Текст книги "Гибель Царьграда"

Автор книги: Владимир Порутчиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Отчаяние снова охватило его, и, судя но окружающим, это чувство владело сейчас не только им одним. Он сполз по стене и уткнулся головой в колени, чувствуя себя снова одиноким и никому не нужным, но теперь вдобавок ко всему он скучал ещё и по семье Ахмеда, особенно по маленькой весёлой Чичек, по её нежному голоску и ласковым тёплым ладошкам. От бессилья и ярости на глаза мальчика навернулись слёзы. Он не хотел плакать, но они предательски катились и катились по щекам...

Чья-то рука вдруг мягко легла ему на плечо, потрепала по волосам, точь-в-точь, как когда-то делал отец. Неужели случилось чудо и это действительно он, живой и невредимый, который пришёл, чтобы забрать его из плена? «Господи, сделай так!..»

Но над мальчиком вместо отца возвышался какой-то сухощавый, смуглый старик в одежде дервиша. Белая борода его была аккуратно расчёсана. То, что это дервиш – Януш догадался сразу: иногда они проходили через село, и Ахмед всегда давал им немного еды и денег, которую те принимали со словами благодарности. Занятый своим горем, Януш не заметил, как старик вошёл в сарай.

– Так-так, – сказал дервиш с улыбкой. – Будущий великий воин плачет как девчонка.

– А откуда, баба, вы знаете, что я стану великим воином?..

– Это написано у тебя в глазах. Однако всему своё время... Можно мне присесть рядом?

Януш растерянно кивнул, озадаченный тем, что от него хочет этот настырный старик. А тот, опустившись на корточки, продолжил:

– Твоё сердце сейчас плачет и рвётся домой? Ты растерян и тебе кажется, что ты одинок? Ведь так? Но оглянись вокруг – ведь рядом с тобой твой друзья... нет, твои братья, с которыми отныне ты будешь делить и печали и радости, еду и кров. Тебе выпала доля воина, а что может быть лучше для настоящего мужчины? И лишь Всевышний знает, что предначертано всем нам впереди. Быть может, он так испытывает нас, испытывает тебя...

Хотя старик обращался только к одному Яношу, его звучный голос был хорошо слышен остальным мальчишкам, которые, сразу же позабыв о своих печалях, во все глаза смотрели на странного старика.

– Я хочу рассказать тебе одну очень древнюю сказку. Ты любишь сказки?

Януш снова кивнул, и старик, собрав у глаз лучики морщин – при этом глаза у него стали задумчивыми, – начал свой рассказ:

– Ну что ж, слушай. Давным-давно, в те времена когда блохи служили брадобреями...

СКАЗКА ПРО МУСУ

Давным-давно, в те времена, когда блохи служили брадобреями, а верблюды глашатаями, случилась эта история. Тогда моя мать ещё была в колыбели, а я её убаюкивал... Жил в одном городе мальчик Муса. Он был сыном процветающего купца. Однажды отец сказал ему: «Сын мой, собирайся в путь. Мы отправляемся в путешествие. У меня есть кое-какие дела в дальних странах. Ты мой наследник, и я думаю, тебе будет полезно поехать вместе со мной, поучиться вести торговые дела».

Итак, они отправились в путешествие по морю. Но на полпути их застиг ужасный шторм, и корабль пошёл ко дну. Мусу, потерявшего сознание, волнами вынесло на какой-то берег. Отец и все, кто был на корабле, погибли, и мальчик остался один без всякой поддержки. Сцена кораблекрушения и длительное пребывание в открытом море так на него повлияли, что о прошлой жизни у него остались только смутные воспоминания.

Очнувшись, он встал и побрёл по берегу. Вскоре он наткнулся на семью одного ткача. Это были бедные люди, но, проникшись состраданием к мальчику, они взяли его в своё убогое жилище и обучили своему ремеслу. Так закончилась первая жизнь Мусы и началась вторая.

Год или два он прожил с ними вполне счастливо и был доволен своей судьбой. Но однажды, когда вышел на берег, его схватили работорговцы, отвели на корабль и вместе с другими невольниками увезли. Слёзы Мусы не вызвали у этих людей ни капли жалости: они привезли его в большой город, чтобы продать там как раба.

