Текст книги "Мы, Мигель Мартинес (СИ)"

Автор книги: Влад Тарханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– Почему ты так решил? – Сталин встаёт, снова начинает набивать трубку, жестом разрешая мне продолжать… И Шахерезада продолжила дозволенные речи…

– Потому что вы, товарищ Сталин, делаете ставку на новую партийную бюрократию, на молодых людей, которые не были связаны со старыми большевиками, ленинской гвардией. Большая часть этой гвардии как раз те самые коминтерновцы, которые грезят мировой революцией. Для построения нового социалистического государства они почти что бесполезны, даже опасны. Вы же вырастили ту большевистскую элиту, которая будет поддерживать именно построение государства, в котором они будут иметь власть. Вы стараетесь перехватить управление Коминтерном, при этом вас не устраивает, что ВКП(б) имеет фактически подчиненное положение перед этим органом.

– Да, надумал ты себе такого Сталина, товарищ Кольцов. Даже интересно, почему ты считаешь, что товарищ Сталин похерил заветы товарища Ленина по поводу этой самой мировой революции? А?

– А кто сказал, что слова товарища Ленина – это догма, истина в последней инстанции? – я опять рисковал, но риск был оправданным.

– Например, в национальном вопросе, я считаю, что позиция товарища Сталина была правильной, позиция же Ленина – ошибочной.

– Вот как, но ведь партия выбрала именно ленинскую программу в национальном вопросе, после чего и был создан Советский Союз. Так в чём Ленин был не прав?

А тут голос вождя выдал заинтересованность. Искреннюю.

– В тактическом плане, на краткосрочную перспективу план Ленина сработал, он оказался прав. Эта позиция дала возможность найти компромисс с национальными элитами, примирить национальные окраины, создать у них видимость независимости в общем строю. Но в далёкой перспективе – это рост националистических тенденций, угроза сепаратизма национальных окраин. И эти группы национальных элит проще будет перекупить нашим врагам, товарищ Сталин. В этой перспективе ваша позиция была верной. Потому что исключала центробежные тенденции в государстве, или делала их намного слабее.

– И потому что товарищ Сталин прав, Троцкого надо убить?

– Потому что троцкисты могут развалить нашу страну, и вы сами видите эту возможность. При этом крайне важно, чтобы эта смерть выглядела естественной. Никаких выстрелов из-за угла или ударов ледорубом по голове. Есть же возможность, ее надо и использовать. И специалисты есть соответствующие.

– На что вы намекаете, товарищ Кольцов?

– На «Специальный кабинет» профессора Казакова при Всесоюзном институте биохимии.

– Вот как, для редактора газеты «Правда» вы слишком хорошо осведомлены, товарищ Кольцов.

– Есть такое, товарищ Сталин. Вот только… совершенно неправильно, что такая серьезная лаборатория находится в ведении института биохимии даже под надзором органов безопасности. Разработки должны вестись под таким строгим контролем, не говоря о выдаче препаратов. В общем, тут даже только на НКВД нельзя полагаться.

– Даже так? Интересная мысль. Я обдумаю её на досуге. И всё-таки, почему Троцкого надо устранить именно таким образом?

– Вопрос идёт о двух вещах: организационном наследстве Троцкого (той же «международной левой оппозиции») и о финансовых потоках, которые идут через него на его организацию и, частично, на Коминтерн. Ведь кто барышню платит, тот её и танцует. Очень важно перехватить управление этими структурами, но для этого сам Лев революции должен сдохнуть от болячки, а не от руки убийцы. И третий аргумент: это имидж СССР, говоря другими словами, та картинка, которую обыватель видит перед глазами, когда говорит или читает «СССР», уже сейчас тем же Троцким, как и всей буржуазной пропагандой создаётся образ жестокого тирана и деспота, ваш образ, товарищ Сталин. Это важный пропагандистский прием: понимаете, мировая буржуазия проиграла пропагандистскую кампанию против первого социалистического государства, особенно благодаря социальным программам, которые мы впервые проводим в жизнь. Но это же удар по их кошельку! Капиталист стоит перед выбором: социальные революции у себя в странах или уступки пролетариату, социальные гарантии, которые выливаются в уменьшение доходов, бьют по их самому дорогому – кошельку! Но если нельзя опорочить систему, надо начинать с того, чтобы опорочить ее вождей. Создать жупел, образ коварного врага. Азиатского тирана.

