Охота за атомной бомбой: Досье КГБ №13 676

Текст добавлен: 7 октября 2016, 00:14

Текст книги "Охота за атомной бомбой: Досье КГБ №13 676"

Автор книги: Владимир Чиков

Соавторы: Гари Керн

Жанры:

Биографии и мемуары

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 30 страниц)

Назад к карточке книги

Досье Млада

Главными источниками информации о Персее-Младе являются Анатолий Яцков и Владимир Чиков. Первый опирается на свою память офицера-разведчика, второй – на досье КГБ за № 13 676 и на интервью с действующими лицами его книги «Нелегалы». Существование Персея было подтверждено Службой внешней разведки в заявлении от апреля 1994 года, опровергавшем утверждения Судоплатова, и Моррисом Коэном в интервью, данном в октябре 1994 года. В 1995 году, когда вышла эта книга на французском языке, Персей-Млад предположительно был жив. Он должен был проживать в Америке или в Англии и иметь детей. Именно по этим причинам разведка не раскрывала его личность. Опираясь на источники, упомянутые выше, мы можем восстановить следующую картину.

1. До того как переехал в Лос-Аламос, он работал в знаменитой Металлургической лаборатории Чикагского университета. Это говорит о том, что, вероятнее всего, Млад-Персей входил в команду Энрико Ферми, создававшую первый в мире ядерный реактор.

2. Он был знаком с Моррисом Коэном. Они оба выступали в поддержку правительства Испанской республики. Подтверждений тому, что Персей сражался в рядах Интернациональной бригады имени А. Линкольна и что он вообще был в Испании, нет. Владимир Чиков, ссылаясь на беседы, которые он вел в конце 80-х годов с Коэнами, утверждает, что ничего подобного не было. Моррис Коэн, вспоминая в 1994 году прошедшие события, также подтверждает это.

3. Настоящее кодовое имя второго по значимости после Фукса агента не Персей, а Млад. До Леонтины Коэн его связным был Стар. Имена Млада и Стара упоминает и Судоплатов, но если верить Чикову, то они были неправильно идентифицированы. Судя по этим первоначальным кодовым именам можно предположить, что Млад был самым молодым физиком в Металлургической лаборатории, а его связным был человек постарше его. Имя «Персей» было придумано в эпоху гласности для того, чтобы скрыть настоящее кодовое имя агента.

4. Персей-Млад работал в Лос-Аламосе с 1944 по 1946 год. Он передавал информацию о бомбе Леонтине Коэн в августе 1945 года. Как и Фукс, он предупредил советскую разведку о предстоящих испытаниях бомбы и о том, что будет сам присутствовать на этих испытаниях.

5. Из Лос-Аламоса он в 1946 году вернулся в Чикагский университет и присоединился к движению против ядерных испытаний. В это же время он прекратил работать на Советский Союз, а вместо себя рекомендовал супружескую пару, работавшую на плутониевой установке в Хэнфорде, штат Вашингтон. Эта пара была завербована. Они носили кодовые имена Анта и Аден, а может быть, Анда и Аллен. Их связным тоже был Стар.

6. Персей-Млад, по происхождению коренной американец, носил соломенную шляпу, белые сандалии и белую спортивную рубашку. Возможно, впрочем, что данное описание является не чем иным, как литературным приемом. Предположив, что в 1944 году ему было примерно двадцать лет, можно сделать вывод, что сегодня ему под восемьдесят.

7. Конфиденциальные источники, которые не хотят быть названными, но известны издателю и мне лично, приводят два дополнительных факта.

Во-первых, Персей-Млад посещал «Амторг», советскую торговую миссию в Нью-Йорке, и весной 1944 года просил свести его с кем-нибудь из советского консульства. Точно так же, как до него Фукс и многие другие советские агенты после него, например, Джон Уокер и Олдридж Эймс. Впоследствии Коэн, работавший в «Амторге», завербовал его. Во-вторых, когда Млад приехал в Чикаго вместе с Рудольфом Абелем в 1949 году, Леонтина Коэн обратилась к нему с просьбой достать ей образцы трития и лития, являющихся основополагающими компонентами для изготовления водородной бомбы. Нам неизвестно, была ли выполнена эта просьба или нет.

