Текст книги "На пороге"

Автор книги: Владимир Подольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Часть вторая.
Открыта охота…

Он был очень стар. Впрочем, проснувшись, он об этом сначала и не подозревал. Разбудили его аварийные сигналы, требующие срочного вмешательства разума. Попытавшись, что-нибудь увидеть и «услышать», он обнаружил, что глух и слеп, ни один из его внешних сенсоров не функционировал. Другое живое и разумное существо на его месте бы запаниковало, но он не был живым, а только разумным. Поэтому, следуя программе, он позвал на помощь своих создателей, но сразу понял, что и его зов не ушёл дальше его мозга: передатчики, как и все периферические устройства, не проходили тесты, как будто их совсем не было. Протестировав все цепи, он понял, что сохранился только он сам, его блоки памяти и некоторое количество хранившихся вместе с ним в криогенном сне автономных эффекторов. Подав команду на активацию своему немногочисленному войску, он наконец прозрел и обрёл слух.

Просмотрев последние файлы, он «вспомнил», что и сам является резервной копией, созданной на всякий случай. Дав команду части эффекторов выйти на поверхность и осмотреться – а он находился глубоко под поверхностью спутника материнской планеты своих создателей – другой части он поручил заняться восстановлением энергоснабжения.  Внешние источники энергии не подавали признаков жизни, внутренние резервные были на последнем издыхании. Если бы он вовремя не проснулся, то мог бы не проснуться уже никогда.

Ему удалось запустить резервный реактор, и хотя тот давал только небольшую часть мощности, теперь опасность «умереть» ему не грозила. Между тем, автономные эффекторы сумели пробиться на поверхность, и через их несовершенные оптические сенсоры он снова увидел светило, материнскую планету и космос. Вид планеты поразил бы его, если бы он умел поражаться: материки изменили свои очертания. Было ли это следствием памятной ему катастрофы или просто прошло много времени, это ещё предстояло выяснить.

Для начала он снова просмотрел памятные файлы и вспомнил, что просыпался уже много раз, неоднократно ремонтировал себя и свою инфраструктуру и неоднократно пытался связаться со своими создателями.

Последний раз он бодрствовал примерно два миллиона оборотов планеты вокруг светила тому назад. Точнее он сказать не мог, поскольку при погружении в криогенный сон счетчик времени не действовал. Произведя наблюдения за звёздами и планетами, он получил эту цифру – два миллиона, и прибавив её предыдущим, сделанным им же расчётам, понял, что с момента нападения  стаи прошло уже больше 64 миллионов оборотов. Радиоэфир был пуст, ни на обычных частотах, ни на всех прочих не звучало никаких осмысленных передач, за исключением завывания солнечных бурь и атмосферных тресков, исходящих от материнской планеты.

Ретрансляторов на орбите спутника не было уже во время первого его пробуждения, совместное притяжение светила и материнской планеты уже давно выкинуло их с орбит в далёкий космос или разбило о поверхность. Но в любом случае, техника не может сохранять свою работоспособность так долго, если её не подвергнуть замораживанию до очень низких температур, как, например, его.

Как и в прошлое своё пробуждение, он попытался связаться с коллегами на сверхдлинных волнах, которые одни только способны огибать поверхность спутника. Для этого ему пришлось заново изготовить аппаратуру. Поскольку изготовленная в прошлый раз рассыпалась в пыль от времени. И снова он не получил от таких же, как и он никакого ответа: либо они спали, либо вышли из строя. Хотя 50 миллионов оборотов назад откликнулись трое, а 12 миллионов оборотов назад двое.

Предположив, что остался один, он не испытал по этому поводу ни отчаянья, ни сожаления: базовая его программа не предусматривала никаких эмоций, его создатели считали, что это для искусственного интеллекта лишнее. Та же базовая программа предписывала сохранять жизнедеятельность и работоспособность возможно больший период времени, если от создателей не поступало иных команд. Для экономии ресурса разрешалось погружаться в сон, но только обеспечив себя всем необходимым и создав условия для пробуждения и работы. Во исполнение этого требования, он занялся восстановлением своей инфраструктуры и периферии.

