Текст книги "Эй на Груманте (СИ)"

Автор книги: Владимир Чекмарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Глава 86

Мэтэдзаси

Мои пилотессы внезапно запали на японскую императорскую символику и каждый раз когда я отправлялся в «Ангар» просили прихватить им каких-нибудь аксессуаров. Я сначала противился, говоря, что это будет неуважительно к Цусимцам, но оказывается девушки уже провели с ними работу объяснив, что летательный аппарат с японским флагом на фюзеляже это трофей и моряки одобрили ибо на трофейных кораблях, традиционно вывешивался под флагом победителя, флаг бывшего хозяина. И тут я вспомнил одну свою пьесу из прошло жизни (эту историю, мне рассказал японский историк, и она сподвигнула меня, как старого танкиста, написать данное эссе) и записав ее по памяти, дал ее почитать своим пилотессам, объяснив, что это фантастика на тему возможного хода истории после той Второй Мировой войны с которой они сюда попали…

Итак… История последнего танка Императорской армии

Меня зовут Акиро Кудзомо, я из рода Акиро Кудзомо, клана Симадзу и назван в честь прадеда, который во время войны Босин ударил веером в живот* командира отряда, который приказал им сложить оружие перед врагом. А когда командир отказался совершить сепукку, мой прадед отрубил ему голову. После боя, который его отряд выиграл, хотя и потерял две трети бойцов, прадед обратился с нижайшей просьбой к Императору о разрешении прибегнуть к сеппуку, так как, по сути, он нарушил приказ. Был суд чести, и прадеда оправдали, так как за него поручился сам император. Такова была семейная легенда. Мой прадед и дед были настоящие самураи, и дед много мне рассказывал про самурайскую честь и кодекс Бусидо. И я вынес из этого главное…

Надо быть преданным Императору и относиться к любому оружию, врученному Империей, как к родовой катане.

Мой отец хоть и был по крови самураем, но сошел с тропы предков, и, женившись на дочери торговца тканями, вошел в дело тестя, и весьма в этом преуспел. А я записался добровольцем в танковую школу, воевал на танке Ха-го* в Китае, получил чин гунсо*, был тяжело ранен и после госпиталя переведен в запасной танковый полк в Метрополию на должность инструктора по радиоделу.

И вот наступил проклятый сентябрь, в школе ходили слухи, что указ императора о капитуляции подложный, что императора держат в плену предатели, что на Окинаве и в Китае до сих пор идут бои и что нельзя допустить высадки гайдзинов на острова.

Ранним утром меня, дзюнъи* Камицу и готё* Акахиту вызвал к себе командир школы шо-са* Агимицу. Он подтвердил, что указ о капитуляции – это фальшивка гейдзинов и наших предателей, что император в плену, но его обязательно освободят офицеры верные присяге. И приказал нам полностью заправить и загрузить боеприпасами штабной танк, и выдвинуться к шоссе у бамбуковой рощи. Как только на шоссе появятся две легковые машины с гайдзинами, эскортируемыми предателям из военной жандармерии, мы должны будем расстрелять эту колонну. Там едут те, кто должен убить императора, и наша задача его спасти. Агимицу с тремя оставшимися танками ударит по штабу округа, где так же окопались предатели, и отвлечет этим от нас внимание. Шо-са, говоря все это, шел красными и белыми пятнами, у него дергалась щека. После контузии на Филиппинах, это означало у командира крайнюю степень волнения.

Мы прокричали «Тэнно банзай!», отдали честь и направились в танковый бокс выполнять приказ командира.

Бамбуковая роща этим утром была прекрасна. Я даже сочинил танку на тему одинокого Ха-го.

Шелест бамбука

Опять шептался с луной.

А одинокий танк

Продолжает путь воина.

Императору банзай.

