Текст книги "Опалённые (СИ)"

Автор книги: Влад Поляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Пока же мне стоит попробовать немного подремать. Если получится, конечно. Затем и Лариса навестить должна, что хоть как-то примирит с окружающим бедламом. И вообще, надо завтра, край послезавтра, начать прощупывать почву относительно выписки с целью долечиваться дома. Вдруг да получится, особенно учитывая соизволение высокого начальства.

***

Выпустили меня, увы, без малого через неделю. И то с печальными вздохами и чёткими указаниями относительно постоянных визитов врача и приёма лекарств по составленному графику. Вроде рана хорошо заживала – на бедре. Про царапину вдоль ребёр и говорить не стоило – а всё равно, слуги Гиппократа, они такие.

Что я делал в больнице? Отсыпался за долгий бессонный период, принимал периодически заглядывающих посетителей – в основном из числа чекистов – да работал в свободное время. Не напрягаясь, само собой разумеется, но не лежать же мне кверху пузом в пошлейшем ничегонеделании. К подобному состоянию я категорически не привык-с. Плюс чтение прессы, которую мне приносили ежедневно.

Пресса. Да, на первых полосах всех значимых советских газет только и было, что яростные крики о «гнезде троцкистов-террористов», окопавшихся прямо под боком у самого ЦК ВКПб. Гневные речи членов совнаркома и лично Иосифа Виссарионовича Сталина-Джугашвили о том, что никто из убийц и предателей советского государства не уйдёт от заслуженного наказания. И уверения в том. что открытый процесс над самыми важными персонами из числа арестованных начнётся уже в этом году.

Ну-ну! О нет, насчёт даты процесса я охотно верю, с ним действительно затягивать не станут. Зато про «самые важные персоны» – тут ещё вилами по воде. Уверен, что если в разгар этого самого процесса случится ещё одно или два громких политических убийства, то это пойдёт на пользу всем… кроме самого советского государства. Как раз московская и ленинградская группы успеют как следует освоиться, привыкнуть к здешней обстановке и будут способны выполнять порученное им.

Зато я наконец был дома. После больничного бытия воистину рай на земле!Несмотря на то, что лежал в отдельной палате и в максимально возможных для этого заведения комфортных условиях, сравнивать невозможно. Хотя нет, одно сравнению поддавалось. Что именно? Количество охраны. У парадного входа, у чёрного, поблизости от дома. Видно было, что Артузов не бросал слова на ветер, серьёзно обеспокоился возможностью вторичного покушения. Лару это особенно сильно забавляло. При одном лишь взгляде из окна на охранников, то и дело меняющихся. Её разбирал даже не смех, а гомерический хохот. Оно и понятно, ведь они охраняли нас… от нас самих. Полный оксюморон!

Наряду с доставлением Ларисе минут здорового, продлевающего жизнь смеха. были в этой плотной опеке и неслабые минусы. Ей стало гораздо сложнее контактировать с группой Ларионова. Можно, но по большей части эпизодически и с предосторожностями. Такова была плата за переход к следующему этапу плана. И в скором времени мы готовы были сделать очередной шаг. Но пока…

Пока, спустя всего три дня после выписки из больницы, ко мне возжелали нагрянуть гости из числа «уважаемых коллег». И нагрянули, пёсьи дети! Стоило заметить, что сам не то что согласился, но всячески приветствовал их появление в количестве аж четырёх штук то бишь экземпляров. Почему? Видимость поддержания близких, воистину «дружеских» отношений. Двое, сотрудники особых поручений Виталий Поморин и Степан Лидов, из числа сотрудников Пятого отделения ИНО, того самого, которое работало по РОВС и иным белоэмигрантским организациям; один, старший сотрудник особых поручений Михаил Каганов из Секретно-политического; и последний,Давид Вартанян, в звании обычного сотрудника из Оперативного отдела.