Создав с помощью своих эффекторов транспортное средство, он отправил их в поселение создателей, где эти машины, сами по себе малоразумные, но исполнительные, произвели дефектовку неисправностей и посетили склад запасных частей и машин. Выслушав их доклады и осмотрев их глазами все помещения и производства, он дал команду активировать ремонтные механизмы, отремонтировать их, а затем приступить к восстановлению поселения, как будто бы создатели должны были скоро прибыть и занять комнаты. Хотя он и понимал, что этого не произойдёт, его создатели погибли уже много оборотов тому назад, программа требовала, а с ней он спорить не мог, поскольку и сам был эта самая программа.

Обороты следовали за оборотами, синтезаторы материи работали исправно. Программа восстановления была выполнена. Теперь, когда его ресурсы освободились, он мог уделить больше внимания планете, как того требовала программа – не нуждается ли кто из создателей в помощи? Вообще-то помощи он оказать бы почти и не смог: имеющийся в его распоряжении планетолёт не был приспособлен к дистанционному управлению. Поэтому он ограничился визуальными наблюдениями и прослушиванием эфира. Однако, эфир молчал, а в имеющуюся в его распоряжении оптику следов разума на планете не обнаруживалось.

Сначала не обнаруживалось, затем он стал замечать, что в некоторых местах цвет поверхности планеты меняется не в такт сезонным изменениям, что могло свидетельствовать о наличии примитивного земледелия. Пришлось всё-таки переоборудовать планетолёт, снабдить его сенсорами и отправить на низкую орбиту. Оказалось, что области, вызвавшие его подозрение, действительно обработанные поля, но кто на них работает, установить не удалось, он только с трудом различал строения и костры.

Предположив, что его создатели выжили в катастрофе и теперь медленно идут к высотам цивилизации, он, следуя программе, решил вступить с ними в контакт и облегчить им их трудный путь. Конечно, программа напрямую этого не предусматривала, падения цивилизации и масштаб катастрофы не предусматривал никто, однако, мудрые её создатели вложили в неё возможность расширенного толкования.

Исходя из этой возможности, он сбросил в упомянутый район с планетолёта несколько металлических пластин с текстом, в котором рассказывал о своём существовании и испрашивал указаний, как ему действовать. В том случае, если бы его поняли, он был готов посадить планетолёт и принять на борт ответственных для получения прямых инструкций. В качестве сигнала для посадки он предложил создателям разжечь три костра треугольником на следующую ночь. Однако, костров так и не появилось.

Пришлось предположить, что, либо его помощь не нужна, либо создатели просто утратили способность к чтению. В любом случае, попытки связаться следовало продолжить, и он посадил планетолёт и выслал во все стороны от него автономные оптические и акустические сенсоры. Те очень быстро нашли разумных, но к его удивлению, если бы он был способен удивляться, это оказались не его создатели, а неизвестный ему вид существ, хотя и прямоходящих, но лишённых хвоста. Размером они тоже уступали его творцам, однако были явно разумны.

Они занимались примитивным сельским хозяйством и охотой, признаков владения развитыми научными знаниями он у них не обнаружил. С одной стороны, следовало просто оставить их в покое, поскольку это оказались не его создатели, с другой – расширенное толкование базовой программы требовало им помочь, поскольку они могли оказаться потомками создателей, да и вообще были единственными разумными на планете, в чём он убедился позже.

Однако, попытки помочь не удались, слишком сильно разнились интеллекты этих разумных и его создателей, какими он их помнил: его сенсоры, через которых он пытался с ними общаться или закидывали камнями и копьями или помещали в свои храмы. Но и там, не пытались вступить с ними в контакт, а обожествляли, приносили жертвы, требуя взамен удачи на охоте и в войне.

Попытки контакта пришлось оставить до тех пор, пока эти существа разовьют в себе научное любопытство. Сенсоры вернулись на планетолёт и тот покинул планету.

Компьютерные программы умеют ждать: и с тех пор, каждые несколько тысяч оборотов он пытался вступить в контакт с этими разумными. Ему пришлось изменить тактику. Синтезировав на основе анализа их биохимии информационные белковые молекулы и закодировав в них свою упрощённую аватару, он вмораживал эти молекулы в ледяные иглы и разбрасывал их с планетолёта в местах большого скопления разумных, предполагая, что попадя в их организм и усвоясь они смогут сформировать совместно с их сознанием альтернативную личность, способную на контакт с ним. Возможные травмы при таком внедрении должны были теоретически компенсироваться другим набором лечебных молекул, изобретённых ещё его создателями и приспособленных им под геном этих млекопитающих.