Когда мы, проехав через рощу, приблизились к шоссе, дзюнъи Камицу, приказал остановить танк и заглушить двигатель, а потом обратился к экипажу. Он сказал, что Агимицу явно сошел с ума, что речь императора по радио слышали все, и надо дождаться колонну и доложить обо всем жандармам, именно в этом он видит наш долг. Акахиту сразу его поддержал, а я задумался…

Мой долг – выполнять приказ императора, а император приказал капитулировать. И мой же долг повиноваться старшему командиру, а он приказал уничтожить колонну. То есть, что именно я бы не сделал, кодекс бусидо будет нарушен, и выход только один – нам всем надо сделать сепукку и тогда наша честь будет спасена. Когда я сказал об этом экипажу, Камицу назвал меня бакой*, а Акахиту – ахо*.

Камицу стал открывать башенный люк, а я вспомнил сразу две вещи. Во-первых, то, что я по секретному приказу шо-са Агимицу неделю назад оборудовал этот танк секретной системой «Разбитая яшма», то есть – вмонтировал вместо ящика с инструментами мощный заряд взрывчатки, превратив танк в сухопутного камикадзе. А, во-вторых, вспомнил слова своего деда о том, что моей самурайской катаной является любое оружие, врученное мне Империей. И я понял, что будет моим Кусунгобу. Плунжер взрывателя был рядом с моей рацией, я нажал его, и за мгновение до взрыва пожалел, что у меня нет с собой веера, дабы традиции были бы соблюдены полностью.

Касание веера, может быть подобно стали,

Коль самурай своею честью дорожит.

И шум бамбука будет громче лязга гусениц.

Мэтэдзаси сверкнет, блестя, как роса на сакуре,

Справедливость и честь сольются в огне,

И в лунный свет уйдут танкист и танк.

И что характерно, девчонкам понравилось.

ПРИМЕЧАНИЯ

Касание веером живота – традиция по принуждению к харакири провинившегося самурая.

Сепукку – харакири, ритуальное самоубийство самурая, путем вспарывания живота.

Ха-го – основной японский танк Второй мировой войны. Выпущено 2348 штук. Экипаж три человека. Вооружение: пушка Тип 94 – 37-мм. и два пулемета Тип 91 – 6,5-мм.

Бака – черепаха (яп). Считается весьма циничным ругательством.

Ахо – придурок (яп).

Кусунгобу – японский ритуальный кинжал (синонимы: ёроидоси, танто, мэтэдзаси).

Используется дляритуального самоубийства самурая, харакири.

Шо-са – майор японской Императорской армии.

Дзюнъи – прапорщик японской Императорской армии.

Гунсо – сержант японской Императорской армии.

Готё – капрал японской Императорской армии.

Глава 87

Мои научные гении поставили последнюю точку в истории с «Белым шумом». Они выяснили, что он проявляется только во время работы порталов. И больше того, они теперь в случае открытия порталов могли засечь вектор их открытия. Но после уничтожения открытого нами куста порталов, больше ничего не проявлялось, но тем не менее, датчиками были обеспечены все тяжело вооруженные рейдеры. Датчик жрал очень мало электричества и посему его можно было ставить даже на не электрифицированные корабли, тут хватало пары аккумуляторов, причем один из них запасной. Экспедиции в Африку и в Новый свет, так же не засекли Белый шум. Так что одна проблема вроде нивелировалась, но как известно, свято место пусто не бывает…

