Том 2. Рассказы 1889-1903

Текст добавлен: 26 сентября 2016, 20:38

Текст книги "Том 2. Рассказы 1889-1903"

Автор книги: Владимир Короленко

Жанр:

Русская классическая проза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 42 страниц)

Увели их, а я пошел к себе и сел на крыльце. Было холодно… Ночь была ясная, осенняя, спокойная, с белым и чистым инеем. В небе звезды мерцают и шепчут. И так много во всем какого-то особенного смысла… Вот прямо слышишь таинственный шопот, только разобрать не можешь… Не то какая-то далекая тревога, не то спокойное и близкое участие.

Я как-то вовсе не удивился, когда, ко мне тихонько подошел Рогов и робко сел на крыльце рядом. И долго сидел молча… И я даже не помню, говорил ли он что-нибудь, но я знал все… Он не думал об убийстве. Он хотел по-своему «выиграть у г-на Будникова дело Елены», Для этого нужно было овладеть билетом, на котором, как он полагал, была передаточная надпись… И ему нравилась эта остроумная комбинация: овладеть незаконными путями доказательством законного права. Видел в этом нечто даже юмористическое… Незаконное овладение законными доказательствами в виде предполагаемой передаточной надписи… Для этого он и втерся к Будникову в доверенность по бракоразводному делу… Разведал все в квартире и послал одного из своих послушных клиентов из «Яров» с приказом захватить намеченную шкатулку. А Гаврило должен был открыть дверь г-на Будникова вторым ключом, которого, по странной оплошности, Будников у него не отнял. Но Гаврило, вместо того, чтобы остаться у дверей, пошел сразу наверх. И мне казалось, что я сам видел, как он шел тяжелой походкой, с омраченной головой, с темною враждой в душе… И как он встал на пороге, и как г-н Будников проснулся и, должно быть, даже не испугался, а все вдруг понял…

А у меня в голове все стоял тот момент из прошлого, когда в мою квартиру такой же светлой ночью прибежали два гимназиста, а я стоял перед ними, охваченный стыдом и бессилием… И как у одного впервые вспыхнул в глазах огонь… злой и насмешливый…

И показалось мне, что я сейчас разгадаю что-то такое, что должно объединить все это: и эти высокие мерцающие звезды, и этот живой шорох ветра в ветвях, и мои воспоминания, и то, что случилось… В юности это ощущение бывало у меня часто… Когда свежий ум искал разгадки всех вопросов и большой правды. И когда казалось иной раз, что вот-вот уже стоишь у порога и что все становится ясно… А потом все исчезает.

Сидели мы долго. Потом Рогов встал.

– Что же вы теперь? – спросил я.

– Не знаю, – ответил он, – что тут нужно… Но пока, кажется мне, надо итти туда, где теперь Гаврило и Елена…

А сам стоит… Так как многое понимал я тогда яснее, чем обыкновенно, то и тут понял, что он ждет, чтобы я протянул ему руку. Я протянул, и он вдруг припал к ней, страстно и долго…

А потом оторвался и пошел… прямо по улице. А я смотрел ему вслед, пока была видна тонкая фигура моего бывшего ученика.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Некоторое время в купе стояло молчание, нарушаемое только клокотанием поезда, сквозь которое доносился протяжный свисток. Хлопнула дверь, по коридору прошел кондуктор, объявляя на ходу:

– Станция Н-ск. Десять минут.

Павел Семенович торопливо встал, взял в руки небольшой чемоданчик и, кивнув с какою-то грустною лаской своим собеседникам, – вышел из вагона на площадку. Я тоже стал собирать свой багаж, так же как и господин в золотых очках. Петр Петрович оставался один в купе. Посмотрев вслед Павлу Семеновичу, когда за ним закрылась дверь, он улыбнулся господину в золотых очках, покачал головой и, помотав пальцем около своего лба, сказал:

– Всегда был чудак… А теперь, кажется, не все дома. Слышал я, что службу он бросил. Бегает по частным урокам…

Господин в золотых очках пристально посмотрел на него, но ничего не сказал.

Мы вышли.

