Текст книги "На пороге"

Автор книги: Владимир Подольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

«Взрывная регенерация», – вспомнил Павел и позвонил Марату Рувимовичу.

Тот прилетел моментально, осторожно осмотрел и пощупал кисти рук Веры Степановны и вместе с Павлом уговорил Барсика уступить немного своей слюны для научных целей.

Между тем, работа шла полным ходом, Сергей дневал и ночевал в лаборатории, тестируя приборы, и даже пропускал бы приём пищи, если бы Вера Степановна в шутку не пригрозила ему «отключать свет» на время обеда. У Петра подошёл к концу отпуск, и он испросил по телефону ещё неделю за свой счёт.

Наконец, началось собственно исследование свойств загадочных шариков. Быстро удалось выяснить, что все они совершенно идентичны, по крайней мере, в пределах инструментальных ошибок. Помещённые в вакуум под стеклянный колпак, шарики уже не взлетали вверх, а могли находиться в любом месте, безразличные к силе земного тяготения.

Они отражали без потерь любые виды излучений, зато, будучи освещены в вакууме, медленно удалялись от источника света, демонстрируя реакцию на его давление. Как уже упоминалось, со стороны южного магнитного полюса Земли у шариков имелась небольшая вмятина конической формы. Под микроскопом выяснилось, кто это не конус, а скорее сегмент кардиоиды вращения. Он всегда ориентировался по магнитному полю, но сам ли шарик при этом поворачивался, или это углубление смещалось по его поверхности, установить не удалось. Под действием сильного магнитного поля вмятина становилась глубже, причём диаметр шарика при этом не менялся. И она совсем исчезала, если шарик был экранирован от магнитного поля Земли.

Эти исследовательские данные обсуждались в мужском кругу вечерами, за ужином, правда, говорил и фонтанировал идеями и гипотезами о сущности шариков в основном Сергей, как человек более теоретически подкованный. Павел и Пётр выполняли в основном роль массовки. Однако и им было интересно, и их замечания порой заставляли Сергея задуматься, чтобы тут же выдать новую, блистательную гипотезу.

Однако, материала для теоретических обобщений пока явно не хватало. Ясно было пока только одно: шарики возникли в результате подземного ядерного взрыва, и такое явление никогда раньше не описывалось. По крайней мере в открытой печати. Но, всё это было известно и с самого начала.

Вскоре и в исследованиях начал намечаться некоторый застой. Как уже отмечалось, шарики были не прозрачны для любых видов излучений электромагнитной природы. Многократные попытки Сергея смоделировать эмиттирование шариками хлора, как это произошло в пещере, успехом по-прежнему не увенчивались. Он менял частоты, мощность, поляризацию радиоволн, но подопытные шарики оставались равнодушны к этим воздействиям.

– Выдохлась, живая вода, выдохлась! – грустно шутил по этому поводу Пётр – видно, только один был «полный», да и тот я случайно «выдоил»!

– Быть этого не может, – не очень уверенно возражал Сергей, думая про себя – «быть не может такой невезухи!»

Вслух же он сказал:

– Что-то мы не предусмотрели. Нужно попробовать имитировать те условия с максимальной степенью достоверности

– Ты и так под землёй сидишь сутками, – ответил Пётр, – если только поглубже тебя закопать!

Разговор был продолжен в гостиной, после ужина, мужское общество употребляло пиво и вяло обсуждало последние результаты исследований шариков, точнее отсутствие каких-либо результатов. Павел рассеянно вертел в руках невесомый шарик. Сергей в основном молчал, уткнувшись в монографию Костина, которую выучил уже чуть ли не наизусть, иногда нашаривая стакан и отпивая глоток. Пётр машинально поглаживал дремлющего на диванчике Барсика, уже вполне пришедшего к этому времени в свою обычную форму и даже зарастившего выбритое брюшко новой шёрсткой.

