Текст книги "Тайна «Соленоида»"

Автор книги: Владимир Цыбизов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Глава 2. Ее добыча

В один из вторников, когда Галя была свободна, Валентина позвала ее погулять.

У Гали был расстроенный, задумчивый вид. Она шла и нервно теребила руками сумочку. Валя заметила состояние подруги, спросила:

– Поссорились?

– Нет…

– А что ты такая?

– Так…

– Ты его любишь?

Галина утвердительно кивнула головой. Потом с грустью пожаловалась:

– А он и смотреть на меня не хочет…

– Ну что ты, – искренне возразила Валя. – Он тоже любит тебя. Он за этот месяц так изменился, просто не узнать. И все из-за тебя. Знаешь, таким внимательным стал, вежливым. А вчера даже обратил внимание, что я в новом платье пришла в институт. Просто поразительно. А как тебя увидит, так совсем преображается.

– Нет, – отрицательно покачала головой Галя. – Не замечала… Вот как тебя увидит, то действительно преображается. И каждый день к тебе в институт ходит…

– Так это же не ко мне, чудачка, – засмеялась Валя. – Просто у него там работа, вот он и ходит. Он же там вместе с профессором Недоборовым концентратор усовершенствует. Ты же знаешь об этом аппарате? Нет? Не читала?

Об этом писали. О, это же замечательный аппарат! Они сейчас переделывают его, делают мощнее. А этот солнечный эликсир, который они получают от солнечных лучей, просто чудо, уверяю тебя. Вот он и занят. Потому и ходит. И совсем не ко мне. К тому же он совершенно безразличен мне, поверь.

Галина оживилась. Видно было, что слова Вали подействовали на нее.

Девушки пошли в городской парк. Погуляли с полчаса, поболтали о модах, посмотрели, как одета публика. Потом Галя предложила:

– А что, если позвонить Юрию?

– Зачем?

– Как зачем? Пусть приезжает.

– Но он может оказаться занятым своими лучами «сигма»…

– Тем более! – воскликнула Галя, глядя на подругу озорными глазами. – Пусть отдохнет.

Телефонная будка оказалась неподалеку, точно на заказ. Валя набрала номер…

– Юра, ты?.. Да, Валя… Угадай, с кем… Нет, нет… Я из парка. А почему же я не могу быть здесь? С кем? Не скажу. Приезжай, сам увидишь… Ну, на сегодня можно и закончить…

– Юра, мы ждем! – крикнула в трубку Галя.

– Это Галя, – сказала Валя с улыбкой. – Да, мы вдвоем. Приедешь? Галя очень хочет тебя видеть. Ждем у главного входа.

И повесила трубку.

– Как услыхал, что ты здесь, – сказала она, – сразу согласился.

– Ну ладно, ладно, пошли, – смущенно пробормотала Галя и полезла в сумочку за зеркальцем.

Юрий появился у ворот неожиданно быстро. Увидев девушек, очень обрадовался.

Домой возвращались поздно.

Однажды Галина пришла к Юрию в воскресный день. Захара дома не оказалось.

Галя критическим взглядом окинула комнату Юрия и с недовольным видом сказала:

– Юра, как ты можешь жить в такой комнате?

– А что? – не понял Юрий. Он сидел на корточках и заталкивал под кровать чемодан, из которого только что достал рубашку.

– Можно подумать, что это номер гостиницы, – пояснила Галя. – Неуютно, голо… Посмотри, на что похож твой стол: книги разбросаны, бумаги… Из-за него твоя комната похожа на… контору домоуправления.

Юрий обвел глазами помещение, пожал плечами.

– Не вижу ничего плохого… И потом, как ее сделать лучше?

– Ладно, я тебе помогу, – сказала Галина. – Пока я тут буду наводить порядок, сходи за букетом цветов. А здесь тебе делать нечего. Ну, иди, иди.

Юрий повиновался. По тому, с каким довольным видом он уходил, ему явно нравилось, что Галя командует им в таких делах.

