Текст книги "Охота на волков"

Автор книги: Владимир Быков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Обеденное солнце смотрело в мое окно, словно напоминая, что сегодня наступил первый день осени. Я почувствовал его легкую, почти неуловимую прохладу, которая еле слышно звенела в прозрачном таежном воздухе северного края. Открыв глаза, я увидел Настю, тихо спящую на моем плече.

«Как это случилось?» – подумал я, вспоминая вчерашнюю ночь. Я хорошо помнил, как зашел к ней перед сном, поцеловал ее в щеку. Затем – большая кровать, голова медведя, скалившая свои клыки, и лесная колдунья, трепетная и нежная…

Я посмотрел на Настю. Она открыла глаза, удивленно взмахнув ресницами, и ласково улыбнулась.

– Как ты здесь оказалась? – ошарашил я ее своим вопросом.

– В той комнате подушки твердые, – тихо ответила она, сонно прижимаясь ко мне.

Я не мог в это поверить. Так значит та лесная фея, это – она! Наверное, чай из целебных трав, которым потчевал меня Михаил, имел и впрямь волшебные свойства.

– А ты давно пришла? – задал я второй вопрос, который, наверное, казался глупее первого.

Настя приподняла голову, оперевшись на локоть, по-лисьи прищурила глаза и промурлыкала:

– Вскоре после того, как ты меня поцеловал.

– Так значит, ночью ты не спала?

– Нет, мой милый. Разве я могла проспать самую главную ночь в моей жизни! Я выпила ее по каплям, всю без остатка, и теперь ты мой навсегда, я это знаю. Если бы у меня осталась хотя бы одна капля сил, то я бы тебе это доказала, – она снова легла на мое плечо и сразу заснула…

* * *

Мы очнулись ото сна, одновременно открыв глаза. Нас разбудил голод, учуяв вкусные запахи, он стал урчать в наших желудках. Я сел на кровати, пытаясь вспомнить, куда вчера ночью положил свою одежду. Ее нигде не было. Неужели после бани я ходил голым? Не может быть!

Настя села со мной рядом. По-видимому, разгадав мои мысли, она нежно прижалась ко мне и прошептала в ухо:

– Мы, словно Адам и Ева, которые жили в раю.

– Тебе здесь нравится?

– Очень! – с чувством ответила она.

– А ты не знаешь, где моя одежда?

– Наверное, там, где ты ее оставил!

Я вспомнил, что в салоне машины находилась коробка, набитая новыми вещами, купленными мною в Артеме, поднял лежащее на полу полотенце и, обвязавшись им, спустился вниз.

Моя белая «Тойота» стояла на том же месте, где я вчера ее оставил. Ключи находились в замке зажигания. Стряхнув с себя остатки сна, я открыл заднюю дверь и вытащил коробку с вещами. Оделся в спортивный костюм и кроссовки.

– Добрый день! – услышал я голос стоящей на крыльце Гали.

– Здравствуйте! – смущенно улыбнулся я и перешел на деловой лад:

– Галя, у меня здесь, – я показал на багажник, – всякие вкусности. У тебя есть место на кухне в холодильнике?

– Не беспокойтесь, я скажу Сергею, он все перенесет. А вам где накрывать?

– В смысле? – не понял я.

– Обедать где будете? В доме или у речки? – и она кивнула в сторону бани, перед которой на деревянной площадке стоял стол.

– А ты как думаешь?

– У речки.

– Правильно, – входя в образ бывалого гостя, произнес я.

Затем взял вторую коробку, находящуюся в машине с Настиными покупками и поднялся в спальню на третий этаж. Настя сидела на большой кровати, по-турецки поджав ноги. На ней был черный прозрачный пеньюар. Огонь, который излучали ее глаза, говорил, что она тоже проснулась.

– Багаж прибыл! – я поставил на кресло Настину коробку. – Нас приглашают отобедать. Сбор у речки через пять минут.

Сотни бабочек летали над перекатом горной реки. Садясь на мокрые камни, они махали яркими крылышками, выбирая себе пару, а затем покорно подчинялись зову природы, демонстрируя эротическое лесное шоу. Погрузившись в таинство этого трепетного зрелища, я не заметил, как подошла Настя. Она была одета в белые шорты и футболку. Не проронив ни слова,  села рядом. Мы удобно расположились на деревянных стульях. Журчание горной реки…

Мы словно оказались в партере лесного театра, где, похоже, уже несколько дней подряд шла романтическая сцена любви. Я бы ее назвал «Рай земной» в постановке самого Господа Бога.