– Вот как? Но я ведь не еврей, кровь младенцев не употребляю!

Ну что же, это была довольно грубая, но всё-таки шутка, значит, гроза прошла. Меня слушают. И это уже очень много, намного больше, чем я мог бы надеяться!

– Надо будет, они докажут, что вы еврей, товарищ Сталин. Сейчас СССР популярна, идеи коммунизма и социализма тоже популярны, особенно у элит западных стран, это дает нашей разведке уникальные возможности. И не только получение шпионов, но и агентов влияния. А вот очень агрессивные действия, терроризм идут нам в минус. Поэтому каждую такую акцию надо проводить очень аккуратно.

– Хорошо, товарищ Кольцов, по этой фразе мы выяснили твоё мнение. А что ты скажешь по поводу вот этой рукописи? Всей, кроме последней фразы, которую ты бессовестно скатал у Катона!

Глава девятая. Голод и точка

Москва. Кремль

7 марта 1932 года

То, что Иосиф Виссарионович получил образование в семинарии, ни о чём не говорило – это факт. Сталин умел учиться! Это тоже факт! И еще он имел очень цепкую память, позволяющую ему работать с очень большими объемами информации и делать это достаточно энергично. Поэтому его укол по поводу Катона я воспринял как должное. Ну, немного сплагиатил, не без того. Покажите мне писателя, который бы совсем-совсем ничего не позаимствовал, да четверть мировой литературы – это сказка про Золушку, рассказанная на иной лад!

– Товарищ Сталин! Вы знаете, что несколько дней я пребывал без сознания. Так получилось, что я стал получать информацию. Это не было сном. Это были развернутые картинки, что-то похожее на фильмы, вот только этот поток был настолько мощным, что мозг не выдержал! Сначала я решил, что это всё было бредом, инфекция, высокая температура, чёрт его знает что еще… Потом я вроде как вынырнул из этого состояния, но в тот же день эти картинки повторились. На этот раз я очнулся уже в больнице. И у меня было время проанализировать полученные данные. И чем больше я анализировал, тем страшнее мне становилось.

– Что, в медиумы подался, главный редактор советских газет и журналов, в предсказатели переродился или юродивые, так вроде по национальности не положено.

В голосе вождя было столько иронии, что я понял, что мне не поверили ни на миллиграмм. Но отступать уже было некуда. Я-то знал, что НКВД, да и сам Иосиф Виссарионович к мистике если не привержены, то всё-таки их не отрицают. Да, если вы заметили, я н разу не называл его по имени-отчеству. Хорошо знал, что обращаться необходимо именно «товарищ Сталин», называть его Виссарионом Иосифовичем могут т только ограниченное количество близких друзей и соратников, а уж Кобой, партийным псевдонимом – вообще единицы.

– Критерий истины – опыт, товарищ Сталин. Вот я и решил кое-что проверить. Вы ведь видели, что письмо с рукописью было отправлено 14 февраля этого года. И не могли не обратить внимание на то, что некоторые события, перечисленные в предисловии, уже произошли.

– А почему тут перечислены только события за рубежами СССР? – всё так же иронично.

– Для чистоты эксперимента, товарищ Сталин. Ту только те события, на которые у меня нет влияния и которые я лично не мог спровоцировать.

1. 27 февраля начнётся антиправительственный правый мятеж в Финляндии, который уже 6 марта будет подавлен

2. 1 марта появится Великая Маньчжурская империя – марионеточное государство под фактическим управлением Японии

3. 7 марта – расстрел рабочих в Детройте

Эти три события уже произошли, ведь так? Впрочем, о расстреле рабочих сообщение придет только поутру.

– Возникновение Маньчжурской империи вполне предсказуемое событие, тем более, для вас, товарищ Кольцов, вот о мятеже в Финляндии интересно, да. Но вот дальше.

4. В апреле на выборах в Германии победит Гинденбург

5. В мае русский эмигрант убьёт президента Франции Думера, а премьер-министр Японии погибнет в результате переворота, устроенного морскими офицерами, а Дольфус станет канцлером Австрии.

