Текст книги "Принципиальные вопросы общей теории чакр и тантрическая концепция тела (СИ)"
Автор книги: Владимир Данченко
Жанр:
Эзотерика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
Глава насыщена все теми же бессвязными «логическими переходами», ничем не обоснованными сравнениями, которые «напрашиваются» автору (и эта добрая душа просто не в силах им отказать), эксплуатацией «авторитетов» для проталкивания собственных идей, профанацией «традиционных представлений», алогичными «логичными предположениями», постулатами, которые выдаются за выводы, – ни стыда, ни совести, как и положено просветленному. Создается впечатление, однако, что автор попросту не соображает, что делает, точнее, что делается: он лишь любовно описывает раскоряченные скачки пьяной обезьяны своего ментала, находя их непревзойденными.
Чего стоят, например, рассуждения об эзотеризме. Продемонстрировав при помощи "гиперболической функции", что как вверху, так и внизу (нейтринное тело у него "получилось" моделью универсума, нейтринной вселенной – стр. 87), автор пишет следующее:
Надо полагать, именно с этим связывается ключевое предположение всей эзотерической традиции о том, что человек ЧЕРЕЗ СВОЕ МАТЕРИАЛЬНОЕ ТЕЛО может неким таинственным образом (известным не всем) входить в НЕПОСРЕДСТВЕННЫЙ контакт с явлениями КОСМОЛОГИЧЕСКОГО МАСШТАБА (непосредственно управлять временем, пространством, гравитацией и т.п.). Эта обобщенная идея выражает собой всю суть эзотерической системы знаний…
Противоположная – технологическая – традиция познания, на которой базируются все современные научные концепции, основана на иной идее: человек может воздействовать на физические явления, – а тем более на явления космологического масштаба – только посредством НЕКИХ ИНСТРУМЕНТОВ… Суть этого мировоззрения в том, что непосредственное воздействие на реальность невозможно… (стр. 88).
Автор не отдает себе отчета в том, что стремиться неким таинственным и «не всем известным образом» войти в непосредственный контакт с пространством, временем и гравитацией – это попросту не всем известный способ ломиться в открытую дверь, поскольку все мы изначально в таком непосредственном контакте пребываем. Не менее осмысленно звучит и заявление, будто наука отказывает человеку в возможности непосредственно воздействовать на «реальность» (например, зубами, руками); остается лишь догадываться также, что это за «некие инструменты», посредством которых можно было бы воздействовать на пространство, время и гравитацию.
Впрочем, тот факт, что автор умудрился усмотреть "всю суть" эзотеризма в идее управления "явлениями космологического масштаба", свидетельствуют о незрелости мотивационной сферы его психики, позволяя в какой-то степени объяснить безответственность авторской позиции по отношению к делу, за которое он взялся.
VIIАвтор высказывает предположение, что "Сушумна является ОСЬЮ ВРАЩЕНИЯ нейтринного тела, (…) аккреционной воронкой искривленного пространства, в которой завихряется "нейтринный газ" (стр. 96-97). О динамике процессов в аккреционных воронках, которые образуются вокруг «черных дыр» космических масштабов, известно, что здесь "выделяются два потока. Один, втягивающий вещество внутрь воронки, порождается центростремительной силой и возрастающей гравитацией искривленного пространства. Другой, исходящий наружу поток, порождается центробежной силой и излучением, возникающим в областях вокруг "черной дыры"
Между тем динамика процессов в "тонком теле", имеющих непосредственное отношение к Сушумне, пробуждению Кундалини и т.п., более разнообразна. Здесь упоминаются, прежде всего, два канала, сопутствующих Сушумне – Ида и Пингала, – по которым постоянно движутся два пранические потока: "лунный" (Чандра), увлажняющий и "солнечный" (Сурья), осушающий. Эти два канала начинаются в ноздрях и заканчиваются в области гениталий. Затем упоминается "нектар" (Сома), который из Сома-чакры, расположенной в мозгу у основания черепа, течет в Манипура Чакру, расположенную в надпупочной области, где и сгорает в "огне". И, наконец, упоминаются два "ветра тела" – нисходящий, Апана-вайю, локализованный в нижней части живота и ответственный за процессы выделения, а также восходящий, Прана-вайю, локализованный в груди и ответственный за процессы поглощения (в отличие от Самана-вайю, ответственного за процессы усвоения и локализованного в верхней части живота).
