Текст книги "Там где твоё место (СИ)"

Автор книги: Влад Молоков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Неприятным сюрпризом стал разрушенный мостик через ручей, по ходу нашего движения. Кем он был разрушен уже не важно, а вот объезжать далеко и не безопасно, поэтому мужики, засучив рукава, навели временную переправу. Благо у запасливых немецких водителей в инструменте нашлись и пилы и топоры.

Наш рейд закончился километрах в десяти от деревни Афанасьево. Дальше, судя по трофейной карте, в двадцати пяти – тридцати километрах проходит линия фронта. К нашим ведет только одна дорога, воспользоваться которой мы вряд ли сможем. Здесь прифронтовая полоса и даже маскировка под противника не поможет. Да и соваться туда без знания паролей бессмысленно, первый же пост поднимет тревогу. Правда, немного в стороне на карте обозначена какая-то наша часть. Только не понятно, толи это плацдарм для наступления, то ли очередной малый котел. Из-за болотистой местности, делать какие-то предположения не возможно. Вполне может оказаться, что на позиции ведет только одна дорога, к которой немцы не могут подобраться через топи. А наши не отходят, так как могут простреливать тылы противника. Другого объяснения сидения на болотах, я не вижу.

Через час после того как мы встали лагерем на нас вышла разведка окруженцев, которую привела Ершова. Возглавлял ее командир со знаками различия политработника, он так и представился:

– Политрук Осипов. Красноармеец Ершова сообщила, что Вы разыскиваете именно нашу группу.

– Капитан Песиков. У меня распоряжение Военного совета фронта, для генерал-лейтенанта Болдина.

И пресекая возможные вопросы по подтверждению моего статуса и полномочий, знакомлю Осипова со своими бумагами. Вот и опять они мне в немецком тылу пригодились, а так доказывай, что я тот, кто есть. Дальше я в сопровождении группы пограничников, изображающих мою охрану, через лес направились в расположение отряда.

Болдин, стоя в группе старших командиров, среди которых было еще два генерала, ожидал нас с явным нетерпением. Остальные тоже были слегка взволнованы. Оставив пограничников на краю лагеря, что бы не пугать собравшихся, а то еще примут их за конвой, я подошел, представился и коротко доложился. Информация, что их ищут и готовят эвакуацию, была встречена с нескрываемым облегчением и искренней радостью. Меня засыпали вопросами, обычными для окруженцев. Первым делом пояснил, что наши войска прочно удерживают противника на линии Холм Жирковский – Ярцево – Ельня. Отвечая, рассказал новости почти недельной давности, объяснив, что поиски начали более чем на сто километров западнее.

– Хватит этого столпотворения, – привел всех в чувство Болдин, – прошу в штабную палатку, там и поговорим более детально.

О том, как группа командиров отступала от границы, я примерно уже знал из рассказа пограничников. Всякие уточнения и дополнения мне были не очень интересны, но выслушал я их внимательно. Понимал, что сейчас обкатывается вариант доклада в Ставку. Из последних достижений отряда был разгром остановившейся на ночную стоянку немецкой части. Об этом я уже тоже слышал от Лизы. В распоряжении отряда появились две рации но, не имея кодов и позывных, связаться с командованием не получилось, так как старые варианты не сработали. Были и трофейные карты. Ради интереса мы их сравнили. Отметки на моей и лежащей на столе, во многом совпали, разве, что мои данные были свежее.

– Мы в этом лесу уже несколько дней, – говорит Болдин. – До этого удавалось поддерживать достаточно хороший темп продвижения. Но вот получилось загнать себя практически в тупик.

– По карте, через деревню проходит дорога.

– И дорога проходит, и вот здесь справа от домов, за болотом вполне проходимый ельник. Только деревня превращена в опорный пункт, в котором расквартирована пехотная немецкая часть, численностью не менее батальона со средствами усиления. А двухкилометровая по ширине полоса хвойного леса, не имея подлеска, отлично просматривается и простреливается с постов. Болото же в этих местах для скрытого продвижения очень сложное, из-за топкого дна и пузырей болотного газа, образующихся за идущим и полностью его демаскирующего. При попытках установить связь с нашей частью, обозначенной на карте, мы потеряли несколько бойцов, но 7 августа два красноармейца из разведгруппы Осипова смогли пройти мимо постов. Вернулись сегодня утром, с ними шел связной, чтобы получить подтверждение, что мы те за кого себя выдаем и согласовать дальнейшие действия. Но уже на границе леса группу обстреляли и связной погиб. Что бы самостоятельно атаковать укрепленную деревню наших сил не достаточно, требуется отвлекающий удар, тогда мы зацепимся за крайние дома.

