Текст книги "Последний Некромант. Бессмертие в кредит. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Влад Харламов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Понятнее некуда. Где подписать, чтоб свинтить из этого дурдома пошустрее?

Бумага легла на письменный стол. Ручка справа. Я поставил закорючку и удовлетворенно тряхнул головой, и тут же пожалел о содеянном. Мигрень ударила кольями в виски, пытаясь поломить мне череп.

– Ай-я-яй, – я придержался за столешницу, едва не упав.

– С вами все в порядке, виконт?

– Голова кружится, – боль немного отступила, а на лбу выступила испарина. Фух, надеюсь, такие припадки со мной будут нечасто. Не хотелось бы откиснуть, где-нибудь на проезжей части под колесами автомобиля.

– И еще кое-что. Мария Витальевна, осмотрите пациента? У него, по всей видимости, травма головы. И… амнезия.

– Ничего не помнит, а значит, ничего не было? Отличное алиби!

– Согласен, – кивнул рыцарь, вставая позади бабки, – очень удобно.

– Я правда ничего не помню, – прошипел я сквозь зубы.

– Осмотрю, так и быть, голубчик. Ох и непривычно, когда пациенты двигаются, задают вопросы. Дышат, в конце концов! – всплеснула руками патологоанатом, – Костик, тут дополнительные сложности за дополнительную плату.

– Без ножа режете, Мария Витальевна… – Вздохнул Леднёв.

– Это я умею, – она с ухмылкой повертела скальпель в руке, – у меня богатый инструментарий.

– Я могу задержать дыхание. – предложил я, – Ненадолго, но на осмотр то должно хватить?

– Ой, ладно, – отмахнулась она, – первый раз за счет заведения. Подь сюды, челодой моловек. Ага, садись вот на стульчик, а то ты высокий, я не дотянусь.

Мария Витальевна начала осмотр. Прикусив губу и приготовившись к очередной порции боли, я, напротив, ощутил лишь умиротворение. Будто мне нежно моют волосы в парикмахерской, а потом гладят вот этой штукой, похожей на инопланетный зонд. Массажер для головы который.

Хоть она и не касалась пальцами головы, я чувствовал теплые волны идущие от затылка до кончиков пальцев. Какое блаженство.

– Интересно, – приговаривала она, её глаза мерцали синим, – очень необычно.

Главное – не останавливайтесь.

– Ваше Благородие, как вас по имени-отчеству?

– Артём Утерович… тфу, Николаевич. Простите, путаюсь немного.

– Потому что вас по головушке ломом огрели. Удивительно, как вы слова в предложения вместе вяжете.

Да тут много удивительного, а еще больше непонятного.

– Виконт, когда почувствуете себя лучше, осмотрите с нами тело? – Вклинился Леднёв.

– А это обязательно? – протянул я, чувствуя, как к горлу подкрадывается тошнота, – Потому от этого я почувствую себя хуже.

Ответом мне послужил абсолютно бетонный, непроницаемый взгляд майора. Ну как отказать такому.

«Массаж» прервался. Старушка встала со стула и поманила меня за собой к железному столу. Я подхватил с пола пустое ведерко с надписью «отходы». Так, на всякий случай.

Случай представился быстро, стоило мне приблизиться к выпотрошенному, как рыба телу.

– Извините… я отойду.

Конечно, хотелось отойти подальше. Например, к себе домой. Но пока, прикрываясь рукавом, я отошел обратно к письменному столу.

– Вы её помните? – спросил Леднёв.

Я покачал головой. Не уверен, что узнал бы её сейчас, будь она в более… Собранном виде.

– Ну раз вы не можете смотреть, я вам расскажу, – улыбнулась старушка, – На столе девушка. Лет двадцати, ну, может двадцати пяти сомнительных морально-нравственных ориентиров. В простонародье – проститутка. Лицо не тронуто, следов насилия нет, только умышленное, над губами и здравым смыслом.

Отлично, я еще и с проститутками тусуюсь. Столько новых открытий за сегодня, одно краше другого.

Я поднял большой палец и нырнул в ведро с головой.

– А еще внутри мы обнаружили сюрприз, спрятанный под селезенкой, – Она достала из медицинской утки окровавленный серебряник, – смутно напоминает те, что любит оставлять наш потрошитель, да, Костя?