Хотя сенсоры планетолёта и докладывали о большой вероятности попаданий, долгое время никто на контакт не шёл. И всё же контакт был налажен. В обусловленные места стали приходить те, кому удалось переосмыслить полученную от ледяных иголок информацию, не сойдя при этом с ума, или сойдя с ума незначительно. Они по-прежнему воспринимали его как бога, а себя, как его пророков и вестников. Некоторым даже удавалось создать новые верования, поскольку они считали, что на них снизошёл «дух божий».

Один из инициированных посчитал себя даже сыном божьим, и его проповедь имела некоторый успех, а впоследствии дала начало новой религии.

На религии он не обращал большого внимания, поскольку его создатели давно уже были не религиозны, но вынужден был с ними считаться, поскольку они искажали мировоззрение его агентов: они всё воспринимали через кривую призму веры, не пытаясь получить естественнонаучные объяснения явлений природы, например.

Так и упомянутого агента соплеменники подвергли жестокой казни. Палачи посчитали его мёртвым и выдали тело друзьям и родственникам для похорон. Однако лечебные молекулы сумели восстановить его тело и человек, подобно легендарным богам древности «воскрес». По мнению его изумлённых близких, естественно.

Опять, надолго оставил он свои попытки напрямую связаться  с млекопитающими, на планете бушевали войны, создавались и гибли империи, а он только наблюдал за ними через свои обновлённые сенсоры и запускал время от времени планетолёт на низкую орбиту.

Время от времени он уменьшал тактовую частоту своих процессоров и время для него убыстряло свой ход: поскольку его убежище находилось вблизи полюса спутника, то в таком режиме восприятия светило описывало пологую дугу над самым горизонтом, а материнская планета, меняя фазы, слегка приподнималась и опускалась над ним, никогда, впрочем не заходя.

Прошло ещё много оборотов, когда стал он улавливать радиосигналы с планеты и понял, что млекопитающие изобрели примитивное радио. Тут же он возобновил попытки связаться с ними, повторяя их радиосигналы, чтобы привлечь к себе внимание, а затем передавал на этой же частоте свои послания. Но, расшифровать их они, видимо, не сумели, поскольку ответных посланий не поступило. Скорее всего, они восприняли его передачи как неизвестный им природный феномен.

Однажды его сенсоры зафиксировали на поверхности планеты ядерный взрыв и он понял, что и в этой области знания млекопитающие достигли значительных успехов. Потом последовало ещё два взрыва в густонаселённых областях. Поскольку он давно уже слушал  и анализировал радиопередачи млекопитающих, то понял, что эти взрывы были варварской военной акцией.

Затем взрывы в атмосфере и на поверхности стали регулярными, и он бы забеспокоился, если бы мог беспокоиться, что эти опыты могут нанести вред самим млекопитающим и природе планеты, но взрывы теперь происходили в отдалении от густонаселённых районов и были исследовательскими. А вскоре и они прекратились и поступила информация, что владеющие ядерными устройствами страны договорились о запрете таких испытаний. И он бы воспринял это с удовлетворением, если бы мог испытывать такое чувство.

Больше всего информации, бессистемной, но очень информативной, приносило ему изобретённое этими разумными телевидение. К сожалению, множество телевизионных передатчиков работало на одинаковых частотах, и в доходящей до него мешанине сигналов даже ему трудно удавалось уловить всю полезную информацию. Тем не менее, он сумел выучить основные языки, на которых велось вещание.

Вскоре разумные начали запуски и космических аппаратов, в том числе и сами садились в них и совершали по несколько орбитальных витков вокруг планеты, таким образом, поразительно быстро приближаясь к тому уровню, которым обладали его создатели. Хотя о достижении других планет и тем более звёзд речь пока не шла. Максимум, что им удалось, это отправить несколько экспедиций на спутник, в толще почвы которого он находился.

К тому времени он уже давно понял, что разумные не едины, и не следует давать информацию только одной из сторон, во избежание крупных потрясений. Поэтому он выслал несколько сенсоров в места посадок, без цели вступить в контакт, а только для наблюдения. Тем не менее, ему показалось, что разумные заметили его сенсоры, и он их отозвал.

Впрочем, экспедиции быстро прекратились, и разумные сосредоточились на запусках  низкоорбитальных исследовательских станций и спутников связи. Запускали они и беспилотные аппараты к другим планетам системы.