Прислушавшись к затихающим шагам, Галина бросилась в коридор, проверила, защелкнулся ли замок входной двери, и метнулась обратно. Здесь она проворно стала просматривать бумаги на столе, потом принялась выдвигать ящики и копаться там. Очевидно, она искала что-то вполне определенное, так как ворошила папки довольно быстро. Вдруг она замерла, а потом схватила тоненькую серенькую папку с надписью «Концентратор».

Глаза у девушки загорелись. Она раскрыла папку и разочарованно фыркнула: в папке лежало всего два листочка. На одном из них была вычерчена от руки карта Антарктики, другой был исписан лишь на одну треть. Вряд ли здесь могло быть что-то стоящее…

Она быстро прочитала текст. Это было заявление, точнее черновик заявления, Юрия директору медицинского института Медведеву. В заявлении Курганов просил директора выдать ему пропуск в институт для работы совместно с профессором Недоборовым в лаборатории над концентратором. Ничего интересного…

Галина отложила заявление, посмотрела карту. Тут ее ожидала удача: на карте был проложен синим карандашом маршрут дрейфа искусственного острова с обозначениями координат против каждого пункта. В одном месте стояла красная точка, а рядом надпись: «Невидимый пик. Залежи лучей». Галина моментально догадалась, «залежи» каких лучей здесь скрывались. Конечно, Юрий сделал эту надпись тогда, когда еще не решил, как назвать минерал, который испускал лучи «сигма», и потому написал «залежи лучей». Для него это вполне ясно. Так вот, оказывается, где залегает таинственный «ледовит»! Томпсон будет доволен…

Галина сфотографировала карту фотоаппаратом, заключенным в замок сумочки, и стала наводить в комнате порядок.

Глава 3. Песенка о Джое

Юрий вошел в вестибюль медицинского института, машинально бросил взгляд на вахтершу, поздоровался с ней, посмотрел влево, где всегда стоял столик с театральными афишами и сидела полная, старая женщина. Посмотрел – и увидел за столиком Галю.

– Ты? – спросил он с удивлением.

– Я, – кокетливо улыбаясь, ответила Галина. Она была восхитительна в своем зеленом шелковом платье с глубоким вырезом на груди, с короткими рукавами, с ожерельем на точеной шее. Вокруг столика толпились студенты, преподаватели, но смотрели они не столько в афиши, сколько на Галю. Правда, некоторые из них все же покупали билеты, но выбирали подешевле.

Юрий начал кое-что понимать: у него не осталось ни малейшего сомнения в чувствах Галины к нему. Несколько взволнованный, он побежал по лестнице на второй этаж. При этом он раза два обернулся и посмотрел на Галину. Она тоже посмотрела на него и помахала рукой.

Она села за столик и выжидательно посмотрела на человека, достававшего из кармана деньги. Вероятно, он уже выбрал себе место, пока Юрий разговаривал с ней…

– Пожалуйста, на сегодня, – сказал человек. – Один билет.

Человек отдал деньги, взял билет и вышел из вестибюля. При этом он взял и сдачу – три рубля.

Это был Томпсон. Придя домой, он заперся на замок, налил в блюдце молоко и окунул в него полученные от Галины три рубля. На деньгах выступила надпись.

Томпсон сел за стол и принялся писать ноты. Часа через два он закончил сочинять музыку и взялся за слова.

Вечером он положил перед собой ноты, взял концертино и стал играть, напевая:

 
В моей Оклахоме далекой
Все знали мы черного Джоя.
Кожа его всегда мокла
От сырости, сохла от зноя.
 

 
И нечем прикрыть ему тело,
Хотя голова поседела,
Хоть с детских лет гнул он спину,
С хлопком таская корзину.
 

 
Из хлопка наткали отличных
Вагоны рубашек столичных,
Но нечем прикрыть Джою спину:
Хозяйскою был он скотиной…
 

В этот вечер песенку слушала не только квартирная хозяйка, но и некоторые радиослушатели, «поймавшие» волну неизвестной радиостанции. В этот же вечер песенку Томпсона слушал и радист Моррила. Он не просто слушал, а записывал ее на пленку с помощью магнитофона. Потом перемотал пленку на другую бобину – и принялся вновь прослушивать песенку, но не всю, а кусками. Прослушает кусок и быстро запишет на нотную бумагу. Опять пустит магнитофон, остановит – и опять нанесет на бумагу нотные знаки. Потом, когда пленка кончилась, на чистом листе бумаги появились вереницы точек и тире. Когда же и эта работа пришла к концу, радист занялся переводом точек и тире на язык букв.