– Похоже на то, – Леднёв перевел свой бетонный взгляд на меня, – Ваше Благородие, эта монета вам кажется знакомой?

– Я не настолько опустился, чтобы проституткам в трусы мелочь засыпать, – сплевывая вязкую слюну в ведерко, ответил я.

– Динарий, – внезапно заговорил призрак, – римская монета. Вес 4,55 грамма. Достоинство в десять ассов.

Похоже, майор почувствовал, что в моём мозгу появилась информация, которой я не захотел делиться. Я кожей ощущал, как он использует свой дар, как разгорается синевой его взгляд, в попытках залезть мне в голову.

– Попроси этого недоколдуна, чтоб прекратил, – рыцарь скрестил руки на груди, – иначе я за себя не отвечаю.

– Вы могли бы так больше не делать? – скривился я, – У вас очень неприятная магия, будто… не знаю, вы пытаетесь меня облапать потными ручищами.

– Надо же, – удивился Леднёв, – прошу прощения. Обычно… обычно мой дар не доставляет дискомфорта.

– Костя привык, что воздействие его дара, аспекта Зависти никто не ощущает, – вмешалась старушка, изучая меня сквозь увеличительные линзы очков, словно увидела впервые, – А вы необычный юноша, однако. Уберите ведёрко, я осмотрю вас получше.

Ну если она мне выпишет сейчас повторный массаж головы, я возражать не буду. И почему она вообще решила работать патологоанатомом? Она вполне могла бы открыть массажный салон. Ну там с благовониями, тайским маслом и умиротворяющей музыкой. От клиентов отбоя бы не было. Теплых и живых! К которым можно прикасаться без латексных перчаток и отвращения.

Мария Витальевна провела ладонью по моей шее, я чувствовал, как пульсирует моя яремная вена.

– В крови есть содержание алкоголя, но не критическое. Посторонних веществ не обнаружено. Про воздействия дара не могу ничего сказать, это к ауристам. А так на вид лёгкое сотрясение мозга, не опасное для жизни. Секунду, я долечу. Хм, вроде всё… – последовал закономерный облом, когда воздействие дара ослабло, – Память вам не верну, но рану залатала. Попробуйте мотнуть головой.

Я попробовал. Боли как ни бывало! Даже помахал из стороны в сторону, словно на рок-концерте. Ничего!

– Круто! Спасибо!

– Не за что Артём Николаевич. А теперь снимите рубашку.

Я, конечно, благодарен этой замечательной женщине почтенного возраста, но платить натурой я не готов!

– А может, лучше деньгами? – дипломатично предложил я.

– Потом букетик подарите, снимайте давайте.

Ну всё, бабка сейчас мной вертеть будет, как веретеном. А деваться некуда. Я стянул с себя помятый пиджак и с трудом отлепил присохшую от крови рубашку, сбросив ее на пол в снег. Стриптизёр из меня никудышный, признаем сразу.

Старушка внимательно вперилась взглядом в рваную полоску шрама на моей груди. Черт, на свету рана выглядела жутко, будто меня уже вскрывали.

– Ничего себе! – восхищенно воскликнула бабуля, – Позволите себя вскрыть?

Конечно, кромсайте, кусайте, лишайте достоинства. Отрывайтесь по полной.

– А можно не надо? – я поежился. Холодно, зараза.

– Я всегда подозревал у вас необычные фетиши, Мария Витальевна, – осторожно заметил Леднёв, – но зачем так бурно реагировать, не смущайте виконта.

– Не уверена, что человек без сердца способен на такие чувства, – нервно кашлянула бабуля, – как в целом на жизнь. Ваше Благородие, вы знаете, что у вас внутри?

– Внутренние органы? – Спросил я. Будет странно, если там один из тех предметов, что вынимают травматологи из людей.

– Это было бы слишком скучно. Кто-то украл ваше сердце, – мне, конечно, нравится одна актриса из фильмов для взрослых, но чтоб настолько, – Попросту засунув вместо него артефакт. Я даже не могу определить какой. Я вообще никогда с подобным не сталкивалась, чтобы человек без сердца жил. И поверьте, юноша, я много разного на своем веку повидала. Из Эхосов, Разломов, но такое впервые.

– Без сердца? Как политик, что ли? – Я захлопал глазами. Чем больше о себе узнаю, тем больше это походит на сюр.

– Давайте и взглянем! – она потянулась скальпелем к моему шраму, – больно не будет, ну, почти. Если что кричите.