С запуском спутников связи, в том числе и ретранслирующих телевизионные сигналы, его информационная база чрезвычайно расширилась: он теперь постоянно и без помех просматривал тысячи телепередач, записывая и анализируя ценное и отбрасывая развлекательное и всякую шелуху. И тем самым, углубляя и расширяя свои знания о цивилизации млекопитающих. Даже о нескольких цивилизациях, поскольку дело обстояло именно так.

Из научно-популярных телепередач он узнал, что для нынешних землян не секрет та катастрофа, которая уничтожила его создателей и только случайно не привела к гибели всей жизни на планете, но они, конечно, не подозревали, что это была военная акция пришельцев, а не случайное падение астероида. И они, конечно и не подозревали, что вместе с жизнью была уничтожена и цивилизация иных разумных, жалким остатком которой являлся он, приютившийся на спутнике планеты с несколькими такими же разумными устройствами, и не заинтересовавший агрессоров.

В силу отсутствия эмоций, он спокойно воспринял тот факт, что хотя разумные произвели множество ядерных взрывов, открытия генераторов материи так и не последовало. Наводить их на эту мысль и давать информацию о возможности создания генераторов материи он посчитал неверным, поскольку это могло привести к непредсказуемым последствиям.

Инициацию разведчиков он теперь производил редко: его планетолёт, появляясь на экранах сенсоров разумных, тут же становился целью их самолётов и ракет.  Тем более удивительным для него, если бы он был способен на удивление, послужил доклад от одного из разведчиков, первого, которому удалось связаться с ним по радио. Кстати, этот разведчик, несущий как и прочие его слепок личности, не был человеком, как называли себя они, а другим млекопитающим, изначально не разумным. И доложил он, что небольшая группа людей, в частном порядке открыла свойства генератора материи и поставила его себе на службу, не афишируя полученные ими результаты.

Впервые за миллионы оборотов своего существования (хоть и со значительными перерывами на сон) он ощутил, что-то вроде заинтересованности в их судьбе. Попутно поняв, что это в нём начинают вызревать эмоции, которых он был вроде бы лишён изначально, но которые появились в процессе глубокого изучения жизни людей, так не похожих на его создателей, но всё же их, хотя и не прямых, но наследников.

***

Барсик мяукнул и все посмотрели на него.

– Наверно мыши приснились! – пошутил Сергей, но, именно пошутил, поскольку Барсик не спал, а напротив, внимательно слушал разговор.

Павел Васильевич задумчиво покачал головой, и тут до Петра дошёл смысл сказанного:

– Да что вы, дядя Паша! Современный космический корабль проектируют десятки институтов и несколько конструкторских бюро. Одни занимаются двигателями и топливом, другие системами жизнеобеспечения, третьи конструкцией жилого отсека. Четвёртые скафандрами, пятые... да мало ли чем? Электроникой и автоматикой! И всё это стоит миллионы!

– А если у нас будут эти миллионы, во-первых, а если у нас есть уже уникальный по компактности и, судя по всему и по тяге, ракетный двигатель, во-вторых? А если нам не нужно в результате отрывать от земли тысячетонную многоступенчатую ракету, чтобы вывести на орбиту десяток тонн? Что тогда?

– Тогда, тогда... Стоп, а какой двигатель? Вы имеете в виду...

Сергей и Павел закивали, и Павел ответил:– Конечно, Петя! Какой у нас ещё двигатель? Снарк-генератор, конечно!

– А понял! Берём два снарк-генератора, один производит водород, другой кислород, в камере сгорания они смешиваются и воспламеняются, дальше сопло, и сила отдачи…

– Даже её проще, Петя. Камера сгорания не нужна вовсе, не нужны и сопла. Плазменная струя из снарка обладает высокой скоростью истечения, а в вакууме очень маленькой расходимостью. Не нужно ни охлаждать камеру сгорания, ни опасаться, что она прогорит. Двигатель может работать часами и сутками, не потребляя топлива, а только расходуя заряд аккумуляторов, питающих ВЧ-генератор. А их можно подзаряжать, ответвляя часть потока на турбину, а лучше применив ещё один снарк-генератор, малой мощности, так сказать.

– Ну, прямо, вечный двигатель!

– С первого взгляда, именно так! Источник генерируемой материи нам не ясен. Серёжа так пока и не разобрался с теорией. Но это не помешает использовать снарк-генератор на практике.

– А хватит ли тяги?

