Текст книги "Любовь в законе"

Автор книги: Владимир Колычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Как это чего тебе? – Она с возмущением открыла сумку, показывая спрятанные в ней деньги. – Здесь целая куча денег!

– Уже?.. Мы же договорились до конечного пункта его вести…

Такой уговор действительно был. Макар велел ей всего лишь завязать знакомство с жертвой с прицелом на будущее, узнать, кто он такой, зачем и куда едет.

– Ну, так вышло… – замялась она. – Он меня в купе позвал, мы бутылку открыли, а клофелин под рукой… Он окно открывал, я видела, у него деньги под курткой. Вот я и подумала, зачем время тянуть?

– Подумала она, – передразнил ее Макар. – Думаю здесь я!.. Целая куча денег, говоришь?

Он пересчитал деньги – сумма вышла внушительная, почти шесть тысяч долларов.

– Неплохо для первого раза, – спрятав деньги в ее сумочку, сказал он.

– Что делать будем? – в растерянности спросила Полина..

– Как что? Уходить надо, – скривился Макар.

– Вот и я думаю…

– Думает она… Я вот ничего не думаю, но знаю, что ближайшая остановка не раньше, чем через два часа…

– Как же мы уйдем?

– Как-как… С поезда спрыгнешь!

– А ты?

– Я дальше поеду. В Сочи встретимся.

– С кем ты дальше поедешь, с теми грымзами?! – взбунтовалась Полина, пальцем показывая в сторону соседнего купе.

– Ты дура или где? Ты же убьешься, если с поезда спрыгнешь. Какая тебе тогда разница, с кем я поеду?

– Тогда я не буду спрыгивать!

– А я говорю, будешь! – жестко отрезал Макар.

– Нет, – жалко мотнула она головой.

Он взял в ладонь ее подбородок, задрал голову и гипнотизирующе посмотрел в глаза.

– Ты спрыгнешь с поезда.

– Спрыгну.

– Ну вот и умница, – одобрительно улыбнулся он.

– Может, лучше за стоп-кран дернуть?

– Дернешь. За мой. У нас еще есть время.

Он стал расстегивать пояс на своих брюках.

– Но мне же спрыгнуть надо.

– Не надо. Я пошутил. Сойдем, как нормальные люди. – Он сел на лежак, положил на стол свой «ТТ». – А если что, отстреливаться будем. Ты не боишься?

– Нет, – опускаясь на колени, мотнула она головой.

– Нравишься ты мне, моя девочка. Очень нравишься, – закрывая глаза, сказал он. – Нормально все будет. Чутье у меня такое: фарт чую, а ментов нет… А сейчас нам в Адлер надо, Дрема там сейчас, он конкретно стоит, мне поможет. Я и сам с усам, такое дело разрулил. Но мне все равно сейчас его поддержка нужна. И твоя… Давай, девочка, давай, поддержи меня. Давай, быстрей…

Полина энергично кивнула головой. Ради Макара она готова разбиться в лепешку. И с поезда спрыгнуть может, и все что угодно. Она добровольно попала к нему в рабство, и свобода ей совсем не нужна.

Глава 8

Шорк-шорк – скользит шпатель по белой стене, как перо по бумаге. Как самому построить дом за один год и не сойти при этом с ума?

Спасибо Зойке. Не любит он ее, как Полину, и никогда не сможет полюбить так сильно. Но все-таки она красивая, стильная, заводная, и поговорить с ней всегда есть о чем. В политехнический институт после техникума поступила, сессию за первый курс сдает. Умница. А Севастьяна обхаживает как! С парнями вроде бы не водится, на дискотеках редкий гость, большую часть свободного время с ним проводит. Будь ее воля, она бы и работала с ним на пару, но Севастьян ей не разрешает. Не женское это дело – своими руками раствор месить. Да и малярное дело не для нее…