– А если он представляет опасность? – Леднёв сделал жест и его с патологоанатомом окружило синее свечение, – Поставлю щит на всякий случай.

– Эхэхэй, я не уверен, что это здравая идея, – рыцарь встал между мной и докторшей, – рисковать не стоит.

– Может тогда не надо трогать? – занервничал я, когда на груди стали вырисовываться руны на неизвестном языке.

– Ого, еще и демоническая вязь, – в глазах пожилой женщины бегали опасные огоньки азарта, – не переживайте, виконт, всё нормально бу…

Глава 2

Бум!

Ладно, никакого бума не было. Даже хлопка. Только кольнуло в груди и порез, оставленный патологоанатомом, тут же затянулся. При этом хорошенько оплавив скальпель.

– Я предупреждал, – вздохнул призрак.

– Кто-то сильно хотел сохранить вам жизнь, – усмехнулась бабка, – но ненадолго.

– Что значит ненадолго? – глаза в подозрении сощурились.

– Вы скоро умрёте, – Добрая старушка отрешенно сложила руки на передник и сочувствующе покачала головой.

Ах ты, старая ведьма! Это всё из-за твоих манипуляций, нефиг было лезть к моей груди. Так, ладно, без паники. Вдох-выдох. Хотя как без неё, то? Надо паниковать!

– Доктор, – я вскочил с места и схватил старушку за плечи, – Сколько мне осталось? День? Месяц? Год?!

– Четыре минуты. Успеете составить завещание?

– СКОЛЬКО?!

– Пишите: оставляю всё своё имущество Коноваловой Марии Витальевне, – уголки ее губ растянулись в улыбке, – Ладно, шучу я, шучу. Ну что вы как маленький, голубчик. Сядьте, успокойтесь. Давайте я вам ромашки заварю.

– Да ну вас с вашими шуточками, я тут чуть инфаркт не хватил.

Судорожно выдохнув, я плюхнулся обратно на стул.

– У вас и правда острая сердечная недостаточность, это я могу уверенно констатировать. Я врач, и поверьте, я знаю, о чём говорю.

– Очень смешно.

– В этот раз я не шутила, – в момент посерьезнела Мария Витальевна, – У вас, правда, нет сердца, а на его месте артефакт, который лечит ваши раны и всячески противится любому вмешательству. Но я пока не понимаю, что он берет взамен. Предположу, что у него есть ограниченный заряд, а насколько его хватит… – она развела руками, – одному богу известно.

– Как-нибудь узнайте! Я не хочу склеить ласты в любой момент.

– Любой из нас может склеить ласты в любой момент, – вмешался Леднёв, – Се ля ви.

Здорово. Просто, нахрен, прекрасно. Моя жизнь напоминает беспроигрышное казино. Сидишь, пялишься на то, как шарик прыгает, вращаясь на рулетке. И как загипнотизированный боишься лишний раз вдохнуть. Шарик замедляется и останавливается. Ты выдыхаешь и делаешь новую ставку, только вот какой в этом смысл, если на всех ячейках написано «лох»?

– Нам надо на воздух, – ухватив мою мысль, сказал рыцарь, – подумать.

– Я тогда… пойду, – тихо сказал я, вставая и направляясь к выходу.

А что мне еще оставалось? Меня такими новостями огорошили, что мне срочно нужно было напиться. Вдрызг. Чтоб завтра тоже проснуться на полу какого-нибудь бара, борделя, караоке, клуба домино, но лучше в пиве и с живой женщиной. Ах да, кто ж меня теперь туда пустит по доброй воле. Я же ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ. За что мне это всё, перед кем я так накосячил?

– Помните, о чем я вас попросил? – Остановил меня Леднёв.

– Не попадать в неприятности.

Только как это сделать, если все происходящее со мной это одна большая неприятность? А конца и края у нее не видно.

– Хорошо, заберите свой паспорт у Рогова, он сейчас на проходной. И Артём Николаевич, дорогу домой найдете, или вас подбросить?

– Найду.

Не отказался бы от халявного такси, но вдруг у меня дома пара мёртвых шлюх на пороге валяется? Там уже так легко не отмажешься.

– Удачи, Ваше Благородие.

– Спасибо.

