Текст книги "Там где твоё место (СИ)"

Автор книги: Влад Молоков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Еще до отъезда в штаб фронта, я распорядился не далеко то лагеря, на берегу Угры, смастерить стол на десять человек и сколотить лавки, а так же развести костер, с возможностью установления котла. Армейская еда хоть и сытная, но однообразная, поэтому решил побаловать мужиков царской ухой на курином бульоне. А что, и готовится быстро, и стол разнообразит, ну и под водочку чудо как хороша. Поговаривают, что "уху из петуха" придумали хитропопые монахи, что бы скрасить серые будни поста, но от этого блюдо хуже не стало. Я планировал до последнего хранить способ приготовления в тайне, нахваливая местную рыбу как самую наваристую, так как все командиры происхождением из бедных семей и что уха это чисто рыбное блюдо, с редкими вкраплениями жирка на поверхности, знают с детства. Такой вот простенький беззлобный розыгрыш.

К моему возвращению, все было готово, мой зам по хозяйству старшина, которого я, с недавних пор, зову просто Петрович, расстарался от души. В большом котле, на "медленном огне" варились два молодых петушка, разрубленных на четыре части. Как я и просил, ни каких специй в бульон не добавляли, только посолили по вкусу. Старчака я предупредил, что жду его и весь командный состав курсов, в указанном месте через полчаса, и при помощи старшины и еще одного бойца приступил к приготовлению закусок. Первым делом выловил куриное мясо и вместе с несколькими бумажными пакета отдал "на стол" своим бойцам, пусть тоже отпразднуют мое возвращение. За одним столом с командирами им сидеть не по чину, но поделиться "вкусненьким" я посчитал необходимым, и даже разрешил Петровичу выдать им по сто грамм из НЗ. Раздав указания по чистке овощей и нарезке продуктов, вернулся к котлу и проверил жар костра, решив, что он не достаточен, подгреб немного углей. Вода должна чуть-чуть кипеть но, ни в коем случае не бурлить. Опустив в бульон две очищенных, но не резаных луковицы и корень петрушки, пошел чистить рыбу. Парни не знали, что я подсуечусь и привезу десяток стерлядок, поэтому наловили местной рыбы. Обижать их не хотелось, так что пришлось отобрать несколько крупных экземпляров и посадить бойца на их чистку. Остальную рыбу я замотал в кусок марли и просто опустил в котел, какой – никакой, а навар добавит, при этом не разварится и чешуей с костями не испортит вкус. Стерлядь самая мелкая рыба из осетровых имеющая одну неприятную особенность – острые костяные пластины по бокам, возиться с которыми целая морока. Рыбы у нас хватает с избытком, бульон готов, так что не сильно заморачиваясь, я ее выпотрошил, отрезал головы и хвосты, а потом просто стягивал с рыбин кожу, вместе с пластинами. Метод варварский, у стерлядки там красивый желтый жирок, добавляющий блюду специфический вкус, ну да ладно, сильно в приварке уха не потеряет, а у меня высвободится время, так как пришла пора доставать лук и петрушку, свою задачу они уже выполнили. Заодно аккуратно достал из котла марлевый мешок с мелкой рыбой, ей для приготовления десяти минут за глаза хватило. Переложили мелочь в большую тарелку. И на такую найдутся любители пообсасывать рыбные косточки. Засыпав порезанную на "пятаки" морковь, стал по куску опускать в бульон рыбу. Стерлядь просто нарезана ломтями – костей в ней нет, одни хрящи. А вот остальную рыбу перед этим разрезал вдоль хребта и избавлялся от костей, нарезая затем порционными кусками. Стерляжьи головы и хвосты тоже пошли в дело, находятся специалисты, которые, разбирают их на составляющие с великим удовольствием.