Спикировав с высоты, на руку Насти села бабочка. Немного отдышавшись, она растопырила крылышки, и вдруг на нее плюхнулась другая, проворно взгромоздясь.

Они ритмично завибрировали крылышками, сливаясь в экстазе. Настя подняла руку на уровне наших глаз, и мы как завороженные смотрели на лесное чудо. Вспышка и щелчок прервали это зрелище. Мы обернулись и увидели Галю с «Полароидом». Она протянула нам еще не проявившуюся фотографию и пригласила:

– Прошу к столу!

На большом блюде посреди стола лежал фаршированный таймень, украшенный ягодами, а на нем белым соусом было выведено: «Приятного аппетита!» Кроме этого, Галя подала к обеду куриный бульон с яйцом и зеленью, молодую, круглую, обжаренную картошку и овощной салат.

– Сплошные дары природы, – весело сказал я.

Пока мы обедали, Галя, хлопотавшая у стола, успела нам рассказать все местные новости. Мы узнали также, что рядом с заимкой располагается небольшой зверинец, в котором живет маленькая медведица Маша. Еще Галя сообщила, что вчера вернулся Сережа, который удачно поохотился, и у нас теперь много парного мяса. Затем она согласовала с нами меню на ужин, подала горячий ароматный чай и, пожелав нам приятного аппетита, ушла по своим делам.

Баловницу Машу всегда знакомили с гостями. Косолапо сбежав по деревянным ступенькам, она приблизилась к нашему столу. Ей было всего несколько месяцев, но острые когти на ее лапах говорили, что она зверь лесной и опасный. Маша встала и подняла лапу, словно приветствуя нас. Подошла Галя с открытой банкой сгущенного молока и спросила нас:

– Хотите покормить?

– Конечно! – Настя взяла банку.

Маша, вскрикивая от наслаждения, вылизала длинным языком лакомство прямо из Настиных рук. Мы с умилением наблюдали за этой картиной. Под предлогом, что мне нужно заняться машиной, я удалился. Меня интересовал кейс, лежавший на дне багажника.

Когда я поднялся наверх к заимке, то увидел, что багажник открыт. Я подошел и обнаружил, что он был пуст. Не было покупок и Настиного чемодана, оставались только две запаски. Сдвинув одну из них в сторону, я поднял коврик, а затем оргалитовую крышку. Кейс лежал на месте. Взглянув на его содержимое, я сразу почувствовал колоссальную энергию, исходящую оттуда. Разум включал воображение с такой скоростью, что у меня закружилась голова, и я захлопнул крышку кейса. Аккуратно поправил коврик и сдвинул на прежнее место запаску; извлек ключи из замка зажигания и поставил машину на сигнализацию.

Теперь «Тойота» была моим сейфом. Если кто-то попытается в нее проникнуть, она сразу оповестит меня сигналом.

Я закурил и решил осмотреться: что изменилось здесь за год моего отсутствия? Спустившись по тропинке, я обнаружил поляну, которая представляла собой импровизированную спортивную площадку. В центре ее на турнике атлетический парень ловко выполнял сложные упражнения. На нем была тельняшка и брюки защитного цвета. Из правой штанины вместо ботинка торчал деревянный протез.

«Значит, это Сергей, о котором мне говорили Михаил и Галя. Что ж, нужно познакомиться». – Я вышел из тени деревьев на освещенную солнцем поляну.

Парень спрыгнул на землю и, припав на деревянную культю, сделал поворот в триста шестьдесят градусов и нанес сокрушительный удар по «груше», набитой песком, которая висела рядом с турником. Удар был такой силы, что, окажись на месте «груши» чья-нибудь голова, если бы она не отлетела от туловища, то наверняка перестала бы думать навсегда.

Я подошел ближе, и наши взгляды встретились. В его глазах я прочел многое. Судьба не пощадила этого парня, сделав инвалидом, и он боролся за достойную свою жизнь. Ему не нужна была жалость, хотелось только справедливости; может быть, здесь, в центре Сихотэ-Алинской тайги, он искал ответы на свои вопросы.

Я улыбнулся и протянул ему руку:

– Андрей.

