Текст книги "Эй на Груманте (СИ)"

Автор книги: Владимир Чекмарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Царь Иван и бояре с изумлением поедали глазами наших красавиц из СМЕРШ в роскошных мундирах. Ну а когда были открыты сундуки с подарками эмоции просто зашкалили. Первым номером пошел сундук с золотой посудой, вторым номером ящик с дюжиной инкрустированных рыбьей костью и золотом мушкетов о штыками в виде миниатюрных алебард (для царских рынд) и полный восторг вызвал доспех с большим золотым инкрустированным драгоценными камнями, двуглавым орлом на кирасе. (доспех и посуда были из клада викингов), а вот мушкеты с новой мануфактуры работающей на экспорт. Ну а четвертый сундук пока не открывали. Но и царь-государь смог нас удивить… И первое, чем он удивил нашего посла, было предложение о союзе на морях. Учитывая, что у Московии не было практически флота (наемные корсары не в счет) сам термин Морской был тут несколько странен, о чем князь-боярич и сказал не рядясь. И тут Иван Васильевич еще раз удивил, сказав что морским данный союз будет именно со стороны Груманта, как морского союзника в деле Завоевания Ливонии. План был следующий…

Московские войска вторгаются в Ливонию, а флот Груманта блокирует побережье и в процессе с помощью русских войск берет Ригу, которая после этого передается Великому княжества Грумант. Бравый капитан СМЕРШ сделал покерфейс и с нотками обиды ротянул, что мол одной Риги мол маловато будет, хорошо бы Ревель добавить. И тут Иван Грозный, дабы сменить тему спросил про четвертый сундук… Посол подал знак, морпехи подошли к сундуку, подхватили его, что то на нем повернули, звонко щелкнули скрытые пружины и пред восхищёнными взорами присутствующих предстал изящный шахматный столик с расставленными золотыми и серебряными фигурами и царь сразу же предложил сыграть и ставкой назначил Ревель. Вице-чемпион республики по шахматам только усмехнулся в усы. Был назначен матч из трех партий, а шустрый купчик поставщик двора, завербованный некогда СМЕРШ в Антверпене, где он влип в одну авантюру и чуть не потерял товар и корабль и с тех пор благодаря Конторе сильно поднявшийся и имевший торговый флот из семи единиц, встроил тайный тотализатор. Девяносто процентов ов естественно ставили на государя, вот тех кто ставил против, естественно взяли в разработку. Суммы в ставках были запредельными и когда Ивану Грозному донесли об этой диковине с закладами, он сам загорелся идеей ставки и тут помощница посла, которая попросила Великого царя научить ее играть в шахматы, посоветовала ему поставить на противника, дабы проафишировать высокое благородство государя что Ивану очень понравилось, ну а то, что на собственном проигрыше царь поднял солидный куш в золоте, ему понравилось еще больше, ну а то что не он сам это придумал естественно не афишировалось. Так что Рига и Ревель в новой реальности должны были войти в сферу Великого княжества Грумант.

Глава 30

Эскадра Великого княжества Грумант шла домой. Почему эскадра? А потому что посольский корабль ждали недалеко от Архангельска два рейдера сопровождавшие потихоньку группирующийся возле них купеческий караван из разномастных судов, под разными флагами, которые с радостью оплачивали охрану на торговых маршрутах страдающих от датских пиратов, нагло называющих себя Новыми викингами. И в Баренцевом море конвой наткнулся на рутинный морской эпизод… пиратская эскадра зажала трех ганзейских купцов. Ганза уже не была той силой, с флагом которой никто не хотел связываться и пираты беззастенчиво этим пользовались, но тут пиратам не повезло. Грумантские минометчики отработали на отлично и через буквально четверть часа пиратские лоханки либо пылали, либо тонули. Сейчас как раз испытали в реальном бою новые мины своего производства, фугасно-осколочные и зажигательные и они сработали на твердую четверку. На нескольких минах не сработали взрыватели, но за счет кинетики, чугунные болванки всё равно произвели поражающий эффект и хотя новые мины обладали меньшей дальностью, то все равно оставались на фоне местных кулеврин, полной вундервафлей.