Зачем они мне понадобились? Не сегодня, конечно, а в целом. Ответ прост – информация. Важнее всего, само собой разумеется, творящееся в Иностранном отделе ОГПУ вокруг РОВС и иных организаций поменьше масштабом. Но и дела Секретно-политического и Оперативного отделов не стоило упускать из виду. Вот отсюда и вынужденная необходимость поддержания псевдодружеских отношений с этими четырьмя и приятельских со многими другими коллегами, сожри их крысы и клопы. В разговорах со своими, тем более получившими неслабую такую известность, языки у многих развязываются. Кусок сплетен оттуда, случайная оговорка отсюда, пьяное откровение или похвальба о собственных успехах… Сложи всё это вместе и получишь вполне себе полную картину о происходящем в том или ином отделе.

Корысть, я думаю – нет я даже уверен – была не только с моей стороны. Эти четверо наверняка хотели «прицепиться ко мне», словно рыбы-прилипалы к акуле. Дабы впоследствии прорваться на более высокие уровни иерархии внутри ОГПУ. Устраивало ли меня это? Более чем. Обычное дело, к тому же меня не без оснований считали тем же самым относительно главы Иностранного отдела. С учётом, разумеется, собственных реальных достижений, которые внутри ОГПУ точно не были тайной.

Вот и сидели они все за хорошо, богато накрытым столом. Лариса расстаралась, закупив в близлежащем магазине, коммерческом естественно. Надо заметить, что цены в коммерческих были откровенно заоблачными, особенно если учитывать тот факт, что с двадцать девятого года в СССР вновь возродилась сложная карточная система нормирования различных товаров. В пределах, так сказать, низшего прожиточного минимума для основной массы населения. А дальше, с учётом «полезности для партии», шло существенное повышение. Иными словами, по фиксированным карточным ценам подавляющим процентом населения выкупалось лишь то, что не позволяло окончательно ноги протянуть. Остальное – или у перекупщиков или в коммерческих. Прямо возврат к началу двадцатых во всей красе! Был перерыв на НЭП да и сплыл. Советское бытие… оно такое советское, что даже слов нет, если исключить матерные.

Театр двух актеров… это я про Лару и собственную персону. Я играл роль товарища по партии и ОГПУ, а она выступала в амплуа недалёкой, но верной жены ответственного товарища, мечтающей исключительно о красивой жизни и карьере в одном из столичных театров. К слову сказать, её уже обещали туда устроить, правда. сперва на эпизодические роли. Ну а как иначе? Людям. тесно связанным с ОГПУ, в СССР отказывать было категорически не принято. Хотя бы из чувства самосохранения.

Та-ак, вот уже и вторая бутылка коньяка дно показала. Разговоры стали куда как более откровенные, не чета прежним, когда в основном о состоянии моего здоровья речь шла, да о красоте Ларисы и недостатке оной в большинстве «советских гражданок с правильной биографией».

– Одни хлопоты в нашем отделе, – кручинился Стёпа Лидов, зажёвывая коньяк ломтиком лимона. – Эти клятые беляки из РОВСа чем дальше. тем злее. К стенке бы их и из пулемёта, как тогда, в Гражданскую!

– Ой ты там был, на гражданской, – с ноткой издёвки протянул Вартанян. – Мы тут все из молодых, не заставших.

– Давид, не шерудись! – а это уже Виталий Поморин за коллегу по Пятому отделению вступиться решил. – У нас и впрямь плохо стало. Агентов офицерьё наших почистило. Кто мёртв, кто просто пропал.

– Под землёй или в воде, – понимающе ухмыльнулся Каганов из СПО. – И я слышал, что научились, клятые. Хуже, чем при Кутепове стало. Миллер то ничего был, только говорил. А этот, Туркул который… У-у, вражина! Сколько он там у них главный?

На этот вопрос я лучше сам отвечу.

– Скоро будет три месяца, как он занял пост Председателя РОВС.

– У-у, – тоскливо загудел Лидов. – Всего три месяца, а хлопот, как за всё время от Ктепова.

– Вот и скажи, чем он ваш отдел так извёл? – подначил того Давид. – Сам начни, Виталик тебе поможет, а мы послушаем. Может и хозяин дома чего посоветует.

