Текст книги "Хромой. Империя рабства (СИ)"

Автор книги: Владимир Белобородов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Пойдёмте. Нам ещё верши проверить надо, – встал корм.

Мы, за время рассказа успевшие тоже найти себе сидячие места, последовали его примеру.

– Морда, – прошептал я. – У меня тут тоже верша стоит, достать бы....

– Клоп поможешь?

На следующий вечер уже пошли без меня. Мы с Ларком помедитировали на отблески пламени. Скукотища. К приходу наших, нажарили рыбы. Вернулись они вновь пустыми. Ужинали молча. Единственное, Клоп задал вопрос корму:

– Чустам, а, правда, что воины чёрной сотни могут выше себя прыгать?

– Нет. Обычные воины. Просто более опытные, ну и гоняли нас соответствующе.

– Говорят, маги вас привязывают к тысячнику? – продолжил тему Толикам.

– Меня точно не привязывали. Только я отслужил то семь лун, поэтому не знаю. Возможно, и привязывают, только никто об этом не говорил. Вот зелья различные магические выдавали.

– А что за зелья?

– Смотря, куда посылали. Мазь, которая кровь сразу останавливает, у всех была. А дальше по обстоятельствам. Вот когда на орков шли, мне выдали для сбивания запаха, для ночного зрения, жидкость такая, мажешь глаза и можешь ночью, как днём ходить....

– Тебе-то зачем? – Встрял Клоп. – Ты и так видишь...

– Тш-ш, – осадил остряка Толикам.

– Ну, это, – продолжил Чустам, – не помню, как называется, но после него боли не чувствуешь. Для реакции давали. Потом..., воду воина, как у орков и вместо яда – зелье "дурной воин". Всё вроде.

– И что, сильно реакцию повышает?

– Не знаю, не пробовал.

Спрашивать что такое "Чёрная сотня", я не стал, и так понятно, что местный спецназ. А вот само название....

– А почему, чёрная?

– Не знаю. Кто говорит, потому что из неё только в землю, кто – потому что после воды воина, кровь становится чёрной, а кто, что по цвету одежды – нам для ночных боёв чёрную выдавали.

Лишь на третий день фортуна улыбнулась джентльменам удачи, то бишь, нам. Нам, потому как я тоже увязался – как-то не хотелось вставать в один ряд с Ларком, хотя, может и по причине скуки. Кто бы мог подумать, что свобода тоже может быть тоскливой. Выдвинулись мы нашим спецотрядом, сравнение возникало только благодаря одинаковым серым рубищам и кожаным мокасинам, напоминающим, на мой взгляд, скорее толстые носки. И то, и другое, выдали нам перед фееричным выступлением на арене гладиаторов.

Затихла наша группа чёрных беретов, вернее мокасинов, в местном боярышнике ещё засветло. Когда стало смеркаться, услышали постукивание колёс на кочках. Вскоре мимо нас медленно прокатились три деревенских телеги с бортами из жердин и затасканными клячами. Мы, отпустив их подальше, скрываясь за кустарником, пошли следом. Через полчаса обоз остановился почти в том же месте, что и тот с которого я скоммуниздил сумку. Мужики, которых было пятеро, разожгли магическим амулетом костёр и сели кругом ужинать. Знаете, вообще специализация вора-обозника не столь романтична. Это тяжкий труд, в смысле тупое и нудное ожидание пока все уснут. Соответственно сложность была в том, что ожидать нужно подальше и тихо, то есть почти неподвижно. Ждали мы долго, часа наверно три. Селяне не были беспечны и выставили охрану, основными объектами наблюдения которой были лошади. Когда мужики легли на телегах спать, а страж начал клевать носом у костра, Чустам, словно кошка, пошёл вперёд, показав нам рукой, чтобы мы оставались на месте. В этот момент я понял, насколько я неуклюж....

Обратно все возвращались в эйфории победы. У нас была сумка, вернее узел с неимоверным запахом съестного, вытащенный кормом почти из-под головы спящего селянина. Лошадей увести не стали пытаться – слишком уж тщательный надзор. Не знаю как Толикам с Клопом, а я чувствовал себя пятым колесом, поэтому радости особой не испытывал. Зато испытывал маниакальное желание разорвать содержимое сводящего с ума своим запахом мешка.

