Текст книги "Телохранитель для Розы (СИ)"
Автор книги: Вийя Шефф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
Глава 18
– Он отслеживает все операции по твоей карте. Расплатишься ей – сразу узнает.
– Но у меня другой нет, – растерянно бегает глазами.
Достаю из бумажника свою и оплачиваю.
– Я верну, – шепотом.
– Забудь.
– Спасибо!
Не знаю, что она заказала, но пьянеет Роза довольно быстро. Уже через пять минут хочет танцевать.
– Пойдём со мной, – тянет за руку за собой.
– Я на работе, – отказываюсь.
– Вообще-то, у тебя свободный вечер. Волошин тебя отпустил. И я отпускаю. Так что давай потанцуем, – капризничает, топая ножкой.
Совсем как маленькая. И личико сейчас детское. Почти без макияжа, пухлые кукольные губки, блестящие от бесцветного блеска для губ. Крупные локоны собраны на макушке в хвостик и обрамляют лицо каскадом.
Какая же ты красивая, чёрт возьми!
Я соглашаюсь.
Но расслабиться и отдаться полностью танцу не могу. Отпущу тормоза – сорвусь нахер, и всё закончится где-нибудь в постели, если я до неё дотяну.
А она трётся об меня попкой, приседает и возвращается. Берёт мои руки и кладёт себе на талию.
– Обними, – томно на ухо.
И я покорно обнимаю. Мы раскачиваемся в каком-то своём ритме, не совпадающем с музыкой.
Утыкаюсь носом в её волосы, втягиваю приятный запах духов. Он рвёт лёгкие, проникая в мозг и дурманя.
В этой эйфории с трудом соображаю, когда нас кто-то толкает.
Борзый.
Уже накидался.
– Может, одолжишь девушку на танец? – с ядовитой наглой ухмылочкой.
– Я тебе сказала уже Агапов – отвали! – злится Роза.
– Да ладно тебе! Или ты с этим спишь? – ехидно.
Реагирую на хамство мгновенно, вынимая из кобуры пистолет и приставляя к его голове прямо в середину лба.
– Тарас! – взвизгивает Цветочек и ещё несколько девушек.
Толпа расступается. Музыка глохнет.
– Извинись! – требую от борзого хриплым ледяным тоном.
– Мужик, ты чего? Я же ничего такого не сказал! – поднимает руки Агапов, а в глазах ужас.
– Извинись! – повторяю, снимая с предохранителя.
– Ладно-ладно! – кричит. – Роза, извини, пожалуйста. Был неправ…
Подлетает охрана. Мне заламывают руки и волокут куда-то из зала. Цветочек следом.
– Отпустите его! Он мой телохранитель! Ему же больно, – взвизгивает, когда меня пригибают ещё ниже.
– Разберёмся! – отвечает ей один из охранников.
Меня приводят в комнату охраны, силой усаживают на стул, а руки сковывают пластиковым хомутом.
В каморку ломится Роза.
– Немедленно отпустите его! Он меня защищал! – со слезами.
– Он беспределил со стволом в забитом людьми помещении, – вытаскивает обойму из моего пистолета второй из охраны. – Резиновые, – показывает первому и бросает на стол.
– У меня разрешение и договор в кармане, – киваю на свой пиджак.
Достают, проверяют.
– А охрана у вас – говно, – посмеиваюсь. – Даже не обшмонали на входе. Уверен, зайди сейчас в туалет, и там полно обдолбышей. Позвоним в полицию? Наркоконтроль, пиздец, как обрадуется. Надолго ваш гадюшник прикроют.
– Крутого Уокера из себя строишь?
– Да куда мне до него. Я обычный Фрэнк Фармер…
– Это ещё кто? – переглядываются охранники.
– Это из фильма «Телохранитель»… Герой Кевина Костнера, – произносит тихо Роза. – Отпустите его, – жалобно.
– Понятно. Ладно, свободен! – двигает ко мне мой пистолет. – Но больше вам здесь не рады. Просим покинуть заведение.
– Знаешь, а ты меня сейчас очень сильно удивил, – гневно цедит сквозь зубы Цветочек, когда выходим на улицу.
Она на ходу надевает пуховик, а я, не чувствуя холода, даже не пытаюсь надеть пальто, просто несу его в руках, потирая места на запястьях, которые сдавливал пластик.
