Текст книги "Древние цивилизации"

Автор книги: Владимир Миронов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 48 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

Козел, поедающий листья дерева. Украшение из Ура

Улица в шумерском городе

Толпа на улице расступается, образуя широкий коридор и смиренно склоняя головы: по направлению к храму едет энси. Вместе с семьей и придворными он весь день работал на строительстве нового оросительного канала и теперь после трудового дня возвращается во дворец, что находится рядом с храмом. Воздвигнутый на высокой платформе, опоясанный широкими, ведущими на самый верх лестницами, этот храм является гордостью жителей Урука. Вдоль его внутреннего двора длиной 60 и шириной 12 м протянулось одиннадцать залов. В хозяйственных помещениях находятся кладовые, амбары, склады. Тут жрецы приводят в порядок таблички: на них жетвоприношения, совершенные с утра в храме, все поступившие в казну доходы минувшего дня, которые еще более увеличат богатство бога – владыки и повелителя города. А энси, князь-жрец, правитель Урука, – лишь слуга бога, на чьем попечении находятся принадлежащие богу земельные угодья, богатства и люди. Так реконструируют жизнь города.

Голова статуи Гудеа из Лагаша

Статуя Гудеа (энси)

В III–II тысячелетиях до н. э. определились основные пути экономического развития региона. Верхняя прослойка государственных людей (чиновники, высшие чины армии, жрецы, ряд ремесленников) выступала собственником общинных земель, имела рабов и рабынь, эксплуатируя их труд. Цивилизация шумер (порой ее считают началом западной цивилизации) развивалась, имея два сектора: один сектор условно назовем «государственным», другой – «частнособственническим». В первый сектор входили в основном крупные хозяйства (ими владели храмы и верхушка знати), в другой – земли большесемейных общин (во главе с их патриархами). Хозяйства первого сектора стали позже собственностью государства, вторые оказались в собственности территориальных общин. Люди на землях государственного сектора имели право на владение землей. Это была своего рода плата за государеву службу. Полученный урожай шел на пропитание семей. Однако землю могли и отобрать, а у многих работников госсектора ее не было вовсе. Нам представляется симптоматичным и важным факт мирного сосуществования на заре истории двух экономических секторов – государственного и общинно-частного (с заметным преобладанием первого). Арендаторы земли расплачивались с собственниками. Они же платили подать государству на основе подоходного налога. Их землю обрабатывали наемные работники (за кров, хлеб, одежду).

Двор богатого жителя Ура во II тыс. до н. э.

С распространением орошаемого земледелия и техники (гончарного круга, ткацкого станка, меди, железа, водоподъемных машин, инструментов) росла и производительность труда. Как и в Египте, тут немало каналов. Геродот указывал и на серьезные различия между северным Двуречьем – Ассирией, и южным – Вавилонией: «Земля ассириян орошается дождем мало; дождевой воды достаточно только для питания корней хлебных растений: вырастает посев и созревает хлеб при помощи орошения из реки; река эта не разливается, впрочем, по полям, как в Египте; орошают здесь руками и с помощью насосов. Вавилония же вся, так же как и Египет, изрезана каналами; наибольший из них, судоходный, тянется от Евфрата на юг до другой реки, Тигра». Создание такого рода каналов, понятно, требовало больших усилий.

Перевозка крылатого быка

Перед жителями стояла и другая дилемма: будут посевы затоплены чересчур обильной водой или же погибнут от ее недостатка и засухи (Страбон). Как видите, все или почти все в Месопотамии зависело только от того, удастся или нет поддержать в рабочем и хорошем состоянии систему земледелия и ирригации. Вода – это жизнь. И вовсе не случайно царь Хаммурапи во вступлении к кодексу знаменитых законов подчеркнул особую важность того, что он «дал Уруку жизнь», – «воду в изобилии доставил людям». Система работала под неусыпным контролем «надзирателя за каналами». Прорытые каналы могли служить одновременно и транспортным путем, достигая в ширину 10–20 м. Это позволяло пройти судам довольно большого тоннажа. Берега каналов обрамлялись кирпичной кладкой или же плетеными циновками. На высоких местах воду переливали из колодца в колодец с помощью водочерпальных сооружений. Эту землю люди обрабатывали с помощью обычных мотыг (мотыгу часто изображали как эмблему бога земли Мардука) или деревянного плуга.