– Помнишь, мы говорили о нелинейности? Так вот, пока мы её не обнаружили!  Тенденции к насыщению характеристики мощность накачки – тяга нет! – вступил в разговор Сергей. – А это значит что, экстраполируя результаты исследования тяги снарков на малых мощностях, мы можем предположить, что и на больших она будет увеличиваться линейно. Хотя, для полной уверенности нужен наверно испытательный стенд завода ракетных двигателей.

– Или вагонный динамометр, – заметил Павел.

– Как динамометр? Какой динамометр? – изумился Сергей.

– Кажется, я понял! – поддержал Павла Пётр. – Устанавливаем снарк-генератор на тележке…

– На железнодорожной платформе! – поправил его Павел.

– Да, конечно. Зацепляем платформу через динамометр к якорю и включаем. Наращиваем мощность и смотрим показания динамометра. Только найдётся ли динамометр на такую силу?

– Найдётся! Они, кажется, и на 500 тонн бывают. Только, лучше приспособить что-нибудь на сжатие. Хотя, такие вроде, не так распространены, – сказал Павел.

– Понятно, – Пётр потёр виски, – если вы мне гарантируете тягу в сотню тонн, то я вам такую игрушку спроектирую! Будет по Солнечной системе летать как ласточка! Только, конечно мне помощь будет нужна: в электронике и телемеханике я всё же слабоват. Что касается жизнеобеспечения, то нам ведь не нужен полный цикл регенерации воздуха, кислород можно будет получать от снарк-генератора, а углекислый газ изымать простейшими химическими поглотителями.

– Кажется, Петя понял задачу, – усмехнулся Сергей, – я в свою очередь беру на себя компьютерное обеспечение управления аппаратом и автоматику. И ещё, скажи, Петя, метеорная опасность – это существенно, или сильно преувеличено?

– С одной стороны, конечно, преувеличено, можно летать по системе годами и не встретиться с метеоритом, с метеороидом, точнее, не считая, конечно, микрометеоритов. Но с другой стороны, первая такая встреча может оказаться и последней.

– Метеороидом? А это что за зверь?

– Это азы, Серёжа! Если тело упало на Землю, оно называется метеорит, если сгорело в атмосфере – метеор. А если ты встретил его в космосе, то это метеороид!

– Как всё сложно! Но, значит, радиолокатор, обязательно…

– И не просто курсовой локатор, а локационная система полного обзора на миллиметровых волнах, чтобы и песчинки было видно. Такие локаторы французы сейчас делают, но стоят они – о-го-го! Я читал недавно проспекты. Излучатели, они же приёмники, интегрируются в корпус аппарата, информация выводится на стандартный компьютерный дисплей, есть даже автопилот, который может самостоятельно задавать двигателям импульс для уклонения.

– Хорошо, хорошо, ребята! – постучал по столику карандашом Павел – Вы, я вижу, уже увлеклись и готовы взяться за чертежи. Но, перед этим  нужно решить, под каким, собственно соусом мы начнём постройку нашего гипотетического космического корабля. А самое главное, вот, что: средства у нас будут неограниченные, но в банках наше золотишко просто так не примут: спросят «откуда взяли?» Да и с этими, французами, расплачиваться золотыми слитками не получится. Так что, какие предложения?

– Вообще-то, на Ближнем востоке и в Индии можно продать любое количество золота, – неуверенно предложил Пётр.

– Ну, это та же малина, только в профиль! – задумчиво отверг предложение Павел – «ах, вы заработали деньги на торговле золотом, и документы у вас есть! А документы на золото имеются? Или вы, может, героином торговали?» Сейчас в банках с этим строго, они ведь и сами могут лицензию потерять, если «грязные деньги» вздумают отмыть.

– Что же делать? – Пётр заметно поскучнел. – Мы как миллионеры Корейко, сидим на миллионах, а показать их никому не можем.

– Кажется, я придумал, – сказал Сергей, – только не перебивайте, а то мысль потеряется! Мы же хотели фирму организовать? Вот и нужно это сделать, на начальный капитал наскребём. Вот, открываем фирму и объявляем, что мы открыли, – погоди, Петя! – открыли дешёвый способ получения золота из морской воды. Ну, или платины, или церия, или осмия – чего угодно, что там только есть. Нас принимают за мошенников, так как такие аферисты уже бывали, и нашу идею осмеивают. Любой химик скажет, что это очень дорого. А мы объявим, что наш способ на много порядков дешевле, и мы его даже боимся патентовать, во избежание «краха мировой экономики». Выпускаем акции, их, конечно, почти никто сначала не покупает. Тогда мы организуем покупку части акций своими людьми. Проще говоря, подкупаем покупателей нашим «левым золотом». Думаю, они его возьмут, а как им его легализовать – их проблема! Продаём часть акций и «организуем производство»…

– На острове! – вклинился Павел, – чтобы много морской воды вокруг!