Пир! Иначе это не назвать! Сало! Хлеб! Что-то свеколоподобное, называемое местными кротокой и по вкусу напоминающее скорее редьку. Крупа. И... первая посуда. Котелок и шесть деревянных ложек в нём. Его корм увёл практически из-под носа охранника.

– Живём! – воскликнул я, когда мы вскрыли всё это богатство.

Сметелили мы это всё за два дня и обвинить нас в беспечности не смог бы никто. А вы пропитайтесь несколько лет кашей.

Последующие десять дней были без улова. Нет, конечно, проезжающие были, но, ни один из них не останавливался на ночлег. Хотя вру, одни остановились. Но кожаные безрукавки и висящие на луке мечи отбивали всякое желание брать у них что-то. Мы потихоньку в тот день вернулись обратно. Но ждущий дождётся, а жаждущий – обретёт. На одиннадцатый день, в поле зрения нашей гоп – команды оказались купцы с товаром, ну или купец. Так, либо иначе, это были три телеги со скарбом и важный пуп с мозолью в районе живота, который раздавал команды. Охраняли обоз далеко не мальчики для битья, но... основной ценностью они воспринимали именно телеги!

Я по уже выработанной стратегии находился метров на тридцать сзади наших, которые вели слежку за беспечностью, а в данном случае, за рьяным исполнением своих обязанностей, охранников. В принципе, нам ничего не светило, если бы не я. Пока наши наблюдали, я решил погеройствовать наверно, и, обошёл потихоньку обоз с другой стороны. Затихарившись за деревом, я наблюдал. Наблюдал за лошадьми. Они, изредка прыгая передними спутанными ногами, мерно жевали травку, с каждой четвертью часа приближаясь ко мне.

Уже приближался рассвет, судя по слегка посветлевшему небу и затиханию голосов ночных птиц. Ноги затекли, особенно хромая. К тому же появилась ноющая и зудящая боль в районе перелома, обычно извещающая о непогоде, но я продолжал ждать. Поскольку своих я не предупредил, а теперь уже возвращаться было поздно, долго и глупо, осознавал, вернее, надеялся, что они в панике. Лошади маниакально не хотели заходить в лес, полагаю, это по причине отсутствия в нём сочной травы, и продолжали жрать свою зелень на поляне. Не, ну уже бесило! Мне нужна лошадь! Я не вытерпел. Наглость – второе счастье. Не знаю, чем я руководствовался, но не разумом точно, поскольку заметив, что охрана, возможно, заснула – было далеко и не очень понятно, я вышел на поляну. Здоровая нога затекла и теперь отдалась немотой и непослушанием. Я скорее усилием воли, чем физиологией, сделал несколько шагов до гнедого жеребца со звёздочкой на лбу. Тысячи иголок впились в ногу, выводя её из онемения. Жеребец встрепенулся, подняв голову. Я, подойдя, погладил его по влажному носу и взялся за..., я не знаю, как это называется, наверно тоже узда, но без повода, зато с кольцами для вожжей. Конь безропотно стал прыгать за мной, после того как я его потянул. Сердце стучало дико. Стоит только сейчас охране приоткрыть веки.... Иллюзий я не строил. Небо уже посветлело, и видно было шагов на двадцать.... Отойдя не очень далеко, я присел у ног лошади и одеревеневшими вдруг пальцами попытался вытолкнуть деревянный набалдашник местных пут в петлю. Не сразу, но у меня получилось. "Уходим, уходим", – било ударами в виски сердце. Я уже не думал о своих, я просто шёл, а конь покорно и глухо стучал своими копытами следом.

– Хромой! – раздался крик шёпотом Чустама.

Я остановился. Только теперь понял что значит, поджилки трясутся – ноги дрожали.

– Ну, ты наглец! Давай на лошадь! – первым до меня догнал корм. Остальные пыхтели шагах в сорока.

Я встал на подставленные "замком" ладони Чустама. Он подкинул меня и я, упав животом, взобрался на жеребца. Корм, схватив за узду, побежал....

Жеребца в воду еле затащили.

– Собираемся! – чуть не прокричал Чустам когда дошли до шалаша.

– Куда? – спросил я.

– Ты чего думаешь, они не пройдут по следам? Ты только что лошадь увёл! Он копытами пласты земли выворачивает. Самого здорового выбрал! Молодец!

– А зачем сюда его затащили?