Супружеская пара из Ниппура. III тыс. до н. э.

Энлиль – «величайший бог» Шумера, сын Неба и Земли

Работы требовали огромных трудовых затрат со стороны массы людей. Без ирригации и земледелия жизнь тут была бы вообще невозможна. Древние это прекрасно понимали, воздавая должное календарю земледельца, труженикам, мотыге и плугу. В произведении «Спор между мотыгой и плугом» особо подчеркивается, что мотыга – «дитя бедняка». С помощью мотыги совершается огромный объем работы – рытье земли, создание домов, каналов, возведение кровли и прокладывание улиц. Дни трудов мотыги, то есть землекопа или строителя, – «двенадцать месяцев». Если плуг часто и простаивает, то труженик мотыги не знает ни часа, ни дня отдыха. Он возводит «грады с дворцами» и «сады для царей». Он же обязан беспрекословно выполнять все работы по приказу царя или его сановников, в частности, приходится строить укрепления или перевозить в нужное место фигуры богов.

Население Месопотамии и Вавилонии состояло из свободных земледельцев и рабов. Теоретически земля в Вавилонии принадлежала богам, но практически – царям, храмам и крупным землевладельцам, которые сдавали ее в аренду. Н. М. Никольский отмечал, что в течение всей древней истории Двуречья «отдельный человек владельцем земли делается временно и условно, как член коллектива, а частным собственником земли никогда». Бывало, цари помещали на землю воинов, раздавали ее чиновникам и т. д. Все они должны были платить государству подати (десятую часть доходов). Основная масса рабов тогда была местного происхождения. Раб не был полноправным гражданином, являясь полной собственностью хозяина. Его могли продать, передать в залог или даже убить. Источник пополнения рабов – долговое рабство, пленные и дети рабов. Как и в Египте, брошенные дети могли быть обращены в рабов. Подобная практика была широко распространена в древности.

Такие порядки существовали в Вавилонии, Египте, в древней Греции. В рабов обращали военнопленных, захваченных в ходе войн у других стран. Рабами тех, кто пострадал от воровства, делали самих воров. Та же участь ждала и семью убийцы. Любопытно то, что законы Хаммурапи разрешали мужу продать и гулящую или расточительную жену. Рабы и есть рабы. Их жизнь была тяжкой. Они голодали, гибли от голода и холода. Поэтому чтобы заставить работать, их заковывали в кандалы, зачастую сажали в тюрьмы.

В ряде случаев бедные супружеские пары, не имея возможности прокормить малолетних дитей, бросали их в яму или в корзине в реку, подкидывали на улице. Любой мог подобрать подкидыша и вырастить, а затем уже поступить с ним так, как того пожелает (усыновить, удочерить или включить в приданое, продать в рабство). Обычай обречь дитя или спасти младенца от неминуемой смерти назывался – «бросить ребенка в пасть собаки» (или же «вырвать из ее пасти»). Оппенхейм приводит документ, в котором говорится, как одна женщина в присутствиии свидетелей держала своего сына перед пастью собаки, а некий Нур-Шамаш успел выхватить его оттуда. Любой мог его подобрать и вырастить, сделать рабом, усыновить или удочерить. Хотя к усыновлению девочек, по-видимому, прибегали сравнительно редко. Существовало твердое правило: приемные дети были обязаны снабжать бывших хозяев пищей и одеждой до конца жизни. Судьба приемных детей складывалась по-разному. Одни из них становились полноправными членами семьи и даже становились наследниками, других ждала незавидная участь. Законы как-то регулировали сей процесс.

Богиня смерти, владычица «Страны без возврата» – Эрешкигаль

Труд земледельца, землекопа или строителя, несомненно, был тяжким… Отзвуки этого встречаем в «Сказании об Атрахасисе», дошедшем до нас от старовавилонского времени (1646–1626 гг. до н. э.). В нем в поэтической форме говорится о том времени, когда боги («Игиги») вынуждены были трудиться, подобно простым смертным. «Когда боги, подобно людям, бремя несли, таскали корзины, корзины богов огромны были, тяжек труд, велики невзгоды». Боги сами выкапывали реки, рыли каналы, углубляли русло Тигра и Евфрата, трудились в водных глубинах, строили жилище для Энки и т. д. и т. п. Так вот работали они годы и годы, днем и ночью, «две с половиной тысячи лет». Безмерно устав от такой непосильной работы, стали они наполняться злобой и кричать друг на друга. После долгих и горячих споров решили идти к главному, Энлилю, посетовать на свою горькую судьбу. Они «спалили свои орудья», «сожгли свои лопаты, предали пламени свои корзины» и, взявшись за руки, двинулись «к святым вратам воителя Энлиля». В конце концов там они устроили совет высших богов, где доложили Энлилю, что подобное непосильное бремя убивает Игигов.