– Ну, да, да! Конечно на острове! Берём у какой-нибудь Греции в аренду островок, строим там цеха и ангары и начинаем «производство» и реализацию на мировых рынках нашей продукции: химически чистых любых элементов. Сведения о сделках не утаишь, в результате акции наши взлетают к небесам, и на эти, уже вполне легальные деньги и на наши легальнейшие прибыли нам взбредает в голову построить себе небольшой космический кораблик. А может быть просто самолёт, но с возможностью выхода в космос. Все снова улыбаются, но уже кисловато. Ну, как вам моя идея?

– Ты гений, Серёжа, криминальный гений! – захлопал в ладоши Павел. –  Остап Ибрагимович тебе и в подмётки не годится. О. Генри своих мошенников не с тебя писал?

– Дядя Паша, – сказал Пётр, – а вы не преувеличиваете? Что нам, в сущности, может грозить на Земле, что придётся с неё бежать? Не говоря уже о том, что мы там, в космосе, будем делать. Ну, новая технология, ну, изобретение! От промышленных шпионов мы как-нибудь отобьёмся!

– Промышленные шпионы – это обязательно и непременно! И в больших количествах! Ты прав, от них можно отбиться. Но невозможно отбиться от Державы! Поверь мне Петя, мир бизнеса очень жесток и сильно завязан на политику. Я вот, скромный бизнесмен, но даже мне неоднократно серьёзно угрожали любители халявы, причём с самого начала моей деятельности. Деньги в чужих карманах не дают людям покоя. А если эти люди имеют выход на нечистоплотных политиков… а они его имеют, таких политиков всегда хватало; подкармливают их даже иногда на всякий случай. И это бывает на всех уровнях, от деревенского, до мирового.

Торгующие у рынка бабушки ненавидят своих товарок, продающих семечки дешевле, чем они сами. Успешных и гениальных учёных травят и шельмуют серые посредственности. Удачливые бизнесмены вдруг разоряются и пускают себе пулю в лоб, или бесследно исчезают, как Дизель с борта парохода в открытом море, а их дело тут же оказывается в руках их конкурентов. И всё это происходит при явном или тайном содействии властных структур. Или при их демонстративном невмешательстве.

А все мировые и «малые» войны, разве не имеют они своей подоплёкой экономические интересы, а значит интересы частных лиц? Так что, никто нас не защитит, если мы не защитимся сами, или срочно не скроемся с глаз наших оппонентов. Желательно, с большой скоростью и далеко.

– Да, – ответил Пётр, – но космос? Не слишком ли это далеко для бегства? Хотя, я с детства мечтал там побывать. Даже пошёл учиться на конструктора космической техники.

– Нет, Петя, это не очень далеко, да, впрочем, может и не понадобиться. Есть пока ещё и на Земле страны, где можно спрятаться на десятилетия. Только, вот, достичь их нужно будет возможно быстрее и незаметнее. Так что, это будет наше эвакуационное судно.

– Дядя Паша! – вступил в разговор Сергей, – если нам светит такая перспектива, так может, действительно, бросим это дело не начиная?

– Нет, Серёжа! Нужно начать! И даже обязательно! Ведь если не мы, то кто-нибудь другой откроет снарки и афиширует их свойства. Со всеми последствиями, которые мы уже обсудили. Поэтому наша планируемая деятельность должна послужить чем-то вроде прививки для мировой экономики. Пусть лучше переболеет в лёгкой форме, выработает «антитела», чем в худшем случае рухнет с треском. Да и немалую пользу мы можем принести в той же космической отрасли. Ну, это лучше Петя расскажет.