После боя, к флагману подошла шлюпка с ганзейского каравана и слишком молодой для этих ганзеец, с цепью и бляхами члена Рата и патриция на груди, представился, как Советник Шульц и поинтересовался судьбой кораблей и груза, на что удивленный князь-боярич Сухов ответил, что грумантцы не пираты, а просто исполнили свой долг. И могут кстати включить ганзейские корабли в свой конвой, за стандартную охранную плату. Дальше все было спокойно и без приключений и даже наглые датские сторожевики при виде конвоя улепетывали во все паруса.

А через пару месяцев на Посольский остров прибыл корабль с Ганзейской дипломатической миссией, которую возглавлял тот самый советник Шульц и первое, что он попросил, это была аудиенция с Великим князем.

Шульц меня удивил. Он не стал крутить и заходить издалека, высказался прямо и конкретно…

Во-первых он знал о нашем союзе с Москвой, и знал о нем от своего человека из Папской миссии, во вторых он честно рассказал все нынешние расклады по Ганзе и были они следующие…

После того, как Иван Грозный закрыл в Новгороде тамошний ганзейский Стильярд, Шведы сделали в Стрекольне тоже самое, за десять лет до этого Ганзу и в Англии лишили всех преференций. И сейчас ослабленный Ганзейский союз имел два центра… в Любеке традиционный и в Риге реформаторский и теперь в свете будущего краха Ливонского ордена, в котором Щульц не сомневался, Новая Ганза предусмотрительно просилась под руку Великого князя Грумантского, с условием сохранения за Ганзой Рижского Стильярда при том, что Великий князь Грумантский получит звание Главного патриция. При этом патриций Щульц гарантировал, что рижские и ревельские ганзейцы сыграют роль пятой колонны, при штурме этих городов московскими и грумантскими войсками, а многие ганзейские суда из Любека, с радостью пойдут под княжескую руку за возможность поднять на мачте Грумантский гюйс. А учитывая то, на Ушкуй массово идет переселение племен самоедов решивших, что князь Груманта, лучше Датского короля и признавших меня Белым оленем Рода (удружили блин) с личным составом сухопутной армии, у нас было все в плепорцию, даже оленья кавалерия имелась в наличии, вооруженная пиками и нашими новыми ружьями. Собрал из саамской молодежи, полноценный шести эскадронный кавалерийский полк «Белый олень» член Союза «Скипетр» бывший казачий есаул боярич Григорий Мелехов, которому я пожаловал специальное звание Войсковой старшина. А в оленьей кавалерии я по просьбе Мелехова ввел казачьи звания. Три эскадрона базировались на Груманте и по одному на Шетландах, Ушкуе и Посольском острове. Саамские казачки прекрасно выполняли патрульную службу и сняли часть забот со СМЕРШ.

Итак, вперед на Ливонию!

Глава 31

Большая Ливонская война началась с морской блокады и морского же десанта сил княжества Грумант. Пока традиционно неразворотливо, армии русских воевод Воротынского и Хворостинина вползали на Ливонские земли, флот Груманта действовал по быстрым лекалам будущих веков.

Надо сказать, что сами Ливонские земли были скорее конгломератов, не смогшим объединиться в конфедерацию. Экономика Ливонии в первую очередь произрастала из странного союза с Ганзой, странного в той мере, что патриции Ганзы и Ливонские рыцари считали друг друга своими вассалами. Разнобой в местный ареал вносили разнообразные епископства, то ли входившие в Орден, то ли самостоятельные сообразно момента и тут СМЕРШ сыграл филигранно. Наш новый друг Советник Шульц, которому был обещан титл Первого патриция, передал нам часть своей внешней агентуры и занялся подготовкой сдачи Риги и Ревеля. В этих городах Новая Ганза имела наисильнейшие позиции, полностью подмяв под себя городские ратуши, причем и городская стража и крепостные канониры были практически ганзейскими и эскадра береговой охраны тоже, в военном плане взять под контроль эти города проблемой не было. Были еще орденские гарнизоны и крепость Даугагрива в устье Даугавы, но это был, как сказал наш главный минометчик – «Корм для моих пернатых» (пернатыми он ласково называл мины). Ну а с епископами и их владениями порешили следующим образом…