– Сергей, – ответил он, и мы обменялись рукопожатием.

– Слушай, классно это у тебя получается, – начал я разговор, кивнув на все еще раскачивающуюся «грушу».

Он посмотрел мне прямо в глаза, словно пытаясь определить степень моего лицемерия. Но что можно было прочесть в глазах человека, испытавшего глубокое горе и два дня назад застрелившего двух людей? Пусть отпетых бандитов, но все-таки людей.

– Будешь курить? – прервал я затянувшуюся паузу и протянул ему сигареты.

– Давай, – ответил он, и мы прошли в тень деревьев, присев на бревно.

Сергей прикурил и, жадно затянувшись, выпустил облако дыма.

– Я слышал, ты воевал? – спросил я, пытаясь выстроить разговор.

– Было дело, – коротко ответил он.

– Михаил мне говорил, что ты отлично стреляешь, – надеялся я разговорить молчаливого парня.

– Пришлось научиться.

– А я пробовал много раз, но, видать, не суждено. Дальний выстрел – штука сложная, не каждый может им овладеть.

– Под пулями научился бы.

– Возможно, – согласился я. – Вот пистолет мне более доступен.

– Эффективность стрельбы не более двадцати пяти метров, а все остальное только в кино показывают.

– Ты хочешь сказать, что трудно попасть вон в то дерево с расстояния тридцати метров?

– Попасть можно, но это доступно не каждому.

– Уверен, что я попал бы, – завелся я.

Сергей многозначительно посмотрел на меня, но промолчал.

– Жаль, что стрелять не из чего, – слукавил я.

– Ну почему же не из чего? Побудь здесь, я скоро, – и он исчез за деревьями. Через пару минут он вернулся с обрезом двуствольного ружья двадцатого калибра.

Сергей молча протянул мне оружие, бросив на меня взгляд, полный иронии.

– Предлагаю пари, – сказал я .– Если попаду в это дерево, то завтра мы идем на охоту, если нет, значит – не судьба.

– Договорились! – согласился он.

Я подошел к дереву и отмерил от него тридцать шагов, повернувшись к солнцу. Затем оценил расстояние, оно оказалось немалым.

Действительно, попасть было непросто. Признаюсь, в данный момент я полагался не на опыт, а на удачу. Поэтому, долго не раздумывая, вскинул обрез и выстрелил дуплетом.

После того, как рассеялся дым, мы подошли к мишени. К моему удивлению, я увидел, что одна пуля попала прямо в ствол, а вторая прошла по касательной, разрезав кору. Мне показалось, что я пулями нарисовал на дереве нос и кривую улыбку.

Сергей был удивлен не меньше моего. Мы вернулись на тоже место. Перезарядив ружье, Сергей тоже выстрелил и, обратившись ко мне, коротко бросил:

– Выходим завтра в пять!

Я подошел к дереву и увидел на нем еще два отверстия, которые смотрели на меня, словно глаза нарисованного выстрелами человечка.

* * *

– Настя, ты когда-нибудь ловила рыбу? – поинтересовался я.

– Нет, но всегда мечтала об этом.

– Собирайся. Есть предложение твою мечту воплотить в реальность. Только придется переодеться. В этих местах водятся клещи, а среди них встречаются энцефалитные.

– Да, я в курсе. На эту тему у нас были лекции в институте.

– Тебе хватит десять минут на сборы?

– Мне хватит пяти минут! – сказала она и поднялась к себе в комнату.

Я приметил спиннинги, которые, словно бильярдные кии, выстроились в ряд на подставке. В основном они были американские и японские. Я выбрал понравившуюся мне пару, прихватил надувной матрац и положил все это в багажник машины. Поднялся на кухню, взял из холодильника бутылку шампанского, конфеты «Птичье молоко» и, уже выходя, на лестнице столкнулся с Настей.

То, что я держал в руках, в ее понятии не соответствовало рыбной ловле. Она хитро прищурилась:

– Значит, мы едем на рыбалку? А это – наживка и удочка? – Кивнула она на шампанское и конфеты.

– Именно! – рассмеялся я, и мы спустились вниз.

– Молодые люди! – услышали мы голос Гали. – Далеко это вы собрались?

– На рыбалку! – с гордостью ответила Настя.