Но вот хозяйничать в доме ей не запретишь. На кухне у нее полный порядок. И стекла в окнах вымыты, и пыли на подоконниках нет, и кафель на полу блестит… Стены здесь еще только загрунтованы под покраску. А вообще, дом уже готов, остался только каминный зал, где стены еще не совсем подготовлены. А так – пожалуйста, вставляй двери, крась, клей обои, вставляй выключатели… До чердака, правда, руки не дошли, и до подвала тоже, но это не к спеху. Главное – заехать, а там уже все можно доделать потихоньку, не спеша. Если, конечно, получится не торопиться. Севастьяну иногда казалось, что он уже не сможет работать понемногу, ему нужны масштабные дела, так, чтобы впрячься и не останавливаться, пока все сто гектаров не вспашешь. Работать и работать, и так все время… Зойке такой подход к делу совсем не нравится, потому что на нее у него совсем не остается времени. Но ведь он для того и втянулся в такой бешеный ритм, чтобы отвлечься от мыслей о Полине. А первое время после разрыва он постоянно думал о ней. И страдал. Да и сейчас ему больно, потому что она до сих пор с другим. Видел он ее недавно, под ручку с Макаром своим шла. Счастливая, улыбается, ничего вокруг не замечает. И никого…

На кухне чисто, но мебели здесь еще нет. Плитка электрическая, заляпанный известкой стол, накрытый бумажной скатертью, две табуретки – вот и все хозяйство. Но все равно уютно, потому что Зойка здесь. На столе миска с молодой картошкой, поджаренной целиком и посыпанной укропом, салат из помидоров. Это она все из дома принесла. А на тарелке колбаса порезана, сыр, фрукты в миске, молоко в пакете – это уже то, что мама сегодня из магазина привезла. В общем, с голоду не помрешь.

Аппетита у Севастьяна не было. Он сковырнул с вилки одну картофелину, долго-долго жевал ее, чтобы проглотить.

– Ешь давай, совсем отощал со своей работой. – Зойка с обожанием смотрела на него, уютно уложив подбородок на кулачки.

Красивая она, женихи до сих пор пороги обивают, да только ей один Сева нужен. И не он, а она бегает за ним. Чем меньше женщину ты любишь, тем больше нравишься ей. Может, прав был старина Пушкин?

– Совсем загонял себя, смотреть больно.

– Не знаю, мне нравится. Совсем чуть-чуть осталось…

– До августа успеешь?

– Почему до августа?

– Здравствуйте, а свадьба?

Увы, но выбора у Севастьяна уже не было. Как бы ни любил он Полину, но Зойка добилась своего. Беременная она, на третьем месяце, скоро живот, что называется, полезет. Сомнений в том, что ребенок от него, почти не было: весь год Зойка была только с ним. И с другими парнями замечена не была. Хотя, может, что-то с кем-то и было. Ясно же, что не девочкой она к нему в постель ложилась…

– Ты что, уже забыл?

– Да нет, просто заработался.

Свадьбу назначили на август. К этому времени дом должен быть уже достроен.

Никуда уже от Зойки не денешься. И ребенка она рожать собирается, и ее родители немало денег в дом вложили. Ее отец ее и брат по выходным Севастьяну помогают, для Зойки, само собой, стараются. И как сказать им после всего этого, что не хочет он жениться на ней? Да и не скажет он. Потому что Зойка – лучшая в этом городе девушка. После Полины. Полина же – лучшая во всей Вселенной, но Севастьян старается об этом забыть. Женится на Зойке, будет жить с ней в этом доме, один ребенок появится, затем второй, третий… Наступит когда-нибудь время, когда заноза по имени Полина рассосется и перестанет беспокоить. Когда-нибудь…

– Заработался он… Может, хватит на сегодня? – умоляюще посмотрела на него Зойка.

– Если бы я тебя слушался, то дом до сих пор без отделки бы стоял. Да и без крыши.

– Дом-то под крышей, – уныло сказала она. – Зато у тебя своя крыша с этой работой поехала.

– Я этим живу.

– Знаю, кем ты живешь, – досадливо махнула она рукой.

