Текст книги "Искатель. 1964. Выпуск №4"

Автор книги: Владимир Михайлов

Соавторы: Александр Насибов,Валентин Иванов-Леонов,Валентин Аккуратов,Владимир Саксонов,Фрэнк Ричард Стоктон,Юрий Котляр,Роберт Закс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА 14

Тихая лунная ночь над океаном. Только что мимо скалы прошел корабль. Сигнальщики привычно осмотрели в бинокли торчащую из воды коническую громадину. На мостике, кроме них и вахтенного начальника, был сам командир. Он тоже не отнимал бинокля от глаз. Залитые бледным рассеянным светом крутые бока утеса, как всегда, были безжизненны. Офицер отдал приказ на руль, и корабль стал огибать скалу, прощупывая толщу воды приборами. Несколько часов назад в море была обнаружена неизвестная подводная лодка. Ее атаковали, но, видимо, безрезультатно. Быть может, она затаилась где-то здесь.

Поиск результата не дал.

Корабль ушел на базу, и подземелье ожило. Площадку возле лагуны осветили, спустили на воду буксировщики. Отряд из десяти пловцов во главе с Глюком вырулил на середину лагуны и погрузился. Еще десять пловцов остались на берегу.

Абст покидает площадку. По пути он привычно проводит рукой по скобе стенного сейфа – проверяет, заперто ли хранилище. Потом скрывается в туннеле.

Карцов искоса наблюдает за ним. Да, предположения верны – помогая одевать пловцов, он видел: респираторы вынимали из этого сейфа. А нижняя часть железного шкафа сплошь заставлена полуметровыми металлическими веретенами и короткими конусами: вероятно, мины и взрыватели к торпедам.

Но сейф недоступен – ключи Абст носит при себе. Вот если установить контакт с Мартой Ришар и действовать через нее! Однако она молчит. После памятного разговора о киносъемке Карцов много раз навещал свою пациентку. Он ждал активности с ее стороны и не дождался. Не поняла намека? Или не верит ему, боится? Как все запутано!

Радист сползает с сиденья крана, долго с натугой сморкается.

– Проклятая сырость, – говорит он, вытирая ладонью остренький носик. – Ну, как идут дела, доктор? Пообвыкли, освоились? Ради всего святого, держите с ними ухо востро! – Радист кивком показывает на пловцов.

– Спасибо за предупреждение. Шеф и Ришар мне все объяснили. Не стоит беспокоиться.

Радист наклоняется, чтобы поправить шнурок войлочного ботинка. Карцову видна его тонкая шея, прозрачно-розовые уши, торчащие по бокам восковой лысины.

– Послушайте, доктор, – говорит он, – а что, если возьмете меня в помощники? Выберите время да и шепните шефу: трудно, мол, одному, пусть мне подсобит Вальтер. Это мысль, доктор?

– Пожалуй…

– Согласны? – обрадованно восклицает Вальтер. Он выпрямляется и заговорщически подмигивает. – Только о нашей беседе – молчок. Вы сами все обдумали и решили.

– Хорошо. При случае обязательно скажу шефу. Вдвоем было бы легче: я занимаюсь исследованиями, вожусь с приборами. Вы ведете людей на работы или, скажем, раздаете им препарат…

– Вот-вот, доктор, попали в самую точку. – Вальтер морщит в улыбке подвижное безбородое лицо. – Я готов. У меня, доктор, уйма свободного времени.

Радист продолжает говорить. Карцов отвечает ему, улыбается, а из головы не лезет тайник, устроенный Ришар для своей камеры. С того места, где сидит Карцов, хорошо виден обломок скалы, которым завалена расщелина…

В лагуне движение. Бесшумно всплывают Глюк и его спутники. Пятеро из них буксируют кассеты – точно такие, в какой был заключен индиец Бханги. За остальными пловцами тащатся обычные резиновые мешки.