Она мне пригодится…

***

– Вот ваши документики, в целости и сохранности. Прошу, получите и распишитесь, Ваше Высокоблагородие, – не в меру упитанный жандарм распинался, словно перед ним король Британии.

– А денег у меня при себе не было? Телефона?

– Никак нет, Ваша Великолепность!

Разумеется, разве могло быть иначе? Мобилу посеял. Кошель тоже уплыл. Возможно, этому жандарму в карман.

– Одолжите рублей пятьдесят? *(для понимания курса просто умножайте на десять)? – попросил я, – Верну с процентами.

Не верну.

– Эм, да, разумеется, как вам будет угодно. Меня Сергей Рогув зовут, кстати. Если что случится или понадобиться помощь, всегда можете на меня рассчитывать! Наш долг эм, обува… помогать! точно, помогать гражданам. А вот моя визитка, так сказать, – он быстро накарябал свой номер телефона на краю бланка и, неровно оторвав, всучил мне, – О деньгах не переживайте, вернете когда сможете.

– Конечно, – кисло улыбнулся я, поблагодарив это млекопитающее, – о таком долге век не забуду.

Вместе с визиткой он передал и мятый полтишок. Вижу, жался до последнего. Отдал самую потасканную купюру.

Я вышел на улицу не прощаясь. Настроение было ни к чёрту. Меня подозревают в убийстве, вместо сердца засунули какую-то адскую херовину, которая может отказать в любой момент. Еще и привидение это дебильное прицепилось! Всё из-за него.

– Хэй! – насупился призрак, – За языком следи, это, вообще-то, обидно.

– А мне не обидно? Я умираю!

– Пока есть я – не умираешь. Ты разве не понимаешь, почему я шатаюсь с тобой?

– Без понятия. Ищешь дармовой ночлег?

Его сверкающий золотом палец ткнулся мне в шрам.

– Я и так живу в твоём сердце, – рыцарь сверкнул золотом глаз, – м-м-м… звучит так себе. И по факту оно вообще моё.

– Ага.

– Как бы то ни было, артефакт, поддерживающий в тебе жизнь и оберегающий от травм – это я. Смирись.

– А я могу тебя вытурить за неуплату аренды?

– Я сейчас тебе инфаркт устрою, хочешь?

– Ладно, угомонись… – выдохнул я, – вообще это многое объясняет. Шрам, лечение. Погоди-ка, раз уж ты лекарь, чего ж ты мне голову сразу не вылечил, а? Оберегатор хренов.

– Я и подумать не мог, что ты начнешь ныть из-за какой-то царапины, – пожал плечами рыцарь.

Спасибо, мать твою. Выходит, что бабка права оказалась. Я жив, пока этот призрак со мной. А значит, расстанемся мы, только тогда, когда я найду своё настоящее сердце. Ха-ха-ха…

– Тебе весело? – изумился призрак.

– Ага, как висельнику в петле. Тебе разве не смешно? – Ему не было смешно, он смотрел на меня как на идиота, – Сам посуди, это же бред! Дурдом! Кто-то меня вырубил, вырезал орган, засунул вместо него артефакт и испарился в неизвестном направлении. Без какой-либо видимой причины!

Типа, ну кому я вообще нахрен нужен на этом свете?

– И что? – спокойно спросил рыцарь.

– А ничего. Рядовая ситуация, каждый день такое происходит.

– Правда?

– Это сарказм.

– Не переживай, всё решим, – он бодро хлопнул меня по плечу. Я аж перекопался, едва не расстелившись на тротуаре. – Итак, где ты живешь?

В Российской Империи. В Нижеграде. На Ломоносовской…

Ладно, посмотрю на всякий случай в документах, вдруг мне и мозги чужие пересадили.

Я раскрыл книжечку паспорта с гербом моего дома «Серебряный щит с золотым кубком по центру».

– Старая Москва, – прочитал рыцарь, тыча в графу места рождения, – Она в этой стране?

– Трудно сказать, – уклонился я, – Номинально, да, но по факту не особо.

О, а вот рядом и текущий адрес прописки. Слава богу, плутать не придется.

– Князев Артём Николаевич, – продолжил чтение призрак, – Восемнадцать лет. Молодой, смешливый. Не женат… Ты поэтому с девками легкого поведения шастаешь?

– Отцепись! – вспылил я, – Я не могу спорить с тобой на голодный желудок. Ты меня перманентно бесишь.

– Пермакто?