Дело с точки зрения репортажа оказалось мало интересным. Присяжные оправдали Гаврилу (Елену не судили), а Рогова признали виновным в подстрекательстве, но заслуживающим снисхождения. Председателю много раз пришлось останавливать свидетеля Павла Семеновича Падорина, бывшего учителя, то и дело уклонявшегося от фактических показаний в сторону отвлеченных и не идущих к делу рассуждений…

1903

Впервые: Рус. ведомости. 1889. № 224, 229, 233, 236. В основе рассказа – впечатления от путешествия Короленко в 1887 г. совместно с А. И. Богдановичем в расположенный в пятидесяти верстах от Нижнего Новгорода Оранский монастырь, откуда ежегодно приносили в город икону, считавшуюся чудотворной. Для встречи и проводов иконы собирались большие толпы людей.

Тени ^*

Впервые: Рус. мысль. 1891. № 12. Идею этого рассказа Короленко пытался сформулировать в 1887 г. в набросках рассказа «Чужой мальчик». Черновой вариант написан в 1884 г. в Крыму, работа над рассказом продолжалась и в 1890 г. В основу произведения положены сочинения Ксенофонта, диалоги Платона «Критон» и «Федон» и «Апология Сократа», то есть речь, которую якобы произнес Сократ перед афинским судом, защищая самого себя против обвинений, предъявленных Мелитом и поддержанных сообвинителями Анитом и Ликоном. Смысл рассказа Короленко пояснял в письме Н. К. Михайловскому 3 марта 1893 г.: «С великим наслаждением прочитал я Вашу статью о Мережковском и особенно рад был встретить строки об истинном религиозном чувстве и об истинном идеализме (…) Мой взгляд на этот предмет высказан (к сожалению, очень неясно) в „Тенях“. Нужно глядеть вперед, а не назад, нужно искать разрешения сомнений, истекающих из положительных знаний, а не подавления их в себе. Всякий – кто служит истине, хотя бы и самой беспощадной – служит и божеству, если оно есть, потому что, если оно есть, – то оно, конечно, есть и истина» (Собр. соч. Т. 10. С. 175).

Потидея– колония, основанная Коринфом на юге Македонии, с которой афиняне вели длительную войну, требуя присоединения ее к Афинскому союзу. В 431 г. Сократ участвовал в осаде Потидеи.

Делосские празднества– празднества на острове Делос в Эгейском море, где находилось старинное святилище Аполлона.

Гелиасты– члены гелиэи, то есть афинского суда присяжных.

Цикута– ядовитое растение, из семян которого готовился яд для приговоренных к смертной казни.

Эриннии– в древнегреческой мифологии богини-мстительницы.

…как говорит великий поэт… – Далее неточная цитата из «Илиады» Гомера (песнь 6).

…справедливость слов, сказанных поэтом… – Далее следует вольный пересказ слов Ахиллеса, обращенных к Одиссею из «Одиссеи» Гомера (песнь 11).

…нет ни дороги, ни герма… – Гермы представляли собой каменные или бронзовые колонны, увенчанные. головой Гермеса – покровителя людей на путях жизни. Они стояли на дорогах, перекрестках, площадях.

Орк– латинское обозначение подземного царства. Соответствует греческому Аиду.

Парки– богини судьбы в греческой мифологии, прядущие и обрывающие нить жизни человека.

Гекатомба– жертвоприношение из ста быков.

Гомер говорит… – Далее следует цитата из «Илиады» Гомера (песнь 21).

Судный день («Иом-Кипур») ^*

Впервые: Рус. ведомости. 1891. № 43, 47, 48, 58, 61, 69, 77. Написан в декабре 1890 г. Первоначальное заглавие: Жид, черт и мельник; с подзаголовком: Может, быль, а может, и небывальщина. Короленко несколько раз предлагали перевести этот рассказ на украинский язык. Он, в частности, отвечал: «Насчет „Иом-кипура“ у меня уже раз спрашивали из Киева, и я не могу и теперь ответить ничего другого: у меня насчет этого рассказа есть свой план. Хочу попытаться изложить его по-малорусски сам, потом попрошу добрых земляков поисправить и издам с картинками, которые у меня так вот и стоят перед глазами, да сам не могу исполнить. Поэтому пока что должен отклонить предложение о переводе» (Собр. соч. Т. 10. С. 170). На украинский язык Короленко свой рассказ так и не перевел.