– Это уже в прошлом, – нахмурился Севастьян.

Не нравилось ему, когда разговор заходил о Полине. Хоть и не самая светлая память о ней осталась, но каждой слово, сказанное о ней Зойкой, воспринималось им как грязное пятно на чистой скатерти.

– Верю. Охотно верю. Только так ли это?

– Я тебе еще раз говорю: все уже в прошлом.

– Для тебя в прошлом, а для кого-то в настоящем. Видела я ее сегодня…

– Кого видела? – тяжело, исподлобья глянул он на Зойку.

– Полинку. С этим, со своим. Цветет и пахнет. На меня даже не глянула. Ну да, мы же теперь крутые, «Гуччи» у нас, «Версаче»… Видел бы ты, как она одевается! А на какой машине ездит! «Мерседес» там у них.

– У кого у «них»?

– Ну здрасте, подвиньтесь! Этот, с которым она живет.

– Макар?

– Ну наверное. Крутой, кум королю. Пиджак малиновый, два амбала на подхвате. Такой крутой, что и не подойдешь, на части разорвут.

– А ты что, подойти к нему собиралась?

– Да делать мне нечего! Хотя он, конечно, мужик ничего. Матерый такой, аура мощная…

– Аура, карма, чакры, – усмехнулся Севастьян.

Совсем женщины на индуистской эзотерике помешались. Но это мода, это пройдет.

– Не знаю, я в его чакры не заглядывала. Там Полинка хозяйничает… Царица, блин!

– Почему царица?

– Да потому что мужик ее высоко поднялся. «Мерседес», прикид, бандиты в охране… Он у них там какой-то крутой авторитет.

– У кого?

– У бандитов… Сейчас только бандиты живут хорошо. Тачки, шмотки, рестораны…

– Ну так найди себе бандита.

– Я что, на дуру похожа? Мне и с тобой лучше некуда.

Зойка вплотную подсела к нему, обняла его руку, прижалась к его щеке. И замурлыкала, как кошка:

– Вот если бы ты бандитом стал… Тогда бы и вкалывать не пришлось. Тогда бы другие на тебя вкалывали.

– С ума сошла? – дернулся он.

– Немного. Шучу, конечно, какой из тебя бандит… Бандиты злые, жестокие, они убивают. Вот Макар из такого теста. Потому и стал бандитом. Авторитетным бандитом… Может, Полинка ему подсказала?

– Сегодня не День мельника. Мелешь всякую чепуху… Он и до нее бандитом был. Было в нем что-то гнилое. А сейчас бандиты в почете, вот его поганое нутро и вылезло.

– Вылезло. Как бы до нас не доползло. Отец на рынке торгует, двадцать процентов им отдает – за что, спрашивается?

– Так паразиты этим и живут, что чужое жрут.

– Пусть там в своем мире все жрут, лишь бы нас не трогали…

Севастьян кивнул, соглашаясь с ней. Надоело ему тема про бандитов, хотелось поскорей ее закрыть. Но, похоже, Зойка своими разговорами накликала беду.

Он уже собирался продолжить работу, когда в доме вдруг появились крепкие на вид ребята в белых сорочках и темных отутюженных брюках. Рубашки они носили на свой лад, так, чтобы через расстегнутый ворот была видна золотая цепь с крестом.

– Ты кто такой? – ткнув пальцем в грудь Севастьяну, спросил один, лысый, с деформированным черепом и скривленным от природы лицом.

Так захотелось вдруг схватить его за палец и взять руку на болевой прием! Но ведь этот нахал не один.

– Работаю здесь, не видишь, что ли?

– А хозяин где?

– Так для себя работаю.

– Я спрашиваю, хозяин где?

– Ты что, не понимаешь? Если я для себя работаю, значит, я хозяин.

– Ты, это, не быкуй, не надо, – предостерегающе сказал второй, с такой же дефективной физиономией. – Мы не любим.