6. Июнь – на выборах во Франции победит левый блок, в Чили произойдет левый переворот, начнется война между Боливией и Парагваем.

Ладно, там еще несколько пунктов, неважно. И события довольно знаковые, имеющие свое значение, вот только почему вы подчеркнули войну между Боливией и Парагваем? Что в этом событии такое знаковое?

– Интересное в этом событии то, что за Боливию будут воевать немецкие военные специалисты, а за Парагвай – русские, белоэмигранты. Война продлиться три года и русские окажутся сильнее. Хотя позиции Парагвая изначально намного слабее.

– Вот как. Хм.

– Дело в том, что там не хватает еще одной странички. Я не успел ее нарисовать, вот она.

Достаю и выкладываю Главный Козырь Любого Попаданца в СССР. Откуда он у меня? А форум? Любой попаданец, готовый провалиться в прошлое должен знать координаты залежей стратегических полезных ископаемых в СССР. Я воспринимал это как шутку, ну это и была такая шутка, у нас даже конкурс проводился, на знание этих самых координат. Я был во второй пятерке, призовое место было не моим, но. Моя обновленная Михаилом Кольцовым память вытащила на свет божий огогогого сколько ценнейшей информации!

– Что это?

– Это второй информационный бонус. Тут указаны главные месторождения полезных ископаемых СССР, которые очень пригодятся советской власти. У многих указаны координаты. Там не только нефть, газ, но и алюминий, золото, титан, платина, вольфрам, марганец, никель, наконец, алмазы.

– Алмазы?

– Вот, Якутия, координаты указаны достаточно точно, месторождения богатые.

– Хм. Понимаешь, сколько надо потратить народных денег, чтобы всё это проверить?

– А вы подумайте, товарищ Сталин, сколько народных денег можно сэкономить, если мы не будем искать черную кошку в черной комнате, когда ее там нет, а получим подсказку, которая поможет выйти непосредственно на неразведанные места с полезными ископаемыми?

– Может быть, товарищ Кольцов и в Бога верит? – но иронии в голосе Сталина поменьше, всё-таки такой козырь, вещь непробиваемая. А выгоды от этой сверхсекретной информации…

– Товарищ Сталин, но мы-то с вами ЗНАЕМ, что ОН существует.

Какого у меня это вырвалось? Зарвался ты, Миша, зарвался. Вот сейчас тебе и прилетит! Но, как ни странно, Иосиф Виссарионович задумался, второй раз за весь разговор стал набивать трубку и закурил. На этот раз он курил неспешно, медленно прохаживаясь по кабинету. Потом нажал кнопку, в кабинет зашел его несменный секретарь Поскрёбышев.

– Отмени на сегодня встречи. Перенеси. Все перенеси. А нам чаю сюда.

– Этого не может быть, чтобы на Украине советская власть допустила массовую смерть людей от голода!

– Советская власть не может этого допустить, а вы уверены, товарищ Сталин, что на Украине именно советская власть? Это вы напишите Косиору «Тов. Косиор! Обязательно прочтите предложенные материалы1. Если судить по материалам, похоже на то, что в некоторых пунктах УССР советская власть перестала существовать. Неужели это верно? Неужели так плохо дело с деревней на Украине? Где органы ГПУ, что они делают? Может быть, проверили бы это дело и сообщили бы в ЦК ВКП о принятых мерах? Привет. И. Сталин»

– Что, про это письмо тоже приснилось?

– Привидилось, товарищ Сталин, это похоже, всё-таки не сны, а видения.

– Приведение у нас ты, Михаил Кольцов… – буркнул и запыхтел трубкой.

– Товарищ Сталин, в апреле этого года, а осталось всего-то ничего, произойдут два события в СССР, которые описаны у меня в этой книге, пусть и кратко: это стачка в Вичуге, когда от десяти до шестнадцати тысяч рабочих вышли на протест против снижения норм выдачи по продовольственным карточкам, в первую очередь, на хлеб. В ходе этого бунта, который вы назовете вторым Кронштадтом, будут громить оборудование, избивать комсомольцев и коммунистов, произойдет захват милиции и ОГПУ, придется идти на экономические уступки и увольнять местное руководство. Так вот, мы направили в Вичугу и Ивановский промышленный район корреспондентов правды. Извините, товарищ Сталин, я направил туда корреспондентов «Правды».