Отвечая на письма и статьи о содержании этого рассказа и еврейского вопроса, поставленного в нем, Короленко так объяснял свою позицию в письме от 14 июня 1900 г.: «Взгляды мои на еврейский вопрос до известной степени высказаны печатно. Кроме публицистических заметок в „Русском богатстве“, могу указать на „Судный день“… Я родился и жил в юности в Западном крае, евреев знаю хорошо, с некоторыми из них меня соединяли отношения юношеской дружбы, с другими судьба сводила в трудные минуты жизни, и до сих пор я дорожу завязавшимися в то время крепкими товарищескими связями. Это, конечно, относится к людям интеллигентным, но и этого было бы достаточно, чтобы сделать меня горячим противником всякой антиеврейской исключительности. Масса еврейская состоит из трудящихся классов, и если все-таки в так называемом „национальном характере“ евреев можно заметить (в сгущенном, пожалуй, виде) черты, отличающие весь уклад современной жизни, основанной на конкуренции и эксплуатации, то, во-первых, это все-таки черты не специфически еврейские, а во-вторых, их интенсивность в значительной степени объясняется исключительностью и общим бесправием. Бороться нужно с самыми явлениями, а не с их национальной или иной оболочкой…» (Собр. соч. Т. 10. С. 299–300).

«В лесу пасется волколак». – Из поэмы Т. Г. Шевченко «Ведьма» (1847, 1858). Волколак – по поверьям некоторых славянских народов – оборотень, выходящий ночью из могилы, чтобы сосать кровь у спящих людей.

Ласая(укр.) – лакомая, охочая до чего-нибудь.

Гать– здесь: плотина.

Небога– неимущий, убогий.

Пуриц(евр.) – барин, важное лицо.

Мочага– сырое, болотистое место.

Река играет ^*

Впервые: В помощь голодающим. СПб., 1892. С некоторыми сокращениями: Очерки и рассказы. Т. 2.

Первоначальный набросок рассказа был сделан Короленко в записной книжке летом 1889 г., когда он в конце июня совершил пешеходную экскурсию на озеро Светлояр (см.: Зап. книжки. С. 147–153).

В воспоминаниях о Короленко В. В. Вересаев приводит следующий рассказ писателя о герое своего произведения: «В рассказе „Река играет“ сохранена даже фамилия перевозчика – Тюлин.

– Не мог придумать никакой другой подходящей фамилии, не мог изменить ни единого звука в фамилии. Закроешь глаза – так и слышишь, как по реке издалека несется: „Тю-у-у-у-ли-и-ин!“

На Ветлуге рассказ быстро стал известен, и пароходы останавливались у описанного перевоза, чтоб дать возможность пассажирам посмотреть на прославившегося Тюлина. Он знает, что его пропечатали. Когда ему прочли рассказ Короленко, он, помолчав, поглядел в сторону и, подумав, сказал:

– Так ведь меня ж в тот раз не били!

– Если бы я знал, – прибавил Короленко, – что рассказ дойдет до него, я, конечно, переменил бы фамилию» (Короленко в восп. С. 317).

…на Святом озере, у невидимого града Китежа… – Озеро вулканического происхождения Светлояр (Светлое) находится на реке Люнде близ села Владимирского в бывшем Семеновском уезде Нижегородской губернии. С озером связана легенда о «невидимом граде Китеже». По преданию, по молитве жителей город скрылся под водою в тот момент, когда к нему подступил Батый с намерением его разорить. Считается, что в городе продолжается прежняя жизнь и тот, кто верует, может увидеть его в воде и услышать звон китежских колоколов, доносящийся из глубины озера. Озеро Светлояр было местом паломничества, особенно почитаемым старообрядцами разного толка.

«…но только не помню когда…»– Не совсем точная цитата заключительных строк из стихотворения А. К. Толстого «По гребле неровной и тряской…» (1840-е гг.).

Трешневик– валеная войлочная крестьянская шляпа, похожая по виду на усеченный конус.

…английские пуритане и индепенденты времен Кромвеля. – Индепенденты (букв.: независимые) – течение в пуритантизме, требующее полного самоуправления церковных общин. Под руководством О. Кромвеля (1599–1658) захватили власть в установившейся в 1649 г. после казни Карла I республике.