На невольничьем рынке было несколько покупателей. Один из них искал себе раба, который мог бы работать в его цехе по изготовлению корабельных мачт. Несчастный вид Мусы привлёк внимание покупателя, и, желая облегчить участь мальчика, он купил его. Хозяин оказался добрым человеком. К тому же у него и его жены не было детей, и они отнеслись к мальчику почти как к родному сыну. Муса, благодарный хозяину за его доброту, так прилежно работал, что вскоре он даровал ему свободу, и юноша стала ему доверенным лицом и помощником. Итак, для Мусы началась третья жизнь, и он почувствовала себя вполне счастливым.

Как-то хозяин сказал ему: «Муса, я хочу, чтобы ты отправился в качестве моего агента на такой-то остров с грузом мачт и выгодно продал их там». И вот Муса пустился в плавание, но на третий день пути мощный тайфун обрушился на его корабль и потопил его. Каким-то чудом юноше снова удалось спастись, и он очнулся на незнакомом острове.

Придя немного в себя, он стала громко плакать о своей несчастной судьбе. Как только его жизнь, казалось бы, приближается к благополучию, безжалостный рок разрушает все его надежды. «Почему так случается, – восклицал он, – за что бы я ни взялся, всегда меня ждёт неминуемая неудача. Почему на меня валится столько несчастий?» Но ему никто не ответил, и он, заставив себя подняться, пошёл вдоль берега. Так он шёл, шёл по берегу острова, как вдруг увидел небольшую хижину и девушку около неё. Увидев Мусу, девушка обрадовалась и бросилась ему навстречу:

– Кто ты, добрый юноша? – спросила она. – И как ты попал на этот остров?

Узнав, что он потерпел кораблекрушение, девушка горько расплакалась.

– Я думала ты спасёшь меня, а оказывается ты такой же пленник этого острова, как и я, – печально сказала она. Как оказалось, корабль, на котором плыла девушка, тоже потерпел кораблекрушение, и ей чудом удалось спастись. Здесь она находилась уже три месяца.

– Но как же ты жила всё это время? – удивился Муса.

– Я питалась ягодами и фруктами, что в изобилии растут здесь. И ещё молилась Всевышнему, чтобы он поскорее вызволил меня отсюда и вернул домой, – ответила девушка и вдруг улыбнулась сквозь слёзы:

– Но нас теперь двое, и значит, мне не будет так страшно и одиноко.

Прошло несколько недель. Каждое утро, проснувшись, Муса и девушка шли вглубь острова, где собирали фрукты и ягоды, а вечером сидели на берегу моря и рассказывали друг другу о себе. Девушку звали Лейла, и, как понял из её рассказов Муса, в своей стране она принадлежала к очень богатому и знатному роду. Они с матерью отправились навестить родных, живущих на другом конце моря, и уже возвращались назад, когда корабль, на котором они плыли, попал в страшную бурю и затонул. Спастись удалось только одной Лейле и то благодаря обломку мачты, за которую она уцепилась. Всю ночь её мотало по морю, пока не прибило к этому острову.

Однажды утром Муса проснулся первым и, выйдя из хижины, увидел на берегу какой-то сундук. «Наверное, его выбросило ночью море», – подумал он, подходя поближе. Открыв сундук, он с радостью обнаружил в нём топор и плотный кусок ткани, годный на то, чтобы приспособить его под парус. Муса прибежал к девушке и радостно сказал:

– Лейла, удача улыбнулась нам. Теперь я действительно спасу нас. Мы построим плот и уплывём на нём с острова.

И он, не мешкая, принялся за работу, благо на острове не было недостатка в деревьях, пригодных для строительства плота. Тут Мусе пригодилось умение делать мачты и плести верёвки, которые он плёл из сухих лиан. Целую неделю он работал не покладая рук, а девушка, как могла, помогала ему. Вместе они построили большой и надёжный плот с мачтой и парусом из найденной в сундуке ткани. Погрузив на плот запас фруктов, они отправились в путь. Погода им благоприятствовала. Светило солнце, а море было на удивление спокойно. Спокойно прошла и ночь, а на следующее утро им встретился торговый корабль, который, на их счастье, плыл в страну Лейлы.

Через неделю путешествия они ступили на берег. Народ в порту, едва завидев девушку, тотчас пал на колени, а вскоре из дворца местного правителя прибыли вельможи, которые и доставили Лейлу и её спутника во дворец. Каково же было изумление Мусы, когда он узнал, что Лейла – любимая дочка местного правителя, который уже давно оплакивает гибель дочери и жены.

