Текст книги "Н 4 (СИ)"

Автор книги: Владимир Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 33 страниц)

Брат отказывать не стал, пожелав было переделать золотой цветок, но после чуть ли не мольбы Инки его не портить, принял в качестве заготовки еще один ее массивный золотой перстень – который словно пластилин стал таять в его руках, преображаясь в пластину, раскатываясь в полукруг и покрываясь невесомым и завораживающим узором. Остановку в творении Федор сделал ровно одну – примерив заготовку к лицу завороженно наблюдающей за всем этим Инки. После чего лист благородного металла, утонченный до уровня сусального золота, принялся вновь обретать объем.

– Нужно еще одно кольцо, – произнес он, и запрашиваемое было немедленно стянуто с безымянного пальца Инкой и передано в руки мастера.

Итоговое изделие обрело окончательную форму через половину часа после начала работы и выглядело традиционной карнавальной полумаской, закрывающей верхнюю половину лица. Вся ее поверхность была собрана из искусно выполненных золотых бабочек, по неведомой прихоти занявших поверхность золотого листа. Благодаря этой детализации, смотреть на обладательницу украшения просто не было времени – все внимание надежно привлекал объемный и крайне детализированный узор, смотревшийся целостно с расстояния, но рассыпавшийся на детали, если присмотреться.

– Примерь и не снимай весь вечер, – протянул я маску Инке.

– Я это не… – Зародился было протест, но тут же пропал. – Я это надену, – приняла она в руки украшение и приложила к лицу. – Только тут нет креплений.

– Они не нужны. Уберите руку, – попросил Федор чуть усталым, но весьма удовлетворенным голосом.

– Мне очень нравится, спасибо, – похвалил я брата. – Вы сейчас гулять?

– Хотелось бы посмотреть на мероприятие, – пожал он плечом, не настаивая.

Время подходило к ночи, комплекс наверняка закрывался – а значит все интересное сейчас выйдет из стен и, к тому же, будет бесплатно.

Но, мол, если что – он готов отправиться по иным маршрутам.

– Я пришлю за тобой машину.

– Возьмем такси, – отмахнулся Федор и намерился нас покинуть.

– Подождите, а как же шестьсот миллионов? – Ворчливо вмешалась Аймара.

– Родственникам можно дарить бесплатно. – Как само собой разумеющееся отметил брат.

Из-под маски на меня последовал задумчивый и оценивающий взгляд.

– А давай ты передашь родственнику еще и тот бутон? Не ходить же юноше с цветком в кармане просто так.

– Верно. Его надо дарить симпатичным девушкам, – подмигнул Федор и с нетерпением отправился в сторону отгулявшей весь вечер толпы.

Бутон остался при нем. От Аймара потянуло чем-то недобрым, а из-под маски донеслись тихие ругательства. Но потом один из охранения Федора обернулся к ней, и та прикусила язык.

– Можем в знак недовольства вернуть ему маску. – Предложил я.

Инка рефлекторно провела пальцем по ее краю и категорично отказалась.

– Не бери близко к сердцу. Я думаю, ты вполне симпатичная, – постарался я успокоить пленницу. – Просто ты для него старая. То есть, уже в возрасте. Не молодая.

– Просто молчи.

Я пожал плечами и отправился к той машине, на которой сюда и прибыл. Хоть она осталась – не ехать же на серьезное событие на такси.

– Сегодня у нас еще одно мероприятие, – сев в машину и пристегнувшись, сообщил я занявшей соседнее место Инке.

Пересадить бы ее назад, чтобы камеры дорожные с переднего сидения не снимали (на что, видимо, и ее расчет), но маска вполне надежно скрывает внешность, так что пусть.

– Полигон? – Без особого рвения заинтересовалась она.

Полтора часа активного хождения по торговому центру должны были утомить и ее.

– Близко, – выехал я с парковки. – Дуэль. У вас они бывают?

– Иногда, – емко ответила Аймара, демонстрируя нежелание вести беседу.

Все-таки, она тут далеко не добровольно, а я все еще мерзкий пленитель, с которым не ведут задушевные разговоры.

Но женское любопытство все же победило показное равнодушие.

