Текст книги "Телохранитель для Розы (СИ)"
Автор книги: Вийя Шефф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)
Эпилог
– Как думаешь, мои родители и твои понравятся друг другу? – поправляет мне ворот свитера Роза.
Начало мая, ещё прохладно на улице.
Сегодня юбилей отца, и все собираемся на даче нашей семьи его отпраздновать. Родители Цветочка прилетели вчера, так как под шумок мы решили их познакомить с моими и заодно объявить о помолвке. Я неделю назад сделал предложение Розе, через пару дней пойдём заявление подавать. Возможно, я тороплюсь, и так, скорее всего, скажет отец, но я хочу всё законно. В нашей среде браки обычно не оформляют, пусть я буду одним исключением ИЗ, как и мой брат.
– У них нет выхода. А даже если и не понравятся, то живут они далеко друг от друга, видеться будут не часто, так что переживём как-нибудь.
– Всё-таки хочется, чтобы они нашли общий язык, – проводит руками и задерживает их на моей груди.
– Если твой отец любит коньяк, то они точно найдут общий язык, – беру одну её ладонь и целую пальчики.
– Просто мои родители попроще…
– Мамы медики, они-то точно найдут, о чём поговорить. Роз, успокойся! Нормально всё будет. Не накручивай!
– Кстати, как вчера прошёл суд у Дэна?
– Суд, как суд, – жму равнодушно плечами. – Все прекрасно знали, чем он закончится.
– Значит, он всё же отобрал Милу?
– Да. Он для этого всё и замутил.
– Это несправедливо отбирать дочь у матери!
– А у отца отбирать справедливо?
– Он же в какой-то степени сам виноват…
– В какой? Что работал, а не блядствовал, как она⁈ Юля не просто ушла от мужа, который ей внимание перестал уделять, зашиваясь на работе. Она к другому мужику ушла, будучи от него беременна. За честность ей – спасибо! А то воспитывал бы Дэн чужого ребёнка, и знать бы не знал.
– А о девочке вы подумали? Как ей без мамы? – хмурится.
– Три месяца Мила живёт без неё. И прекрасно себя чувствует.
– Она же в мальчика превращается, Тарас. Всё время в штанишках и кроссовках. Игры мальчишеские, хулиганит.
– Это наследственность. Мы тоже были хулиганистые. Цветочек, ну… Пусть Дэн занимается воспитанием своей дочери, – обнимаю её за плечи. – Будет у нас своя дочка – будут платьица, бантики, розовые зайцы.
– Конечно, я не позволю тебе сделать из неё пацанку.
– Только принцесса! – обещаю, улыбаясь.
Но пока дети у нас в планах. Нет, я бы и сиюминутно с большим рвением старался сделать человечка, но у Розы пока другие желания. Она хочет насладиться нашей парой по полной, прежде чем всё внимание отдаст детям. Бывший брак наложил огромный отпечаток на её стремление завести семью, в широком смысле слова. Так что я подчиняюсь.
Мама только недовольна. Ей-то внуков надо здесь и сейчас. И чтобы беременность она сама обязательно вела и роды принимала тоже.
Звонок в дверь.
– Папа с мамой вернулись, – идёт Роза открывать.
Сразу становится шумно.
– Саша, какая бензопила? Вот зачем ему бензопила, скажи мне? – спорят родители, заходя в прихожую.
– А что? Хороший подарок! Дача же есть, банька. А дров нарубить? Брёвна же распилить на чурки надо. А так вжик и готово.
– Тарас, ну хоть ты ему скажи! Он твоему отцу хочет на юбилей бензопилу подарить. Вот зачем полковнику ФСБ эта хрень⁈ – Наталья Константиновна импульсивно размахивает руками, обращаясь ко мне.
– Хорошая вещь. На допросах может пригодиться.
Все замолкают, уставившись на меня.
– Шучу.
Общий выдох.
– Я купил подарок. От всех, – достаю из кармана коробочку обтянутую кожей. – Именные часы с гравировкой. Отделка из золота, двенадцать бриллиантов на циферблате.