Я не удосужился ответом, выискивая средь улочек города рабочий магазин или забегаловку.

Сориентировать в этом царстве высоток из черностали, стекла и бетона, задачка та еще. Сотни неоновых вывесок, проклёвывались сквозь пелену тумана. Аллея магических фонарей мерцала вдоль дороги, отражаясь на влажном асфальте. Над головой топтались вороны, расположившись на линии электропередач. Метрах в ста от меня мужичок в серой толстовке выгуливал собаку вдоль кирпичного забора.

– А какой сейчас год? – внезапно спросил рыцарь, – ощущение, что прошла пара сотен лет с момента моей кончины.

– Две тысячи тридцать четвёртый, – ухмыльнулся я, – добро пожаловать в буду…

Подул ветерок, и не тот, который порывами подпинывает под жопу. А такой, какой шквалом бьет в лицо, пока не заплачешь. И с каждым мгновением он все усиливался, раздувая не только пустые бутылки и картонки, но и сворачивая мусорные баки в переулке.

Аура рыцаря горела яростным огнем, я чувствовал не только жар, но и острую боль в груди.

– Ай… тише, угомонись, – попросил я, хватаясь за сердце.

– Тысячу лет! – Он вышиб кулаком кирпичную крошку на заборе, а лампа на фонарном столбе лопнула, рассыпаясь искрами, распугивая ворон.

Собака залаяла, а мужик начал странно на меня поглядывать и достал телефон.

– Эхэхэ, полтергейст разбушевался, – виновато помахал рукой прохожему я, – артефакт тестирую, вот и бури магнитные шалят.

И тут же мысленно добавил:

– Прекрати сейчас же или люди подумают, что я одержимый! И когда приедет карательный отряд, они спрашивать не станут, почему я веду себя как шизик, а вокруг меня предметы летают. Просто пристрелят.

Рыцарь вроде немного успокоился, вняв моим словам. Вихрь из мусора унялся, оседая на тротуар. Фуф, кризис вроде миновал, я поднял с земли мусорный бак и пристроил его в качестве табуретки.

– Послушай, я понимаю, ты зол. Ты давно умер, никого из твоих друзей, поди уже не осталось. В палеонтологических музеях… разве что.

Вовремя прикусив язык, я не стал продолжать потенциально обидные варианты.

– Твоя правда, парень, – рыцарь сел напротив, прислонившись к стене исписанной граффити, – моим гневом время вспять не повернуть.

– Рад, что ты это понимаешь.

– Всё такое… непривычное. Вывески, магазины, дома. Техномагия, одежда, люди, – призрак посмотрел наверх в хмурое небо, – дирижабли.

– Ты слишком много знаешь о мире, в котором не был. – резонно заметил я.

– Отнюдь, я знаю только то, что знаешь ты. И то, лишь те вещи, на которые смотрю. А так вычленить нечто из твоей памяти по своему желанию я не могу.

– Ясненько. А сам то про себя много помнишь? Имя своё?

– Атари.

– Атари? – прыснул я, – ты сейчас серьёзно?

– Чем тебе не угодило Атари? – Вспыхнул золотой аурой рыцарь, – Нормальное имя!

– Нормальное, нормальное… для девчонки.

– Я бы поостерегся хамить человеку, который позволяет тебе жить, – призрак посмотрел мне в глаза, сверкая солнечной радужкой, – подумай об этом, парень, хорошенько подумай.

– Прости, не хотел тебя обидеть, – я сложил руки в мольбе, – мир?

– Мир. Мир… сильно изменился. Люди, магия. Многое минуло за прошедший миллениум. Но все же меня больше беспокоит магия. Вы называете ее даром. Расскажешь подробнее?

– Ух, а мы с твоей больной темы, сразу на мою… – тяжело выдохнул я, – ну, слушай…

Глава 3

Признаюсь, я не мастер задвигать образовательные телеги. Потому постарался пояснить Атари вкратце.

Итак, дар это магия (удивительно, правда?) источником которой выступает Бездна. И всякое искажение Бездны на земле называется Эхос, типа как эхо чужого мира. Проклятое место, которое соприкасается с потусторонним миром демонов.

В общем: Эхос – это скверна в нашем мире. Разлом – это портал в Бездну.

Не путать.

По сути каждый одарённый заключает контракт с демоном, и его душа становится «вратами» в другое измерение. Откуда он черпает силу.