Перебирая в памяти обстоятельства взрыва в пещере, Пётр спросил уткнувшегося в монитор Сергея:

– Серёжа, а какой радиостанцией ты шарики облучаешь?

– Никакой, – буркнул в ответ Сергей, – я облучаю их от генератора с усилителем мощности. А радиостанция – это тот же генератор.

– А если не тот же?

– Как это? – Сергей оторвался от монитора, – там и там, электро-магнитные волны генерятся, какая разница?

– Но, ведь есть какая-то разница, у меня-то получилось! Вот смотри!

Пётр подошёл к столу и выдернул из зарядного устройства одну миниатюрную радиостанцию диапазона LPD, включил её и поднёс к шарику, который с готовностью протянул ему Павел.

– Вот так и было, шарик был замурован в стене, я поднёс к этому месту станцию и нажал клапан передачи.

Говоря всё это, Пётр сопровождал пояснения действиями: поднёс станцию к шарику и нажал на «передачу». И, ничего не произошло.

– Да, – смущённо пробормотал демонстратор, факир был пьян, но ведь и радиостанция не та ... погоди, а номер канала у нас какой был?

– Двадцатый, я его всегда ставлю, – отозвался Сергей, снова поворачиваясь к монитору, – да пробовал я эту частоту уже сто раз. Без толку!

– Поставим двадцатый, – пробормотал настырный Пётр, устанавливая нужный канал, – нужно соблюсти все условия...

Он поднёс радиостанцию к шарику, снова нажал клапан и.....

***

По ушам собравшихся ударил звонкий щелчок. Что-то сверкнуло. Как будто ударом молотка из рук Петра выбило радиостанцию, и она, дымящаяся, полетела на пол. Резко пахнуло хлором. Пётр потряс ушибленной рукой, хотел что-то сказать, но его опередил Павел.

– Кажется фокус, наконец, удался!

Он перевёл взгляд с погибшей радиостанции на шарик, который также вылетел из его руки. И теперь медленно дрейфовал по потолку. Павел пододвинул стул и, взобравшись на него, потрогал шарик. Тот послушно отскочил. Кажется, он больше был не опасен, и Павел поймал строптивого летуна.

Подошёл Сергей и склонился над лежащей на полу радиостанцией, поднял её и осмотрел. В задней стенке её полистиролового корпуса зияло ровное, круглое отверстие, будто бы проплавленное раскалённым гвоздём. Из него шёл дымок.

Сергей заглянул внутрь:

– Ну, конечно! – повернулся к оторопевшему Петру, – Петя, ты знаешь, кто ты?

– Э… – неопределённо ответил Пётр, – я только хотел…

– Петя! Ты гигант мысли и отец русской физики! А вот я – баран-меринос! И даже, где-то буриданов баран! Пока я, как баран на новые ворота, тупо пялился на шарики, ты Петя…

– Да, что собственно случилось? – Пётр, кажется, начал приходить в себя от шока.

– Где горит? Что это у вас тут взорвалось? – по лестнице поднялись Вера Степановна и её племянница Лида. Обе необычайно серьёзные и с огнетушителями наперевес.

– Всё уже сгорело, Вера. Это Петя фокус показывал! – успокаивающе ответил Павел.

– А я уж, подумала… Воняет тут у вас, хоть бы проветрили! – Вера Степановна повернулась и отправилась по лестнице на цокольный этаж, откуда, так было, оперативно появилась.

– Ни на секунду одних оставить нельзя! – явно подражая ей, сурово заметила её же племянница и отправилась следом.

Вдруг она обернулась, демонстративно бухнула на пол огнетушитель, зыркнула взглядом и уже тогда только спустилась по лестнице. Эта сцена была встречена дружным мужским смехом, смеялся даже Петя, баюкая ушибленную кисть.

– Так почему ты меринос, Серёжа? И почему, наконец «заработало»? – спросил Павел.

– Потому, дядя Паша, что для «активации» шарика нужно существенное магнитное поле, поле смещения, что ли и электромагнитное излучение одновременно, а я пытал их порознь. Помните, я показывал, как углубляется в шарике конус под действием магнитного поля?