– Что с тобой произошло, Тарас⁈ – кричит и пихает меня со всей силы ладошками в грудь.
А я сам не знаю… Просто взбесило, как этот ушлёпок с ней разговаривал. Захотелось наказать и унизить. И я достал пистолет…
– Ты же мог выстрелить! – пытается до меня докричаться.
– Не волнуйся. Отделался бы сотрясением, – хлопаю по карманам в поисках сигарет.
Она следит за мной внимательно, прищурившись.
Ах, да… Они же в кармане внутри.
Достаю сигу и подкуриваю.
– Садись в машину. Холодно, – произношу спокойно.
Но внутри рвёт на клочки. Порвать всех хочется – так меня колбасит. Я делаюсь психом.
Делаю глубокую затяжку, втягивая почти половину сигареты.
– В машину садись, – повышаю тон.
– Куда мы теперь? До утра ещё далеко.
– Домой.
– Домой? Я не хочу…
– Ко мне домой поедем, – выкидываю окурок и открываю ей дверь.
Едем молча в полной тишине.
Роза следит за мелькающими за окном огоньками. Считает пальчиком.
Всё же девчонка ещё. Глупая. Которая встряла в проблемы и боится из них вылезти. Я должен её вытащить из этого дерьма токсичной семейной жизни.
А что потом?
Что дашь ей ты?
Себя… Полностью. Душу, тело… Пусть всё забирает, только со мной будет.
Я люблю её…
Сейчас понимаю это очень отчётливо. Заберите её у меня, и я сдохну. Мне дышать будет нечем, потому что она мой кислород.
– Тарас! – взвизгивает Цветочек.
Я включаюсь в реальность.
Мы на перекрёстке. Чуть не столкнулись с другой тачкой, которую я не пропустил на зелёный свет.
– Ты чё творишь, урод⁈ – вылетает из машины мужик и долбит в моё стекло.
Рука снова тянется к кобуре.
– Тарас, не надо, – умоляет Роза, хватаясь за моё запястье.
Качаю согласно головой. Выворачиваю, и уезжаем без конфликта, оставив матерящегося мужика посреди дороги.
– Спасибо… – отпускает меня. – Будь внимательнее…
Не могу пока… В голове шум и пульс зашкаливает. Я последний раз так себя чувствовал полгода назад, на соревнованиях по хардболу. Несколько дней жёсткой военной тактики и стрельбы. Там такой адреналин был, у меня башку сносило.
Паркуюсь у своего дома. Роза осматривается во дворе. У подъезда парочка соседских пацанов обжимаются с девчонками.
Я тоже так хочу. Без стеснения, пусть и под покровом ночи, романтичнее…
– Здравствуйте! – тянут руки для пожатия, косятся на мою спутницу.
После того, как я их один раз прессанул за громкую музыку ночью, теперь уважают и здороваются.
У нас тихий подъезд, старички или семьи с маленькими детишками, а тут эти два перса нарисовались. Пришлось нахлобучить обоих.
Лифт на одиннадцатый. Приваливаюсь плечом к стенке и смотрю на Розу. Прячет глаза, краснеет, как советский флаг.
Что ты там себе уже напридумывала, девочка?
У тебя сегодня ночью кровать, у меня диван. И ничего больше…
Это ты себе для успокоения сказал?
Да! Себе!
Я не спать с ней сюда приехал. Просто больше некуда. Не в машине же ночевать.
Но эта ночь будет самой ужасной в моей жизни. Я точно знаю. Одни в квартире, она рядом и её нельзя трогать. А хочется… А нельзя…
Где-то у меня в сейфе были боевые патроны. Хочу мозги себе нахер вынести, чтобы больше не думать и не страдать.
Глава 19
– Проходи, – пропускаю Розу вперёд в прихожую.
Щёлкаю выключателем.
Цветочек снимает ботинки и робко проходит в гостиную, разматывая на ходу шарф.
– У тебя очень мило…
Гостиная соединена с кухней и разделяет их стол-островок.
– Девушка моя бывшая занималась интерьером.
По глазам вижу – мой ответ ей не понравился.
– Я не аскет, Роза, у меня были отношения раньше.
– А я ничего не сказала…
– Но подумала…
Она молчит. Снимает куртку и бросает аккуратно в кресло.
Я прямиком к шкафу на кухне. Достаю бутылку коньяка и два бокала. Наливаю и пододвигаю один к ней.