Где же это и когда я видел вас раньше? – В записной книжке Короленко за 1899 г. содержится такой ответ на заключительный вопрос рассказа: «Это было в 1879 году. Мы с Перчиком (братом Короленко Илларионом Галактионовичем.. – Б. А., Н. Д.)переправлялись через Ветлугу, отправляясь в ссылку (направляясь в ссылку в г. Глазов в 1879 г., Короленко с братом переправлялись не через Ветлугу, а через Унжу. – Б. А., Н. Д.).Река так же прибывала, внезапно и торопливо, и так же кудрявилась зелень на том берегу, и колокольня выглядывала из-за холма. Я переехал благополучно, а Перчика на другом пароме подхватило стрежнем и несло вниз. Гребцы не могли выгресть, и паром все уменьшался, а мы с моим жандармом смотрели на тщетные усилия паромщиков. Помню, как я старался разглядеть фигуру брата в кучке людей на пароме, – и какая-то глупая тревога вставала в сердце… В таких обстоятельствах тревожишься легче и любишь сильнее… Так вот почему я встретил и здесь Ветлугу, точно родную реку. Мое прошлое, грустное и дорогое, неслось в воспоминаниях так же быстро, как эти струи» (Зап. книжки. С. 147).

Ат-Даван ^*

Впервые: Рус. богатство. 1892. № 10. Сопровождался следующим примечанием редакции: «Фабула настоящего рассказа встречается в очерке того же автора, помещенном в „Волжском вестнике“ несколько лет тому назад под заглавием „На станке“ (Волж. вестн. 1895. № 284, 285, 291)». Кроме того, Короленко написал корреспонденцию «Адъютант его превосходительства» на ту же тему в 1887 или 1888 г., которая была опубликована его дочерьми в кн.: Короленко В. Г. Сибирские очерки и рассказы. М., 1946. Ч. 2.

После публикации рассказа в журнале в редакцию пришел чиновник Алабин и, угрожая автору и редакции, потребовал опровержения. Об этом сообщил писателю соредактор журнала С. Н. Кривенко. Короленко ответил: «Вы пишете, что г. Алабин очень огорчен и взволнован. По человечеству мне очень жаль, но помочь я тут не могу: нельзя убивать людей и после того оставаться всю жизнь спокойным и неприкосновенным. Вы намерены напечатать в журнале, что рассказ мой – по характеру художественное произведение и что не следует видеть в нем обличительную корреспонденцию. По-моему, и этого слишком много. Характер рассказа очевиден, и все внешние черты не совпадают с чертами г. Алабина: фамилия другая, самарский дворянин сделан карымом, то есть полуинородцем, чиновник превращен в казацкого хорунжего, наконец все приписано сумасшествию, тогда как в действительности – убитый лежит в земле, а г. Алабин спокойно занимает в Петербурге положение, подобающее здравомыслящему человеку. Чего же еще? Вы хотите, чтобы я еще лично написал г-ну Алабину нечто вроде извинения и признал бы, что неплатеж прогонов – тоже только художественный вымысел. Никак не могу. Я действительно лично с г. Алабиным не встречался и вся сцена на Ат-Даване, так же как и личности (мой спутник, отчасти писарь), – вымышленны. Но мне действительно пришлось проехать по Лене после г-на Алабина, и вся Лена еще говорила об его поездке, о том, как он крушил и избивал, в одном месте ударил беременную женщину, заступившуюся за избиваемого мужа, – толстой почтовой книгой, в другом чуть не застрелил писаря, спасшегося благодаря тому, что „собачка“ у револьвера оказалась неподнятой, и т. д., и т. д. (…) Я отлично знаю пределы, за которыми кончаются права литературы и начинается неприкосновенность частных лиц, и меня самого возмущают приемы писателей, берущих внешние черты известных лиц и навязывающих им всякие гнусности, которых они не совершали в действительности, или же врывающихся в частную интимную жизнь. Я поступил как раз наоборот: я взял „общественные“ деяния г. Алабина, которые имел право и желал ранее огласить в корреспонденции с полной фамилией г. Алабина и своей, – но в рассказе приписал их совсем другому по внешности человеку! Чувствую себя поэтому глубоко правым и никаких авансов делать не намерен. Вы приняли от меня художеств (енный) рассказ и потому вправе написать то, что хотите, разумеется, только отнюдь не от моего имени. Но лично я, признаюсь, считаю и эту уступку излишней и предпочел бы, чтобы ее не было, потому что я-то лично знаю, что г. Алабин в действительности поступал хуже, чем мой вымышленный карым-хорунжий (…) Для меня же г. Алабин – характернейшее явление торжествующей безнаказанности, возможное только среди нашего произвола и нашего бесправия. Может быть, условия тут виноваты больше, чем он, но все же уступать этим господам с дороги тоже не резон. В конце концов – я повторяю, что написал художественный рассказ, но факты взяты из действительности, и они хуже вымысла» (Избр. письма. Т. 2. С. 60–63). Подробно об истории создания рассказа см.: Дерман А. Б. История создания «Ат-Давана» // Рус. язык и литература в трудовой школе. 1928. № 4–5.

