Текст книги "Тайна Хермелирда (СИ)"

Автор книги: Владимир Федоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Глава 7.

Ночная резня.

Дорогу, ведущую в Хермелирд, окутали сумерки. Зябко кутаясь в плащ, Тим пытался разглядеть в темноте петляющий среди бесконечных деревьев путь. Уже довольно давно клонило в сон, но рыцарь дал самому себе слово, что пока не доедет до места подачи сигнала, команду о привале отдавать не будет.

Тим ехал первым. Позади него, помимо Колмана, двигалось конным строем пятьдесят отборных воинов из Вейсшейта, посланных герцогом Бернаром. Все они были тяжеловооруженны, а учитывая их боевой опыт, можно было смело предполагать, что каждый из них стоил, по меньшей мере, двоих людей, ведающих ратным делом, коих в германских землях в то время обитало изрядное множество.

Отряд двигался уже целый день без каких-либо происшествий, поэтому этот поход быстро перестал казаться Тиму чем-то ужасающим. Монотонность дороги утомила его, и поэтому, чтобы не заснуть, юноша погрузился столь любимый им мир фантазий и размышлений:

'Поистине подобные приключения мне представлялись нечто более грандиозным, чем тряска в седле среди бескрайних лесов. Разве ж это и есть то самое испытание для отважного рыцаря? Что ж, борьба со сном – это тоже борьба. Посмотрим дальше, что же из себя будет представлять схватка с разбойниками. Наверняка тоже нечто скучное. Но это все не имеет значения, главное, что по возвращению я смогу овладеть своей принцессой!'.

Тим и дальше бы продолжил мечтать о своих действах после совершения подвига, если бы ему не показалась фигура человека, мелькающая на дороге впереди.

– Колман, – негромко позвал Тим, – Ты тоже видишь человека впереди?

– Да, господин! – Ответил Колман, подъезжая к Эгону. – Кто-то там действительно движется, причем в том же направлении что и мы.

– Надо выяснить, кто это. – Встревожился Тим. – Может, это один из разбойников. И он собирается заманить нас в ловушку.

– Через несколько шагов мы поравняемся с ним. Прикажете остановиться?

– Нет! – Вскричал Эгон. – Отряд! Ускориться!

Тим пустил жеребца рысью, чувствуя, как сзади, гремя металлом, скачут преданные ему люди. Когда спина незнакомца была уже видна достаточно хорошо, рыцарь был искренне удивлен, что, несмотря на приближающийся шум за спиной, человек так и не развернулся в их сторону.

– Эй, незнакомец, – окликнул путника Тим, одновременно с этим зажигая протянутый Колманом факел – Почему ты даже не обернулся, слыша приближение всадников за спиной? А может ты глухой? Остановись и покажи свое лицо или пожалеешь!

– Для чего мне оборачиваться? – Послышался насмешливый голос. – Если смерть собирается найти меня на этой дороге, то так тому и быть. И не мне об этом думать. Если бы мне действительно грозила опасность, то вряд ли она приближалась с таким звоном и лязгами на весь лес. А вот с вашей стороны очень опрометчиво поднимать столько шуму из-за одного человека, вместо того, чтобы затаиться и прояснить ситуацию. Это могла бы быть засада разбойников. В будущем постарайтесь не делать подобных ошибок.

От столь дерзких речей лицо Тима побагровело. Мало того, что незнакомец как будто бы читал его мысли, так еще и раздавал свои нравоучения!

– Но, прошу прощения! Соглашусь, что невежливо разговаривать, не поворачиваясь.

С этими словами незнакомец развернулся и Тим смог рассмотреть его. В свете факела предстал молодой человек, лет восемнадцати, с угловатым подбородком. Его волосы топорщились вверх, выбиваясь из под налобной повязки, а левое ухо украшала серьга. Одежда, состоящая из штанов и рубахи из льна, была грязна и давно нуждалась в починке. Через плечо у путника была перекинута дорожная сумка, а в руках был короткий посох.

– Ах, ты мерзавец! – Выкрикнул Тим в ярости и схватился за меч. – Как ты смеешь беседовать со мной в таком тоне? Я убью тебя без промедления!