Не так давно в состав Северного королевства вошли Оркнейские острова, там наследнице пребывающего в маразме престарелого герцога Оркнейского, приглянулся капитан нашего большого рейдера «Орел», капитан второго ранга Петр Орлов Первый и как говорится «пирком да за свадебку». Юридические крючкотворы герцога Пикуля раскопали древние манускрипты (часть которых подделали в Княжеском Архивном Департаменте, еще одной моей узкопрофильной спецслужбе) и после того как герцог благополучно переставился (что характерно сам), на коронации корону герцогства одели не на молодую герцогиню, а на ее супруга, объявленного согласно старинному праву герцогом Оркнейским. Учитывая то, что во всех гаванях островов уже год были наши корабли и «временные» гарнизоны, а в Предварительной Коронационной грамоте было указано, что молодой герцог в день коронации выставляет на каждую дюжину домов бочонок Грумантской настойки, бочку эля и жареного быка (на три дня праздников), а всем детям по порции Грумантского мороженого, народных волнений не было. То есть народ быстро смекнув, что от нового герцога окромя пользы ничего не будет, против такого изменения в престолонаследии не имел ничего против, молодая же герцогиня, влюбленная по уши в голубоглазого шатена красавца моряка, вообще была вне политики. Ну а трое танов составившие было заговор против нового герцога, были затоптаны на охоте кабанами, причем следы копыт на телах заговорщиков, вельми напоминали следы от попаданий пуль калибром 7,62. А трое английских вельмож (какое совпадение в цифрах право) явившиеся к королеве Джейн Грей Первой с протестами по поводу перемен в юрисдикции Оркнейских островов, где у них были владения, вызвали у беременной женщины такое раздражение, что прямо из Уайтхолла они направились в Тауэр, где их ждала уютная плаха. Их владения на Оркнейских островах пошли в качестве свадебного подарка герцогу и герцогине Игл-Оркнейским (материковые владения нарушителей спокойствия отошли короне, вместе с владениями части их родственников признанными причастными к заговору). Кстати в окрестностях Ганноверских земель, Тайный приказ провернул несколько десятков брачных захватов приграничных владений, причем в основном абсолютно добровольно со стороны наследниц и вдов владетелей. Наши офицеры пользовались у дворянок абсолютным успехом.

И тут пришли сообщения, что в проливе Пентлент-Ферт стали пропадать рыбачьи суда и даже мелкие купцы. Я как раз был на коронации герцога Игл-Оркнейского и эта информация внезапно вызвала у меня какие то ассоциации и когда я посмотрел на карту меня как громом поразило, ведь в этом регионе то самое озеро Лох-Несс. Сразу после свадебных торжеств я приказал Оркнейской эскадре выходить в открытое море, выйдя перед на дуэте своих дирижаблей (дирижабли вне Груманта, летали строго по два, ибо разведка доложила о снаряженном иезуитами корбле-ловушки с длинноствольными кулевринами, что бы сбить «Адскую птицу», ох доберусь я до Рима).

Пока суда Оркнейской эскадры добирались в заданный квадрат, мы барражировали сверху и благодаря прекрасной ясной погоде, засекли две тени под водой. На свою беду и к нашей пользе, тут плыл Шотландский купец на небольшом паруснике и из воды моментально вынырнули две жутких головы на длинных шеях. Великая Княгиня Светлана (так теперь титуловали моих жен), изучавшая некогда в Университете Палеонтологию сразу определила их, как Плезиозавров. Я приказал дирижаблям снизится и открыть огонь на поражение. Монстры оказались живучими и пострелять досталось и подоспевшим кораблям. Так что в этом Мире, Лохнесского чудовища не будет. Мы закрыли вопрос. Кстати после этого инцидента, все купцы Канала и Северного моря, салютовали любым кораблям под нашим флагом.

Глава 88

А я тут занялся узакониванием и легитимизацией свох спутниц жизни и детей. Была организована грандиозная завуалированная свадьба, где все мои августейшие спутницы получили титулы Светлейших Великих Княгинь и короны, а дети титулы принцев-княжичей и принцесс-княжен. Тогда же был принят эдикт о престолонаследии, где было сказано, что наследника назначаю только лично я и при отсутствии оных его назначает Регентский совет, соответствующий по персоналиям Тайному совету, то есть моим ближайшим соратникам. С эдиктом естественно были ознакомлены только члены Президиума Тайного Совета, мои ближайшие соратники.

