Текст книги "Охота на волков"

Автор книги: Владимир Быков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

7

Дед Матвей вот уже около десяти лет жил в пригороде. Он слыл человеком непьющим и работящим. После хорошего дождя он просыпался за час до рассвета и, взяв корзину у своей старухи Марии Федоровны, уходил за грибами. Проходя по спящей улице мимо домов, дворов и усадеб, он хитро щурился, приговаривая:

– Спите, спите, все Царствие Небесное проспите. Кто рано встает, тому Бог дает.

С этими словами он, как всегда, сворачивал с дороги на тропинку, ведущую через лес к станции. Он знал все грибные места, и любители грибов, что просыпались позже, находили в лесу только аккуратно обрезанные ножки грибов, а в лучшем случае – сыроежки, которые дед Матвей никогда не брал. Он насобирал уже полкорзины грибов и решил нарезать опят, которые недавно заприметил на пнях за оврагом. Спускаясь вниз, палкой раздвигал папоротник, сбивая росу. Подойдя к полянке, вдруг услышал зуммер сотового телефона. Дед Матвей более двадцати лет проработал боцманом, и даже теперь, находясь на заслуженном отдыхе, он хорошо различал звуковые сигналы. Этот звук последнее время раздражал его. Работая на огороде и наслаждаясь пением птиц, он постоянно слышал этот звон из-за соседского железного забора. У соседей были такие же телефоны; у них то и дело раздавались звонки, шли переговоры, невольным свидетелем и заложником которых становился дед Матвей. Он не любил подслушивать, вторгаться в чужую жизнь, но то что слышал, порой вызывало в нем просто омерзение. Тогда он в сердцах втыкал лопату в землю и уходил в дом.

Год назад его сосед Федор, который всю жизнь проработал на фанерном заводе, тяжело заболел. Диагноз врачей был неумолим. Требовалась срочная операция.

Понадобились деньги, тогда он продал свой еще добротный деревянный дом и переехал к сыну. Вскоре на этот участок зашла тяжелая строительная техника. Экскаватор сломал дом и все надворные постройки. «КАМАЗы» целыми днями вывозили грунт и строительный мусор. Котлован вырыли огромный и глубокий.

«Уж не санаторий ли собираются строить?» – удивлялся дед Матвей.

Но вскоре, словно по взмаху волшебной палочки, на месте котлована вырос дворец, напоминающий крепость. Блистающие башенки с узкими бойницами, пластиковые окна, изящная оранжерея, а вместо огорода – уютный парк, засаженный голландскими цветами. Вокруг участка – высокий железный забор с фонарями, и пара злобных огромных ротвейлеров для охраны. Такое соседство пугало и настораживало деда Матвея.

Вот и сейчас, находясь в лесу и услышав зуммер сотового телефона, дед Матвей сразу насторожился. Он еще немного спустился вниз и подошел к дереву. В нескольких метрах от него, посередине небольшой поляны лежали двое мужчин, не подавая признаков жизни. В кармане куртки одного из них все еще звонил телефон.

– Ох, горе, горюшко-то какое! – вздохнул дед Матвей и подошел ближе.

Нагнулся и вытащил телефон, который по-прежнему издавал гудки. Открыл крышку и поднес телефон к уху.

– Алло, алло, Петрович! Алло, отвечай. Ты где, что случилось, почему не выходишь на связь?!.. – кто-то кричал на другом конце линии.

– Алло! – ответил дед Матвей. – Вызовите милицию!

– Это кто?! Кто это?!.. – по-прежнему кричал из трубки чей-то голос.

– Я, пенсионер Ребров Матвей Григорьевич, нашел двух мертвых мужчин в лесу, недалеко от станции.

– Как мертвых?!.. Около какой станции?!.. – и в этот момент телефон издал протяжный писк и отключился.

– Эх, техника-то ненадежная какая, – дед Матвей положил телефон на траву рядом с убитым, в груди которого зияла рана. Дед Матвей посмотрел на второго убитого: выстрел пришелся ему прямо в сердце.

– Кто же это вас так?.. – горестно произнес старик, повздыхал немного, взял корзину и пошел на станцию звонить в милицию.

* * *

– Вот подлец! Опять за свое взялся. Окажись ты живым, я бы из тебя душу вынул! – задыхался от злобы Генерал. – Тоже мне, «крестный папа» нашелся, любитель окрестить кровью. Значит, хотел Толяна окрестить, да лоханулся! – Он достал сотовый и набрал номер. На другом конце линии кто-то снял трубку.  – Это я! – пробасил Генерал. – Как там наш угонщик, пришел в себя?