Я заметил, как на лице вождя мелькнула довольная улыбочка, следовательно, моя поправка, где я беру на себя ответственность, ему понравилась.

– Значит вы, товарищ Кольцов рискнули нарушить рекомендации врачей и приказ партии отдыхать и восстанавливать своё здоровье? – но никакой угрозы в его вопросе не было.

– Товарищ Сталин, ситуация в стране критическая, до начала апреля – осталось всего ничего, поэтому да, я нарушил эти предписания, но это было важно, понять, это всё пустые сны, или же под ними есть какое-то основание. То, что написано корреспондентами. вот оно.

Я выкладываю на стол перед вождем листы с письмами и отчётами корреспондентов, он говорят о том, что в Вичуге действительно среди рабочих растет массовое недовольство, а руководство уже сейчас снизило нормы выдачи продовольствия по карточкам и обещает на достигнутом не останавливаться. Довольно хвастливое интервью руководителя партийной организации, утверждающего, что всё хорошо, но ничего хорошего в этом нет, остальные материалы подчеркивают, что местные руководители не держат руку на пульсе событий. Иосиф Виссарионович очень быстро эти материалы перелистывает. Поднимает глаза, которые становятся совершенно янтарными, в них пылает ярость.

– Что собираешься с этими материалами делать?

– Я уже написал фельетон про оторвавшихся от жизни начальников Вичуги. Планируем завтра его поставить в печать.

Даю листок бумаги. Сталин смотрит статью, достает перо и делает несколько пометок. Я понимаю, что это ни много, ни мало, а разрешение материал опубликовать. Личное разрешение!

– Хорошо, что за второе событие?

– Борисов в Белоруссии. 25 марта выйдет постановление ЦК ВКП(Б) «Начиная с июля месяца 1931 г. БССР испытывает напряженное положение со снабжением хлебом… При таком положении мы вынуждены были уменьшить установленные для БССР Союзнаркомснабом нормы по индивидуальному снабжению хлебом даже контингентам, взятым на централизованное снабжение. Целый ряд важнейших промышленных предприятий и групп населения, районов– не снабжаются хлебом.» Руководство республики запросит дополнительную поставку хлеба, при этом будут не просто урезаны нормы выдачи хлеба по карточкам, а детей и иждивенцев вообще снимут с карточного снабжения, то есть лишат вообще каких-то шансов на выживание! Жители городов начнут возмущаться этим, громить хлебные лавки, причем их возмущение разделят и милиция, и бойцы Красной армии, и местные рядовые партийцы. Обвинят в волнениях Наркомснаб, который и запретит выдачу хлеба детям. Когда нормы выдачи восстановят, волнения улягутся.

– В Белоруссию тоже направили корреспондентов?

– В этом не было необходимости, товарищ Сталин! Вот корреспонденция с мест. О тяжелой ситуации с хлебом в Белоруссии. Но в Украине всё это достигнет невиданных масштабов. Настолько невиданных, что вы дадите приказ об аресте Косиора, который будет по итогам следствия расстрелян.

– По Белоруссии что?

– Вот эта корреспонденция с мест, товарищ Сталин.

– По ней материал дайте через пять дней. Пусть у товарищей в Минске начнёт голова чесаться заранее.

Иосиф Виссарионович осмотрел на меня как-то оценивающе, совсем по-другому. В это время Поскрёбышев принёс чай, на столе оказались вазочки с вареньем и печеньем.

– Чай пей! Это высокогорный, мало пока что выращивают, очень мало! Горы есть, а чай хороший выращивать не умеем. Позор!

Немного времени мы уделили чаю, который действительно был хорош, очень хорош!

– Ты говорил, товарищ Кольцов, что проанализировал причины голода на Украине. Так что стало причиной его? Почему такая разная картина у тебя вырисовывается? В одном селе есть голод, в другом его нет, хотя стоят они рядом?

– На Украину, товарищ Сталин, были направлены почти все корреспонденты, и не только «Правды», все, кто был в это время свободен.