Переписав текст шифровки начисто, вложил в конверт, заклеил и поднял телефонную трубку.

– Хэлло, мистер Ленди. Есть важные сведения.

Ленди пришел быстро. Забрал записи и понес шефу.

В тексте говорилось:

«Минерал «ледовит», необходимый для работы концентратора, залегает на подводной вершине Невидимый пик. Его координаты…»

– Так, отлично, – сказал Моррил, бережно складывая лист и пряча его в стол.

– Ленди, готовь полярную экспедицию в Антарктику.

– Значит, чертежи в наших руках?

– Еще нет, но скоро будут у нас. Томпсон не подведет. Пригласи для консультации одного-двух полярных исследователей и немедленно готовься в поход. Полетишь сам. Отвечаешь за это дело головой…

Глава 4. Непризнанная артистка

Галина Отрогова с детства стремилась в театр. Самым горячим ее желанием во все времена, сколько она себя помнит, было одно – стать артисткой. Она еще не ходила в школу, а уже участвовала в выступлениях на детских утренниках.

Потом стала самой горячей участницей школьной художественной самодеятельности. Правдами и неправдами она заводила знакомства в театрах города и проникала на спектакли. Не закончив десятилетки, она пошла работать в театр, надеясь завоевать сцену с черного хода, так как в театральное училище ее не взяли – не выдержала конкурса. Стараясь вращаться лишь в артистическом кругу и подражая некоторым «звездам» оперетты, она стремилась модно одеваться, иметь всегда модную прическу и тратила на это все заработанные деньги. Денег ей не хватало. Но она все же не ухватилась бы за предложение Томпсона неотступно следить за Юрием Кургановым, если бы не ее родные… Лично против Юрия она ничего не имела. Мало того, он все больше и больше начинал ей нравиться. Однако пять тысяч рублей, которые обещал ей Томпсон, на улице не валяются. Да и Юрию от этого не будет никакого вреда.

Ведь она будет лишь следить, где он бывает, что делает. А координаты горы – чепуха: ведь гора не его…

Познакомившись с ним, она поняла, что надо пробираться в медицинский институт, иначе не будешь в курсе работы Юрия. К тому же предоставлялся прекрасный случай для этого – старая кассирша, торговавшая театральными билетами в вестибюле института, уходила на пенсию. И Галина перевелась на ее место. Этот шаг она объяснила администратору театра тем, что имеет в медицинском институте «знакомого молодого человека, и вообще…»

Администратор отлично понял это «вообще» – ведь он тоже был когда-то молодым человеком, но все же посчитал своим долгом заметить ей:

– У вас там будет меньше заработок.

– Что мне заработок? – повела глазами Галина. – Мы скоро поженимся, и я вообще, брошу работать. Он скоро окончит аспирантуру.

– Он аспирант?

– Конечно. Вы, возможно, видели его. Он бывает в нашем театре. Он такой высокий, представительный. Уже не раз участвовал в полярных экспедициях.

У Галины эта сцена получалась прекрасно: ведь почти все, о чем она говорила, было правдой. Кроме того, она была от природы артисткой, хотя и непризнанной.

Зная, что знакомства в ее деле не вредны, она надумала завести их.

Завоевывать институт Галина решила с вахтерш, по очереди дежуривших у входа.

И добилась этого. Она вскоре хорошо познакомилась с женщинами, каждая из которых годилась бы ей по возрасту в матери. Впрочем, сказать «хорошо познакомилась» – значит сказать очень мало. Она просто обворожила вахтерш.

Решив покорить сердца старых привратниц, она для начала применила очень простой, но неотразимый прием: вдруг поднималась со своего места, подходила к столику с телефоном, за которым сидела вахтерша, и ласково говорила:

– Елизавета Никитишна, посмотрите, пожалуйста, минутку, я сейчас.

