Текст книги "Ликабет. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Владимир Балашов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Они расставили складной столик и два стула. На столе появилась зелень, жареная курица, хлеб, минералка и бутылка «Снежки», очень дорогой водки, продающейся в оригинальной наполовину стеклянной, наполовину металлической бутылке. К ней прилагались три металлические стопки. Впрочем, им было достаточно двух. Пока готовили обед, Валерий посматривал на Лютаева. Делал он все уверенно, так будто ресторанный бизнес на выезде был его главной работой. О чем у них предполагался разговор Валерий не знал, но был точно уверен в том, что этот разговор для него жизненно важен. Конечно, его основным работодателем было государство, а Полетаев обещал его научить методам конспирации. Буховцев про себя усмехнулся. Но его существование в том мире, как и существование вообще, было в руках магов, и Лютаева в частности, тем более, что тот ему в целом нравился. Деньги это хорошо, но нужно еще как‑то оттуда вернуться живым. Мёртвому неважно есть у него на счету деньги или нет.

Лютаев разлил водку по стопкам, они выпили за встречу и неспешно принялись за цыплят. Немного погодя Лютаев снова налил, но пить не стал, вытер салфеткой руки и спросил.

– Валерий Александрович как думаете, кто вас сейчас охраняет и где он находится?

– Думаю, это Макаев. Я его видел недавно. Находится в этом же долу, вон за тем изгибом. Правда что он там делает – я не знаю.

– Вы очень наблюдательны – заметил Лютаев.

– Возможно, он любопытствует насчет нашего разговора. Сейчас много такой хитрой аппаратуры.

– Ну, этого я не боюсь. У нас с господином Скворцовым есть договор на этот счет, а он не такой идиот, чтобы играть с нами в эти игры. К тому же любую прослушку я бы почувствовал.

Лютаев немного помолчал, и продолжил.

– Валерий Александрович, вы хотели что‑то узнать тогда в Нижнем, спрашивайте. Я расскажу вам всё что могу. Мне не хотелось, чтобы вы думали, будто мы используем вас в тёмную. Конечно, государство, и те, кто его представляет, наши партнеры в этом деле, но некоторое время вы будете работать для нас, и будете практически одним из нас, всё что возможно, вы узнаете, и поймете, почему мы считаем это предприятие вполне выполнимым. Я не знаю, сколько вам предложил за работу Скворцов, но обещаю, что наша награда будет не меньшей. Не деньгами. Ведь деньги вас не очень интересуют, верно?

– Верно. Кто вы? Я имею в виду магов вообще. Зачем вам этот камень, и как найдя его, я попаду назад? Если предположить, что действительно попаду в прошлое.

Лютаев добродушно рассмеялся.

– Вы начали не с простых вопросов. Тем более что полно ответить не могу. Сам не знаю. Наш мир, мир магов, может, в чём‑то един, но разнороден одновременно. Те, кто руководят нами люди мудрые и много знающие, живут на земле уже очень долго. Так долго, что многим из них уже нет интереса в человеческих делах и для этого есть те, кто по моложе, кому интересна жизнь человеческого общества. Это ваш покорный слуга. Я люблю людей, знаю правила игры в вашем мире и скажу сразу, что только поэтому выбран для этого дела. Если бы можно было обойтись без помощи государства, не думаю, что меня бы пригласили. Но знаниями я обладаю вполне достаточными, поэтому Валерий Александрович, можете на этот счет не беспокоиться.

– Я не беспокоюсь.

– История мира не совсем такая, какой её преподают в школе и различных университетах. На земле и до вашей расы жили цивилизации очень развитые, обладавшие большими знаниями. Они не строили космических кораблей, машин, и прочих предметов настоящего мира, считали, что им это не нужно, но знали о его устройстве больше вашего. Наше знание оттуда. Откуда оно появилось у них, я не знаю. Когда тот мир исчез, остались те, кто этим знанием обладал. Это собственно мы и есть.