Ринальдо Ринальдини– легендарный герой-разбойник так называемых разбойничьих романов (1797–1800) немецкого писателя К. А. Вульпиуса (1762–1827).

Ластовый– чиновник, собирающий налог с купеческих судов.

Улахан Арабын-тойон(якут.) – большой начальник Арабин.

Парадокс ^*

Впервые: Рус. богатство. 1894. № 5.

Смысл рассказа Короленко разъяснял в письме от 28 сентября 1894 г. к сестре своей жены П. С. Ивановской: «Вы меня немного пожурили за знак вопроса в „Парадоксе“. В отдельном издании – выскажу свою мысль яснее, а пока Вам лично скажу, что этот рассказ явился для меня самого неожиданным результатом всего, что пришлось пережить в последнее время. Я вообще человек не унылый и не пессимист. Но смерть моей Лели (маленькой дочери Короленко, умершей во время его путешествия в Америку, в 1893 г. – Б. А., Н. Д.)так меня пришибла, что я никогда, в самые тяжелые минуты моей жизни, не чувствовал себя до такой степени изломанным, разбитым и ничтожным. Жизнь вообще, в самых мелких и самых крупных своих явлениях, кажется мне проявлением общего великого закона, главные основные черты которого – добро и счастье. А если нет счастия? Ну что ж, исключение не опровергает правила. Нет своего – есть чужое, а все-таки общий закон жизни есть стремление к счастию и все более широкое его осуществление. Только это я и пытался сказать своим парадоксом, но собственная моя душа в это время была еще так же изломана, как мой несчастный философ. И потому эта сама по себе простая и не пессимистическая мысль оказалась как-то непроизвольно с такими пессимистическими придатками, что в общем выводе рождает недоумение и вопрос. Повторяю – впоследствии я скажу все это яснее, и впечатление, думаю, выйдет более цельным» (Короленко В. Г. Письма к П. С. Ивановской. М., 1930. С. 64).

Вопрос Ивановской относился, вероятно, к следующей финальной фразе рассказа, которая не вошла в окончательную редакцию: «И много раз еще мы сидели над этой бадьей и путешествовали в старом кузове, и много раз впоследствии случалось нам предаваться таким же неумным занятиям в течение жизни и чувствовать себя такими же дураками, как в ту минуту, когда Петр застал нас с удочками на заборе. И не раз мне казалось, что за плечами у меня вырастают крылья, а потом я чувствовал себя беспомощным, разбитым и бессильным, как червяк, раздавленный в дорожной пыли. Бывали безумные удачи и постыдные поражения, сердце не раз трепетало от восторга и сжималось смертельной тоской, мир раскрывался навстречу моим надеждам и замыкался четырьмя стенами душной тюрьмы… Но никогда с тех пор я не забывал странного афоризма, написанного ногами парадоксального счастливца, которого голос и до сих пор упрямо звучит в памяти с такою же ясностью, как и в первую минуту.

– Человек создан для счастья, как птица для полета…»

Без языка ^*

Впервые: Рус. богатство. 1895. № 1–4.

В 1902 г. Короленко подготовил отдельное издание рассказа, почти вдвое расширив его объем, введя новые персонажи, изменив его стилистику. В рассказе отразились впечатления писателя от поездки в 1893 г. в Америку на Всемирную выставку в Чикаго. В дневнике 9 августа 1893 г. Короленко записал: «…начал рассказ (со слов Егора Лазарева) о латыше в Америке» (Полн. посм. собр. Т. 2. С. 82). В письме к жене от 15 августа того же года Короленко сообщал: «Наконец – я до половины написал небольшой рассказец о похождениях поляка в Америке, так, пустячок, а все-таки – ничего» (Избр. письма. Т. 1. С. 109).