– Так, не понял я, где в этой дохлой рации магнитное поле?

– А вот! – Серёжа протянул Павлу останки. – Динамик, а в нём маленький, но мощный магнит. Когда Петя поднёс к снарку рацию…

– Куда, «к снарку»?

– Да, я их давно про себя называю «снарками»! Чем они не снарки? Свойства загадочны, происхождение неясно, ждать от них можно чего угодно, да ещё и в буджумов иногда превращаются! И, наконец, то, что мы их обнаружили, разве это не удача? А удача и снарк – всегда рядом! В общем, это вы так повлияли на меня той своей песенкой…

– Почему бы и нет? Пускай будут – снарки… Так, что же случилось?

– Случилось… вот что: Петя поднёс радиостанцию, конус сориентировался по вектору магнитного поля, то есть прямо в центр магнита динамика. Потом, Петя нажал «передачу» и из конуса ударил поток раскалённого газа, судя по запаху, хлора.

– Поток? Я видел что-то вроде яркой зелёной иглы. Какую-то долю секунды.

– Да, и этого времени хватило, чтобы пробуравить легкоплавкий корпус и магнит динамика почти насквозь. Пете здорово повезло, что и его не пробуравило!

– Откроет мне кто-нибудь бутылку, вы, теоретики? А то я, кажется, кисть вывихнул, – отозвался с диванчика Пётр.

Он и Барсик внимательно следили за разговором. Ввиду случившегося сенсационного прорыва в исследованиях, решено было двумя голосами против одного, отложить отбой на часок и выпить чего-нибудь покрепче пива. Сергей рвался в лабораторию продолжить по горячим следам исследования, но оказался в меньшинстве. Барсик, если и имел на этот счёт своё мнение, то оставил его при себе и воздержался.

В результате, мужчины с шумом и гиканьем ворвались в столовую, причём Петра, как героя дня и пострадавшего за науку, внесли на руках. Кот тоже развеселился и с грозным мяуканьем носился вокруг друзей. Ввалившись в столовую, мужчины уселись за стол и потребовали от оробевших поначалу от их такого нестандартного поведения хозяек самого жирного мамонта и много вина. Но удовлетворились грудой пельменей и бутылкой коньяка. Хозяйки, уверившись, что для празднования есть серьёзный повод, хотя и непонятно, какой, тоже приняли в нём участие, хотя кое-кому, по малолетству пришлось ограничиться лимонадом. По многочисленным просьбам собравшихся, Павел исполнил под гитару несколько хитов прошлых лет, ныне почти позабытых. В частности, с большим успехом прозвучала старинная «белогвардейская» песня.

 
«Скажи мне, кудесник, любимец богов
Что сбудется в жизни со мною?
И скоро ль на радость соседей-врагов
Могильной покроют землёю?»
 

 – уверенно выводил Павел, а сводный мужской хор с энтузиазмом подхватывал припев:

 
«Так громче музыка играй победу!
Мы победили, и враг бежит, бежит, бежит!
Так за царя, за Родину, за веру
Мы грянем грозное Ура! Ура! Ура!»
 

И, конечно, спели «Охоту на снарка», хотя она предполагает и более камерное исполнение…

***

Наутро все проснулись рано, а первым, конечно Сергей. Ему не терпелось воспроизвести полученный вчера эффект в лабораторных условиях. Но ещё до завтрака в лабораторию спустился и Пётр, а за ним и Павел. Сергей тут же взял их в оборот: Петра заставил быстро начертить для начала чертёж оправки для крепления снарка в герметичной камере, а Павла послал отыскать какой-нибудь кольцевой магнит, хоть от динамика. Первым справился Павел Васильевич, порывшись в радиолюбительском хламе, он добыл искомое, вполне удовлетворившее Сергея.