На площадке появляется Абст. Перегнувшись через поручни, он наблюдает за тем, как кассеты извлекают из воды. Всего доставлено пять кассет. Их тотчас уносят в туннель. Абст исчезает.

Четверть часа спустя отряд Глюка вновь погружается. Карцов один на площадке. Ему ясно: кассеты, резиновые мешки с грузом – все это означает, что пришла очередная подводная лодка. В кассетах, конечно, люди. Но Абст ни слова не обмолвился об этом. К чему такая секретность? Ведь новая группа умалишенных должна быть поручена ему, Карцову… А что, если в контейнерах вовсе не больные, а люди с нормальной психикой, здоровые люди, которых хозяин подземелья, садист и изувер, собирается лишить разума, воли, превратить в придатки к торпедам, в самоубийц?..

В тяжелых раздумьях медленно тянется время. Через час отряд Глюка возвращается. На этот раз пловцы прибуксировали только мешки с грузом.

– Отправитесь еще разок? – спрашивает Вальтер, вытягивая из воды последнюю гирлянду мешков.

– Закончили.

Глюк, уже снявший маску, ополаскивает лицо в воде и вслед за пловцами взбирается по трапу…

Люди накормлены. Сейчас, после трудной работы, они спят. Карцов запирает дверь и уходит. Да, у него свобода передвиженья по подземелью – от этого помещения до комнатки Ришар. Видимость свободы. Каждое его действие, каждый шаг под негласным контролем. За ним наблюдают. Где бы он ни находился, всегда поблизости оказывается кто-либо из помощников Абста, а то и сам хозяин грота… А часть подземелья, где рабочее помещение Абста, радиорубка, камбуз и какие-то другие службы, – эта часть грота для него вообще запретная зона.

Он приближается к развилке туннеля. Направо путь в «запретную зону», налево – к Ришар. До развилки остается несколько метров, когда в туннеле раздаются шаги.

Карцов останавливается. Шаги все слышнее. Теперь можно определить, что идет группа людей.

Прижавшись к камню, Карцов ждет.

Сперва появляется Глюк. Сейчас, кроме пистолета, он вооружен и автоматом. Затем мимо Карцова цепочкой проходят незнакомые люди. Первый, как он успевает заметить, совсем молод. На нем военная форма, ее покрой и погоны явно офицерские. А кисти рук, которые человек держит перед грудью, скованы.

В наручниках и те, что движутся следом. Они тоже военные, очевидно солдаты. Немцы? Но это не мундиры германской армии. Да и люди иного обличья – смуглые, похожие на южан. У того, что идет последним, коренастого крепыша с серьгой в ухе, курчавые черные волосы.

Шествие замыкает Вальтер с автоматом на изготовку.

Незнакомцев пятеро. Карцов вспоминает: сколько же было кассет-цилиндров? Кто же эти люди? Американцы? Или англичане? Нет, у тех другая военная форма.

Группа движется по направлению к лагуне. Шаги стихают.

Вскоре Карцов у Ришар. Обычные процедуры он делает машинально. Дважды ловит себя на том, что, приостановив работу, тупо глядит на пациентку. Нервничает и она.

– Что там случилось? – спрашивает Ришар. – Я слышала, мимо прошли люди, много людей…

Карцов не успевает ответить. Дверь отворяется. Это Абст.

– Давно вы здесь? – спрашивает он Карцова.

– Минут двадцать, шеф. Я пришел в обычное время. Вам кажется, я опоздал?

Абст обращается к больной.

– Где ваш ключ?

Ришар кивком показывает на дверь.

– Я запру вас, – говорит Абст. – Запру на час или полтора. Доктор Рейнхельт, постарайтесь развлечь свою подопечную. Сегодня вам даются все возможности испытать благотворное влияние психотерапии.

Усмехнувшись, он выходит и затворяет дверь. Слышно, как дважды поворачивается ключ в замке.