– Более чем уверен, что вы не сделаете этого, господин. Не знаю, как вас по имени... Вы, скорее всего рыцарь, а, согласно кодексу чести, рыцарю запрещено вступать в поединок с простолюдином! Вы отдадите приказ своим верным людям, и они, словно охотничьи псы, растерзают меня на куски. Что же касается меня, то я считаю этот пункт кодекса чести несправедливым и недостойным рыцарей.

– Господин, прикажи заставить замолчать этого болтуна! – Потрясая копьем, сквозь зубы проговорил Маркус, назначенный Бернаром старшим солдатом в этом походе.

Тим старался подавить в себе злобу, нарастающую где-то внутри себя, осознавая ее бессмысленность. Сейчас он, на коне, в боевом доспехе и вооруженный до зубов стоит перед каким-то тщедушным бродягой! За спиной Эгона ждут приказа пятьдесят головорезов Вейсшейта, готовые броситься в бой по мановению руки своего господина. На какое-то мгновение Тиму даже стало жалко дерзкого незнакомца. Но нанесенное личное оскорбление, и, тем более, кодексу чести, должно было быть искуплено.

– Ты прав, странник. Я не стану марать об тебя свои руки. Но и позволить своим людям убить тебя, было бы слишком просто. Я отведу тебя в Хермелирд на веревке, словно скотину. А уже там, забитый в колодки, ты будешь пытаться уворачиваться от града камней и гнилых овощей, что полетят в тебя. Ты будешь умолять, чтобы петля поскорее обхватила твою шею! И чем лучше ты это будешь делать, тем быстрее твоя нечистая душа покинет тело!

– Хермелирд? Так называется то место, куда ведет эта дорога? – Незнакомец как будто не слышал угроз, сыпавшихся на него.

– Схватить его! И привязать к моей лошади! – Завопил Тим.

Воины не заставили себя долго ждать. Двое из них, что стояли поблизости, спрыгнули с лошадей, подбежали к путнику и завернули его руки назад. Связав их в таком положении, солдаты примотали свободный конец веревки к седлу Тима. Один из воинов нанес удар в живот незнакомцу, заставив того согнуться и закашляться.

Эгон отдал факел Колману, одновременно забирая у оруженосца свое копье. Перевернув его древком вперед, от ткнул им странника в спину, побуждая идти. Незнакомец же, в свою очередь, двинулся молча, не решаясь больше вступать в диалоги. Отряд стал продвигаться дальше вглубь ночного леса.

Видя мелькавшую теперь впереди себя спину на расстоянии вытянутого копья, Тим горел желанием проткнуть ее. Но мысли о кровавой расправе над наглецом в Хермелирде останавливали его. 'Возможно, это и есть один из разбойников. Как возрадуется Седрик, когда увидит, что не успев приехать в баронство, Тим Эгон уже начал вести расправу над врагом. – Думал рыцарь. – Сейчас я предам бродягу суду, но если бы подобное случилось по дороге в Монд, я бросил бы его к ногам Анны и попросил бы ее отца, чтобы мерзавца сделали слугой на скотном дворе, выдавая ему каждое утро и вечер по сорок плетей. Видела бы меня сейчас Анна! Уверен, что лампада любви теплится в нас одновременно жарко'.

За столь теплыми мыслями Тим чуть было не проехал мимо дерева, являвшегося условным знаком в письме барона Дика. Две сросшиеся исполинские сосны, казались отсюда лестницей, соединяющей небо с землей. При взгляде на их могучие стволы невольно приходили на ум мысли о том, как ничтожен человек по сравнению с окружающей его природой! Дорога же на Хермелирд уходила дальше в ночной мрак.

Тим объявил отряду о привале. Радостные от такой вести воины быстро спешились. Кто-то уже ставил палатку на ночлег, а иные разводили костры. Шатер, предназначенный Эгону, был возведен почти моментально.

