Текст книги "Эй на Груманте (СИ)"

Автор книги: Владимир Чекмарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

А еще мои технические гении наладили выпуск детекторных приемников, большую партию их везли на Готланд и плюс запас комплектующих для кружков Юный Радиотехник, втуне с партией из нескольких тысяч тоннельных диодов Д10, Д311 и Д20 и нескольких тысяч простейших угольных наушников. Ответственный за данный проект старший техник Сыськов из штатского персонала был еще тем хомяком, и так же, как и наш техник-интендант 1-го ранга Тарасюк, добавил нолики в накладные, причем не ради корысти, а что бы хватило пионерам на работу в кружках. В результате вновь испечённый инженер-майор Сыськов и его группа сделали мне кондово-не убиваемые приемники КВ диапазона. И теперь у Ставки была пусть односторонняя связь, но таки связь со всеми точками Северного королевства, таким теперь было официальное название нашего государства, состоящего из княжества Грумант, земли Ирландия, земли Шотландия, земли Ливония, Земли Сеута и Шетландских и прочих островов. Княжеством был только Грумант, все остальное коронными землями без тени какой-либо автономии. Слишком свежи и показательны были для меня воспоминания о распаде СССР.

С телеграфом и телефоном из-за ограниченного запаса проводов и техники, ограничились спецсвязью на местах, но линейная связь вещь необходимая и я по новой приказал изобрести Наполеоновский оптический телеграф. Под управление Телеграфа была создана Академия связи, куда принимали кадетов с десятилетнего возраст и на полный кошт. Там я начал растить новую смену и не только связистов. Учебная программа была типа Советской пятилетки, за вычетом фрагментов, не соответствующих данным временам и противным моему мировоззрению.

Телеграф, который так и остался в документах телеграфом, стал главным средством связи во всех крупных наших землях и союзных территориях, где наши станции обладали полной экстерриториальностью. Нападения на станции Оптического телеграфа карались смертной казнью, конфискацией имущества и каторгой для всех родственников преступников независимо от гражданства. После пятого прецедента вкупе с неумолимой жестокой карой, какие-либо акции против телеграфных станций прекратились. Как сказал один английский ветеран Материковых вон: «Если на крылечке станции будет сидеть обнаженная девственница с мешком золота и бочкой эля и мимо будет проходить отряд нормандских наемников, то не девице, ни золоту, ни элю – ничего не грозит».

Но шарашку по исследованию проектов беспроводной связи, я укрепил и расширил. Целью их теперь была элементарная катодная лампа.

Глава 65

Пока в Северном королевстве готовились к моей коронации, пришло приглашение на Императорскую коронацию к Ивану Васильевичу. Он послал приглашение ко всем монархам кроме непонятных польских владык, менявшихся как калейдоскоп. Я летел на дирижабле и пригласил с собой королеву Англии и короля Шотландии (вернее ее остатков). У меня теперь было два дирижабля. Пошарив по трюмным закромам каравана и японского авианосца, наши авиастроители надыбали материала на еще один Левиафан, который получился побольше «Святой Ольги» и самое главное с более жестким корпусом, более грузоподъемным, сильнее вооруженным (для него сделали два бортовых истребителя) и более безопасным. Я назвал его «Александр Невский» и назначил Бортом №1 и приказал нанести ему на борта изображение Знака командира кавалерии РККА (ну нравился мне этот знак). И сразу ввел в Воздушный Устав правило запрещающее летать дирижаблям по одному без прямого приказа Высшего командования. Ибо материалов осталось только на ремонт и риск при рейдах должен был сохранен до минимума.

Король Фортриу Бриде IV, при вез мне бочонок старого Шотландского меда. Надо сказать, что после одного случая мой авторитет среди шотландского электората и ранее не низкий, поднялся и вовсе на невообразимую высоту, а дело было так…

На пиру с местными старейшинами по поводу «реорганизации» Шотландии, я с устатка несколько перебрал и пригубив из кубка меду, выдал на гора балладу «Вересковый мед» (в своем переводе), еще не родившегося сэра Роберта Льюиса Стивенсона.