Ну и по закону подлости в разгар свадебного пира, пришли сообщения из Гамбурга…

Вольные город Гамбург и Бремен, уже давно стал практически частью Северного корорлевства, но у Гамбурга появился новый шебутной сосед, герцогство Ольденбургское. Молодой герцог,обладавший определенными воинскими талантами (по крайней мере на фоне соседей) захватил ряд соседних княжеств, назвал себя курфюрстом, а Ольденбург курфюрством, продолжил экспансию. Он шустро подмял княжество Лер и союз баронств Эмден и Аурих, а потом внезапным ударом занял Вильгельмсхафен, на который я сам облизывался и вот теперь курфюрст стал бренчать оружием на берегах реки Визер, являющейся главной водной артерией Бремена, да еще подошел вплотную к баронству Норденхам, где новым бароном стал командир взвода морпехов старший-лейтенант Филатов, закадычный друг капитана д Артаньяна. И в разгар праздника, на котором присутствовали Мазур и гасконец, эскадрон Ольденбургских кирасир вторгся на территорию баронства. Учитывая что на праздник морпехи прибыли на двух рейдеров привезя сменный гарнизон в Бремерхафен, в составе батальона гренадер из Второй запасной Ирландской дивизии и два Оленьих эскадрона из практикантов Кавалерийских школ при Военной академии. Так что на кирасир хватило приданных тачанок с митральезами, а Мазур запросил подкреплений для карательного рейда в Ольденбург. Вся троица в лице капитана д Артаньяна, каперанга Мазура (в адмиралы он принципиально не хотел) и капитан-лейтенанта Филатова (не гоже барону ходить старлеем) рвалась взять Ольденбург, дабы гасконец стал курфюрстом.

Я не стал противиться столь благородному порыву и дал добро на аннексию, послав к ним ближайшие части нашей армии и корабли флота. Тут пригодилась новация почерпнутая мною у адмирала Ушакова – отряд кораблей резерва, состоявший из рейдеров огневой поддержки и десантным десантным галеоном, где был полк смешанного состава из строевых частей и старшекурсников проходящих практику. Когда курсанты и гардемарины узнали, что предстоит боевая операция, они грянули такое ура, что на проходящем мимо «купце» команда на всякий случай спустила шлюпки, а киты и акулы ушли на глубину и там затаились. Что интересно, в Северном море водились киты (сельдяные) и акулы, типа катранов.

Вильгельмсхафен наши взяли двойным ударом с суши и с моря, причем практически без выстрелов. Галеон и рейдеры вошли в порт под видом купеческого каравана из Нового света, а гренадеры инфильтровав диверсионно-разведывательный взвод в купеческий обоз захватили городские ворота, куда ворвался идущий сзади них Олений эскадрон. Начальника гарнизона взяли тепленьким, в постели с аж тремя горожанками, которые осознав, что оккупация кончилась, лишили ольденбуржца возможности видеть и размножаться. Этот извращенец приказывал солдатам хватать на улицах горожанок и приводить к нему, причем солдаты ему ассистировали в спальне. Короче когда на городской площади повесили всех насильников и мародеров и представили д Артаньяна, как нового курфюрста, народ воспрял и приступил к празднованию освобождения, в процессе которого (с разрешения новых властей) подверглись разграблению и полно зачистке дома коллаборационистов. А тут подтянулось еще две резервных эскадры и вошли в реку Визер, к которой подтянулись наши войска из ближних гарнизонов и отряды союзников.

Ольденбургская армия построилась вдоль своего берега сияя начищенными доспехами и плюмажами, дабы помешать переправе Грумантских войск. На заднем плане на холме стоял роскошный шатер перед которым со своим штабом пребывал курфюрст готовящийся насладиться новой победой, в чем впрочем не преуспел. Мазур выдал большой Петровский загиб, поминая тупых генералов не жалеющих солдат и сказал историческую фразу: «Огонь из всех стволов». После нескольких комплексны залпов РСЗО, митральез и пушек, мешать переправе и десантированию стало не кому, а на верхушке холма с командным пунктом, возникла небольшая Этна.

