Текст книги "Игры вампиров (Трилогия) (СИ)"

Автор книги: Влада Крапицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 51 страниц)

Положив руку ей на ягодицы и не выходя из неё, я с нежностью произнёс:

– Люблю тебя.

Ванда замерла, а потом дёрнулась, и я тут же прижал её сильнее к себе, желая наслаждаться её теплом, когда услышу такие важные для меня слова. Её сердце быстро забилось, и она несмело посмотрела мне в глаза, а потом улыбнулась и спросила:

– Правда?

– Правда, моя хорошая, – заверил я.

– И я тебя люблю Дамис! – с радостью ответила она. – Ты даже не представляешь, как я тебя люблю!

– Спасибо, – ответил я. – Только, пожалуйста, не шевелись. Ты не представляешь, что я чувствую, когда в тебе и как мне это нравиться.

– Представляю, – с мягкой улыбкой ответила она.

– Нет, поверь мне, не представляешь, – уверенно ответил я и, положив ей вторую руку на плечи, прижал к себе, поцеловав в макушку. – Скоро ты поймёшь, что я имею в виду. Но сначала я хочу поговорить с тобой о другом.

– О чём? – тихо спросила она и напряглась.

– Ванда, ты уже знаешь, что я живу в другой стране…

– Знаю, – со вздохом ответила она.

– И соответственно не могу постоянно находиться в России, поэтому хочу увезти тебя с собой…

– Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой в Америку? – она ослепительно улыбнулась, посмотрев на меня, но потом внезапно нахмурилась и опустила взгляд.

– Да, хочу увезти и хочу, чтобы стала моей женой, – спокойно ответил я, хотя мне не понравилось, что она опустила голову.

– Женой?… Дамис мы ведь знакомы всего ничего, и рано ещё об этом говорить…

– Ты меня не настолько любишь, чтобы выходить замуж? – почувствовав, как внутри всё неприятно сжалось, я внимательно посмотрел на неё. – Если хочешь, мы можем подождать года два-три, но поверь ничего не измениться.

– Дело не в этом, – прошептала она и предприняла попытку соскользнуть на кровать, но я только сильнее прижал её к себе. – Дамис, отпусти, – с непонятным отчаянием попросила она, и я разжал руки, чувствуя тревогу.

– А в чём дело? – спросил я, когда она отвернулась ко мне спиной и как-то вся сжалась.

– Ты не всё про меня знаешь… А ведь и твоя семья богата, наверное…

– Да, богата и что?

– Ведь они в любом случаи захотят узнать, что за оборванку привёл их сын в дом…

– Ванда, я не переношу, когда ты называешь себя оборванкой. Прекрати немедленно, – твёрдо произнёс я и, придвинувшись, обнял её.

– Да, я не оборванка, я намного хуже, – тут же согласилась она. – Я ещё и дочь алкоголички. Представляю, как твои родители обрадуются этому, а когда они ещё узнают и о том, что мой папа умер в сумасшедшем доме, они будут окончательно очарованы мной и моментально раскроют свои объятия, с радостью приняв в вашу семью, – с иронией закончила она.

– Ванда, мои родители буду смотреть какая ты, а не на то, кем были твои родители, поверь, – с улыбкой ответил я. – И главным для них будет то, что я тебя люблю.

– Не скажи, – упрямо ответила она. – Тебя заклюют, говоря о наследственности и пугая тем, что я рожу тебе каких-нибудь моральных уродов, которые или пить начнут, или видеть в каждом человека вампира…

– Кого видеть? – не поверив своим ушам, спросил я и, повернув Ванду к себе, посмотрел ей в глаза.

– Вампира, – она уныло посмотрела на меня.

Сердце заныло, и меня охватили тревожные предчувствия.

– Вампира? А поподробнее можно? – как можно спокойнее попросил я, но внутри уже всё сжалось. – Ведь про отца ты вообще ничего не рассказывала.

– Рассказывать особо нечего, – она тяжело вздохнула и отвела взгляд в сторону. – Когда он пропал почти на два месяца, мне было четыре года, поэтому я плохо помню то время. А когда появился, то начал нести всякую чушь, что его выкрали вампиры и он всё это время был у них. Он постоянно куда-то писал, обращался в милицию и, в конце концов, его признали сумасшедшим и определили в психиатрическую лечебницу. А там он протянул всего четыре года и умер, когда мне было восемь, а после его смерти мама и запила.