Соответственно, чем сильнее потенциал одарённого, тем более сильный демон готов предоставить свои услуги. Если повезет, то кто-нибудь из Малого Ключа Соломона или семьи Гоетии.

Каждый демон может раскрыть истинный потенциал, склоняя к разного вида магии, будь то: стихийные элементы, металлы, ауры, духи, порча, некромантия, исцеление, оборотничество, телекинез. Вариаций дофига, но все они привязаны к Семи смертным грехам. Какой грех тебя коснется, в том ты и можешь развиваться, но с рядом нюансов. Но, ничто не мешает использовать рунную магию. Примитив, позволяющий защищать и усилять тело. На крайняк ловушки ставить.

Если раскрыть «врата» нараспашку, то прыгнешь выше собственных лимитов. А значит велик риск, что демон захватит над тобой власть, сделает одержимым, образует Эхос, и потащит своих лучших друзей в этот мир на вечеринку. Очень кровавую вечеринку. Ведь тело одаренного больше не сдерживает силу и откроет Разлом. Короче говоря, кран подачи воды сломался и затопит в итоге не только чердак одаренного, но и окружающих соседей.

А если таких магов будет несколько, то сила скверны усилится многократно. Целые, улицы, дома и их жители. Все становится частью Бездны.

И собственно, чтобы закрыть такое место, надо ликвидировать источник, то есть хранителя – сильного демона внутри Разлома. Увы, если убить только одержимого, то ослабнет лишь скверна.

Из ништяков в Разломе можно разжиться артефактами. Например, как моё новенькое сердце. Или кристаллами энергии, что прочно и уверено заменили собой почти всю энергосистему в мире.

– Понятно, – кивнул рыцарь и задумался, – а как определить свой потенциал и лимиты?

– О, ну тут всё просто. Потенциал… Все как и в обычной жизни. В качестве примера: Вот есть шестилетняя здоровая девочка с навыком атлетики, а есть сорокалетний скуф с потенциалом пить пиво. Кто из них покажет лучше результат в спортивной гимнастике через год? Ответ очевидный. Вот тут так же с предрасположенностью к определенным аспектам магии.

– Допустим.

– Одарёные делятся на ранги. Нулевой ранг: Бездарь, лох, чмоня… Или по официальной терминологии – Непосвященный. Вполне себе посвященный, вот только не приглашенный в общую тусовку. Кхм, вот, а в визуальном плане, все еще легче – я указал на свои глаза, – цвет радужки. Он отвечает за лимиты и силу.

0. Непосвященные (Серые)

1. Адепты (Карие)

2. Посвященные (Голубые)

3. Чародеи (Синие)

4. Ведьмы/ведьмаки (Зелёные)

5. Магистры (Красные)

6. Архонты (Лиловые)

7. Архимаги (Фиолетовые)

8. Вознесенные (Золотые)

9. Божественные (Оранжевые)

Некоторые кичатся своим цветом глаз и держат свечение на постоянной основе, держа покров, а кто-то приглушает, дабы не выделяться.

– Твои серые, – заметил Атари, – неужели всё так плохо?

– А твои золотые, но эт не сильно помогло, да? – огрызнулся я, – прости, давай не будем об этом, ладно?

Больная для меня тема. Как-то неприятно признаваться в собственной бездарности. Сразу настроение портится, стоит об этом подумать. Мне и так по жизни постоянно этим тыкали. Не пробудился в двенадцать. Ну ничего страшного, все благородные пробуждаются до шестнадцати, сказали родители и погладили меня по головке. Стукнуло восемнадцать. Ага, пробудился, проверяй. Ни родителей, ни дара.

– Без обид, парень. В моё время цвет глаз и силу никак не соотносили друг с другом.

– Надо б где-то перекантоваться, пока трамваи не пойдут, – прикинул я, вставая с насиженного места, – Заодно найдём где перекусить.

Рыцарь не стал спорить и встал следом за мной.

Мы проходили вдоль глянцевых витрин бутиков, облепивших первые этажи черно-зеркальных высоток. На стекле мерцала реклама какого-то шампуня. Чуть дальше новой газировки, ну а на небоскребе, светилась реклама топовой гильдии охотников на демонов, под патронажем клана Ростовых. Эх, вот бы и мне туда.