И, не дожидаясь ответа, быстренько выпархивала в дверь, оставляя ящик стола с деньгами и билетами полуоткрытым.

Елизавета Никитишна пожимала плечами, некоторое время сидела на своем месте, потом, заметив, что ящик открыт, начинала слегка тревожиться – ведь мимо столика с театральными афишами проходили люди. Поднималась, подходила. и хваталась за голову, заметив в ящике деньги и билеты. Она задвигала его и уже не отходила до возвращения Отроговой. Завидев ту в дверях, начинала хмуриться, приготавливаясь отчитать легкомысленную девчонку. Но Галина подбегала, протягивала пирожное или кул» чек конфет и говорила:

– Ах, простите! Я, наверно, заставила вас тревожиться? Я вам так признательна. Здесь, за углом в кондитерской, очень хорошие пирожные.

Попробуйте, пожалуйста. Вы извините, мне нужно было письмо опустить, а то все забываю.

Елизавета Никитишна оттаивала, снисходительно улыбалась, но пирожное брала.

Впрочем, не забывала ласково пожурить девушку:

– А вот уж деньги-то и незачем открытыми оставлять.

– Так здесь же вы! – восклицала Галина.

– А хотя бы и я, что из этого?

– Ну что вы, Елизавета Никитишна. Пусть я мало вас знаю, но в людях не ошибаюсь. Вот я вижу вас второй или третий раз, а полюбила, как родную мать.

Я доверила бы вам не только эти деньги, а даже… просто даже не знаю что.

Честное слово!

Грубость лести сглаживалась темпераментом, с которым Галина произносила эти слова! И женщина таяла, покоренная сладкими речами красивой молодой девушки, такой щедрой, легкомысленной и доброй.

Как все пожилые люди, Елизавета Никитишна и другие вахтерши любили поучать молодежь, если «подворачивалась» подходящая тема для разговора. Поучали они и Галину. Решив завоевать «старый хлам», как она мысленно окрестила вахтерш, девушка с завидным терпением выслушивала женщин, советовавших ей не транжирить денег, одеваться скромнее, класть деньги на книжку, выбрать мужа работящего, пусть даже он будет и неказист с виду. Галина соглашалась с ними, поддакивала и даже следовала советам – стала скромнее одеваться. В результате вахтерши были окончательно покорены ею и в один голос говорили:

– Ах, если бы у меня была такая невестка.

– Ах, что за девушка. Иметь такую дочь – счастье.

Заметив же, что с Галиной дружит Юрий Курганов, которого они знали как серьезного молодого ученого, женщины стали считать ее как бы членом коллектива медицинского института.

Впрочем, скоро так стали считать не только вахтерши, но и все преподаватели и студенты. Она частенько заходила в деканаты, к секретарше директора института и вела себя там, как дома. К этому скоро привыкли. Секретарша директора подчас, уходя куда-нибудь «на минуточку», просила ее посидеть в приемной за нее.

…Сегодня Галина тоже пришла к секретарше директора. Посидели, поболтали о модной прическе. Вот секретарша поднялась и понесла бумаги в кабинет директора.

В приемную вошел Юрий.

– Вот ты где? – сказал он радостно, увидав девушку. – Только что закончили испытание концентратора. Результаты прекрасные. Понимаешь, мы до такой степени сгустили солнечные лучи, что получилась жидкость!

– Жидкость? – удивилась Галина.

– Да, жидкость. Жаль, ты не физик… Но, может, поймешь. Видишь ли, в атомах некоторых веществ происходит сталкивание электронов и позитронов. При этих столкновениях оба они перестают существовать, исчезают. Но зато при их столкновении возникает невидимая для невооруженного глаза человека вспышка света, которую можно зафиксировать особыми приборами. Эти вспышки называются квантами излучения. Но в природе существует и обратный процесс. образование из квантов излучения электронов и позитронов. Некоторые физики пытались искусственно превратить свет в электроны и позитроны, но им не хватало строительного материала, если можно так выразиться. Слишком ничтожной плотностью обладают солнечные лучи. И только с помощью лучей «сигма» и электромагнитного поля удалось сконцентрировать свет до нужной плотности.