Мазур привез мне несколько номеров Ольденбургского вестника и я ржал, вспоминая французскую прессу времен «Ста дней». Тут было приблизительно тоже самое…

Жалкие пираты захватили Вильгельмсхафен, но будут сброшены в море;

Войска самозванца трусливо остановились на берегах Визера;

Армия курфюрста героически ведет бои с мощной армией Груманта;

Верноподданный Ольденбург с радостью встречает его величество курфюрста Шарля де Бац Кастельморад’Артаньян с невестой, освободившему наш народ от узурпатора (и ведь имя откуда-то узнали мерзавцы);

На счет невесты это была еще та хохма… Д Артаньян лично возглавил разведывательный рейд к некоему замку, где по отрывочным сведениям, хранилась секретная казна курфюрста. Помимо казны там обнаружили красивую девушку с золотистыми волосами, которую попытался прирезать комендант замка, получивший за это пулю в глаз из «Нагана» (Наган подарил гасконцу Мазур и д Артаньян просто влюбился в этот револьвер из параллельного будущего). Девушка хладнокровно вытерла с лица кровь кружевным платочком и подойдя к остолбеневшему гасконцу, сделала книксен и представилась: «Курфюрстина Августа, ваша супруга согласно пророчеству».

В Ольденбурге действительно бытовала легенда о Рыцаре и Потерянной невесте, которые спасут страну. Курфюрстина Августа была сводной сестрой прошлого курфюрста от его же кормилицы (папаша курфюрста был еще тот половик-затейник). Курфюрст ненавидел сестру, но убить не решался и держал в заключении, откуда ее гасконец случайно и освободил.

Я вызвал к себе лейтенанта Государственной безопасности Александру Атосову д Артаньян, и объяснил ей, что по государственной надобности у ее мужа появится вторая жена и что я рассчитываю на ее верность присяге и сходу ал ей внеочередное звание капитана ГБ и сказал, что теперь ее задание быть главным резидентом Тайного приказа в Ольденбурге. Капитан щелкнула каблуками и отбыла по новому месту службы (Глебовский хорошо вымуштровал своих сотрудников). Девушки кстати впоследствии подружились и потом вместе периодически выносили мозг курфюрсту, что он воспринимал вполне стоически.

Глава 89

А у нас в королевстве во всю процветал железнодорожный бум. В процессе постройки железной дороги Кронштадт – Княжеское озеро, был вкупе с технологиями, создан и апробирован Железнодорожно-Строительный поезд, на базе которого и началось Большое Железнодорожное строительство. На Груманте были обнаружены большие залежи железных руд, а в Ливонии вдобавок оказалась натуральная Магнитка, залежи прекрасной магнитной руды с возможностью открытой добычи, возле местечка Лубена и река там была какая то, которую я переименовал в Магнитку, как и новый городок и приказал построить там металлургическое производство. Мои технари и ученые расстарались и у нас был теперь не только чугун, но и сталь, и все это в промышленных количествах. Рельсы лили из чугуна, паровозы выпускали поштучно, но постепенно переходили и на десятки.После каждых десяти локомотивов, начиналась новая серия с модернизацией предыдущей модели.