– Любить вы у себя дома будете, – бесстрашно посмотрел на него Севастьян. – А пока вы у меня в гостях, то нечего мне здесь указывать. Чего надо, зачем пришли?

– Борзый ты, пацан.

– Пацаны на улице, за колесиком бегают. Надо чего?

– Ты дом, говорят, продаешь?

– Кто вам такое сказал? – удивленно вытянулся в лице Севастьян.

– Не важно.

– Не продаю я ничего…

– А чего так?

Севастьян мог поклясться, что мгновение назад в зале были только он и два его незваных гостя. И совсем непонятно, как прямо посреди комнаты появился Макар. А это был он. Такой же взрослый и матерый, но чуть более ухоженный, чем прежде.

– Потому что для себя строил, – ответил Севастьян, с плохо скрываемым недоумением глядя на своего врага.

– Ты ж его прошлым летом строить начал, – показал свою осведомленность тот.

– Этим летом и закончу. Ну, почти…

– Сколько ж тут квадратов?

– Если без подвала и чердака, то двести шестьдесят.

– А если с подвалом и чердаком?

– Там еще конь не валялся.

– Ну, коня мы всегда успеем подселить… Неслабо ты размахнулся, парень.

Севастьян хорошо помнил, как дрался с Макаром, как бил, как получал. Он тогда был готов его убить, и сам мог погибнуть от его пули… Но не похоже было, что Макар собирается поквитаться с ним за прошлое. Не для того он здесь. А если старое помянуть, тогда глаз долой. Макар сам по себе опасен, и еще церберы у него…

– Я смотрю, подвесные потолки у тебя, розетки низкие, – осмотрев комнату, сказал непрошеный гость. – Камин, правда, не очень, в мрамор бы его взять. Но это не проблема… Работает хоть?

– Кто работает? – не понял Севастьян.

– Камин, – свысока усмехнулся Макар. – Как там у тебя с девками?

Севастьян не собирался отвечать на этот вопрос, но в зал вдруг вошла Зойка. И тут же попала под оценивающий взгляд Макара.

– Вижу, что ничего у тебя с девками.

Чувствовалось, что Зойка ему понравилась. Но ведь иначе и быть не могло.

– Она не девка, – нахмурился Севастьян.

Надо отдать должное, Зойка вовремя поняла, что ей здесь не место, и улизнула обратно на кухню. Парень с дефективной физиономией направился было за ней, но Севастьян его осадил.

– Куда? – вырвалось у него грозно.

– Ну, ты, Сева, фрукт! – хмыкнул Макар, движением руки остановив своего охранника. – Как был борзым, так борзым и остался.

– Это мой дом. И мне здесь решать, кому ходить, а кому стоять, – исподлобья, как осажденный через бойницу в крепостной стене, посмотрел на него Севастьян.

– Да никто не тронет твою бабу. Не за тем пришли. Дом твой понравился…

Макар вышел из зала, заглянул на кухню, где возле окна спиной к нему стояла Зойка. Ощупал взглядом стены, потолок, облизнул глазами стройную девичью фигурку. Но задерживаться он здесь не стал. Осмотрел одну комнату, другую, поднялся на второй этаж. И там ему все понравилось.

– Хороший у тебя дом, – сказал он, – светлый. И снаружи хорошо смотрится. И река рядом, пляж свой можно сделать, лодку завести, да?

– Все можно, были бы деньги.

– Ну, с деньгами у меня без проблем. Поэтому я могу позволить себе такой дом.

– Пожалуйста, но в другом месте.

Макар стоял посреди холла, пристально глядя на Севастьяна. Он, казалось, гипнотизировал его, но ему не удавалось подавить волю собеседника.

– Ну зачем же в другом месте? Я хочу здесь! – хищно сузил глаза Макар. – За деньги, само собой. Ты получишь за этот дом пятьдесят тысяч долларов. Сам понимаешь, это очень большие деньги.

– Нет.

– Хорошо, пусть будет восемьдесят тысяч. Но это потолок.