Поскольку чертежи, это ещё не изделие то, хотя заказ уже был отправлен грамотному токарю, Сергею не терпелось начать исследования прямо сейчас. И снарк временно был зажат между двумя деревянными дощечками, одна из которых была с круглым отверстием. На неё приклеили и кольцо магнита. На противоположной дощечке Сергей укрепил проволочное кольцо излучателя радиоволн. Всю установку зажали в тисках и вынесли в широкий и длинный тоннель. Поодаль встали Павел и Пётр. Как и Сергей, они одели противохимические защитные костюмы, для неизвестной цели хранившиеся в хозяйстве. Павел стоял с видеокамерой в руках, готовясь заснять опыт для истории.

Надев противогаз, Сергей включил генератор, установил нужную частоту и стал понемногу прибавлять мощность. Когда она достигла уровня нескольких сотен милливатт, из конуса снарка пошёл отчётливо видимый жёлто-зелёный газ – несомненно, хлор. Попробовав плавно подстроить частоту генератора, Сергей внезапно получил увеличение потока в несколько десятков раз: раскаленная, свистящая струя газа вытянулась на три метра. Сергей тут же отключил питание и взял пробы газа для анализа. Взревела вентиляция, и вскоре опасное вещество было удалёно из коридора. Друзья сняли противогазы и вслед за Сергеем прошли в лабораторию.

– Пока ясно, что эмиттирование этого газа вызывается облучением снарка электро-магнитными колебаниями вполне определённой частоты, – как на лекции пояснил друзьям Сергей.

Он подготовил к работе газоанализатор и масс-спектрограф. Произведя анализы, считал данные на экране компьютера, и повернулся к товарищам:

– Конечно, это хлор! Хотя, это мы знали и раньше. А теперь новость: это не природный хлор, не земной.

– Как не земной, а какой?

– Я не так выразился, это чистый изотоп хлора, хлор-37. Тогда как в природе хлор присутствует в смеси двух изотопов: хлор-35, которого больше и хлор-37.

– Изотоп? А он не радиоактивен? – спросил Павел.

– Изотопы не всегда радиоактивны. Но нам здорово повезло, что случайно у нас получился стабильный изотоп. Полагаю, меняя частоту облучения можно получить и другие, не стабильные. А может быть ... и другие элементы!

– Например, золото! – вставил Пётр.

– Да, например, золото. Надеюсь, не радиоактивные его изотопы, которых насчитывается немало, в то время как устойчивый изотоп, Au-137, только один. – Сергей помолчал и добавил. – Короче, самодеятельность пора заканчивать. Пока я не получу герметичную камеру, я больше и пальцем к снарку не притронусь.

По интеркому, соединяющему башню и лабораторию, раздался очередной вызов, приглашающий мужчин к завтраку, причём у аппарата была уже не Лида, а Вера Степановна, что являлось плохим признаком, поскольку терпение хозяек явно истощилось.

– Уже идём! – споро ответил Павел Васильевич, – мы уже практически пришли!

Друзья поднялись наверх и прошли в столовую.

***

На следующий день начали поступать комплектующие для заказанной камеры. Сборкой руководил Пётр. Несмотря на небольшой вывих кисти, он то и дело сам хватался за гаечный ключ, шутливо кляня своих старательных, но «технически малограмотных» помощников и одну помощницу. Сборка заняла два дня и на испытаниях стенда Пётр уже не смог присутствовать. Ему уже было пора выходить на работу, которую он очень ценил. Однако, он грозился не слезать с телефона и требовал предоставлять ему ежедневные отчёты об исследованиях.

Итак, Пётр напоследок отрегулировал зажигание в Лидином мотоцикле, тепло попрощался с обитателями башни, поцеловал Барсика в мокрый нос и убыл в Курумоч, самарский аэропорт. До аэропорта его вызвалась подбросить Лида. Петя сел на заднее сиденье, и молодые люди умчались на ревущем Лидином «звере».