Рижское архиепископство ликвидировалось и делилось между Москвой и Грумантом. Курляндское епископство округлялось за счет Ливонии и становилось герцогством лояльным Груманту. Сааремское епископство получало орденские земли на островах Даго, муху и Эзеле. Епископство Тарту сохраняло свои земли при условии вассалитета к Москве.

Пока русские войска не спеша разбирались с ливонскими кхнетами и рыцарями, наша эскадра блокировав все порты, разнесла Даугагривские форты (там артиллерия была орденской). Ну а потом вспыхнул бунт в Риге и Ревеле, во время которого погибли патриции из оппозиции Советнику Шульцу и Совет патрициев Новой Ганзы, попросил Великого князя Груманта помощи в подавлении бунта возомнивших о себе маргиналов, которая незамедлительно была оказана. Надо сказать, что после высадки в портах Риги и Ревеля эскадронов оленьей конницы, бунт моментально прекратился и тут сыграли слухи распространяемые агентурой СМЕРШ (Шульц щедро поделился с нами своими агентами) о том, что эти рогатые чудовища и их всадники питаются человечиной.

Русские войска в двух генеральных сражениях разбили ливонскую армию и епископские дружины, но застряли перед орденскими замками ибо Большой осадный наряд безнадежно отстал. И тут пришли на помощь мангруппы Грумантских казачков, в составе эскадрон+минометная батарея. Они быстро нашли «осадный рецепт» две фугасных мины и одна зажигательная по донжону, это было вполне достаточно для сдачи.

Больше всего русские провозились с Рижским епископатом, его дружина оказалась достаточно стойкой, но добавили. Хотя последняя битва этой войны не начиналась три дня, пока воеводы рядились, кто главнее. Но тут подъехало «Око Государево» в лице Малюты Скуратова, рявкнуло ' Слово и Дело' и сразу наступил консенсус. Этот термин в сыскное дело внесла помощница Грумантского посла боярычня Наталия. Царь полюбил играть с ней в шахматы параллельно ведя ученые беседы и ее уважала даже царица. Наталия поразила царя до глубины души, когда отказала ему в предложении близости, сказав что она может быть царю только другом, а шалав у него и так хватает. Лейтенант Государственной безопасности и параллельно преподаватель с истфака, она курировала группу преподавателей ехавшую организовывать ВУЗ на том Готланде, но в этой реальности, образованных людей знавших языки подмял в свой Посольский приказ СМЕРШ (я не стал множить частности и подчинил Посольский приказ СМЕРШу в качестве департамента).

Наталия была фанатом Русского средневековья и тихой сапой много чего присоветовала Иван Васильевичу, в том числе и рефрен Слово и Дело Государево.

Последней точкой в этой войне стала Нарва, там окопались остатки высшего рыцарства ордена и туда наконец дополз Большой осадный наряд в составе Проломных пищалей Лев, Орел, Триал, Аспид и Инрог. Нарвской компанией командовал князь Серебряный, войско состояло из дружин знатных княжеских родов и при войске в качестве «волонтера» (курсив бояричны Наталии, которая объяснила царю, что если вдруг осада будет неудачной, то виноват будет князь, а если победоносной, то это государева победа). Неделю войска обустраивались, потом еще неделю били пушки, снесли пару башен и вынесли ворота, потом был отбитый штурм, потом еще десять дней стрельбы и наконец Нарва пала и царь Иван торжественно в нее въехал. Так закончилась Большая Ливонская война и Ливонский орден вместе с ней. И буквально без перерыва началась операция «Сокровища Трои».