Столкнувшись с проблемой интерпретации этого многообразия в терминах центробежного и центростремительного потоков нейтринного газа, автор не утруждает себя мудрствованиями: он говорит просто, что Ида – это то же самое, что Сома и Прана-вайю, а Пингала – то же самое, что Агни и Апана-вайю. При этом Прана-вайю превращается в нисходящий, а Апана-вайю – в восходящий поток, Пингала (а также Агни и Апана) отождествляется с Кундалини, а Ида и Прана-вайю – с Сомой, "нектаром"; Кундалини, равно как и Сома, становятся Праной и циркулируют по телу "в виде ее сбалансированных потоков" (вся эта белиберда вывалена на стр. 97-98). Автора не смущает, что, согласно его собственному тезису, "Кундалини становится Праной" лишь в пробужденном состоянии; его не смущает и то, что центробежный поток, "сталкиваемый" с центростремительным ее потоком в целях пробуждения Кундалини (см. стр. 107, 113), представляет собой не что иное, как пробужденную Кундалини; его вообще ничто не смущает.
Логика рассмотрения человека как "аккреционной воронки Пуруши" диктует и соответствующий механизм поглощения Праны ("нейтринного газа") из среды. "Согласно традиционным представлениям", – пишет автор, – "прана входит в тело через Сахасрару в темени" (стр. 105). "Это нисходящий поток Праны, возникающий от обмена нейтринного тела, как локальной структуры с окружающим его нейтринным морем" (стр. 98). Единственным источником «традиционных представлений» такого рода на сей раз оказалась "Автобиография одного йога" Парамахамса Йогананды (см. ссылку на стр. 69), – «спиритуальный боевик», рассчитанный на американского обывателя. "Продолговатый мозг является главным входом для снабжения тела всеобщей жизненной силой..." – пишет Йогананда. – "Космическая энергия затем накапливается в мозгу, который является вместилищем бесконечных внутренних сил..." Разумеется, почему действительными «вратами Праны» традиционно считались глаза, уши, ноздри, рот, гениталии и анус, и почему основной источник ее усматривался во вдыхаемом воздухе, с точки зрения нейтринной концепции объяснить гораздо сложнее.
VIIIВ восьмой главе автор обещает по-современному проинтерпретировать методы пробуждения Кундалини. Однако это обещание (равно как и данное на стр. 80 обещание поведать в дальнейшем о «специфических проявлениях» нейтринного тела, которые могут составлять «больший или меньший процент» от проявлений белкового тела) так и остается обещанием. Автор попросту перечисляет ряд традиционных приемов, воспроизводя их описания, почерпнутые в основном из "Великой Тайны" Б.Арова. "Обобщая методику пробуждения Кундалини, можно определить главный ее момент как столкновение двух потоков, циркулирующих в биоплазменном теле, центробежного и центростремительного" (стр. 107). Назвав восходящий поток Праны «центробежным», а нисходящий – «центростремительным», автор лишь привносит дополнительную путаницу в и без того запутанный предмет, – причем путаницу ничем не оправданную, так как скромно умалчивает, каким собственно образом пересказываемые процедуры вроде сокращения ануса связаны с нейтринным газом и его «потоками».
Автор приводит и более аристократическую "методику пробуждения Кундалини", которая позволяет обходится без сомнительных телодвижений, не приличествующих офицеру. Имеется в виду Раджа-йога, где "растворение" (то есть растворение "зрящего" – стр. 113) "достигается процессом исключительно в нейтринном (биоплазменном) теле, не затрагивающим физиологическое тело и поэтому (? – №20) не приводящему к патологическому трансу" (стр. 116). Поскольку же «патологическим» автор считает любой транс, нам следует сделать вывод, что перечисленные им методы пробуждения Кундалини, которые он обещал «проинтерпретировать», представляют собой патологическую форму Йоги. Возможно, именно в связи с этим он и передумал их интерпретировать; но перечислив некоторые элементы «классической техники Дхараны-Дхианы-Самадхи», посредством которых каким-то образом сталкиваются пресловутые «потоки» в нейтринном теле (см. стр. 113), интерпретировать их автор также не стал. Мы узнаем только, что благодаря процессу созерцания плотность нейтринного тела понижается настолько, что сравнивается с плотностью «мирового нейтринного моря» (стр. 116). Создается впечатление, что нейтринная концепция лишь на такого рода «объяснения» и годится. Поэтому во избежание ее окончательной дискредитации представляется уместным тему восьмой главы под каким-нибудь благовидным предлогом изъять из текста, – например, сославшись на то, что практические методы требуют специального рассмотрения и т.д.