– Ну, тогда закрывайте глаза! – В руках она держала какой-то спрей. Мы не стали спорить и закрыли ладонями лица. Галя обильно опрыснула нашу одежду содержимым баллончика. – Теперь вы можете гулять где угодно. Комары и клещи к вам уже не подступятся.

Поблагодарив Галю, мы сели в машину и, преодолев перекат, выехали на лесную дорогу, которая, виляя между деревьями, минут через десять привела нас к Иману, где он сливается с Арму, образуя большую заводь. Я вытащил надувной матрац, спиннинги и спросил Настю:

– Будешь купаться?

– Конечно, только я купальник не взяла, – ответила моя Лиса, хитро сверкнув глазками.

«В находчивости ей не откажешь!» – напомнил о себе внутренний голос.

Я положил матрац на берегу тихой заводи. Мощное течение образовывалось при слиянии двух горных рек. В этом месте они, словно меряясь силой, выворачивают камни и размывают берега; затем, набирая скорость, несутся куда-то, «сломя голову».

Жаркий полдень излучал истому. Я решил выпить шампанского и заняться рыбалкой. Холодный газированный напиток придавал моему желанию легкую пикантность.

Взяв из машины бутылку и два стакана, я обнаружил, что Насти нет рядом.

– Андрей! Андрей! – послышалось мне.

Почувствовав, что ей угрожает опасность, я кинулся на крик сквозь кустарник.

Настя, лежа на матраце, отчаянно гребла руками, пытаясь сопротивляться течению, которое влекло ее в кипящую бездну. Я бросился в воду. Пытаясь догнать Настю, я отчаянно плыл, сокращая между нами расстояние. Но ее затягивало к речному порогу, а там могло произойти все что угодно.

– Брось матрац! Прыгай в воду! – кричал я, почуяв смертельную опасность. Но перепуганная Настя не слышала меня.

Я настиг ее перед самым порогом. Она боялась прыгнуть в воду, но у нее уже не оставалось сил сопротивляться течению – вцепившись в матрац, как в спасательный круг, она закрыла глаза, надеясь на чудо.

Времени на раздумье не было ни секунды. Ухватив ее запястье, я изо всех сил дернул вниз. Матрац перевернулся, и Настя, оказавшись в воде, разжала руки. Резиновый плот, словно гусиное перышко, скрылся, поглощенный стихией. Под водой она обхватила меня за плечи, но ее руки соскользнули и сдавили мне горло. Ощутив каменное дно ногами, я оттолкнулся от него что было сил. Проплыв под водой несколько метров, используя подводное течение, мы выплыли на отмель.

Настя разжала руки и встала на ноги. Я жадно вдохнул воздух, разгоняя черные круги перед глазами. В этом месте вода была по пояс, но до берега оставалось еще метров десять. Отдышавшись, я взял Настю на руки и осторожно пошел вверх по течению.

Постепенно, с каждым шагом я начинал ощущать, что несу в своих руках самое дорогое, что оставалось в моей жизни. Настя трепетно и доверчиво прижалась ко мне. Я чувствовал, как бьется ее сердце. Осторожно ступая по окатышам, я медленно приближался к берегу и, когда вышел на сушу, еще какое-то время держал Настю, боясь выпустить ее из рук.

Солнце катилось на запад, загоняя под тень деревьев злобную мошкару. Мы лежали на песке, который небольшим островком затерялся среди множества белых камней, разбросанных на берегу. Выпитое за спасение в тридцатиградусную жару шампанское, словно помножив свои градусы на температуру воздуха, легко стирало в памяти недавно произошедшее с нами.

Зачем обманывать себя надеждой, что судьба еще будет благосклонна? Почему мы уверены в том, что происходящее с нами еще много раз повторится? Погружаясь в суету, мы порой перестаем замечать приготовленные нам подарки судьбы. Мы слепы, глухи и немы тогда, когда судьба одаривает нас. Если вам повезет и однажды вы увидите в небе падающую звезду, свет которой зажжет вашу душу, то знайте, это всего лишь начало…

– Будем удить рыбу? – спросил я Настю.

– А ты меня научишь?

– Конечно. Я уверен, что сегодня тебе повезет и ты поймаешь рыбу вот с таким глазом! – и я показал на свет донышко бутылки из-под шампанского.