– Я думала, ты не пьёшь, – берёт.
– Редко. И не за рулём. Но сейчас мне надо. И тебе, – опрокидываю алкоголь в рот.
Он огненным комком проваливается в желудок.
Роза повторяет за мной, но задыхается и начинает кашлять. Набираю стакан воды и подаю ей. Жадно пьёт, роняя капли.
Пока она приходит в себя, достаю из кармана сигарету, скидываю пиджак, открываю окно и затягиваюсь табачным дымом вперемешку с морозным воздухом.
Порция коньяка небольшая, но вместе с никотином заставляет мой мозг чуток затуманиться и расслабиться.
Моей спины нежно касаются пальцы Розы. Слегка царапает, потом проводит ладонью вверх по позвоночнику до затылка.
Я задыхаюсь от этой ласки. Весь напрягаюсь, как пружина, чтобы не сорваться и не схватить её в объятья. А она ведёт ноготками по коже головы до макушки.
Ммм…
Выкидываю в окно окурок и закрываю глаза от невероятного кайфа.
В лицо бьёт холодный воздух из окна, а спина сгорает в огне от желания.
Захлопываю створку и с силой сжимаю руками подоконник. Пальчики Розы всё ещё пляшут в моих волосах.
– Не надо… – не узнаю свой сорванный хриплый голос.
Молчит и продолжает свою пытку, прижимаясь к моей спине губами.
Да, блядь!
Хватаю её и усаживаю на подоконник.
Наши глаза встречаются. В её голубых столько страсти.
– Пожалуйста, Тарас… Не отталкивай… Я не могу так больше…
И я не могу. Поэтому с жадностью целую её губы. Терпкая, сладкая, с привкусом алкоголя.
Малина… Она – малина. Моя любимая ягода.
Я не соображаю больше. Только голые инстинкты и нестерпимое желание. Поцелуи, взрывающие голову.
Она прижимается ко мне, обхватив ногами за бёдра. Стягиваю с неё кофту. Божественно красивая в этом рассеянном свете из окна. Словно светится изнутри. Я жру эту картинку глазами. Хищно и беспощадно… Она должна остаться в моей памяти.
– Мы должны остановиться, – шепчу ей в шею, давая шанс не переступить черту.
– Я не хочу… Я люблю тебя…
Мой разум выдувает нахер ко всем чертям из головы. Больше нет сомнений и терзаний.
– Я тебя тоже люблю, – подхватываю на руки и несу в спальню.
Снимаю джинсы с моей хрупкой куколки, покрывая её тело поцелуями. А она дрожащими пальчиками расстёгивает мою рубашку, борется с пряжкой ремня, жадно хватая поцелуи.
Я нежный, максимально нежный. Хоть и хочется немного быть грубым. Но не моя она пока… Не могу я следы оставлять.
Втягиваю затвердевший сосок, слегка прикусывая.
– Да… – выгибается.
Языком по груди, она мечется и глубоко дышит. Вниз губами, языком вокруг пупка.
Снимаю зубами воздушные трусики.
Это тот самый розовый комплект белья, что я выбрал. Ты знала, дерзкая соблазнительница, что я не смогу сдержаться против тебя.
Развожу ей ноги и языком касаюсь нежных складочек.
– О, Боже… – судорожно сжимает мне волосы и выгибается дугой.
Захват, прижимаю к кровати и ласкаю, помогая пальцами.
Ее стоны заставляют давить сильнее, чтобы довести до точки.
Мечется, пытается встать в мостик.
– Пожалу… – взрывается от оргазма.
Ловлю этот спазм и вхожу в неё. Тугую, горячую и мокрую.
Тяну на себя, чтобы села на меня. Целую, а она стонет прямо в губы, двигаясь вверх-вниз.
– Да, милая, так…
Сладко, тягуче и невероятно жарко. Кажется, я сейчас вспыхну и сгорю нахер.
Помогаю, вжимаясь пальцами в ягодицы, двигаться быстрее.
– О да, Цветочек…
Ещё убыстряю движения. Она сжимает меня бёдрами и откидывается назад. Её снова трясёт от оргазма. И я следом уплываю в это блаженство, разорвавшись у неё внутри.
– Умм… – накрывает мои губы своими.
Мы целуемся, но уже немного лениво, потому что выплеснули накал.