В комнате тишина. Рншар тяжело дышит.

– Выпейте. – Карцов подает ей чашку воды.

– Что там случилось? – одними губами спрашивает она. – Вы видели цилиндры, которые всплывали из воды?

– Видел.

– Сколько?

– Пять.

– Боже мой, – шепчет Ришар, – боже, еще пятеро!

– Кто эти люди, что с ними сделают?

– О, вы все отлично знаете! – Ришар с ненавистью глядит на Карцова.

– Нет, – говорит он, – я о многом догадываюсь, но ничего не знаю наверняка.

– Ложь!

– Меня заперли с вами. Подумайте: почему?

Ришар молчит.

Карцов достает из кармана кассету с пленкой.

– Ваша, – говорит он, держа кассету на ладони. – Там, в расщелине, возле лагуны, еще четыре таких. И кинокамера.

Ришар смотрит на кассету широко раскрытыми, остановившимися глазами.

– Вы неосторожны, – продолжает Карцов. – Разве можно так рисковать! – Он протягивает кассету. – Возьмите и выбросьте.

Ришар чуть заметно качает головой.

– Нельзя?.. А, понимаю: ее надо сохранить. И другие тоже? Хорошо. – Карцов опускает кассету в карман. – Хорошо, я запрячу их понадежнее. И кинокамеру. – Он берет руку Ришар. – Скажите, что сделает Абст с теми людьми?

Ришар лежит неподвижно. По лицу ее разливается желтизна.

Карцов ждет. В пещере тишина. Долго длится пауза.

– Марта, – мягко говорит он, – Марта, мы теряем время. Отвечайте же! Он убьет их?

– Нет, – шепчет она.

– Что же тогда? Операция?

– Не сразу. Сперва временно подавит их волю: есть препарат… Потом операция.

– Какая?

– Лоботомия.

– Я не совсем понял…

– Трансорбитальная лоботомия.

– Как она делается?

Ришар подносит руку к лицу, касается пальцем верхнего края глазной впадины.

– Отсюда? – шепчет Карцов. – Какова цель операции?

– Человек лишается воли, памяти. Он почти не мыслит, покорен.

– Это навсегда?

– Не знаю…

– А брикеты, которые получают пловцы, зачем они?

– Если их не давать, оперированный вскоре превращается в параноика, одержимого манией убийства. Затем он погибает.

– И его нельзя спасти? Скажем, повторная операция?

– Я не знаю.

– А что, если препарат вводить здоровым людям?

– Он действует, но очень быстро вымывается из организма. Обязательно нужна операция.

– Понимаю… Абст сам дошел до всего этого?

– Он работал со специалистами. Практиковался в лагерях.

– Вы были там вместе с ним?

– Да.

– Неужели помогали ему?

– А вы? – Ришар глядит на Карцова злыми глазами.. – Сами вы чем занимаетесь?

ГЛАВА 15

Люди в наручниках приведены на площадку перед лагуной. Глюк показывает на каменный выступ неподалеку от трапа.

– Садитесь, – командует он.

Пленные продолжают стоять. Видимо, не понимают по-немецки.

Конвоир хмурится и повторяет приказ, подкрепляя его движением ствола автомата.

Люди опускаются на камень.

Все они удивлены, озадачены. Разглядывая грот, негромко переговариваются, пожимают плечами.

Немцы отошли в сторонку и ждут. Из туннеля выходит Абст.

– Внимание, встать! – кричит Глюк.

Пленные будто не слышали. Молодой офицер отворачивается и закидывает ногу за ногу.

– Встать! – повторяет конвоир.

Абст движением руки останавливает Глюка, который угрожающе вскинул автомат, обращается к офицеру.

– Встаньте, лейтенант, – говорит он, и голос его звучит почти ласково. – Встаньте, вы обязаны встать!

Тот, к кому обращены эти слова, неподвижен.

Абст улыбается.