Корм тупо смотрел на меня:

– Да, кто его знает.... Обратно переведём.

– А я думал мы на тот берег, – Клоп скидывал в сумку нехитрый скарб.

– Тоже верно – следы запутаем.

– А может они потеряют следы? – мне не хотелось покидать насиженное место.

– Этот жеребец стоит однозначно дороже тебя. Ты бы, на месте его хозяев, потерял его следы?

Через час мы были уже далеко от ставшего почти родным лагеря.

– Красавец! – похлопывал по щеке жеребца Чустам.

– Звезданутый, – произнёс я.

– Что?

– Звезданутый он, как и нынешний хозяин.

– Хозяин это да! А конь то причём?

– А у него во лбу звезда. Куда хоть идём-то?

– К обеду встанем и решим.

– Верши не взяли. Что есть будем?

– А я рыбу достал и даже пожарил, – Ларк шёл с другой стороны. – А мне можно будет на нём?

– Потом, – ответил Толикам. – Вот подальше отойдём....

– Чего вы боитесь? Ушли же уже? – я в очередной раз поправил сползающие седельные сумки.

Заодно и сам выправился. Езда на лошади без седла то ещё удовольствие, постоянно скатываешься вбок. Место, которое призвано предупреждать о приключениях, в данном случае подвергалось тщательному и уже надоевшему массажу. Небо начали затягивать тучи – не зря нога болела.

– Вот если бы у тебя увели лошадь, ты бы, когда поиски прекратил? – спросил Чустам.

– Не знаю.

– Считай, что они тоже не знают.

К дождю мы спрятались под деревом, спутав жеребца. Тот явно не был доволен погодой и встал под соседнее дерево. Клоп достал из сумки рыбу, завёрнутую в листья.

– Так всё-таки, куда пойдём? – спросил ещё раз я.

– Вот чего ты такой нудный, Хромой? – Клоп отбросил высосанную рыбью голову. – Какая нам разница? Вот кто-нибудь знает эти места?

Все промолчали.

– То есть так и так мы не знаем куда идти.

– Я не об этом. Вообще куда пойдём? – Если честно я довольно слабо представлял местную географию и скажи мне что идём в Кермское королевство или Иритское, я бы только кивнул.

Кстати королевствами я их называл для себя, местные же их величали локотствами, ну и правили ими соответственно локоты. Всего в Руизанской империи, которой правил император с детьми – младшими импреаторами, насчитывалось четырнадцать локотств самого разнообразного размера. Локоты на своей территории управляли всем, ну или почти всем, судами, налоговой, то есть местными мытарями, рабской составляющей, принимали какие-то законы, не противоречащие имперским, не было у них лишь одного – армий, за исключением небольшого количества стражи. Я так понимаю, это для гарантии отсутствия государственного переворота. Хотя насчёт одного, в смысле того чего не было у локотов, я наверно ошибаюсь. Очень туманна магическая составляющая этого мира. Толком я так и не понял их влияние и назначение. Некоторые говорили, что все короли магически привязаны к императору, кто-то рассказывал, что сам император – маг, что звучит довольно убедительно. Опять же своё представление я почерпнул от низшего слоя местной иерархии – рабов, что может очень исказить достоверность информации. Единственное, в чём не расходились рассказчики, и даже Толикам, это что при каждом короле были маги империи.

Подвожу итог вышесказанному – мне было по барабану куда идти, поскольку я всё равно не понимал, но сама бесцельность....

– Давайте хоть план, какой составим.

– Да какой тут план? – ответил Чустам. – Идём как можно дальше от степи, куда-нибудь в глушь.

– Только надо чтобы рядом была дорога и река, – добавил Толикам.

– Замечательно, – я встал, дабы отойти по естественным потребностям. – Мы только что ушли из подобного места.

– Ну а ты что хотел? – Чустам доел свою рыбу и вытирал руки о траву. – Построить замок и спокойно жить в нём? Мы теперь вынуждены будем скитаться.

Пока я удовлетворил свои непотребные дела, обдумал слова корма.

– А есть место, где тёплое море рядом? – задал я вопрос, когда вернулся.

– Есть, – ответил Толикам. – А зачем тебе море?

– Не видел ни разу.

– Так ты же говорил, что Замухрынск за семью морями?

– Меня маги из него перенесли, – сказал я правду.