К этому времени шумной компанией подошли командиры. Что бы не затягивать время, сразу пригласил всех к столу, пока и нарезанного для закуски хватит, а там и горячее подойдет. Сидели, выпивали, разговаривали. У каждого уже было по две – три фронтовых истории, которыми можно поделиться с товарищами. Картошку в уху заложили без меня, я только приглядывал со стороны, засекая время, а вот окончание процесса не пропустил. Тут ведь у каждого свой церемониал. Проверив готовность, засыпал мелко порезанную зелень, затушил в бульоне уголек, тлеющий, на конце березовой палочки и вылил в котел чарку водки. Вот и все, теперь снять котел с огня и дать ухе настояться минут десять. Судя по аромату, наваристости и прозрачности бульона уха удалась, что через некоторое время и подтвердили товарищи командиры, работая ложками и прося добавки.

В Москву я улетал в отличном настроении, расслабленный и благодушный. Пил я не много, все еще опасаясь последствий контузии, да и вечер закончился посиделками у настоящего самовара. Главным на этих посиделках было не стремление напиться, а посидеть и пообщаться с будущими коллегами в неформальной обстановке. Если честно, то и от самого процесса организации этого мероприятия я получил огромное удовлетворение. Летели в своем тылу, необходимости крутить головой, выискивая в небе противника, не было, так что я спокойненько проспал всю дорогу.

В этот раз приземлились на другом аэродроме и роскошной машины за мной ни кто не прислал. Наступила ночь, в столице уже действовал комендантский час и куковать бы мне с вещами здесь до утра, но повезло. За штабной почтой прибыла полуторка фельдегерьской службы, для них время суток особой роли не играет – главное своевременная доставка корреспонденции. Ребята вошли в мое положение и, внимательно изучив сопроводительные документы, согласились подбросить до гостиницы, точнее до места, в котором я останавливался прошлый раз, предписание было выдано именно на этот адрес. К счастью для меня, им, оказалось, по пути и не пришлось петлять по темным улицам Москвы. Светомаскировка соблюдалась неукоснительно, так что красоту ночного города мне посмотреть не удалось.

Ночное появление на пороге известного мне здания и дальнейшее заселение вызвало небольшой переполох, но все благополучно разрешилось, так как номер на мое имя был забронирован по указанию самого Пономаренко. Именно номер, как в нормальной гостинице. За время моего отсутствия произошли значительные перемены и целый этаж был переделан если и не в люксовый, то в очень приличный бизнес класс с комфортными условиями проживания. Даже умудрились туалет и раковину для умывания в каждый номер установить, кроме того на этаже имелись две ванные комнаты. Одной, из которых я вознамерился, было воспользоваться, как открылась дверь и с чистым бельем в руках зашла Татьяна, та горничная – хохотушка, с которой в прошлый раз сложились очень тесные, в прямом смысле этого слова, взаимоотношения. Она немного смущалась, не зная как себя вести, в смысле, не зазвездился ли я. Развеивая все сомнения, делаю шаг вперед и, обхватив за талию, притягиваю ее к себе. Татьяна, что-то смущенно пищит, но я не слушая, впиваюсь в сочные и податливые губы. Дальше мы следуем зову природы и приходим в себя на смятом белье.

– Я знала, что ты сегодня приедешь, и специально подменилась, – шепчет она, тесно прижавшись ко мне. Да по-другому и не получится, кровать-то односпальная. Потом она спохватывается, что ее могут потерять и выскользнув из объятий убегает, шепнув на последок, что придет утром.

После ее ухода, я хотел встать, что бы по нормальному застелить кровать, так как до этого успел просто накинуть простыни поверх одеяла, но сил вставать не было и я незаметно для себя провалился в сон. Снилось что-то приятное и радостное, но как это обычно бывает, в памяти, ни чего не отложилось. Пробуждение было приятным благодаря тому, что Таня свое обещание, заглянуть утром, выполнила, она то и была моим будильником. Приехал я не с пустыми руками, кроме обязательных "представительских" сувениров с фронта я, заранее рассчитывая на "теплый " прием, захватил и подарки для Татьяны и ее подруг. Немецкий летчик-радист в знак благодарности через Яшу передал мне образцы изделий французского ширпотреба – три пары чулок и кое-что из парфюмерии. Для него это ни чего не стоило, а для женщин СССР вещь с биркой "сделано во Франции" рассматривалась как предел мечтаний, хотя на мой взгляд та же "Красная Москва" имела более приятный и близкий к натуральному цветочный запах, чем представленный образец французских парфюмеров с его более резким ароматом, но кто этих женщин поймет. Увидев, выкладываемые из вещмешка подарки Татьяна, сначала не поверила, что это ей, а когда получила подтверждение, то прижав кулачки к груди, даже запищала от восторга, напомнив боевого хомячка, защищающего свои сокровища. Она чуть не кинулась повторно меня "будить", но я, смеясь, сумел отбиться, намекая, что время для этого у нас еще будет, но позже.