– А какая причина дуэли?

– Девушка моего друга наговорила лишнего. – Подумав, добавил. – Бывшая девушка.

– У вас сражаются из-за слов?

– Весь мир сражается из-за слов. Действие может быть случайным, потому недостаточным для драки. Слова всегда будут осознанным действием.

– Проступок настолько серьезный, чтобы угаснуть любви?

– Тебе ведь не нравится, что я распоряжаюсь твоей свободой? – Уточнил я совсем иное.

– Я в ярости.

– Примерно так же, полагаю, чувствует себя мой друг. Девушка решила за него, что он оторвет ноги княжичу Романову.

– Это весьма… Неосторожно… – Немного проняло Инку, уже настроившуюся защищать кого угодно от меня и моих друзей.

Княжеский титул ей был знаком.

– Теперь моему другу придется оторвать ему ноги. – Скучным тоном добавил я. – Это несвобода, которой не место в любви.

– Насколько мне известно, князья не бросают вызов тем, кто ниже их.

– Он тоже – княжич.

– Остается только грустить, что он не умеет выбирать себе друзей.

– Я выбрал, этого достаточно.

– Значит, нужно посочувствовать. – Едко отозвалась Инка. – Тебя не беспокоит, что его тоже посчитают соучастником моего похищения? Ведь умрут все. Ты, хранитель той крепости, эта китаянка, твой друг, все причастные вместе с той взбалмошной девицей… Кто она вообще? – Пробилась искорка искреннего любопытства в ее голосе.

– Моя единственная проблема в этой жизни.

– А как же я?

– А ты выбрала две недели в России. Обучение у сильнейшего виртуоза огня, шоппинг, золотые украшения, созерцание княжеской дуэли – все для тебя.

– Я это не выбирала.

– Все еще хочешь отказаться от золотой маски? – покосился я на Аймара.

Та промолчала.

– Это не цена за мою свободу, – холодно вымолвила Инка после некоторой паузы.

– Никто и не собирался ее покупать.

– Та китаянка. Го Дейю – вы ее купили. Как вещь.

– Выкупили. У тех, кто посчитал ее вещью. Через полторы недели она будет свободна и может идти, куда хочет. Нам ваша свобода не нужна, – спокойно рулил я по широкой трассе.

– Вы кто, вообще, такие? – С интересом спросила Инка. – Я хочу знать, кого вспоминать с усмешкой после их страшной и мучительной смерти.

– Посмотри на заднее сидение.

– А что там? – обернулась Инка назад еще до завершения фразы.

– Кто-то задает слишком много вопросов. Там ушки и хвост.

Глава 15

Общеизвестно, что основным фактором очарования домашних животных кроме гладкой шерстки, прелестных глазок и милых ушек является способность не выносить мозги едкими замечаниями. И даже ночной требовательный мявк у холодильника вместе с виноватым поскуливанием возле двери с рассветом не вызовут того раздражения, которое способна вызвать отдельно взятая принцесса с неоконченным высшим образованием.

– А это у тебя такой фетиш, да? – Повернула Инка к себе центральное зеркало и поправила накладные ушки на волосах.

Пожалуй, это был как раз тот случай, когда вместо тишины салона дорогого седана я предпочел бы рык двигателя КАМАЗа и лязг переключения передач, что заглушали бы любые разговоры. А вместо мягкости подвески, поглощающей неровности дороги – наборную рессору, на кочках подкидывающую кабину так, что излишне разговорчивые могли остаться без языка.

– Хвостик как, сидеть не мешает? – С заботой поинтересовался я.

– Может, какая-то детская травма? – Проигнорировала мои слова принцесса. – Комплексы? Обижали в детстве?

Рассказать ей о методике укрощения имени Федора – так весь воспитательный эффект пропадет. Первое, что делает пациент, когда узнает, что его лечат – это перестает принимать таблетки.

Верхом терпимости и дипломатии от меня стала попытка включить радио, да погромче. Впрочем, попытка тут же провалилась, потому как Инка мигом заинтересовалась кнопками управления и через десяток переключений набрела на англоязычный поток. Вещали блок новостей – и как на зло, хорошо поставленный голос диктора обсуждал с коллегой-девушкой, как же это много – целых две тонны золота или восемьдесят восемь миллионов долларов денежным эквивалентом. Мол, настолько много, что скоро одна половина мира с надеждой станет спрашивать другую, а не видели ли они очаровательную принцессу Анд.