Таковы наши сведения о шпионе, именуемом Персеем-Младом, почерпнутые из источников, приведенных выше и предшествовавших обнародованию документов «Веноны» в июле 1995 года. Документы «Веноны» значительно расширили наши знания в двух аспектах. Во-первых, они подтверждают многочисленные кодовые имена и процедуры, упомянутые в книге Чикова: Алексей (Яцков), Антон (Квасников), Тир (Нью-Йорк) и так далее. Чиков не мог предвидеть, что досье «Венона» будет опубликовано, и доверие к нему от этого только возрастает. Во-вторых, в сорока девяти рассекреченных документах, подобранных таким образом, чтобы доказать виновность Розенбергов, агент фигурирует под своим настоящим кодовым именем – Млад. Он упоминается и в полудюжине сообщений как источник информации «Энормоза». Весьма символично то, что сопроводительные комментарии Агентства национальной безопасности дают понять: личность его известна. Напрашивается вывод: американские спецслужбы в состоянии идентифицировать Млада-Персея.

В конце книги мы приводим фотокопии документов «Веноны», где упоминается Млад. Несмотря на то, что эти документы отрывочны и еще не до конца расшифрованы, они ясно указывают на американского физика, работавшего в Лос-Аламосе и посылавшего отчеты Квасникову в Нью-Йорк. Ключ к его идентификации находится в глоссариях, сопровождающих документы. Естественно, документы были отредактированы, перед тем как их опубликовать. Часть отсылочных номеров вымараны, как и имена некоторых до сих пор живущих людей. Тем не менее, если советский агент не мог быть установлен, то в глоссарии об этом упоминалось. Эти специфические детали позволяют сделать нам определенный анализ.

Рассмотрим входные данные, взятые из различных глоссариев:

Виктор: генерал-лейтенант П.М. Фитин.

Либерал, прежнее кодовое имя Антенна: Джулиус Розенберг.

Калибр: Дэвид Грингласс.

Квант: не идентифицирован, появляется также под номерами Нью-Йорк-972, 979…

Фогель: не идентифицирован.

Рамзай: две строки зачеркнуты.

Млад: строка вымарана.

Такие же входные данные имеют отношение к Младу в четырех первых документах, где он появляется. В двух последних документах две строки, напечатанные на машинке, полностью вымараны из-за кодового имени. Можно предположить, что его личность была известна человеку, зачеркнувшему эти строки. Мы в состоянии полагать, что он не был идентифицирован так, как Розенберг или Голд. Он также не фигурирует как «неидентифицированное прикрытие», как Квант или Фогель. Или же как «предположительно», наподобие Рамзая. Остается единственно возможное предположение: его личность известна, но сохраняется в тайне российской разведкой. Вымаранная строка слишком длинная, чтобы в ней было одно слово «физик» или даже несколько слов, обозначающих имя и фамилию.

Первый вопрос, который встает перед нами при ознакомлении с глоссарием «Веноны», содержащим сведения о Младе, заключается не в том, опознана ли его личность, а в том, почему его имя не называется. Жив ли он? Занимает ли настолько высокое положение, что огласка его имени должна привести в замешательство влиятельных лиц и поставить под сомнение исторически сложившиеся версии? Или, наконец, он умер, а личность его не столь важна, однако имя его держится в тайне из-за уважения к членам семьи? Однако этот последний довод не помешал огласить другие имена.

Следом возникает и другой вопрос: почему этого человека не преследовали, как, например, Розенбергов? Может, он уехал из страны? Или его личность была идентифицирована только в 1975 году, когда были составлены глоссарии и когда политическая обстановка не способствовала развертыванию «охоты на ведьм»? Или же он принес стране огромную пользу, заслужив тем самым прощение? Или был двойным агентом?