Радостная девушка умчалась хвастаться и делиться с подругами, а я стал собираться, рассчитывая с утра посетить военторг. Моя полувоенная форма, конечно, смотрелась неплохо, но к руководству и на награждение предстояло являться в форменном обмундировании. Правда порядок представления и очередность пока была не известна, но я предпочел быть готовым к любому развитию сюжета. Приведя себя в порядок, отправился в столовую на первый этаж, гулять с пустым желудком посчитал не разумным.

Дежурная по этажу, от которой уже пахло знакомыми французскими духами, перехватила меня у своего столика и протянула листок, на котором был составленный кем-то мой распорядок на день. Руководство решило не пускать все на самотек, а четко указало где, когда и во сколько я должен присутствовать. Так же была предусмотрена и смена формы, для чего мне предлагалось воспользоваться гостиничным гардеробом, что в принципе довольно предусмотрительно, не один я возвращаюсь в столицу из командировок.

Сразу после завтрака волна встреч и подготовительных мероприятий захлестнула меня с головой так, что я даже остался без обеда. За день, я успел встретиться с замом Пономаренко, самого его в Москве не было, где мне подробно объяснили, что по совокупности совершенного мною с начала войны, учитывая два ранних представления к наградам и задержки с очередным воинским званием было принято решение, объединив все заслуги, наградить высшей наградой СССР – Орденом Ленина и с сохранением звания перевести в структуру НКВД, фактически повысив до подполковника. Затем в Разведуправлении Генштаба в доме № 17 по улице К.Маркса написал отчет о командировке, подписал очередное неразглашение и узнал "правильную" или скорее отредактированную версию выхода из окружения "лесной дивизии", широко освещаемую в средствах массовой информации. Посетил Управление НКВД, где познакомился со своим начальником-куратором, меня поздравили с переходом в подчинение этого славного ведомства, ознакомили с должностными инструкциями, потом заставили сдать целую кучу расписок о соблюдении режимов секретности. В завершении, меня уведомили, что переход мой носит чисто формальный характер, я по прежнему остаюсь военным наблюдателем при курсах подготовки диверсантов с сохранением всех предыдущих договоренностей, просто добавляется еще один ежемесячный отчет и контроль за подготовкой групп, дополнительно направляемых по ведомству НКВД. На заключительном этапе я посетил Политуправление, где снова расписывался за каждую инструкцию и давал подписки о неразглашении, кроме того, вспомнив, что капитан Песиков когда-то окончил партшколу, меня обязали после награждения в составе агитбригады выступить на митингах перед рабочими Московских заводов. Единственное, что удалось отбиться от чести выступления на радио и встречи с представителями прессы. В отсутствии интернета и телевидения, радиовещание и печатное слово становилось самым мощным средством информации и пропаганды населения, поэтому живое слово от непосредственных участников боев было очень актуально. В политуправлении данное направление деятельности было на особом контроле, и от включения в программу передач спасла меня только ссылка на подписку о неразглашении.

К вечеру вымотался так, что еле добрался до гостиницы, успев по пути прикупить кое-что на ужин. В стране с начала войны была введена карточная система, но с продуктами пока перебоев не было и в коопторге можно было купить все, хотя и значительно дороже. Гостиничная столовая была естественно уже закрыта, а в буфете ни чего толком не было, так что пришлось напрашиваться к девчонкам на чай, правда, со своими продуктами, ну так я и брал их с таким расчетом. Тут же и Татьяна подошла, хотя смена была не ее, но я помнил обещание "отблагодарить" за подарки так, что ее появлению не удивился. В городе мне предстояло провести несколько дней, пока не закончу все дела, ведь еще предстояло выбить материально– техническое обеспечение и вооружение для бедующих партизан так, что к перспективе ночевать не одному я отнесся положительно. Не успели мы распрощаться с гостеприимными хозяйками, как они спохватились, что не подобрали мне форму на завтрашнюю церемонию награждения. Пришлось потратить еще полчаса на примерку, а фурнитуру мне пообещали пришить к утру сами девушки, опыт у них уже имелся достаточный.