– Колман, распряги моего коня! – Раздавал приказания рыцарь. – А ты, Маркус, выставь караульных со всех сторон, обеспечь усиленную охрану шатра и проследи, чтобы костры не затухали: барон Седрик должен быть извещен о нашем приезде! И присмотрите за бродягой. Мне кажется, он очень верткий и обязательно постарается удрать. Я пойду отдохнуть с дороги.

Удостоверившись, что Колман и поняли его поручения, Тим удалился в шатер. Сегодня он решил заснуть прямо на голой земле, не снимая доспеха, укутавшись в плащ и положив под голову щит. Оруженосец мог бы без всякого труда застелить ему ложе, но Эгон твердо решил еще в дороге, что по завершению этого героического дня, провести ночь необходимо также по-рыцарски. Была ли это древняя традиция или всего лишь очередная выдумка Тима – в наши дни вряд ли кто сможет ответить на это вразумительно.

Внутри Симена боролись два чувства: боязнь высоты и сильное желание вздремнуть. Вот уже и подходил к концу второй день, с той поры, как Седрик Дик со своим гарнизоном встал лагерем около входа в древний храм Меркурия, именуемый также Адовыми Воротами. Приказав своему оруженосцу занять наблюдательную позицию на самом высоком из деревьев, что предстанет перед его взором, барон, вместе с Эбнером и несколькими воинами, удалился вглубь заброшенного храма. Покладистому юноше не оставалось ничего, кроме как внять словам своего господина, и поэтому Симен все это время сидел среди трепещущей на ветру листвы, отлучаясь с поста лишь в случае крайней необходимости.

Длительное бдение уже стало давать свои результаты: веки уже начинали слипаться. В случае, если бы сон вдруг внезапно охватил оруженосца, то падение вниз не грозило бы ему. Юноше удалось зацепиться ногами за одну из мощных ветвей, а корпусом – привалиться к другой, тем самым обезопасив свое пребывание в столь несвойственной человеку обстановке. Симен почти перестал отличать явь от царства Морфея, но то, что он увидел вблизи от северной дороги, было слишком реалистичным.

Небо окрасило зарево нескольких костров, а ветер доносил запах дыма. Казалось, что веселые отблески пламени пляшут свой буйный танец вместе со звездами.

Не теряя ни минуты, Симен почти что скатился по стволу дерева вниз и, что есть духу, припустил в туннель храма Меркурия. Как и следовало ожидать, там было людно. Вооруженные солдаты гарнизона заполонили собой почти все пространство так, что оруженосцу пришлось их расталкивать. Наконец Симен смог увидеть спину Седрика, стоявшего напротив колодца, и, почти что, не шевелившегося. Чуть поодаль от барона находились Эбнер с Лотаром, также пребывающие в молчании.

Самое удивительное в этом помещении было то, что те самые четыре свечи, что так усердно расставлял по подсвечникам Эбнер в прошлый поход к Адовым Воротам, так и не смогли сгореть, даже на половину! Симен готов был поклясться, что те самые свечи, что советник доставал тогда из мешка. Оруженосец даже запомнил несколько выскобленных на этих свечах труднообъяснимых знаков, но увидев, что никто из присутствующих не заметил сей факт, благоразумно принял решение не думать о подобных вещах.

– Господин! – Прокричал Симен. – На северной дороге возжигают костры!

– Я знал, что герцог Отто обязательно придет на помощь. – Складывалось ощущение, что Дик сказал это самому себе. Но вот барон развернулся. – Симен, ступай в лагерь и передай всем воинам, чтобы немедленно явились сюда! И проследи, чтобы слуги разожгли огромный костер и дали ответный сигнал!

Затем, Седрик кивнул Эбнеру:

– Я думаю, что можно начинать, дядюшка! И не вздумай сказать мне, что-либо перечащее: в такой важный момент я не стерплю подобное!

– В земле Хермелирда все в ваших руках, господин. – Со вздохом произнес Эбнер и направился к колодцу.

Лотар резко подался вперед, обращаясь к барону:

– Здесь может крыться опасность, господин. Вы помните, что случилось в прошлый раз, когда мы были здесь? Гарнизон готов встать живым щитом между вами и любой дьявольщиной, что встанет у вас на пути!