– Хорошо, – говорит он, берет у Глюка автомат и веером дает очередь поверх голов пленников.

Грохот, гул. Голубоватая едкая дымка заволакивает площадку. Когда она рассеивается, четверо пленных стоят навытяжку. А лейтенант сидит. Ему лет двадцать пять. У него полные губы, короткий, с горбинкой нос, румяные щеки. Он всем телом привалился к камню. Голова его запрокинута, глаза устремлены вверх – большие, темные, с влажными голубыми белками.

Абст пододвигает к нему разножку, садится. Он плохо знает язык, на котором пытается сейчас говорить, с трудом подбирает слова, делает продолжительные остановки между ними.

Лейтенант равнодушен. Вот губы его сложились в усмешку.

– Вы коверкаете мой язык, – говорит он по-немецки. – Продолжайте на своем.

– Прекрасно. – Абст облизывает губы. – Прекрасно, лейтенант. Перейдем на немецкий. Счастлив, что вы владеете им. Итак, назовите свое имя.

– Оно вам известно.

– А все же?

– Лейтенант Джорджо Пелла.

– Ну вот, совсем иное дело. – Абст улыбается. – Теперь я услышал это собственными ушами. Кто мог подумать, что судьба пошлет мне такого гостя!

– Вы рады? – Лейтенант обращается к своим товарищам. – Смотрите, друзья, как они торжественно принимают гостей. Нас даже одарили браслетами. Это ли не знак подлинного немецкого гостеприимства?

– Скоро и пожрать принесут, – отзывается человек с серьгой в ухе. – Уж я немцев знаю, такие славные парни.

– Браво, сержант Гаррита! – Пелла поворачивается к Абсту. – Значит, здесь рады нам?

– Еще бы, лейтенант! Заполучить такого специалиста!.. Ведь мы с вами люди одной профессии. Но в сравнении с Джорджо Пелла я ничтожество, можете мне поверить.

– Зачем я вам понадобился?

– О! – Абст значительно поджимает губы. – Можете быть уверены, вы здесь хорошо поработаете.

– Я не буду работать на немцев.

– Будете, лейтенант. И я хочу, чтобы это было добровольно. Вас выгоднее иметь союзником.

– Для нас пятерых война окончена. Для Италии – завершается. Наш великолепный дуче свергнут и арестован.

– Знаю, знаю. – Абст улыбается. – Да, ваш вождь, преданный негодяями, был заключен в тюрьму.

– Он, смею вас уверить, и сейчас там.

– Ошибаетесь, дорогой Пелла. Как могли вы подумать, что фюрер оставит в беде своего друга? Счастлив, что могу порадовать вас доброй вестью. Выполняя приказ Гитлера, группа моих коллег вернула свободу вождю итальянской нации. Быть может, нужна фамилия того, что совершил этот подвиг? Извольте: штурмбаннфюрер СС[12]12
  Штурмбаннфюрер – чин в СС, соответствует майору.


[Закрыть] Отто Скорцени. Нужна дата? Пожалуйста: 12 сентября.

– Вы лжете! – встревоженно кричит Пелла.

– Нет, это правда. Впрочем, возможно, что позднее вы встретитесь с самим Скорцени. Обещаю это, если будете вести себя благоразумно. Итак, война продолжается, лейтенант Пелла. А вы давали присягу, не так ли? Кстати, протяните-ка руки, я освобожу вас от браслетов.

– Сперва снимите наручники с моих товарищей.

– Но…

– Я буду последний!

– Как угодно. – Абст морщится. – А я-то думал, в наш век Дон-Кихоты вывелись и в Италии.

– И накормите их, – продолжает Пелла. – В последнее время нам не давали есть. Очевидно, чтобы мы стали сговорчивее.

– Как, вас не кормили?