– Зачем? – после некоторой паузы спросил Клоп.

– Кого слушаешь? – опередил меня Толикам.

– Не хотите, не верьте, – я присел на своё место.

– Можно и к морю, – Чустам похоже обдумывал направление движения, – только людно там.

– А где не людно?

– В эльфийских лесах, – чуть не хором ответили Чустам и Толикам.

– Только там опасно, – продолжил Толикам.

– А вот ты рассказывал про северные земли?

– Ну и туда можно, опять же холодно там. Одежда тёплая нужна. Да и пешком мы до зимы туда не дойдём.

– Давайте так, – созрел корм, – нам надо сначала переодеться, а то мы больно приметные. Возможно денег немного – инструмент прикупить. Мы сейчас даже яму построить не сможем – лопаты нет. Поэтому идём к дороге, только не в то место. А там посмотрим.

Судя по молчанию, никто не возражал. Хотя меня очень терзали сомнения, насчёт заработка воровством, как-то у нас это не очень выходило. Если бы мы грабили..., но на это у нас, как минимум у меня точно, кишка тонка.

Дождь потихоньку расходился всё сильнее и сильнее. На ночь мы остались всё под тем же деревом, выставив котелок для сбора воды. Лошадь на всякий случай привязали к дереву ремнём от упряжи, которые мне подарили местные вместе с солью и седельными сумками. Он, конечно, был коротковат, но уж очень боялись потерять нового члена нашей команды.

Утро было холодным, но без дождя, что уже радовало. Мы, позавтракав водицей, выдвинулись в сторону реки, но несколько выше по течению. Я, привязав ремень вместо повода, ехал самостоятельно. До нас не сразу дошло, что лес становится реже. Когда стали возникать смутные подозрения, верить им не хотелось. Через час все оторопело встали.

– Ничё себе подальше от степи, – произнёс я.

Перед нами, распростёрлась во всем своём великолепии... степь.

Глава 12

Мы, практически не сговариваясь, повернули обратно. Ассоциативный ряд прост: степь – это орки, орки – это рабство. Мы против насилия личности! Как уж мы так плутанули, что вышли к степи, я не понимал. Может лес выпячивался территориально в равнинную территорию, а может правило правой ноги.... Главное не понять, главное уйти. Отойдя на некоторое расстояние от опушки, мы вновь сменили направление и к обеду всё-таки вышли к реке. Всю дорогу молчали, боясь шуметь.

– То есть, – резюмировал Клоп, – мы всё это время были в дне пути от степей?

Вопрос не требовал ответа. Река в том месте, где мы вышли, была несколько шире, чем у острова, но нас это, ни капли не остановило. Мы с ходу начали раздеваться.

– Ларк, ты в этот раз будешь за Звезданутого держаться, – Клоп сворачивал свои вещи в узел. – Я буду рядом плыть.

Клоп зря переживал, река в этом месте хоть и была широкой, но в то же время глубиной не отличалась. Мы практически перешли её. Лишь в одном месте пришлось проплыть метра три, и снова можно было чапать по илистому дну. Выдохнули мы лишь, когда углубились в лес противоположенного берега. Мысли о дороге и голод отступили на второй план. Передохнув и посовещавшись, решили идти вдоль реки дальше, а там по обстоятельствам. Спать легли уже в сумерках, перекусив корнями камышовых. Понятно, что о костре речи не было – и разводить нечем, и страх запрещал. Боялись все. Об этом даже спрашивать не надо было, годы в рабстве каждого из нас пропитали разум страхом и теперь он гнал нас словно зайцев. Поэтому следующий день мы продолжали бегство, остановиться мы смогли лишь на третий день, когда упёрлись в дорогу. Кроме дороги наш взор наткнулся на мост. Старенький деревянный мост.

– Что будем делать? – озвучил вопрос висевший в воздухе, Толикам.

Единственный, кому наверно было по боку это, был Ларк. Ему сейчас было не до нас. Я дал ему возможность покататься на Звезданутом и теперь отсутствующий взгляд раба, вкупе с отрешённо-нежными поглаживаниями шеи животного, говорили о том, что он не с нами, а где-то очень-очень далеко.

– Предлагаю встать где-нибудь, – я присел у дерева. – Уже порядком отошли от степи. Корни в глотке стоят. Рыба всё лучше.