Победная стела царя Нарамсина

Долго совещались они, пока дружно не решили – создать род человеков и возложить на него тяжкое и каторжное бремя. «Пусть человек несет иго божье!» Так они и сделали… С тех пор человек покорно стал выполнять труд богов. Он строит, роет, убирает, добывая пропитанье себе и богам. Не прошло и двенадцати сотен лет, как страна разрослась, в ней расплодились люди. И богов стала беспокоить масса людей: «Их гомон нас беспокоит».

И тогда послали они на землю ветер, чтобы иссушить ее, и ливни, смывающие урожаи. Боги заявили: «Уничтожат людей лишенья и голод. Чрево земли на них да восстанет! Не взрастут травы, не взойдут злаки! Да будет мор ниспослан людям! Сожмется матка, не родятся младенцы!» Зачем людям такие боги?! В наиболее полном списке ассирийской эпохи упоминается свыше 150 имен различных божеств. Причем не менее 40–50 из них имели в ассирийскую эпоху свои храмы и культ. Примерно в III тысячелетии до н. э. коллегия жрецов пришла к согласию и создала миф о триаде великих богов: Ану, Энлиле и Эа. Небо досталось Ану, земля – Энлилю, море – Эа. Затем старые боги вручили судьбу мира в руки их юного сына – Мардука. Так совершился переворот в царстве богов. Переделав шумерские мифы, вавилонские жрецы поставили Мардука на место Энлиля. Очевидно, что этой божественной иерархии должна была соответствовать земная иерархия царей и их окружения. Этой цели служил культ первых царей Ура. Обожествлен был и легендарный царь Урука – Гильгамеш, объявленный сыном Ану. Обожествлялись многие правители. Царь Аккада Нарамсин называл себя богом Аккада. Так же величали себя царь Исина и царь Ларсы, цари Ура третьей династии (Шульги, Бурсин, Гимильсин). В эпоху первой вавилонской династии Хаммурапи приравнял себя к богам и стал называться «богом царей».

К этой же категории можно отнести и легендарного правителя Уруку – Энмеркара. Он, став царем и процарствовав 420 лет, собственно и создал город Урук. Надо сказать, что возникновение, существование этих городов-государств, так же как в Древней Греции (в более позднее время), будет проходить в постоянном соперничестве с близлежащими поселениями и образованиями. Поэтому неудивительно, что древняя история наполнена непрекращающимися войнами. В то время среди владык все были агрессорами и не было (почти не было) миролюбцев.

В эпической поэме, условно названной С. Н. Крамером «Энмеркар и правитель Арраты», говорится об острейшем политическом конфликте, возникшем в древности между Ираком и Ираном. Поэма повествует о том, как в давние времена городом-государством Уруком, расположенным в Южной Месопотамии, правил славный шумерский герой Энмеркар. А далеко на севере от Урука, в Иране, находился другой город-государство, называвшийся Араттой. Он был отделен от Урука семью горными хребтами и стоял так высоко, что добраться до него было почти что и невозможно. Аратта славилась своими богатствами – всевозможными металлами и строительным камнем, то есть именно тем, чего так не хватало городу Уруку, расположенному на плоской безлесной равнине Двуречья. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Энмеркар с вожделением взирал на Аратту и ее сокровища. Он решил во что бы то ни стало подчинить себе народ Аратты и ее правителя. С этой целью он и начал против них своего рода «войну нервов». Ему удалось настолько запугать владыку Аратты и ее жителей, что те подчинились Уруку. Царь Урука угрожал разрушить все города, опустошить землю, так что вся Аратта покроется пылью, как город, проклятый богом Энки и превратится «в ничто». Возможно, именно эти давние, почти забытые ощущения, усиленные религией и геополитикой, вынудили правителя Ирака уже в нынешние времена напасть на Иран.