'Из вереска напиток

Забыт давным-давно.

А был он слаще меда,

Пьянее, чем вино.

В котлах его варили

И пили всей семьей

Малютки-медовары

В пещерах под землей.

Пришел король шотландский,

Безжалостный к врагам,

Погнал он бедных пиктов

К скалистым берегам.

На вересковом поле,

На поле боевом

Лежал живой на мертвом

И мертвый – на живом.

Лето в стране настало,

Вереск опять цветет,

Но некому готовить

Вересковый мед.

В своих могилках тесных,

В горах родной земли

Малютки-медовары

Приют себе нашли.

Король по склону едет

Над морем на коне,

А рядом реют чайки

С дорогой наравне.

Король глядит угрюмо:

'Опять в краю моем

Цветет медвяный вереск,

А меда мы не пьем!'

Но вот его вассалы

Приметили двоих

Последних медоваров,

Оставшихся в живых.

Вышли они из-под камня,

Щурясь на белый свет, —

Старый горбатый карлик

И мальчик пятнадцати лет.

К берегу моря крутому

Их привели на допрос,

Но ни один из пленных

Слова не произнес.

Сидел король шотландский,

Не шевелясь, в седле.

А маленькие люди

Стояли на земле.

Гневно король промолвил:

'Пытка обоих ждет,

Если не скажете, черти,

Как вы готовили мед!'

Сын и отец молчали,

Стоя у края скалы.

Вереск звенел над ними,

В море катились валы.

И вдруг голосок раздался:

'Слушай, шотландский король,

Поговорить с тобою

С глазу на глаз позволь!

Старость боится смерти.

Жизнь я изменой куплю,

Выдам заветную тайну!' —

Карлик сказал королю.

Голос его воробьиный

Резко и четко звучал:

'Тайну давно бы я выдал,

Если бы сын не мешал!

Мальчику жизни не жалко,

Гибель ему нипочем…

Мне продавать свою совесть

Совестно будет при нем.

Пускай его крепко свяжут

И бросят в пучину вод —

А я научу шотландцев

Готовить старинный мед!..'

Сильный шотландский воин

Мальчика крепко связал

И бросил в открытое море

С прибрежных отвесных скал.

Волны над ним сомкнулись.

Замер последний крик…

И эхом ему ответил

С обрыва отец-старик:

'Правду сказал я, шотландцы,

От сына я ждал беды.

Не верил я в стойкость юных,

Не бреющих бороды.

А мне костер не страшен.

Пускай со мной умрет

Моя святая тайна —

Мой вересковый мед!'

Когда я закончил, в зале наступила мертвая тишина, нарушенная королем Бриде IV проблеявшем, что это мол не он. А потом грянул восторженный рев. И несколько дней после этого, представители Шотландских родов привозили мне древние мечи, с родовыми вексиллумами на эфесах, причем делегаты были не только с моих новых земель (на эту тему я сделал зарубку на эфесе моего скипетра).

Глава 66

Этот день в Польше вспоминали очень долго… когда высоко в небе появилось два летающих корабля на земле началась натуральная паника. Простой люд прятался кто где мог, а екоторые потерявшие берега шляхтичи, отважно размахивая корабелами у входа в шинки, вызывали драконов на бой. Со стен одного из замков бахнули в сторону дирижаблей кулеврины. Это не могло принести нам вреда, но ни одно доброе дело не должно оставаться безнаказанным, да и новые зажигательные бомбы надо было испытать на живой натуре, на пленэре, так сказать. Дюжина бомб превратила замок в пылающий костер, а на подлете к границам Киевского герцогства, кавалькада каких-то идиотов открыли по нам огонь из ружей. На них мы как раз испытали новые длинноствольные митральезы.