– Дом не продается.

Макар подал знак, и его телохранители вышли во двор.

– Нравишься ты мне, парень. По-хорошему нравишься, – недобро усмехнулся он. – И со мной за Полинку сцепился, и с отморозком, который на нее наехал… А знаешь, что с этим отморозком случилось? Нет его больше, лежит себе в земле, ждет второго пришествия. А мог бы жить, баб любить… Но нет его. Потому что неправильно себя повел. Ты его ударил, а я его уничтожил. Потому что очень сильно этого захотел. Натура у меня такая – всегда всего добиваться. Поэтому сейчас этот город мой. И мое слово здесь – закон. Да я и сам в законе… Короче, мне нравится этот дом, и я хочу здесь жить. Завтра к тебе подъедут люди, привезут восемьдесят тысяч долларов. Возьмешь – хорошо, нет – извини. А дом все равно будет моим. Потому что я этого хочу.

Макар смотрел на него немигающим взглядом. Глаза страшные, холодные и блестящие, как ледышки. Как ни храбрился Севастьян, ему стало не по себе.

Прощаться Макар не стал, просто повернулся к нему спиной и вышел из дома. Севастьян прошел в комнату, откуда было видно, как он садится в роскошный черный «Мерседес». Охранник услужливо распахнул перед ним дверь, и он, как барин, погрузился в темные и комфортные глубины кожаного салона.

– Телохранители, блин, – в ужасе от собственного бессилия, пренебрежительно усмехнулся Севастьян. – Сволочь.

Была бы у него «СВД», он запросто мог бы снять Макара одним выстрелом. Можно было срезать его автоматной очередью… Но не было у него ни винтовки, на автомата. Да и ввязываться в это безобразие не хотелось. Он любил Полину, но у него и в мыслях никогда не было убивать соперника. Из-за дома он тоже не станет лить кровь.

Сзади тихонько подошла Зойка, он спиной почувствовал ее взволнованное дыхание.

– Он что, дом купить хочет?

– Хочет. За восемьдесят тысяч долларов.

– Это очень большие деньги.

– При чем здесь деньги? Это мой дом, я для себя его строил.

– Для нас, – перебила его Зойка.

– Ну, для нас… Я не хочу его продавать.

– А дом правда очень красивый. Но ты можешь построить другой…

– Легко сказать.

– Ты можешь. Ты все можешь. За эти деньги, да с твоим отцом, ты два таких дома построишь…

– Ну, может быть. Только я не хочу продавать дом.

– Ты же видишь, этот Макар – очень крутой.

– Он и закон, он и в законе, – озлобленно скривил губы Севастьян.

– Вор в законе?! Ну, тогда тебе лучше подвинуться.

– А не хочу я двигаться!

– А ты обо мне подумай. И о нашем ребенке. Ты что, не знаешь, как сейчас дела делаются? Выстрел в голову – и проблема решена… Тебе это нужно?

– А как же свадьба?

– Ничего, так поженимся, без дома. Жить у родителей будем…

Севастьян глянул на окна дома, в котором жила Зойка. Интересное получается дело: Макар с Полиной будет жить в этом доме, а он – в том, что напротив? И он сможет видеть Полину каждый день в окне, во дворе? Полина будет жить в стенах, которые он возвел собственными руками. Она будет чувствовать тепло его души. Может, со временем она так привыкнет к его незримому присутствию, что уже не сможет обходиться без него. Может, она захочет телесной близости. Он, конечно, не захочет идти у нее на поводу. Как бы ни любил он Полину, но она предала его, и он не сможет ее простить. Но ведь как приятно будет ему тешить свое самолюбие, глядя, как она убивается по нему…

– Ну, я не знаю. Трудно жить без пистолета, когда у соседа пулемет.