Внешняя и внутренняя политика шумерского государства

Остановимся на социальной и экономической политике государств Месопотамии. В экономическом плане перед нами земледельческо-торговые и военные государства. Мощь их держалась на армии и земледельцах. Во главе стояли цари-воины или лидеры торговой «буржуазии». Но иногда к власти приходили те, кого можно назвать выдвиженцами народа.

Среди них был аккадский царь Саргон Древний, создавший самое мощное в его время государство в Шумере и Аккаде. Его звали «сын водоноса», «слуга», «садовник». Легенда гласит: «В городе Азупирану, – так повествует о себе здесь сам царь, – на берегу Евфрата зачала моя мать, происходившая из знатного рода, и тайно родила меня. Положив меня в плетеную корзину из тростника, она замазала ее горною смолою и спустила ее в реку. Течение понесло меня к Акки, водоносу. Он нашел и воспитал меня, сделал садовником. Богиня любви Иштар была благосклонна ко мне и сделала меня царем над черноголовым человечеством». Существует немало эпических легенд, где говорится о некой милости, что позволила ему «попасть прямо на царский трон Киша». Однако все указывает на то, что он, вероятно, был простолюдином, занимая во времена правления в Кише Ур-Забабы должность царского садовника и чашеносца. «Мы едва ли вправе сомневаться в том, что либо Саргон в действительности вышел из народа (собственно, из членов персонала царско-храмового хозяйства), либо в его деятельности или в сопутствовавшей ей исторической обстановке было нечто, позволившее сложиться такому мнению о нем. Столь неожиданное возвышение могло произойти в критической обстановке крушения царств, народного восстания или общей смуты, но едва ли просто вследствие одного из тех дворцовых переворотов, десятки которых история Двуречья знала и до и после Саргона…» (И. М. Дьяконов). Однако Саргон был вдобавок ко всему великий воин и мудрый политик. Его перу приписывают различные умные сочинения, в том числе даже книги по астрологии. О деятельности Саргона (и Навуходоносора) мы узнаем из легенд и хроник о них или же из собственных стилизованных самоописаний. Разумеется, все это дает лишь поверхностное представление о социальной, экономической и интеллектуальной жизни того времени. По этой причине, видимо, А. Оппенхейм сравнил их с отражением «в искаженном зеркале».

Голова Саргона Древнего

Вход во дворец Саргона II

История Шумера и Аккада полна войн и междоусобиц. Основателю Аккадского царства, Саргону I, правившему 55 лет (2316–2261 гг. до н. э.), пришлось победить 50 правителей, выиграть 34 битвы, прежде чем он объединил всю Месопотамию под своим скипетром. Он покорил северную Месопотамию, создал империю, первую профессиональную армию. Саргон завоевал немало земель – «от Верхнего до Нижнего моря», достиг «Страны захода солнца» и был награжден титулом «Царя битв». В его конфедерацию вошли десятки городов-государств. Правителями и чиновниками тут выступали семиты, а семитский язык сменил шумерский в быту, науке, искусстве и культуре. На этом основании иные сделали вывод, что его империя якобы была «социалистической империей». Вряд ли стоит переносить понятия наших дней на ту эпоху, хотя бесспорно некоторые ассоциации и сравнения напрашиваются. Он перенес столицу из старых центров в некий безвестный прежде городок – Аккад, и весь север Месопотамии стал называться Аккадом. Завоевав Шумер, он «омыл свой меч» в Персидском заливе («Нижнем Море») и назвал себя «повелителем четырех сторон света». Таков был великий Саргон.

Золотой шлем и золотой кинжал с ножнами из гробницы. Ур

О Саргоне говорили еще, что бог Энлиль (главный бог Ниппура в III тысячелетии) не дал ему иметь соперников. В истории Аккада он сделался предметом сказаний и мифов, стал героем, подобным Александру, Киру, Ромулу. Многочисленные памятники эпохи отличаются совершенством исполнения. Если первые надписи царей Лагаша еще довольно грубы, что приписывают нашествию семитов, то вскоре культура Месопотамии достигает высот, которая позволяет ее поставить вровень с культурой Древнего Египта. Надписи Саргона и Нарам-Суэна, написанные изящным почерком, статуи Гудеа отличались художественным совершенством. Иные высказывали мнение, что искусство тут испытало влияние культуры Греции.