Забрав в Киеве князя-герцога Курбского, мы взяли курс на Москву. Там наши посольские получив от щедрот Великого князя и Государя сельцо Измайлово, они построили там загородную посольскую укрепленную базу с аэродромным полем. Что интересно, в моем детстве из прошлой жизни, там тоже был аэродром. Всю дорогу от Киева до Москвы, Князь Курбский находился в раздумьях и только на пиру прошептал мне на ухо: «Кто же вы такие грумантцы?»

Продефилировав над Москвой наш воздушный дуэт приземлился в Измайлово, потом был прием в кремлевских палатах ну и позднее сама коронация. Пир, как говорится был горой…

Жареные лебеди и целиком зажаренные быки;

Жареные павлины;

Петухи рассольные с имбирем;

Красная и черная икра (соленая и вареная в маковом молоке;

Жареные рыси с начинкой из овощей;

Жареные в меду кукушки;

Жаворонки с луком;

Перепела в чесночной подливе;

Молочные поросята на вертеле;

Зайцы в лапше;

Осетр, севрюга, белуга, сом, щука во всех видах;

Любимая уха царя Ивана из стерляди (к ней подавали черную и красную икру);

Кулебяки, блины, коврижки и пироги;

Пряники с начинкой из меда или варенья;

Свежие и сушеные фрукты, мед и орехи;

Десерты в виде кремля и фигурок различных животных;

Ну и не без напитков естественно… На столах стояли ковши и кубки с медами: вишневым, можжевеловым и черемховым, кувшины с романеей, рейнским и мушкателем, конечно сосуды с анисовой и много чего еще.

А на Красной площади боярична Наталия устроила дегустации Грумантских спиртовых настоек, чем вызвала не малый ажиотаж.

На коронацию я привез в подарок Ивану Васильевичу шикарную корону созданную Грумантскими златокузнецами из сокровищ викингов, намекнув государю, что невместно Великому императору венчаться на царство в татарской женской шапке. Надо сказать, что благодаря нашим врачам на которых настояла бояричня Наталия, Иван Васильевич преобразился и даже помолодел.

Итак, теперь на Московском престоле пребывал Император, царь и Великий князь земель Московских, Казанских, Сибирских, Южных и Западных земель Дедич и Отчич, Империи Русь.

Не обошлось и без новостей… в Лондоне была попытка путча, но адмирал Айвен был не пальцем делан, да и СМЕРШ и Багряная палата подмогли информацией и спецгруппами. Короче лордов в старой доброй Англии, стало сильно меньше. Айвен с Глебовским исполнили не только заговорщиков, но и всех из верхушки, кто колебался отдельно от генеральной линии или был слишком себе на уме. Как сказал прокуратор Патриотической школы высокоученый отец Кин – садист-убийца, постригшийся в монахи, автор «Трактата о доносе» – «Умные нам не надобны. Надобны верные»*.

Назад наши дирижабли (князь Курбский задержался в Москве), пошли по прямой в Англию, пролетев над Парижем и явно не как фанера.