– А что толку от этой жидкости? – со скучающим видом спросила Галина.

– О, очень большой толк, – сказал Юрий и принялся рассказывать, каким свойством обладает солнечный эликсир. Девушка делала вид, что ей не интересно слушать, а сама старалась все запомнить.

На другой день она встретилась с Томпсоном и подробно рассказала ему о необыкновенном лекарстве, о том, что концентратор готов.

«Надо спешить», – подумал Томпсон. С помощью Галины он разузнал, где находится лаборатория Недоборова, и ближайшей ночью решил похитить чертежи аппарата.

Томпсон жил на окраине города у одинокой женщины. На улицах показывался редко, но зато много читал. Читал он все, что попадалось под руки: газеты, журналы, книги. В одной из газет на другой день после свидания с Отроговой он снова прочитал о работе Недоборова над созданием концентратора. В заметке говорилось, что подробное описание концентратора, его устройства и работы выходит отдельной брошюрой в издательстве Академии наук.

– Гм, – промычал Томпсон, глядя на заметку и не зная, сердиться или нет. – М-мда. Не ожидал. Идиотское положение. Пожалуй, не стоило заваривать кашу.

Хотя координаты Невидимого пика стоят пяти тысяч, полученных Отроговой. Ну и дурачье же эти русские. Доведись до меня, так я ни за что не раскрыл бы секрета концентратора.

Перед тем как вернуться в Небей-Крик, Томпсон встретился с Отроговой и приказал ей по-прежнему присматривать за Кургановым и собирать нужную ему информацию.

– За информацией к тебе придут, если меня здесь не будет. Вот тебе еще две тысячи. Пароль прежний.

Томпсон исчез. Галина вздохнула свободней. Поручения Томпсона стали уже несколько тяготить ее, она согласилась выполнить новое задание без всякой охоты. Пожалуй, она согласилась бы отдать деньги, только бы ее не трогали – Юрий нравился ей все больше и больше, и она не хотела его обманывать. Он такой простой, откровенный…

Юрий действительно не скрывал от Галины своих планов, делился с ней своими замыслами, которые поражали ее своей грандиозностью и необычностью. Вскоре после того как концентратор был окончательно доделан, он, гуляя с ней в парке, сказал:

– Ну, все решено – будем строить лодку.

– Какую лодку? – невольно вырвалось у Галины. – Ты же не кораблестроитель, не конструктор.

– Это не имеет значения. А разве я не говорил тебе, что для похода за «ледовитом» нужна специальная лодка?

– Нет…

– Ну как же, ведь «ледовит» залегает на подводной горе неподалеку от Антарктиды, просто так этот минерал не достанешь. А он очень необходим для получения солнечного эликсира. Вот я и предложил выстроить особую подводную лодку на атомной энергии. Создано специальное проектное бюро, я буду главным консультантом. Кроме того, буду проектировать двигатель судна. Если бы ты знала, Галя, какой это будет двигатель! – И Юрий с восхищением покачал головой. И так как Галина выжидательно смотрела на него, заинтригованная вступлением, он продолжал: – Этот двигатель не будет иметь ни одной движущейся части, а следовательно, не будет ломаться. С его помощью подводная лодка сможет развить скорость под водой до ста километров в час, и даже больше. Причем, она сможет, если понадобится, в течение года плавать под сплошными льдами и не показываться на поверхность для набора топлива, воды и воздуха…

– Фантазируешь, – возможно равнодушнее заметила Галина.

– Да нет же! Ведь лодка будет иметь достаточный запас атомной энергии. А пресную воду получим с помощью электроэнергии из морской воды. Воздух тоже будет очищаться с помощью электричества.

Юрий хотел было еще поговорить о лодке, но видя равнодушное лицо девушки, замолчал. Он был недоволен ее равнодушием. Пожалуй, сегодня он впервые пожалел о том, что Галина очень далека от его идей, интересов, от техники.