– Командование определило мне жесткие сроки Вашего выхода за линию фронта, и они на исходе. Предлагаю воспользоваться самолетом.

– И что всех вывезешь?

– Если найдем площадку под большой транспорт, то старших командиров вывезем всех.

– Где ты здесь, в лесу, нормальную площадку найдешь. Да и людей я не брошу, мы столько прошли вместе, а тут до фронта всего тридцать километров. Нет, нужно другой выход искать.

– Моя группа имеет опыт передвижения по немецким тылам, используя трофейную технику и форму. Прошу выделить мне ваших представителей, мы попробуем пробиться к нашим и совместным ударом обеспечить проход вашего отряда. Думаю, моих полномочий для организации контрудара хватит. И на всякий случай давайте, согласуем частоту и условные фразы для поддержания радиосвязи.

Решив текущие вопросы и получив в свое распоряжение уже известного мне политрука и капитана разведчика, мы выдвинулись к немецкому опорному пункту. По пути я получил дополнительные сведения от капитана. Постоянного гарнизона у немцев нет. Примерно пехотная рота несет охрану тылов, является резервом и служит для смены солдат на передовой. Ротация осуществляется каждые два – три дня. В распоряжении имеются противотанковые пушки, бронетехника до роты, минометы и станковые пулеметы. Наиболее укреплена восточная часть, где имеются ДОТы. Снабжение идет по дороге через поля, в лес противник предпочитает без нужды не соваться.

Разглядывая деревню в бинокль, я мысленно матерился. Действительно для наших целей очень неудачное расположение. Слева река, за которой раскинулось несколько больших полей, справа пруд, переходящий в болото, дальше лес, в котором не укроешься. Проехать можно только через деревню, в которой немцы чувствуют себя очень уверено. Сразу на въезде пост с 37-мм «колотушкой» и станковым пулеметом обложенными мешками с землей. За крайней избой, судя по торчащему «огрызку» ствола, явно самоходное орудие спряталась, а где-то и минометная батарея и пехота еще… И это на тыловой позиции, а что с восточной стороны не видно.

Можно попробовать на полном ходу проскочить, не ввязываясь в бой. Сразу стрелять не начнут, принимая за своих. Спокойно доехать до поста, а потом забросать гранатами и по газам. Не пойдет, этих-то мы подавим, а потом на выезде из деревни нам в спину из ДОТов ударят. Нет нужно потихонечку. Пойдем под утро по реке, такого от нас точно не ждут, а туман нам поможет. Других вариантов я не вижу, а сроки и, правда, поджимают. Группа не больше пяти человек, с учетом двоих представителей от Болдина, без них ни как. Они знают возможности своих людей им и вопросы взаимодействия согласовывать.

Вернувшись в расположение, определил участников и довел план боевой операции. Приятным бонусом стало то, что у окруженцев нашлось несколько надувных лодок, затрофеиных во время последнего боя. Вообще палаточный лагерь попался им на пути очень своевременно. Из рассказов я понял, что к этому времени на исходе были боеприпасы, с продуктами дело обстояло очень плохо, медикаментов не осталось совсем. Зато теперь они довооружились, обросли имуществом и даже транспортом с небольшим излишком горючего. Кстати насчет горючего. Озадачил политрука проверкой обнаруженной нами колоны, на предмет возможного приведения машин в рабочие состояние. Больше всего меня интересовал вопрос с танком. Танкисты в отряде точно были, видел их комбинезоны, пусть посмотрят технику и поищут в округе. В здравом уме ни кто боеукладку снарядов на руках не понесет, значит, спрятали все, что сняли, где-то рядом. В предстоящем прорыве трехбашенный Т-28 может нам сильно помочь. Даже если стрелять не будет, то на первоначальном этапе операции, отвлечет на себя внимание врага.