– Вы все живете с того времени? Как давно вообще все это было?

– Это было давно. Более десяти тысяч лет назад. Они жили здесь, недалеко, около

Уральских гор. Вы ваша раса и все народы которые потом от неё произошли, жили севернее. Не удивляйтесь Валерий Александрович, мир тогда был другим, и эти места обитания были самые приемлемые. Потом все изменилось, ваш мир стал погибать и выгнал вас со своих мест. Вы пошли на юг, разрушая их мир, и они не смогли ничего противопоставить. Их мир клонился к упадку, а вы были молоды, дики и похожи на зверей, да и по поведению мало чем от них отличались. Потом ледник погнал вас дальше, и вы заселили Европу, Азию и даже частью перебрались в Африку вот вкратце и все. Это и есть история переселения народа ариев. Это ответ на второй вопрос. На первый могу сказать, что все мы живём по–разному. Есть в живых еще те, кто видел это переселение своими глазами. Есть и те, кто с нами недавно. Я, например, живу достаточно долго для людей, но я тоже русского народа, как и вы Валерий Александрович. Это знание не передаётся по наследству. У нас нет школ, которые учат магии, и мы не собираемся вместе для того, чтобы пообщаться друг с другом. Когда живёшь так долго, то обычно устаёшь от общения даже с близкими тебе по духу. Просто однажды ты живёшь и чувствуешь что этот мир если и интересен для тебя, то лишь с познавательной точки зрения, а жизнь в самом мире тебя тяготит, и ты не понимаешь, что тебе интересно, и что тебе от этого мира нужно. Тем более, если ты уже получил достаточно знаний о жизни, что бы понять, что какой‑то смысл, или как говорят, промысел божий должен быть. Знакомое ощущение?

– Пожалуй – Валерий слушал очень внимательно, многие вещи ему действительно были понятны, например описанные магом переживания.

Историю переселения ариев, он читал когда‑то в популярной литературе, правда, немного в другом ракурсе. Что тут скажешь – историю Валерий любил, но лучше уж не менять тему разговора. Всё что нужно про ариев, и тех, кто здесь жил раньше он узнает позже.

– Так же и я когда‑то ушёл из мира, но не к Богу, куда тогда было принято уходить, а отправился за знаниями другого рода, и в этом мне помог один, не совсем человек.

– Это же предстоит и мне? – спросил Буховцев напрямую.

– Выбирать будете вы, Валерий Александрович.

Они недолго помолчали. Лютаев поднял стопку

– Ну, чего тянуть, продолжим.

Выпили и принялись за еду. Выпили ещё. В процессе поглощения пищи Буховцев обдумывал сказанное Лютаевым. Вопросы были, но он предпочитал, чтобы маг рассказал сначала больше сам. Неожиданно Лютаев продолжил и Валерий удивился, как уже удивлялся не раз, общаясь с магом.

– Вас, наверное, интересует кто были люди, жившие здесь до ариев, и возможно почему именно вам снятся эти сны?

– Интересует, конечно.

– Они были тоже людьми, но другого корня, другой расы. Я думаю там, за Волгой под землей еще можно найти их города, а в этих городах очень много всего интересного. Это были величественные города. Все из камня, с постройками во много этажей. Лишь недавно, чуть более ста лет назад люди научились возводить нечто подобное.

– А пирамиды? – удивленно спросил Валерий.

– Пирамиды – это не совсем ваши знания. Это знания людей того мира. Они уходили отсюда, отступали под натиском ариев не одно столетие, и основывали на пути отступления так называемые «цивилизации заката». Пирамиды лишь остатки знания, причем не только их знания, после они уже ничего не могли повторить, да это никому уже было и не нужно – он немного помолчал – мы думаем, что в мире остались люди, в которых течет хоть немного крови этой древней расы, и эта кровь в них сильна. Камень чувствует их и пробуждается. Мы нашли три десятка таких людей, но, похоже, ваша кровь самая сильная.