Я был уверен, что Сталин знает об этих моих телодвижениях, ОГПУ не могло не отметить такую аномальную активность моих журналистов, но по его лицу мне показалось, что об этом вождь не знал… Неужели Ягода так прокололся?

– Значит, массовый наплыв корреспондентов? И что получается?

– Ситуация действительно критическая, товарищ Сталин. Одновременно сказываются как ошибки руководства страны, так и выбрыки местной власти. Поскольку рыба гниет с головы, то начну с ошибок руководства. А там уже и на места перейдём.

– Хм. а почему не наоборот?

– Ошибки Москвы легче исправить, мы же тут, на месте, с ошибками на местах бороться будет намного сложнее, поэтому рискну так дать материал, товарищ Сталин.

– Как вам известно, урожай тридцать первого года был одним из худших за последнее время. В тоже время на экспорт отправляется рекордное количество зерна. Того, что остаётся, элементарно не будет хватать. Это одна из основных причин голода.

– Но зерно, это сейчас практически единственный товар, который мы можем продать за валюту и купить то, что необходимо для индустриализации нашего молодого пролетарского государства. Нам, по-твоему, товарищ Кольцов, надо остановить индустриализацию? Или не проводить коллективизацию? Что за ерунду говорите, товарищ главный редактор.

– Товарищ Сталин альтернативы индустриализации и коллективизации нет. Всё дело в том, что вы были правы, когда говорили в прошлом году про те десять лет, за которые нам надо преодолеть отставание от развитых стран, иначе нас сомнут. Вы ошиблись примерно на полгода. У нас тогда было в запасе десять с половиною лет. Сейчас осталось намного меньше. Но! Если мы потеряем от голода несколько миллионов сейчас, кто воевать будет?

– В какой войне? – голос Сталина даже как-то осип. – Новая интервенция?

– Новое – это хорошо забытое старое. На нас начнут откармливать Германию, не зря к руководству Веймарской республикой приведут Гинденбурга. Уже сейчас ему растят замену, агрессивную, требующую реванша – это Гитлер и его молодая национал-социалистическая партия. И не потому ли Троцкий уже сейчас говорит об опасности фашизма? Потому как эта опасность для его американских хозяев, в первую очередь, ими же выращиваемая, ими же и натравливаемая на всю Европу, и СССР – одна из главных целей мирового нацизма. Националистическую идеологию буржуи пестуют как единственное противоядие от социалистической идеи. Превосходство одной расы, одной нации над другими – это так просто, доходчиво, приятно любому – и рабочему, и бюргеру, и фабриканту. И их бросят против нас.

– И? – голос вождя холоден, как лёд.

– И мы победим, но такой ценой, что нам будет очень трудно выигрывать мирное соревнование с миром капитала, а военного соревнования уже не будет.

– Почему?

– Потому что будет создано оружие, которое исключит глобальное военное противостояние, которое сможет уничтожить всё живое на планете. И оно будет и у них, и у нас…

– И это тоже было в твоих видениях, товарищ Кольцов?

– Так точно, товарищ Сталин, но это был такой страшный кошмар наяву. Мне его до сих пор вспоминать не хочется.

– Не хочется, но придётся! И делать это надо будет без отрыва от основной своей работы. Понимаешь это?

– Так точно, товарищ Сталин.

– Слушай, я ведь не военный, что ты передо мной такточнокаешь? А? Где ты набрался таких старорежимных оборотов?

– Когда начнется война вы вынуждены будете принять на себя руководство страной, возглавите комитет Обороны и станете Верховным Главнокомандующим. А иного развития событий и быть не может.

– Почему?

– Потому что мы с вами в России, товарищ Сталин, и народу нужен царь, не важно, какое будет его имя: Иван Грозный, Петр Первый, Владимир Ульянов или Иосиф Джугашвили. Всё равно власть будет персонифицироваться не в аморфном Политбюро, а в конкретном человеке. Эта эпоха может стать вашей, товарищ Сталин.

– Моей, говоришь, а я думал, что это будет эпоха справедливости, ошибался значит, товарищ Сталин?

– Не ошибается только. Господь Бог.

– Ох. Миша, ты мне смотри, товарищ Кольцов, религиозную пропаганду в Политбюро ВКП(б) приказываю отставить!