– Представьте, нет. Кроме того, я должен спросить… – Лейтенант обводит глазами купол грота. – Что это за катакомбы? Нас три недели везли на подводной лодке. Потом лодка легла на грунт. Мы заснули. И вот мы здесь… Где мы находимся?

– Все объясню. Но сперва несколько вопросов. Вы были на русском фронте? Где именно?

– Район восточнее города Львова. Там все и случилось.

– Что именно?

– Вам не известно о трагических событиях, которые произошли там двадцать пятого июля? – нервно говорит Пелла. – Ладно, я выложу все. Начну с того, что в начале нынешнего лета Советы как следует дали по зубам вашему фюреру и нашему дуче. Я имею в виду мясорубку, устроенную русскими близ города Курска. Радио Москвы передало: за первую неделю боев противник потерял убитыми…

– Вы верите в эту ложь?

Лейтенант Пелла выпрямляется, поднимает скованные руки.

– Синьор, – строго говорит он, – синьор, легче на поворотах. Я находился там, и я не слепой. – Он показывает на товарищей. – Мы все были там и готовы поклясться, что русские отнюдь не преувеличивают. Потери германских и итальянских войск ужасны…

– Допустим, – говорит Абст, – допустим, но что же дальше?

– А дальше то, что британцы и янки высадились на Сицилии. Или вы и об этом не знаете?

– Знаю.

– И вот итальянцы бегут, немцы – за ними: их главные силы не там, они далеко на востоке!.. Всюду паника, неразбериха. Наступает финал. В спешке собирается Большой совет… Короче, стоило запахнуть дымом в собственном доме итальянцев, как «мудрому вождю нации» дали коленкой под зад, а затем упрятали в тюрьму… То, что кто-то выволок его оттуда, дела не меняет. Народ сказал свое слово. Это и наше слово, синьор… Но я отвлекся. Ведь вас интересует, что произошло в районе Львова?

– Сперва я хочу знать, как вы там оказались. Почему вы попали в пехоту, ведь вы несли службу на флоте?

– Есть вещи, которые касаются только нас.

– Минутку, синьор лейтенант. – Сержант с серьгой в ухе встает с камня. – Я не вижу, почему бы и не сказать об этом. Мы, хвала святой деве Марии, ничего не украли!

– Вы правы, Бруно Гаррита. – Офицер оборачивается к Абсту. – Мы, все пятеро, не пожелали топить корабли противников дуче. Тогда нас списали на берег, послали на русский фронт. Вот и все.

– Понятно, – говорит Абст. – А откуда у вас такая ненависть к немцам?

– О, вы это заметили? – У Пеллы загораются глаза, кривятся губы в усмешке. – Сейчас я возвращусь к событиям двадцать пятого июля, и вы поймете… Ведь вы хотели знать, что произошло близ Львова? Что ж, извольте. Представьте себе улицы старинного русского города. По ним сплошной вереницей движутся германские военные грузовики. Они везут итальянцев: обезоруженных солдат и офицеров. Их конвоируют немецкие автоматчики. Еще неделю назад те и другие сражались бок о бок. Теперь это враги. Грузовики направляются за город. Они обгоняют колонны, идущие туда же в пешем строю. И здесь итальянцы – тоже без оружия и под конвоем: впереди генералы, затем офицеры и в заключение солдаты. Тысячи и тысячи итальянцев, синьор… Тех, что везли, и тех, которые шли пешком, доставили в лес и расстреляли в огромных рвах.

– Случившееся очень прискорбно, – замечает Абст. – Но законы войны суровы. Тот, кто бросает союзника… Словом, хватит! Вы слишком разговорились. Я не одобряю того, что случилось во Львове. Придумавший эту затею поступил неразумно. Будь моя воля, я бы заставил ваших соотечественников повоевать, как заставлю вас.

– Ого! – Лейтенант вскакивает на ноги. – Хочу поглядеть, как вы это сделаете. Убить нас – да, это в вашей власти. Но заставить драться?.. Освободите мне руки, и я покажу вам настоящую драку!