Иман сердился на нас, потревоживших его тишину. Он поднимал буруны и сбрасывал их, безумствуя на перекате. Представив себя заправским рыбаком и оценив достоинство спиннингов, вот уже несколько раз я забрасывал блесну, увеличивая расстояние. Настя делала то же, но самое удивительное – у нее это получалось! Увлеченная рыбалкой, она не забывала кокетничать, выбирая наиболее эротичные позы.

– Я, кажется, что-то поймала! – восторженно закричала моя Лиса, с трудом удерживая в руках изогнувшийся спиннинг.

– Держи крепче! – я поспешил ей на помощь.

С трудом мы вытащили на берег белоснежного сига, который сопротивлялся до последнего, пытаясь порвать леску.

Солнце спрятало лучи за вершинами остроконечных гор. Художник-закат раскрасил небо алой краской, заглянув в глубину Настиных глаз: он рисовал маленькие облака, которые, словно небылицы, плыли в вышине, меняя свои причудливые формы.

* * *

Запеченный в духовке сиг, фаршированный картофелем, был бесподобен. Мы сидели за столом и наслаждались речным деликатесом.

– Как странно, – сказала Настя, – эта сильная рыба, желая поужинать, иногда сама становится ужином.

Галя поставила на стол подсвечник и зажгла свечи.

Улыбнувшись, она кинула свой взгляд на Настю и произнесла:

– Даже для наших таежных мест поймать такую рыбу на спиннинг – большая редкость! Она очень хитра и осторожна, поэтому ваш улов – настоящая рыбацкая удача.

– Это нужно отметить! – предложил я.

Настя не возражала, даже не стала привередничать в выборе горячительного. Галя принесла бутылку водки «Емец», и я наполнил рюмки.

Кто-то на небе рассыпал звезды, и они смотрели на нас с высоты, украшая небосклон. Свечи, тихо мерцая, едва освещали наши лица.

– Я могу попросить тебя спеть?

– Что ты хочешь услышать?

– Душу.

В лесной чаще прокричал филин. Светлячки вспыхивали в сумерках, словно глаза диких зверей, прячущихся за деревьями.

Моя лесная фея сидела напротив, устремив на меня взгляд, сравнимый с ключом, вставленным в скважину потайной двери моей души.

Я замер в ожидании. Хватит ли у нее сил повернуть этот ключ и открыть дверь, ведь распахнуть ее я сам всегда боялся?

Настя, встав из-за стола, спросила:

– Мне принести гитару?

Я закурил, прислушиваясь к мирному шепоту сонной реки.

– Принеси.

В этот вечер вместе с моими песнями, сгорая, плакали свечи, проливая свои горячие слезы на стол. Увлеченные, мы не могли заметить прятавшегося за ветвями деревьев парня, опирающегося на деревянный протез, и его скупую мужскую слезу, прокатившуюся по небритой щеке. Война калечит не только тело; меняя ценности и убеждения, она порой колет прямо в сердце, словно проверяя, на сколько человеку хватит сил в борьбе за жизнь.

Любимая девушка, давшая обещание дождаться, вышла замуж, когда он лежал в госпитале после тяжелого ранения. Бог ей судья. Но Сергей знал цену данного слова. Когда он пошел на свое последнее задание, их разведгруппа попала в засаду. Под минометным огнем били снайперы, закручивая всех в адской мясорубке. Осколки и пули, словно разъяренные шершни, жгли тело. Сергей отстреливался до последнего патрона, пока не потерял сознание. Но он дал слово вернуться с войны живым – и вернулся.

Теперь тайга бальзамом тишины и девственности медленно затягивала раны. Возвращая сны, она пыталась зажечь в нем надежду вернуть ему утерянный покой и ясность.

* * *

Я проснулся перед рассветом. На часах было ровно пять. Стараясь не будить Настю, тихо оделся и вышел.

Предрассветная тишина была наполнена легкой прохладой. Уже чувствовалось приближение осени. Сонно потянувшись, я оглянулся и увидел Сергея.

– Ты готов? – спросил он.

– Готов, но только у меня нет оружия.

– Пойдем, выберешь себе что-нибудь.

Он завел меня в небольшую комнату. В ней не было окон. Наряду с гладкоствольными ружьями разных калибров красовались нарезные винтовки с оптикой.

Мое внимание привлек «Тигр» с хорошим прицелом и спортивным прикладом. Сергей взял боеприпасы, прихватил бинокль, и мы тронулись в путь по тропинке, которая уводила нас в верховье реки.

