предававшему его. Похоронить себя повелел у ног отца, с которым воевал столь долго.
А рыцарские времена – воинственные, жестокие, трагические, героические – пережили короля Ричарда на несколько веков. Помнятся они до сих пор. Не только накалом страстей, захватывающими сюжетами, которые строила сама жизнь, но и пусть немного наивной и светлой верой в лучшие свойства человеческой души – благородство, верность слову и долгу, умение поклоняться прекрасному. От рыцарских времен дошли до нас представления о том, какими должны быть настоящий мужчина – идеальный Рыцарь и настоящая женщина – Прекрасная дама.