Конечно, бессмысленно стараться разобрать вымаранную строку. Но вывод напрашивается сам собой: кто-то когда-то читал рассекреченные документы и идентифицировал личность Млада. Я позвонил в Агентство национальной безопасности 15 сентября 1995 года и разговаривал с экспертом, занимавшимся досье «Венона». Он подтвердил мое предположение, что личность Млада установлена, что он и ныне здравствует и что он был куда более важным агентом, чем Розенберги, однако он внесен в список лиц, которых запрещено подвергать преследованиям.

Однако в Агентстве национальной безопасности неизвестно о том, что Млад и Персей – это одно и то же лицо. Таким образом, правительство США не знает, что оно в состоянии идентифицировать шпиона, о котором недавно говорили средства массовой информации, называя его Персеем.

До того как работа над настоящей книгой была закончена, прошел слух, будто бы ФБР поспешило провести расследование по делу Персея. Даже до обнародования документов «Веноны» существовала возможность, позволявшая информированным лицам, имевшим отношение к науке, установить личность физика-шпиона, тем более что из команды Оппенгеймера в Лос-Аламосе оставалось в живых не так много ветеранов. Даты его поездок в Альбукерке, Чикаго и Нью-Йорк приведены в настоящей книге и представляют собой ценную информацию для идентификации личности.

Но что это доказывает? Прежде всего то, что меры безопасности, разработанные генералом Гроувзом, были абсолютно неадекватными. После войны Гроувз писал, что он преследовал совершенно ясные цели:

«Они состояли из трех пунктов: во-первых, помешать немцам узнать что-либо о наших научных и технических достижениях; во-вторых, сделать все возможное для того, чтобы обеспечить эффект полной внезапности при первом использовании бомбы и, наконец, если нам это удастся, оставить русских в неведении относительно наших открытий и подробностей наших планов и технологических процессов».

Последняя задача не была выполнена, по словам Гроувза, из-за Фукса. Приняв на работу британского ученого, в прошлом немецкого коммуниста, американцы допустили ошибку. «Однако избежать этого не представлялось возможным. Я затрудняюсь сказать, как бы нам удалось избежать этого, не оскорбив Великобританию, нашего основного союзника. Мы не могли настаивать на проверке ее представителей».

Сегодня мы в состоянии утверждать, что Персей-Млад, американец по происхождению, снимает частично ответственность с англичан и возлагает ее на саму Америку, которая должна была прежде всего следить за своими гражданами. Генерал Гроувз, которого многие комментаторы представляют как человека, одержимого страхом перед распространением коммунизма в Америке, не был фанатиком. Впрочем, как утверждают некоторые исследователи, все попытки обеспечить безопасность в области науки заранее обречены на провал.

По версии Владимира Чикова, Персей-Млад и Коэны вытесняют Грингласса и Розенбергов с их места главных атомных шпионов в США. Персей-Млад был сотрудником Металлургической лаборатории, и уже поэтому его нельзя сравнивать с Гринглассом. Что касается Коэнов, их вербовщиков и связных, не говоря уже о самой деятельности, то они, безусловно, были профессионалами.

В конечном счете тандем Млад – Фукс, через который ученые-атомщики, работавшие в Лос-Аламосе, передавали своим связным последние результаты исследований, благодаря чему осуществлялся взаимный контроль за информацией и Млада, и Фукса, стал стержнем операции «Энормоз». Документы, переданные Советскому Союзу Понтекорво, Гринглассом, Алланом Нанном Мэем и другими шпионами, имели второстепенное значение по сравнению с информацией, предоставлявшейся первыми двумя агентами.