Сергей шел впереди. Я еле успевал за ним, волоча на себе увесистую винтовку. Примерно через час он сделал мне знак, чтобы я шел осторожнее. Мы спустились к реке и притаились за деревьями.

– Скоро пойдет, – глянув на перекат, прошептал Сергей.

– Кто?

– Кабарга.

– Откуда ты знаешь?

Он пристально посмотрел на меня, но теперь в его взгляде не было вызова.

– Скоро сам увидишь. Здесь она переходит Иман. Раньше на это место приходили казаки и убивали их сотнями.

– Зачем?

– Заготавливали на зиму мясо. Ну и на продажу, конечно.

– А теперь?

– А теперь это делают для удовольствия.

– Кто?

– Ты, например.

– Я еще ни одной кабарги не застрелил.

– Но собираешься это сделать

– А может, я промажу.

– С такой оптикой с расстояния ста метров слепой попадет. У лесной скотинки нет ни одного шанса.

– Из твоих слов следует, что я безжалостный убийца животных. Но если мне не изменяет память, позавчера ты вернулся с охоты не с пустыми руками. Галя рассказала, что теперь у нее полно парного мяса.

– Да, она еле смогла разместить его в холодильниках, которые до этого были пустыми.

На перекат вышли несколько кабарожек. Крупный самец шел впереди, поглядывая по сторонам. Я вскинул винтовку и прицелился. Через оптику мне были хорошо видны грациозные фигуры животных. Я смог различить даже блеск их пугливых глаз.

Преодолев перекат, они исчезли среди деревьев. Я опустил винтовку.

– Почему ты не выстрелил?

– Есть предложение заняться стендовой стрельбой, не возражаешь?

– Без проблем.

Мы поднялись на тропинку и пошли в обратном направлении. Я заметил, что у Сергея улучшилось настроение.

Вскоре мы вышли на поляну, на краю которой лежал огромный кедр. Рядом с ним находились остатки костра, обложенного камнями. Кто-то недавно останавливался здесь на привал. Сергей стал обследовать его. Обойдя вокруг лежавшего на земле дерева, я увидел рюкзак.

– Что в нем?

– Струи кабарги.[1]1
  Железа размером с куриное яйцо располагается на брюхе зверя между пупком и наружными половыми органами. Применяется в парфюмерии и медицине.


[Закрыть]

– Много?

– Штук двадцать

Находка разозлила Сергея. В его глазах я прочитал решительность. Он нагнулся и из-под срубленных веток вытащил испачканный сажей котелок.

– Повесь его на сучок, – попросил Сергей.

Запрыгнув на дерево, подтянувшись, я повесил котелок на толстую длинную ветку.

Сергей перекинул рюкзак через плечо и коротко бросил:

– Пошли отсюда!

– Ты что-то придумал?

– Скоро узнаешь!

Быстрым шагом мы шли около получаса. Спустились в распадок, а затем поднялись на крутую сопку. Оказавшись на ее вершине, расположились среди скал. Отсюда была видна поляна, на которой мы недавно были. Он взял винтовку, настроил прицел и протянул ее мне.

– А ну глянь, котелок видишь?

– Вижу. – Оптика приблизила его на расстояние не более двадцати пяти метров.

– Попадешь?

– Не знаю, с такой дистанции мне еще не приходилось стрелять. Сколько здесь метров?

– Чуть более пятиста.

Я прицелился, положив палец на спусковой крючок.

– Не торопись. Давай лучше закурим. Скоро придут хозяева, вот тогда и потренируешься.

Я кинул на него вопросительный взгляд и понял, что он не шутит.

– А сколько их?

– Думаю, двое.

– Браконьеры?

– Сволочи, хуже волков! За копейку – мать родную продадут. – Он глубоко затянулся сигаретой, огляделся вокруг и тихо добавил: – Тайга этого не прощает. – Затем взял винтовку, навел прицел на поляну. – А вот и хозяева пожаловали. Я их не знаю. Опять тащат что-то. Улыбаются. Ничего, сейчас я вас расстрою. – Изучающе посмотрел на меня: – Будешь стрелять?

Я хладнокровно ответил: – Буду!

Он передал мне винтовку. Выбрав хорошую позицию, я прицелился.