Дороги были в основном на Груманте, но в Ирландии и Ливонии тоже шло строительство (в Магрибе я решил пока погодить). Через год Железнодорожно-Строительных поездов было уже пять, причем они были вооружены. И параллельно в производство была запущена серия бронедрезин и железнодорожных артиллерийских установок. В проект была заложена возможность комплектации из них бронепоездов. Что интересно, если в Ирландии к паровозам отнеслись спокойно (паровые трактора состоящие на вооружении у Ирландских дивизий народ уже видел во время маневров), то в Ливонии у коренного населения, паровые экипажи ездящие по рельсам, местами вызвали панику и католические священники стали тихой сапой вести анти-паровозную пропаганду и тут явно чувствовалась рука Ватикана. Вот никак Папа Римский не хотел оставить нас в покое. Я не хотел лезть в религиозные дела, но Ватикан меня достал, и я скомандовал Багряной палате – «ФАС!». И на следующий день было повсеместно объявлено в наших Ливонских владениях, что за сообщение о лицах, порицающих Королевские деяния, верноподданным королевства будет выдаваться по десять золотых (а за ложный донос десять ударов кнутом) и процесс пошел… За пару месяцев враждебная пропаганда нивелировалась под ноль и совсем не дорого. Были конечно старательные идиоты, типа сообщавшие, что сосед боится паровозов, но когда выяснялось, что это был искренний патриотический позыв, я приказал в таких случаях выдавать поощрительную премию в тридцать серебрушек (такая моя шутка юмора). Сразу припомнились три миллиона доносов в Гестапо и пять миллионов доносов в НКВД, причем эти доносы писали не Сталин с Ежовым и не Гиммлер с Гитлером.

Полевая жандармерия верноподданнически вытребовала свою железнодорожную сеть на границах и бронеплощадки для патрулирования, что я благостно разрешил и приказал при Академии спокойствия (аналог академии МВД) открыть Кадетский железнодорожный факультет. Как сказал лучший друг Советских железнодорожников, кадры решают все и на учебных заведениях я не экономил. Ну и на польской границе подтвердился постулат, что любой хороший писатель является футурологом. В смысле, что повторилась история чеховского «Злоумышленника»…

Какой то слишком предприимчивый шляхтич с сопредельной стороны, подогнал к новенькой пограничной «чугунке» упряжку быков и попытался спереть рельс, но тут очень удачно проявилась бронеплощадка.ее командир, сержант Государственной безопасности Фестунов (из Цусимских кондукторов). Сержант быстро сориентировался и открыл из всех четырех митральез и штатной каронады ураганный огонь, а там подоспел кавалерийский отряд сопровождения из Оленьей бригады Пограничных сил Полевой жандармерии. Сержант Фестунов проявил инициативу и выяснив что вся личная хоругвь* Злоумышленника полегла на месте инцидента, совершил бросок к фольварку покойного шляхтича и захватил его. Я узнав об этом случае, жаловал сержанта чином лейтенанта Государственной безопасности и титулом баронета, поставив его над этим своим новым владением. Так что и границу и железную дорогу пришлось переносить, но это приятные хлопоты.

*Шляхтичи, по врожденному гонору, даже личный отряд из дюжины сабель, называли хоругвью. Хотя реальная хоругвь в среднем должна была насчитывать порядка сотни сабель.

Глава 90

Мы с Бимсом и детьми посетили Королевский Благородный Питомник… Бимс оказался весьма плодовитым кобельком и черные щенки в окрестностях были в большом количестве и их собирали в питомники и растили из них служебных собак, но была и выбраковка по целому ряду критериев и этих псинок растили как домашних раздавая в качестве Королевской привилегии.

После того, как мы с женами в сопровождении трех громадных черных псов в золотых ошейниках посетили свадьбу Датского наследника и подарили одного из них Английской королеве, из европейских королевских домов посыпались просьбы продать щенков этой породы, но мой министр двора, майор Государственной безопасности, граф Нулин (Два года маркиз Золлейн, известный в Римском высшем обществе, как маркиз Синяя борода, получивший это прозвище за черную бороду и успех у местных дам) был нашим резидентом в Риме, провел огромную работу, но к нему стали приглядываться охранители Престола и ему срочно организовали гибель в Тибре, с последующей эвакуацией. После чего он сбрил бороду и получил вакантную должность Министра двора, параллельно взяв на себя личную охрану моей семьи. Так вот, мой министр двора, будучи большим педантом (в хорошем смысле этого слова) ответил, что щенки Королевских пород не подлежат вывозу за границу, но вопрос принят на рассмотрение.