Атари шел заметно быстрее, обогнав меня метров на двадцать, он украдкой поглядывал на витрины и шел дальше. Всякая цветастая мишура его особо не завлекала, хотя вот сейчас он что-то прилип к витрине.

– Ого! – Он остановился у одного из магазинов, – У вас артефакты продают, как овощи на базаре?

Я лениво подошел к широкой витрине с надписью «Иванофф», за которой скрывались маленькие камушки всевозможных расцветок, когти непонятных чудовищ, механизмы, переплетенные с плотью. Под каждой позицией, разумеется, красовался конский ценник.

– На очень дорогом базаре.

– Есть стоящие внимания? Кроме кристаллов энергии, разумеется. Просто не узнаю ничего. Новое время, новая магия. Всё такое… интересное.

– В основном ширпотреб, – пожал я плечами, бегло рассматривая позиции, – Кроме М.Е.Д.У.З.Ы. Без понятия, как расшифровывается, но это фотокамера, которая по щелчку вспышки обращает живой объект в камень. Хороший артефакт В-ранга, жаль зарядов на него не напасешься. В Эхосах случается, когда бытовой предмет мутирует под силой скверный и становится артефактом.

– Вы за тысячу лет не научились блокировать Разломы? Чем вы вообще занимались?

– А должны? – я остановился, заглядывая за стекло, мой спутник не отражался в окне витрины, – Эхосы сейчас используют в быту. Добыча артефактов, полезных ресурсов. Контролируемые разломы, откуда черпают энергию. Есть специально не закрытые зоны, в которых, например, работают электростанции.

– Ну хоть не для увеселений используете, – хмыкнул рыцарь и вполголоса добавил, – как некоторые.

– Для увеселений? Брось, если прорвутся – будет катастрофа. К счастью, подобного давно не случалось. Знатные дома, кланы, внимательно за этим следят. Вон, смотри, – я показал рукой на рекламу, где молодой аристократ с лиловыми глазами, стоял с родовым клинком наперевес, а на фоне сексуальная блондинка в бикини развалилась на капоте чёрного порше, – топовая гильдия по зачистке Разломов. Туда мечтает попасть каждый одаренный.

– И сколько таких гильдий?

– Хм, ну много, всех и не знаю. Самые известные выступают под знаменем родов. Если брать от слабейшего к сильнейшему, то список такой: – я принялся загибать пальцы, – Клан Зуевых, Клан Прохоровых, Клан Ржевских, Клан Соколовых, Клан Ростовых.

– И любой туда может попасть?

– Одаренный – да. Предварительно набив сольный рейтинг. Для этого целое приложение есть. Ай, будь у меня мобила, я бы тебе показал, что да как.

Вообще, вроде у меня двоюродный дед из Зуевых…, но я его сто лет не видел. Надо будет как-нибудь весточку прислать, может, работенку какую мне подкинет. Ну там, принеси – подай, отойди – не мешай.

– Давай заглянем в магазин, – предложил рыцарь, – спросим насчет артефакта-сердца.

Если подумать, то почему бы и нет? Я ведь ничего не теряю. Встал на пороге и пару раз ударил костяшкой большого пальца по двери. Тишина. В целом немудрено, на улице ни свет ни заря.

– Стучи увереннее, – Атари встал на мое место, я чувствовал тепло его золотистой ауры, видел, как его рука обволакивает мою, против моей воли сжимает кулак, – Смотри как надо.

Дверь-то выстояла, а вот ударная волна дала нехилые трещины по всему стеклу.

– Оно само…

– Где-то это я уже слышал! – рассвирепел я. – Еще не хватало отлететь в кутузку через двадцать минут после выхода на поруки!

На двери появилось магическое плетение: открыто с 9 утра. Сейчас 5:23. Погуляйте, попейте кофе. Успокойтесь и НЕ ДОЛБИТЕ ПО СТЕКЛУ! Вызов наряда полиции через три, две…

Замечательно. Теперь домой я вернусь суток через пятнадцать.

– Руки в ноги и бегом! – крикнул Атари, находясь уже на другой стороне узенького бульвара.

Засранец! Все беды из-за этого гребанного духа! Что мне оставалось? Я дал стрекача следом за ним. Перепрыгивая через ограждения трамвайных рельс, миновал узенький бульвар, быстрым шагом прошелся по брусчатке, то и дело оглядываясь назад, и ступил, в конце концов, на бордюр противоположной улицы.