Двое мужчин в камуфляжной форме, вооруженные карабинами, несли рюкзак и уже подходили к лежавшему на поляне кедру, на сухой ветке которого висел закопченный котелок.

Затаив дыхание, я плавно нажал на курок.  Приклад толкнул плечо, но пуля пронеслась мимо цели.

– Я, кажется, промазал.

– Разреши мне попробовать.

Прицелившись, Сергей произвел три выстрела подряд. Я видел, как браконьеры упали на землю.

– По-моему, ты их убил!

– Да нет, это они со страху попадали.

Отстегнув рожок, Сергей достал из кармана несколько патронов, на которых наконечники пуль имели особые цветные отметки и, зарядив ими поочередно рожок, вставил его на место.

– Щас, вы у меня попляшете! – Он снова вскинул винтовку. – Отработаем кавказский вариант.

В окуляры бинокля я хорошо видел все, что происходило на поляне.

Двое браконьеров лежали на земле у сухого кедра. Прямо над ними, на ветке висел котелок, теперь напоминающий решето. Но стоило им пошевелиться, Сергей произвел несколько выстрелов, засыпав браконьеров пеплом от костра. Вскоре один из них, решив осмотреться, поднял голову.

Тотчас пули срезали толстую ветку с котелком на сучке, и она упала прямо на браконьеров. Словно по команде насмерть перепуганные, они кинулись в разные стороны, ломая кусты.

– Теперь они не скоро встретятся, – заключил Сергей.

Я позавидовал его хладнокровию. Война закаляет характер, отнимая мечты и просто калеча, но для сильных духом она взамен дает нечто иное.

– Представляю, как ты их напугал, – сказал я.

– С ними по-другому нельзя.

– Это невероятно! С такого расстояния – и такая точность!

Сергей молча зарядил обойму и, казалось, не слышал моего внезапно вырвавшегося восхищения.

Стрельба и запах пороха заставили меня вспомнить недавно произошедшие со мной события и ощутить острую боль. Я вспомнил ротвейлера, набросившегося на Анжелику, сгоревший дом, в котором когда-то чувствовал себя, как в раю, и смерть любимых мною людей. Затем – ненавистного соседа с колючками вместо глаз и его толстого персидского кота, которого он выгуливал по ночам на спортивной площадке, примыкающей к лесу, рядом со своим домом-крепостью.

Той ночью я должен был разрядить свой ТТ в эту сволочь, но судьба распорядилась по-другому. И я вдруг почувствовал, что она готовила для меня.

В этой истории мне придется поставить точку с дальней дистанции. Все сразу вставало на свои места.

Больше месяца каждый день я приезжал за город, поднимался на сопку и с расстояния пятьсот метров в бинокль наблюдал за домом соседа. Я видел, как он заботливо осваивает мой участок. Сердце обливалось кровью, когда я вспоминал лучшие мгновения своей жизни там, в раю, среди роз, с любимой женой.

Мне хотелось взорвать эту крепость, чтобы она разлетелась на мелкие кусочки, но это было невозможно по многим причинам. В то время я не мог и предположить, что в моего врага можно попасть из винтовки с такого расстояния.

Сергей развеял все сомнения. У меня вновь родился план мести; не хватало только одного – умения отлично стрелять, как это делал Серега.

Я взял винтовку в руки и оценивающе рассмотрел ее:

– Отличная машина!

– Ничего хорошего.

– Судя по тому, как ты сегодня из нее стрелял, этого не скажешь.

– За неимением королевы трахают служанку.

– В смысле?

– Оружие – любительское, не профессиональное.

– Почему?

– Ты же слышал, как при выстреле оно грохочет, вес, отдача… Оптика слабая.

– Ну а дизайн? – зацепившись за ее последнее достоинство, разочарованно спросил я.

– Поганка– тоже гриб красивый.

Конечно, Сергей – мастер, и его есть за что уважать, но он непредсказуем, а мне необходимо научиться стрелять.

Почувствовав прилив энергии, я продолжил:

– Сережа, скажи честно: меня можно научить стрелять?

– И зайца можно научить курить.

– Профессиональную винтовку трудно достать?

Он пристально посмотрел мне в глаза:

– Зачем тебе?

– Надо, – уклончиво ответил я . – Жизнь – штука длинная, может, пригодится когда-нибудь.

– Играешь и поешь ты хорошо, а вот врать не умеешь.