Об одном из прототипов главного героя рассказа Короленко писал в «Истории моего современника»: «Был в нашей среде рабочий Девятников. Это был дюжий на вид, коренастый и, по-видимому, сильный белорус, успевший побывать в Америке в исканиях правды и лучшей жизни. На первый взгляд, он походил на медведя, и, когда я описывал в своем рассказе „Без языка“ лозищанина Матвея и его борьбу с вызвавшим его на бокс американцем, передо мной отчасти рисовалась фигура Девятникова, с которым был именно такой случай» (Собр. соч. Т. 7. С. 151). Нилов в рассказе имеет сходство с И. Л. Линевым, описанным в «Истории моего современника» (Собр. соч. Т. 7. С. 331–336). Прототипом мистера Гомперса послужил президент Американской федерации труда Самуил Гомперс, который действительно произносил речь на митинге безработных в Чикаго 30 августа 1983 г. См.: Бялый Г. А. В. Г. Короленко. Л., 1983. С. 220–223.

В 1915 г. в ответ на предложение экранизировать одно из своих произведений Короленко выбрал для этой цели «Без языка». Проект остался неосуществленным (См.: Избр. письма. Т. 3. С. 234–235).

Голота(укр.) – чернь, беднота.

Реестровые казаки– часть украинских казаков, находившихся в XVI–XVIII вв. на службе у польского правительства по охране польских границ и получавших за это жалованье. Вносились в реестры (списки). После воссоединения Украины с Россией (1654) были приняты на государственную службу. В связи с реорганизацией украинского казачьего войска в регулярную русскую армию в 1873 г. реестровое казачество было отменено.

Греко-униатская вера– христианское объединение, созданное Брестской унией (1596) и подчиненное папе римскому. Униаты признавали основные догматы католической церкви при сохранении православных обрядов.

Чинш– плата, вносимая владельцу земли за ее бессрочную наследственную аренду в западных губерниях России.

Тамани-холл. – Название произошло от штаб-квартиры общества Таммани, основанного в 1789 г. в Нью-Йорке. В XIX в. общество контролировало политический механизм Демократической партии.

Конгрегация– религиозное братство.

Реверенд(англ.) – почтенный, преподобный (титул священника).

В облачный день ^*

Впервые: Рус. богатство. 1896. № 2. Подзаголовок: Эпизод из ненаписанного романа. После некоторой переработки: Очерки и рассказы. Т. 3. В ПСС (1914) Короленко датирует этот рассказ 1891 г., хотя в первой фразе рассказа говорится: «Был знойный летний день 1892 года». В настоящем издании датируется по первой публикации.

Первый набросок рассказа был сделан в июне 1890 г., когда Короленко совершал путешествие на лошадях из Нижнего Новгорода в Арзамас. Спутница его по этому путешествию, М. П. Подсосова-Грацианова, так вспоминает об истории создания рассказа: «Я сказала Вл. Гал., что на одной станции есть ямщик, хороший рассказчик-юморист, и зовут его Василий Косой. На одном перегоне Вл. Гал. разговорился с ямщиком, и тот начал рассказывать про случай из крепостного права. Умело направлял Вл. Гал. речь ямщика, и когда тот закончил мрачный эпизод из того времени, то спросил меня:

– Не про этого ли ямщика рассказывали вы?

– Нет, – отвечала я, – этот серьезнее, умнее и лучше говорит.

– А как тебя зовут? – спросил Вл. Гал. ямщика.

– Василий Косой, – послышался ответ.

Я была изумлена, как развертывалась душа человеческая перед писателем, и он, как виртуоз-скрипач, сумел чудно сыграть на посредственной скрипке. Дорогой Вл. Гал. рисовал пейзажи и детские лица и высказывал сожаление, что не пришлось научиться рисовать. По приезде в Арзамас, на другой день, он дал мне прочитать начало рассказа „В облачный день“, где был передан вчерашний рассказ ямщика. Я была удивлена памятью Вл. Гал. и тем, что он запомнил все меткие выражения рассказчика и сумел схватить колорит его речи. После к этому рассказу Вл. Гал. сделал добавление, и я увидела, как в сознании писателя переплетаются разные переживания» (Короленко в восп. С. 111–112).