Вернувшись, Лида доложила, что Пётр благополучно улетел. Некоторая её рассеянность, которой за ней раньше не замечалось, бросилась в глаза не только Вере Степановне, но и мужчинам. Однако, вследствие присущей им тактичности, этих проявлений никто «не заметил». Только Вера Степановна, из обычного женского любопытства, как бы невзначай, заведя Лидой разговор «ни о чём», выяснила, что «ничего серьёзного быть не может, поскольку он уже старый, на десять лет меня старше!» В искренность этого заявления умудрённая жизнью Вера Степановна не поверила.

Испытательная камера в лаборатории была смонтирована и опробована. Теперь магнитное смещение на снарк подавалось не с помощью постоянного магнита от неизвестного динамика, а от катушки индуктивности, регулируя ток через которую можно было менять напряжённость магнитного поля. Сергей отрегулировал производительность снарк-генератора на уровне долей микрограмма в секунду, чтобы исключить возможность отравления или радиоактивного заражения и принялся за поиск других частот, используя которые можно было бы получать и другие вещества. В возможности этого он не сомневался. И оказался прав: сразу же ему удалось получит несколько разных нестабильных изотопов хлора и второй стабильный – хлор-35. Дальнейший поиск позволил найти частоты для получения изотопов аргона и серы.

Выведя на экран компьютера несколько справочников по химии и по физике, и проанализировав записанные ранее частоты, Сергей вывел формулу их расчёта, позволяющих получить от снарк-генератора любой изотоп любого элемента. И она блестяще подтвердилась, когда с первой попытки Сергею удалось получить нужный изотоп серебра. Перспективы этого открытия тянули уже не на Нобелевскую премию, а на кое-что повыше и нуждались в осмыслении. Хотя, механизм снарк-генерации и оставался по-прежнему неясным.

В пятницу вечером прилетел Пётр. Поглядев на раскрасневшуюся весёлую Лиду, уже традиционно привёзшую Петю из аэропорта, Сергей пригласил товарища в лабораторию и продемонстрировал ему стеклянный стакан, полный тяжелого тёмного порошка:

– Знаешь, что это?

– Нет, а что?

– Сейчас увидишь.

Сергей отсыпал часть порошка в тигель, который аккуратно установил в уже разогретую муфельную печь. Через несколько минут Сергей достал щипцами тигель с расплавленным порошком. Расплав оказался жёлтого цвета. Дав расплаву застыть, Сергей вытряхнул слиток в ведро с водой. Зашипела испаряющаяся вода, и из ведра Сергей извлёк неровный кусок жёлтого металла и протянул его, ещё горячий, Петру.

– Неужели, золото? – удивился тот.

– Да, это золото-137, единственный его стабильный изотоп, встречающийся в природе.

Сергей достал из настенного шкафа банку, наполненную похожими слитками, и бросил туда ещё один.

– Как видишь, наша алхимическая лаборатория уже даёт продукцию и скоро окупится.

– Серёжа, а почему золотой порошок был серый?

– Видишь ли, снарк-генератор выдаёт всё в горячем, газообразном состоянии. Золото и другие металлы конденсируются в виде порошка, как правило, серого или чёрного.

– Слушай, а почему вы мне не позвонили и не сообщили? Ведь это же такое открытие! А я там, в Москве в неведении, сижу, как на иголках!

– Именно поэтому и не сообщили. Мы с дядей Пашей решили, что такую информацию нельзя доверять общественным каналам связи. Во избежание… Ты не обиделся, надеюсь?

– Какие обиды, Серёжа! Но, хоть намекнуть могли!

– Извини, Петя, мы на твою сообразительность не понадеялись. Вдруг, мы тебе намёками, а ты в ответ «открытым текстом»? Погоди, а ты мой мэйл разве не прочёл – «Приезжай, только тебя и ждём»? Я думал, ты, поэтому и приехал.

– Прочёл, но уже в самолёте.

Сергей снова полез в шкаф и достал оттуда другую банку со слитками, выбрал один и вручил его Петру:

– Возьми. Это уже не химически чистое золото, а ювелирный сплав.