– Довольно высоких речей, Лотар! – Зло отмахнулся Седрик. – Как комендант замка, ты наделен правом командовать солдатами Хермелирда по своему усмотрению! Так займись же делом и не докучай своего господина праздными речами, словно рыночная гадалка!

Пока Эбнер, вновь произнося непонятные слова, тушил свечи по периметру колодца, одну за другой, Лотар все таки уговорил Дика отойти на некоторое расстояние от злополучного места, а сам отдал команду лучникам. Когда дымка тумана окутала пол, а в колодце показалось уже всем знакомое зеленое свечение, стрелки держали свое оружие наизготовку, готовые разить цель, как только она появится.

И немудрено было подумать в те минуты, что дыхание присутствующих остановилось, а сердца прекратили биться. Многие из людей, кто принимал участие в первом походе к Адовым Воротам, даже облегченно выдохнули, увидев, как над колодцем поднимается тень. Но на этот раз, вместо остроухого альва над колодцем появилась чья-то поистине безобразная голова.

Когда тварь вылезла полностью, и появилась возможность рассмотреть его целиком, на лицах воинов отразился неописуемый ужас. Невиданный доселе монстр не походил на разумное существо, напоминая больше двуногого дикого зверя. Он был гораздо выше и крупнее человека. Кожа серого цвета была покрыта редким бурым волосом. От животного это существо отличало наличие кожаного доспеха с металлическими бляшками и огромная, утыканная шипами дубина в одной из массивных передних конечностей, которые лишь с затруднением можно было бы назвать руками.

Существо повернуло свою морщинистую голову в сторону застывших напротив людей и издало утробный рык. Уродливую морду обрамляли маленькие треугольные уши на темени и огромные выпирающие из пасти клыки. Приплюснутый нос шевелился при каждом вдохе потока воздуха, поднимающегося из колодца и уносящего вверх бесконечную вереницу теней.

– Всем отступить на два шага назад и держать построение! – Крикнул Седрик.

В толпе послышался лязг железа, и воины отошли назад. Никакого специального боевого построения не было: солдаты, оцепеневшие от ужаса, крепко сжимали копья и выглядывали из-за спины лучников, по-прежнему не сводивших острия стрел с твари.

Опасения барона были не напрасны. Из-за спины чудовища молниеносно выскочила еще пара его сородичей с мечами гигантского размера, после чего они все вместе с агрессивным ревом кинулись на людей.

– Стреляйте в них! – Дик, обнажая меч, отдал приказ лучникам. Если бы Лотар не стоял впереди и не отделял барона от гущи событий, то Седрик оказался бы в самой центре схватки, мешая обстрелу врага.

Стрелы, рассекая воздух, пели свою песнь и впивались в тела монстров, не причиняя им большого вреда. Предчувствуя момент столкновения, толпа солдат гарнизона, ощетинившись копьями, поглотила в себя лучников и приготовилась сдерживать натиск. Эти ничтожные доли секунды перед столкновением двух противоборствующих сторон, что довелось пережить присутствующим в храме Меркурия этой ночью людям, превратились в вечность...

Удушливый кашель заставил Тима проснуться. Едкий дым черными клубами все больше и больше проникал в шатер, оседая в дыхательных путях. Эгон резко вскочил на ноги и помотал головой из стороны в стороны, словно пытаясь вытряхнуть из нее последние остатки сновидений. Как оказалось, жуткие крики, доносившиеся снаружи, были полностью реальны и теперь слышались более отчетливо. Не в состоянии больше томиться неведением, Тим рванул полог шатра и шагнул вперед.

То что предстало перед глазами рыцаря, заставило его обомлеть. Место, где расположился на привал его отряд, было объято огнем. Среди горящих палаток пробегали охваченные хаосом происходящего вооруженные люди, большей своей частью одетые в исподнее. Неистово ржали лошади, мечась у своих привязей и пытаясь сбросить с себя горящие попоны. Кто-то катался по земле с душераздирающем воплем в надежде потушить свои одеяния.