"Ей сейчас восемнадцать, а тогда было четыре, значит, отец пропал четырнадцать лет назад. Игры проходят раз в двенадцать лет, и последние были два года назад. Получается, он участвовал в предыдущих Играх?" – от этой мысли мне стало нехорошо. "Отец умер в психушке, а её мать запила после этого, и выходит – все беды и несчастья Ванды идут от нас!?" – я оцепенел, не зная, что делать.

"Если я скажу ей, что вампиры существуют и я один из них, получиться, что её отца зря засадили в психушку, где он потом умер. И её мать тогда бы не запила. Мы, своими Играми сломали три жизни тогда – её, её отца, и её матери! Да она меня просто возненавидит после этого! И что теперь делать? " – я растерянно смотрел на Ванду, не зная, что предпринять.

"И отпустить её уже не могу, и как сказать, кто я, не знаю. Даже если я просто буду с ней жить, через пять – десять лет она обязательно заметит, что я не старею, если я раньше не проколюсь на чём-то другом. Когда-то ей всё равно придётся рассказать, что я вампир" – прижав её к себе, я судорожно втянул воздух, потому что мне показалось, что я её уже теряю.

"И кто просил её отца трепаться про нас?! Если отпустили – жил бы и радовался, нет же, надо всем рассказывать!" – меня начала охватывать злость на него. "Майя ведь вернулась к спокойной жизни сразу после Игр. Ей и в голову не приходило кричать на каждом перекрёстке, что она участвовала в Играх вампиров. Кто заставлял отца Ванды болтать об этом? Он сам виноват… Стоп. А это уже зацепка. Игры были придуманы задолго до моего рождения, и даже до рождения Аскольда и не нам менять эти правила. Плюс – её отца отпустили и в произошедшем далее, только его вина. Можно потом сыграть на этом" – я задумался над стратегией поведения.

"Так, в любом случаи о том, что я вампир пока надо молчать, чтобы дать ей привыкнуть ко мне. Чем дольше она будет со мной, тем меньше шансов, что она захочет покинуть меня, а вот потом, когда она окончательно привяжется ко мне, я начну её готовить к правде. Параллельно с этим я познакомлю её с родителями, предварительно объяснив, в чём загвоздка, и она уже не будет бояться их. Вот только… Сейчас её не повезёшь к ним уже по двум причинам – чтобы не нервировать беременную маму, и чтобы потом правда не выплыла наружу, когда сестричка начнёт быстро расти. Необходимо хотя бы дождаться пока мама родит, а про существование сестры будем пока молчать… Столько всего надо теперь учитывать! Или…" – в голову пришла одна мысль, и я с интересом посмотрел на Ванду. "А может её просто взять и обратить? И потом уже решать возникшие вопросы? Ведь Гера обращал Майю без её согласия и всё сейчас нормально".

Звонок телефона вывел меня из задумчивости и, увидев, что звонит Гера, я тут же ответил на вызов:

– Да?!

– Дамис, у меня в Москве образовались кое-какие проблемы, и мы вылетаем туда не вечером, а через четыре часа. Вы с нами или останетесь здесь?

– С вами, потому что у меня та же ситуация, что и у тебя, – быстро ответил я. – Через два часа мы будем уже в бухте.

– Хорошо, ждём, – ответил он и отключился.

– Так, перестань думать всякую ерунду и помни главное – я тебя люблю, и всё у нас будет хорошо! Вот увидишь!

– Надеюсь, – она бросила на меня робкий взгляд. – Мы возвращаемся в Москву?

– Да, так что собирайся потихоньку, – поцеловав её, я встал с кровати и, одевшись, пошёл в рубку.

Через два часа мы уже были в бухте и, спустив лодку, поплыли на берег. Там нас уже встречала Майя и настороженно посмотрела на меня. Понимая причину её поведения, я бросил взгляд на Ванду, давая понять, что при ней говорить не могу, и понимающе кивнув, она забрала сумку с вещами, а я поднял Ванду и понёс в дом.

– Кстати, вы такое пропустили! – весело сказала Майя и хитро посмотрела на нас.