В благодарность правитель объявил Мусу своим наследником и выдал за него свою дочь, которая тоже не хотела себе никакого другого мужа, кроме Мусы. Вместе они прожили долгую и счастливую жизнь, оставив после себя многочисленное потомство.

Таким образом, Муса понял, что то, что казалось ему в своё время тяжёлыми испытаниями, неожиданно обратилось в необходимый опыт, который помог ему достичь конечного счастья[1]1
  По мотивам притчи из книги «Идрис Шах. Сказки дервишей».


[Закрыть].

Только когда он закончил, Януш обратил внимание, что все находящиеся в сарае мальчишки сидят вокруг них плотных полукольцом и во все глаза глядят на удивительного старика...

– Ну что ж, мне пора идти, мои маленькие друзья, – сказал тот, поднимаясь. – Завтра снова увидимся. И запомните то, что я вам сегодня рассказал....

Так все они познакомились с дервишем Омаром – их будущим духовным наставником.

А вскоре после его ухода за мальчишками пришли суровые, малоречивые люди в высоких войлочных колпаках с белыми спускающимися на плечи шлыками, похожими на рукава дервишеского халата. У вошедших были обветренные лица, длинные висячие усы и до синевы бритые подбородки.

– Янычары, – испуганно пискнул кто-то за спиной Януша, но и он сам уже узнал их. Два года назад именно янычары обезглавили всех найденных в замке Милошичей дружинников. И вот теперь эти ужасные люди, которых, как говорили, побаивались сами турки, снова ворвались в его жизнь.

Янычары отвели мальчишек в казармы, расположенные неподалёку от султанского дворца, хотя об этом почётном и опасном соседстве Янушу и его товарищам стало известно несколько позже.

Теперь они назывались ачеми огланы – неопытные юноши, а вся их шумная орава – ортой. Таких орт помимо их орты Януш насчитал ещё десять, и у каждой были свои наставники. Рядом за высокой стеной помещались настоящие янычарские казармы, но мальчишки почти никогда не видели их обитателей, а только слышали порой их боевые леденящие кровь кличи и грозный рокот отбивающих ритм барабанов.

Просторная сложенная из необтёсанного камня казарма, в которой поселили Януша и его новых товарищей, на долгие годы стала для них домом, орта – семьёй, а наставники – суровыми, а часто и вовсе жестокими родителями.

– Наша цель – сделать из вас настоящих янычар. Правда, не каждый из вас сможет им стать. Выбраны будут только лучшие, – так сказали им наставники в первый день и потом часто повторяли эти слова в течение всех шести лет обучения.

Спали ачеми огланы на жёстких войлочных тюфяках (утром их скатывали к стене), здесь же молились, здесь же, если случалась непогода, ели. Есть им давали не много и не мало, а ровно столько, чтобы хватало сил работать и тренироваться. Кормили два раза в день. В основном это были либо варёный рис, либо фасоль с кусками баранины. Еду по очереди готовили в большом котле сами наставники-янычары, которым помогали несколько ежедневно назначаемых из числа воспитанников дежурных. В обязанности последних также входила уборка казармы и мытье котла, который считался янычарской святыней. Как говорили наставники, в случае его потери, орта немедленно расформировывалась, а её члены навсегда покрывали себя несмываемым позором.

День воспитанников начинался засветло и заканчивался, когда уже было совсем темно.

– Мало сиа и мало пищи сделают человека ангелом, много пищи и много сна погубят человека, – любил говорить дервиш Омар, который, как и остальные наставники, жил с ними в одной казарме и ел из одного котла. Правда, Януш никогда не видел дервиша спящим: они ложились спать – он был ещё на ногах, они вставали – он уже ждал их возвращения со двора после омовения холодной водой, чтобы сотворить утреннею молитву.

Раз в неделю Омар причащал воспитанников хлебом, сыром и вином и заставлял исповедоваться, возлагая при этом на голову исповедуемого руку. Выслушав очередное сбивчивое признание, он неизменно говорил: «Всевышний всё слышал и прощает тебя. Иди и постарайся больше не грешить».

Время сжалось для Януша в один бесконечный день, полный молитв, побоев, тяжёлой работы и тренировок с оружием, на которые выделялось большая часть дня. А ночь... Он не помнил ночи. Едва хватало сил после обязательной вечерней молитвы рухнуть на войлочную подстилку и тут же провалиться в сон без сновидений. Ночь пролетала на один выдох. Не успеешь сомкнуть тяжёлые, словно намазанные сладким шербетом веки, как над головой уже раздаётся резкий голос одного из наставников:

– Вставайте, лежебоки! Во имя Аллаха, вставайте!