– Слушаюсь, отставить!

– Молодец! А теперь скажи мне, коротко и по пунктам причина голода на Украине и что надо срочно сделать для того, чтобы этой ситуации избежать.

Глава десятая. Станиславский

Москва. Кремль.

7 марта 1932 года

Поверил ли он Кольцову? Да нихрена! Правда, его еще никогда так нагло не обманывали. Мистики напустил! Хитрый эбраэли! Захотел меня надуть! Единственное, что положительное в Кольцове – так это рост. Беседа с журналистом, которое Сталин про себя назвал «Интервью» длилась пять часов. Неспешная. Иногда очень эмоциональная, но всё-таки… Но вот эта наглость, с которой Миша Фридлянд топтался по очень болезненным темам, ему понравилась. Он не терпел наглых и самоуверенных товарищей. Троцкому, например, никогда не простит то пренебрежение, с которым этот «демон революции» относился ко всем тем, кто делал важную черновую работу, решал вопросы, готовил переворот, в то время как кто-то блистал ораторским мастерством, очаровывая барышень и экзальтированных студентов. Вот только без черновой работы сотен и тысяч рядовых партийцев ни у Троцкого, ни у Ленина ничего не вышло бы!

И всё-таки Кольцов несколько раз проговаривался. Серьезно так проговаривался. Он был абсолютно уверен, что говорит абсолютную правду, так, как будто эти события уже произошли. Очень серьезные аргументы он откидывал как несущественные, такое впечатление, что он смотрел на проблемы с другой точки зрения, чем-то очень близкой, а в чём-то очень далёкой.. И это было интересно! Но главной загадкой было всё-таки вопрос: а чего НА САМОМ ДЕЛЕ добивается «главред» «Правды»? Сталин нажал кнопку, в кабинете появился Поскребышев. Почти что одиннадцать часов. Надо выбрать, остаться тут, в Кремле, или ехать домой. Нет, не до сна.

– Ягоду ко мне, немедленно.

Он появился в кабинете вождя через сорок две минуты. Войдя, поздоровался, будучи заместителем Менжинского сейчас фактически возглавлял ОГПУ, был, так сказать, главным силовиком страны.

– Товарищ Ягода, скажите, вам известны факты о возможных антисоветских выступлениях в стране? В ближайшее время. Или нам с товарищами не о чем беспокоиться, всё находится у наших органов под контролем?

– Товарищ Сталин, ОГПУ делает всё для выявления заговоров и контрреволюционной деятельности внутри страны. По нашим данным, организованные контрреволюционные группы разгромлены. И ожидать проявлений новых групп не стоит. Во всяком случае, этот год должен быть спокойным. Конечно, сказать, что мы абсолютно всю ситуацию преждевременно, у нас для этого нет достаточно сил и средств, но ничего опасного пока что не предвидится.

– Вот как, значит, забастовка десяти тысяч рабочих это ничего такого страшного, или целого города, причем против партии будут выступать даже сами партийцы! Посмотрите, какие данные идут с мест! Ситуация архисложная! И при этом кто-то заранее подогревает население слухами о том. что будут отменять продовольственные карточки для детей! Как только кто-то попробует это сделать – подготовленные массы населения вспыхнут, как торф в жару, вы понимаете, чем это грозит? Ничем? Накажем виновных и всё. А кто виноват? А кто распускает слухи и готовит население к выступлениям против советской власти? Вы об этом подумали?

– Товарищ Сталин… По нашим данным ничего такого в ближайшее время быть не может.

– По вашим не может, а вот товарищи с мест информирует по-другому. Проверить. Даю вам неделю. Больше времени нет. Я жду от вас ответов. Первый вопрос: собираются ли урезать нормы, особенно по хлебу. Второй: есть ли проект снятия с карточного снабжения отдельных категорий населения, иждивенцев, в первую очередь. Повторяю! Ответ должен быть у меня на столе через СЕМЬ ДНЕЙ! Ровно. Кто распространяет слухи о введении ограничений? Чтобы это выяснить у вас две недели. Работайте!