IXЧтобы не возвращаться по несколько раз к одной и той же теме, желательно все места, связанные с Лайей, перенести из гл. VIII и IX в гл. X. Следует уточнить также тему девятой главы. Поскольку она стоит между «Сушумной» и «Лайей», логично предположить, что она посвящена поднятию Кундалини. Между тем вопрос о причинах пробуждения Кундалини и природе этого пробуждения с «нейтринной» точки зрения автором даже не поднимается – ни в восьмой главе, ни в девятой; проблема материалистической интерпретации йогического процесса, специфичного для данной формы Йоги, остается открытой.
Как и в восьмой главе, автор не опускается до интерпретаций, давая понять, что традиционное проведение Кундалини через шесть Чакр (Шатчакра-бхеда) – это просто недостойная внимания ерунда. Классическая Кундалини-йога "не приводит ни к каким конкретным последствиям ни для эволюции сознания, ни для эволюции тела, являясь не более, чем экзотической и опасной игрой со смертью" (стр. 120). Нет, автор не ограничивается зряшным отрицанием, – он утирает нос индусам с их играми, возвещая свою, новую Йогу – «Йогу процесса»; разумеется, его концепция "более глубокая и более обобщенная, чем древняя версия… механизма Кундалини-йоги" (стр. 122).
Впрочем, глубина подхода, демонстрируемая автором на предшествующих страницах, не оставляет особых надежд и для "новой" Йоги. Как и следовало ожидать, она взросла на той же почве, что "новый" материализм и "новая" логика, – на почве недомыслия недосамоутвердившегося подростка, который не хочет учиться, а хочет жениться, причем непременно на королеве. Глубина "новой" Йоге придается с помощью нехитрого приема: "старая" Йога преподносится в таком виде, что мелкота ее становится ясной и ежу, – не говоря уже о "человеке конца 20 века, знающем физиологию, психиатрию и нейрохимию" (стр. 120). Шатчакра-бхеда в авторской подаче представляется как неконтролируемое проскакивание, «прострел» Кундалини через Сушумну, который завершается неконтролируемым «трансом», а попросту говоря обмороком. Все происходит очень быстро. Был человек – и нет его. Как очухается, глазами хлопает, а толку никакого, разве что кайф (см. стр. 111-112). Древние мистифицировали этот процесс.
Напротив, в новой Йоге Кундалини поднимается годами, медленно и незаметно, подолгу задерживаясь в каждой Чакре, активизируя ее и позволяя тем самым реализовать заложенные здесь "программы" вроде борьбы за выживание, сексуальности, самоутверждения, "внутреннего мира" (? – №20), самовыражения, интеллектуального развития и стремления к совершенству (см. стр. 122). Несложно заметить, что "восхождением Кундалини" автор называет процесс взросления, развития мотивационного ядра личности, – процесс, который Шри Ауробиндо называл "неспешной Йогой Природы"; характерно вместе с тем, что по мнению автора реализовать большинство из упомянутых программ "обычному среднестатистическому человеку" не дано, – ему даны ("как правило", правда) лишь программы "уровня №3": быт, служба, карьера, самоутверждение и т.п. "Развитие интеллекта? Творчество? Внутренний мир?..." – восклицает автор, – "Ничего не значащие для среднестатистического гражданина абстракции" (стр. 123).
Попирая жалких недочеловеков с их "бытом" и "службой", наш Великий Батыр, победоносно реализовавший все программы и ставший шибко умным, безотчетно использует наибезобразнейшую (и в этом смысле действительно отнюдь не среднестатистическую) форму самоутверждения – паразитарную; он питается соками "обычных людей", возносясь в собственных глазах за счет максимального занижения "эволюционного уровня" этих козявок, то есть используя тот же прием, который был использован для придания глубины "новой" Йоге.
XАвтор утверждает, что конечным результатом «старой» Кундалини-йоги является "четвертая стадия медицинского наркоза" (Турия). Из намеков, разбросанных в тексте, складывается следующая картина авторского пути к этому чеканному диагнозу, раз и навсегда поставившему крест на мистических фантазиях древних (последние, как известно, полагали, что результатом Кундалини-йоги является единение некоего «Шивы» с некоей «Шакти» – см. стр. 125).