– Не-не, я по другому направлению, – заранее открестился я от подобной чести. – И так голова пухнет от объёмов информации, которую приходится туда загружать. Зато послушаю и даже утешительный стакан налью. Хоть виски, хоть рома, хоть чего угодно ещё, что только в доме есть. Не годится, когда такие бравые чекисты носы вешают.

Вот по поводу виски гости соблазнились ещё сильнее. Коньяк – это дело привычное. Пусть даже с хорошим в СССР не так чтобы очень. Виски же – явление более экзотическое. Нет, в ОГПУ, через собственные распределители, и не такое можно было достать, но знак оценили. Дескать, не абы чем угощают, а по высшему разряду.

Большую часть того, что дополняя, а порой и перебивая друг друга, рассказывали Лидов и Поморин, я знак получше их двоих вместе взятых. Но до чего же приятно было смотреть на их душевные страдания и слушать тоскливо-злобные излияния душ… прелестно. Ситуацию ничуть не портило то, что мы с Ларисой продолжали играть роли, всем своим видом выражая полную поддержку и глубокое сочувствие.

– Деньги у этого Туркула появились. Не то, деньжищи! – шипел змеюкой Лидов. – Раньше, при прежних руководителях, золотопогонники чуть не с сумой по миру ходили, прося пожертвовать на их замыслы. А теперь что?

– Таперича всем нуждающимся пособие платят, – вторил приятелю Поморин. – Ананасы в шампанском жрать не станешь, но на жизнь хватает, можно и не работать. У, эксплуататоры трудового народа! Тока-тока хлебнули помоев из ушата, а тут опять снова-здарова!

Пока гости не дорогие, но званые продолжали злобиться насчёт улучшения финансового положения РОВС, я волей-неволей вспомнил источник оного. Счета Троцкого были выпотрошены доверенными лицами Туркула до дна, средства же перегнаны на другие счета, но в той же Швейцарии. И теперь РОВС, постоянно страдавший от жуткого безденежья, получил мощнейшее финансовое вливание. Однако…

Да, было и то самое «однако». Не токмо счетов Троцкого ради, но и счетов иных революционеров для! Ведь перед тем. как пристрелить бывшего председателя Реввоенсовета и наркома по военным и морским делам, я с ним долго и обстоятельно беседовал. Да так, что и не захочешь, а расколешься до головы до жопы. Вот, помимо всего прочего, он выдал и информацию о тех, кто наравне с ним сразу после революции выводил в банки Европы и США огромные суммы. Дзержинский, Зиновьев. Урицкий, Ганецкий. Сам Ленин наконец. И предупредил, выплевывая очередную порцию зубов, что счета Дзержинского уже растащены Менжинским, Аграновым. Мессингом и прочими из числа чекистской верхушки. Да и большую часть счетов Урицкого тоже того, распотрошили по разным адресатам, выбив из родственников пароли и номера счетов, оставив лишь детишкам на молочишко.

А вот у Крупской пока ничего существенного не изъяли, по словам Троцкого, хотя у Сталина и имелись подобные мысли. Но пока, только пока он не рисковал «Раскулачивать» вдову того, для кого аж целый зиккурат выстроили и готовились сделать оный еще более монументальным. Хотя пригляд за ней был очень даже серьёзным. Просто так не подберёшься. Это вам не Ганецкий, бывший управляющим Народным банком РСФСР сразу после революции и продержавшийся на этом посту довольно долгое время! Очень, очень вкусная и полезная цель дляполучения доброго куша денег для деятельности РОВС в особо крупных масштабах.

Зато Зиновьев… Этого видного соратника Ленина уже того, взяли за шею. И, по некоторым, пусть и обрывочным, сведениям, сей невеликой храбрости человек. жалобно пища, откупился всем, что у него имелось. Печально… не успели подсуетиться. Что ж, жизнь она такаа, полосатая. Тем больше было причин, как следует подготовившись, вернуть награбленное у оставшихся. До кого ещё не добрался усатый грабитель банков, ныне работающий начальником всея СССР.