Пелла в бешенстве. Вот-вот он кинется на Абста. А тот невозмутим.

– Сядьте, – приказывает он. – Сядьте, вам говорят! Вот так. Знайте, это моя заслуга, что вы и ваши люди уцелели во время львовской экзекуции. Я спас вам жизнь. И я хочу, чтобы мы стали друзьями и работали вместе.

– Для нас война окончена.

– Жаль, что вы так решили. Кстати, вы зря говорите за всех. Ведь ваши товарищи тоже опытные водолазы?

Пленный молчит.

– Опытные, – продолжает Абст, – каждый имеет по пятьсот и более спусков. Но сейчас меня занимает другое. В чем ваш секрет спусков на большие глубины?.. Послушайте, я давно испытываю чувство симпатии к великолепному спортсмену Джорджо Пелле. Он должен знать: доверившись мне, он окажется в большом выигрыше.

– У вас выиграешь, – улыбается Бруно Гаррита. – Выиграла мышь, попавшись в кошачьи когти!

– Верьте, я могу заставить вас, – продолжает Абст. – Но куда лучше, если мы будем действовать рука об руку. – Он встает, оглядывает итальянцев. – Каждому из вас я предлагаю…

– Накормите моих людей, – перебивает его Пелла. – Дайте им есть, вы, гуманист, не желающий нам зла!

– Не раньше, чем я получу ответ.

Все происходит мгновенно: бросок лейтенанта Пеллы с вытянутыми вперед скованными руками, неуловимое движение Абста, в результате которого кулаки пленного таранят воздух.

И вот итальянец на земле, а чуть в стороне все так же невозмутимо стоит Абст. Пелла медленно поднимается. Он сильно ушибся, у него кровоточат руки, разбита скула.

– Однако вы упорны. – Абст задумчиво глядит на итальянца. – Ну, будь по-вашему. Вы просите накормить людей? Пусть будет так. Я думал столковаться с вами…

Встает Гаррита.

– Послушайте, вы!.. Ваши прохвосты сами жрали, как свиньи, а нас кормили впроголодь. Так было вначале, и мы еще получали кое-какую еду. В последние два дня о нас вообще позабыли. У меня от голода урчит в брюхе, у ребят – тоже. Они так голодны, что не побрезговали бы, кажется, падалью вроде вашей персоны.

Гаррита в бешенстве. Вот-вот он повторит ошибку своего командира – со скованными руками кинется на Абста. А тот спокоен. Кажется, даже доволен, что так разъярил пленного.

– Что ж, вашему аппетиту можно позавидовать. – Абст оборачивается к Вальтеру. – Как дела на камбузе?

– Обед будет через два часа, шеф.

– Два часа – это долго. Наши гости не могут ждать. Как же быть? – Абст будто раздумывает. – Вот что, отправляйтесь и принесите консервов – четыре банки свинины с бобами и четыре больших сухаря. Для лейтенанта захватите что-нибудь поделикатнее. Скажем, кружку кофе из моего термоса и бисквиты – тоже из моего запаса. Вы поняли?

– Да, шеф.

– Консервы берите самые свежие, с зеленой этикеткой. Вам ясно, о каких консервах я говорю?

– Ясно, шеф. – Радист переглядывается с Абстом. – Я все понял.

– Ну и отлично. А там поспеет обед. Идите!

Абст оборачивается к итальянцам.

– Надеюсь, вы довольны?

Проходит несколько минут.

И вот Вальтер возвращается. В руках у него поднос, на котором кружка кофе, стопка бисквитов, сухари и консервы – банки уже вскрыты, рядом с каждой лежит сухарь и ложка.

– Можно раздать, шеф?

– Конечно. – Абст широким жестом показывает на пленных.

Итальянцы принимаются за еду. Лейтенант Пелла, поставив кружку на камень, ждет. И, только убедившись, что все получили свою порцию, делает первый глоток.