Впрочем, скоро раздражение прошло, и они заговорили о всяких пустяках.

…Месяцев через шесть после этого разговора, 20 числа, в вестибюль института вошел неприметного вида человек, подошел к столику с театральными афишами и сказал Отроговой:

– Один билет на сегодня, в музкомедию. Пожалуйста, пятый ряд, пятнадцатое место. Партер.

– К сожалению, это место уже продано, – ответила Галина, настораживаясь: фраза, сказанная человеком, была началом пароля. Вероятно, это тот самый человек, который должен был прийти за сведениями. Если он послан Томпсоном, он должен сейчас попросить другое место и другой ряд, причем номер места и номер ряда в сумме должны снова составить число 20.

– Жаль, – сказал человек. – Что ж, дайте тогда, пожалуйста, двенадцатое место в восьмом ряду.

– Сейчас посмотрю… Понимаете, и этого места нет. Вам не везет.

– Действительно, – усмехнулся человек. – Что же вы можете предложить мне?

– Почти ничего. Хороших мест нет. Возьмите вот это или зайдите попозже, может, кто вернет.

– Ладно, давайте какое есть.

Человек отдал деньги, взял билет, сдачу и вышел…

Вечером радист Моррила принял шифровку: «Айле строится атомная подводная лодка для добычи «ледовита» на Невидимом пике».

Глава 5. За «ледовитом»

Ленди нужны были такие люди, которые согласились бы – пусть за большую плату – рискнуть своей жизнью ради морриловских барышей. Дело в том, что для работы гигантского концентратора солнечных лучей, который задумал построить у себя на усадьбе Моррил, были необходимы большие запасы редкого минерала «ледовита», обладавшего способностью излучать лучи «сигма». Только с помощью этих лучей можно было сконцентрировать солнечные лучи до такой степени, что из них получалась жидкость, названная Недоборовым «солнечным эликсиром». Но «ледовит» залегает на дне Индийского океана, в районе Антарктиды, под толстым слоем воды и льда, там, где находится Невидимый пик. С Невидимого пика Курганов уже добыл однажды образец «ледовита». Чтобы добыть «ледовит», необходимо снарядить крупную экспедицию. Опытные водолазы должны спуститься под лед и разыскать в водах океана вершину, с которой был поднят образец на искусственный ледяной остров дрейфующей полярной станции «Антарктида № 10».

Это дело рискованное.

Лишь после долгих поисков, да и то за огромную плату, Ленди удалось подобрать четырех водолазов, оказавшихся в этот момент без работы.

Требовалось найти еще три-четыре водолаза, готовых пойти на риск ради денег.

Поиски подвигались туго. Правда, попадались такие водолазы, которые давно уже «сидели на мели», но они не устраивали Ленди: они или страдали какими-либо болезнями, были слабого здоровья, или пьянствовали, или не подходили по возрасту. А водолазы нужны были все как один на подбор: сильные, выносливые, ну и, само собой, готовые поработать на Моррила за хорошую плату.

– Но почему именно за хорошую плату? – проворчал Моррил, когда секретарь доложил ему о ходе вербовки людей для экспедиции. – Попробуйте заманить другим способом. Обратитесь в местную тюрьму и договоритесь с мэром Небей-Крика, чтобы нам отпустили пяток-другой преступников, приговоренных или к смертной казни, или к пожизненному заключению. Начальнику тюрьмы и мэру мы можем хорошо заплатить. А с осужденными разговор короток: или смерть, пожизненная каторга, или экспедиция, а после – обеспеченное житье.

– Но среди них может и не оказаться водолазов, – возразил секретарь.

– Это и не обязательно. Наберем здоровых людей и обучим водолазному делу.