– А что из себя представляет этот камень?

Маг немного задумался. Будто рассуждал про себя говорить правду, что‑то скрыть, или ничего не говорить вовсе.

– Сложно сказать. Мне его природа неизвестна, неизвестно даже его происхождение. Есть легенды на этот счет, но вам их пересказывать не буду. Сам в это не особо верю. Возможно, его создали вообще неизвестные нам народы. Может даже не с нашей планеты. Настолько за рамки земного выходит его действие. Но доподлинно известно, что у древней расы были знания и они могли с ним общаться. Я думаю, что это самый ценный предмет, который существует на Земле в настоящее время. В своём нормальном состоянии он напоминает обработанный алмаз золотистого цвета, который может поместиться в ладони взрослого человека. Так его описывают. Из ныне живущих на Земле, его никто не видел. Но он может принимать любой вид. Быть булыжником, частью каменной кладки, может быть похожим на каплю воды, или быть совсем невидимым.

– Общаться? – переспросил Валерий – он что живой? – из сказанного это удивило его больше всего.

– Нет, но он обладает способностью мыслить, и знаниями, до которых бы хотели добраться многие, но можем только мы – Лютаев как‑то невесело усмехнулся.

– А Скворцов, он знает, какую ценную штуку вы собираетесь достать? Государство не захочет наложить на него лапу?

– Скворцов очень умен, если и не знает, то догадывается. Но для него это приобретение, как граната для обезьяны. Люди еще не умеют общаться с подобными вещицами. К тому же он вряд ли захочет идти с нами на конфликт. Он и так много получает.

Валерий смотрел на Лютаева недоуменно. Тот видимо догадался и пояснил.

– Валерий Александрович, вы надеюсь, не думаете, что Скворцов такой идиот, что затеял подобное дело только потому, что к нему явились несколько чудаков, показали как разгоняют тучи и прочее. О нашей организации его ведомство знает очень давно. Тогда может оно называлось по – другому. Тайный приказ, Охраное отделение, НКВД. Мы люди мира, но у нашей цивилизации есть родина, и она находится здесь, на территории России. Мы иногда идем на контакт со спецслужбами, чтобы без особого шума защитить свои интересы. Там даже во времена мракобесья работали здравомыслящие люди с открытым взглядом на мир. И что самое важное – там умеют держать язык за зубами.

Буховцев обдумал сказанное и успокоился. Рассказ о неожиданном пришествии магов в ФСБ еще тогда на базе показался ему странноватым.

– А камень, за это время он не может как‑то сломаться что ли? Он вообще, на чем работает? На какой‑то магической силе?

Лютаев пожал плечами.

– Даже магическая сила использует энергию. Собственно наши знания, это и есть знания различных энергий, и способности ими управлять в нужном для нас контексте. Камень же обладает совершеннейшими знаниями в этом роде. Он может извлекать энергию из всего. Из Солнца, из воды, из огня, из камня, из воздуха. Если выразиться образней, он может устроить атомный взрыв из капли воды. За него я не беспокоюсь. Я больше беспокоюсь за вас. Вам, Валерий Александрович, всё, что мы затеяли, сейчас представляется невозможным. Скоро вы поймете, что на самом деле это возможно. Но вы не представляете как это трудно и опасно.

Нет, Буховцев не представлял. Да и как можно представить сложности того, что никто не делал. Первое что приходит на ум – бред какой‑то. Да еще маги эти. Валерий усмехнулся.

– Ну, я не знаю, как – то сложно представить. Первый раз в жизни с магами общаюсь.

– Не верите – сладко улыбнулся Лютаев. Может на руке волосы вырастить.

– Нет уж лучше тучи на небе – рассмеялся Валерий – а то, пойдет что‑нибудь не так, и буду ходить как обезьяна.

Лютаев посмотрел на небо. Оно было чистым, лишь за деревней край у горизонта был подернут белесой рябью.