Подготовив снаряжение, мы улеглись спать. Нервное напряжение, связанное с поиском генерала, отпустило, и я сразу провалился в сон. Дневальный разбудил нас в три часа утра, и мы, подхватив, заранее накаченную лодку побежали к реке. Пить чай и завтракать будем уже на той стороне, а возможность утреней помывки я сейчас всем предоставлю. На берегу, быстро разделись до гола, не чего потом в мокром ходить. Только пулеметчик с комфортом устроился в лодке на наших вещах. Его задача – огневое прикрытие, в случае нашего обнаружения. Сами мы плывем, рядом удерживаясь за леера на бортах и одновременно служа двигателем. Когда раздевались, обратил внимание, что все кроме меня носят кальсоны и нательные рубахи. Мне их предпочтения нижнего белья безразличны, но как представил, что они, одеваясь, начнут махать этими белыми тряпками, демаскируя перед немецкими постами, то приказал или оставить их на месте, или запрятать подальше. Наконец над рекой поползли первые, пока робкие языки тумана, и мы тронулись в путь. В общей сложности нам предстояло проплыть более трех километров, а это не менее часа в воде. И пусть она сейчас кажется теплой и даже приятной, но я знаю, как быстро это чувство сменится сначала небольшим дискомфортом, потом ознобом, а там и до судорог не далеко. Можно было снизить теплоотдачу, намазавшись машинным маслом, но представив на кого, мы станем похожи, от этой идеи отказался. Ни чего все парни молодые крепкие, потерпят.

Границу деревни мы преодолевали уже укрытые полотном густого тумана. Это был, на мой взгляд, самый опасный участок пути, поэтому мы держались ближе к противоположному от возможного поста берегу. Потом потянулись огороды, доходившие чуть ли не до самой воды, но здесь мы могли расслабиться. Ни кто без особой нужды не попрется ночью через картофельные поля к речке. Странно, в моем времени, люди наоборот стремились занять первую, береговую линию, располагая дома фасадом к воде, обеспечивая себе замечательный вид на природу. Здесь же первая улица располагалась достаточно далеко от воды и к реке выходили огороды. Другой берег по непонятной причине совсем не имел строений, хотя мост на ту сторону был и достаточно прочный. А вот и он. Мы опять замираем, отдаваясь на волю течению. Мост это стратегический объект и в любом случае находится под охраной. То, что мы ни кого не видим, не означает, что часового нет или он не сможет рассмотреть нас сверху. Но вот он отдаляется, и мы выдыхаем. Оказывается, не один я волновался. Мы снова начинаем усиленно грести, пытаясь согреться, все-таки вода постепенно вытягивает тепло. Наконец, впереди, показывается ориентир, свидетельствующий об окончании водного пути. За этими кустами, находится заросшие русло ручья. Разобрав свои вещи, мы торопимся на берег, хочется поскорее натянуть на себя сухое белье. И уже не кажется, что для лета, одежды на бойцах много: белье, форма, камуфляж. Помогаем пулеметчику перебраться на сушу. Маскируем лодку, туман не позволяет оценить степень скрытности, но будем надеяться, что место уединенное и сюда, ни кто не полезет. Транспорт нам еще понадобится, ведь и назад возвращаться нужно. И, на всякий случай, уходя последним, оставляю небольшой сюрприз в виде растяжки, о чем всех предупреждаю. Могут ведь и без меня вернуться.

Заросшую дорогу, уходящую в нужном нам направлении, мы оставили в стороне, предпочитая идти по лесу. Пусть не совсем удобно, зато менее заметно. Пограничники по лесу ходить мастера, капитан с политруком тоже не подвели, так что продвигаемся мы достаточно тихо, растянувшись цепочкой в пределах прямой видимости. На поднятый автомат впередиидущего, все реагируют правильно, тягучим движением приседая и занимая круговую оборону. Резкие движения непроизвольно притягивают взгляд, поэтому мы стараемся все делать плавно, но быстро. Впереди, на лесной полянке, недавнее место боя. Нам там делать нечего. Тела убраны, оружие собрано остались только следы на траве да деревьях, но и они скоро зарастут. Осторожно обходим полянку по широкой дуге, мы уже должны находиться в местах, контролируемых нашими бойцами, но пока, ни кого не видим. Потянуло дымком, пора обозначить свое присутствие, а то народ в лесах резкий сидит, сначала стреляют, потом смотрят в кого. Осторожно постукиваю рукояткой ножа по стволу ближайшего дерева. Звук получается не громкий, но хорошо различимый на небольших расстояниях, способный привлечь внимание. Отклика нет, и мы продвигаемся вперед, периодически повторяя процедуру.