Инка выключила радио и победно посмотрела на меня.

– Деньги за сведения – плохой вариант, – прокомментировал я равнодушно.

– Для тебя – уж точно.

– Первым делом, все жулики мира постараются убедительно инсценировать твою смерть. – Пожал я плечами. – Лодка над бездной океана, фрагменты одежды и свидетели в порту, видевшие девушку, похожую на тебя.

– Моя семья знает, что я жива. – Поджала губы Инка. – Искать тоже станут среди живых. И найдут! Поспеши каяться, и смерть твоя будет не столь болезненной и долгой. Десятилетия мучений сократятся до каких-то недель. Возможно, я просто проткну тебе глаза, отрежу ноги и оставлю в живых, собирать гроши в порту, пока их не наберется на две тонны золота. – Высокомерно добавила она. – Кто-то же должен скомпенсировать убытки.

– А у вас вообще не учат правилам ведения себя в заложниках? – Искренне поинтересовался я.

– Учить этому великих Аймара?

– Ну, у нас вот даже высокородные с детства привыкли, что пять дней в неделю надо проводить в школе, под надзором чужих людей, способных превратить твою жизнь в ад, и лучше их не бесить и делать, что велено.

– У нас в школах развивают личность и творчество!

– То-то у вас до сих пор нет космической программы.

Фраза отозвалась отчего-то весьма болезненно, и Инка вновь начала черпать мне мозг маленькой ложкой язвительных фраз.

– Я вот тут подумал, а вдруг в тебе все-таки признают принцессу великих Аймара. – Задумчиво произнес я. – Не сразу, разумеется. Сделают кучу фотографий забавной незнакомки. Разошлют друзьям, в социальные сети, на сотни развлекательных ресурсов… А потом бам – и кто-то узнает в этой симпатичной кошечке с накладным хвостиком высокую кровь. И всем-всем об этом расскажет.

Инка нервным жестом вернула зеркало в прежнее положение и чуть отодвинулась в кресле, отвернувшись.

– Я знала, что плен – это подлость и страдания.

– Страдания? Да на тебе золота больше, чем на цыганском таборе. – Фыркнул я и сверился с навигатором на сотовом телефоне.

Потому что ездить в этом городе по памяти – это запросто уехать в сторону Новгорода и узнать об этом через половину часа.

– Кто такие цыгане? – Чуть поскучневшим тоном, в котором уже не было желания выесть мне мозг, поинтересовалась Инка.

– У вас их нет?

– Нет.

– Значит, вы и есть цыгане. – Убежденно произнес я.

– Эй! – Воспротивилась этому суждению Инка, чутьем уловив подвох. – Может, они зовутся у нас иначе.

– Любовь к золоту, путешествиям, цветастым нарядам.

– Дальше.

– Иные видят будущее. Смутно.

– Еще, – напряглась Инка.

– Способны украсть понравившуюся вещь. Плевать хотели на другие народы.

– Экая невидаль.

– Похищают детей.

– А, хораханэ… Нет, этих мы перевешали давным-давно, – успокоилась Аймара. – Надо было начинать с плохого. И как ты смел сравнивать мой великий народ с этими? – прошипела она, явно заходя на новый круг тихого скандала.

– А не надо смотреть на моего брата, как будто он уже едет в багажном отделении к тебе на родину.

– Это единственный для него способ выжить. Я бы на твоем месте была благодарна. – Задрала она носик.

– Тронуть Федора – не лучший способ самоубийства. – Отозвался я.

Безо всякой угрозы, впрочем – я, например, просто не успею отомстить первым. Но был совершенно не понят.

– Равно как и меня, – выпрямилась Инка в кресле и отразила живой интерес высоткам, разросшимся вдоль Рублевского шоссе.