– Значит, дом надо продавать. Твой отец все поймет, он возражать не будет…

Отец действительно владел ситуацией и даже знал, кто такой Макар. Это был вор в законе, под контролем которого находились бандитские группировки, делившие между собой весь город. Связываться с ним было крайне опасно. Поэтому на следующий день отец сам приехал в дом и еще привез с собой трех дюжих ребят, вооруженных охотничьими ружьями. Восемьдесят тысяч долларов нужно было еще получить. А то ведь можно было остаться и без дома, и без денег…

Но все тревоги оказались напрасными. Гонцы от Макара привезли деньги в полном объеме, договор купли-продажи участка с домом был составлен в присутствии нотариуса. Сделка состоялась, и Севастьян стал обладателем внушительной суммы и смелых планов на будущее.

…Бабье лето, солнце в зените, жара, но Севастьян не считал это поводом для простоя. Ему не нравилось, что рабочие сбились в кружок под сенью раскидистого вяза. Сидят, курят, о чем-то болтают, смеются. Устали они. Привычка у них такая, через полчаса – перекур.

– Может, хватит бездельничать? – не выдержал он.

Он и сам в работе, опалубку вместе со всеми ставит, фундамент для нового дома заливает. Но теперь у него есть деньги, и он может нанять шабашников, чтобы дело двигалось быстрей. Только что-то не хотят рабочие трудиться, не рвутся в стахановцы. Особенно не нравился Севастьяну смуглый брюнет с выпученными, как у окуня, глазами. Говорит много, но делает мало, а как на перекур или к столу, так он первый. Сам не работает и другим не дает.

– Да чего ты переживаешь, начальник? – пренебрежительно хмыкнул Сергей – как звали брюнета.

Он поднялся перед Севастьяном во весь свой высокий рост, расправил недюжинные плечи. И еще кулаком о ладонь шлепнул, дескать, связываться с ним опасно.

– Это не я переживаю, это работа переживает. Не нравится ей, что мы ее на месте держим.

– Да работа как тот буй, сама по себе не утонет. А то, что простой, так у нас же сдельщина; сколько наработаем, столько и получим.

– Много вы наработаете, если я один больше, чем вы вчетвером, делаю.

– Ну, так никто же тебя не гонит, начальник.

– Время – деньги.

– Ну так работай, если ты такой умный.

Сергей откровенно любовался собой. Снисходительная ухмылка на губах, пренебрежительный взгляд, в голосе приблатненные, как у прожженного уголовника, интонации. И выглядел он внушительно. Как будто не Севастьян здесь главный, а он сам. И логика у него ясная: кто-то работать будет, а он деньги получать. Видно, привык парень на чужом горбу в рай въезжать. Только не пройдет у него такой номер.

– Я умный, – кивнул Севастьян. – И работать буду. Только без тебя. Ты уволен!

– Не понял, – выпятив живот, возмущенно протянул Сергей. – Как это я уволен? У нас что, договор есть?

– Ну, можешь работать, если есть желание. Только ты ни копейки не получишь.

– Тогда мы все уйдем, – кивнув на своих приятелей, заявил бездельник.

Те хоть и нехотя, но закивали. Как ни крути, а Сергей был среди них лидером. Но Севастьяну не хотелось оставаться без рабочих. Ребята, в общем-то, неплохие, дело знают, только Сергей их с толку сбивает, сам не работает и другим не дает.

– Ты можешь идти. А Максиму о семье думать надо, к зиме готовиться. Да, Максим? – Севастьян внушительно посмотрел на низкорослого паренька с выжженными на солнце волосами.

Тот согласно кивнул. Деньги ему нужны, и работу бросать он не хотел.

– И Олег остаться хочет, и Вадим, – продолжал Севастьян. – Ситуация у нас отличная, к зиме газ проведем, значит, в мороз работать можно. Главное, к зиме дом под крышу подвести, но мы это сделаем, я уверен. Постоянная работа, стабильные деньги. Тебе, Сергей, это не нужно, поэтому скатертью дорога.