Ненадолго, я знаю. Но это эйфория…
– Люблю, – шепчу в припухшие от поцелуев губы.
– И я… – кусает.
Мы, обнимаясь, сидим. Я любуюсь её красотой, а она рисует на моём лице пальчиком зигзаги.
– Ты такой красивый… И мужественный…
– Ты преувеличиваешь, – ловлю её палец зубами и слегка прикусываю.
Смеётся и кладёт голову на моё плечо. Чмокает несколько раз в шею.
– Ни капли… Я с первого дня, как ты появился в нашем доме, покой потеряла. Жутко хотелось тебя поцеловать, – обхватывает ладонями моё лицо и покрывает мелкими поцелуями.
– Аналогично, – слегка усмехаюсь.
Я хотел тебя поцеловать с первой минуты знакомства.
Скольжу губами по её тонкой шее, кусаю бьющеюся венку. Она томно закрывает глаза и стонет.
Руки касаются груди. Она чувствительная, легкое прикосновение к соскам и Роза срывается на вскрики. Легко разминаю, теребя соски языком.
Врезается ногтями мне в плечи.
Хищница моя сладкая…
Её рука берёт мой член и начинает водить по нему. Наблюдает за мной. А я не могу. От острых ощущений глаза закрываются. Могу только стонать громко и, положив свою ладонь поверх её, заставить делать это быстрее.
Сползает с меня и накрывает головку своим горячим ротиком.
– Твою мать! – сжимаю простынь в руках.
Ткань трещит.
А Роза продолжает ласкать меня своим язычком.
Что ты со мной делаешь, негодница⁈ Я думал, ты скромнее. Но, похоже, глубоко ошибался.
Давит на грудь, и я падаю на кровать. Седлает меня.
– Ты очень плохая девочка, – закатываю глаза от удовольствия.
– Мне надоело быть паинькой, – ведёт ногтями по груди.
Кожа в этих местах горит, остаются красные следы. Похрен! Можешь рвать меня на куски, я только кайфовать буду.
Пальцами помогает моему члену найти дорогу в её горячее лоно. Двигается сначала медленно и плавно, потом то, ускоряясь, то замедляясь.
Мокрые, горячие и рычащие от страсти друг на друга. Безумие… Так свести меня с ума смогла только ты.
Убираю слипшиеся волосы с лица Розы. Я хочу видеть, как она кончает. Закатывает глаза и закусывает губы. Дрожащая от оргазма и усталости падает на меня, и я получаю свой пик наслаждение, уже двигаясь в ней самостоятельно.
Аккуратно укладываю её рядом на бок и прижимаю к себе. Выжата полностью. Сонно медленно моргает.
– Цветочек… – обвожу большим пальцем её опухшие губки.
– Обещай, что не бросишь меня…
– Обещаю.
Мы блаженно засыпаем в объятьях друг друга.
Глава 20
Меня будит будильник на телефоне, который трезвонит где-то на полу. Нащупываю в темноте брюки, достаю смартфон и выключаю.
Пора подниматься. Через пару часов встанет солнце, а Роза должна попасть домой до рассвета.
Но как же сложно разбудить её.
Такая красивая, когда спит вот так, тихо, почти не дыша, уткнувшись лицом в подушку.
Пальцем рисую сердечко на её обнажённой спине. Она шевелится, приподнимает голову и слегка приоткрывает глаза.
– Уже утро?
– Да. Начало седьмого. Нужно собираться.
– Не хочу, – прячет лицо в подушку. – Не хочу туда возвращаться. Я ненавижу этот дом. А теперь ещё больше… – хныкает.
– Но нам придётся. А ещё забыть, что эта ночь была… – зажмуриваюсь, произнося эти слова.
Так как ничего забывать я не хочу. Как раз наоборот – хочу помнить и повторять каждую ночь. Но ни у кого даже малейшее сомнение не должно возникать, что мы были близки. Особенно Волошин. А если полкан и Дэн узнают, то мне вообще кирдык.
Обиженно надувает губы и резко садится. Заворачивается в одеяло.
– Где у тебя ванная? – старается говорить спокойно, но я слышу надлом в голосе.
Обиделась. Её можно понять…
– Роза… – пытаюсь обнять, но она встаёт.
– Сама найду, не царские хоромы. И ещё, – поворачивается ко мне. – Если все слова любви, что ты шептал ночью – враньё, то так и скажи. Потому что для меня – нет!