– Стой! Кто идет! – наконец-то раздается окрик часового.

– Свои! Разведка из дальнего поиска.

– Пароль назовите, а то стрелять буду.

– Разводящего позови. Стрелок блин! – говорит Осипов. – Откуда нам пароль знать, если он постоянно меняется, а тебе сказали: «Из дальнего поиска».

– Находитесь на месте. Если что, стреляю без предупреждения.

После последнего замечания раздается трель обычного свистка, вызывая какие-то теплые забытые чувства. Мы садимся на землю, что бы своими действиями случайно не спровоцировать часового. Минут через пять прибегает разводящий и свободная смена. Оказывается, мы прошли за передовую линию постов. Проходит процедура опознания, обмен любезностями и меня сопровождают к командирской землянке. Где процедура повторяется и наконец, меня приглашают внутрь.

Еще проходя через расположение, обратил внимание на порядок и дисциплину. Аккуратные шалаши, немногочисленные палатки и землянки. Строгое соблюдение маскировки. Бойцы все вооружены и без дела не слоняются, у хорошего командира всегда найдется, чем занять подчиненных и без строевой подготовки. В очередной раз мои документы оказались к месту, снимая лишние вопросы. А ведь не сдал их перед отправкой, как положено, больше из-за собственного разгильдяйства, рассчитывая на быстрое возвращение. Объяснил суть своего задания и приказ штаба фронта, а потом за кружкой чая, пока командиры раздумывали над выполнением задачи, узнал куда попал.

В основном в лесном массиве собрались остатки 91-й стрелковой дивизии 52-го стрелкового корпуса 24-й армии (третий стратегический эшелон) командование над которыми принял полковой комиссар Николай Алексеевич Шляпин. В конце июля дивизия неудачно контратаковала противника в районе Ярцево на реке Вопи, и понеся большие потери вынуждена была отойти на восточный берег. Часть дивизии осталась на плацдарме за рекой. С ними остался и полковой комиссар Шляпин. Именно он собрал по лесам по ту сторону фронта разбежавшихся красноармейцев, сплотил мелкие группы, пробивавшиеся на восток, превратив сброд в подразделение РККА с твёрдой дисциплиной.

Когда дивизия отступила за Вопь, оставшиеся на позициях артиллеристы и бойцы стрелковых рот пытались организовать прорыв в районе деревни Мамоново. Но были окружены танками, которые быстро разделались с орудиями. Оставшиеся в живых ушли в лес. Шляпин собрал больше сотни человек. Отряд начал движение не на восток, где их поджидали немецкие заслоны, а на запад, вглубь лесов. По пути встретили ещё несколько разрозненных групп. Одна из них была довольно многочисленной. Как оказалось, это были части 134-й стрелковой дивизии 25-го стрелкового корпуса 19-й армии.

– Решил увести людей в тыл к противнику, что бы организоваться. Пошли по азимуту на запад, вглубь леса, собирая по пути красноармейцев. Удалось разыскать штаб дивизии, которым командовал подполковник Светличный. Я собрал примерно пятьсот человек, из которых составили полк, да около двух тысяч красноармейцев были в дивизии. После нескольких неудачных попыток прорвать фронт Светличный найдя листовку, с указаниями как вести себя в окружении; воспринял ее как приказ и ушел с группой командиров. Пришлось вместе с подполковником Белявским возглавить соединение. Провели переформирование, разделив людей на пять батальонов, разбив их поротно и повзводно, организовали штаб, назвались сводной дивизией, создали политотдел, назначили командиров и комиссаров частей, прокуратуру, партийный отдел. Поставил перед командирами, и комиссарами задачу – ни о каком прорыве не говорить, активно бить врага в тылу. Успешно отбили несколько атак противника, в том числе ночных. Неделю назад уничтожили немецкий батальон, который при поддержке трех бронетранспортеров пытался сбить нас с занимаемых позиций. Тогда противник подтянул танки, и нам пришлось отойти еще дальше на запад. Сейчас удерживаем лесной массив между болотами и контролируем две главные дороги. Навели дисциплину вплоть до строго отдания чести. За малейшее нарушение арест до трех суток, по уставу на хлеб и воду, но так как с хлебом у нас сложно, то, значит, сидели на воде. Действовало и еще как. Нескольких, особо непонятливых приказал расстрелять. Тем, кто при отступлении попытался скрыть свою принадлежность к РККА приказал надеть петлицы, нарисовать или вышить знаки различия. Стали издавать газету «За Родину». Выпустили пять номеров, в которых давали сводку Информбюро и информацию о подвигах бойцов. Огромный был успех. Наладили быт и взаимодействие с местным населением. Как только в находящиеся в зоне нашей ответственности, деревни приходят немецкие тыловики, нам сразу поступает сигнал. На обратном пути мы их перехватываем и так обеспечиваем себя продуктами. Правда, с хлебом все-таки сложно, но справляемся. За счет трофеев решили и вопрос с вооружением. Винтовки и патроны у всех. Сохранили восемь 76-мм пушек, три противотанковых 45-мм орудия, двадцать станковых и шестьдесят ручных пулеметов, имеются ротные минометы. Боеприпасы к стрелковому оружию в достатке, а снаряды дефицит.