– Не хотелось бы портить погоду – сказал он задумчиво – Ну ладно, не будем доводить до крайностей.

Маг встал из‑за стола. Вслед за ним встал и Валерий.

– Валерий Александрович, отойдите подальше, стоять рядом со мной, а тем более слушать меня, вредно для здоровья.

Он подошел к краю дола, встал, и смотрел на небо. Потом глубоко вздохнул, опустил руки и так и остался стоять. Буховцев тоже никуда не уходил. Ему было любопытно, да и не хотелось раньше времени пугаться. «Вредно» в конце концов, не «смертельно опасно».

Вначале ничего не происходило. Маг по–прежнему просто стоял, опустив руки, но постепенно, Валерий расслышал мерный шёпот на незнакомом языке. Негромкий, но вместе с тем, отчетливо слышимый. Вдруг, стало тихо. Куда‑то пропали стрёкот кузнечиков, жужжание и другие звуки другой мелкой живности. Казалось, воздух сгустился, как это бывает перед дождём. Внезапно Валерий словно почувствовал прикосновение к чему‑то непонятному, чудесному. По телу побежали мурашки, и ему стало трудно дышать. Недолго думая, он развернулся и скорым шагом отошел на метров на двадцать, к другому краю дола. Мурашки ползти перестали, и дышать стало легче. Отсюда было видно, что происходило что – то действительно чудесное. На чистом небе неизвестно откуда появилось облако. Оно быстро росло, и вскоре это уже была маленькая туча, внутри которой клубились белые с серым налетом, облака. Около тучи казалось, образовался какой‑то водоворот, и он затягивал в себя окрестный воздух. Небо из голубого стало ярко–синим, а над долом, в сторону деревни, подул сильный ветер. Сверкнула молния, раздался гром, и казалось, вот–вот начнется дождь. Буховцев стоял и смотрел на это чудо с отвисшей челюстью. Ветер развевал его волосы и проникал под тунику, доставляя массу неприятных ощущений, но он ничего не замечал.

Внезапно всё пошло вспять. Ветер утих, молнии перестали сверкать, а туча посекундно меняя цвета, из тёмно серой громады превратилась в обычное белое облако, которое растворилось в небе. Валерий почувствовал чье‑то присутствие и обернулся. Ниже, у изгиба дола, рядом с одинокой низкорослой яблоней стоял Андрей Макаев, и внимательно смотрел на мага. Лицо его было озадаченным и удивленным. Он постоял немного, повернулся, и не торопясь скрылся за поворотом.

Лютаев шел к столу. Каких либо видимых изменений в его облике Валерий не заметил. Такое же лицо, только, пожалуй, более сосредоточенное. Оно и понятно, в общем‑то. Колдовать не водку пить. Они сели за стол.

– Ну что, Валерий Александрович, я вас убедил?

– Да, впечатляет. Много на свете чудесного – рассмеялся Валерий.

– Вы даже и не представляете сколько. Я бы мог рассказать. В рамках разумного, конечно – Лютаев в предостережении поднял палец.

– Что‑нибудь из народных сказок? Про бабу–Ягу, русалок и цветок папоротника в ночь на Ивана Купалу – Буховцеву было по–прежнему весело.

Маг пожал плечами.

– Про Бабу–Ягу и русалок ничего сказать не могу, но цветок папоротника очень редко встретить можно. Одна его разновидность сохранилась с древнейших времен, и она цветет. Встречается в первой половине лета в совсем необитаемых местах, где еще сохранился дух древности. Таких теперь совсем мало осталось.

– И что он исполняет желания? – скептически спросил Валерий

– В каком‑то смысле. А как – я вам скоро объясню.

Буховцев немного задумался. Если Лютаев готов поболтать о чудесном, то пожалуй, у него были вопросы и поинтересней, чем цветок папоротника.

– А ваше долголетие, с чем оно связано?