По противоположной стороне хмуро смотрели на новостройки старые панельные дома, словно подозревая, что век их сочтен и рано или поздно быть им снесенными. Но вечер скрывал ржавые разводы от кондиционеров на облезшей белой краске, а теплый свет из окон придавал жизни угловатым зданиям – и уже темные проемы величественных недостроев смотрелись мертво и лишне.

– Не обижайся, – примирительно обратился к ней. – Сейчас посмотришь, как мужчины убивают друг друга, успокоишься.

– Я домой хочу, – глухо произнесла Инка.

– Судя по отчетам, за время пребывания в Нью-Йорке, ты ни разу не отъезжала в родные горы.

Что было несколько странно. Быть может, такое понимание взрослой жизни.

– А теперь – хочу. Там папа, дедушка… Сестра младшая… – И в голосе было столько теплоты, что я невольно почувствовал себя очень неловко.

Все-таки, учит меня – добротно, не уклоняясь от соглашения.

– Хочешь, привезу ее? – Предложил я от чистого сердца.

– Даже не думай! – Рявкнула Аймара.

– Тогда перетерпи полторы недели.

– Я управлюсь раньше, – зло отозвалась она. – Улыбайся-улыбайся. Вот узнает меня кто из свиты твоих дуэлянтов и перережет тебе глотку за благодарность моей семьи.

– Прошу прощения, но смотреть на тебя будут исключительно как на дорогой автомобиль.

– То есть?

– То есть год выпуска, стоимость обслуживания и объем цилиндров. Год выпуска, конечно, так себе. А вот объем… А ну не трожь туфлю! – Немедленно пресек я порыв девушки вооружиться подручными средствами. – Во-первых, я сразу извинился. Во-вторых, весь вечер придется хромать на одной туфле. Я ударостойкий.

– А я в глаз каблуком. Чтобы мозг пробить, – но обувь Инка оставила в покое, хотя ноздри раздувались от ярости.

– Почему в сказке про Золушку никто не догадался поискать труп… – Проворчал я, отмечая начало Аминьевского шоссе.

А ведь все сходится: и легенда прикрытия, и в нужное время предоставленные костюм и транспорт, которые потом никто не нашел. Всех отчего-то очаровало слово «фея», за которым позабылось «крестная мать». Потом поиски исполнителя по оставленному вещдоку. Как результат – свадьба, потому что это единственный способ породниться с семьей могущественной феи… Да и такой киллер под боком любому принцу нужен – министры те еще сволочи. Но это я больше от нервов – вляпался Артем, и тут никак не получается быть абсолютно спокойным.

– Не хочешь, чтобы относились, как к дорогой кукле – веди себя прилично. – Посоветовал я.

Впрочем, не ожидая особого конструктива в ответ.

– Прилично? С хвостом и ушами? – Раздраженно отозвалась Инка.

– У моего кота же получается. Не всегда, правда, но он ведь делает над собой усилие.

– Кот – тоже умрет, – поджала она губы.

– Да никто не умрет, – с некоторой усталостью вздохнул я. – Что же вы такие кровожадные?

– Боль и кровь правят миром, – произнесла Аймара вряд ли собственные мысли.

Скорее – давно услышанное и принятое за истину. Слишком быстро было сказано.

– А как же красота, деньги, любовь?

– Вторично, – отозвалась она столь же машинально. – Я же еду рядом с тобой. Значит, боль сильнее красоты. И боль вернет меня домой.

– Ты едешь рядом, потому что кто-то забыл тебя забрать от торгового центра, – поумерил я ее пафос. – Могу позвонить, и оно же заберет тебя к себе домой.

Правда, если оно станет править миром, нам всем конец.

– Не тебе сомневаться в мудрости предков. Скоро ты познаешь ее истинность.

– А вот кстати, ваши горы возникли первыми на земле? – Постарался я уклониться от очередной перепалки.

– Разумеется, – пожала плечами Инка. – Созданы из Солнца.

– И вас поставил править сам создатель.

– Правитель вселенной Пачайячачик. – Уточнила она.

Ага, как и ожидалось.

– В общем, у вас и рода Го проблемы с копирайтом.

– Мы старше рода Го, – отмахнулась Инка, как от мелочи.

– Кто первый припишет большую цифру, тот и древнее, – охотно поддакнул я, развлекаясь в процессе вождения за чужой счет.