Глава 32

Провокация сработала на ура. Как только Грумантская эскадра отплыла к берегам Ливонии. Из Копенгагена начала выдвигаться Флот Северного моря, что бы на подходе к Груманту объединиться со Священной эскадрой (нидерландской частью Великой армады уцелевшей после Шотландского похода). Целью новой армады из пятидесяти восьми судов был наш Кронштадт в котором по специально инспирированным слухам сосредоточены две тонны золота, пять тонн серебра и четыреста восточных невольниц, которые флот Груманта должен был перевести в Англию после возвращения из Московии, куда он должен был доставить все княжеские войска, оставив Грумант беззащитным. Такая деза была запущена в Копенгаген и Амстердам и она сработала. Золото и серебро у нас имелось, но не Кронштадте в специальных защищённых местах. Что же касается невольниц то все началось с того что с одним из рейдеров вошли в контакт галеры Али паши, и попросились на переговоры. Берберийские пираты знали, что мы заинтересованы в невольницах, но не знали почему, а дело было в том, что в населении Груманта стало резко не хватать женщин. После того, как для повышения рождаемости, я разрешил многоженство (это мне стоило длительного диспута с нашим архиепископом, но фразу «плодитесь и размножайтесь» крыть ему было не чем), к нам ринулись младшие сыновья поморов, а их в поморских семьях хватало. Работа для них была, а вот жен не было, саамки выручали, но не сильно. И мои рейдеры стали в районе Гибралтарского пролива отлавливать берберийских пиратов везущих невольничий груз и Али паша предложил торговлю в формате «женщины в обмен на мушкеты». Капитан галеры прибывшей в Шетланды на секретные переговоры оказался самим Али пашой, неофициальным главой Берберийских пиратов. Мне пират понравился, брутальный красавец и смельчак, но торговался он как десять левантийских купцов, я тоже не уступал, как торговки рибой на Привозе. Цену за женщину пират назначил в десять мушкетов, я назначил цену за мушкет в десять женщин, торг закончился два мушкета и двадцать зарядов за трех женщин и обе стороны остались довольны и теперь раз в месяц, в установленной точке рандеву встречались наши рейдеры и пиратские галеры с живым товаром. Невольницам объясняли, что рабства на Груманте нет, но все женщины работают или замужем. Вот так мы решали вопросы с рождаемостью.

Ну а очередных охотников за Грумантским золотым руном, мы встретили в открытом море. Сначала отстрелялась торпедами «Щука» потопив самые крупные галеоны, потом заработали стволы «Дока» ну и аэсоасем потом Речные катера и рейдеры добили остальное. Авиацию даже не пришлось применять, но я пообещал пилотам возможный рейд на Стрекольну.

«Щука» самостоятельно вернулась в Кронштадт а наша эскадра двинулась к Копенгагену, где нас уже ждали рейдеры из блокадной эскадры. В виду рейда стали на боевые позиции все корабли имеющие установки РСЗО включая Речные крейсера выпущенные из «Дока» и провели Копенгагирование* на пару веков раньше. И теперь морскую угрозу с этой стороны, мы устранили лет на десять.

Копенгагирование* – так называется в Военно-морской истории событие 2 сентября 1807 года, когда британский флот сжег Копенгаген ракетами Конгрива, (примитивными РСЗО применявшимися в Британской и Русской армиях).

Глава 33

Сигизмунд II Август Ягеллон продвигавший проект Речи Посполитой, объединенного королевства Польши и Литвы испытывал в этом плане большие трудности. Далеко не все польские магнаты были сторонниками этого и на сегодня было аж четыре партии… Вишнивецкие, хотевшие своего короля, Потоцкие, продвигавшие претендента из своего рода, французская партия считавшая, что на польский престол нужен французский принц (эту партию поддерживал Ватикан), Двенадцать князей (группа литовских магнатов стоящих за Литовскую шляхетскую республику) ну и естественно Ягеллоны.