– Согласен, – корм продолжал разглядывать мост. – Только давайте с той стороны дороги поищем место.

Мне было в принципе всё равно, но вдруг это предложение имело какое-то основание:

– Почему там?

Корм разочаровал меня, пожав плечами.

– Ну, тогда пойдёмте искать место, ещё надо будет верши делать....

Место нашли только к вечеру. В глубине леса, на довольно приличном расстоянии от реки, и минимум часах в двух ходьбы нашли пригорок заросший кустарником. Вот в этом кустарнике мы и вырубили топором себе лежбище. Срубленные ветки использовали для строительства двух шалашей. Пока не стемнело окончательно, Чустам взяв с собой Клопа, пошёл на берег нарубить прутьев для верш и надёргать ненавистных корней. Ларка отправили следить за животиной – должен же конь тоже питаться. Мы с Толикамом были заняты выкапыванием ямы для костра при помощи варварского использования холодного оружия – местность не позволяла найти камней для создания закрытого костровища. К тому времени как стемнело, у нас получилась этакая «кротовья нора», ну или небольшой вулкан – кому как нравится, так как выкапываемую землю мы укладывали вокруг ямы. Правда схожесть с вулканом была только внешняя, так как жерло его было потухшим, для этого нужен был наш «повелитель огня», не заставивший себя долго ждать.

– Ну, мужики, вы как-то совсем основательно, – оглядел наше творение корм. – Вы что здесь надолго собрались оставаться?

– Да, – недоумённо ответил я.

– Я против.

– Почему?

– Дорога слишком близко. Костёр может быть видно, да и река в двух шагах – вдруг кто из соседних сёл поплывёт?

– Думаешь, рядом есть деревни?

– А вы вон Клопа понюхайте. От него совсем не клопом пахнет.

– Да вымыл я уже.

Оказалось, он умудрился в темноте вступить в коровью мину. Ну а где коровы, там и люди, в смысле наоборот. А раз "лепёшка" ещё и свежая.... Аргументы были железными, то есть густыми конечно, но с запахом и неоспоримые, поэтому нам оставалось только вздохнуть.

– Вы же за прутьями ходили?

– Ну после того как Клоп вывозился, мы решили что незачем в темноте плетениями заниматься.

И опять корни. У меня желудок от этой диеты побаливать стал и оставшиеся зубы шататься. Как бы какой-нибудь гастрит не заработать.

Почти весь следующий день мы шли. Но наши скитания были вознаграждены. Рай! Ну, может, я немного перегибаю палку, слишком уж идеализируя место. Но оно реально хорошо. Холм, изгибающийся полуподковой, прикрывал нас с трёх сторон. Причём две из этих сторон были стратегически важными для наблюдения – дорога, хотя с неё, теперь даже в бинокль нас не рассмотреть, и река. Высота этого холма позволяла скрыть даже Звезданутого. На саму реку можно было даже не выходить – рядом был омут. Внутренняя часть холма была выложена каменной стеной – развалины какого-то древнего строения.

– Капище колдунов, – задумчиво произнёс Толикам.

– Или гробница, – предположил Чустам.

Я археологом не являлся, поэтому поверил им на слово, но склонялся больше к версии корма. Этот холм явно когда-то был не подковообразным, и его середина была скрыта под землёй, представляя какой-то зал. До сих пор были видны торчащие из земли остатки колонн-подпорок. С течением времени крыша, свод, или что там было, рухнуло и получилось то, что получилось.

Не слишком большие камни позволили нам выложить небольшой очаг с подобием дымовой трубы. Клоп сказал, что потом наберёт глины и замажет все щели и вокруг можно построить хижину. Толикам вообще предложил вырыть пещеру. Но самое интересное, мы, вернее я, обнаружил на следующий день.