– У вас достаточно сил для прорыва. На узком участке фронта можно создать кратковременный численный перевес и одним ударом прорвать немецкую оборону.

– Не все так просто. Командованию о нашем подразделении известно, посылали делегатов связи. И точно знаем, что они прошли. Но команды на прорыв мы не получили, а без координации действий и огневой поддержки с той стороны, потери будут слишком большие и придется бросить всю артиллерию. А так мы крепко удерживаем позиции, создавая угрозу тылам противника, контролируем дороги, в случае же нашего наступления, обеспечиваем встречный удар. Да и просто на наше блокирование немецкое командование вынуждено держать крупные силы, отвлекая их с главного направления.

– То, что мы на вас вышли сильно облегчает задачу, по выводу из окружения группы старших командиров РККА. Как я уже говорил, командование очень в этом заинтересовано и если имеется связь, то мои полномочия подтвердят. К тому же уже можно считать фактом, что генерал-лейтенант Болдин принял командование всем соединением.

– Это понятно, и ни каких возражений не имеется. Проблема в том, что деревня, запирающая вам путь, известна. Фашисты с нашей стороны имеют крепкую оборону. Две линии окопов, проволочные заграждения, мины, ДОТы со станковыми пулеметами, артиллерийская и минометная поддержка. Кроме того к двум ротам, постоянно расквартированным в этом укрепленном опорном пункте, готов прийти на усиление моторизованный батальон, расположенный севернее.

– Выполнение задачи это не отменяет, скрытно провести отряд нет возможности. А эвакуация командиров самолетами маловероятна. Поэтому предлагаю приступить к планированию операции. Прибывшие со мной командиры доведут предварительно разработанный план. Только хочу дополнить, что времени на раскачку нет, подготовительные мероприятия необходимо провести сегодня. Связь можно вести по радио условными фразами, список у нас собой. Под утро я с группой пограничников по реке рассчитываем проникнуть в деревню и нанести удар по штабу и местам расположения личного состава. Западная окраина деревни не имеет значительных укреплений и после возникновения паники, ее захват не должен вызвать серьезных затруднений. И своей атакой надеемся сильно облегчить вашу задачу.

– Не забывайте, что в самой деревне находится бронетехника, в том числе и танки, которые немедленно выдвинуться к месту прорыва.

– Нам есть, чем удивить противника. Танков мы, правда, не видели, а самоходные орудия берем на себя. Я отвечаю за часть операции, связанную со скрытым проникновением в деревню и уничтожение организованных очагов сопротивления, до подхода основных сил. Все вопросы взаимодействия и огневой поддержки предстоит решать с командирами, которых я сопровождал. А мне, с вашего разрешения, хотелось бы вернуться к деревне и осмотреть немецкие позиции с этой стороны.

– Хорошо, разведчиков, которые знают подходы, выделим. Если вы голодны я дам команду организовать завтрак.

– Спасибо за заботу, но хочу успеть к смене постов. Нужно самому посмотреть на организацию обороны и предстоящий участок боевых действий.

Прощаться не стали, наверняка еще сегодня увидимся. Выйдя на свежий воздух, подошел к сопровождавшим меня бойцам и командирам, куривших в компании местных. Надо же даже курилку организовали почти по правилам. Объяснил Осипову, что от них требуется и увидев бегущего в нашу сторону бойца, залихватского вида. дал команду пограничникам на выдвижение в обратную сторону.