*«Трудно быть богом» А. и Б. Стругацкие

Глава 67

Не смотря на дремотность здешнего бытия, время буквально летело. Вот и мои дети пошли в школу, все пятеро две дочки и три сына родились в один год. Школа естественно была элитной. Там учились отпрыски бояр, бояричей, технарей и военных из местных высокого ранга, но с определенным психологическим и образовательным фильтром. Читать и писать дети княжеских служилых людей должны были уметь уже к шести годам. Нет, в Княжеской школе учились дети и не из самых знатных семей, но тоже прошедшие фильтрацию. Из тысячи отроков и отроковиц готовилась будущая элита Северного королевства. Я пока отложил свою общую коронацию, ибо все мои короны были итак легитимны и крепко держались на моей голове. Тем более, что серьезной фронды (слава СМЕРШУ и Багряной палате) не было, а не серьезную фронду гнобил сам электорат. Ведь если человек был замешен в антигосударственной деятельности, социальный лифт ему отключали напрочь и все нечтяки, которыми обладали Действительные граждане. Граждане у нас были трех видов – Бояричи (народ из каравана), Действительные граждане (то есть служилые) которые могли по своим карьерным успехам выбиться в бояричи и Княжеские граждане (то есть все остальные подданые, кроме неграждан). То есть почти по Оруэллу – «Все граждане равны, но некоторые ровнее других». Начальное трёхклассное образование было обязательным бесплатным для всех граждан. Были еще Государственные университеты и Военные школы. В остальном образовании была куча градаций, где мои академики валялись, как кабаны в клевере, куда я не лез, ибо так и так, сосредоточил всех умников в Шарашках, комфортабельных закрытых КБ где творился наш ВПК. Закрытось была необходима, ибо к промышленному шпионажу подключился Ватикан, который вдобавок воспылал любовью и доверием к Иезуитам и закулисно стал активизировать инквизицию, причем основным гнездом греха было Великое княжество Грумант и немного Московия. Последней каплей стала информация о том, что в Редукции Иезуитов в Новом свете, завелась кой какая промышленность и там строится мощный флот океанских галеонов для борьбы со Скверной ереси и все это не без финансирования Ватикана. Ох что-то надо с ними делать.

Что интересно в нашем Мире иезуиты Диего де Торресом Больо и Антонио Руисом де Монтоя начали свою экспансию в Перу не раньше XVII века, но тут история пошла по другому.

Первым делом я отправил к берегам Бразилий и Парагваев, где находилось это иезуитское государство, три больших рейдера с тремя автожирами. Корабли вылизали, усилили корпуса, провели тюнинг в пользу маскировки, непотопляемости и автономности (на них поставили по дополнительной паровой машине и мачты с парусами и механическим управлением парусности) и отправили в дальний поход. По официальной версии они шли в район острова Фуншал, где какие-то не пуганные пираты напали на ирландских купцов. А в реале им было приказано локализовать иезуитский промышленный центр в Южной Америке, по возможности провести диверсию и не оставлять свидетелей. Непотопляемость кораблей помимо дополнительных перегородок усилили открытым нашими геологами материалом, неким гибридом пробкового дерева и асбеста. На оттаявшем берегу одного из термальных оазисов были обнаружены выходы неизвестной белой породы, по химическому составу близкой к асбесту и по консистенции аналогичной пробковому дереву. Этим материалом, названным пробкой, забили часть отсеков ниже ватерлинии. На корабли погрузили по батальону морской пехоты, три паровых военно-строительных дивизиона с паровой строительной техникой и специальную экспедицию академии наук, для секретных изысканий на африканском побережье куда эскадра должна была нанести визит после Южной Америки. Запасов тоже было достаточное количество. Как только Грумант скрылся за горизонтом, рейдеры превратились в «Черные корабли».

С иезуитами разобрались без особых проблем. Сначала в открытом море было перехвачено несколько их судов и получена информация по местам дислокации объектов диверсий. Было выяснено, что нам интересны две верфи и склад древесины, где сушился корабельный лес.

Были составлены кроки и полетные задания, проведена авиаразведка. Кстати командиром авиа-звена была одна из моих супружниц, Мария, которая единственная из моих спутниц не смогла забеременеть, что-то у нас с ней не слаживалось генетически. С другими моими морганатическими супругами и просто хорошими девушками, проблем с этим не было.

Мария была фанаткой авиации, в свое время лично прорвалась к своей тезке Председателю ВЦИК Спиридоновой с просьбой записать ее на курсы пилотов и теперь курировала, как боярыня наши скромные ВВС. В Ново-светский рейд она отправилась явочным порядком и даже я не смог ничего сделать. Четко определившись с временем, на рассвете наши боевые автожиры на заданных эшелонах высоты, вышли на выбранные заранее цели и высыпали на них обоймы термитных зажигательных бомбочек, четко отбомбишись и по верфям, и по складам, и по галеонам в заливе (не зря Мария гоняла пилотов на специальных тренажерах и путем шантажа и ласка вытянула с меня разрешение на три учебно-боевых вылета с бомбежкой боевыми бомбами), после чего растворились в морской дымке рассветных сумерек. Всем пилотам (включая Марию) под расписку был выдан приказ о том, что разрешается провести для удара по суше только два вылета, один разведывательный и один боевой.