– Да? Что было?

– Рей и Лари уже перешли все границы, взяв вчера гидроцикл и самостоятельно поехав на нём кататься, поэтому терпение Геры истощилось, и он теперь злой папочка. Все развлечения для них закрыты, и весёлая жизнь для них закончилась. Во-первых, он заставил их пришить все отрезанные пуговицы и вы бы видели, как они вчера весь вечер пыхтели, занимаясь шитьём, а Гера чуть ли под лупой рассматривал их труд и заставлял переделывать работу, если считал, что она выполнена плохо. Так что, Дамис, твоя одежда в порядке.

– Спасибо, – я улыбнулся, представив Рея и Лари за шитьё и уже жалея их. "Предупреждал ведь их, что однажды они доиграются".

– Не за что! А сегодня у них по программе труд в библиотеке Аскольда. Но это не самое страшное! Гера сказал, что сам будет заниматься их обучением, а это значит, что теперь от книг они будут отходить только, когда он будет занят. В общем, бедные наши дети. Надеюсь, что Гера быстро сменит гнев на милость, а им это послужит хорошим уроком на будущее.

– Да, Гера умеет нагнать страху, когда хочет, – весело ответил я, вспомнив, как сам был маленький и как он воспитывал меня, если я начинал заниматься ерундой приезжая к Соломее и Аскольду.

Занеся Ванду в нашу комнату, я кивнул Майе на дверь, и она тут же вышла, а я повернулся к Ванде.

– Ты пока собирайся, а мне надо переброситься с Герой парой слов.

Она кивнула мне, и я тут же вышел из спальни.

– Гера сказал, что у тебя возникли проблемы, – Майя ждала меня у двери и сразу потащила в их спальню. – Что случилось?

– А где сам Гера?

– В спальне, по телефону разговаривает.

Зайдя туда и дождавшись пока он положит трубку, я сразу спросил:

– Кто был защитником в предыдущих Играх, четырнадцать лет назад?

– В предыдущих? Арсений. А зачем тебе это? – Гера удивлённо посмотрел на меня.

– Сейчас объясню. Вы знаете, что мать Ванды спилась после того, как её отец умер в психушке?

– Я видела, что мать пьёт, – ответила Майя. – А про её отца у меня не было никаких видений. А что случилось?

– А то, что её отец попал в психушку, говоря на каждом шагу, что вампиры существуют, а перед этим он почти два месяца отсутствовал дома, и было это четырнадцать лет назад.

Майя испуганно посмотрела на меня, потом на Геру и, прикрыв рот рукой, плюхнулась в кресло.

– Неужели он был дичью? – прошептала она.

– Похоже на то! И представьте, что будет, когда я скажу, что это мы так играем, и что её отец нормальный был и говорил правду! И что он зря умер в больнице, а её мать спилась! Ванда меня возненавидит раз и навсегда, как только узнает, что я вампир!

– Подожди, не пори горячку, Дамис, – с шумом выдохнув, произнёс Гера и провёл рукой по волосам. – Надо поднять наши архивы и посмотреть данные на дичь, может это ещё и не он был. Хотя надежды мало… В прошлых Играх дичь тоже выжила, только я не помню, почему её отпустили. Надо поговорить с Арсением.

– Что я наделала? – прошептала Майя и тоскливо посмотрела на меня. – Дамис, мне кажется, я неверно истолковала видение… Ты её сбил, полюбил, а она, узнав, что ты вампир, бросила тебя и поэтому я видела тебя таким печальным… Прости… Я такая дура! Надо было тебя задержать хоть на пять минут, а я наоборот толкнула тебя к этому, думая, что ты тоскуешь из-за того, что отпустил её сам…

От слов Майи я покачнулся, чувствуя, как на сердце опускается чёрная туча.

– Нет! Всё будет хорошо! Ванда поймёт меня, – уверенно произнёс я. – Я её не отпущу! И обязательно найду способ объяснить ей всё! Даже не смей думать, что твоё видение исполниться, ясно?

Решительным шагом выйдя из их спальни, я прошёл в нашу комнату и, схватив Ванду в объятия, прижал к себе. "Всё будет хорошо! Я знаю, чего следует опасаться и уже легче. Выход всегда есть и я обязательно его найду. Однажды она станет одной из нас!".