Маг посмотрел на Валерия спокойным внимательным взглядом, видимо, пытаясь понять подоплеку вопроса. Хотя, скорее всего он уже всё понял, просто принимал для себя решение.

– Когда‑то Тримегист сказал, что на Земле вечной жизни нет. И это так, но продлить свою жизнь можно различными способами, в том числе и не магическими. Большинство из нас живет долго потому что, такова наша судьба. Когда выбираешь наш путь волей или неволей ты проходишь много испытаний, не предназначенных для людей обычного мира. Ведь и обычные люди разные. Одни красивы, женятся на красивых, всё имеют, и всё им удается, но они проживают жизнь не видя ничего чудесного, и не подозревая о его существовании. Не знают, как устроен мир, и желания знать, у них нет. Я иногда думаю, что Господь Бог бережет их на племя. Другие, может и не так устроены в жизни, но им многое дано. Их знание, и пройденные ими испытания, меняют наш мир и меняют их самих. Таков и наш путь и долгая жизнь приходит к нам, так или иначе, или не приходит – Лютаев недобро усмехнулся – так тоже бывает. Ну и конечно без особых знаний здесь не обходится. Хотя долгую жизнь можно получить, и не выбирая наш путь.

– Это как же – улыбнулся Валерий – путём правильного образа жизни или «эльфийской» терапии?

– Есть средства эффективней.

– Нечто вроде живой и мёртвой воды?

– Например, водоросль арра, которая растёт на северном берегу тёмного моря Рота.

Буховцев был готов рассмеяться. Разговор переходил в область ему незнакомую, и он снова начинал чувствовать себя идиотом, как и до эксперимента с тучей. Было непонятно, говорит маг о серьезных вещах или просто разыгрывает. Впрочем, к подобному ощущению за последние две недели он уже привык.

– Никогда не слышал о таком море. И где же оно находится?

– Довольно близко. Метров триста, пятьсот под нами.

Валерий задумался. Он что‑то читал в популярной литературе о подводном море на территории области.

– Подводное море. Я как – то читал о том, что на юге области есть какое‑то огромное море под землей. Это правда?

– Да. Когда‑то, в древности, были времена, когда на поверхности жить было опасней, чем под землей и люди уходили туда и жили там. Говорят, что и сейчас там кто‑то живёт, но утверждать не буду. Это не моё знание – у Лютаева в глазах плясали бесенята, и было непонятно, шутит он или говорит серьезно.

– А как же они туда попадали? – спросил Буховцев и сам себе ответил – входы через карстовые провалы.

Вся Нижегородская область была пронизана карстовыми пустотами, словно швейцарский сыр. В них, бывало, уходили озёра и целые деревни. Лютаев кивнул головой.

– Нечто вроде этого. Я уже говорил вам, Валерий Александрович, что вы очень сообразительный человек.

– И как же эту водоросль используют?

– Её достают на поверхность лунной ночью. Днем нельзя. При солнечном свете она мгновенно разлагается, а при Луне видны её превращения различными переливами цветов. Таких цветов вы, Валерий Александрович, никогда не видели, на Земле таких нет. По ним можно понять, насколько она готова она к употреблению.

– В чем же эффект. В каком‑то биохимическом процессе?

– Не только – Лютаев опять поднял палец, что видимо, означало «в разумных пределах» – я объясню вам позже.

Действительно, пожалуй, чудес хватит. К хорошему нужно привыкать понемногу. Буховцев знал, что постепенно он привыкнет и к этим чудесам, и к другим, и будет усваивать информацию, данную Лютаевым как должное, но в настоящий момент его интересовали вещи куда как более приземленные, и он спросил:

– Евгений Андреевич вы случайно не знаете, что делает Чистяков в этом предприятии. Мне кажется, это не то, чем должны заниматься легионы, и у меня есть подозрения, что здесь замешана политика, а я не люблю загадок с политическим подтекстом.

Лютаев снова смотрел на Валерия внимательным изучающим взглядом. Раздумывал недолго.