А полыхнуло в Лагоа ду Имаруи знатно и это была еще не крайняя беда для Игнатианцев. Поенные показали, что из Старого света идет большой караван с артиллерией и канонирами для Флота Святого Возмездия. Само собой, понятно, что этого каравана в Редукциях, так и не дождались. Три рейдера, так и не подойдя к берегу, приняв летающие машины на борт, четко сделав разворот на оверштаг, исчезли за горизонтом, теперь их ждала Африка.

Глава 68

А теперь настало время выполнить секретное задание под грифом Багряной палаты. Тут сыграли свою роль два наших гения-умельца. Директор Княжеской школы Саламатин, был непризнанным фанатом геологической географии. Он создал собственную теорию, привязки расположения полезных ископаемых, согласно географических констант. Он же некогда написал (не принятую Ученым советом) диссертацию о статистике наличия природных алмазов в речных наносах и провел практически за свой кошт несколько экспедиций, но коллеги сожрали конкурента покусившегося на их диссертации и степени. Меня в его работах заинтересовали исследования по ряду африканских алмазных месторождений и ряд географических названий навеял мне кое какие воспоминания из прошлой жизни. Посылать туда экспедицию на длительное время было дорого по всем пунктам, как финансовым, так экономическим и техническим, но тут подоспел еще один фактор в лице инженер-капитана Александра Ивлева, так же фанатом, но стимпанка. А на базе одного из кораблей-мастерских технического обеспечения, он создал Лабораторию Экспериментальных Паровых Механизмов, где под его руководством и его проектам были созданы пилотные версии паровых строительных механизмов. Гордостью Александра был паровой самосвал, как не странно очень похожий на КрАЗ из моего Мира. Шины он сделал литые из нашего нового материала похожего на асбест. Были еще экскаваторы, трактора и бульдозеры. Там была другая беда с гусеничной ходовой… небольшой ресурс. Но доя экспозиции вполне годилось. На каждый рейдер был загружен механизм товарный строительный батальон с двумя задачами… в Южной Америке запастись ценными породами дерева россыпью, а на побережье Анголы в трех ныне безымянных реках, набрать по несколько тонн речных наносов и доставить их на Грумант для углубленного исследования.

Когда сразу в трех местах, лязгающие и дымящие чудовища поперли колоннами вдоль трех рек, а редких храбрецов пытавшихся на них поохотится, бледнолицые слуги этих чудовищ, сами отправили в Страну вечной охоты Сверкающими копьями грома. Так что в конце концов заслышав лязг нашей техники, туземцы банту разбегались быстрее собственного визга. А войск королевства Конго, к которому относились эти земли, тут не было от слова совсем.

Когда из строя вышло сорок процентов техники и наши «Осы» (так пилоты называли свои автожиры) засекли приближающуюся Королевскую армию размерами в несколько тысяч копий, командующий экспедицией Адмирал дальнего плавания, боярин Иванов (на таком звании он настоял сам), приказал отдать швартовы. Худо бедно экспедиция набрала больше трех тысяч тонн потенциально алмазоносной руды.