СМЕРШ само собой ловил в этой мутной воде рыбку буквально неводами, благо золота у Груманта на это хватало. В свете того, что термальные зоны на Груманте увеличивались теперь стабильно, наши геологи много чего нашли и ископаемых и золото в том числе, причем богатые самородками жилы выходили на поверхность. В сокровищах викингов было несколько тысяч золотых римских сестерций и я не мудрствуя лукаво приказал чеканить именно их и параллельно на посольском острове стали распускаться слухи, что Грумантцы это жители Атлантиды.

Тогдашняя Польша являла собой вельми необычный социальный микрокосм… безбрежное море абсолютно бесправных хлопов, прослойка шинкарей откупщиков, и огромное для такой не самой большой страны количество дворян-шляхтичей. Горстка магнатов, разделенных на кланы, загоновая шляхта бывшая сама по себе и многочисленная голота которая в случае политических треволнений делилась по типу: за Потоцких, за Вишневецких, за Ягеллонов или посидим в шинках и подождем кто победит.

Ну и были в моде всевозможные конфедерации, за которыми стояли те кто мог их оплачивать и вот их агентура Глебовского и организовывала, дабы центральной власти было не до внешней политике. И тут мы, чтобы отвлечь Польшу от ливонских земель и мыслей об объединении, подкармливали минимум три кофедерации, причем платили мы агентуре разной монетой. Кому золотыми пистолями, кому песо или таллерами, вот с сестерциями СМЕРШ провернул элегантную провокацию…

Тут в Риме появился эдакий новый Саванарола, кардинал Мазотти. Он потерял место придворного духовника во Франции, поссорившись с королевой и подвизался в Риме в ожидании места и начал от нечего делать читать на площадях проповеди про Крестовые походы, собирая кстати немало слушателей и внезапно получивший отклик с Груманта…

Приехав на Посольский остров освещать часовню, епископ Грумантский Савва (официально утвержденный Московским патриархом) в своей проповеди упомянул кардинала Мазотти, как человека творящего богоугодное дело и отправляет на освобождение Святых мест четыреста тысяч золотых сестерций из церковной казны, что естественно стало известно в Европе через посольскую почту. А когда корабль с подарком кардиналу отправился в плавание в сопровождении эскадры из двух рейдеров пираты естественно не рыпались ибо после последнего разгрома Объединенного флота, флаг Груманта стал больше, чем табу для любых морских сил. Но разыгравшийся шторм вынудил грумантцев укрыться в польской гавани, откуда золото решили вести дальше посуху и больше этого золота никто не видел. Позднее в полусотне миль от берега нашли опрокинутые повозки, убитых оленей и несколько тел в одежде шляхтичей и на этом все. А потом позднее, в одной из конфедераций зазвенели золотые сестерци… тут и началось. На замки ее глав двинулись все объединившиеся конкуренты и нашли там часть золота, ну потом сцепились между собой. А когда король, что бы хоть как то снизить накал объявил Посполитое Руление, сестерции звякнули сразу в двух местах и склока полыхнула еще сильнее, так что король напрасно ждал в Варшаве конные хоругви, хоругвенные шляхтичи были заняты золотой лихорадкой, а в Литве вспыхнула гражданская война между католиками и православными. Тут уже поспособствовал глава нового секретного приказа, подчинявшегося лично царю, князь Андрей Курбский, тот самый, который в нашей истории сбежал за границу откуда затеял с Иоанном Грозным бурную переписку, в результате которой беглый князь послал царю за пятнадцать лет аж три письма, после чего переставился (очевидно от натуги). В данной истории к князю Курбскому среди ночи прямо в спальню заявились две тени в белых сутанах с глухими клобуками и приставив к горлу и гениталиям князя стилеты и предупредили, что в случае измены России и государю, орден Перуна найдет его везде. А боярична за партией в шахматы посоветовала государю создать зарубежную разведку и поручить ее «гадюке в сиропе», коее прозвище князя, восхитило Ивана Васильевича. Так что через год, восток Литвы стал русским. Ну а Польше пока было не до Ливонии ибо туда прибыл некий французский принц садится на трон и у него было три тысячи швейцарских наемников оплаченных полновесными золотыми сестерциями.