Пока же работники Пятого отделения ИНО продолжали плакаться по поводу своей тяжёлой жизни.

– РОВС откусывает куски от КИАФ, – ныл Поморин. – А движение «младороссов», на которое мы так рассчитывали, клеймит соглашенчеством и выдвигает ультиматум.

– Какой такой ультиматум?

– Или присоединяетесь к нам, или считаем вас сообщниками тех, кто «пирует на развалинах империи». Это он про нас, Давид! Шкура белогвардейская!

– И?

– И им это удаётся! – раздался крик души, на сей раз со стороны Степана. – Главного «младоросса», Казем-Бека, травят в своей печати, припоминают ему любые связи с нашими агентами, работниками НКИД и просто советскими гражданами. Говорят, что все они из наших, из чекистов.

– Из наших, из тех, кого мы использовали, чего тут скрывать, свои вокруг! – скривился Каганов. – Ну пустили в расход наших агентов, теперь за тех, кто хотел договариваться с нами, взялись. Умные они, твари, опытные. Не слёзы лить надо и не зубами скрежетать, а думать. А то через полгода-год этот генерал Туркул, проклятый дроздовец, под себя и КИАФ подомнёт, и тех «младороссов», которые не хотят договариваться. И что тогда?

Повисла неловкая пауза. Десять секунд, двадцать. И вот Лидов, зыркнув взглядом по сторонам, чуть ли не прошептал:

– Товарищ Фёдоров приказал начать готовить план по похищению или убийству Туркула. Ну чтоб как с Кутеповым получилось. Только…

– Что?

– Охраняют его куда лучше, – вздохнул чекист, отвечая на мой вопрос. – И скоро это сделать не получится. сейчас все силы на троцкистов брошены. Может только в следующем году по настоящему заняться получится.

– Вот за это и выпьем. Чтобы получилось и с троцкистами, и с беляками, и вообще со всеми врагами советской власти!

Против такого моего тоста собравшимся возразить было нечего. А там и разговоры в другую сторону свернули. Однако… крайне интересная информация. Ведь «товарищ Фёдоров» – это ни кто иной как глава Пятого отделения ИНО, того самого, работающего исключительно по белой эмиграции. Разрабатываю, значит, похищение, а скорее банальную ликвидацию. Что ж, это вполне предсказуемо. Теперешний Председатель РОВС осознаёт факт, что покушаться на него будут, а потому сделает всё, дабы обеспечить собственную безопасность. Проклятье, да он уже это делает, мне ли не знать! Центральная штаб-квартира РОВС с месяц тому назад перебралась из Парижа в Берн. Швейцария – это вам не Франция, в которой местами даже невооружённым взглядом просматриваются симпатии к СССР разного народца. Зато в стране «альпийских гномов» даже посольства СССР и того нет.

А ещёШвейцария – это более престижно. Для кого? Хотя бы для тех гостей, кого Председатель собирается довольно часто к себе приглашать и вести значимые для организации беседы. Гостей, что характерно, чуть ли не со всего мира. Часть из них потребуется заинтересовать возможностью реального продолжения борьбы. Другая часть скорее соблазнится финансами, ведь наёмники, они личности своеобразные. Плюс попытки получить поддержку от некоторых правящих домов Европы. Да. их осталось не так много в сравнении с дореволюционной эпохой, но они пока есть. И некоторые более чем договороспособны. Например, югославские Карагеоргиевичи, очень многим обязанные России. Правящий Болгарией Борис III, который искренне и от всей души ненавидит коммунистов. Сложно знаете ли. любить тех, кто не раз пытался убить тебя. Да и король Румынии Кароль II был вполне договороспособен, пусть ипридерживался пробританской ориентации. Сложности же при возможном разговоре с ним вполне можно было решить деньгами и обещаниями. Румыны, они… всегда были склонны пасовать, услышав звон монет или шелест банкнот.