На обратном пути эскадра «Аргонавтов» наткнулась на безымянный архипелаг отсутствующий и на наших и на местных картах. Его увлеченно грабили португальские пираты. Архипелаг состоял из грозди жемчужных лагун и туземцы много лет культивировали раковины жемчужницы, собирали и копили жемчуг. Тут была климатическая лакуна, и фрукты, овощи и рыба тут присутствовали на постоянной основе. Но был внезапный шквал и один из катамаранов ловцов жемчуга унесло в океан и он попался пиратам, которые таким образом нашли архипелаг и сразу же приступили к безобразиям и грабежам. Ну и тут подвернулась наша эскадра. Генетическая атмосфера острова была с гендерным упором в повышенную женскую рождаемость и что интересно, не смотря на внутриплеменные браки, девушки тут были некоей помесью валькирий с топ-моделями. Короче адмирал Ивонов принял у племени княжескую присягу и в полном составе, вместе с жемчугом и бочонками с раковинами жемчужницами, привезли на Грумант, где им выделили озеро в свободной термальной зоне. А наш главный «почвовед» боярин Петрухин был от жемчужных технологий в полном восторге. Он подружился с вождем племени с милым именем Текитуребландамбакуридаре, что приблизительном переводе означало: «Великий и могучий воин не боящийся высокого прибоя». Боярин периодически привозил вождю на дегустацию продукцию цеха наливок, который он лично курировал и все кончалось пьянкой под местную женскую самодеятельность.

Глава 69

Пока эскадра «аргонавтов» занималась бомбардировками, сбором алмазонесущих пород, заготовками древесины и «жемчужными» мигрантами, я окунулся в мир плаща и кинжала…

Инквизиция стала зверствовать слишком активно (даже для себя) и буквально сеяла страх и ужас в Италии и ряде католических Германских земель (во Франции король благодаря кое каким интригам наших агентов влияния, запретил инквизицию, посчитав ее покушением на свою власть и передал окончательное решение всех дел по еретикам, королевскому суду). Причем, что интересно, в ереси инквизицией обвинялись в первую очередь торговые контрагенты княжества Грумант (Ватикан и его клевреты не признавали Северное королевство) и их присуждали к аутодафе и естественно с полной конфискацией имущества. И за всем этим беспределом, торчали пилелоусы * инквизиторов. Плюс к этому велась массированная антигрумантская пропаганда, где Грумант и его земли представлялись как гнездо порока, где властвует Лукавый и особенно нам в вину ставили наш брачный кодекс допускающий многоженство, хотя это вызывало у местных пейзан больше зависть, нежели ненависть. И мы решили нанести противнику удар, но сначала пропагандистский, ведь смех иной раз опаснее свинца и стали…

Фабулу операции, я не мудрствуя лукаво почерпнул из Гамлета, Виллиама нашего Шекспира, ибо, как говаривал отец Кабани*: «Все уже придумано до нас». Я решил применить ход Гамлета, показавшего переделанный им сюжет отчиму-убийце.

Багряная палата очень удачно создала сеть информаторов на базе коллективов бродячих актеров, ведь фургоны вагантов мотаются по всей Европе и я при бурном участии своих супруг, где то с третьей попытки*, написал для них пьесу-скетч про комический адюльтер, где некий любовник носящий рясу, застигнутый мужем своей пассии спасается от него, будучи неглиже. Данное представление было смелым вдвойне ибо помимо издевки над инквизицией (улепетывая от рогоносца любовник кричал что его нельзя бить, так как он инквизитор и иезуит вдобавок), там еще мелькала на сцене полуодетая изменщица нарочито сверкающая своими прелестями. В ее уста я вложил рефрен песенки из моего Мира: «Ох люли мои люли». Что вызвало бурную реакцию у моих дам.

Каждый фургон сопровождала скрытая охрана из спецуры одной из наших Контор (это была совместная операция Объединенного Тайного приказа).

Операция состояла из двух стадий… представления на площадях ряда городов (там где инквизиция была в силе, актеры выступали в пограничных городах откуда сразу же после представления эвакуировались на сопредельную территорию) и через какое-то время провокации против святош с помощью «медовых ловушек».

Стражников капитула, которые пытались задержать после представления наших вагантов, спецура нейтрализовывала, избавляла от доспехов и одежды и выкладывала связанными на какой-нибудь площади, влив предварительно им в глотки крепкого вина. А патрули инквизиторов пытавшие пройти к сцене, тормозили разными способами причем почти всегда в финале святоши оказывались неглиже и в непотребном виде.