Глава 34

Организацию администрирования новых территорий я сделал четкой и жесткой. Во всех зачищенных замках (а иных в нашей части Ливонии не было) были устроены комендатуры СМЕРШ, при каждой ратуше так же были созданы подобные присутствия. Городская стража присягала князю и занималась полицейскими функциями по охране порядка. Все более менее серьезные преступления были в ведении комендатуры СМЕРШ. За любое преступление против личности, как то убийства, грабежи и. т.д. и против безопасности княжества, полагалась виселица. При каждой комендатуре было подразделение Оленьей конницы, что вельми способствовало порядку. Саамы споро разобрались с бандами дезертиров, да и просто с разбойниками. Учитывая то, что Глебовский готовя Шотландский караван нашпиговали команды и персонал своей агентурой из Скипетра, проблем с кадрами у СМЕРШ не было, просто многие ГБшники подрасли в чинах. Политическая и экономическая системы так же были четко обрисованы. Земледельцы типа фермеров, которые сами обрабатывали свою землю, ее владельцами и остались. Бывшие баронские крестьяне получали статус арендаторов ибо вся земля считалась теперь собственностью князя. Арендаторы платили десятину с урожая и приплода скотины и птицы, а фермеры двадцатую часть. Ну и рабство в любых его проявлениях было отныне отменено. И естественно был объявлен княжеский эдикт о многожёнстве, разрешенном при условии возможности у мужа обеспечить семью. К моим саамам кстати, была буквально очередь местных деревенских девиц, ну. а к СМЕРШевцам был аж целый конкурс из дворянок. Короче все были при деле. А из Польши где шла резня всех против всех, потянулись обозы беженцев, но я разрешил принимать только хлопов, мастеровых и ученых людей, а шляхтичей и ксендзов гнать поганой метлой. Не все вяли нашим правилам, но доброе слово, мушкет и виселица, навели консенсус.

Я приехал посмотреть на свои новые владения и принять личную присягу у глав городских ратуш. Присяга была жёсткой, и даже с символической каплей крови. Саамы кстати принимали клятву на крови в лице всех глав семей и родов и вот за их верность я был спокоен.

И тут же к месту, прибыл с визитом Царь и Великий Князь Иван Васильевич, который вояжировал тут с той же целью, что и я, ознакомиться и проконтролировать. Мы давно хотели встретиться и вот подоспела оказия.

Царь был доволен как удав, и победоносной войной, и новыми землями и сходу стал предлагать напасть на Польшу, в ответ на что я назвал Польшу корзинкой без ручки (царю этот термин очень понравился). Еще Ивану Васильевичу понравились виселицы с преступниками, золотая эмблема СМЕРШ, идею которой я спер у него же раннего – собачья голова и метла (правда собачья голова была больше похожа на волчью). Еще царю Ивану, понравилось, что смершевцы носили одинаковые эмблемы независимо от чина. И в полный восторг его привели кубики, треугольники и ромбики на петлицах. Он заказал такие же для своего Ближнего полка. А Глебовский подарил царю петлицы Старшего майора ГБ и золотой значок СМЕРШа, который царь Иван немедленно нацепил на свой кафтан. Мы уточнили пункты Союзного договора, по неприкосновенности общих берегов, по принадлежности фортов береговой обороны, по вербовке смердов на Московской территории (конечно это была завуалированная торговля крепостными). И тут я повесил жирную морковку в виде личной маржи Государю Московскому, по золотому за каждого крестьянина и члена его семьи, после чего Иван Васильевич монополизировал этот процесс и первым делом спустил мне весь «конфискат» от репрессированных родов. С помощью зарубежного департамента СМЕРШ царь раскрыл пару заговоров и «товара» хватало. У меня на Груманте и Ушкуе стабильно расширялись термальные зоны и нам было куда переселять землепашцев. А одну деревню славящуюся мастерами деревянных поделок я купил за шесть чугунных пушек, причем купил я ее под ключ, с домами и скотиной.