Когда Ягода покинул кабинет, Иосиф Виссарионович задумался. Честно говоря, после Дзержинского карающий меч революции оказывался не в самых надёжных руках. Сталин более-менее доверял Менжинскому, правда, в последнее время тот серьезно болел, сдавало сердце. Ягода стал первым заместителем начальника ОГПУ, а с тридцать первого года, когда здоровье Вячеслава Рудольфовича резко пошатнулось фактически осуществлял руководство этой серьезной организацией. Чтобы иметь в ОГПУ противовес Генриху Григорьевичу, в том же тридцать первом еще одним заместителем Менжинского он сделал Ивана Алексеевича Акулова. Ну что же, его необходимо будет вызвать к себе завтра утром. И всё-таки, не слишком много власти перебирает на себя ведомство Дзержинского? Не будет ли оно тем хвостом, который станет крутить собакой?

За время своей организационной деятельности вождь понимал, что искусство управлять – это умение создавать систему противовесов, при которой ни одна группировка не сможет стать доминирующей, ни одна, кроме его собственной. Как только Поскрёбышев появился, Сталин отдал распоряжение вызвать к себе на утро Акулова, а вот к Менжинскому решил ехать сам, тем более, тот сейчас находился на даче в Горках. Значит, утренний визит на дачу к однокласснику Колчака, а потом в Кремль. И еще, не забыть про начальника ИНО ОГПУ Артузова. На двенадцать! Затем Мехлиса. Никого не забыл? Да, Молотова, сразу после них. Мехлису надо сделать втык, причём очень большой втык. Он – главред «Правды», а тут Кольцов разбрасывается репортерами, в том числе правдинскими, как своими собственными! Впрочем. Пора и домой. Об этих проблемах успею еще подумать.

О том, что ситуация с продовольствием складывается очень сложно, Сталин знал, он не знал НАСКОЛЬКО остро. В чём-то Кольцов прав: не имея реальных заслуг перед партией, не участвовавшая в революции и будучи на незначительных ролях во время Гражданской, новая бюрократия, выращиваемая им как противовес ленинской гвардии, старалась «набрать баллы» и получить хоть какие-то заслуги в его глазах. Взяли курс на индустриализацию и коллективизацию. Правильный курс. Иначе к войне с мировым капиталом не подготовиться! Но плановую кропотливую работу заменили штурмовщиной, загоняя людей в коллективные хозяйства, отбирая личный скот, вплоть до курей! Ничейный скот дох рекордными темпами. Эта ситуация уже дошла до самых верхов, поэтому готовилось постановление об обобществлении скота, в котором эту практику требовалось прекратить. А что делать с валом торжественных рапортов об успехах коллективизации? И зерно… советское государство не могло предложить другого товара, чтобы оплачивать индустриализацию. Причем приходилось даже распродавать предметы искусства по бросовым ценам. Зерно составляло же треть валютной выручки, треть. И остаться без этих поступлений – это означало остановить темпы индустриализации. А еще недород. Эпизоотии, которые тоже убивали скот. И сами загнанные в колхозы люди предпочитали свой скот забить и съесть, а не отдать в общак.

В то, что ситуация в Вичуге и Борисове может стать взрывоопасной, он поверил безоговорочно, собранным командой Кольцова документам не верить было нельзя. Но тут получается, что на Украине, в Поволжье, Казахстане, Белоруссии голод не мог возникнуть так просто, сам по себе. И что это? Ошибки властей? Заговор? Подрыв доверия к советской власти? Неумение решать проблемы? Или множество факторов? Но если это даже критическое совпадение нескольких факторов, то необходимо найти выход.-Меры должны быть достаточно простыми и предельно эффективными.

Но самое главное – надо всё проверить. Быстро. Объективно. И только после этого принять меры, в том числе радикальные. Как там проговорился Кольцов – точечные ликвидации эффективнее массовых репрессий? Хм. спорное мнение. Как говорил великий Станиславский «Нэ верю!». Но проверить надо обязательно.