А тут мои ученые и инженерные гении, нашли пещеру с двумя видами кристаллов, на базе которых смогли изготовить диоды и миниатюрные источники питания с функциями подзарядки от атмосферного электричества. Ребята получили ордена, погоны инженер-полковников и персональную шарашку с женской восточной прислугой, а под эгидой Багряной палаты был создан Королевский Благородный Питомник, где стали холить и лелеять выбраковку и продавать ее отсюда стали исключительно высокоранговым особам европейских монарших дворов. Каждый пес имел шикарный не снимаемый золотой ошейник с вмонтированной в него секретной рацией. Новые рации пока применялись только в Тайном приказе и были Государственной тайной высочайшего уровня.

Естественно вся эта компания была выставлена, как акт доброй воли Северного королевства и очередь за Грумантскими черными псами была запредельная, впрочем, как и цены.

Был случай, когда один немецкий барон, завел у себя черного пса похожего на Грумантца (причем именно так он его и декларировал), так его сосед на него напал, дабы завладеть данным ценным лохматым призом.

А у нас теперь были источники информации из первых рук, вернее лап. Единственно жалко было, что в Риме наших псов не жаловали и называли их отродьем Лукавого. Но у маркиза Золлейна осталась там агентура, которая в меру сил и возможностей приглядывала за «Черной троицей», так в наших секретных документах проходили кардиналы Спинетти, Патриони и Шулленбург. Они занимались вопросами внешней разведки Ватикана и они же контролировали иезуитов и инквизицию. Учитывая что Папа был погружен в религиозные вопросы и был не совсем адекватен в остальных темах, именно «Черная троица» вершили политику Святого Престола. И рано или поздно Тайному приказу придется с ней разбираться.

Глава 91

Джульетта ненавидела содомитов. Сначала, когда умер их отец, их семью разорил и буквально пустил по миру содомит ростовщик и они из уютного дома переехали в комнату, которую им предоставила ее старая кормилица, живущая в Риме, аж рядом с Колизеем в большой квартире подаренной ей богатой семьей, где она некогда выходила больного ребенка. И донна Селеста, через Римское сообщество кормилиц, неофициальную, но мощную организацию устроила Джульетту горничной в дом кардинала. И та же донна Селеста, рассказала тайком девушке, что ее брата наверняка похитила Калабрийская банда, поставляющая мальчиков богатым содомитам.

И каковы же были чувства Джульетты, которая спросив у домоправительницы про то, не будет ли хозяин ее домогаться увидела кривую ухмылку и услышала, что домогается хозяин только мальчиков, да и то тех к нему привозят, но об этом надо молчать, а то одна из прошлых горняшек случайно упала в Тибр, причем связанная и в мешке. Мать Джульетты совсем разболелась, и девушка не смогла отказаться от этой работы, ибо деньги в семье были очень нужны. И когда она увидела, как как-то вечером в дом кардинала с черного хода, какие-то молодчики затащили щуплую плачущую фигурку и после этого она больше не видела этого ребенка, ненависть переполнила ее до краев. Как-то в субботу вечером, когда ее отпускали домой до вечера воскресения, на нее напали в переулке подвыпившие молодые дворянчики. Они совали ей за корсаж монеты и кричали, что теперь все оплачено и она теперь обязана идти с ними. Но тут откуда-то появился сеньор и приказал им оставить девушку в покое и убираться отсюда прочь, а когда они обнажили клинки, то сеньор сшиб одного из них ударом эфеса шпаги по лицу, а второго обезоружил четким выпадом и приставив клинок к горлу, обратил в бегство. Синьор Рудольфо проводил девушку до дома, и она сама не зная почему рассказала ему всю свою историю. Услышав про то, что кардинал содомит, синьор скрипнул зубами и спросил, хочет ли Джульетта отмстить убийцам брата… так у Тайного приказа появился в доме кардинала Спинетти свой «засланный казачок» и самым ценным была не только мотивация агента, но и то что Джульетта знала латынь, о чем не догадывался кардинал. Отец Джульетты, когда все было еще хорошо, нанял ей учителя латинского языка и это умение теперь очень пригодилось новой агентессе Тайного приказа.