Собственно с утра и до обеда мы были заняты плетением верш. Плели Чустам и Клоп, мы с Ларком подавали прутья, предварительно очищаемые Толикамом от листвы. После окончания плетения первых двух экземпляров, Клоп и Толикам пошли ставить их, Чустам сел за колдовство по извлечению огня путём трения, Ларка отправили найти Звезданутого, который умудрился стреноженным исчезнуть из поля зрения. А я полез на верхушку холма – ну, очень интересно было. Осторожно оглядев окрестности, я пошёл по гребню, разглядывая лес. Увидел Ларка, тянущего жеребца стреноженным – он боялся наклоняться к ногам и снимать путы – а вдруг ударит? Засмотревшись на них, я чуть не шагнул в тёмный зев ямы, диаметром около метра. Осторожно пробуя ногой землю на прочность, я обошёл по краю провал, края которого поросли травой. В том, что это провал, сомневаться не приходилось. Глубина была приличной. Близко я подходить боялся, а наклон тела с вытягиванием шеи на максимальную телескопически возможную длину, рассмотреть, что там внутри, не позволял. Сделав круг, я встал на четвереньки и подполз к краю. Темно. Хотя мне показалось, что я вижу дно.

– Чустам! – крикнул я встав.

Международный знак ладонью по шее, показывающий, что со мной будет за нарушение меморандума о тишине, заставил меня заткнуться и начать спуск вниз.

– Чустам, там яма.

– Сей-час, ра-зо-тру и пос-мот-рим, – корм с бешенной скоростью тёр в желобке одной палки второй палкой.

Перечить я не стал.

– Под-кинь.

Я взял щепотку волос стружки наделанной кормом перед действом по добыче огня и аккуратно положил в конец желобка. Прошло ещё минут двадцать. Рука Чустама с намотанным на неё рукавом рубахи – чтобы не намозолить, мелькала, словно игла швейной машинки.

– Дуй по-ти-хонь-ку.

Я уже видел, что стружка начинает дымиться. Наклонившись, слегка стал дуть. Минута, две..., и язычки пламени лизнули кучку "волос". Корм тут же откинул свой натирательный инструмент и стал подкладывать стружку. Я осторожно положил первую палочку. Через пять минут костёр уверенно пожирал уже более крупную добычу.

– Что там? – переведя дыхание, спросил корм.

– Похоже провал в какую-то комнату.

– Ларк, присмотришь за огнём?

Раб кивнул.

– М-да, – произнёс корм, лёжа на земле. – Жди здесь, сейчас огонь туда забросим.

Сбегал он быстро, с учётом того, что ветки ещё надо было зажечь. Вместе с ним прилетела вся наша команда, за исключением Звезданутого. Веник, брошенный вниз, не прояснил практически ничего, кроме наличия пола и скелета животного на нём. Но это только подогрело интерес. Пол – это комната! Не знаю как у остальных, а у меня такая обстановка только разогрела фантазию, нарисовав кучу картин, от подземного дворца, до гор драгоценностей.

– Хромой, а ты везунчик, – Клоп встал с колен и отряхнул их.

– Это почему?

– Да с тобой куда ни пойдёшь, всё что-то находишь. То жеребца, то подземелье.

– Согласен, – поддержал Толикам, – даже с праздника Карлана улизнули.

Дерево, из-за желания обладать которым даже подняли шум в лесу, покинуло свою корневую систему буквально за пятнадцать минут, в следующие десять лишившись веток. Закорячив его наверх холма, мы сообща принялись устанавливать "лестницу". С горем пополам – свежесрубленная берёза это вам не жердинка, мы опустили ствол вниз. Обрубили, почти угадав по длине – на верху остался всего метр.

– Ну что, кто первый? – спросил Чустам.

Я, молча, вступил на сук. Конечно не лестница. Местами я, просто обхватив ствол ногами, скатывался по нему.

Спустившись, я сгрёб валявшиеся на полу ветки в кучку, чтобы огонь хоть немного продержался. Не очень большое помещение, буквально шесть на четыре. Стены выложены из того же камня что и внутренность "подковы". Свод тоже был каменным, что с учётом дыры в потолке не внушал доверия. Предназначение комнаты сложно угадать. Когда-то тут явно была масса кувшинов, осколки и обломки которых украшали пол помещения. Наверняка прежний попаданец сюда порезвился. Его скелет, кстати, очень даже навевал уважение. Не хотел бы я встретиться с таким вживую. На одной из стен красовалась низенькая дверь.

Вторым спустился Чустам, сразу подкинув в огонь охапку сухих веточек. Ещё через десять минут мы были все внутри.

– Вот это берлога, – восторженно произнёс Клоп.

– Ага, – Толикам разглядывал череп зверя. – Берлога земляного дракона.

– Да ну? – Чустам посмотрел на кости. – А не медведь?

Толикам подобрал какой-то обломок горшка с ладонь величиной и протянул корму.