А немцы наблюдают. В круглых блестящих глазах Вальтера острое любопытство. Он подался вперед, вытянул шею, теребит воротник свитера. Глюк спокойнее: присел на камень, опустил автомат на колени, курит, изредка покашливая в кулак.

Сидя на раскладном табурете, Абст постукивает пальцем по колену, будто отсчитывает секунды.

Сейчас это должно случиться. Но время бежит, и не происходит ничего необыкновенного. Люди жадно едят. Лейтенант, покончив с бисквитами, пьет кофе.

Вот Гаррита встал, направляется к нему, протягивает банку.

– Командир, – говорит он, – возьмите, пожалуйста. Чертовски вкусно!

Глюк делает непроизвольное движение – будто хочет вмешаться. Абст отвечает ему едва заметным жестом, и рыжий остается сидеть.

Пелла отказывается взять часть порции сержанта. Постояв, Гаррита возвращается на место.

– Глюк, перепишите людей, – приказывает Абст.

– Да, шеф. – Рыжий достает блокнот, поочередно опрашивает итальянцев и вносит в блокнот их имена и воинские звания.

Так проходит еще около четверти часа.

И вот с четырьмя пленными что-то произошло. Еще недавно во время еды они поминутно наклонялись друг к другу, переговаривались, даже пересмеивались – экспансивность не оставляет южан ни при каких обстоятельствах. Теперь же они будто дремлют с открытыми глазами.

Перемена, происшедшая с солдатами, не укрылась от их командира. Поначалу он только недоумевает. Но проходит время, и лейтенант уже в тревоге.

– Гаррита, – зовет он, – подойдите ко мне, сержант Гаррита!

Тот медленно оборачивается. По лицу его прошла тень – усилие мысли. Однако через секунду оно вновь неподвижно. Сержант вздыхает и принимает прежнюю позу.

– Гаррита! – зовет командир. Не получив ответа, подсаживается к сержанту. – Что с вами? – спрашивает он. – Заболели?

Гаррита молчит. Он как камень. Только серьга чуть подрагивает в ухе. Пелла хватает его за грудь, трясет.

– Гаррита, – кричит он, – сержант Гаррита!

Абст, наблюдающий за происходящим, ловит на себе растерянный взгляд лейтенанта, равнодушно отворачивается. Вот он зевнул, мельком взглянул на часы.

– Что же вы стоите, Глюк? – недовольно говорит Абст. – Ну-ка, снимите браслеты с этих несчастных. Представляю, как они намучились… Боже, да бросьте к чертям свой автомат!

Рыжебородый широко ухмыляется, откладывает автомат, подходит к одному из пленников, бесцеремонно берет его за руки. Поворот ключа в замке наручников, и кисти итальянца свободны. Но человек будто и не заметил этого – поднес руки к глазам, оглядел их и вновь опустил.

Вскоре раскованы все четверо. Подобрав наручники, Глюк защелкивает их в одну общую цепь.

– Готово, шеф.

– Уведите людей.

– Да, шеф. – Глюк оборачивается к пленным. – Эй, вы, шагайте за мной! – И он направляется в туннель.

Итальянцы послушно идут следом. Группу замыкает сержант Гаррита. Он несет связку наручников, которую швырнул ему конвоир.

– Отправляйтесь и вы, – обращается Абст к Вальтеру. – Зашифруйте и передайте в эфир: «У меня все в порядке».

Радист поднимает с земли автомат, оставленный Глюком, и тоже скрывается в туннеле.

Теперь Абст наедине с офицером. Он подходит к итальянцу, ловко отщелкивает браслеты, швыряет их в сторону, затем осторожно растирает ладонями глубокие синие борозды на запястьях пленника.

– Вот так… А теперь я приглашаю вас обедать. Мы вместе пообедаем и поговорим. Идемте!