У читателя может возникнуть вопрос, почему мы уделяем такое внимание Младу. Битва за Олимп раскрывает причину. Ведя борьбу за выживание в преддверии краха СССР, КГБ был в состоянии заявить, что его агенты не только выкрали секреты атомной бомбы, что один из советских шпионов, постоянно проживавший в Америке, никогда не подвергался аресту и даже не навлек на себя подозрения. Его вербовщик, связной и офицер-куратор спокойно жили в Москве. Разведчик Яцков, едва выйдя в отставку, был рад сообщить сенсационную новость, желая, возможно, поправить свою репутацию, подмоченную делом Розенбергов. Автор книги «Нелегалы» Владимир Чиков был доволен, что получил доступ к досье. Секретная служба была удовлетворена тем, что перебежала дорогу физикам. Именно таким образом эта история и стала достоянием гласности. С распадом Советского Союза и реогранизацией КГБ было уже слишком поздно загонять джинна обратно в бутылку. К тому же в этом не было никакой необходимости: история получила широкую огласку, и Младу дали новое кодовое имя – Персей.

Секретные службы, упорно отказывавшиеся признать поражение (дело Розенбергов), решили раскрыть то дело, которое они выиграли (Коэнов). Дело Коэнов отбрасывало в тень дело Розенбергов и ставило в незавидное положение ФБР, ЦРУ и МИ-5. Кроме того, признание существования Персея-Млада и других неразоблаченных агентов, проживавших в Америке и нанесших ей значительный ущерб (в то время Америка была врагом № 1 для Советского Союза), позволяло посеять семена раздора в американском научном сообществе, стимулировать начало «охоты на ведьм», вызвать тревогу за состояние нынешней безопасности и затруднить осуществление ядерной программы. Это также помогало втянуть американские спецслужбы в повторное проведение расследования, требующего много времени, и тем самым парализовать их работу.

Данная книга основана на убеждении, что обнародование дела Млада-Персея не должно было повлечь за собой гибельных последствий. Не важно, идентифицирован или нет бывший шпион. Главное состоит, во-первых, в том, чтобы узнать как можно больше о нем самом и его работе, а во-вторых, лучше понять его умонастроение, причины, по которым он считал предательство благородным поступком, а служение Дяде Джо – благом для Дяди Сэма. Млад, супруги Коэны, Фукс и многие другие «прогрессивные люди» того времени были одинаковы: преданы коммунистической идее и бесстрашны в служении делу коммунизма. Аллан Нанн Мэй оправдывал свою деятельность желанием «сделать так, чтобы развитие атомной энергии не оставалось прерогативой одних Соединенных Штатов». Как и Фукс, и Млад, он считал, что передача атомных секретов Сталину – это «вклад, который он вносит в дело спасения человечества».

История Млада, Луиса, Лесли и других шпионов неизбежно ставит нас перед нравственным вопросом. Приведем нонконформистское мнение бывшего сотрудника КГБ Михаила Любимова:

«Я полагаю, что вопрос, что лучше для нации – шпионаж или наука, – мог бы быть уже давно поставлен иначе: какая это нация и имеет ли кто-либо право добывать для нее такое страшное оружие?…Согласно тогдашней и сегодняшней доктрине считается, что если бы мы не противопоставили свою атомную бомбу американской, то Советский Союз был бы уничтожен. Подобная точка зрения приемлема равно как и противоположная: никто не одержал верх. Наоборот, без атомной бомбы Сталин не стал бы проводить политику «железной руки» по отношению к Западу, принял бы план Маршалла и, конечно, не уничтожил бы плюралистические режимы Восточной Европы, одержимый экспансионистскими устремлениями. Тогда бы, возможно, не было бы Корейской войны, в Китае не победил бы коммунистический режим, не произошли бы многие другие события».