– Это ж дорого, – хватается за горло будущая тёща, рассматривая подарок.
– Для папы не жалко, – захлопываю коробочку. – Выезд через пятнадцать минут. Прошу не опаздывать.
Забегав в разные стороны, семейство Самойловых мечется в поисках вещей. Роза занимает ванную.
– Розка! Давай шустрей! – стучит в дверь Александр Анатольевич.
– Пап, мне же накраситься надо! Не поеду же я как мартышка.
– Мать твоя, значит, обезьяна? Она не красится, – с укором.
– Пап! Не городи ерунды.
– Выходи, Розка! А то я новые штаны обмочу. Твоя мать меня съест, – стучит в дверь, приплясывая.
– Осталось пять минут, – объявляю громко.
В ванной что-то брякнуло. Анатолич сильнее начал барабанить в дверь. Только Наталья Константиновна лебёдушкой выплывает из нашей спальни, широко улыбаясь.
– Ну, как? – крутится на месте, показывая себя в нарядном красном платье со всех сторон. – Сойду за московскую?
– Всенепременно! Я пошёл заводить машину. У вас две минуты, – говорю громко и выхожу.
У машины достаю из пачки сигарету и подкуриваю. Я парочку успею выкурить. Не уложатся. Роза со мной немного в ленивенькую кошку превратилась. Делает всё медленно, а если опаздывает, то просто строит невинные глазки, и я прощаю. Потому что люблю. А любимым всё прощают, кроме предательства.
Главное, чтоб Анатолич под дверью не обоссался в ожидании, когда ванная освободится, а то мои брюки ему точно не подойдут. Я выше и крупнее.
Через десять минут они всё же выходят.
Моя цветочная прелесть в кремовых брюках и блузке, сверху такой же вязаный кардиган. Туфли на шпильках делаю её ножки невероятно красивыми. Немного сжимаю колени, чтоб совсем меня гормонами не накрыло, и я не ехал всю дорогу со стояком.
Анатолич в своих идеально отглаженных брюках. Дотерпел.
По дороге до дачи несколько раз меня накрывает нежностью, и я беру Розу за руку. Вытягивает пальчики, стреляя назад глазами.
Мы не одни, – читаю по губам.
Потерпи, Шип, через пару дней родители свалят домой, и насладишься своим Цветочком вдоволь. Хоть заопыляйся.
– Ты сногсшибательная, – шепчу ей на ушко, когда помогаю у ворот дачи выйти из машины.
Чмокает в щеку, пока тёща и тесть отвлекаются на рассматривание соседних домов. Вытирает след помады.
С грохотом открывается железная калитка. Перед нами Мила в костюме феи поверх кофты и джинсов. В одной руке кривая волшебная палочка, в другой – замученный мамин кот Васька, в глазах которого читается «помогите». За спиной помятые воздушные крылышки. Фея явно уже не раз упала. Милка вообще неустойчивая. Под ноги никогда не смотрит, поэтому часто падает, поднимается и опять шалить. Без слёз.
– Дедушка, это дядя Таз приехал, – кричит назад.
Ну не может ребёнок запомнить правильно моё прозвище. Не убивать же её из-за этого.
Роза ржёт.
Смешно, да…
Отец хозяйничает возле гриля. Мама накрывает большой стол на террасе.
– Судя по дымному аромату, мясо вы жарите на березовых дровах, – как эксперт принюхивается Анатолич, подходя к моему отцу.
– На берёзовых… – немного охреневает отец и смотрит на меня.
– Их ни с чем не спутаешь. У них особый запах.
Я в дровах вообще ничего не понимаю. Могу их только профессионально наломать.
– Александр Анатольевич, – тянет руку отцу.
– Матвей Емельянович, – ответное пожатие.
– Дэн, где? – спрашиваю у отца, косясь на террасу.
Там наши женщины уже весело щебечут, расставляя приборы на стол.
– Там! Материт кого-то, – показывает на беседку в дальнем конце сада у елей.
Денис с кем-то разговаривает по телефону, взвинчен.