Но даже все это зрелище не было бы настолько ужасным, если бы не брать в расчет одной важной детали. Лагерь воинов Вейсшейта был наполнен огромными уродливыми тварями, существование которых никак не могло уложиться в сознании человека со здравым рассудком. Тим с детства очень любил древние легенды по монстров, драконов и прочих мифических существ. Он всю жизнь мечтал совершать подвиги во имя королевства и прекрасной дамы, сокрушая врагов подобного плана. Когда Эгон вырос, то был несколько разочарован, узнав правду о том, что персонажи легенд, не более, чем вымысел. Но отвага так и осталась навсегда в сердце рыцаря. Так почему же сейчас он стоит около своего шатра с широко открытыми глазами, тяжело дыша от охватившего его волнения? Почему его дрожащие руки не пытаются выхватить меч из ножен?

Эти твари были повсюду и убивали его людей! Слева от шатра, пронзенные стрелами, лежали мертвые тела дозорных. С остервенением и яростью монстры сражались с небольшими кучками солдат, которые, несмотря на почти животный страх перед неведомым, оказывали вполне достойное сопротивление. Рык существ, крики людей и звон соприкасающегося металла сливались в единую какофонию. Брошенное с нечеловеческой силой копье пронзило живот одного из солдат, заставив несчастного пролететь назад, прежде чем упасть. Другой же воин в пылу битвы не заметил, как огромный топор ему врезался в бок. Владелец этого топора, мерзкий монстр, тут же вытащил его обратно и встряхнул им, чтобы освободить от прилипших внутренностей. Люди сражались, как могли, но невооруженным глазом было видно превосходство пришельцев. Со зловещей ухмылкой облизывая клыки, один из нападавших вновь и вновь втыкал свой меч в уже бездыханное тело. Брызги крови летели во все стороны, но тварь почему-то не прекращала свое действо.

В нескольких шагах от Тима, не замечая его, пронесся один из монстров, обдав рыцаря смрадным запахом. Только сейчас обезумевший от страха Эгон увидел, что на подступе к шатру идет жестокая схватка.

В отблесках пламени старший солдат отряда Маркус, отражал своим мечом сыпавшиеся, на него удары обшитой железом дубины одного из существ. Уже изрядно израненный, этот воин стоял живым щитом около места ночлега своего господина, тем самым не дав поджечь шатер, а уж тем более потревожить сон Эгона. Ловко уворачиваясь от ударов дубины, Маркус пытался сразить своего противника, но долгое время ему это не удавалось. Наконец солдат выбрал момент и нанес монстру удар мечом сверху, но тот неожиданно блокировал его. Шипованным браслетом свободной руки существо поразило лицо Маркуса, превратив его в кровавое месиво. Утратив возможность видеть, солдат закружился на месте, беспорядочно размахивая мечом. Маркус уже не смог противостоять второму монстру, тому самому, что пробежал мимо Тима. Подоспевшая тварь в считанные секунды отрубила старшему солдату руку с мечом, лишив возможности защищаться. А уже через мгновение огромная дубина расколола череп отважного Маркуса.

Столкнувшись лоб в лоб со смертью, Тим больше не хотел воевать. Хотелось громко кричать и куда-нибудь броситься бежать. Но Эгон смог победить в себе подобные намерения. Стараясь даже не дышать, проклиная себя за трусость, недостойную рыцаря, Тим маленькими шагами попятился за шатер, в спасительный полумрак. Эгон почувствовал, что его спина уперлась в заросли кустарника и чтобы продолжить свое позорное бегство, ему необходимо было развернуться. Но охватившая паника и страх так сковали рыцаря, что он не мог этого сделать, так как не сводил глаз с места бойни, переживая, что монстры его заметят.

Неожиданно кто-то сильно дернул ничего не подозревающего рыцаря за край плаща. Измученный и ослабший от переживаний Тим потерял равновесие и повалился спиной прямо в кустарник. Он не произнес ни единого звука, когда чьи-то руки тянули его на себя, и даже помогал ногами, чтобы его тело поскорее оказалось в густой листве. В тот момент, когда Эгон осознал, что лежит плашмя на земле, среди колючих веток, на него сверху что-то навалилось, почти лишив возможности шевелиться.