– Что‑то мы отвлеклись. Наливайте, Валерий Александрович, а там побеседуем дальше.

Они не спеша, опрокинули еще пару стопок под остатки курицы, свежую зелень и малосоленые огурцы. Ели не торопясь, осматривая окрестности. Погода была хорошая, но после обеда постепенно надувал тёплый ветер. В долу было тихо, но по краям волнами прогибались ячмень и подсолнух. Может, маг всё‑таки испортил погоду своим колдовством? Вряд ли – глупые мысли лезли Буховцеву в голову. Попутно он рассказывал Лютаеву о деревне, окрестностях и своей жизни здесь. Когда Валерий закончил рассказ, они сидели и молчали некоторое время.

– Скажите, Валерий Александрович, что вы думаете об Александре Годунове?

– О Годунове? – Валерий задумался. Об Александре Годунове наверное слышал любой в России и многие за её пределами. Большинство из тех, кто служил в легионах, его видели, и многие общались с ним лично. Валерий был одним из них. Более того, он знал о нём еще в то время, когда тот зарабатывал свои первые большие деньги на консультациях по инвестиционным проектам в Нижнем Новгороде. Потом Годунов сам участвовал в этих проектах со своим капиталом, а далее многие организовывал сам, привлекая кроме собственных денег средства инвесторов, как иностранных, так и отечественных. В том числе деньги государства, когда это было нужно. В Нижнем ему принадлежала большая доля в транспортных компаниях и транспортной бирже, организованной при его участии. Он начинал в Нижегородской области туристический бизнес, строя в сельской местности гостиницы и создавая турфирмы привозящие на отдых иностранцев. В общем труднее было вспомнить, где деньги Годунова не присутствовали. В последнее время его

корпорация «Сириус» на паях с государством субсидировала лунную программу.

Собственно отношения с государственными структурами и сделали его известным. Он был назначен представителем на Балканах и смог очень быстро повернуть ситуацию в пользу России, завоевав доверие союзников и запугав противников. И то и другое он умел делать в совершенстве. В Греции на исторической конференции он назвал греков эллинами, а Грецию Элладой, и с его легкой руки это название прижилось в России, и в союзных с ней странах, и употреблялось даже на официальном уровне. Древнегреческим и латынью он владел в совершенстве и неудивительно, что в Элладе пользовался большой популярностью. После этого Годунов стал известен. Известен, не только в России и на Балканах, но и в Европе. Пресса общаться с ним любила. Острый на язык Годунов умел находить контакт с журналистами, завоевывать и держать их внимание. Его точные формулировки и описания событий сразу становились заголовками тем в газетах и сети, и приклеивались потом к этим событиям как ярлыки. Если Годунов сравнивал какого‑то политика с чем‑нибудь или кем‑нибудь, политику грозило, что прозвище приклеится к нему надолго. Его побаивались. С народом он общался сдержанно, никогда не заискивал, и тем не менее, его любили. После Балкан он был представителем в Украине и сумел поднять уровень отношений до союзнических.

При его участии была разработана и введена система союзнических отношений, как с государствами Содружества, так и государствами в него не входящими. Статус полных союзников, так называемое «латинское право» тогда получили Белоруссия, Казахстан, Армения, Украина позднее к ним присоединились другие государства. Сейчас союзниками по «латинскому праву» являлись даже государства ранее не входившие в сферу влияния России. Этот статус давал полные гражданские права для граждан стран союзников на территории друг друга, кроме права избирать и быть избранным в органы высшей государственной власти. В парламенты стран–союзников направлялись два человека с правом совещательного голоса. Система союзнических отношений была довольно гибкой. С каждым государством заключался отдельный договор. Основной его сутью было то, что Россия брала на себя обязательства защищать интересы союзного государства, как экономические, так и политические, взамен союзные государства обязывались иметь общую с русским народом внешнюю политику. Взаимные экономические привилегии оговаривались отдельно. Все это работало по принципу «идти порознь, действовать вместе», и работало неплохо. Благодаря союзным отношениям Россия по выражению того же Годунова была «не островом, осажденным вражеским флотом, а континентом, который не так просто окружить». Во всем этом тоже участвовал Годунов. До Эгейской войны он вел в правительстве союзные отношения и в государствах–союзниках имел большой авторитет. После ушел сам, чтобы успокоить Европу, которая была в шоке от быстрого завершения войны и новой военной мощи России. Сейчас поговаривали, что Александр Годунов может стать кандидатом в президенты на следующих выборах, и у него были бы все шансы победить.