Удалившись в уединенное место, автор принял "позу лотоса" и приступил к пробуждению Кундалини одним из тех варварских методов, что в ходу у отечественных адептов: набычившись и затаив дыхание, он надежно сократил анус, втянул живот и начал биться задом оземь. Не выдержав такого обращения, Кундалини со страшным шумом ударила ему в голову, вследствие чего автор вырубился и упал лицом на пол (см. стр. 111-112, 119-120). Надо полагать, что это повторялось неоднократно; после того, как он обрел достаточный йогический опыт, то есть набил достаточное число шишек, количество перешло в качество и он постиг, что занимается ерундой, – ведь те же самые результаты "могут быть легко достигнуты не только практикой тантрической Хатха-йоги, но и методами фармакологии – введением любого вещества, применяемого для общего наркоза" (стр. 120).
Далее автор замечает, впрочем, что существует и иная точка зрения по этому поводу, представители которой полагают, что "если для простого человека это является банальной потерей сознания, то для йогина является якобы неким единением с высшим" (стр. 130). Однако вся штука в том, что автор – «хлопец непростой»; и допустить, что где-то какие-то другие «непростые хлопцы» способны посредством той же тантрической Хатха-йоги достигать иных результатов, чем он, – допустить подобное автор просто не в состоянии, поскольку это было бы равнозначно признанию себя «простым человеком». Нет, ерундой занимался не только он, а все остальные; но только он смог осознать это и пойти дальше, став принципиальным противником транса, этого ПАТОЛОГИЧЕСКОГО (непременно прописными буквами) состояния.
Со страниц своей рукописи автор торжественно провозглашает, что перспектива "грядущей эволюции несовместима с образом психически ненормального индивида" (стр. 121) и четырежды (стр. 10, 112, 121, 135) дает бой патологическим формам Йоги, пытаясь как бы еще и еще раз заверить читателей, что сам-то он здоров, – СОВЕРШЕННО ЗДОРОВ!!! По причине свойственной автору спутанности мышления, разобраться в его критериях нормы и патологии довольно сложно: клеймя позором патологичность транса, он ни разу толком не поясняет, что имеется в виду. И все же на основании некоторых косвенных высказываний (стр. 10 и 113) можно догадываться, что под «патологией» автор подразумевает неконтролируемость состояния. По его мнению, Шатчакра-бхеда классической Кундалини-йоги – это именно неконтролируемый транс, своего рода «короткое психическое замыкание».
Сводя "старую" Йогу к абсурду, автор действует не из злого умысла; этот абсурд отражает не что иное, как результаты "экспериментальной работы", проводившейся автором в данном направлении (см. стр. 119, а также 111-112), – отражает уровень его личных достижений в деле освоения "старой" Йоги. Результаты аутентичной йогической практики как раз и отличаются от результатов удалого битья задом оземь ("чи пан, чи пропав") своей контролируемостью. Непроизвольный "прострел Кундалини", сопровождаемый утратой сознания, – это сырой материал, который может быть освоен, подобно тому как непроизвольное погружение в сон, сопровождаемое утратой сознания, может быть освоено, став сознательным вхождением в "мир сновидения". Обморок, наступающий в результате кислородного голодания мозга (стр. 132), и Самадхи различаются приблизительно так же, как управляемая и неуправляемая ядерная цепная реакция. Механизмы йогического транса складываются на протяжении всех семи предшествующих ему ступеней Йоги.
Наряду с отождествлением обморока (Мурччха) и транса (Самадхи), автор отождествляет "соединение" с "растворением" (стр. 119), рассматривая Лайю (растворение части в целом, дезинтеграцию) как цель Йоги (воссоединение части с целым, интеграцию). В свою очередь, "классическую Лайю" он отождествляет с трансом, то есть обморочным, патологическим состоянием. Тем самым вся Йога оказывается под угрозой "патологизации" (ведь "всякая форма Йоги ведет к растворению", а не ставящие такой цели учения и методики "Йогой в строгом смысле этого слова не являются" – стр. 125) и возникает дутая проблема "непатологических форм растворения" (стр. 113), в которых бы для индивида сохранялась "свобода выбора" – растворяться или не растворяться. Нечленораздельность авторских высказываний по этой теме вполне понятна: ведь он из кожи вон лезет, чтобы отмежеваться от "патологических форм растворения" классической Кундалини-йоги, между тем как "патология" из растворения оказывается принципиально неустранимой. Действительно, индивид может сколько угодно проявлять свою "свободу выбора" лишь до того, как он растворился; а когда он растворился, свободу эту проявлять уже попросту некому. Следовательно, "непатологических форм растворения" не бывает.