Глава 12

Ванда.

Дамис уехал по делам и я, удобно устроившись в кабинете, с книгой на коленях, сидела в кресле, но читать сегодня не хотелось и, перебирая в памяти последние недели, я с улыбкой смотрела на панораму города.

После возвращения с моря прошло почти пять недель, и каждый новый день был лучше предыдущего. Впервые после смерти отца я чувствовала душевное спокойствие и с уверенность смотрела в будущее, потому что ощущала поддержку Дамиса. "Я за ним, как за каменной стеной и так приятно осознавать, что о тебе кто-то заботиться после стольких лет, когда самой приходилось искать выход из сложившейся ситуации, и со страхом думать о том, что же будет завтра".

Сейчас всё изменилось, и я уже не представляла как жила без Дамиса все эти годы. "Боже, а если я бы тогда выскочила чуть раньше или чуть позже из дома, я никогда бы его не встретила" – в очередной раз со страхом подумала я и внутри всё сжалось. Я уже не просто любила Дамиса, а боготворила его – слепо, без оглядки и готова была на всё ради него. Иногда становилось тяжело дышать, потому что казалось, что в груди не хватает места для той любви, что я чувствую к нему, а перед глазами всё плыло, и я испытывала головокружение просто глядя в его карие глаза. "Однажды я точно хлопнулась в обморок, когда он с нежностью посмотрит на меня или поцелует. То, что я чувствую, когда он рядом передать словами нельзя, и с каждым днём меня всё больше затягивает эта любовь".

Правда, иногда Дамис пугал меня. Пару раз я ловила на себе его взгляды полные такой тоски, что у меня внутри тут же всё холодело. В голове возникали самые страшные мысли, что он уже разлюбил меня и сердце сжималось от страха, что я больше никогда не посмотрю в его глаза или не испытаю радости, когда он меня целует. В такие моменты я действительно от страха чуть ли не теряла сознание, а колени подгибались, но когда он прижимал меня к себе и страстно целовал, страхи испарялись, и голова уже кружилась совсем от других ощущений.

"Хм, а сегодня мне ещё и гипс снимут. Представляю, как мы с ним отпразднует это событие!" – с улыбкой подумала я, и щёки тут же залил румянец. "Дамис ненасытный маньяк. И откуда в нём столько сил на всё? Я засыпаю – он ещё не спит, я просыпаюсь – он уже не спит, и ест крохи, хотя парень с его телосложения по идее должен питаться больше?! Я уже не говорю про физическую силу!" – вспомнив, как мы поехали кататься, и машина застряла на просёлочной дороге, а он просто вышел и вытолкнул её, я в очередной раз удивилась. "Было такое впечатление, что он сделал это, не напрягаясь. Просто подошёл к багажнику, приподнял машину и протолкнул её вперёд. Интересно, а сколько весит машина? Надо посмотреть потом в интернете. Теперь, по крайней мере, понятно, почему он с такой лёгкостью носит меня на руках. Если уж приподнять машину для него не проблема, то мои костлявые сорок восемь килограмм для него вообще ничего не значат. Хотя уже и не сорок восемь, наверное", – я улыбнулась.

За эти пять недель я точно набрала пару килограмм. "А как их тут не наберёшь, если меня кормят такими деликатесами, о которых я и мечтать не могла раньше? Надо Дамиса сдерживать, а то он просто бросает деньги на ветер. Причём страшные деньги! Одна только белая икра стоила столько, что даже страшно вспомнить!". Мне до сих пор становилось не по себе от того, что я случайно выяснила, сколько денег впихнула в себя за два присеста.

Узнал, что икра пришлась мне по вкусу, Дамис с хитрой улыбкой как-то вечером принёс домой золотистую коробочку с белой икрой, а я, думая, что она не такая дорогая, как чёрная или красная, ела её без стеснения чуть ли не ложками. И только потом случайно узнала, что коробочка не просто золотистая, а сделана из чистого золота, и стоит килограмм этого деликатеса двадцать пять тысяч долларов. "Кошмар, я буквально да сутки съела такие деньги, что страшно подумать. Где уж тут поправляться не начнёшь?".