Честно говоря это было сделано в процессе ужина, когда мы уже малость перебрали с Иваном Васильевичем фирменной Грумантской клюквенной настойки, крепостью 50 градусов. Тогда же я рассказал Ивану Васильевичу анекдот из своего прошлого отредактированный под данное место и время…

Идет заседание Боярской думы, царь предлагает посадить на кол трех опоздавших бояр и покрасить все боярским усадьбы в зеленый цвет. После чего, самый старший боярин спросил дрожащим голосом:

«А почему в зеленый цвет?»-

На что государь отвечает: – «Значит по первому вопросу возражений нет?»-

Выдержав где то минутную паузу, царь Иоанн стал так ржать, что в шатер ворвалась моя и его охрана. А мне почему-то стало тревожно за не пунктуальных бояр.

Глава 35

Не успел я вернуться на Грумант, как посыпались новости и одна лучше другой и главные были из Польши…

Король Сигизмунд собрал в Кракове, в Вавельском замке сейм и всех наиболее знатных магнатов, которые решили временно объединиться против непонятного француза, который недавно подошел со своим войском к Варшаве.

Надо сказать что объединенная резидентура Глебовского, Пикуля и Мазура уже давно работала в Кракове работала она на столько продуктивно, что получила сеть агентуры в самом замке, причем агентура была из слуг, а в агентурном плане это было лучше любых шляхтичей. Мои тайные соколы составили двойной заговор, внешний и внутренний. Первый касался казны короля Сигизмунда, конечно изрядно похудевшей, но тем не менее королевской казны. Повязав на мелком воровстве помощника казначея и предложив ему воровство крупное и подвязав сюда же помощника виночерпия, ребята получили доступ в винный подвал имеющий общую стену с сокровищницей и под видом подготовки ограбления оной и продажи на сторону королевского вина, в подвалы Вавельского замка была доставлена сотня бочек пороха, что вкупе с местным пороховым арсеналом гарантировало отчетливый бадабум. Нет, казну тоже не забыли, и под видом замены(для стражи) и кражи (для сообщников) вина, несколько боченков с королевским «нз» были вывезены из замка и не без небольших приключений оказались на борту нашего рейдера. И когда сейм собрался в полном составе и король начал свою королевскую речь, рвануло в подвалах и рвануло от души. И закипела Польша. Конфедерации образовывались десятками, наследники великих родов делили и вме никак не могли поделить наследство ну и все без исключения, и хлопы и шляхтичи стали грабить и резать шинкарей, ростовщиков и откупщиков, которые в принципе были одними и теми же лицами.

А в Варшаве шли уличные бои, туда вошли войска самозванного «французского принца» Карла Великолепного объявившего себя внуком Жанны д Арк и тогдашнего французского короля, и тут по мнению моих разведчиков и дипломатов звенело золото гугенотов (я приказал в провокационных целях передать принцу от имени швейцарских купцов ларец с сестерциями, который он радостно заглотнул). Четыре хоругви под различным командованием тут же сцепились с наемниками принца, а когда случилось дальнейшее обострение ситуации, то и между собой, за право объявить Варшаву в новой столицей а себя соответственно крулем.

А из Московского посольства пришла радиограмма, что царь Иван послал мне письмо с сообщением, что начинает Польский поход и просит соответственно нашей договоренности прикрыть его армию с моря от возможных десантов шведов, которые явно засуетились (я сказал Иван Васильевичу, что бы всю почту он отдавал бы в посольство, мол оттуда она дойдет быстрее, а мне их просто зачитывали по радио).