XIОстается неясным, что такое «нектар» – нейтринный газ или гормон? А если и то и другое, то какая между ними связь? Замечу также, что ранее центробежный поток в нейтринном теле соотносился с «солнечным жаром», а центростремительный – с «нектаром» (см., напр., стр. 98); на стр. 140 «солнечный жар» соотносится с адреалином, а «нектар» с гонадолиберином. Между тем на стр. 142 в качестве центростремительного потока полагается не гонадолиберин, как следовало ожидать, но ацетилхолин. Гонадолиберин же соотносится с центробежным, то есть восходящим потоком (стр. 141), «солнечным жаром».
В двенадцатой главе автор вознамерился переплюнуть не только классическую Кундалини-йогу (ее он переплюнул в девятой главе, возвестив "Йогу Процесса") и не только Йогу как таковую – ее он переплюнул в десятой главе, возвестив "Путь Духа", эволюцию сознания. Путь этот, в отличие от Йоги, "не может в принципе иметь конечной цели, не может иметь конца вообще" (стр. 136); "однако настает такой момент, когда путь эволюции сознания – Путь Духа – уже исполнен…" (стр. 144). И в этот немыслимый момент завершения бесконечности "возникает догадка, вначале смутная, что после завершения «пути духа» начинается совершенно новый, неизвестный путь – "Путь Тела" (там же). В двенадцатой главе автор вознамерился переплюнуть саму бесконечность – и переплюнул ее, столь велика была его йогическая сила.
Не обошлось, конечно, и без казусов, как это нередко бывает, когда плюешь против ветра. Оказалось, например, что методом "нового" Пути служит дважды переплюнутая Кундалини-йога "с ее многоплановой теорией и практикой" (стр. 146). Ну и ладно, назовем это отрицанием отрицания; но что достигается при помощи этого метода на сей раз? – "Воссоединение субъекта с миром не только на уровне сознания, но и на уровне физического тела" (стр. 145). – Что имеется в виду? Ведь субстанциально наше тело и так плоть от плоти мира. – Имеется в виду замещение бренного белкового тела нейтринным телом славы; в процессе «расширения тела» весь мир становится моим телом. – Зачем тебе это нужно? – Чтобы управлять пространством, временем и гравитацией (Подробнее см.: Бердник А.П. Звездный корсар. К., 1972). – Как достичь этого? – Нужно голодать и радоваться; и безразлично, каков источник этой радости, – «копьевидное пламя в Муладхаре» или эфедрина гидрохлорид. Таков запредельный путь. – Но при чем тут метод Кундалини-йоги? – …
Резюме1. В основу материалистической интерпретации Кундалини-йоги кладется идеалистически проинтерпретированная физика: автор постулирует, что фундаментальный уровень материи составляют «кванты сознания». Разумеется, «материализм» подобной интерпретации оставляет желать лучшего.
2. Как показал анализ, сама "интерпретация" таковой не является и служит автору лишь предлогом для изложения собственных концепций. Приводимые им "аналогии" в большинстве случаев притянуты за уши, а то и прямо сфабрикованы.
3. Главы, посвященные Йоге как таковой (I и VIII), – самые слабые звенья работы. Собственно "пути тела" посвящена лишь одна глава, причем связь этого "пути" с Кундалини-йогой осталась не раскрытой. Таким образом, название книги не отражает ее содержания: она посвящена не "пути тела" и не "материалистической интерпретации Кундалини-йоги".
4. Самые интересные места книги связаны с разработкой нейтринных концепций, которые вовсе не обязательно камуфлировать под "интерпретацию Кундалини-йоги". Сомнительность подобной "интерпретации", выдаваемой к тому же за превосхождение всего на свете, лишь мешает непредвзятому восприятию того ценного, что действительно имеется в авторских концепциях. Скромность украшает человека.
5. Не думаю, что высказанные здесь замечания по тексту можно "учесть" и поправить дело: в настоящем своем виде "путь тела" безнадежно неисправим. Если браться за переделку, то переделывать нужно все – от начала и до конца, причем не только на бумаге, но прежде всего в голове. Вместе с тем я не считаю последнее бесперспективным, – в противном случае я не стал бы тратить время на распутывание хитросплетений авторской мысли.
февраль, 1986