Удачным вариантом были смазливые девицы с подносами с пивом и закусками, предлагающие суровым воинам борющимся со северной утолить жажду (бесплатно естественно). После чего патруль засыпал крепким сном и неглиже оказывался в людном месте. Нет были и боевые стычки, но наши тайные соколы всегда побеждали и из потерь были только легкие трехсотые.

А народ теперь, не без опаски конечно, но подхихикивал над иезуитами и даже над инквизиторами.

Пилео́лус* (Pileolus от pileus – шляпа, колпак) – головной убор католического священника.

Отец Кабани* – согласно информации Министерства охраны короны королевства Арканар, сумасшедший колдун и механик, связанный, как известно с нечистой силой и Ирруканскими властями. А. и Б. Стругацкие «Трудно быть богом».

…Где-то с третей попытки* – первые два варианта были настолько скабрезными, что вызвали бы румянец стыда у Тинто Брассета и Богомолова.

Глава 70

Когда караван «Аргонавтов» прибыл на Грумант, материальная и кадровая часть проекта «Кристалл» была уже полностью готова… во первых обогатительно-сортировочный блок был налажен и ювелирная мастерская была укомплектована кадрами и инструментами. Кадры поставил нам вездесущий Али Паша, который перехватил у конкурентов по буканирству караван на котором марраны ювелиры бежали с семьями из Испании, где иезуиты напели окружению короля, что хорошо бы этих нехристей отправить на костер, а их имуществом пополнить казну. Короче я создал ювелирную шарашку, инструменты у ювелиров были свои, кое что добавили технари из корабельных мастерских и процесс пошел. Нет, всё-таки флотские специалисты, это золотой фонд, для любых свершений.

Все три источника грунтов, оказались весьма «карато-емкими», алмазы пошли потоком и я приказал немедля готовить следующий «Алмазный караван», на этот раз из шести судов. А для драгоценной заокеанской древесины, была запущена мастерская элитной мебели.

Инженер-капитан Ивлев (ставший инженер-полковником) стал готовить новые дивизионы и налаживать массовое производство паровой техники. Я нашпынял металлургов на предмет повышения моторесурса ходовой и высочайше повелел создать Княжеские Технические ПТУ, для подготовки технических кадров. Ну а что бы пушки и музы уживались вместе, я ввел в обиход хоккей, но без коньков. Честно говоря мне просто припомнилась фраза Великой Фаины Раневской о том, что она знает только два извращения, хоккей на траве и балет на льду. И новация моментально завоевала все Северное королевство и Европу, хотя Папа Римский сразу же объявил эту игру ересью и похотью антихристовой.

На Посольском острове уже сформировался вполне себе солидный город, где помимо Посольского квартала, был Купеческий квартал, Гостиничный и Дворцовый. Был еще Порт с Рыбацкой слободой и Рыбной корчмой, где любили сиживать младшие посольские сотрудники и где как кабаны в клевере (или же тематически, как акулы в салаке, катались мои Спецслужбы).

В Дворцовом квартале находился мой Походный дворец, где я принимал послов, который постоянно достраиваясь превратился в шикарный величественный комплекс с крытыми садами и прудами и даже с маленьким водопадом. Были в этом квартале походные дома бояр, казармы гарнизона, ангар Оленьих экипажей (пользующихся у дипломатов невообразимым спросом, не смотря на то, что цена аренды зашкаливала) и филиалы присутствий.