– Что проис...? – Попытался спросить Тим, но его рот был немедленно зажат чьей-то ладонью.

– Прошу тебя, тише. Ты же не хочешь, чтобы нас растерзали эти твари? И постарайся не шевелиться. – Прошептал женский голос.

Когда глаза привыкли к темноте, Тим смог разглядеть, что на нем восседает девушка, покрытая черным плащом. Ее лицо было скрыто капюшоном. Девушка непрестанно вглядывалась сквозь ветви в сторону битвы. Эгон счел нужным внять ее совету, а посему полностью перестал двигаться. От пережитого волнения даже ни мысль не шла в голову рыцаря.

Неизвестно сколько времени прошло с того момента, но звуки кровавой ночной резни неожиданно стихли. Девушка еще раз оглядела местность и произнесла:

– Кажется, они ушли. Мы можем выходить.

Легкими движениями она приподнялась и вышла из кустов. Разминая затекшие конечности, Тим выполз следом за ней.

– Нужно проверить, нет ли опасности. Ты со мной? – В ее голосе чувствовалась бодрость, и это помогало разрядить обстановку после пережитого кошмара.

Не говоря ни слова, Тим двинулся к остову своего шатра, который все-таки полностью выгорел. Пейзаж, сложившийся после битвы, показался Эгону еще страшнее. Среди каркасов палаток и обломками оружия повсюду лежали растерзанные останки людей и лошадей. Тела убитых солдатами монстров тоже присутствовали здесь, но их было куда меньше. Земля насквозь пропиталась кровью. Сраженные стрелами, мечами и копьями воины Вейсшейта смотрели вперед пустыми мертвыми глазами. Не в силах больше созерцать обстановку, Тим перевел взгляд на девушку.

Теперь, когда пламя огня давало немного света, рыцарь смог рассмотреть свою спасительницу. На вид девушке было не более шестнадцати лет, и она обладала очень привлекательной внешностью. Непонятно было, как она, маленькая и хрупкая, смогла затащить его в кустарник, пусть даже он и не оказывал сопротивления. Все вопросы вдруг резко потеряли свою актуальность, когда выразительные зеленые глаза девушки встретились с глазами Эгона. Она смотрела на рыцаря очень теплым взглядом, как будто бы с долей сочувствия.

– Эти тролли очень жестоки. Они убили всех, включая лошадей. Но для этих примитивных существ такое поведение вполне естественно. Ты, вероятно, и сам заметил, что после этой битвы не осталось даже раненых? – Не ожидая ответа на свой вопрос, девушка задала другой. – Ты был предводителем этих несчастных?

Тим только кивнул.

– Я так и поняла. Хорошо, что я была неподалеку от вашего лагеря, иначе мертвых было на одного больше. Не знаю даже, что на меня нашло, когда решилась тебя спасать. Скорее всего, ты мне приглянулся. – Девушка хихикнула.

Не понимая, как можно смеяться в столь страшном месте, Тим нашел в себе силы угрюмо ответить:

– Вовсе не стоило меня спасать, прелестная незнакомка. Хоть я и безмерно благодарен тебе, но ход битвы был полностью под моим контролем.

– Оставь эти речи для тех, кто не был свидетелем этой резни! – Слова девушки заставили Тима покраснеть. – Впрочем, я не осуждаю тебя: люди все разные, и желать от них единообразия способны только их правители. На мой взгляд, достаточно было просто не назначать таких, как ты в военачальники.

Видя, что Тим раздосадован подобными словами, девушка подошла поближе и погладила его по руке. От ее прикосновения Эгон вздрогнул.

– Прости меня, пожалуйста. – Сказала она. – Я от волнения иногда говорю лишнее. Меня зовут Эйдин. Как твое имя?

Посрамленный дерзкими речами девушки Эгон не решился величать себя, а поэтому ответил кратко:

– Я Тим.

– Рада знакомству, Тим. – Ответила Эйдин. – Но я очень боюсь, что тролли снова вернуться сюда. Надо покинуть это место. – Тут она резко обернулась назад и стала смотреть в темноту. – Кто там? Ты слышал шорох?