Но его это не смущало и он, наоборот, с улыбкой говорил, что я наконец-то начала обретать аппетитные формы, и при этом так облизывался, что я заливалась смехом. "Он похож на кота… Нет на гепарда, или тигра, когда с улыбкой смотрит на меня и рычит, говоря, что так бы меня и съел! Есть в нём что-то от хищника. Особенно когда он в кровати рычит и покусывает меня за грудь или за шею".

Откинувшись на спинку кресла, я закрыла глаза. "Он просто мечта. И эта мечта хочет, чтобы я стала его женой и уехала с ним в Америку. Разве мне так может повезти?".

Ещё в детстве я поняла, что в сказки верить нельзя, и что нет прекрасных принцев, которые приезжают на прекрасном белом коне и спасают принцесс от всех бед. Но сейчас получалось, что есть. "Правда, мой принц приехал на Феррари и перед этим меня сбил, а потом уже превратил мою жизнь в сказку" – улыбнувшись, я почувствовала, как сердце быстрее забилось в груди. "Только вот в сказках всегда есть мерзкие ведьмы, которые желают зла влюблённым и стараются их разлучить. У нас вроде с этим всё нормально, и даже родственники Дамиса – Майя и Гера на нашей стороне. Это значит, что злой ведьмы не будет, или она ещё впереди?" – от одной этой мысли мне становилось дурно.

"Пока не появилась ведьма надо цепляться за Дамиса руками, ногами и зубами и соглашаться на замужество, чтобы потом ведьма, которая должна появиться по всем законам жанра, раскрошила себе зубы, от злости, понимая, что уже не может разлучить двух влюблённых и мучилась от изжоги, зная, что у неё ничего не получиться!" – весело подумала я.

"Хотя, плевать на ведьм. Дело в Дамисе. Я люблю его и мне точно никто больше не нужен и дело не в его деньгах. Он отличается от всех, кого я встречала до этого. В нём столько внутренней силы и уверенности, что это просто завораживает. Он всегда точно знает, чего хочет. А ещё в нём есть какая-то мудрость. Но это и странно для меня. Откуда? Ведь ему всего двадцать, а иногда такое впечатление, что не меньше пятидесяти лет, а то и больше" – это было для меня загадкой, и я задумалась, пытаясь найти вопрос на этот ответ.

Иногда, вечерами сидя в кресле, в зале и болтая обо всём на свете, я ловила себя на мысли о том, что Дамис прожил богатую на события на жизнь. Порой он так уверенно и с такими подробностями рассказывал случаи из всемирной истории, что я начинала думать о том, что всё происходило на его глазах. "Наверное, он очень начитан, и многое знает" – это было для меня единственным объяснением.

И слушая его, я иногда чувствовала себя глупым ребёнком. "Мне до него ещё учиться и учиться. И это странно. Ведь я далеко не дура, потому что всегда тянулась к знаниям, но мой уровень явно не дотягивает до уровня Дамиса. И при этом он в свои двадцать нигде не учиться, хотя если учесть его уровень интеллекта и богатство его семьи, он может учиться в лучших университетах мира. Почему так?" – ответа на этот вопрос я до сих пор не получила, потому что он всегда отшучивался, говоря, что учебные заведения не для него.

"Но это ещё полдела. Сейчас он предлагает мне не ехать в Питер, в университет, а пропустить год и в следующем году уже приступить к обучению в Америке. Или вообще намекает, что я если я так хочу получить высшее образование, то он сам может со мной заниматься без всяких университетов, а я потом просто сдам всё экстерном и получу диплом. Причём так уверенно говорит, что я могу выбирать любую специализацию, и он в любом случаи меня подготовит, что иногда мне становиться не по себе. Разве может человек в двадцать лет обладать такими знаниями?…. А языки? Он только при мне, по телефону, говорил уже на шести языках… В Дамисе много загадочного для меня, и это меня тревожит" – я вздохнула, до сих пор не зная, что делать со своим обучением…

– Что за тяжелые вздохи, душа моя, – раздался голос над ухом, и я чуть не подпрыгнула от неожиданности.

– Дамис! Господи, перестань так ко мне подкрадываться каждый раз! Я точно однажды до смерти испугаюсь! – пробормотала я, чувствуя, как сердце бешено колотиться в груди.