– Орочий выкормыш..., – Чустам вертел осколок в руках.

– А что драконы есть? – я по-другому глянул на кости.

– Никто не знает, – ответил мне Толикам. – А это просто зверь похожий на медведя. Вернее маги сделали его из бурого. Просто называют его так.

– Ну да просто, – поддержал Чустам. – Просто вот десяток этих чешуек стоит... империал наверно.

Я не особо воспринимал местные деньги, просто по причине отсутствия оных у меня. Но знал, что за три медяка можно купить каравай хлеба. Сто медяков – это башка, поскольку на ней был напечатан портрет локота – собственно это хорошая рубаха или штаны. Далее, я изучить не успел, вылетев к оркам.

– Империал это сотня бошок?

– Башок, – поправил меня Толикам.

– Ого! – Я присел и начал собирать пластины.

Основная масса которых, была треснутой.

– Дорого не возьмут, – вздохнул Толикам, вертя в руках чешую с трещиной, – старые.

– Нам хватит, – Клоп собирал в снятую и завязанную мешком рубаху.

– А ты, куда их нести то собрался? – спросил корм, разглядывая дверь.

– Так..., – Клоп завис.

– Вон в угол вываливай, потом придумаем, – махнул Чустам в сторону Ларка ковыряющего что-то обломком горшка.

Тут со стороны криворукого раздалось шипение. Все резко повернулись. Ларк, фигура которого слабо угадывалась в полумраке, сидя в углу, сжимал между ногами целый кувшинчик, а в руках у него была выковырянная затычка.

– Ты это, – очнулся Толикам, – вставь обратно и ничего не открывай.

– Почему? – спросил Ларк, вставляя обратно пробку.

– Потому что ты не знаешь что там. А если яд какой?

Понять насколько прав Толикам мы успели по тому, как Ларк обмякло опустился на пол, а вот что-либо сделать, по крайней мере я.... Очнулся я на свежем воздухе в темноте. Голова болела жутко. Рядом лежал Ларк.

– Ну вот, говорю же очнутся, – услышал я голос Чустама когда сел.

Ужасно горел бок. Я, задрав окровавленную рубаху, посмотрел на огромную ссадину.

– Ну, уж извини, там как могли, так и вытаскивали.

– Что это было?

– Сонное зелье наверно.

– Руки бы ему оборвать, – покосился я на Ларка.

– Да ладно, он же не знал, – заступился Клоп.

Парни быстро ввели меня в суть произошедшего. Когда Ларк обмяк, Толикам, Клоп и Чустам сообразили задержать дыхание и рвануть наверх, при этом Толикам чуть не сорвался, уснув, корм его дотаскивал последний метр. Затем Чустам и Клоп, обвязав голову рубахой и задерживая дыхание, вытащили меня и Ларка.

– Сейчас за горшком тем готовимся, – уведомил меня Толикам.

– Зачем?

– Ну, во-первых, надо же новое жильё надо от этой гадости освободить, а во-вторых, представь, если его где по ветру у обоза уронить?

Парни мыслили конструктивно. Практически мы получили мощнейшее химическое оружие.

– Надо часть в отдельный кувшин налить, – я встал и размял шею.

– Зачем? – в свою очередь спросил Толикам.

– А вдруг орки.

Парни промолчали, но в тишине читалось, что они согласны со мной.

Кувшин достал утром Клоп, которому мы намотали на голову мокрую рубаху.

– А зачем мочить? – поинтересовался Толикам.

– Через воду газы плохо проходят, – объяснил я.

Зря я это сделал. После того как достали отраву, пришлось объяснять теорию о газах и молекулах. Так-то по барабану..., просто я её объяснить мог на примере шариков, а Толикам оказался очень настырным. В итоге мы даже краем зацепили молекулярную массу, на которой я собственно и поплыл. Надо к чести данного мира сказать, что особо нового я Толикаму не открыл, за исключением откровения о том, что воздух тоже состоит из молекул и собственно газ это просто форма содержания вещества, но мне кажется, он мне не совсем поверил. Тем не менее, они тут и сами догадывались о мелких частицах, которые переносят запах и яд, как в нашем случае.

Ларк очнулся к обеду. На него было больно смотреть. Не удивлюсь, что если вдохнуть эту штуку в нормальной пропорции, то можно и совсем не проснуться.