Меж тем гости, упившиеся по полубессознательного состояния, были аккуратно так изъяты из дома. Вызов машин, погрузка шофёрами едва ворочавших языком и с трудом перебирающих ногами тел… всё. В квартире воцарились тишина и спокойствие. Которых мне так долго не хватало. Да и пусть небольшое, но всё же выпитое количество алкоголя. Оно было не слишком хорошо воспринято организмом. Требовалось немедленно прилечь прямо на диване и отдохнуть. Зато Ларе ещё предстояло убирать весь этот беспорядок, устроенный гостями, леший бы их побрал! Насвинничали гости, не шибко знакомые с правилами приличия.

– С такими гостями от обстановки в квартире скоро ничего не останется, – от всей души высказывала свое недовольство девушка, – сгребая разный хлам в мешок для мусора. – Чего здесь не хватает, так это прислуги.

– Здесь? Я даже не говорю о том, что квартирка невелика. Уши у прислуги имеются, а это совсем не к месту было бы.

– Ой, а то я не понимаю! – отмахнулась Лариса. – Просто вздыхаю о желаемом, но недостижимом сейчас. Ты мне лучше скажи, как доверенный и проверенный чекист, что там в ОГПУ за слухи пошли о том. что новое изменение грядёт. Ну вроде как когда ВЧК в ОГПУ превращалось.

– Есть такое, чего тут скрывать. Планируют-с. Хотят слить в единое целое собственно ОГПУ и народный комиссариат внутренних дел СССР, по есть по сути добавить к ОГПУ ещё милицию и тюремное управление.

– Монструозность какая-то получится, – не впечатлилась Лара. – До старого МВД им всё равно не дорасти, они и так толком управлять не могут, ты и сам говорил.

– И говорил, и буду говорить. Тут цель иная. Сталин явно забеспокоился, хочет создать ведомство абсолютно верных «опричников», а заодно противовес армии, среди руководства которой, как он понимает, немалое число сторонников покойного Троцкого. Вот и засуетился усатый.

Агентессе РОВС такие вещи подробно объяснять не приходилось, тактику и стратегию поведения власти в подобных ситуациях она и сама хорошо представляла.

– Когда и кто во главе?

– Время точно не определено. После нового года, но не позднее весны. А насчёт главного… Менжинского снять не осмелится даже Джугашвили. Это человек лучший из всех возможных, да к тому же безопасен. А вот заместителей начальников отделов могут и перетрясти. И чем бездарнее они будут, тем лучше для нас.

– Но Артузов должен остаться.

– Само собой. Что до остальных… Ждём начала процесса над «троцкистами», после чего в подходящий момент устраивает парочку показательных ликвидаций. Минимум одна должна состояться в Ленинграде.

Девушка, уже успевшая мало-мальски навести порядок, присела рядом со мной. осторожно так. чтобы. Не дай бог, не задеть заживающую рану.

– Кто-то из тех чрезвычайных комиссий по заготовкам зерновых и прочего. Это воспримут… правильно. А в Ленинграде нужно устранить не просто яркую, но важную для Сталина фигуру.

– Есть подходящие варианты?

– Есть, – улыбнулась Лара. – А лучший – это первый секретарь Ленинградского обкома ВКПб Киров Сергей Миронович. Протеже Сталина, его глаза. уши и «карающая рука» в Северной Пальмире.Его смерть будет серьёзным ударом.

Киров, значит. По нему нормальные люди рыдать не будут. Председатель революционного комитета, Охотно санкционирующий расстрелы всех подряд, даже своих же красноармейцев. Публичные и наглые расстрелы крестных ходов, которые даже не были прямо направлены против большевизма. Захотелось р-рэволюционэру пострелять, вот он и тешился, власть свою показывая. Большой друг горных кавказских людей, чьи интересы неслабо так продвигал, долгое время пребывая на должности Первого секретаря ЦК Азербайджана. Проще говоря, наместник ЦК в этой местности, царь и бог. А затем… перемещён лично Сталиным в Ленинград, руководить и контролировать всю деятельность партии. И плевать, что ленинградские «товарищи» его не сильно то любили. Ему доверяя сам Сталин-Джугашвили и это было достаточным основанием.