– Нет, он умер, больше не приходя в сознание, от потери крови.

Генерал почувствовал, что доброжелательная фортуна повернулась к нему кормой, суля большие проблемы, но сдаваться нахлынувшим обстоятельствам было не в его характере.

– Дай Лекарю двух детективов и срочно отправляй его самолетом в Приморье, нечего ему у тебя прохлаждаться. Работы будет много. Свяжись с Советским РОВД. Где-то в пригороде некто Ребров Матвей Григорьевич нашел два трупа. У меня есть уверенность, что это наши. Будет информация, сразу звони мне на сотовый, а я займусь Шаморой. Есть тут у меня одна ниточка.

Генерал отключил телефон и небрежно бросил его на заднее сиденье. Сейчас ничто не должно мешать ему думать. В такие минуты в нем пробуждался волк, идущий по кровавому следу жертвы.

Около десяти часов утра, подъезжая к бухте Шамора, Генерал, взвесив все за и против, имел точный план дальнейших действий. Сейчас ему нужен был Санек, который торгует на Шаморе. Искать его следовало, скорее всего, в каком-нибудь ларьке, недалеко от удобной парковки машин. Этот Санек, без сомнения, был наводчиком. Некто, убивший людей Генерала и завладевший грузом наверняка хотел избавиться от приметной машины, поэтому бросил ее где-нибудь в оживленном месте. Убийство, скорее всего, было незапланированным. Иначе зачем рисковать и перегонять ворованный джип на Шамору и там его бросить? Если убийство было спланировано заранее, то убийца воспользовался бы транспортным средством.

Берег тянулся длинной полосой, прячась за кронами деревьев и крышами турбаз. Водитель уверенно вел «Мерседес» на большой скорости, прижимая и подрезая двигающиеся по трассе машины. С левой стороны море закрыл своими корпусами пионерлагерь «Океан».

– Не мог он далеко уйти, – рассуждал вслух Генерал. – Он где-то рядом, совсем близко, я это чувствую.

В этот момент «Мерседес», объезжая выбоину на дороге, вильнул влево, едва не столкнувшись с белой «Тойотой-Короной».

8

– Мне нужно сообщить родителям, что я доехала и хорошо устроилась, – сказала Настя, многозначительно улыбнувшись.

– Можно заехать в Артем; кстати, там неплохой рынок, – ответил я, думая о черном «Мерседесе».

Он был мне знаком. Я не мог его спутать с другим таким же. Несколько раз мне приходилось видеть этот «Мерседес» с темными, тонированными стеклами и желтыми номерами, припаркованным к дому моих соседей в пригороде.

На меня вдруг нахлынули воспоминания…

Все было отлично, пока сосед не продал свой дом. Моя жена Анжелика находилась на седьмом месяце беременности.

Мы ждали сына. Всю работу по дому я делал сам, успевая еще крутиться на работе. Дел, как всегда, было невпроворот, а тут еще и груз застрял в Москве – вагон скоропортящихся продуктов. Немалые деньги могли просто пропасть. И может быть, все было бы хорошо, если бы не новые соседи. За год они выстроили дом на месте старого.

Судя по размаху, денег в строительство вкладывалось много. Использовались самые дорогие материалы. Мы всегда терпимо относились к шуму, доносившемуся с их участка, но беспардонность и вседозволенность, с которой они себя вели, удручала.

Однажды Анжелика возвращалась из магазина. Когда она проходила мимо дома новых соседей, в железном заборе открылась дверь, и на улицу выскочил огромный ротвейлер, без поводка и намордника. Через секунду он бросился на нее. Она лишь смогла прикрыться сумкой с продуктами, в которую пес вонзил свои острые клыки, повалив на землю беременную женщину.

В это время я копался на огороде и, услышав крик, выскочил на улицу, в руках у меня была лопата. Жена лежала на земле, закрывая лицо сумкой. Кобель яростно набрасывался на нее. Я подбежал, резко и сильно толкнул его. Он от неожиданности упал. По-видимому, еще никто с ним так не поступал. Не давая ему опомниться, я запрыгнул на него, подставив клыкам черенок лопаты. Находясь на спине, пес, вцепившись в дерево, отчаянно махал лапами в воздухе. Я же крепко держал лопату и давил ею изо всех сил, прижимая его голову к земле. В глазах ротвейлера, переполненных злобой, появился страх.