– У нас подтвержденные сведения! Радиоуглеродный анализ! Письменность и наскальные рисунки! – Задело Аймара.

– У китайцев тоже наука живет на грантах великих семей, – пожал я плечами, наконец-то выруливая на Нежинскую.

Дорога в четыре полосы подпиралась высоким забором с правой стороны и лесистой территорией природного заказника, уходящего в низину, по другую руку. С точки зрения визуальной красоты, осенний лес смотрелся невзрачно, неухоженно и откровенно заросшим – весь парковый комплекс с парадным входом находился по другую сторону массива. А вот с практической – достаточно было отойти на пару десятков метров вглубь, и с дороги уже было ничего не разглядеть. Разве что с верхних этажей «домов с видом на парк» – но и те были отставлены достаточно далеко от улицы, чтобы видеть что-то невооруженным взглядом.

Первую полосу дороги изредка расчерчивала разметка парковочных мест, на удивление – бесплатных, оттого почти повсеместно занятых.

Солнце не торопилось заходить за горизонт, но линия фонарей в один ряд вдоль нашего движения уже окрашивала путь теплым светом – и в этом свете не так и далеко после поворота виделась целая группа дорогих автомобилей, запаркованных до автобусного павильона на противоположной полосе – настолько именитых марок, что поток впереди слегка притормаживал, чтобы внимательнее разглядеть эту выставку роскоши, замедляя и наше движение. Еще дальше по улице просматривалась темная и низкая громада медицинского центра, шедшего по этой улице под вторым номером. Значит, мне сюда.

– …впрочем, тебе ли понимать, низкорожденному, – оказывается, завершала свою колкую и обличительную речь Инка, пока я с интересом оглядывал пространство вокруг.

А я и не расслышал все остальное. Иммунитет, что ли, вырабатывается?

– Вот и Артем, – отметил я княжича, на этот раз одетого в белую кофту и джинсы, расположившегося перед своим белым «Кадилак Эскалейдом», опершись на капот и сосредоченно уставившись в телефон, удерживаемый двумя руками и повернутый горизонтально.

В игрушку рубился, не иначе.

Что характерно, расположилась его машина и он сам так, чтобы занимать два парковочных места.

Чуть дальше, под навесом остановочного павильона, виделись те, кто вполне походил по описанию на оппонентов Шуйского – человек шесть молодых ребят: как на подбор подтянутых и спортивных, с волевыми подбородками и короткими прическами блондинистых волос, одетых столь же одинаково: серые и бежевые брюки, белые кроссовки и рубашки под жакетами и безрукавками. В общем, так и хотелось бросить им мячик – пускай себе играют.

Рядом с ними, но показательно поодаль, смотрели на них две дамы в вечерних платьях и неброских украшениях – и разговоры ребят, что всерьез обсуждали что-то, поглядывая в спину Артема, говорились наверняка из расчета на то, что прелестные дамы их услышат.

– Не дуэль, а великосветский салон, – неодобрительно покачал я головой.

Отдельно, столпами спокойствия и уверенности, между остановкой и машиной Артема расположились двое мужчин: и если одного из них, убеленного сединами и невысокого, с врачебным чемоданчиком в руках и немарким плащом, под которым был классический сюртук в серую полоску, я не знал, то второго, в темно-синем костюме с галстуком, доводилось видеть и в газетах, и по телевизору. Знать же лично второго сына князя Мстиславского не довелось – лет ему было под тридцать, а область деятельности уходила так далеко в легальные и оптовые поставки вооружения зарубеж, что не было до того тропинок, на которых мы могли встретиться. Но вообще, фигура явного посредника и третейского судьи была выбрана с огромным запасом – этот если скажет Романовым построиться, те и встанут по линии, равно как и процентов тридцать московской аристократии. Все-таки, представитель династии великих российских полководцев, и немало этой аристократии бывало под их началом в общих походах – равно как и оказывалось супротив них, с печальным для себя исходом.

Шуйского и Романовых, впрочем, Мстиславский не замирит и волю свою навязать не в состоянии. Представитель последних, как уже отмечалось, слишком молод и горяч, а вот первым Мстиславские ровня и те могут им только советовать.