Раз в год он приезжал к ним в Мулино и вместе с легионерами две недели проводил на полевых занятиях. Причем, не смотря на звание полковника, вместе со всеми отрабатывал боевые упражнения до седьмого пота. В общении с легионерами был, как обычно, сдержан, без панибратства. Рубаху парня, балагура как большинство политиков не разыгрывал. Внешне он был по–мужски красив, без слащавости. Внимательный жесткий взгляд часто у самых наглых вышибал пот. Вот, в общем, вкратце и все, что мог сказать Буховцев об Александре Годунове. Это он и рассказал.

Лютаев внимательно слушал, а когда Валерий закончил, немного помолчал.

– А какова Валерий Александрович ваша личная оценка Годунова? Оценка как человека?

– Моя оценка – Валерий немного задумался – несомненно умен, пожалуй скорее проницателен. Когда он приезжал в легион я его видел его взгляд. Взгляд человека все понимающего, знающего и поэтому слегка снисходительного. Будто ему уже все известно и он просто наблюдает за ходом событий из любопытства. Удачлив. Из тех про кого японцы говорят «май га ий». Человек, который всегда оказывается в нужное время в нужном месте – пояснил Буховцев. В нормальной мере волевой. Не из тех, кто всех держит в узде и пытается быть на всякой свадьбе женихом, а из тех, кто дает ситуации развиваться самой, и проявляет волю, только когда ход событий нужно поправить. Знает и любит людей, но жить предпочитает в своем узком кругу. Вероятно хороший семьянин. В достаточной мере властен. Говорят, его могут избрать президентом. Я думаю, он будет неплохим президентом. Но если ради цели государства ему нужно будет поступиться конституцией – он в отличие от Путина, и Медведева сделает это без особых душевных переживаний. Хотя, он скорее Август, чем Цезарь – закончил Валерий. Он мог бы сказать еще много другого, но решил, что и этого достаточно и так уже слишком похоже на диагноз психиатра.

Лютаев хлопнул несколько раз в ладоши и удивленно покачал головой.

– Браво, Валерий Александрович, давно не слышал такого проницательного анализа. От себя могу добавить, что тоже знаком с Александром Андреевичем и он действительно непростой человек. Ему многое дано.

– Возможно. Но какое отношение он имеет к проекту, и к Чистякову в нем?

Лютаев немного помолчал и ответил.

– Вы, верно заметили, что Годунов скорее всего станет следующим президентом, но вы и не представляете, какие силы сейчас в этом заинтересованы. Вы недавно уволились со службы, скажите какие сейчас настроения в легионах, что там вообще говорят о будущем?

Настроения в легионах были разные и в целом весьма неспокойные. После того как разрешили принимать в легион не только граждан России и союзных государств, Шестой легион быстро доукомплектовали немцами и итальянцами. Их теперь было более двух тысяч. И если до этого легионеры и так были весьма высокого о себе мнения, то после прихода заграничного пополнения пошли разговоры о Третьем Риме, новой империи основанной на праве и прочем бреде. Будто все они наемники при императорском дворе, а президент Российской Федерации какой‑нибудь Диоклетиан. Валерий во все это не верил, но в целом к подобным разговорам относился спокойно. Подобные бзики есть во всех элитных войсках. Вспомнить хотя бы десантников. К тому же большинство легионеров простые русские мужики, для которых государство всегда будет значить больше войска. Хуже то, что подобные настроения витали и в высших органах власти. Во все это поверить было тем легче, что после сокращения влияния Штатов Москву наводнили представители государств и различных организаций со всего мира, чтобы в новом центре власти решить свои большие и маленькие проблемы. Уже сейчас слышались разговоры о «Сенате и Русском народе», предлагали создать высшие органы власти, принимающие общие для союзных государств решения, и принять в них, в том числе и представителей союзных государств.