В Гостиничном квартале помимо гостиниц были ресторации и театр,. ну и естественно казино, где плотно работала Багряная палата. И вот на пустыре, между Дворцовым и Гостиничным кварталами был построен стадион. Там проводились чемпионаты и дружеские встречи и было это чуть ли не каждый день ибо свои хоккейные команды появились буквально у всех… и у Цехов, и в воинских частях и даже у улиц, причем играли в хоккей иногда даже на мостовых. Ну и был конечно «подпольный» тотализатор, строго контролируемый СМЕРШ и исправно поставляющий к вербовке проигравшихся персон, в основном иностранных. Самыми лучшими хоккеистами оказались саамы, они постоянно держали Золотой кубок (был еще Серебряный и Бронзовый). Все посольства за бешенные деньги нанимали (естественно с разрешения командования) саамских спортсменов в посольские команды перед чемпионатами. (Чем без зазрения совести, естественно пользовались мои спецслужбы). Была сенсация, когда второй секретарь Французского посольства, выиграл на подпольном тотализаторе три тысячи золотых. Он на двое суток снял Рыбную корчму, где поил своих приятелей из посольского квартала и всех прохожих. На самом деле это была операция прикрытия вербовки вдрызг проигравшегося игрока. Данный дипломат пролетел на большие деньги и в казино и на тотализаторе и теперь ему создавали имидж везунчика. Ну а у Тайного приказа, нарисовался ценный агент, который принес в клюве стратегическую информацию о том, что Франция, Ватикан и Османы готовят военный союз. И что самое интересное, союз был направлен на раздел Итальянских земель. А Венеция ведь была нашим союзником. Да блин, похоже, Первая Мировая война в этом мире будет раньше, чем в нашем. Ведь понятно, что как только полыхнет новый конфликт, в стороне не останется никто.

Глава 71

Коронацию я решил проводить на Посольском острове, тем более, что Походный дворец только что прошел очередную реконструкцию и вполне для оной подходил, особенно я гордился маленьким водопадом в Зимнем саду. Да и на Груманте вовсю шли военные приготовления и я не хотел их светить перед посторонними.

Иван Васильевич был занят в Польше, где погряз в разборках между гетманами и двумя очередными крулями, но я послал за ним, Шведским королем, который наконец откусил кусочек от Польши (один из гетманов, что бы удержать булаву, принял шведский вассалитет) и Курбским дирижабль. От Дании и Франции прибыли канцлеры. Испанский король, дож Венеции, Великие магистры Мальтийского ордена и ордена Тамплиеров, и Али Паша прибыли лично. Ну и подтянулись халявщики из итальянских и германских княжеств, курфюрств и прочих герцогств. Из Рима демонстративно не прибыл никто, но у меня был и свой епископ.

Торжественный парад я ограничил Оленьей конницей, причем строевыми частями. Главный коронационный парад я назначил в Дублине и на Груманте. Вообще праздники обещали затянуться, но в преддверии Большой войны, праздники и зрелища, с халявным хлебом и вином, не помешают.

Коронационные Пиры были организованы по всему Северному королевству. После того, как епископ Савва протянул мне корону, которую я одел сам и поименовал меня титулом звучащим как Король и Великий князь Северного королевства, Груманта, Ирландских, Северных и Балтийских земель, султан Сеуты и Великий магистр Мальты, на всех моих землях стали выкатывать на улицы бочки с веселящими напитками и пир длился три дня и что характерно три ночи. На Груманте хорошо прижились привезенные некогда с караваном коровы и посему главным блюдом на пирах в городах и весях были жарение целиком на вертелах быки. А готовили их морпехи и ирландские гвардейцы в парадной форме. Частям ирландского корпуса и саамам, участвовавших в боях, я жаловал Гвардейские достоинство. Гвардейцам я приказал сделать специальные знаки. Так же специальные знаки Погранвойск я заказал для Ливонских пограничников. На гостей и послов помимо всадников на верховых оленях, огромное впечатление произвел строевой шаг Ирландского полка. По части строевой подготовки в частях, я был неомолим ибо как говорил наш зампострой в прошлом Мире, – 'Без строевой подготовки устав не осознать, да и водки толком не выпьешь. Ну и вазой вишен на торте, был салют и иллюминация с дирижаблей.