Тим готов был поклясться, что ничего не слышал. Кроме того, когда Эйдин повернула голову, ему показалось, что ее открывшееся из-за капюшона и волос ухо имеет неестественную остроконечную форму. Но так как девушка снова повернулась к нему, он не смог разглядеть ухо как следует, а поэтому списал все на жуткую усталость и недостаток света.

– Я была не права: монстры смогли убить не всех твоих людей. И один из них сейчас куда-то неторопливо уходит. Думаю, что тебе следует известить его о том, что ты жив.

Впервые за эту ночь Тима охватило чувство радости. Еле-еле рыцарь смог разглядеть двигающуюся вдали фигуру человека. Есть выживший из его отряда, а значит, он не остался один! Сейчас он уговорит Эйдин отправиться к барону Седрику, и они втроем благополучно доберутся до Хермелирда.

– Подожди меня здесь. – Попросил девушку Тим, а сам со всех ног бросился догонять выжившего.

Стараясь не наступать на тела и не поскальзываться на мокрой от крови траве, Эгон стремительно нагонял уходящую вдаль фигуру.

– Эй, добрый человек, кто бы ты ни был! Пожалуйста, остановись!

– А, господин рыцарь! История повторяется.

Человек обернулся и в нем подбежавший Тим с ужасом узнал того самого бродягу, которого еще до этих ужасных событий мечтал доставить в Хермелирд для расправы. Внутри Эгона похолодело.

– Ты?

– А вы чем-то удивлены, господин рыцарь? Ожидали увидеть кого-то другого? Нет, это всего лишь я. Можете снова взять меня в плен. Только, думается мне, что на этот раз вы на такое не решитесь. – С этими словами бродяга громко расхохотался. – Ваши солдаты мертвы, а с таким жалким видом, как у вас сейчас, не самое лучшее решение вступать в поединки. Тем более, что противник на этот раз будет сопротивляться!

– Можешь дерзить мне сколько угодно. – Ответил Тим. – Уверяю, что твои речи не останутся без должного наказания. Но сейчас не время для всего этого, ведь нужно убраться с этого чертова места. Со мной беззащитная девушка, которую надо увести отсюда подальше!

– Девушка? Не припомню, чтобы в твоем отряде были девушки. Или тебе настолько страшно, что ты начал выдумывать себе спутников?

– Пойдем, я покажу ее тебе! – Тим начал злиться на болтливого бродягу.

К счастью, незнакомец согласился пойти с ним. Каково же было разочарование Эгона, когда у остова обгоревшего шатра он так и не нашел Эйдин. Она как будто бы провалилась сквозь землю! Но чувства обиды и злости стали сменяться ощущением беспомощности и одиночества.

– Выходит, что вы обманули меня, господин рыцарь, тем самым снова нарушив свой достопочтенный кодекс. – Снова ухмылялся бродяга. – Что ж, думаю, на этом наши пути расходятся: я продолжаю свой путь в Хермелирд, а вы можете вернуться туда, откуда пришли. Или же остаться на этой поляне с верными, но, к сожалению, мертвыми солдатами. А они были бесконечно преданы вам! Когда я милостью Божией спасался из вашего лагеря во время нападения непонятных существ, – незнакомец кивнул на тело одного из монстров. – то смог наблюдать, как несколько таких тварей буквально рвали на части вашего оруженосца. Кажется, его звали Колман... Так вот, этот самый бедняга Колман вопил во всю глотку: 'Спасайтесь, господин', пока эту самую глотку не перерезали... Теперь, когда ты один, то сможешь лучше понять меня. В пути, когда на каждом шагу опасности и никого нет рядом, не имеют значения никакие титулы и жизненные достижения и ценности. Нужно только выжить и достичь цели. Что же, а сейчас я прощаюсь с вами, господин рыцарь, и желаю вам приятного времяпровождения. Низко кланяюсь. И, так и быть, прощаю все обиды, нанесенные мне лично вами и вашими людьми.

Бродяга развернулся и продолжил свой путь, оставив обескураженного Тима, одиноко стоящего посредине сожженного и разбитого лагеря у сросшихся сосен.