…н-ское дворянство… обратилось с известным адресом об эмансипации… и подали контрадрес… – Нижегородское дворянство в 1857 г. подало адрес с отречением от права владения крепостными, а через год – адрес с просьбой «защиты интересов сословия».

…подоспела новая реформа… – земская реформа 1864 г.

«…бежит кипучая вода». – Из поэмы М. Ю. Лермонтова «Хаджи Абрек» (1833).

Художник Алымов ^*

Впервые: Полн. посм. собр. Т. 15.

Рассказ был начат в середине 90-х гг. и окончен осенью 1896 г. Предназначался для «Русского богатства», был набран, но от печати его Короленко отказался. Работа над рассказом совпала у писателя с болезнью и ощущением творческого кризиса.

Тема волжской вольницы звучит у Короленко в отрывке без указания года, озаглавленном «На Волге», с пометой «Алымов», где в соответствии с одной из ведущих тем рассказа атаман говорит молодому интеллигенту: «Эх, кабы на вашу любовь и на ваше сердце да наша молодецкая сила, взыграла бы матушка волной с самого дня…» (Полн. посм. собр. Т. 15. С. 111).

Прототипом Романыча был товарищ Короленко по якутской ссылке М. А. Ромась, о котором Короленко писал в «Истории моего современника».

Легость– веревка для подъема на судно снастей, такелажа.

Казенка– рубка или каюта на речных судах, где живет хозяин или приказчик и где хранятся деньги.

Косяк– ходовой канат, на котором тянется судно.

«К тебе я буду прилетать…»– слова из первой части поэмы М. Ю. Лермонтова «Демон».

«Довольно с нас купцов, кадетов…»– неточная цитата из стихотворения Н. А. Некрасова «Поэт и гражданин».

«Есть на Волге утес…»– начало стихотворения А. А. Навроцкого (1839–1914) «Утес Стеньки Разина» (1864?), положенного позднее на музыку и ставшего широко популярной песней.

…с мудростью российского Барбароссы… – Фридрих I Барбаросса боролся против феодальной раздробленности Германии; в 1152 г. стал императором «Священной Римской империи».

Куно Фишер(1824–1907) – последователь философии Гегеля, автор популярной в России XIX в. восьмитомной «Истории новой философии».

Коноводка– большое волжское судно, приводилось в движение с помощью ворота, который вращали лошади.

Никита Пустосвят(?-1682) – идеолог раскола, писатель. Осужден Собором 1667–1668 гг., но раскаялся и остался на свободе. В 1682 г. возглавил раскольников на «прение о вере» в Кремле, за что был казнен.

«Необходимость» ^*

Впервые: Рус. богатство. 1898. № 11. Первоначальный черновой вариант датирован ноябрем 1894 г.

Шастры– сборники законов в древнеиндийской литературе, имеющие божественный авторитет.

Веды– памятники древнеиндийской литературы, составленные из гимнов, жертвенных формул, теологических трактатов.

Стой, солнце, и не движись, луна! ^*

Впервые: Полн. посм. собр. Т. 22. Написана в 1899 г. Короленко не был ею вполне удовлетворен, и при жизни автора она не печаталась.

Заглавие сказки – цитата из Библии (Книга Иисуса Навина. X. 12–13). Иисус Навин в битве с Аморрейскими царями обеспечил победу израильтянам тем, что приказал солнцу и луне остановиться: «И остановилось солнце, и луна стояла, доколе народ мстил врагам своим». В «Истории моего современника» Короленко вспоминает спор отца и дяди по поводу этого фрагмента из Библии.

Написана под влиянием «Истории одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина (см.: Иванов Г. В. В. Г. Короленко и «История одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина // Рус. литература. 1960. Учен. зап. ЛГУ. Сер. филол. наук; Вып. 58. С. 120–127.

…календаря господина Суворина. – Имеется в виду выходивший в Петербурге с 1872 г. «Русский календарь», издаваемый А. С. Сувориным.

Марусина заимка ^*

Впервые: Рус. богатство. СПб., 1899. Под назв.: Маруся.