Награждение, вопреки моему ожиданию, проходило совсем не в Кремле, и награды раздавал вовсе не всесоюзный староста, а комиссар госбезопасности. В относительно небольшом зале, из двух сотен присутствующих, нас будущих орденоносцев было чуть больше двадцати человек. Причем, в отличии от меня, у большинства награды были далеко не первыми. У всех на рукавах форменной одежды были нашиты или звезды, или меч, что выдавало в нас политработников и сотрудников НКВД. Награждаемых усадили по порядку вручения в первых рядах со стороны трибуны, что бы мы спокойно могли подниматься на сцену, пока зачитывалось представление. После часового накачивания нас любовью к родине и партии, приступили к основному действию. Я был вторым и последним из удостоенных высшей награды, остальные получали ордена по степени убывания их значимости. После получения красной коробочки и крепкого рукопожатия, развернулся лицом к залу и поблагодарив трудовой народ за оказанную честь, вернулся на свое место. Когда в зал спустился последний из награжденных, нас еще минут десять поагитировали за Советскую Власть и наконец, отпустили. Ни какого концерта в нашу честь или фуршета не предусматривалось. Я ни кого из находящихся в зале не знал, поэтому ни к одной из образующихся, с целью обмыть награды, компаний, примыкать не стал. У меня на вечер были другие планы, а обмывать орден я решил в Юхнове.

Вернувшись в гостиницу, переоделся в свое и, поблагодарив девушек, передал форму назад в гардеробную. Долго колебался, но потом не удержался и, проделав дырочку, прикрутил орден на положенное место. Красота. Правда, я стал немного похож на Фокса, из фильма «Место встречи изменить нельзя», только у него был другой орден. Но в целом очень даже неплохо, моя полувоенная форма сразу заиграла, к тому же отпала необходимость в воинском приветствии. Все-таки военных на улицах встречалось очень много, а идти с девушкой, постоянно прикладывая руку к фуражке, не совсем удобно.

Время было обеденное, и я решил провести разведку местности, с целью установления места, куда можно в вечернее время пригласить девушку на ужин. Что бы было не слишком пафосно, то есть не в «Националь» или «Россию», но в то же время достаточно приличное заведение, где можно посидеть, что называется со вкусом, и желательно недалеко от гостиницы. Ожидаемо мне в этом помог сотрудник на вахте, выполняющий, в том числе и роль швейцара. По его наводке, уже через десять минут я подходил к зданию, на первом этаже которого располагалась коммерческая ресторация. Днем здесь подавали, как назвали бы в мое время, бизнес-ланч, а сейчас комплексные обеды для служащих. В вечернее время, с 18.00 до 22.45 часов, вступала в действие ресторанная наценка, существенно поднимая стоимость блюд и в разы цены на спиртное. Если в обед яйцо под майонезом стоило здесь двадцать копеек, то вечером, после добавления к нему, пары зеленых горошин, веточки укропа или петрушки, будьте добры выложить уже рубль двадцать. Немного времени, после закрытия, отводилось москвичам и гостям столицы, что бы добраться до места ночлега, так как с 24.00 до 04.00 утра действовал комендантский час.

Выбрав себе столик, я осмотрелся. Не самое шикарное заведение, но чисто и достаточно уютно. Зал на два десятка столов, накрытых белыми скатертями, салфетки, вазочки, на окнах занавески и тяжелые портьеры. В конце зала, рядом с барной стойкой маленькая эстрада, что характерно без рояля и даже без пианино. Интересно на чем же играют музыканты, бардовские песни под гитару в таких заведениях не приветствуются. Ладно, вот вечером и посмотрим. Если и кухня здесь окажется на высоте, то однозначно вечер проводим тут, надеюсь, что Татьяна не сильно избалована походами по таким вот местам досуга. На зарплату горничной и талоны с карточками не сильно погуляешь. Официальный обеденный перерыв заканчивался и, посетителей в зале было не много, что позволило выбрать место по своему усмотрению.