«Где же хозяин? – думал я. – Если он сейчас не появится, я убью этого пса. Иначе он расправится со мной». Взглянув на железный забор, за приоткрытой дверью я увидел хозяина дома, моего нового соседа, который спокойно наблюдал за происходящим. Под его густыми бровями вместо глаз, казалось, находились колючки.

Похоже, он считал себя Цезарем, а меня – гладиатором, вступившим в бой со зверем. Понимая, что мне неоткуда ждать помощи, я надавил лопатой на пасть так, что пес жалобно заскулил. Потянул черенок на себя. Ротвейлер разжал пасть. Приподнявшись с колен, я ударил пса черенком по шее и крикнул:

– Фу!

Услышав знакомую команду, пес в замешательстве встал на лапы и шатаясь, отбежал в сторону. Я подошел к хозяину, который по-прежнему стоял у приоткрытой двери.

– Что вы себе позволяете?! – с негодованием спросил я.

Глаза-колючки блеснули из-под бровей надменным холодом, порождая в моей душе гнев. Животное, повинуясь инстинктам, выполняет приказ хозяина, поэтому оно имеет право на сострадание. Хозяин, отдающий жестокий приказ, – нет.

Дверь распахнулась, и мне навстречу вышли двое парней спортивного телосложения, но их остановила остро заточенная лопата, которую я держал в руке.

– Послушай, ублюдок, если с моей женой что-нибудь случится, я тебя здесь похороню! – сказал я, теряя самообладание.

В ответ он лишь слегка прищурил свои колючки. Я выдержал его взгляд, повернулся и подошел к жене, которая еще не отошла от испуга, взял ее под руку, и мы пошли домой.

– Не беспокойся, все будет хорошо, – успокаивал ее я. – Собака выскочила случайно.

Она рыдала, закрыв глаза носовым платком, и вдруг прошептала:

– Нет, была команда.

– Какая команда?!

– Взять!

Наверно, такую же жгучую боль испытывает человек, которому в сердце вонзается шило. Подобное испытал и я. Появилась ненависть. «Он – явный псих, и нужно что-то делать», – напряженно думал я, пытаясь найти какое-то решение.

Спустя пару дней я встретил деда Матвея, который жил в  доме напротив моего злобного соседа. Его супруга Мария Федоровна снимала наговоры, выгоняла недуги травами.

Люди уважали старушку за ее Божий дар и побаивались. Каждый день она покупала упаковку сосисок и кормила приходящих к ней на обед бродячих кошек. За это они были ей благодарны и никогда не забывали заходить каждый день к обеду на ее участок.

От деда Матвея я узнал, что новый сосед, прогуливая своего толстого персидского кота, встретил Марию Федоровну, которая возвращалась из леса с корзиной целебных трав, и предложил ей продать дом вместе с участком земли. Она отказалась, и он пригрозил, что сожжет его и все надворные постройки. Выслушав угрозу, Мария Федоровна поставила на землю свою корзину, подняла правую руку и властно бросила:

– Прокляну!

На мгновенье почувствовав холод смерти, сосед вдруг увидел свои собственные похороны. На лбу его выступил холодный пот. Он ощутил, как неведомая сила сдавила его сердце и чуть не остановила. Он мертвенно побледнел, но собравшись с духом, взял кота на руки и произнес:

– Извините, я пошутил.

Такие люди, как он, привыкли достигать намеченных целей, и вскоре захват начался с другой стороны его участка. Тактика была простой. Вначале – устрашение, а затем «пряник» в виде скромной компенсации.

На следующий день после схватки с ротвейлером ко мне пришли от соседа двое мужчин с предложением купить мой дом и участок. Цена, названная ими, была занижена вдвое. Кроме того, они сделали мне «толстый» намек, что от их предложения я не смогу отказаться. Тогда я взял в руки купленную в магазине «Снайпер» гладкоствольную, полуавтоматическую «Сайгу», которая выглядела как АКМ, и, передернув затвор, попросил незваных гостей удалиться восвояси, предупредив, что, если еще раз они пересекут границу моего участка, то это будет последнее, что они сделают в своей жизни.

Затем я увез Анжелику в город погостить несколько дней у ее давней подруги, а сам улетел в Москву, пообещав через три дня вернуться.

* * *

Бывая по делам в столице, я всегда останавливался в полюбившейся мне гостинице «Измайлово», и непременно в корпусе «А».