– Не ложь… Люблю… Очень…
– Тогда я не согласна забывать. Предупреждаю, я буду помнить и пользоваться каждой возможностью, чтобы тебя поцеловать. Хочешь ты того или нет. А ещё буду искать причину для развода. Я устала от такой жизни. От Волошина этого… Я счастливой быть хочу, – всхлипывает.
– Будешь… Обещаю. Но не сейчас.
Включаю светильник, встаю и прижимаю её к себе. Утыкается носом мне в грудь.
– Мне просто нужно время, чтобы закончить одно дело, – шепчу ей в макушку, чмокаю.
– Какое? – поднимает на меня влажные глаза.
– Не могу тебе пока рассказать. Прости…
Целую вздрагивающие губки Розы. Мне так же неприятно отпускать её от себя, как и ей меня. Если раньше ещё была возможность разорвать окутавшие нас путы чувств, то после сегодняшней ночи – уже нет.
Моя любимая девочка… Моя ягодка малинка… Обожаю.
– Пойдём в душ вместе? – взгляд с поволокой.
– А вы шалунья, донья Роза, – приподнимаю от пола и несу в ванную.
Смеётся, взъерошивая мне волосы и теряя на ходу одеяло.
* * *
Пока Цветочек приводит себя в порядок и сушит волосы, варю нам кофе. Настроение приподнятое, и я включаю радио на центре, который несколько лет стоит на холодильнике и ни разу не включался, с тех пор как мы расстались с Василисой. Она любила танцевать, когда готовила.
– «Наблюдая, как ты спишь, просыпаюсь рядом я… Спрашивал тебя, малыш, неужели ты моя?» – подпеваю звучащей из динамика песне.
– «Я твою ладонь в руках, принимал как Божий дар… Как же я любил тебя, неужели ты моя?» – обнимает сзади Роза и прижимается к спине.
Моё дыхание сбивается. И ведь всего-то пятнадцать минут назад я держал её бьющееся в оргазме тело в руках. И снова ломает… До темных точек перед глазами.
Разворачиваюсь к ней, она сразу же ловит пальчиками мои губы, обводит их, закусывает свою нижнюю. В глазах столько тоски и боли, будто мы расстаёмся навсегда.
– Ну, ты чего? – прижимаю её голову у себе и целую в висок. – Я рядом. Всегда рядом…
– Только не так, как я хочу…
– Всё будет хорошо, Роза, – упираюсь лбом в её лоб. – Я найду способ решить эту проблему. Веришь?
– Угу…
– Вот и хорошо, – целую. – Пьём кофе и выдвигаемся, пока тебя не хватились.
По дороге домой она молчит и почти не смотрит на меня. Взгляд как у побитого щенка.
Сжимаю нежно её пальцы.
– Улыбнись, – прошу ласково.
На секунду натягивает грустную улыбку и снова отворачивается к окну.
Вот и весь наш разговор за всю дорогу.
На подъезде к посёлку Роза перебирается на заднее сиденье и прячется там.
Оставляю машину на стоянке, у неё запасные ключи, и направляюсь к особняку. Меня тут же встречает Саня, делающий обход территории. Рядом идёт собака, от вида которой должна кровь в жилах стынуть. Но я уже привык к Грете, как и она ко мне.
– Нагулялся, Казанова? – подъебывает Санёк.
– Есть немного, – достаю пачку сигарет и протягиваю ему.
Кошусь на свою машину. Улавливаю внутри движение.
Да, знаю я! Что его нужно увести подальше, чтобы ты могла выйти и добежать до окна из комнаты на первом этаже, через которое можно выходить в сад.
Санек подкуривает.
– Слабые куришь, – машет сигаретой.
– Бросить хочу, но пока не получается. Идём? – нужно уходить.
– Так как погулял? – пошленько улыбается и двигается за мной.
– Нормально. Даже весело.
– Чё так? – заинтересованно.
– С девушкой решил потанцевать, а оказалось, что на неё другой виды имеет. Ну, пришлось показать, что на каждого крутого бойца найдётся боец покруче. А охрана юмора не поняла.
– Выгнали?
– Неа. Мягко сказали, что мне у них не рады, – вспоминаю точные слова.
– А девушка?
– Девушка? А что девушка⁈ Она со мной уехала, – хвастливым тоном.
– Красавчик!
– Она тоже так сказала…
Санек смеётся. Потом начинает осматриваться.