– Так не заставляй меня это делать.

– А ты не ври, говори как есть!

– Я думаю, что мои проблемы – это мои проблемы. Зачем перекладывать свои трудности на чьи-то плечи?

– А почему бы не помочь хорошему человеку в трудную минуту?

В его взгляде я прочел искренность. Участие такого специалиста могло оказать мне неоценимую услугу, но последнюю точку должен был поставить я сам. Я задумался, принимая решение:

– Ты когда-нибудь убивал людей?

– На войне.

– А в мирной жизни?

– Где ты видел мирную жизнь? Ты считаешь, что в Чечне за год погибает меньше людей, чем в городах России? В этих каменных джунглях смертей не меньше, а может, даже и поболее.

«А ведь он прав!» – услышал я внутренний голос. Смерть действительно живет в городах. Прогуливаясь по вечерам, она приглядывает себе новые жертвы, выбирая самые изощренные способы их гибели, словно напоминая о себе смертным, она не дает им расслабляться, превращая жизнь каждого в борьбу за свое место под солнцем.

Мы сели рядом и закурили.

– Жену и друга убили, а затем сожгли в моем доме. Я знаю, кто это заказал. Достать его можно с пятисот метров. Расстояние примерно такое же, как до поляны.

– А ты где был?

– В командировке.

Сергей курил, жадно затягиваясь.

– Кто он?

– Мафия.

– А исполнителей знаешь?

– Нет.

– Жаль! – Он потушил сигарету. – Есть у меня игрушка с глушителем. Вернемся на заимку, покажу.

Я видел, как Сергей оживился. Он словно ждал от меня предложения, которое бы смогло на время вернуть его к прежней военной жизни.

Теперь мы шли рядом. Тропинка, виляя между деревьев, вскоре привела нас к заимке. Галя уже растопила баню и теперь хлопотала на кухне, собирая завтрак.

– А, вернулись! – увидев нас, сказала она. – Ну как поохотились?

Сергей протянул ей рюкзак:

– Положи в холодильник, но только не замораживай. После обеда нужно староверам отвезти, – сказал он, посмотрев на меня.

Я согласно кивнул и обратился к Гале:

– Настя проснулась?

– Пошла с Машей гулять.

День обещал быть солнечным. Птицы словно обменивались утренними новостями, наперебой щебетали, укрывшись на ветках среди листвы.

– Пойду, позову ее завтракать.

Спустившись к реке, я увидел Настю. Она стояла у высокой ели и безнадежно просила спуститься вниз медведицу Машу, которая залезла до середины ствола и теперь в нерешительности размышляла: продолжать лезть вверх, что может быть опасным, или спускаться вниз? Медведица, впившись когтями в кору, важно поглядывала на нас с высоты.

– Привет! – сказал я.

Девушка была явно смущена своим положением, поэтому мне захотелось «плеснуть масла в огонь».

– Что, подружка убежала от тебя на дерево и не хочет спускаться?

Огонь блеснул в глазах Насти, но не обжигающий, а наоборот, ласковый, беззащитный.

– Маша, пойдешь завтракать? – обратился я к медведице.

Слово «завтрак» она знала хорошо, поэтому не стала долго раздумывать и, немножко покряхтев, спустилась вниз. Мы посмеялись от души, наблюдая эту картину. Оказавшись на земле, медведица косолапо побежала к заимке.

За столом я попросил Галю рассказать о староверах, и она поведала нам об этих людях, самозабвенно ушедших в мир, где чтится Старый Завет, имеющий тысячелетние корни.

Они живут коммуной, почитают Господни заповеди, выращивают и пекут хлеб. Удалившись от мирской жизни и дожив до третьего тысячелетия, не имеют ни радио, ни телевизоров. Но в то же время на их полях работает хлебоуборочная техника, а дома освещает электрогенератор.

Настя захотела поехать с нами. Ей посчастливилось познакомиться с Прокопычем, который всю свою жизнь посвятил народному врачеванию. Он прекрасно разбирался в травах, готовил афродизеаки[2]2
  Вещества, стимулирующие или усиливающие половое влечение или половую активность.


[Закрыть], зная секреты, которые передавались от поколения к поколению. От него веяло мудростью и добротой. К нему за помощью приходили люди, и он их лечил травами и настоями. Насте, как врачу, это было очень интересно.