Эрик Сивейред, комментатор «CBS News», любил повторять, что «история не предоставляет нам альтернатив». Мы не знаем, что бы произошло, если бы советская программа создания атомной бомбы не базировалась на шпионаже. Многие авторы, в число которых входят и ученые, утверждали, что атомные шпионы Сталина помогли лишь на первых порах Курчатову и его команде выйти из трудного положения. Поэтому, дескать, не следует придавать слишком большое значение помощи, оказанной атомными шпионами. Меня удивляют соображения такого рода, так как они свидетельствуют о незнании существа советского режима. Можем ли мы быть уверены в том, что советские физики, лишенные возможности пользоваться подсказками украденных документов, не имевшие таких финансовых средств, какие отпускались на проект «Манхэттен», чувствовавшие, как за ними пристально наблюдали Берия и его заплечных дел мастера, смогли бы создать атомную бомбу? Что без Млада, Фукса, Понтекорво, Мэя, Маклина, Кэйрнкросса они преодолели бы свои заблуждения, исправили бы неизбежные для науки ошибки и сумели бы провести атомные испытания до 1953 года, года смерти Сталина? И если бы это событие не произошло бы до 1953 года, то когда бы оно могло свершиться? Продолжал бы новый руководитель СССР вкладывать средства в сталинскую атомную программу, если бы она не показала успешных результатов, тем более что он собирался проводить политику десталинизации? Гипотетической альтернативой Лаборатории-2, не располагающей помощью атомных шпионов Сталина, по всей вероятности, стал бы СССР без атомной бомбы, а следовательно, и без водородной бомбы, зависимый от США, но, возможно, более расположенный к сотрудничеству в мировом масштабе и более умело развивающий свою экономику.

Но произошло то, что произошло, и нам выпало на долю решать атомную проблему. Эта проблема, вобравшая в себя комплекс других проблем, поощущению, стала фатальной. Принимая во внимание, что немецкие физики достигли огромных достижений в области расщепления атомного ядра, что в Германии к власти пришли нацисты, разработка атомных программ Великобританией, Соединенными Штатами и Советским Союзом становилась неизбежной. Они должны были оснастить себя атомным оружием. Учитывая, что англичане и американцы опередили СССР, становилось неизбежным, что Советы попытаются пресечь их усилия. А если исходить из самого характера сталинского режима, то становится ясно, что он рассматривал шпионаж как само собой разумеющееся явление, как составную часть своей атомной программы. Следовательно, НКВД неизбежно использовал в качестве атомных агентов коммунистов или им симпатизирующих, дружески настроенных гостей СССР и людей, придерживавшихся прогрессивных взглядов. Но именно здесь мы обязаны прервать цепь неизбежностей.

Шпионы, действовавшие в Лос-Аламосе и других местах, имели выбор: хранить секреты национальной безопасности или выдавать их. Нам известно, какой выбор они сделали. Были ли супруги Коэн и Млад благородными идеалистами или жалкими глупцами? Благодетелями человечества или подлыми предателями? А их сообщники, агенты, курьеры и «добровольцы», если предать забвению их знаменитые псевдонимы (например, Шах – псевдоним Гарри Хаутона), не были ли они нечистоплотными карманными ворами, которые, прежде чем удрать, крали документы?

Книга «Операция «Энормоз» поднимает этот вопрос в свете мировой проблемы, которая все еще не перестает волновать умы. Другие книги посвящены другим аспектам проблемы. Например, применению атомной бомбы против Японии; испытаниям радиоактивных веществ на людях в США и СССР; усовершенствованию и непрекращающемуся накоплению оружия; произошедшим ядерным катастрофам или тем, которых удалось избежать; уничтожению ядерных отходов. Атомная проблема, неотвратимая с самого начала, стала неотъемлимой частью мировой истории. И она уже никогда не исчезнет.

Вот почему и супруги Коэн, и Млад, которых я рассматриваю как подлых предателей, презренных глупцов, и жалкие людишки, помогавшие им, должны занять соответствующее место в истории атомного шпионажа.

Гари Керн.

Грэнд-Террас, Калифорния.

3 декабря 1995 года.

Приложение 1. Глоссарий криптонимов

Сотрудники советских спецслужб

Абель Рудольф – см. Марк.

Алек – см. Бен.

Алексеев – Александр Михайлович Сахаровский (родился в 1909 году). Начальник Первого главного управления КГБ (бывший иностранный отдел) с 1956 по 1971 год.