Зазевавшихся нещадно лупили палками, пинали ногами, и так изо дня в день.

Незаметно летело время, недели сплетались в месяцы, месяцы – в годы. Мальчишки разгружали корабли, помогали тушить пожары, частенько вспыхивающие в бедных кварталах Эдирне, таскали камни для строительства большой городской мечети и всегда и везде бегали трусцой, подгоняемые криками и ударами своих жестоких воспитателей. Оборванные и грязные, объединённые общей судьбой, воспитанники напоминали свору весёлых и злых щенят. Но шло время, и щенята потихоньку взрослели, не зная никакой другой жизни, кроме этой. Мышцы их наливались силой, ломались голоса, и незаметно для самих себя они превращались в мужчин.

Постепенно военное дело стало занимать почти всё их время. С утра и до позднего вечера, прерываясь только на еду и обязательную молитву, они до изнеможения кромсали ятаганами тугие войлочные валики, ставя рубящий удар; стреляли из лука по ростовым мишеням, учились владеть пикой; тренировались быстро по команде занимать своё место в строю, ставить заслон из скреплённых цепями повозок, строить защитные палисады, копать рвы, а потом их преодолевать...

– Врага надо вначале напугать: криком, лицами своими, ещё до того как сошлись в сече. Если страх проник в его душу – считай, он уже проиграл, – говорили наставники, показывая, как надо, и их и без того суровые лица принимали вовсе свирепое выражение. И мальчишки, по-волчьи щеря зубы и срывая голоса, учились кричать страшным леденящим душу криком, но на первых порах это получалось у них не очень, и наставники не могли удержаться от хохота.

Учились не бояться атаки конницы и дружно встречать её пиками.

– В бою не зевайте: всегда стремитесь уравнять шансы. Конница разбила строй, прорвалась – бейте ятаганами по лошадиным ногам, перерубайте сухожилия, дёргайте за хвосты. Что за смех, щенята? Проверено в бою: если лошадь дёрнуть за хвост, она упадёт.

С самых первых дней пребывания в янычарской школе Януш выделился среди остальных учеников своей ловкостью, силой и умением. Сын сербского князя, он и до плена умел неплохо обращаться с облегчённым специально под него кованым мечом, метко стрелять из лука, и тут ему не составило труда стать лучшим. Правда, из-за того, что ятаган был короче меча и лишён защитной гарды, манера фехтования им была несколько иная: большинство ударов наносились снизу вверх и сбоку, и это были страшные и коварные удары, парировать которые было крайне сложно. Да и из лука янычары стреляли совсем по-другому: тетиву захватывали и тянули до уха большим пальцем, а не указательным и безымянным, как учил его когда-то отец.

«Толкать гору, тянуть тигра за хвост», – постоянно повторяли наставники и, перед каждым новым занятием, показывая пример, метали стрелы из своих мощных луков далеко и точно в цель.

– Сегодня стреляем с двадцати шагов! Не опускай локоть, не поднимай плечо! Сустав большого пальца должен оказаться чуть ниже цели. Точка прицеливания – моя стрела! Убить противника до того, как он приблизился к тебе. Пока он сам не успел убить тебя! – кричали сорванными голосами наставники и, если кто-то из учеников вдруг ошибался, не жалели затрещин и тумаков.

И юноши «толкали гору» и «тянули за хвост тигра», стараясь, чтобы рука и стрела составляли прямую линию, а тело не отклонялось назад. Стреляли до дрожи в руках, а потом снова рубили войлочные валики и учились драться на пиках и фехтовать ятаганом. И не только фехтовать...

– А вот это я называю броском последней надежды. Может статься, именно он поможет вам отсрочить встречу со смертью, – сказал как-то янычар по имени Азамат, которого боялись все воспитанники за крутой нрав и обезображенное шрамом лицо (говорили, что в битве под Варной), и тут же метнул свой ятаган в толстенную установленную в десяти шагах от них доску. Он впился в дерево на уровне головы Азамата, и у юноши, который бросился вытаскивать клинок, не сразу это получилось.

– Проверено: при правильном броске пробивает любой гяурский доспех, – усмехнулся довольный янычар. – Так что сегодня мы будем отрабатывать этот бросок. Пока с трёх шагов...