Одним словом, представитель очень влиятельной и сильной семьи был привлечен судить рядовой спор. Тоже проявление уважения и статуса, между прочим – абы кого не позовут и доверять свои жизни не станут.

Кроме упомянутых, чуть в стороне разместился представитель города: этого я тоже впервые видел, но характерное равнодушное выражение лица и планшет в руках, а также готовность записать все убытки и стребовать за них – никак и ни с кем не перепутаешь.

– Что, прямо на улице? – С разочарованием протянула Инка.

– Есть официальные дуэльные полигоны. – Пожал я плечами. – Но там представитель императора и обязательное сообщение семьям конфликтующих сторон.

– Приятней умирать тут – в овраге, под поваленным деревом?

– Увы, некоторые очень хотят выглядеть взрослыми, потому что боятся, что им запретят родители.

Я коротко просигналил, обращая внимание увлекшегося Артема на себя.

Тот приветственно махнул рукой, и не отвлекаясь от игры, подвинул свою машину рукой, освобождая мне место под парковку. После чего вновь уселся на капот доигрывать.

– Это твой друг? – Подала голос Инка.

– Ну не футбольная же команда с болельщицами.

Инка коротко взглянула в их сторону. Там, кстати, как раз притормозил напротив юных аристократов один из последних вечерних автобусов, заметив потенциальных пассажиров на остановке. Наверное, юноши и девушки в этот момент впервые в своей жизни увидели его салон изнутри – и оттого притихли и разглядывали пространство через двери с повышенным интересом. Потерянное поколение – как они собрались жить дальше, не зная, какое место самое удобное, где зимой греет печка, и у какого кресла не сквозит от дверей? Сложно им будет, когда все отберут.

– Твой друг выглядит каким-то легкомысленным, – отметила Аймара, пока я выгадывал паузу во встречном потоке под маневр поворота.

– Ему просто все равно, – поправил я.

– На собственную жизнь?

– Мой друг с одинаковой легкостью прихлопнет и их, и даже тебя, – повернул я все-таки и притормозил перед свободным парковочным карманом.

– И тебя?

– И меня. – Признал я превосходство классического образования над импровизацией.

– Что, даже с твоими артефактами?

А в голосе скользнула ревность к чужому превосходству.

– Даже с теми артефактами.

Потому что тут нет защиты крепости, на которые будут они опираться. А вот с иными кольцами – можно посмотреть. Чисто теоретически, разумеется.

– Какой перспективный большой молодой человек, – задумчиво произнесла Инка, поглядывая на посторонившегося в сторону княжича.

– Так, никаких «перспективных». – Жестко произнес я. – Он добрый и хороший юноша с огромным сердцем, хватит с него одной бедовой подруги.

– Да как ты подумать-то мог? – Фыркнула Инка. – Вот еще.

– Я предупредил. – Строго подытожил и разблокировал двери. – Выбирайся, будем знакомиться.

– Сними ушки и хвост. – Не сдвинулась Аймара с места.

– В общем-то, можешь оставаться в машине.

– Я буду себя вести очень и очень хорошо. – Заверила она тут же.

– Можно снять, – задумался я. – С условием, что будешь идеально вести себя в гостях у Ники.

– Кажется, я это уже пообещала, – слегка болезненно отнеслась Инка к неверию в ее слова.

– Тем не менее, хорошо – не значит идеально. К Нике завтра придут договариваться о свадьбе.

И саботаж тут даром не нужен.

– Кто придет? – Слегка удивилась Аймара.

– Мои представители.

– Серьезно? Ты? На ней? – В голосе отразилось недоумение.

– Я не забрал у нее банковскую карту. Конечно я серьезен. – Вышел я из машины и захлопнул дверь.

Почти моментально рядом оказалась Инка – уже без ушек и хвостика, а значит условия соглашения она приняла.

– Разрешите представить, княжич Шуйский Артем, – подошел я к джипу друга и заговорил на английском, обозначая дальнейший язык общения.

Тот ответил коротким наклоном головы и с интересом посмотрел на гостью.