– Прости, – он с раскаянием посмотрел на меня. – И поверь, никто не собирается пугать тебя до смерти, а скорее наоборот хочет дать тебе очень долгую жизнь.

Обойдя кресло, он поднял меня и сев, усадил к себе на колени.

– Что читаешь? – взяв книгу, он посмотрел на корешок. – Кафку?

– Эх, не читаю, – с сожалением ответила я. – Начала, но задумалась о жизни, поэтому дальше первых двух страниц не продвинулась.

– Да? И о чём конкретно думала?

– О нас с тобой.

– Надеюсь, хорошее? – он спросил это с улыбкой, но в глубине глаз читалась тревога.

– Хорошее, – нежно ответила я, потому что мне становилось не по себе, когда он так смотрел на меня.

– Моя ты умница, – он весело усмехнулся. – Поцелуй меня.

Наклонившись, я послушно исполнила его просьбу и, припав к губам, начала страстно целовать его.

– Полегче, моя хорошая, – хрипло сказал Дамис, отстраняясь. – Хочу дождаться вечера, когда тебе уже снимут гипс, и тогда по-взрослому можешь целовать меня сколько угодно, а пока не стоит этого делать.

Когда он говорил таким тоном, я чувствовала себя искушённой соблазнительницей и эти ощущения мне настолько нравились, что порой хотелось делать такое, что я заливалась краской. Сейчас был как раз такой момент и, наклонившись к его уху, я ласково проворковала:

– А что будет вечером, знаешь? Знаешь, что я буду сегодня делать? – и посмотрела в его глаза.

– Что? – он заворожённо посмотрел на меня.

– Хочешь это слышать, или предпочитаешь дождаться, пока я тебе покажу?

– Подожду, – прошептал он, не отрывая взгляда от моих глаз, а потом встряхнул головой. – Ты точно ведьма! Иногда кажется, что я выпадаю из реальности, когда ты на меня так смотришь.

– Тогда, я твоя личная ведьма! – весело ответила я.

– Спасибо! – он расплылся в улыбке, и прижал меня к себе, а потом посмотрел на гипс. – Хотя, жаль, что его сегодня снимут. Мне нравится носить тебя на руках и нравится, что ты во мне нуждаешься. Может тебе опять устроить небольшую трещину в берцовой кости, чтобы я продолжал заботиться о тебе?

– Я тебе устрою! – воскликнула я. – Быстро неси меня в машину, чтобы я избавилась от этой костяной ноги!

Он вздохнул и, улыбнувшись, поднялся с кресла, а через час мы уже выходили из больницы. Гипс мне сняли, а вместо костылей вручили палочку, и это было вдвойне унизительно. Нога смотрелась ужасно. Во-первых, за время пока она была в гипсе, мышцы как-то уменьшились в размере, и это смотрелось отвратительно. Одна нога была нормальной, а вторая – какой-то излишне тоненькой. А во вторых – пока мы были на море и за прошедшее время, я успела загореть, и когда сняли гипс, оказалось, что одна нога нормально цвета, а второго – какого-то отвратительно белого цвета. "Господи, как у покойника. И что теперь делать? Сидеть возле окна, выставив одну ногу на солнце, а вторую прятать, чтобы они смотрелись одинаково?". Но это было полбеды – больше всего смущало то, что я шла рядом с Дамисом, опираясь на палочку, и кожей чувствовала, какие взгляды на нас бросаю прохожие. "Наверное, думаю – что может такой красавец найти в таком чудовище, как я?" – от этого становилось ещё хуже и, глядя себе под ноги, я старалась не смотреть по сторонам.

– Тебе больно идти? – заботливо спросил Дамис, поддерживая меня за локоть.

– Нет.

– А почему ты тогда так сопишь? – с улыбкой спросил он, и я рассмеялась, поняв, что действительно соплю, как паровоз.

– Просто ноги разные, а всем больше делать нечего, кроме как нас рассматривать.

– Пусть рассматривают, – бесшабашно ответил он. – Не обращай на это внимания. Лучше скажи, что ты хочешь получить в честь того, что избавилась от гипса – кольцо с серьгами или что-то посущественнее?

– Посущественнее, – твёрдо ответила я. – Тебя.

– Всё ясно, – весело бросил он. – Опять экономистом работаешь? Ну-ну! Садись в машину, я сам всё буду решать.