Ф. Келлер. Уход в иной мир

Саргон выступил объединителем севера и юга страны. На юге ему противостоял царь Уммы и завоеватель большинства городов Шумера – могучий Лугальзагеси. Этот правитель являлся сторонником общинной олигархии, которая зачастую склонна к сепаратизму и анархии, ибо так местным князькам гораздо легче сохранять свои богатства и привилегии. Саргон же укреплял централизм, будучи сторонником политического и экономического единства страны. Заслугой его стало создание массовой армии из свободных земледельцев-общинников и сильной бюрократии из числа лично назначаемых чиновников. Он выдвигал на важные жреческие посты родственников и приближенных, благоприятствовал развитию в стране торговли и ростовщичества, ввел единую систему мер и весов, попытался ввести единый календарь.

В результате столкновения с армией шумерских «номов» Саргон в итоге одержал решительную победу. Главные города – Урук, Ур, Лагаш, Умма – были взяты штурмом. Правитель Юга попал в плен к северянам, его посадили в клетку и отправили в Ниппур: «Власть шумерского царя должна заканчиваться там же, где и началась, – в священном Ниппуре. Поэтому Лугальзагеси в медных оковах был проведен через ниппурские «ворота Энлиля», после чего лишился власти и был отдан под суд самого Энлиля, точнее – его жрецов, скорее всего приговоривших уммийского гегемона к смерти».

Голова быка с арфы. Царское кладбище в Уре

Однако единству царства продолжали угрожать родовые вожди, которые никак не могли смириться с их подчиненным положением. Они поднимали мятежи. Для усмирения этих бунтарей преемник Саргона, Римуш, должен был организовать три экспедиции. Во время похода против коалиции городов Уммы, Адабы и Лагаша его «энси» многих убили или пленили (при этом только в Умме и Дере ими было перебито примерно 13 тысяч человек). Эта история повторялась и позже, во времена расцвета Вавилона и господства шестого царя I Вавилонской династии – Хаммурапи (1792–1750 гг. до н. э.). Видимо, серьезную роль в организации восстания против сына Хаммурапи сыграл Ур. Возможно, властитель Ура и возглавил его. «В отместку за это новый царь безжалостно разрушил все дома царств периода Ларсы». При подавлении восстания центры шумерской цивилизации, включая Урук и Ур, хранители традиций клинописной культуры, были разрушены и опустели. В литературе того периода широко представлены плачи («плач» о разрушении Лагаша, о гибели Шумера и Аккада, «Проклятие городу Аккаду», о гибели Ура, Урука и др.). Падение державы Ура, видимо, стало результатом объединенных действий эламитов и амореев, что, возможно, были родственны древним евреям.

 
В руины обратятся города,
Черноголовые в своих домах погибнут,
Не обработает поля мотыгой пахарь,
И в степь стада не выведет пастух…
 

Царь Саргон II (722–705 гг. до н. э.), разгромив Израильское царство (722 г.), вторгся и в государство Урарту (в Закавказье). Границей была река Евфрат. Хотя их территория защищена хребтами, это не могло оградить армян от набегов воинственных соседей. Хорхорская надпись Аргишти I и большая надпись Сардури II – летописи, повествующие о битве армян за свободу. Одно время ассирийцы спокойно взирали на усиление Ванского царства. Борьба за влияние и территории никогда не утихала. Закавказье было источником постоянных раздоров. Царства региона обычно проявляли агрессивность и враждебность до тех пор, пока не сталкивались с более сильным противником. И хотя заслуги урартского царя Русы в обустройстве покоренных им земель были значительны и похвальны (подвел питьевую воду, оросил безводные участки каналами, создал пашни и сады, выстроил дворцы), Руса оказался не в состоянии противостоять мощной армии Саргона (714 г. до н. э.).