– И для чего он мне? Я же не ювелир.

– Да, таких балбесов в ювелиры не берут! Отнеси его к настоящему ювелиру и закажи колечко для Лиды. Ей будет приятно.

– Для Лиды? – Пётр заметно смутился, – она же ещё девчонка совсем, правда, симпатичная и умница…

– Она тебя на мотоцикле катает туда-сюда, а ты ещё спрашиваешь. Как ты уехал, только и разговоров: «А кем Петя работает? А где Петя живёт? А Петя женат?»

– Мда! Кстати, тебе привет от Кати. Тоже спрашивает: «А куда это Серёжа делся? Не появляется, мобильник всё время выключен». Ну, я ей: «В командировке!» А она: «Как жалко, а я в отпуску, киндера отправила к родителям, на юг».

Настала Серёжина очередь смущаться:

– Позвоню ей обязательно. А ты знаешь, я с работы уволился! Написал заявление и послал по электронке. Зачем мне там рукава протирать над бумажками! И не нужна мне их «высокая зарплата»! Тут-то получше платят!

И Сергей потряс банку с золотыми слитками. Друзья рассмеялись. Веселье прервал донёсшийся из интеркома голос вернувшегося из Троицка Павла:

– Ребята! Вы там? Поднимайтесь на «военный совет».

В кабинете Павла Васильевича присутствовали только мужчины и Барсик, которого теперь обязательно приглашали на совещания. Не успели приступить к делу, как Павлу кто-то позвонил и он, извинившись, удалился, сказав только, что вернётся минут через сорок: «Нужно срочно съездить в Троицк».

Пока Павел отсутствовал, друзья поговорили о всякой всячине. Сергей рассказал, что Лида повадилась ездить купаться на старицу. – «Ты что? Вода ведь холодная ещё! – Да нет, старица мелкая, хорошо прогревается» – и берёт всегда с собой Барсика. Тому понравилось ездить на мотоцикле, хотя сначала он его не долюбливал. Зато теперь ездит с удовольствием, только позови. Но вот, всё заднее сиденье когтями изорвал.

Солнце уже клонилось к закату, когда во дворе зашумела машина, и появился Павел с небольшим чемоданчиком в руках. Налив себе пива, он обратился к друзьям:

– Ребята! Нам нужно принять важное решение: как жить дальше? Надеюсь, Пётр теперь полностью в курсе наших достижений?

Пётр кивнул.

– Тогда вопрос Сергею: Ты обнаружил нелинейность?

– Какую нелинейность? – спросил Пётр, но Павел сделал успокаивающий жест рукой: «сейчас поймёшь».

Сергей пояснил:

– Когда нами был открыт эффект снарк-генерации, и стало понятно, что увеличение напряжённости электромагнитного поля вызывает увеличение, так сказать, дебета, то встал вопрос, линейна ли эта зависимость, или она имеет тенденцию к насыщению. Я провёл ряд опытов с аргоном и гелием и пока не установил наличия нелинейности. Так что, могу утверждать, что на мощностях облучения до нескольких ватт зависимость дебета от мощности линейна. При больших мощностях экспериментальная установка может разрушиться, да и производить такие опыты в закрытом помещении опасно и для экспериментатора и для помещения.

– А зачем это нужно, выяснять про нелинейность? – спросил Пётр, вертя в руках стакан. – Нет, я понимаю про научное любопытство, но что касается промышленного использования этого снарк-генератора, то какая-то нелинейность большой роли не играет.

– Петя! – обратился к нему Павел, – видно, не всё тебе Серёжа рассказал. Дело в том, что никакого промышленного использования не будет. И нобелевки не будет.

– Как не будет? Это же такое открытие! Такой прорыв в науке!

– Вот именно, прорыв! И он может обернуться взрывом.

– Каким взрывом?