Валерий, интересовавшийся историей и неплохо разбирающийся в проблемах Советского Союза, от всего этого приходил в оторопь. Не хватало еще, опять посадить себе на шею всю эту карусель из союзных республик, которые всегда недовольны, лишь только дело касается обязательств и всегда готовы поживиться, как только попадают на прикормленное место на союзном уровне.

Конечно, сейчас положение гораздо лучше, чем в те времена, но все полетит к черту, как только к общественному пирогу рванет прорва союзников. Впрочем, Лютаев спрашивал о легионе.

– В легионах на будущее смотрят вполне жизнерадостно. Все считают, что Годунова выберут президентом, и он создаст нечто вроде Римской Империи – он подумал, и добавил – знаете вот тут, где мы с вами находимся, немного повыше – Валерий махнул рукой вверх по долу – прошлым летом сидел со мной, как мы с вами сидим, один человек. Мне его прислали из турфирмы, где я собирался работать. Сказали – пообщайся, интересный иностранец, интересуется легионом. Дня три мы бродили по местным окрестностям, а потом тоже устроились за столиком, в долу. Правда, вопросы тогда задавал мне он. Все о том же. О легионах, о Годунове. И основная мысль была как раз строительство империи. Звали этого человека Трубецкой. Самый настоящий потомок нашей зарубежной аристократии, примерно моего возраста. Я, кстати, видел его в пополнении перед увольнением. Так что представляете, какая публика сейчас пытается мутить воду в войске. Про немцев и итальянцев я вообще молчу. Они и в легион пошли потому, что у них голова забита подобным бредом. Все остальные пять легионов набраны из тех, кого больше интересует работа, здоровье и хорошее выходное пособие, но вы, я думаю, знаете людей. Жить не могут без какой‑нибудь животворящей идеи. Так что, возможно, вскоре это станет интересно и им.

Буховцев замолчал, посмотрел на Лютаева.

– Знаете, Валерий Александрович, а мысли в войсках весьма прогрессивные. Идея государства на русской союзной системе весьма и в Европе популярна. Я знаю, сейчас негласно Германия ведет переговоры о заключении договора на основе «латинского права», и немцы когда потребуется подтверждение общества, скорее всего союз поддержат. Впрочем, штаб–легат шестого легиона Фон Штоквиц и сейчас в Германии популярней и авторитетней чем их министр обороны, а он эту идею поддерживает. Германии все равно уже не создать своего миропорядка, и она не прочь поучаствовать в создании чужого.

– Я в курсе этих дел, но только лично мне это не очень нравится. Мы слишком просты и добры и не умеем обирать других, скорее всего опять вляпаемся в какое‑нибудь союзное дерьмо, и все кому не лень будут сосать нашу кровь.

Лютаев кивнул.

– Ничего не поделаешь. Мир меняется. Он ждет новых правил. Ждет их от русского народа. Здесь во внутренних делах всегда был бардак, но в международных делах Россия всегда действовала по закону и поступала справедливо. Поэтому многие сейчас ждут, что Россия установит справедливые правила и будет их гарантом. И это не только Германия. Это где‑то полмира. Нам нужно принимать решения и брать на себя ответственность. Вся надежда на то, что этим делом займется Годунов и сделает все без ущерба для блага народа, а скорее всего, и с немалой прибылью. В этом он большой специалист – Лютаев на мгновение задумался и продолжил.