– И где эта дурная псина? Грета!
Тихо и никакого движения.
– Вот зараза, опять, похоже, замёрзла и не хочет с места сходить. Грета!
Раздаётся лай за домом.
Идём туда. Из-за дома к нам выходит Роза, держащая Грету за ошейник.
– Розалия Александровна? – немного заикаясь, произносит Саня. – Вы чего так рано на улице?
– Не спалось. Решила свежим воздухом подышать. Нельзя? – смотрит на нас по очереди.
– Можно… Только я не видел, как вы вышли.
– А это ваши проблемы, значит, плохо работаете.
Или я хорошо, что никто не заметил, как ты вышла. Проложил тебе дорожку так, что осталась в слепых зонах. Их, кстати, гораздо больше, чем мне заявили в первый день.
– Собаку покормите, она есть хочет, – отпускает ошейник питбуля. – Идёмте, Тарас!
– Что это было? – шепотом, когда отходим от охранника.
– Я вылезла из машины, а тут она. Что мне было делать? Обнюхала всю, уже рычать начала. Пришлось поиграть немного. А потом вы её позвали. Она залаяла. Вот и вышла. И не кричи на меня! – вполголоса.
– Я кричу?
– Да. Тихо, но орёшь. У меня за последние двенадцать часов закралось ощущение, что я вообще тебя не знаю. То ты в клубе вытворяешь фокусы с пистолетом, то потом… – осекается.
– А может быть ты как раз сейчас, и узнаешь, какой я на самом деле? – останавливаемся в маленьком пространстве между двумя дверями.
Роза воровато осматривается по сторонам, встаёт на цыпочки и всего на секунду целует.
– Мне иногда кажется, что у тебя раздвоение личности, – отстраняется. – Особенно после случая в кафе.
Опускаю голову, пряча улыбку.
Эх, когда ты узнаешь, что нас таких двое, то обалдеешь.
Интересно, сможет узнать, где кто?
Глава 21
Ночью вернулся Волошин.
Слышу, как он открывает дверь и входит в мою спальню. Сразу обдаёт холодом от мурашек.
Не дыши! Притворяюсь крепко спящей.
– Розочка… – гладит по волосам, ведет пальцами по плечу.
Чёрт… Как же трудно сдерживать себя и не подскочить от омерзения, сбежав подальше. А лучше вниз, в комнату Тараса. Не хочу теперь, чтобы ко мне прикасался кто-нибудь, кроме него. Особенно мужа своего рядом видеть не хочу… Противен…
И я притворяюсь.
Раздражённо цокает и уходит.
Фух! Иди ты… Нахрен!
Лежу и проворачиваю в голове варианты как заставить его со мной развестись. Их много, но только в моей дурной башке я бы после каждого подала заявление на развод. А как поступит Волошин – никто не знает. Наказать может… Но выгнать… Скорее прибьёт просто, не раз уже грозился.
Засыпаю под утро с тяжелой головой. Утром она болит ужасно, что морщусь при каждом шаге. В ванной в шкафчике нахожу таблетки и выпиваю, принимаю душ.
Выйдя из него, застаю в комнате мужа. Он стоит у кровати и крутит в пальцах блистер с моими противозачаточными таблетками.
Звездец! – кутаюсь плотнее в халат, ища в нём защиту, как за бронёй.
– Это что? – показывает мне.
Соберись! Мама Тараса рассказывала что-то про выкидыш, чтобы я не спалилась в такие моменты.
– Таблетки, – стараюсь говорить спокойно. – Доктор сказала, что после потери ребёнка беременности надо избегать в течение полугода. Организму нужно восстановиться.
Волошин швыряет блистер на кровать.
– И нахрена ты мне такая нужна? – шепотом, сжимая переносицу. – Ни залететь нормально, ни ребёнка выносить.
– Ну, так отпусти меня, найди ту, которая это сделает как надо.
– Поговори у меня ещё! – раздражается на мою дерзость. – Не получала давно? Жду тебя к завтраку! – выходит из комнаты.
Спускаюсь вниз. Проходя мимо кухни, замечаю Тараса, как обычно стоящего у окна с чашкой кофе.
Каждое утро он там зависает. Смотрит невидящим взглядом куда-то. Но мне кажется, он даже не пытается разглядеть, что происходит на улице, весь в своих мыслях. В такие моменты у него такой загадочный вид, будто есть какая-то тайна, которую он никому не озвучивает.