* * *

Зубалово-4

К себе на дачу в Зубалово Сталин приехал уже поздним вечером, точнее, ночью. Одиннадцать. До полуночи всего час. Дети спали. Надежда же его ждала. Она накинула на плечи платок и сидела в гостиной. Этот небольшой двухэтажный особняк пришелся ему по нраву давно, жена не любила роскоши, и обстановка в доме была простой, он даже сказал бы что спартанской. И это его вполне устраивало. Нет, ему не было всё равно, где и как жить, но его уровень комфорта – это место, где можно отдохнуть, и при этом не нагружал себя накоплением предметов роскоши. Всё это ерунда, с собой в могилу не заберешь. А вот, чтобы всё выглядело красиво, это да, это необходимость. Природа должна радовать глаз. Поэтому во все детали, как сейчас бы сказали, ландшафтного дизайна дачи он влезал лично и руководил, сообразно своему вкусу и видению. Последним из его преобразований стала детская площадка, на которой молодое поколение Джугашвили могло резвиться вместе с одногодками и друзьями с соседних дач. А Зубалово стало популярным местом жизни московского начальства, туда уже переехали Ворошилов и Микоян, жили Дзержинский и Бухарин.

– Надя, нэ спишь? Как дела в Промакадемии? Трудно учиться?

Он сел в кресло напротив жены. Она выглядела уставшей, в последнее время еще и встревоженной, но вот чем?

– Трудно, но я справлюсь. Я всегда справлялась!

– Даже не сомневаюсь, скажи, тебе что-то надо?

– Нет! Ничего! – сказала, как отрезала. Хорошо, что скандалить не стала. Или это она себя к скандалу готовит? Только готовит, разгоняет эмоции, чтобы потом выплеснуть. горячая она! Вспыльчивая! Правда, отходчивая, это надо признать. И всё-таки.

– Хорошо, иди спать, я посижу, покурю, мне подумать надо.

Но ни вспышки, ни скандала, ничего, она неожиданно покорно поднялась, казалось, что-то хочет сказать, но не решается. Может быть потому, что его тон был для неё неожиданно мягким, заботливым. Сам виноват, очень редко они говорят вот так, спокойно. Слишком часто своё раздражение он проявляет именно дома, сдерживаясь на работе, там нельзя, тут можно.

Сталин раскурил трубку. Надежда ушла спать, а он вспоминал последнюю часть разговора с Кольцовым. Интересно, почему он сам это не замечал, наверное, со стороны некоторые вещи видны намного лучше. И ведь Михаил прав: Надежда постоянно находилась в окружении людей, которые с неприязнью относились к нему. Работа в секретариате Ленина, Крупская. Еще одна «Наденька». Жена Ленина. Не дура, очень даже не дура. Он знал, что симпатии этой «бывшей» были на стороне Троцкого. Крупская была убежденной ленинкой, уверенной, что необходимо мировую революцию проводить во чтобы то ни стало. Максималистка. Очень болезненно воспринимала идею построения социализма в одной стране – России. Подавай ей весь мир! Она тогда сумела настоять, чтобы письмо-завещание Ленина было предано огласке, хорошо, что Ильич и там оказался политиком, не указав на Троцкого, как на своего единственного приемника. Этим удалось воспользоваться. Тем более, что делегаты отбирались очень аккуратно. И они не подвели. Но очень много его Надя была под влиянием этой «Наденьки», еле-еле сумел ее от власти отодвинуть. А теперь Миша говорит о том, что с Надей, его Надей, активно работают те же троцкисты. Он говорит, что пытаются подобраться к нему через жену. Если тебе постоянно говорить, что твой муж грубый и бесчувственный болван, который тебя не ценит, что ты должна стать лучше, добиться успеха, причем самостоятельно, иначе никак. А ему нужно от жены – чтобы дома было спокойствие, чтобы дома был друг, а не соратник, потому что соратник может предать, а личный друг, это друг. чтобы атмосфера была в семье семейная. черт . мелкобуржуазной сутью потянуло. Да нет, просто желание обычного человеческого счастья. И вот тут получается, что в окружение Надежды оказывается троцкистка Дора Хазан. Откуда он раскопал ее связи времен Гражданской войны, но ведь сумел? И если посмотреть эту интересную схему, получается, что тот же Андреев, который вовремя спрыгнул с платформы Троцкого, переобулся – это ее ширма, прикрытие. Или же они действуют заодно, но зачем они подводят к Наде Никиту Хрущёва, она о нём всегда отзывалась очень хорошо, как о преданном партийце. Но Кольцов сказал, что нутро у Хрущева слишком уж троцкистское.