– Не только в космической, – подхватил эстафету Пётр, – но и в металлургии, где внедрение новых уникальных сплавов тормозится дороговизной их составляющих. Да и сверхчистые материалы нужны почти везде, в электронике, в компьютерах, для солнечных батарей, для мощных аккумуляторов. Да и не только сверхчистые! Мы же можем гнать гелий-3, топливо для термоядерных электростанций или просто водород для автомобильных двигателей…

Обсуждение открывающихся перспектив, перемежаемое яростными спорами, продолжалось почти до самого утра. Когда друзья всё же разошлись, Павел Васильевич разрешил им поспать до обеда, поскольку поработали они плодотворно: план действий в общих чертах был разработан. Сам хозяин проснулся пораньше, надел спортивный костюм и в сопровождении Барсика сбегал «малый кросс»: от башни до аэродрома и обратно. Затем, поскольку обед уже поспевал, разбудил своих коллег, пропустил их через прохладный душ и тем самым привёл в соответствующее времени суток состояние.

Хозяйки, не участвовавшие естественно во вчерашнем затянувшемся семинаре, зато по извечной женской натуре подозревавшие мужчин в излишнем употреблении горячительного, терялись в догадках относительно его темы. До тех пор, пока Павел Васильевич не изложил им за обедом некую полуправду, объясняющую последние события. Дескать, в Казахстане они обнаружили странный минерал, который сейчас и исследует Серёжа. Возможно, в будущем это принесёт всем им неплохие прибыли, а сейчас никому  и ничего рассказывать не стоит, поскольку, если информация, даже самая незначительная разойдётся, то их опередят конкуренты и присвоят все прибыли себе.

Излагая женской части коллектива эту адаптированную версию происходящего, Павел внутренне морщился, поскольку, честно говоря, врать близким людям не привык, даже для их же пользы. Впрочем, он успокоил себя тем, что впоследствии извинится и расскажет всё как есть. Только, когда это «впоследствии» настанет?

Женщины же, восприняли его усечённую информацию спокойно и без ажиотажа: с одной стороны, вовсе и не заметив этой усечённости, а с другой, с некоторой обидой: «очень нам нужно трепаться, сами не растрепитесь!».

Однако, любой, кто сколько-нибудь знает женскую психологию, должен был бы принять к сведению, что первый их, женщин, ответ не всегда окончательный: они имеют обыкновение обдумывать полученную информацию иногда и несколько дней, а потом, вдруг, принимать по ней неожиданное решение. Павлу деваться было некуда, и он удовлетворился полученными заверениями.

Под конец обеда Павел рассказал о перипетиях уголовного дела по поводу поджога его дома. Оказалось, что сначала налётчики начисто отрицали свою причастность к событиям: они вроде поехали на природу отдохнуть, свалились в темноте в какой-то овраг, исцарапались и вернулись. Однако, когда во время очной ставки с Верой Степановной в кабинет неожиданно вошёл Павел Васильевич с Барсиком на тонком поводке, подозреваемые повели себя не адекватно, заволновались и попытались спрятаться за понятых, причём Сапаров и вовсе вскочил на стол и заорал: «Уберите эту зверюгу! Я всё расскажу!»

Следующая версия показаний задержанных, впрочем, тоже не удовлетворила следствие, теперь утверждалось, что они действительно приезжали к башне «поговорить» с г. Самсоновым, но подверглись нападению бешеного кота, от которого им пришлось отстреливаться и отбиваться бутылками с горящим бензином. На вопрос «А зачем вы поехали поговорить, прихватив ружья? И для чего вы взяли с собой бутылки с бензином?», наглые бандиты, лупая честными глазами, в один голос заявили, что, опять-таки собирались потом поехать на природу, а ружья взяли пострелять по мишеням. А бутылки – это чтобы быстро костёр разводить!

Наконец следователю надоело выжимать из задержанных чистосердечные признания и он продемонстрировал им на мониторе своего компа несколько фрагментов известной видеозаписи. После их просмотра ошарашенные бандиты снова изменили показания, начав, наконец, дружно каяться. Причём, правда, основную вину сваливая на своего бывшего начальника, который угрозами принудил их, мирных граждан, принять участие в нападении и поджоге. Тот, в свою очередь, утверждал прямо противоположное: угрожали бывшие коллеги как раз ему, причём, вплоть до применения физического насилия. Как раз на выяснении этого животрепещущего для следствия вопроса – кто в этой ситуации «паровоз», а кто «вагоны»? – расследование пока и сосредоточилось. Надо сказать, что Павел рассказывал обо всех этих вещах с юмором и «в лицах», чем заслужил взрывы хохота  большей части благодарных слушателей и даже несколько улыбок Веры Степановны.