По сложившейся традиции еще с горбачевских перестроечных времен в России тех, кто воруют вагонами, как правило, не судят. Их места на скамье подсудимых занимают те, кто украл из этих вагонов одну коробку в надежде прокормить свою семью.

Компания, получившая мои деньги, объявила себя банкротом, присвоив баснословные барыши. Реклама, которую она давала, притягивала коммерсантов низкими ценами, а гарантом сделок выступал, можно сказать, сам Кремль. Попав, под жернова адской пирамиды типа «МММ», я пытался вернуть хотя бы часть средств. Но для этого требовалось время, которого у меня не было.

Администрацию лжекомпании охраняли омоновцы в камуфляже и с автоматами наперевес. Сотни обманутых коммерсантов, купившихся на рекламу, слонялись по Москве, обивая пороги судов и адвокатских контор. Наше российское законодательство сочинило тексты законов, забыв в них расставить запятые. Простой смертный коммерсант не может воспользоваться выгодным банковским кредитом, как это делают наши коллеги в цивилизованных странах мира. Высокие проценты пожирают любое доброе начинание, а затем снежным комом обрушиваются на предпринимателя, рискнувшего взять кредит. Остается надеяться только на собственные силы и опыт. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих.

Подделав пропуск, я смог проскользнуть мимо ОМОНа и попасть в головной офис лжекомпании. В кабинете коммерческого директора я предложил подписать наш контракт, из которого следовало, что я получил причитающийся мне товар полностью и никаких материальных претензий не имею, в обмен на пятьдесят процентов из ста, переведенных мною. В глазах у хозяина кабинета мелькнула тусклая искорка, и он произнес тоном благодетеля:

– Двадцать пять.

Я мужественно пытался скрыть свое презрение. Еще немного поторговавшись, мы сошлись на тридцати пяти. Затем я подписал контракт, и мы пошли в кассу, где мне вручили третью часть переведенных мною денег.

Порой не важно, сколько высших образований получил человек, потому что основным помощником для него является жизненный опыт. Спускаясь по лестнице, я чувствовал себя обокраденным, но когда вышел на улицу и увидел коммерсантов, безнадежно пытающихся собрать демонстрацию протеста,  сразу успокоился. То, что сделал я, в такой ситуации было единственным правильным решением.

На следующий день рейсом Москва—Владивосток я прилетел в родной город, который встретил меня мокрым туманом и слякотью. Десять дней, которые мне пришлось провести в Москве, заставили меня взглянуть на мой город по-новому.

Каждый день люди живущие здесь, не замечая, питают себя энергией великого океана, порой ощущая на своих губах соль далеких морей. Город—порт живет своей жизнью, разбросав на сопках дома, за окнами которых всегда кто-то кого-то ждет, зажигая огни. И над океаном каждую ночь расцветает «морская роза», на свет ее плывут корабли со всего света.

Я почувствовал себя странником, который, вернувшись домой, так и не смог понять, что это: край света или  его начало? Хотелось поскорей увидеть Анжелику. Купив несколько свежих газет, я взял такси и поехал в город. Перебросившись несколькими фразами с водителем, развернул газету и погрузился в чтение. Около небольшого цветочного павильона попросил остановить машину. Увидев меня c красивым и чувственным букетом белых роз, таксист невольно улыбнулся. Я бережно положил цветы на заднем сиденье и снова взял газету. На предпоследней странице, в разделе «Криминальная хроника» прочитал информацию, в которую невозможно было поверить: «В пригороде дотла сгорел дом, унеся в пламени пожара жизни двух его хозяев – супругов…» Дальше шла моя фамилия. Заметка заканчивалась словами: «Вот до чего доводит небрежное отношение с огнем». Сложно описать словами то, что почувствовал я. Мне казалось, что я падаю в бездонную пропасть, желая насмерть разбиться об каменное дно…

Я пришел в себя только тогда, когда увидел вместо своего дома груду пепла. Просторный деревянный дом, срубленный из лиственницы, с резными карнизами и веселыми окошками, исчез, будто его никогда не было. Ветер раздувал пепел по саду, в котором еще совсем недавно жила любовь, строились планы.

В те страшные минуты словно само провидение давало мне силы, иначе сердце разорвалось бы на тысячи осколков, смешав мою кровь с пеплом жены, не родившегося ребенка и друга, который чем-то был на меня похож, но с душой более доброй и отзывчивой; он был менее честолюбив, в своем не совсем устроенном быту, ему жилось просто и понятно.