– Я уже тебя десятый раз говорю, что я не подпишу документы на выезд Милки за границу. Юль, ты думаешь, я дебил? Твой Вовочка сделал запрос на переезд в Германию, на ПМЖ. Ты не того обмануть хочешь. Дочку я туда не отпущу, понятно! Идите нахер! – отключает телефон и запихивает в карман.
– Траблы? – подпрыгиваю и сажусь на ограждение беседки.
Достаю пачку и подкуриваю сигарету. Протягиваю брату, тот делает пару затяжек и возвращает мне.
– Решаемо, – закашливается.
Он не курит.
– Что хочет?
– Хочет взять Милу якобы на летние каникулы и свозить в Германию отдохнуть. А я пробил. Её новый мужик получил должность в одной из немецких фирм, и едут они туда не отдыхать, а жить. Мне Милку потом просто не вернут, у нас сейчас сам знаешь какие тёрки между государствами. Я даже бумажками из суда ничего не докажу.
– Тогда ты прав. Но девочке мама нужна.
– И что ты мне прикажешь делать?
– Искать, – посмеиваюсь, затягиваясь дымом.
– Кого мы будем искать? – подкрадывается сзади Милка, закидывает ножку и пытается залезть ко мне.
Подхватываю и сажу её рядом.
– Ваську? Он куда-то сбежал, – вглядывается под цветущие кусты вишни.
Ещё бы! Удрал и теперь не появится, пока она спать не ляжет.
– Ваську, – отвечаем хором.
" За стол", – приходит сообщение на мой телефон.
Сажаю Милку себе на шею, и мы идём к дому. Все уже вальяжно устроились за столом и ждут только нас.
Проходя под кленом, ощущаю, как Милка медленно сползает с моей шеи. Разворачиваюсь. Проказница на ходу схватилась руками за ветку и теперь висит на ней, раскачиваясь.
– Пап, смотри, как я могу! – кувырк вокруг неё.
У меня сердце в пятки ушло. Дэн вообще побледнел. Хватает дочку за ноги, та сопротивляется, не хочет отпускать.
Сбегаются все.
Дед обещает отвесить ей ремня, мама хватается за сердце.
– Смотри! Васька! – показываю рандомно в сторону.
– Где? – отпускает руки и падает в объятья брата.
Такого громкого и дружного «фух» я отродясь не слышал.
– Такой стресс только коньяком можно заглушить. Вы как, Александр Анатольевич?
– С удовольствием, Матвей Емельянович.
Они уходят вперёд, мы с Розой немного притормаживаем. Обнимаю её.
Возвращается отец. Смотрит из-под насупленных бровей, но по-доброму.
– Анатолич проговорился, что свадьба скоро. Я что хотел сказать?.. Вы это… С детьми не торопитесь, ладно? А то я с одной Милкой скоро инфаркт получу, а с двумя вообще… А я на пенсии ещё отдохнуть хочу.
Киваем.
Застолье, поздравляют сначала отца, потом нас. В суете никто не замечает, как исчезает из-за стола Мила.
Громкий грохот.
– Это что, блядь, такое было? – подскакивает отец.
Звук был за домом, а там, у мамы стоят вдоль дорожки несколько фигур метра по полтора. Все они расколотые лежат как домино. Посреди хаоса Мила с Васькой в руках. Оба покрыты бетонной пылью.
– Он туда забрался, – показывает пальчиком вверх. – Я хотела достать. И вот… – отводит руками разбитые фигуры.
– Наследственность, говоришь? – пихает меня в бок Роза и смеётся. – Я боюсь подумать, что вы вытворяли.
– Хрен с ними! Мне эта инсталляция никогда не нравилась. А хотите, я вам расскажу, Розочка? Например, как они в деревне сеновал спалили, и мне потом пришлось по всему району сено на зиму для фермерских коров искать? Или как они лодку у соседа моей мамы в речке утопили? У меня много историй, – подхватывает её под руку мой захмелевший отец, косо взглянув на нас.
– Пап! – вдвоём с Дэном.
– Не папкайте!