– Фууух, – дыхание перехватило с непривычки, – Хитрый говнюк, только прикидываешься благородным рыцарем, а сам накосячив тут же линяешь! – Зло втянув носом воздух, я почуял приятный аромат ванили и корицы.

– Вкусно пахнет, правда? – как ни в чем не бывало, сказал рыцарь, кивая вверх.

Над нами мигала лампочками вывеска «Доброкекс». Круглосуточная сеть кафе графа Добрынского. Кормят не важнецко, зато в любое время.

– Ладно, – фыркнул я, – тебе повезло, что я хочу есть сильнее, чем надрать тебе задницу.

***

Колокольчики над дверью приветственно зазвенели, с первым же шагом подошва приклеилась к липкой луже, разлитой на полу. Классика «Доброкекса». Обычно посетители выглядят как: папа-мама-я-нездоровая-семья. Отец берет дешевый пивасик, мать дает малому подзатыльник и идет закрашивать синяк под глазом. Сотрудники кафе выглядели чуть лучше зомби и чуть хуже трупа. Они поприветствовали меня, записывая заказ. Их даже не смутил мой внешний вид, сюда и так постоянно заглядывают куда более сомнительные личности. Я взял пару блинчиков с мясом и кофе. Ну и на десерт пирожное с киви, уж больно Атари хотел узнать, что за киви такое.

– Надеюсь, мы тут не останемся? – Рыцарь брезгливо перетаптывался с ноги на ногу, переступая все липкие пятна.

– Боже упаси.

Я попросил еду навынос.

На бульваре я нашел уютную лавочку среди вишневых деревьев. После чего высыпал сахар в одноразовый стаканчик и перемешал свое Латте. Хотя там от него одно название. Порошок из одного пакетика на все меню с кокосовым молоком бавленым водой из-под крана. Спустя момент мое горло обожгла черная жижа. Люблю её, даже такого бюджетного качества, как в сетевой кофейне.

– Ну и дрянь, – скривился Атари, подозрительно глядя в омут стаканчика, – Будто землю заварили в кипятке и подсластили.

– Знакомься, это кофе. Кофе, это Атари. Вы не обязаны друг другу нравится, но тусоваться в одной компании вам периодически придется.

– Взгляни на эти… штуки, – он ткнул в блин, – Их за тебя уже пожевали, да?

– Не оценивай книжку по обложке, а блюдо по сервировке. Сейчас протестируем.

Я сделал укус. М-м-м. Херота. Оценочка на три из десяти, порекомендовал бы только очень голодной собаке. Впрочем, голодному желудку и это в радость.

А Атари тем временем вещал, какие грандиозные пиры он закатывал, как ломились столы от харчей, как они разбрасывались этой едой с балкона на потеху нищукам.

Аппетита это не добавляло, но и не вредило особо. Так, фоновый исторический подкаст с выдумкой.

Таки дожевав одну порцию, я расслабленно растянулся на жесткой скамейке, запрокинув руки за голову. Кайф, так бы и сидел здесь, разглядывая полоску неба меж высоток. Солнце только-только подкрадывается к линии горизонта.

Просмаковав остывающий кофе и забив на второй блинчик. Мой желудок столько пенопласта вместо мяса не переживет. Я потянулся к десерту. Хорошо жить не запретишь, особенно когда у тебя есть деньги. Пусть и не твои, главное, что в твоем кармане.

Но не успел я прицениться к сомнительному пирожному, как мое внимание привлекла компания ребят, идущих по ту сторону дороги. Я бы и не обратил внимания, и продолжил есть дальше, но кое-то меня зацепило.

Трое парней в спортивных толстовках шли за рыжеволосой девушкой, сжимающей в руках зонтик, одетую в костюм… горничной? Погодите-ка. Я узнаю этот профиль. Рыжие волнистые волосы, чепчик, и я почти уверен, редкие веснушки на изящном носике. Для полноты картины не хватало очков, но даже без них я был абсолютно уверен.

Ох, твою то мать…

– Алиса? – Пирожное вместе со стаканчиком упало на траву. Будет перекус муравьям сегодня, – какого черта она здесь делает?

– Твоя знакомая?

– Мягко сказано! Так, ладно, черт с ним, не время разглагольствовать. Атари, ты ведь можешь одолжить мне свою силу, верно? Ну чтоб бах и победа. Как с той дверью и наручниками.