Впрочем, Ленди вначале подумал о матросах с «Медузы», обвинявшихся в свое время в налете на трансконтинентальный экспресс, – Бобе Лосоне и Рое Бэртоне, которые были осуждены на пожизненную каторгу. От них Ленди узнал про негра, когда-то работавшего водолазом, а потом нанявшегося кочегаром на «Медузу». Джо Джексон плавал на этом корабле до последнего времени. Недели через полторы после разговора с шефом Ленди удалось завербовать на работу всех троих матросов. К новичкам приставили инструктора по водолазному делу, и начались тренировочные спуски под воду… Еще одного. брата Джо Джексона, Майка, привезли на аэродром перед самым стартом самолетов. Здесь, готовые к отлету, находились пять громадных четырехмоторных монопланов. Под их гигантскими крыльями могли бы укрыться от солнца целые толпы людей. Для негров была выделена особая машина; в экспедиции, кроме братьев Джексонов, участвовали еще три негра.

Самолеты поднялись в воздух и, не делая традиционного круга над аэродромом, направились на юг. О конечной цели путешествия знал только Ленди.

В воздухе были весь день. Под вечер Ленди приказал по радио всем членам экспедиции и экипажам самолетов одеться в меховую одежду. Через полчаса после этого приказа самолеты приземлились. Майк вылез из люка и невольно закрыл глаза от ослепительного блеска: вокруг лежал снег.

Немного освоившись, Майк огляделся. Оказывается, это был аэродром. На его краю располагались ангары и дома, радиостанция, мачты с антеннами и конусом для определения направления ветра. Дальше, километрах в трех от аэродрома, виднелись горы, тоже покрытые снегом. Майк обернулся и посмотрел туда, откуда они прилетели. В той стороне темнело море. Что же это, остров? Или какая-то земля?

– Где мы? – спросил Майк одного летчика, разминавшего ноги.

– А тебе не все равно? – усмехнулся летчик и прошел мимо.

– Всем отдыхать! – приказал Ленди.

Рано утром Ленди поднял людей и приказал перегрузить вещи экспедиции на другие самолеты, стоявшие неподалеку от тех, на которых экспедиция прилетела. Их было шесть. Они очень смахивали на огромных стрекоз. Вместо крыльев эти самолеты имели сверху над кабинами размашистые четырехлопастные воздушные винты.

Хотя Майк никогда в жизни не видел таких машин, он сразу догадался, что перед ним вертолеты.

Перегрузка затянулась. К полудню солнце подернулось плотной серой пеленой, поднялась метель. Видимость сократилась до ста метров. Снег набивался за воротник полушубков, слепил глаза, мелкие крупинки больно секли кожу лица.

Майк, Джо, Боб и другие члены экспедиции редко видели снег у себя на родине и никогда еще не испытывали такого холода, не знали такой пурги, таких трудностей. Они больше укрывались в кабинах, чем работали.

– Веселее, ребята! – пытался вначале кричать Ленди, похаживая от одного самолета к другому. – Привыкайте! Это пустяки по сравнению с тем, что нам предстоит перенести. Живее шевелись!

Но метель все больше и больше набирала силу, все сильнее завывала, и Ленди, охрипнув и сбившись с ног, замолчал. Махнув на все рукой, он укрылся в наспех поставленной палатке. За ним потянулись в тепло и остальные. Первая схватка с Антарктикой окончилась не в пользу экспедиции.

Впрочем, Ленди не считал это поражением. Спешить все равно некуда. Ведь погода не летная? Нет. Значит, перегрузив имущество, экспедиция все же не могла бы покинуть этот остров. Значит, незачем было и людей подгонять. Уж будьте покойны, он умеет руководить людьми. В ответственный момент так возьмет их в кулак, что ни один не посмеет ослушаться его приказа…

Вертолеты были готовы к старту на следующий день. Кстати, день и ночь здесь разделялись только по часам. В действительности же над горизонтом все время висело солнце, если его не скрывала пурга. И Майку было как-то странно, что оно не скрывается, когда это положено.

Метель прекратилась. Ленди послал два вертолета на разведку. Через несколько часов передовой отряд радировал, что подходящее ледяное поле найдено.

Посадка произведена. Можно вылететь остальной части экспедиции. Вертолеты поднялись в воздух и взяли курс на льдину, указанную координатами в радиограмме. Это были координаты Невидимого пика…

Майк и Джо сидели возле окошка вертолета и смотрели на ледяной хаос под кабиной. Среди нагромождений ледяных торосов тут и там попадались ровные ледяные поля, окаймленные цепями гор из льдин и снега. По временам среди льдов можно было увидеть черные извилистые линии трещин, бесформенные темные пятна огромных разводий. Часа через три внизу вдруг показались две оранжевые точки: это были вертолеты первой группы.