Не успел устроиться, как тут же подошел официант. Талонов на питание или продовольственных карточек я не имел, да и дежурных блюд мне не хотелось, но и как обстоит с продуктами в столице, я не знал, поэтому сразу обратился к работнику общепита за разъяснением. Оказалось, что ни каких перебоев с поставками нет, хотя цены с началом войны подросли, но на то это и коммерческий ресторан, государство активно пыталось изъять у населения лишние деньги. Ну, я в завсегдатаи не рвусь, а один раз и шикануть можно.

– Товарищ, не подскажете, что я могу заказать из вечерних мясных блюд? – решил я снять пробу, что бы не попасть в просак. Память подсказала о твердом как подошва бифштексе из нерубленной говядины, отведанном в далекие 80-е, в родном общепите. Не хотелось бы выглядеть дураком, гоняя мясо по тарелке, пытаясь отрезать кусочек тупым ножом.

– Рекомендую, котлету "По киевски", очень хвалят, – профессионально улыбнулся мне официант, почувствовав денежного клиента.

– Нет, пожалуй, – отказался я. Раз уж зашел в ресторан, то пусть будет большой и сочный кусок мяса и жареная картошка на гарнир. О чем я ему и сообщил.

– Апперетив, холодное, салаты? – Записав мои пожелания, продолжил он, не моргнув даже глазом.

Очень хотелось пива, но, что бы, ни выходить из образа, заказал сто грамм коньяка и рыбное ассорти из лосося и осетровых. От салата отказался, решив наверстать все вечером. Обслуживанием и качеством блюд остался доволен. В принципе бифштекс это изначально один из видов говяжьего стейка, и что бы его испортить нужно постараться. Местный повар стараться не стал, а сделал все правильно, и мясо получилось прожаренным, но достаточно сочным. Не зная, каков наплыв посетителей бывает по вечерам, заказал столик, выбрав тот за которым сидел. На чаевые не поскупился, мне хорошее отношение персонала пригодится.

До шести часов вечера, я успел пройтись по магазинам, закупил всякой бытовой мелочи и конечно шоколадных конфет, видел, с каким восторгом девчата смотрели на подарки, и решил побаловать их еще раз. Мне-то на фронте деньги не нужны, за счет государства кормят, поят, одевают. По просьбе Татьяны я дожидался ее в гостинице. Подозреваю, что и она воспользуется служебным положением и возьмет платье из гардероба, и ни капельки не осуждаю. Быть красивой и, привлекательной заложено в женской природе и как только появляется возможность покрасоваться, то ни одна не удержится, а наша мужская доля принимать это как должное.

Татьяна не подвела и полностью подтвердила мои предположения – наряд, немного украшений, сложная, но не вычурная прическа, все выглядело просто замечательно. Я тоже смотрелся неплохо, полувоенная форма сейчас в тренде, а новенький орден добавляет уважения и загадочности. Провожал нас, чуть ли не весь женский персонал. Конечно, они не высыпали толпой на крыльцо, маша нам платочками в след, но под разными предлогами старались попасться на нашем пути. Что наводило на мысли, а не даю ли я девушке ложных надежд. Она конечно во всех смыслах замечательная и на примере доказала, что секс в СССР был всегда, но строить ячейку общества я пока не собирался. На самом выходе меня перехватил мальчишка, выполнявший роль посыльного, и передал мою командирскую сумку, в которой были два клинка немецких десантников, отданных в мастерскую, что бы убрать свастику на рукоятях. После внесенных изменений, ножи предназначались в качестве подарков. Мужчины непроизвольно тянуться к холодному оружию, так что думаю, угожу паре нужных товарищей. Возвращаться не хотелось, а оставлять на вахте такие вещи я не рискнул, поэтому пришлось сложить ремни в виде ручки и нести ее как импровизированную барсетку, что совсем не портило общую картину.