– Ты че, пацан, попутал? – взвился брюнет. Выбросив пальцы веером, он двинулся на Севастьяна. – Да я таких, как ты…

Договорить он не успел – кулак лишил его голоса. Севастьян сбил противника с ног точным ударом в подбородок. Сознания Сергей не потерял, но прежде, чем подняться с земли, еще несколько раз познал силу всемирного тяготения.

– Еще? – нависая над ним, сурово спросил Севастьян.

Сергей жалко мотнул опущенной головой и выставил руку, пытаясь отгородиться от возможного удара.

– А может, все-таки добавить?

Добавки бездельник не захотел и, получив расчет, убрался со стройплощадки. А его приятелей Севастьян отправил заливать фундамент. Дальше работа пошла без перекуров.

С этой бригадой он разобрался, а с другой проблем не возникало вообще. В одном месте он строил второй дом, а в другом заканчивал отделку первого. Макар заплатил восемьдесят тысяч долларов за незаконченный дом и еще дал денег на то, чтобы подвести его под ключ. Так что Севастьяну было чем занять себя, чтобы не скучать. И вечером с одного объекта он отправился на другой, где работала вторая бригада.

Ребята знали, кому делают дом, поэтому не халтурили и работали быстро. Да и сам дом фактически был уже завершен – на чердаке осталось немного доделать и стены в подвале диким камнем обложить. А еще во дворе шли работы: брусчатка, газоны, водослив…

Не жаловал Севастьян этот объект, и спасибо Зойке, что она избавила его от необходимости бывать на нем часто. Она закончила тот же техникум, что и он, кое-что в строительном деле понимала, да и зубы она умела показывать, поэтому под ее контролем работы шли без эксцессов.

К своему бывшему дому Севастьян подъехал на стареньком «Москвиче», чем вызвал презрительную ухмылку дюжего парня в черном пиджаке. Он стоял у открытой водительской двери черного «Мерседеса», на котором привез своего хозяина.

Макар стоял во дворе, руки на поясе, полы малинового пиджака отведены назад. С залихватской улыбкой он что-то говорил Зойке, а та млела под его взглядом. Ей явно льстило, что в знакомых у нее столь могущественный в городе человек. А может, он нравился ей как мужчина.

Зойка была в положении, шестой месяц, живот уже надулся, но не похоже, чтобы это ее тяготило. Казалось бы, куда ей еще хорошеть, а она стала еще краше, но расцвела она не столько снаружи, сколько изнутри. Взгляд светлый, одухотворенный, и столько в нем заразительной радости… Неудивительно, что Макар ярко улыбается, разговаривая с ней.

– Я вам не помешал? – угрюмо спросил Севастьян, подходя к ним.

Макар небрежно глянул на него, но улыбку не погасил.

– Где тебя носит? – насмешливо хмыкнул он. – Я что, нанялся твою жену развлекать?

– Как будто я просил…

Севастьян косо глянул на Зойку и направился в дом. Сегодня должны были закончиться работы на чердаке, и ему нужно было там побывать. Время вечернее, но у него ненормированный рабочий день. Так ему легче жить.

С Полиной он столкнулся на лестнице, она спускалась со второго этажа, опираясь на перила из красного дерева. Короткое черное платье а-ля Шанель, легкий белый плащ нараспашку, изящная сумочка, туфли на шпильке. Ноги у нее стройные, длинные, а если смотреть снизу, то и вовсе бесконечные…

Но снизу на женщину смотреть неприлично, особенно если она в коротком платье. Поэтому Севастьян ускорил шаг, чтобы поскорей оказаться вровень с ней. Но лестница в доме была узкой для двоих, и когда он встал рядом с ней, в сумерках со стороны могло показаться, что она попала к нему в объятия.

– Ты что делаешь? – наморщив носик, возмущенно протянула Полина.

И, оттолкнув Севастьяна, устремилась вниз, только слышно было, как застучали ее каблучки по мраморным ступенькам.

– Ничего я не делал. Просто нельзя так: ты вверху, а я внизу.

Полина резко остановилась, повернулась к нему.

– Сева?