– Сейчас объясню. Предположим, мы обнародуем открытие снарков и все связанные с ним эффекты. Что произойдёт? Конечно, почёт и уважение, деньги и президиумы. А дальше? Целые отрасли промышленности на Земле погибнут. Мало того что, обладая установкой, кто угодно сможет «нагнать» себе золота сколько угодно и по цене киловатт-часа электроэнергии за килограмм. Или ещё дешевле. Рухнет мировая валютная система, начнётся небывалый финансовый кризис, все золотые запасы разом обесценятся. Как я уже говорил, зачем добывать золото или для примера, редкоземельные металлы, годовая добыча которых всего несколько килограммов в год, когда достаточно включить установку и получить любое количество этих металлов за несколько часов? Десятки миллионов людей останутся без работы и без средств, к существованию. Они проклянут нас Петя! Нас и наше открытие. А если кому-то захочется быстренько изготовить атомную бомбу, а по размышлению и термоядерную, то в Серёжиных таблицах есть значения частот и для урана-235 и для дейтерия и для трития. Начнутся войны за ресурсы, за продовольствие. Нужно ли нам такое счастливое будущее для нашей планеты?

– Я, честно говоря, и не подумал об этом! – Пётр выглядел сильно обескураженным. – Да и когда было думать? Я ведь только сегодня узнал... Ну, думал, хлор и всё! Погодите, но ведь установки можно взять под международный контроль, и производить только то, что нужно всем.

– Технология всё равно расползётся, Петя. Узнав секрет появления снарков – мы сами его ещё не знаем, но его найдут – любое амбициозное государство или корпорация сосредоточит все силы, чтобы заиметь снарк-генератор. Далее – по моему сценарию. И снарк превратится в буджума. Я вот думаю: не лучше ли разломать установку, а снарки отпустить на волю, пускай летят себе в космос! И забыть всё как страшный сон!

– Да, дела, – задумчиво произнёс Пётр, – но неужели нет способа заставить снарков служить людям без всех потрясений и войн?

– Мы как раз и думаем над этим с Серёжей, а теперь и с тобой вместе. Нужно придумать этот способ, как безболезненно встроить снарк-генераторы в мировую экономику. Может быть, организовать фирму, а скорее корпорацию, которая будет производить любые элементы, кроме расщепляющихся. Постоянно понижая цены, она сможет влиять на земную экономику и плавно «приучить» её к доступности многих дорогих ныне товаров. Возможно – и это полный бред! Мы ведь не экономисты. Одно ясно – никому и ничего! А может быть, и никогда!

– Это-то ясно, дядя Паша! – вступил в разговор, помалкивавший до этого Сергей.

– Хорошо. Тогда к делам менее важным, но тоже животрепещущим. Спешу обрадовать вас, господа, что мы, или, по крайней мере – я, с точки зрения закона стали преступниками. Поскольку совершили преступление по статье УК, которая трактует незаконный оборот драгоценных металлов и металлов платиновой группы. За незаконное производство этих металлов статьи, к счастью, пока нет. На настоящий момент организация лаборатории полностью мною оплачена, деньги фирмам, давшим под это дело кредит возвращены. В этом чемоданчике первая прибыль, в размере 200 тысяч евро. Я думаю часть её пустить на нужды лаборатории. Остальное – в резерве и карманные деньги. Я почему-то думаю, что вы не захотите покупать себе золотые унитазы и вставлять платиновые зубы. Но, если такое желание возникнет...

– Смеётесь вы, что ли, дядя Паша? – запротестовал Пётр, – тут не знаешь, что с человечеством делать, а вы о такой ерунде!

– Это совсем не ерунда! Я лично чувствую себя как в толпе с карманами полными бриллиантов. И, извините, ребята, но кажется мне, что нам на Земле возможно скоро станет очень неуютно, особенно, если мы где-нибудь засветимся. Вопрос к тебе, Пётр, как к специалисту-конструктору: трудно ли спроектировать космический корабль?

Барсик мяукнул, и все посмотрели на него.