Кардиналы Спинетти, Патриони и Шулленбург собрались на очередную «тайную вечерю». Главный вопрос был о Северном королевстве. В Ливонии и присоединенных к ней польских землях, после последнего эдикта Северного короля, влияние Святого Престола упало на самый незаметный уровень. Инквизиция была запрещена, иезуиты вычищены и те, кто остался затаились и самое главное практически никто не платит больше Церковную десятину. А в чертогах Нечистого именуемым странным именем Magnitka, слуги Лукавого роют вход в преисподнюю и самое неприглядное, это то что на территории Magnitki, была построена Православная церковь и она действовала и самое главное там теперь постоянно крестили и детей, и взрослых.

Было принято два решения… Устроить в этом капище Нечистого мор и геенну огненную, то есть отравить жителей и поджечь строения и во вторых постараться стереть с лица земли главное воплощение Зла, Грумантского князя, неправедно зовущего себя королем, ибо Святой Престол его на царство не венчал. На Джульетту, приносившую вино и закуски, их высокопреосвященства, говорящие по латыни, внимания не обращали, а откуда деревенской девчонке знать латынь (кормилица декларировала ее, как дальнюю родственницу из деревни). Все это легло мне на стол в срочном донесении по линии Тайного приказа.

Кардиналов взяли под колпак и выяснили, что для операции по отравлению и поджогу они наняли Калабрийскую банду уже давно выполнявшую для них грязную работу, включая убийства неугодных и поставок детей для тайных развлечений.

Когда Джульетте рассказали, что ее хозяин скорее всего, пусть косвенно, но причастен к исчезновению ее брата, девушка была согласно на все. Ей передали снадобье созданное синьором Джелермо, непревзойденным мастером ядов из Флоренции, уже давно работающим на Тайный приказ. Когда кардиналы пригубили Критское вино из кувшина, то через какое то время они буквально сошли с ума и набросились друг на друга. Кардиналы Спинетти и Патриони погибли в общей драке, а Шулленбург со старинным протазаном выскочил на улицу и напал на патруль городской стражи, в бою с которым героически пал.

Ну а каракку с калабрийцами, перехватили в море два корабля-ловушки и расстреляли ее до щепок на воде. На этом тайная война Рима против Северного королевства заглохла, неизвестно правда на долго ли.

Глава 92

Сейчас мой путь лежал в Мурманск. В нашем новом владении уже был один важный объект, «Меховая ферма». Мои финансовые аналитики из состава моих жен и их подруг просчитали, что разведение всевозможных соболей, чернобурок и прочих горностаев, гораздо выгоднее закупок, пусть даже по самым демпинговым ценам.

В десяти верстах вглубь от Мурманска, была построена крепость-фактория, куда приезжали всевозможные купцы. (в сам Мурманск иностранцев любой принадлежности не пускали, это был закрытый город ибо там была база Северной флотилии, которую мы не хотели никому светить).

Русские купцы получили большой заказ на живое пушное зверье. В Мурманске была заведен питомник и пушные зверьки стали успешно размножаться в неволе, особенно активно размножались рыжие лысы, которые составляли пилотный завод пометов. Я приказал сделать филиал подобной фермы на Груманте (и даже придумал ей название «Оруэлл»), но пушистые красавцы (опять же, кроме рыжих Патрикевных) не выдержали морской поездки, и я решил в ходе визита в Москву, на обратном пути прихватить пушного товара, но и в Москву я летел через Мурманск, ибо мурманчанам было чем еще похвастаться, перед князем и королем…

Теперь там появился еще один стратегический объект – «Пегас», комплекс эллингов для строительства малых дирижаблей.