– А это принцесса Аймара Пакэри Инка, старшая дочь великого рода Аймара.

И если от этого она и сбилась на мгновение, то этого было не заметно.

– Меня похитили, – очаровательно улыбнулась ему Инка и подала руку.

Артем принял ее руку в свою гигантскую пятерню, очень аккуратно пожал и с укором посмотрел на меня.

– Тебе не совестно, а?

Инка торжествующе покосилась на меня.

– Ты почему ее похитил, а не меня? – Столь же осуждающим тоном завершил Артем.

– Простите, что? – Вернула себе ладошку Инка и чуть отступила от него в сторону.

А вид у нее в этот момент был, будто она встретила еще одного сумасшедшего на своем пути.

– Он как-то меня тоже похитил, после восьмого класса, – доверительно ответил ей Шуйский. – Целых три дня конфет, игры на приставке и гора фильмов с полным нарушением распорядка дня, – чуть мечтательно продолжил он. – Никаких обязанностей и тревог. А потом нас нашли.

– И что ему сделали? – Уже предчувствуя неудобный для нее вариант, спросила Инка.

– Да что ему будет, – махнул на меня рукой Артем. – Меня вот – ругали. Но сегодня я бы повторил, – покосился он в сторону остановки, на ребят из противоположной стороны конфликта.

– А за меня вот обещают жуткую кару похитителям и целую кучу золота тому, кто проявит благоразумие!

– Тонну золота, я слышал. – Кивнул Шуйский.

– Уже две тонны! Но я выбью вам больше, гораздо больше!

– Девушка, я живу за Уральскими горами, – чуть устало произнес он ей с легкой улыбкой. – У меня этого золота… А друг – всего один.

– И вот так – уже два дня, – пожаловался я Артему на Инку. – Вчера у деда в крепости гвардейца пыталась подговорить. Потом повара. Потом даже с чайкой разговаривала.

– Может, вам нравится, когда вас похищают – а мне нет! – Прошипела Аймара.

– Жалобы, замечания? – Деловым тоном поинтересовался я.

– Да! Ты еще жив!

– И кто виноват, что плохо старается? – Укорил я ее. – Одна попытка в день тебе дана. Одна бездарная попытка в день.

– А еще меня тут морят голодом. – Буркнула Инка.

Это да – мой просчет. Осталась без обеда и ужина.

– Ладно, найдем что-нибудь на обратном пути. – Пообещал ей, поискал в кармане и протянул конфету.

На угощение Инка взглянула со всем доступным пренебрежением. А вот когда его перехватил Артем и уплел (не со зла, просто глубинные рефлексы), то с диким возмущением воззрилась на княжича.

– Кто там хоть стоит рядом с Романовым? – Поинтересовался я.

– Мне обязательно знать всю эту титулованную мелочь? – Чуть ворчливо отозвался друг, комкая обертку. – Какие-то барончики, графы, виконты. Юля Орлова отчего-то здесь, справа стоит. Подругу не знаю тоже.

После чего пристально посмотрел на меня – как Брунгильда, которая знает, что там, где есть один кусочек колбасы, есть и второй. Да и стресс у него – можно и вторую.

– А где же ваша девушка? – Вмешалась в беседу Инка. – Или Максим говорит верно, и вы ее разлюбили? – Похлопала она ресницами.

– Вера в больнице, – произнес Артем, переведя взгляд на лес. – У нее шок.

– Бедная девушка, – посочувствовала она ему теплым и заботливым голосом. – Ей наверняка нелегко после встречи с этими грубиянами.

– Может, и так.

– А хотите, я их убью? – Похлопала Аймара ресницами. – Мне можно, я вне ваших традиций и правил. Я пройду мимо них, и формальный повод найдется.

Артем повернулся к девушке и внимательно на нее посмотрел. Я бы сказал, пристально – и даже ближе подошел.

– О, с Федором уже познакомились. – Произнес Шуйский веселым голосом. – Как я сразу не заметил? – Присмотрелся он к орнаменту на золотой маске.

До слов же девушки ему было абсолютно все равно. Аймара раздраженно фыркнула и отвернулась.

– Третий день, как. – Подтвердил я.