Оригиналы царских писем хранились в стальном сейфе с нескрываемыми местными умельцами замками, на первом этаже посольского терема стоял в отдельной комнате сундук обманка, подарок Али паши. При попытке его вскрыть, злодея поражали иглы с парализующим составом и «сундучок», как его ласково называл особист посольства, периодически собирал улов из состава местного персонала. В основном это были засылы из Тайного приказа, которые не сколько шпионили, сколько охраняли и попался один ватиканский агент. Наш местный особист с удовольствием наблюдал потуги дьяков Московского Тайного приказа она поиски наших курьеров, которых не было. Я жестко указал на то, что передвижения по суше вне Груманта допустимо только хорошо вооруженными караванами. Наши обозы трижды зачищали местных разбойников, пока у них не выработался условный рефлекс не трогать Грумантцев.

По польскому вопросу я собрал Тайный совет, некий аналог правительства, куда помимо бояр входили специалисты и служащие проявившие себя и доказавшие свою ценность и преданность. Бояре автоматически стали Тайными советниками, но с приставкой боярин, а тот же Пикуль стал просто тайным советником.

А по Польше мы решили пока туда не влезать, на море царю Ивану помочь, и народ оттуда принимать с той же фильтрацией.

Глава 36

Вхождение Новой Ганзы в Великое Княжество Грумант, сильно оживило нашу экономику. Всю рыбу, китовую продукцию, рыбью кость, тюленьи шкуры и. т.д., забирали теперь мои ганзейцы. Я жестким указом определил что сырьем мы не торгуем, только конченым продуктом или полуфабрикатами. Угольные таблетки были объявлены Княжеской привилегией, но лицензию Ганзейцам тут же продали. Я даже не ожидал что буквально за несколько месяцев, поступления в казну настолько увеличаться. Еще одной новацией стали два консервных комбината, в Ревеле и Ушкуе. Консервные банки были из обожженной глины, с притертыми крышками залитыми воском. Они были ориентированы на рыбную продукцию, в первую очередь на китовое мясо ну и мои кулинары изобрели шпроты. И плюс к этому из бывшего танкера-спиртовоза (из основного каравана), мои умельцы сделали рефрижератор который прямо в море мог принимать рыбу у рыбаков, камеры охладители которого, каждый раз при заходе на Грумант, заполнялись льдом. Там даже образовались две артели ледорезов из местных.

Еще одной Княжеской привилегией была объявлена охота на китов. Грумантские китобои было приуныли, но из двух опустошенных к этому времени сухогрузов с передними грузовыми аппарелями, была создана китобойная флотилия, куда их всех взяли на службу, выдали шикарную штормовую кожанную спецовку, золотую бляху изображающую кита пронзенного гарпуноми, нарекли Княжьими Китобоями и ввели оплату только золотом.

Надо сказать, что из Старой Ганзы сразу появились перебежчики, правда были среди них и хитрованы. Мы на суда «своих» ганзейцев ставили наши чугунные каронады и один из перебежчиков сразу перебежал обратно присвоив зачетные жерла. Я не пожалел послать на охоту два рейдера и негодяй был пойман, после чего его судно лишилось присвоенных карамультуков и взамен украсилось гирляндой висельников на реях, после чего отпущено в свободное плавание. Прибрежные таверны вспыхнули фейерверком новых Легенд о летучем голландце. Но береговая агентура СМЕРШ быстро запустила слухи в нужное русло причем они сыграли и в воспитательном моменте, но теперь появились легенды о Летучем ганзейце. Когда один капитан из ганзейских новиков решил отвезти груз полученный на Шетландской торговой базе не в Ригу, а в Копенгаген, после чего имитировать кораблекрушение, его повесила на нок рее собственная команда. Были и забавные случаи…