– Поставить палатки и приготовить обед, – приказал Ленди, когда вертолеты опустились на льдину. – Майк, Джо, займитесь моим домиком.

Через полчаса работа была выполнена. По морозному воздуху поплыли ароматы жаркого, приготовленного поваром. Поели.

– Отдыхать, – приказал начальник экспедиции.

– Курорт, – пробормотал Рой, залезая в специальный мешок.

– Погоди, еще взвоешь от работы, – изрек Боб, удобнее устраиваясь в своем спальном мешке.

– В этом не сомневаюсь. Мне только непонятно, почему он не хочет разгружать вертолеты?

– А ты уверен, что он будет их разгружать?

– Зачем же тогда было брать нас, лебедки, скафандры?

– Ну, положим, нас уже выгрузили. А скафандры и лебедки не так трудно спустить на лед. Вероятно, мы еще не прибыли на место.

– Хотел бы я знать, какого дьявола понадобилось Ленди и его шефу в этих широтах? Судя по солнцу, мы забрались в самую пасть Антарктики. Здесь не одна экспедиция сломала себе шею, поверь мне.

– От этого ничего не изменится, если я поверю тебе, – пробормотал Боб.

Повернулся набок и закрыл глаза.

Отдыхали не все. Океанограф, метеоролог, астроном и другие ученые экспедиции установили свою аппаратуру и принялись наблюдать за дрейфом льдины, определять ее точное место в океане. Оказалось, что вертолеты находятся километрах в двадцати от Невидимого пика. Через несколько часов еще раз определили положение льдины. За это время она переместилась на северо-запад на три с половиной километра. Ленди разделил путь, пройденный льдиной, на количество часов, за которое она прошла этот путь, и получил скорость движения льдов. Направление дрейфа уже было известно. Оно почти совпадало с тем направлением, в котором плыла в этих местах полярная экспедиция «Антарктида № 10». Теперь можно было точно выбрать место для спуска водолазов под воду. Нельзя же спускать их с такой льдины, которая находится сейчас непосредственно над Невидимым пиком. Пока будешь спускать, льдину просто снесет в сторону. Да и не определишь точно, где эта подводная вершина. Ведь ошибка в счислениях только на полминуты, – а это довольно обычная вещь, – вызывает отклонение почти на километр. Значит, надо выбрать такую льдину, которая находится в это время где-то юго-восточнее Невидимого пика, но которая обязательно должна будет пройти над подводной горой. Если спустить с этого ледяного поля четыре-пять водолазов на глубину 80 или 100 метров, то кто-нибудь один из них обязательно наткнется на вершину. Следует лишь расположить водолазов цепочкой, поперек направлению дрейфа.

Боб оказался прав: не успели водолазы подняться, как Ленди всем нашел работу. Вначале, правда, ее было не так уж много: пришлось только погрузить в кабины вертолетов палатки и другие вещи, которыми пользовались на стоянке.

Но когда перелетели на другое ледяное поле, все члены экспедиции поняли, что кончилась беззаботная пора. Прежде всего Ленди и его помощник – длинный и нескладный человек по имени Хьют с лицом непроспавшегося пьяницы – заставили водолазов долбить пешнями во льду колодцы, расположенные один от другого по прямой на расстоянии ста метров. Колодцев было четыре. Когда глубина их достигла полметра, Хьют приказал заложить в них взрывчатку и отойти подальше.

Водолазы укрылись за ропаками. Хьют, как видно, был мастером взрывных работ, потому что сам подвел к зарядам провода, присоединил к детонаторам и тоже скрылся за толстой льдиной, углом выпиравшей вверх над снегом. Здесь стояла подрывная машина-индуктор. Хьют повернул рукоятку, и раздались глухие взрывы, над ледяным полем взметнулись фонтаны воды. Лунки для спуска водолазов были готовы.