Включая рассказ в третью книгу «Очерков и рассказов», Короленко внес в него ряд изменений и дополнений. По воспоминаниям товарища Короленко по амгинской ссылке, революционера-народника Н. С. Тютчева, толчком к созданию этого произведения послужила их совместная поездка в один из якутских наслегов: «При этом я рассказал ему, что по пути, не доезжая Сулгучей, стоит настоящая хохляцкая хатка, беленькая, чистенькая, и там живет та молодая хохлушка, с другом которой он, по его рассказу, уже познакомился в Амге… Какой-то украинский оазис в Якутии. Не знаю, соблазнился ли бы Вл. Гал. перспективой двухнедельного путешествия, при неизбежности ночевок в грязных якутских юртах, если бы его не прельстила эта „Марусина заимка“. Он поехал с нами, мы провели несколько часов и ночевали у Маруси и ее мужа, и Вл. Гал., видимо, был доволен этим посещением, а равно и хозяева, особенно хозяйка, поговоривши с Вл. Гал. на родном языке (…) Это была честная, работящая женщина, попавшая в ссылку, кажется, за невольное детоубийство» (Короленко в восп. С. 84–85).

Мгновение ^*

Впервые: Волжск, вестник. 1886. № 286. Под назв.: Море. После значительной переработки вошел в сборник «На славном посту» (СПб., 1900).

Инсургент– повстанец, мятежник.

Флибустьеры– морские разбойники. Использовались Англией и Францией для борьбы с Испанией (нападение на ее суда и колонии в Америке).

Монитор– боевой корабль для подавления береговых батарей и уничтожения кораблей, действующих в прибрежных районах.

Огоньки ^*

Впервые: В помощь евреям, пострадавшим от неурожая. СПб., 1901.

Написан экспромтом 4 мая 1900 г. в альбом писательницы М. В. Вайсон. Откликаясь на статью Ю. И. Айхенвальда о своем творчестве (Рус. мысль. 1903. № 8), Короленко писал своему другу В. Н. Григорьеву в сентябре 1903 г.: «Также и за теми горами, которые теперь загораживают нашу дорогу, – есть и тюрьмы, и опять горы, и вообще – трудный, бесконечный путь. Я только верю, что впереди будет все светлее, что стремиться и достигать стоит,что, кроме нашего маленького смысла, есть еще бесконечно большой смысл, который, однако, преломляется в наших капельках смысла и в наших стремлениях. И я думаю, что эта вера нисколько не глупее и не ниже пессимизма. Но, кроме этого, я еще убежден, что тот же великий смысл и стремление к бесконечному отражаются также и в наших попытках ставить и решать все новые конечные задачи – правды человеческих отношений. А автор, по-видимому, намекает, что мои „Огоньки“ – конституция, а затем – я удовлетворен, и искать мне больше нечего. Мне кажется, это тоже своего рода схема, и автор обрезал у меня многое, что под нее не подходило» (Собр. соч. Т. 10. С. 383). Отвечая на письмо читательницы Е. А. Чернушкиной 9 августа 1912 г. о содержании «Огоньков», в котором она высказывала сомнение в достижении всеобщего счастья, Короленко так разъяснял смысл этого произведения: «…я не имел в виду сказать, что после трудного перехода предстоит окончательный покой и общее счастие. Нет – там опять начнется другая станция. Жизнь состоит в постоянном стремлении, достижении и новом стремлении. Такого времени, когда все без исключения люди будут вполне довольны и счастливы, – я полагаю, не будет вовсе. Но на мой взгляд, человечество уже видело много „огней“, достигало их и стремилось дальше. Когда были освобождены крестьяне – русская жизнь сильно осветилась, но остановиться не могла. И теперь опять мы на трудном пути, и впереди новые далекие огни. Самое большее, на что можно надеяться, это – чтобы у людей становилось все больше силы желать, стремиться, достигать и опять стремиться. Если при этом люди научатся все больше помогать друг другу в пути, если будет все меньше отсталых, если на пройденных путях будет оставаться все больше маяков, светящих вперед, если формы взаимной борьбы будут становиться все более человечными, а впереди будет все яснее, – то это и значит, что счастья будет все больше. Потому что счастье только в жизни, а жизнь вся – стремление, достижение, новое стремление» (Избр. письма. Т. 2. С. 300–301).

Назад к карточке книги "Том 2. Рассказы 1889-1903"