Относительно же метода устранения… Обычные, то есть привычные варианты явно не сработают. Нужно нечто новое, непривычное. Хм, кажется, есть одна интересная идейка. Надо будет сначала с Ларой обсудить, затем с Ларионовым и Пал Игнатьичем посоветоваться. Если же идея найдёт отклик в сердцах старого жандарма и опытного террориста РОВС, то Солодову в Ленинград отправится пакет инструкций для подготовки его группы. Да. так и надо будет сделать. Пока же, несмотря на беспокоящую рану, от маленьких житейских радостей я отказываться точно не буду. Особенно учитывая то, что Лариса очень уж откровенное платьице сегодня выбрала. Просто прелесть…

Интерлюдия

Интерлюдия

Королевство Югославия, Белград, ноябрь 1932 года

Договориться об аудиенции с королём всегда непросто. Даже для человека, обладающего немалым политическим весом. Даже в том случае, когда монаршая особо вполне себе расположена к ожидающему аудиенции. Председатель РОВС генерал Антон Васильевич Туркул хорошо это понимал, а потому даже не собирался нервничать по поводу несколько затянувшегося ожидания. Родившийся и выросший в Российской империи, он понимал необходимый церемониал. К тому же дни до аудиенции проводились в более чем приличной гостинице, да и дел хватало.

Любое ожидание заканчивается, окончилось и это. Получив вчера уведомление, что ему надлежит явиться на следующий день ровно к двенадцати часам, оставалось лишь должным образом подготовиться. Хотя готов он был уже три дня тому как. Парадная форма генерал-майора, знаки принадлежности к Дроздовской дивизии. которой он командовал. Ордена, как ещё имперские, так и учреждённый Верховным Правителем бароном Врангелем орден Святителя Николая Чудотворца. «Золотое оружие» на боку, как весьма почётная награда. Ну а то, что он с недавних пор является ещё и Председателем РОВС… это в форме никак не отражалось. Да и не нужно было, ведь кому надо, то и так это знает. Король Югославии Александр Карагеоргиевич точно знал и понимал все реалии.

И вот он здесь, во дворце, где сейчас находится югославский король, много сделавший для всей русской эмиграции. Более того, немалое число эвакуировавшихся за пределы нынешнего СССР так и осели в королевстве, где к ним относились не в пример лучше, чем почти во всех европейских и иных странах. Немалое число бывших офицеров и солдат Белой Гвардии оказались в рядах югославской армии. В общем, в очередной раз подтвердилась крепкая связь русских и сербов. Именно в очередной раз.

Теперь он, Председатель РОВС, прибыл сюда, чтобы предложить королю Александру не только идейно близкие, но и выгодные для его страны предложения. Выгодные не прямо сейчас, но спустя определённое время. Туркул надеялся, что ему удастся не просто заинтересовать монарха, но распалить его интерес до такой степени, что тот сделает хотя бы половину от чаемого.

– Его Величество король Александр готов принять вас,– произнёс появившийся в комнате ожидания придворный. – Прошу вас следовать за мной.

Туркул поднялся, кивнул в знак того, что услышал и понял, после чего последовал за своим «вергилием». Первая в его жизни аудиенция… и ни малейшего трепета. Лишь осознание того, что должен использовать имеющиеся на руках козырные карты самым лучшим образом. На мгновение задумавшись, генерал нашёл ответ. Ответственность за судьбы тех людей, которых он возглавил. Не полк, не дивизия, а почти все те люди, которые остались от Русской армии и готовы были продолжать борьбу.

А вот и король Югославии Александр. Ещё нестарый, всего сорока с небольшим лет от роду, уверенный в себе, успевший не только поцарствовать, но и повоевать. Обе Балканские войны, затем Мировая война… Это было хорошо, потому как воевавшим людям куда легче понимать друг друга. Языкового барьера и вовсе быть не могло, потому как король Югославии рос в России, да и образование получил в Пажеском корпусе.