Шлем урартского царя Аргишти

Древние армяне (государство Наири) были давними соперниками Саргона II. Некоторые даже считают армян евреями Азии. В известной работе Э. Реклю «Человек и Земля» (1906) высказана мысль, что среди армян значительная часть населения в стародавние времена носила имя «евреи», хотя таковыми они были лишь по исповедуемой ими религии, а по происхождению и крови – являлись арийцами Армении. Со времен Вавилонского пленения Ассирия сотнями тысяч селила своих пленников в долинах верховья Тигра и Евфрата, в горах Армении и Кавказа. Евреи-семиты насильственным образом пришли в соприкосновение с арийцами Армении. Утверждается, что главенство в Армении долгое время принадлежало именно евреям-переселенцам (благодаря религиозной пропаганде и спайке). И якобы даже самое имя стране – «Армения», то есть «высокая земля» (так она представлялась тем путникам, что шли к ней), было дано евреями. К еврейской расе, возможно, принадлежали и многие правители царствующих домов Армении и Грузии. Правда, «еврейский царствующий дом Багратидов под конец (все же) перешел в христианство, спустя три века после Рождества Христова; но в продолжение более 800 лет иудейство существовало в стране и в течение 430 лет занимало первое место в ряду национальных религий. Таким образом, арийцы Армении сильно «семитизировались» в отношении религии, и те из них, которые продолжали придерживаться культа Иеговы, считались в Византии и всех других городах, куда их забрасывала бродячая жизнь, принадлежащими к еврейской расе». Но если это действительно так и если армяне сохранили черты «евреев Востока», многое становится более понятным как в тех бесспорных коммерческих и творческих талантах народа, так и в его трагической судьбе.

Крепость Ван на скале. Древняя Армения

«Путь ванов». Фреска на стенах храма

Войска Саргона подобно саранче покрыли всю местность. Захватывая города Наири, они часть жителей казнили, часть уводили в рабство. Уничтожались посевы, а запруженные каналы превратились в болота. Сады вырубались, срубленные деревья сжигались, закрома и винные погреба отдавались войску завоевателей на разграбление. Саргон II вспоминал об этом походе: «Имуществом дворца Урзаны и Халди и многим, многим богатством его, которые я похитил в Мусасири, я нагрузил мои многочисленные войска во всем обилии и заставил стащить в Ассирию. Людей области Мусасири я причислил к людям Ассирии, повинность воинскую, строительную наложил на них как на ассирийцев. Услышал Урса (урартский царь Руса I), поник на землю, разодрал свои одежды, опустил руки, сорвал головную повязку, распустил волосы, прижал обе руки к сердцу, повалился на брюхо, его сердце остановилось, его печень горела, в устах его были горестные вопли; во всем Урарту я распространил рыдания, плач на вечные времена я устроил в Наири». Что же касается урартского царя Руса, он после разгрома ассирийцами его войска бросил боевую колесницу и ускакал. Источник писал о правителе армян: «Подобно ночной птице, которая летит перед орлом, сердце его трепетало от страха; подобно человеку, который пролил кровь, покинул он Турушпу, свою царскую резиденцию; подобно животному, которое бежит перед охотником, достиг он склонов своих гор; подобно рожающей женщине, бросился он на постель свою, питье и пищу отстранил он от уст своих, неизлечимую болезнь навел он на себя». Но в какой-то период Урартское государство стало брать верх над грозной Ассирией (VIII в. до н. э). Весом вклад армян в мировую культуру. Известны легенды, предания, поэма «Давид Сасунский», сказки, труд Моисея Хоренского и прочее.

Шумерское войско середины III тыс. до н. э.

В этическом отношении цари и правители старались придерживаться и определенных норм поведения. По крайней мере, в документах постоянно находим упоминания о том, что превыше всего на свете они ценят закон, порядок, истину, милосердие, добродетель и справедливость. Правитель Лагаша Урукагина, живший в XXIV веке до н. э., с гордостью оповещает о том, что вернул правосудие и свободу гражданам, расправился с алчными и жестокими чиновниками, положил конец несправедливостям, защитил сирот и вдов… Основатель III династии Ура Ур-Намму 400 лет спустя также издает законы, где говорит, что избавил народ от самых распространенных злоупотреблений со стороны чиновников, урегулировал систему торговли, позаботился о вдовах, сиротах и бедняках. Еще через 200 лет правитель Исина Липит-Иштар издал свод законов, где говорил, что боги поставили его на царство, «дабы он установил на земле правосудие, устранил всякий повод для жалоб, изгнал силой оружия всех врагов и бунтовщиков и принес жителям Шумера и Аккада благоденствие». В истории видим множество подобного рода деклараций о благих намерениях правителей. Ими, как говорится, довольно искусно «вымощен ад». И тем не менее основная часть жителей Месопотамии все же обладала юридическим правом. Еще Геродот отмечал, что почти у каждого жителя Ассирии и Вавилона была личная печать, которыми они фиксировали свое участие в тех или иных правовых актах. Лишь самые бедные не имели печатей, а выдавливали отпечатки своих ногтей на глине, когда приходилось выступать в суде свидетелями. Писец отмечал в документе: «Вместо печати приложили они свои пальцы». Крамер утверждал (на основании анализа поэмы «Гильгамеш и Агга из Киша»), что в ней говорится о том, что уже около 2800 года до н. э. в Шумере существовало нечто вроде демократического двухпалатного парламента. Так ли это на самом деле, сказать трудно.