Алексей, Джонни, Яковлев – Анатолий Антонович Яцков (1913–1993), сменил в марте 1944 года Семена Марковича Семенова. Отвечал за атомный шпионаж с 1945 по конец 1946 года, когда был переведен в Париж. Возвратился в Москву в 1948 году. В 1950–1952 годах заместитель начальника научно-технического отдела КГБ. В 1952 году находился в командировке в Берлине. Впоследствии был начальником факультета Краснознаменного института внешней разведки. Вышел в отставку в 1985 году.

Альфредо – Станислав Алексеевич Ваупшасов (1899–1976), советский главный советник в Испании.

Антон – Леонид Романович Квасников (1905–1993), начальник отделения научно-технической разведки НКВД. Резидент в Нью-Йорке, отвечавший за атомный шпионаж с февраля 1943 по 1945 год. Впоследствии руководитель отдела научно-технической разведки.

Арни – см. Бен.

Атлет – офицер НКВД, действовавший под прикрытием советского посольства в Вашингтоне.

Бен, Гордон Арнольд Лонсдейл («Арни»); капитан Александр Джонсон («Алек») – Конон Трофимович Молодый (1924–1970), нелегальный резидент в Лондоне в 1955–1961 годах. Был арестован и заключен в тюрьму в 1961 году как руководитель Портлендской разведывательной сети. В 1964 году его обменяли на английского предпринимателя Гревилла Винна, арестованного в Москве как связного предателя Олега Пеньковского.

Боб – Борух Моисеевич (Борис Михайлович) Крешин (родился в 1914 году), резидент в Великобритании с 1945 по 1947 год. Резидент в Соединенных Штатах с 1947 по 1950 год.

Бородин – Игорь Васильевич Курчатов (1903–1960), выдающийся советский физик, руководитель Лаборатории-2, – научного центра, где создавалась советская атомная бомба.

Вадим – Анатолий Вениаминович Горский (родился в 1907 году). Резидент в Лондоне в 1941 году.

Виктор – Павел Михайлович Фитин (1907–1972). Руководитель операций НКВД за границей в 1939–1946 годах.

Геннадий – Гайк Бадалович Овакимян (1899 —?). Резидент в Нью-Йорке, действовавший под прикрытием агента Амторга с 1932 по 1941 год. Арестован весной 1941 года как сотрудник иностранной разведки. Освобожден за выкуп в 25 тысяч долларов. Получил разрешение вернуться на родину в июле 1941 года. Впоследствии заместитель начальника внешней разведки НКВД. Занимался американским направлением.

Джерри, Норман – Владимир Борисович Барковский (родился в 1913 году). Заместитель начальника бюро советских спецслужб в Лондоне. Занимался, в частности, Британским урановым комитетом.

Джонни – см. Алексей.

Джонсон, Капитан Александр – см. Бен.

Клод, Глебов – Юрий Сергеевич Соколов (родился в 1919 году), выпускник Московского авиационного института. Обеспечивал безопасность во время проведения Ялтинской конференции в 1945 году. Сотрудник резидентуры НКВД в Нью-Йорке с 1947 года.

Кольцов – Сергей Савченко. В 1947 году заместитель председателя Информационного комитета, подчинявшегося Андрею Вышинскому.

Лонсдейл Гордон – см. Бен.

Лука – Павел Пантелеймонович Пастельняк. Помощник Гайка Овакимяна, сотрудник генерального консульства СССР в Нью-Йорке с 1938 года. После высылки Овакимяна был резидентом вплоть до приезда Василия Зарубина в 1942 году.

Максим – Василий Михайлович Зубилин (на самом деле Зарубин) (1894–1972). Второй секретарь посольства СССР в Вашингтоне. Возглавлял резидентуру в Нью-Йорке с 1942 по август 1944 года. Заместитель начальника иностранной разведки с 1945 по 1948 годы. С 1948 года в отставке.

Марк – Мартин Коллинз; Эмиль Голдфус; Рудольф Иванович Абель; Вильям Генрихович Фишер (1903–1971, родился в Великобритании, приехал в СССР вместе с матерью). Работал в спецслужбах с 1927 года. Нелегальный резидент в Нью-Йорке в 1948–1950 годах. Арестован ФБР в 1957 году. В 1962 году обменен на Гарри Пауэрса, американского пилота «У-2», сбитого над территорией СССР.