– Ваше Величество, – поклонился королю Туркул. Не слишком глубоко, потому как его нынешнее положение иного и не позволило бы.

– Рад видеть вас, Антон Васильевич, – вставший с кресла король сделал шаг вперёд, что было явным показателем симпатии к визитёру. – Поздравляю вас со становлением Председателем РОВС. Это большие возможности, но не менее большая ответственность.

– Истинно так, Ваше Величество. По причине возложенной на меня ответственности за судьбы Русской армии и самой России я и попросил вас об аудиенции.

Карагеоргиевич явно заинтересовался таким поворотом дела. Жестом указал в сторону небольшого столика, рядом с которым стояло два кресла, а на нём бутылка вина, блюдо с фруктами, а также бумага с письменными принадлежностями.

– Так с чем ко мне пожаловали, Антон Васильевич? – спустя некоторое время спросил Карагеоргиевич. – Не думаю, что за субсидиями. Мне доложили, что с деньгами у вас намного лучше стало. Пособия нуждающимся выплачиваете, собираете тех бывших воинов, которые вне РОВСа. Даже деньгами немалыми соблазняете некоторых.

– Отдаю должное вашей разведке.

– Пустое, – отмахнулся король от попытавшегося было встать Туркула. – Я рад, что вы наконец можете «вздохнуть полной грудью». И не думаю, что вы приняли бы деньги от враждебных вам персон и организаций.

– По иному и быть не могло, Ваше Величество.

– Обращайтесь по имени-отчеству, когда мы без свидетелей, Антон Васильевич. Для меня вы наследник Врангеля, а он был Верховным Правителем России.

– Благодарю.

Тут Туркул почувствовал, как часть груза упала с плеч. Его не просто доброжелательно встретили, но и показали, что заинтересованы в разговоре как с важной и влиятельной персоной. Заодно упомянули, что не в последнюю очередь это связано с тем, что РОВС сам, без явной посторонней помощи, смог решить часть своих проблем: организационную, финансовую. Но не только… И вот эти нюансы ему предстояло донести до югославского короля.

– РОВС начал возрождаться после того упадка, который ощущался после убийства Кутепова, у вас появились деньги. Но вы здесь. Зачем?

– Мы усилились, Александр Петрович. Очень сильно, сильнее, чем вы можете себе представить. Дело не только в деньгах, хотя и они очень важны.

– И эти области, где вы стали сильнее…

– Безопасность. Мы смогли выявить и ликвидировать всех агентов ОГПУ в своих рядах.К моему прискорбию, главным из них оказался генерал Скоблин. Именно он стал главным виновником смерти генерала Кутепова. Аналогичной угрозой в рядах КИАФ был генерал Дьяконов. Теперь их нет. Помимо этих были и другие…

Король слушал внимательно, не испытывая никакого желания перебивать. Ценные сведения, с какой стороны ни посмотри. А знать методы работы ОГПУ лишним не будет. Кое-что стоило даже записать, что он и делал, дабы точно не забыть.

– Устранить предателей, не открыв сам факт предательства перед людьми. Умно! – констатировал Карагеоргиевич. – Выходит, теперь ОГПУ мало что знает о ваших планах.

– Это так. Зато мы многое знаем о них. Ваше Величество, я прошу вас дать обещание, что услышанное останется тайной. Это чрезвычайно важно!

– Не переживайте, Антон Васильевич. Я вижу, что вы хотите сказать нечто важное, а потому даю вам своё слово.

– Его более чем достаточно, – успокоился Туркул. – Дело в том, что мы полностью восстановили разведывательную сеть внутри СССР, почти до основания разгромленную несколькими годами ранее. Более того, нам удалось проникнуть в самое нутро партии большевиков и даже ОГПУ. Результаты вы можете видеть.

– Результаты? Позвольте, что-то я ничего такого не заметил, хотя мне регулярно докладывают о происходящем в мире, в том числе и в СССР.