Царь перед жертвенником

Но в отношении собственного люда даже цари старались соблюдать справедливость… Под словом «справедливость» понимали, конечно, соблюдение законов. Скажем, когда царь Саргон вознамерился создать новую столицу Дур-Шаррукин, он не стал сгонять людей с насиженных мест силой, но предпочел купить принадлежавшие им земли. Г. Масперо писал: «Саргон… решил основать тут свою резиденцию и скупил сразу у всех жителей их землю. Одни из них в вознаграждение за отобранные у них поля получили полную стоимость их серебром и медью, которая и была вписана в купчую; другие предпочли вместо денег получить в обмен за свои имения землю одинаковой ценности в другой местности. При этом было употреблено все старание на то, чтобы эти сделки были совершены с большою осмотрительностью и справедливостью, так, чтобы они не вызвали ни малейших основательных жалоб: подвергнись хоть один из прежних хозяев-собственников земли несправедливости, его проклятия непременно принесут несчастье новому городу».

Недаром имя Саргон (Шаррумкен) переводится как «царь истинен». В чем-то схож с ним правитель Энметена из города Лагаша (2350 г. до н. э.), что провозгласил эру Великой Справедливости. Некоторые даже увидели в нем предшественника Христа и Мухаммеда. По-своему старался сохранить элементы справедливости и Шульга (2093–2047 гг. до н. э.), царь Ура, царь Шумера и Аккада. Хотя тогдашнее общество приобрело ярко выраженный рабо-владельческий характер, а документы говорят о продаже в рабство бедняков, о росте временного рабства (должников), во введении к законам царя Шульги были такие строки: «Сироту человеку богатому он ни за что не отдавал, вдову человеку, власть имеющему, он ни за что не отдавал, человеку одного сикля человека одной мины он… не отдавал».

Саргон II с жертвенным козленком. Фрагмент

Носивший титул «великого человека» должен был заботиться о народе (чтобы сиротам и вдовам власти и чиновники не могли чинить зла). Согласно обычаю, над дворцом царя в день Справедливости должен был загораться факел, что значило: грядет отмена долгов, возвращение отнятых у бедняков земель, освобождение рабов. Как видим, «демократизм» был присущ некоторым правителям Древней Месопотамии. И не только им. За «гуманное управление» ратует и «Мэнцзы». В «Трактате учителя Мэн Кэ» (ок. 372–289 гг. до н. э.) сказано, что основой страны является народ, а не правитель. Он призывает восстановить будто бы существовавшую в Китае в глубокой древности систему «колодезных полей». Каждая семья земледельцев тогда якобы получала одинаковый надел земли и с семью другими дворами обрабатывала равный по площади девятый общественный участок. В трактате «Мэнцзы» присутствует и та мысль, что каждые 500 лет обязательно появляется истинный правитель, устанавливая надлежащий порядок в стране и оставляя его потомкам в качестве высокого образца.

Значение шумерского опыта велико. Тот стал образцом для последующих правителей. Об этой эпохе можно судить по остаткам г. Шудупума, основанного в 2000 году до н. э. От него остались не только улицы с домами и целыми кварталами, но и три тысячи табличек (документы, литература, частная переписка, математические тексты, древние законы). Судя по текстам, законы написаны за два века до законов Хаммурапи. Законы вавилонян изучались и пользовались немалым авторитетом и у ассирийцев. Хотя этот кодекс, как и другие более ранние аккадские и шумерские законодательные акты, непосредственно не был связан с тогдашней юридической практикой, но он скорее всего рассматривался как литературное выражение социальных обязательств царя. Иначе говоря, речь в нем шла все же не столько о нормативных актах, сколь о неких социально-нравственных ориентирах. Хаммурапи, создавший царство на обломках их городов, нанесший им смертельный удар, вероятно, ценил шумерский язык, не хотел допустить гибели этой высокой культуры и побудил записать все, что сохранила устная традиция шумер (певцы, сказители или музыканты).