Моряк – морской курьер.

Огнев – Алексей Алексеевич Крохин (1912–1983). Резидент во Франции в 1950–1954 и 1966–1972 годах.

Петров – Всеволод Николаевич Меркулов (1895–1953). Заместитель народного комиссара внутренних дел. Курировал научно-техническую разведку. После смерти Сталина приговорен к смертной казни как сообщник Берия.

Родин – Николай Борисович Коровин (1907–1976). Резидент в Лондоне в 1956 году.

Ромул – Иосиф Виссарионович Сталин (Джугашвили). (1879–1953).

Стрик – Кирилл Прокофьевич Орловский (1895–1968). Командир боевой группы НКВД в Барселоне.

Сэм – см. Твен.

Твен, Сэм – Семен Маркович Семенов. (1911–1968). Руководитель агентурной сети НКВД в нью-йоркской резидентуре до 1944 года. Работал в Париже с 1947 по 1949 год.

Яковлев – см. Алексей.

Иностранные граждане – агенты советских спецслужб

Альтман Израэль – см. Питер Крогер.

Ася – Этель Джи. Любовница Гарри Хаутона, член Портлендской разведывательной сети.

Бриггс Бенджамин – см. Питер Крогер.

Бриггс Эмилия – см. Хелен Крогер.

Гомер – Дональд Маклин (1913–1983). Один из «кембриджской пятерки», соратник Гая Бёрджесса, Энтони Бланта, Джона Кэйрнкросса, Кима Филби. Советский агент в Великобритании.

Волонтеры – разведывательная сеть, возглавляемая Моррисом и Леонтиной Коэн в Соединенных Штатах.

Другари – см. Питер и Хелен Крогер.

Калибр – Дэвид Грингласс.

Крогер Питер Джон; Израэль Альтман; Луис; Бенджамин Бриггс; Педро Санчес; Другарь; Томас Джеймс Вильсон – Моррис Коэн (1910–1995).

Крогер Хелен Джойс; Лесли; Мария Санчес; Эмилия Бриггс; Мэри Джейн Смит – Леонтина (Лона) Коэн (урожденная Пэтке, 1913–1992).

Лесли – см. Хелен Крогер.

Лист – Джон Кейрнкросс (родился в 1913 году). Пятый член «кембриджской пятерки» наряду с Гаем Бёрджессом, Энтони Блантом, Дональдом Маклином и Кимом Филби.

Лона – см. Хелен Крогер.

Луис – см. Питер Крогер.

Млад – см. Теодор Холл, ученый-атомщик, американский физик из Лос-Аламоса, добровольно передававший секреты Советскому Союзу. Имел контакты с Леонтиной Коэн и Старом.

Раймонд – Гарри Голд (Голодницкий, 1911–1972). Американский химик, советский агент, курьер Клауса Фукса. Раскрыл Дэвида Грингласса как советского агента и подтвердил вину Джулиуса и Этель Розенберг.

Сакс Сэвилл – агент советской разведки, являвшийся связником Млада и Чарльза в Лос-Аламосе.

Санчес Мария – см. Хелен Крогер.

Санчес Педро – см. Питер Крогер.

Стар – см. Сэвилл Сакс.

Франк Алан – сотрудник военного завода в Хартфорде, завербованный Леонтиной Коэн.

Чарльз – Клаус Фукс (1911–1988). Физик-атомщик и советский агент.

Шах – Гарри Хаутон (1905–1987). Шифровальщик Бюро вооружений подводных лодок Британского адмиралтейства в Портленде (1952–1957) и служащий вспомогательных частей в Веймут-Бэй (1957–1961). Арестован и судим вместе с Гордоном Лонсдейлом, Этель Джи и Крогерами за составление заговора и нарушение Закона о государственных секретах.