Не знаю, как ноги вывели меня на дорогу. Пройдя несколько десятков метров я увидел белый полуторатонный грузовик Ильи. Он стоял на обочине за домом деда Матвея. Дорога, прилегающая к нашим домам, была узкой, и поэтому Илья, если приезжал больше, чем на пятнадцать минут, всегда ставил свой габаритный грузовик на это место, чтобы не препятствовать движению.

Согнув из стальной проволоки отмычку, я просунул ее в салон и поднял задвижку. Дверь открылась. Илья несколько раз забывал ключи в своем грузовике, впопыхах захлопнув двери, поэтому так открывать мне приходилось неоднократно. В бардачке Илья хранил ключи от квартиры. Они находились на месте. Я бессознательно положил их в карман, еще не сознавая, что с этой минуты перестал быть самим собой. Теперь для всех меня уже не было в списках живых. Мне пришлось прожить в гостинке Ильи три долгих месяца, постепенно восстанавливая, собирая по крупицам картину происшедших событий…

Дальняя дорога часто навевает воспоминания, невольно наводя на размышления; отделяя прожитую жизнь, она возрождала надежду на лучшее будущее, которое пряталось где-то вдали за горизонтом. И я давил на газ, приближая желанную встречу. Насте необходимо было позвонить родителям, и я свернул в Артем.

9

«Мерседес» и два джипа сопровождения, доехав до центрального перекрестка бухты Шамора, припарковались прямо под знаком «остановка запрещена». Тысячи полуобнаженных тел лежали на песке, принимая солнечные ванны. Словно морские тюлени, вдоволь наплававшись в море, теперь грелись под солнцем, лениво озираясь вокруг. Трепетные мамаши наблюдали за своими малышами, которые возились в песке, строя замки, украшая их ракушками и разноцветными стеклышками, обточенными морем. Генерал невольно почувствовал себя лишним на этом затянувшемся празднике. Палаточный город жил по своим законам. Люди, сонно слоняющиеся вокруг, смотрели на привыкшего к вниманию Генерала с полным безразличием.

– Скопище скотов и дармоедов! – Генерал смачно сплюнул. В этот момент на заднем сиденье «Мерседеса» зазвонил телефон. Генерал взял трубку.

– Юрий Григорьевич!.. – раздался голос старшего оперуполномоченного Лещенко.

С ним он несколько лет назад работал в Управлении. Но после развода с женой Лещенко крепко запил. Когда он находился на грани увольнения из органов, Генерал договорился с кем надо, и Лещенко перевели в Советское РОВД. Старший лейтенант был отличным оперативником, полагался не только на дедукцию, но и на собственное чутье.

Получив ориентировку о двойном убийстве в пригороде, Лещенко с группой криминалистов сразу выехал на место преступления. Сообщившего об убийстве в лесу деда Матвея он хорошо знал, точнее, его супругу Марию Федоровну, которая три года назад спасла жизнь и карьеру старшего лейтенанта, закодировав его от пьянства.

Прибыв на место преступления, Лещенко среди убитых опознал Виктора Петровича Рыкова, который ушел из Управления по собственному желанию и работал на Генерала. Дело принимало серьезный оборот. Обследовав место преступления и посовещавшись с криминалистами, Лещенко восстановил картину происшедших событий и позвонил Генералу.

– Говори, я слушаю, – сказал Генерал.

– На моем участке – двойное убийство. Я сожалею, но один из убитых – Виктор Петрович. Личность второго убитого устанавливаем. Было произведено два выстрела с расстояния пяти метров из пистолета ТТ. Смерть наступила мгновенно. Убийца стрелял из-за дерева. Обнаружены две гильзы. В левой руке второго убитого найдены длинные светлые волосы. Кроме того, сохранился отпечаток женской туфли со шпилькой. Дело непростое, запутанное, нужно дождаться заключения cудмедэкспертизы.

– А что ты сам думаешь?

– Я могу ошибаться, Юрий Григорьевич.

– Говори! – отрезал Генерал.

Лещенко еще раз взвесил свою версию, посмотрел на наручные часы:

– Убийца приехал на электричке в двадцать два сорок. Скорее всего, он не хотел быть замеченным и отправился в поселок через лесную тропинку. По дороге, возможно, услышал крик некой блондинки, поменял маршрут и спустился с тропинки к оврагу. Судя по тому, что рядом со вторым убитым находился нож с его отпечатками, тот скорее всего, хотел договориться с блондинкой по-жесткому… Убийца произвел подряд два выстрела и скрылся с места преступления на автомашине, принадлежащей Виктору Петровичу, прихватив с собой девицу. К сожалению, вчера был сильный дождь. Следов почти не осталось.