Похоже, она только что узнала его.

– Ну я.

– Темно на лестнице, не поняла, что это ты. Да и какая разница, ты это или нет?

Она встала посреди холла, где горел свет, но уйти не решилась, хотя дверь была совсем рядом.

– Ты, я слышала, женился? – без всякой ревности спросила Полина.

– Ага, и дом к свадьбе построил.

– Ну да, я так и поняла.

– Только теперь ты жить здесь будешь.

– Ну кто ж знал, что так получится?

– Это судьба. Я же для тебя этот дом строил.

– Судьба, но не твоя…

Севастьян старался не смотреть на нее. Так человек, греясь на ярком солнце, опасается смотреть на него, чтобы не ослепнуть. Слишком красива была Полина, чтобы любоваться ею без вожделения. А у него жена. Да и у нее самой мужчина. Ну почему же судьба так несправедлива?

– Ты ни о чем не жалеешь? – спросил он.

– Даже не надейся. Мой Макар – самый лучший.

– Слышал? – Макар, как обычно, появился неожиданно, как будто призрак всплыл в арочном проеме. На губах у него играла торжествующая улыбка. Он был рад, что Полина дала Севастьяну отпор.

– Так что тебе ловить здесь нечего, парень. Когда дом закончишь? – хищно сощурил он глаза.

– К сроку.

– Вот и сделай так, чтобы мы тебя после этого срока не видели. Да, моя дорогая?

Он обнял Полину за талию, и она, прильнув к нему, кивнула в знак согласия. Не нужен ей был Севастьян. И никогда не будет нужен.

Новые хозяева дома уехали, а Севастьян остался с Зойкой. Но принадлежала ли она ему так, как прежде? Может, и она влюбилась в проклятого Макара?

– Чем он вас так берет? – резко спросил он.

– Кто?

– Только не надо делать вид, что ты ничего не поняла. Видел я, как ты Макару глазки строила.

– Я строила?! – возмутилась Зойка.

– Но я же видел.

– Он мне комплимент сделал, я улыбнулась. Может, и было чуть-чуть кокетства. Совсем чуть-чуть. А вообще, конечно, мужик он интересный. Есть в нем что-то такое дикое. Самец и мужчина в одном флаконе. Женщинам это нравится. Только, поверь, голову теряют далеко не все. Я точно не потеряю. А Полинка слабей меня, потому и потерялась. Надеюсь, ты не собираешься вытащить ее из объятий этого дикаря? – пошла в контратаку Зойка.

– Не собираюсь.

– Знаешь, я тут подумала, что нам не нужно с моими родителями жить.

– Почему? – напрягся он.

– Квартиру снимем, сами будем жить. Не хочу, чтобы ты рядом со своей Полинкой жил. Да и ты меня к Макару ревновать не будешь. Или будешь? Мне нравится, когда ты меня ревнуешь.

Зойка улыбалась, но в ее поведении угадывалась тревога. Она переживала, что Севастьян снова может сойтись с Полиной. Хорошо, что у нее самой не было желания жить поблизости с Макаром.

– Я тебя ревную, – кивнул он. – Потому что люблю. А квартиру мы снимем.

– И будем там жить, пока дом не построим.

– Не думаю, что это будет скоро, – покачал он головой.

– Но ты же людей нанял, с газом договорился, работа пошла…

– Думаю, к следующей осени построим. Только спешить, как с этим, не будем. Дом усадку дать должен. Другой дом начнем строить. И еще, еще…

– Зачем нам столько домов?

– А затем, что я не хочу всю жизнь ездить на «Москвиче». На «Мерседес» хочу заработать. Чем больше домов построим, тем больше денег получим. Людей наймем, пусть работают. Тут главное – процесс наладить, тогда дело пойдет.

Он должен иметь такой же «Мерседес», как у Макара. Чтобы Полина не считала его неудачником. И еще он должен работать, не покладая рук и не распрямляя извилин. Тогда и успех будет, и спокойствие на душе…