– Я хочу домой, и не хочу всяких там колец и прочей ерунды!

– "Садясь в машину, сказала Ванда, но её никто не послушал!" – произнёс басом Дамис, как будто читая отрывок из книги, и захлопнул за мной дверь. А сев машину добавил: – Но мы всё равно что-то купим!

– Дамис, ну пожалуйста! Я некомфортно себя чувствую. Ноги выглядят ужасно, да ещё и палочка эта! Поехали домой!

– Если тебя смущают только ноги, то можно заехать в какой-то торговый центр и купить брюки, а палочку отбросить в сторону и позволить носить тебя на руках, – заведя машину и выехав на дорогу, он подмигнул мне и начал смотреть по сторонам.

– Доктор сказал расхаживать ногу, так что держи свои руки при себе, – пробурчала я, понимая, что Дамис всё равно повезёт меня куда угодно, но не домой.

– Тогда покупаем тебе брюки…

– Дома куча одежды и можно вернуться, чтобы переодеться, – я всё же решила предпринять ещё одну попытку уговорить завезти меня домой.

– Ага, а потом я тебя не вытащу из квартиры, – с усмешкой ответил он. – Нет, дорогая, выбирай или покупаем брюки и едем туда, куда я хочу, или сразу туда едем, без всяких брюк?

– С брюками, – сдалась я, понимая, что спорить бесполезно.

– Умница моя, – так ласково произнёс он, что я не выдержала и рассмеялась.

"Ну как ему можно сопротивляться? Хитрый, уверенный и точно идущий к своей цели. Пора бы уже и привыкнуть к его характеру" – глядя на него с любовью, думала я.

Через десять минут мы припарковались возле какого-то торгового центра и, выйдя из машины, вошли в просторный холл. Поддерживая меня за руку, Дамис искал глазами магазин с одеждой, а я снова опустив голову, смотрела себе под ноги.

– Дамис?! – раздался из-за спины женский голос, и я тут же почувствовала, как он сжал мне локоть. – Не ожидала тебе здесь увидеть, да ещё в обществе… И как это понимать?

Развернувшись, я увидела красивую женщину лет сорока пяти, с тёмно-каштановыми волосами и царской осанкой.

– Соломея?! Здравствуй, – спокойно произнёс Дамис, но в голосе чувствовалась скованность. – За покупками приехал. Ты, как я вижу тоже? – и кивнул на её пакеты.

– Да, Гера вплотную занялся воспитанием Лари с Реем, а я не могу смотреть, как они бедные мучаются, поэтому решила порадовать их новыми игрушками, – произнося это, женщина не своди с меня глаз и я не знала, что мне делать.

– Ясно, – ответил он, а потом посмотрел на меня. – Кстати, познакомься, это Ванда, моя девушка…

– Дамис, только не это! – женщина посмотрела на него с такой мольбой, что я тут же напряглась, и почувствовало, как сжалось сердце. – Аскольд не перенесёт этого во второй раз.

– Придётся, – твёрдо ответил он. – Мой выбор уже сделан и обсуждению это не подлежит!

– Дамис… Что же ты с нами делаешь, – с тоской произнесла она и встрепенулась. – Уезжайте отсюда! Меня сопровождают Илья и Савва и они обязательно всё расскажут Аскольду. А мы с тобой ещё поговорим позже, – она начала нас подталкивать в спину, оглядываясь по сторонам.

Дамис кивнул женщине и, подхватив меня на руки, пошёл к выходу из магазина.

– Кто это был? – чувствуя тревогу, спросила я.

– Моя бабушка, – ответил он.

Внутри всё похолодело, а сердце пропустило удар. "Это и есть злая ведьма, которая хочет разлучить влюблённых? Или нет?" – вспомнив, как смотрела на меня эта женщина, я судорожно вцепилась в Дамиса. "Я не хочу его терять! Я лучше умру, чем теперь буду жить без него". От страха закружилась голова и, уткнувшись в плечо Дамиса, я почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. "Бабушка! Член семьи и она явно настроена против меня. А что дальше? Будет только хуже? Сказка кончилась, и пришло время вернуться в жестокую реальность?" – ответов не было, и я расплакалась, понимая, что уже не могу без Дамиса.