– Спасибо за службу, Лещенко! – поблагодарил Генерал. – Появится заключение экспертизы, звони!

– Есть! – коротко ответил старший оперуполномоченный.

Всё становилось на свои места. «Значит, я не ошибся, – думал Генерал, просчитывая свою версию. – Вероятно, Петрович все-таки хотел окрестить своего нового напарника. Ему, как профессионалу, необходимо было определить ту грань, через которую мог перейти Толян, ведь в дальнейшем им пришлось бы работать вместе. Но кто убийца? Кто ему нужен был в поселке прошлой ночью?»

Мозг четко работал, взвешивая все за и против. Волк бежал по кровавому следу, принюхиваясь, выбирая направление. «Может быть, убийца шел в «гости» к самому Олегу Николаевичу, нашему любителю-садоводу? – с иронией предположил Генерал.

– Почему бы и нет? В последнее время обиженных было много. Но реально взяться за такую работу мог только профессионал. Дом-крепость, которую выстроил Олег Николаевич, круглосуточно охраняется. По ночам он спускает с цепи двух ротвейлеров, каждый из которых напоминает собаку Баскервилей. Хотя у этого любителя цветов и животных есть свои причуды. По ночам он выгуливает своего персидского кота, причем запрещает охране при этом присутствовать. А что, по времени совпадает!» – неожиданно мелькнула догадка. Генерал взял телефон и набрал номер.

– Алло, я вас слушаю! – услышал он лживый женский голос. Без сомнения это была жена Олега Николаевича. Аппетитная длинноногая модель, которую бог щедро одарил красотой, не забыв при этом наполнить ее душу беспринципностью, завистью и лицемерием.

– Сонечка, здравствуйте, это Юрий Григорьевич. Я могу услышать Олега Николаевича?

– Он сейчас в саду. Ему сегодня привезли новые голландские цветы, и уже полдня он их высаживает и поливает. Хорошо, отнесу ему трубку, пусть он увидит, что у него есть молодая и красивая супруга, которой тоже требуются забота и внимание.

Пока Сонечка несла телефон, Генерал держал свою трубку, не отрывая ее от уха. Он знал, что ничего хорошего не услышит. Но ему нужно было сейчас выиграть время любой ценой. Ставки слишком высоки.

– Здравствуй, дорогой мой! – услышал Генерал голос, от которого в тридцатиградусную жару повеяло холодом. – Ты сейчас где находишься?

– На Шаморе.

– Так ты там прохлаждаешься! А я слышал, что ты облажался по-крупному. Наверное, врут люди! Иначе зачем такому умному человеку отдыхать на Шаморе и надеяться, что твоего барахла, которое ты нажил за свою короткую жизнь, хватит, чтобы расплатиться за груз?

– Я верну «груз»! – твердо ответил Генерал. – Все гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. Я почти уверен, что прошлой ночью на вашу жизнь готовилось покушение. Поэтому прошу вас, усильте охрану. А для того, чтобы передать «груз» адресату, мне необходимо несколько дней.

– Ложка дорога к обеду. Землю рой, но найди его, как можно скорей! Такое не забывают и не прощают.

Генерал услышал короткие гудки и понял, что его жизнь начала новый отсчет времени. Собрав свою группу, он объяснил задачу: ему нужен Санек, который торгует здесь, на Шаморе и является наводчиком по угону автомобилей. Кроме того, отсюда прошлой ночью был угнан джип. Угонщика звали Николай Строков.

– Как только появится любая интересующая нас информация, сразу выходите на связь! – закончил Генерал.

Через мгновение его группа растворилась среди отдыхающих.

Разнеженное солнцем море манило своим величием и легкой прохладой. Генералу нужно было размяться. Кроме того, у него разыгрался зверский аппетит. Запах жареного шашлыка кружил голову.

– Пойду искупаюсь, – бросил Генерал водителю и добавил: – Минут через пятнадцать возьми мне пару порций шашлыка со специями и минеральной воды.

Пройдя мимо скопившихся на перекрестке торговых павильонов, Генерал направился к многочисленным палаткам, раскинутым на песчаном берегу.