В капище (теория Толикама в связи с найденным кувшинчиком более подходила), мы спустились на следующий день. Лакмусовой бумажкой, определяющей наличие сонного зелья, служил я. Никакой дискриминации инвалидов – короткая палочка была моей.

– Спускайтесь! – спустя десять минут прокричал я.

Дверь не хотела поддаваться, может ввиду старости и заклиненности, а может какого либо хитрого замка с той стороны, а то и вообще обвала. Мы даже бревно вырубили для тарана – никаких эмоций от бездушной деревяшки. Деревянность двери, как и отсутствие реакции на наше воздействие вновь подтверждало предположение нашего знатока о магической составляющей этого убежища. Ну не могло дерево просто так выдержать такой период времени и остаться настолько основательным без магии. Комната однозначно была расценена обществом как место нового обитания. И в первую ночь в нём у меня крутились забавные мысли: а что было бы, если бы я не вышел к ним? Они конечно не идеал дружбы, но полез бы я ради Чустама в эту яму? Да и само понятие дружбы, если честно, претерпело в моём мировоззрении некоторые корректировки. Я уж точно не рассматривал её как безоговорочную помощь в сложной ситуации – своя шкура завсегда дороже. Ещё витали мысли о Звезданутом. Как он там, привязанный к дереву? Поймав себя на глупости размышлений, захотелось крикнуть: лоша-ад-ка-а!

Глава 13

Утро началось, не смотря на новое место, с созерцания Чустама у очага.

– Ты вообще спишь когда-нибудь? – спросил я шёпотом.

Он кивнул на костёр. Я встал, а он завалился на моё место. Теплее конечно было значительно, только вот камни пола, на которые мы накидали травы, всё равно отдавали холодом.

День мы были заняты хозяйственными делами. Плели новые верши, выкладывали дымоход повыше. Не смотря на выложенный камин, задымлённость в подземном помещении очень сказывалась. Обрубали лестницу, чтобы она не торчала над поверхностью, демаскируя нас. Дорубили до такой степени, что смогли её спускать внутрь.

– Вот упадёт на нас такая зверюга, – прокомментировал Клоп обрубание дерева, поднимаясь по нему с костями полумедведя наверх, – и будем по стенам когтями шоркать.

– Если такая зверюга упадёт, то даже Хромой так выскочит. Да и не станет она нас есть, – принял охапку останков наверху корм

– Почему?

– Представляешь, какой запах будет от своих штанов в этот момент? Я бы побрезговал. А криворукий где?

– Он уже штаны стирает.

Я собирал кости внизу. Из разговоров парней, понял, что сегодня придётся любоваться ещё одной голой мужской задницей – сменки у нас не было. Стирались рабы часто, в том числе и я. Чистота – залог здоровья. В нашем случае, в связи с отсутствием должного витаминизированного питания данная пословица была ой как актуальна, поэтому кто-нибудь из нас регулярно дефилировал в стиле ню.

На следующий день было принято решение ещё отдохнуть, но потом идти в рейд. Поскольку дорога была далеко, а мы ощущали недостаток в очень многих вещах, в первую голову одежде и маломальских одеялах, то воровское занятие было означено перспективным. Но с некоторыми дополнениями – около дома не шалить. Ворами были признаны Чустам, Клоп и я, ну то есть самые достойные и авторитетные паханы. Ну а если серьёзно, то большое количество народа не значило успех. Опять же одного Ларка (а он в связи с природной застенчивостью не канал в воры), было просто боязно оставлять. Всем идти тоже не вариант – толку мало, а голодать по возвращении и самое главное снова разводить огонь никому не хотелось. Ну а меня причислили к этой братии из-за удачи, ну или наглости, ну и возможности быстро передвигаться. Хотя уж настолько эксклюзивные права на Звезданутого я не предъявлял. Ещё одним аргументом в пользу компактности группы было то, что троих Звезданутый минут двадцать на себе вынесет, то есть – от пешей погони уйдём свободно. Рейд же на несколько дней потому, что только путь до дороги занимал почти день. То есть если ехать, то уж не на одну ночь, а до победного..., или нескольких победных. Мечи Чустама и Клопа легли в седельные. Вообще у Чустама меч шёл с ножнами, в отличие от клинка Клопа, то есть того, что я дал им на арене, но таскать на поясе эту железяку....