– Надо будет тоже пересечься в городе. После всего этого, – тягостно вздохнул он и покосился на часы.

Две минуты до положенного времени.

– Не хочешь убивать? – Правильно понял я его вздохи.

– Но ведь придется. Ранг у этого Романова слишком высок, чтобы убедительно сломать что-то одно, – почесал Артем затылок. – Стану сдерживаться – со стороны будет казаться, что хочу унизить. Так даже хуже, чем убить.

Да и если заиграться в поддавки, может и самому неплохо так прилететь – что тоже очевидно, пусть и не было произнесено. Правила-правилами, но когда близко замаячит смерть, таким, как Романовы станет наплевать на любые договоренности. Может и Силу Крови призвать, что не уместно в дуэли, но вполне нормально, если хочешь забрать жизнь ненавистного врага с собой в могилу.

– Значит, надо сделать так, чтобы унижение стало общим. – Озвучил я вывод.

– Подробней? – Повернулся ко мне Артем.

– Если с ними всеми произойдет нечто, о чем станет стыдно говорить, то конфликт не дойдет до старших в семье. Станет личным делом этой мелочи – или же тем, что они предпочтут забыть, а тебя обходить стороной.

– Звучит здорово, но…

– Вызови их всех.

Шуйский задумался и цепко посмотрел в сторону остановки.

– Они шутят и смеются, – отчего-то грустным голосом произнесла Аймара Инка, тоже повернувшись к Романовым и свите. – Строят планы.

– Вам их жалко?

– Нет. Просто они считают, что все им сойдет с рук. Почти как вы.

– Девушка, – обратился к ней Шуйский. – Разрешите вас пригласить на ужин и объяснить, почему происходит так, а не иначе?

– Я не против, – коротко кивнула Аймара.

– Максим, ты же позволишь?

– Доставь ее потом к Нике в родовой особняк. – Отмахнулся я, приметив пригласительный жест от третейского судьи.

Значит, время пришло – и мы неспешно потянулись в сторону княжича Мстиславского, равно как и Романов вместе с двумя секундантами. Иные остались подле остановки, с интересом глядя в нашу сторону.

– Шестеро – это не один, – продолжил прерванную беседу Артем. – Шуму будет больше. Разрушений… Этот же чиновник с планшетом не зря приехал? – Буркнул княжич. – На каждое деревце, небось, ценник уже навесил.

– Тут у тебя будет огромное преимущество – деньги возьмут только с тех, кто станет портить городскую собственность.

Шуйский вопросительно поднял бровь.

– Что тебе делать вовсе не обязательно… Помнишь, как в летнем лагере? – Ответил я ему тонкой улыбкой.

– Ничего не выйдет, – с сожалением посмотрел он на заходящее солнце и на разреженный лес, все еще подсвеченный закатом. – Эффект не тот, люди уже взрослые и видимость хорошая – легко держаться вместе.

– Получится. – Уверенно произнес я. – Но выбор за тобой.

– Я подумаю. Идемте. – Зашагал друг в сторону к судьи.

– Инка, тебя я представлю сам. – Обратился я к девушке на всякий случай.

Потому что Артем – это ладно, а если она тут сообщит свое полное имя, то как бы со всеми остальными не произошел массовый несчастный случай.

– От меня не будет проблем. Мне все еще интересно, что я услышу за ужином.

– Господа, – низким и глубоким голосом обратил на себя внимание княжич Мстиславский. – Не скажу, что я рад этому вечеру и встрече. Не можно быть так, чтобы проливалась кровь старых семей. Не стоит плодить раздор и смуту, приносить горе близким и боль в сердце нашим почтенным отцам. Призываю к примирению.

К традиционной речи отнеслись почтительно и без острых и злых взглядов в адрес друг к другу. Княжич Романов выглядел сосредоточенно и уверенно, глядя только на Мстиславского – ему идти на бой. Его свита позволяла себе высокомерные взгляды в мой и Артема адрес – эти драться не планировали. На Инку поглядывали с любопытством, сама же девушка отражала отстраненное равнодушие к присутствующим – еще и потому, что русский не понимала. Артем же показывал традиционное спокойствие монолита, об который можно только убиться.