– Прощу прощения, но нужно иметь своего рода линзу, чтобы увидеть истинную картину, – улыбнулся довольный собой Председатель РОВС. – На самом деле нет никаких «троцкистов-террористов», о которых трубит вся советская и даже европейская пресса. Убийства чекистов, смерти Мехлиса и Чичерина, готовящийся в Москве процесс – всё это наших рук дело. Даже решение о ликвидации Троцкого, принятое в ОГПУ, не состоялось бы без приложенных нами усилий. Просто было решено, что не стоит громко объявлять о своей причастности. Гораздо эффективнее оказалось свалить ответственность за смерть одних наших врагов на других. Пусть они пожирают друг друга, ослабляя себя. Мы же тем временем будем готовиться.

Югославский король задумчиво смотрел на гостя, вращая в руках наполненный красным вином бокал. И вино в этот момент казалось ему чрезвычайно похожим на свежую кровь. Ту самую, которой он насмотрелся. Ту, которую ещё явно предстоит увидеть в больших количествах. Но лучше, когда кровь принадлежит врагам. Именно в этот момент он окончательно решил не просто дослушать до конца, но и сделать определённые шаги навстречу. Ведь угрозу со сторону СССР нельзя было не учитывать. Если же появится реальный шанс уменьшить её… глупо не воспользоваться.

– Познавательно. И достойно всяческой похвалы в ваш адрес и в адрес тех, кто сумел осуществить столь умелую комбинацию. Вы ослабляете своих врагов. Но ослабляют не просто так. а с конкретной целью. Кутепов мечтал о том. что внутри СССР поднимутся восстания. Вы же не романтик-мечтатель. Тогда что?

– Используя засланных в СССР агентов в ближайшие годы мы можем добиться хаоса, всеобщей подозрительности и очень заметного снижения боеспособности Красной армии. К моменту, когда я стал Председателем, в РОВС было более пятидесяти тысяч бойцов списочного состава, из них немногим менее двадцати активного, готового в месячный срок «встать в строй». Сейчас идёт перевод «списочного состава» в активный, равно как и усиление за счёт КИАФ, иных, менее значимых структур, а также «свободных стрелков».

– Успехи?

– Более половины членов КИАФ, недовольные бездействием руководства и самим Кириллом Владимировичем Романовым, уже изъявили желание присоединиться к РОВС. Немала часть движения «младороссов». Те люди. которые недовольные соглашательской политикой руководства и тем более попытками искать компромиссы с коммунистами. При благоприятном стечении обстоятельств мы в следующем году готовы будем заново сформировать до десяти дивизий, должным образом вооружённых и оснащённых.

– Своеобразный Экспедиционный корпус… Внушительно.

Карагеоргиевич призадумался. Десять дивизий, пусть даже пехотных, вооружённых стрелковым оружием – это внушало уважение. Его гость был настроен решительно, явно рискнув поставить на карту всё, что имелось. Деньги, агентуру в СССР, оставшийся от некогда могучей русской армии личный состав. С другой сторону, а был ли у него выбор? Или рискнуть всем, или медленно «умирать от истощения», надеясь неведомо на что, находясь за пределами своей страны.

Становилось понятно, что Председатель РОВС хотел от него. Поддержки. Но вот какой именно, на каком уровне? Это и предстояло выяснить.

– Разумно было бы обратиться к Англии и Франции. Союзнический долг, прошлые сражения против Германии, – закинул пробный шар король. – Армии этих стран помогали Белой армии в гражданской войне.

– С такими помощниками врагов порой не нужно, – оскалился Туркул. – Они нас окончательно предали в двадцатом. Никакой значимой помощи даже при эвакуации из Крыма. Затем Галлиполийские лагеря, нахождение в которых было почти таким же удобным. Как у военнопленных. А затем они признали СССР и радостно принялись устанавливать общие финансовые интересы. На словах и бритты и французы против советов, а на деле всё обстоит немного по-другому. Вы же, Александр Петрович, до сих пор не признали СССР как глубоко чуждое достойному человеку образование на месте России, которую вы хорошо знаете.