И так изо дня в день.

Но помимо тренировок и изнурительной работы было ещё что-то такое, что связывало их покрепче самой жестокой дисциплины, что складывалось из ежедневных мелочей и поступков. Так, ещё в самом начале, при разгрузке груженной камнями баржи на речной пристани, Януш здорово ушиб ногу и не мог самостоятельно идти. Тогда наставник со словами: «Янычары никогда не бросают своих» приказал по очереди нести его всей орте. И мальчишки, сменяясь каждые пятьдесят шагов, несли Януша по узким городским улочкам до самой казармы, где его лечением занялся дервиш Омар. Тогда, пожалуй, впервые юный Милошич ощутил себя членом большой семьи, настоящего мужского братства. Потом он и другие воспитанники имели возможность ещё не раз убедиться в этом...

А однажды на исповеди Януш признался Омару в том, что мечтает вернуться домой и что ежедневно молится об этом другому Богу. Старик внимательно выслушал его и, прикрыв глаза, после некоторого раздумья сказал:

– Прав мудрый Руми: «голые сучья, кажущиеся зимой спящими, тайно работают, готовясь к своей весне»... Ну что ж, верность – это черта, достойная настоящего мужчины. Я понимают тебя, Бозкурт. Моли Всевышнего, чтобы не оставил тебя на твоём пути. И если ты будешь чист и искренен в своих помыслах и делах, он не оставит тебя, мой мальчик. Я в этом уверен. Но никому больше не рассказывай об этом, ты понял меня?

Через три года дервиш Омар оставил школу и ушёл из Эдирне.

– Дервишу вредно сидеть долго на одном месте. Дорога – его дом, – сказал он на прощание воспитанникам, многие из которых не скрывали своих слёз.

А Януш подумал тогда, что дервиш уходит из-за того, что его сердце, наверное, переполнилось их маленькими грехами, о которых мальчишки рассказывали ему на исповеди, и старику просто надо было что-то сделать, чтобы грехи эти не разорвали ему сердце. А, как известно, дорога и время – самые лучшие лекари на свете. Во всяком случае, так не раз говорил сам дервиш Омар.

Провожать его вышла, к удивлению Януша, не только их орта. Как оказалось, старика любили все воспитанники школы, которые плотной толпой обступили уходящего дервиша. Кому-то он что-то говорил на прощание, кому-то просто клал руку на плечо или трепал по голове, но никто, кажется, не был обделён его вниманием.

«Хитрый старик, и когда он только успел завоевать столько сердец», – с удивлением подумал тогда Януш, испытывая что-то вроде уколов ревности.

– Баба, ты ещё вернёшься? Мы ещё увидим тебя? – спросил он, пробившись к Омару.

Тот ласково потрепал мальчика по голове.

– В Книге судеб всё давно уже записано, так что, если мне суждено ещё свидеться с кем-то из вас – обязательно свидимся.

И хотя новый духовный наставник по имени Иса тоже был добр с ними, много и красочно рассказывал про рай, куда попадают все истинные павшие за веру и султана воины, он так и не смог заменить воспитанникам Омара. Мальчишки скучали по его мудрым сказкам и добрым глазам и надеялись, что он ещё вернётся и они снова услышать его спокойный, чуть хрипловатый голос.

Незаметно летело время, и однажды в один из дней тёплой фракийской осени для юношей настала наконец пора последних испытаний: каждому надлежало переплыть широкую текущую рядом с городом реку, а переплыв, стрелять из лука по установленным в ста шагах мишеням, а после реки и стрельбы без передыху выдержать бой на ятаганах с двумя весьма серьёзно настроенными янычарами, целая шеренга которых ожидала юношей на том берегу.

Из ста воспитанников орты было выбрано лишь сорок, включая Януша. Ещё одного воспитанника в последнем, максимально приближённом к боевому поединке случайно убил вошедший в раж янычар (потом юноши узнали, что такое происходит почти на каждом выпуске), а остальных отправили во вспомогательные войска. Так закончилась их учёба в янычарской школе, которой они отдали целых шесть лет своей жизни.

Перед сорока прошедшими отбор юношами тем же вечером распахнулись ворота янычарских казарм, и главный дервиш в присутствии янычарского аги и всего корпуса, под бой барабанов и вой флейт торжественно посвятил юношей в члены « нового войска»...