Слегка цыкаю, чтобы заметил.
Поворачивается и слегка улыбается краешком губ.
Вот бы в них сейчас впиться поцелуем…
– Доброе утро…
– Доброе! Как ваше самочувствие? – словно замечает, что у меня всё ещё побаливает голова.
– Нормально…
Ловим взгляды друг друга. Они горящие. Сейчас только это можем себе позволить. Выедем из посёлка, я тебя задушу в объятьях и зацелую!
– Я приготовлю машину, – ставит чашку на стол.
– Угу…
Волошин сидит за столом с недовольной миной на лице, ковыряясь в тарелке с салатом.
– Я сегодня задержусь после учёбы, надо в библиотеку заглянуть, собрать материалы для дипломной, – предупреждаю его.
– Какого хрена сидеть в этой библиотеке? Сейчас любую книгу можно в интернете найти. И купить, – почти рычит.
– А мне нравится. Дома трудно настроиться на работу…
– Интересно, что тебе мешает? Муж, с которым ты из постели не вылезаешь или семеро детей? – сжимает со злостью вилку. – Ах, да! Ничего такого! – язвительно.
Вот гад! Так и хочется воткнуть ему его же вилку в глаз и повернуть со всей силы.
– Там атмосфера располагающая, – сдерживаю себя, чтобы не ответить колкостью.
Последние года два я себе такое даже в мыслях не позволяла, а сейчас хочется ему всё в лицо выпалить. Прямо подгорает.
Пью только кофе. Кусок в горло не лезет под его тяжёлым взглядом. Словно он меня им попрекает.
– Мне пора в универ, – выхожу из-за стола.
Пулей лечу в комнату, хватаю свои вещи и перепрыгивая через ступеньки бегом к машине.
Тарас разговаривает с одним из охранников, но при моём появлении прерывает разговор и открывает дверь.
Боже, как он смотрит! Вроде обычное выражение, но глаза… В них столько нежности. И я хочу сейчас в ней купаться… Чтобы гладил, целовал…
В машине томлюсь в ожидании, когда мы проедем все посты охраны и чертовы камеры, которые здесь кругом понатыканы. Трясутся все за свои пожитки, чтобы не спёрли.
Хочу прижаться к Тарасу. Мне без него пусто внутри. А мысли заставляют томиться в ожидании нежностей.
Проехав невидимую красную линию дозволенности, обнимаю его сзади и целую в небритую щеку.
– Роза, ты меня задушишь, – увиливает со смехом от моих поцелуев. – Я за рулём.
– Нас не слушают? – удивляюсь, что он отвечает, не скрываясь.
– Нет. Я заглушил. Радио не работает, – стучит по экрану шипящей панели. – Но мы этим сильно палимся. Охранник уже спрашивал сегодня – нет ли проблем с машиной.
– Как мне всё это надоело! – откидываюсь назад. – Как воры, ей Богу!
– Это ненадолго… Потерпи.
– Я не хочу… Я свободы хочу!
– Тогда ты должна мне помочь, без тебя я не справлюсь.
– Что я должна сделать? – оживляюсь. – Проси всё что угодно. Джин исполнит любое желание.
Тарас протягивает назад руку, в кулаке что-то зажато. Разжимает.
Беру в руки с его ладони какую-то маленькую пластиковую штучку с небольшим проводком.
– Что это? – покручиваю в пальцах чудо техники.
– Жучок.
– Что? Зачем он?
– Его нужно установить незаметно в кабинете Волошина так, чтобы не был заметен и не нашли при уборке. Желательно ближе к рабочему столу.
– Ты собираешься шпионить за Волошиным? – догадываюсь о предназначении вещицы. – Ты не уволился, да?
– Уволился… – виновато стреляет глазами в зеркало заднего вида.
Хочу видеть его глаза, когда он будет мне признаваться. Поэтому перебираюсь на переднее сиденье.
– Тогда? – пытаюсь уловить каждое его движение.
– Официально я не в штате, ушёл несколько лет назад. Ты знаешь. Но из-за обстоятельств пришлось вернуться ненадолго. Роза, мне очень нужна твоя помощь, – смотрит умоляюще. – Я в кабинет попасть не могу, там или Волошин, или Кузя, или оба. А ты можешь.
– Значит, ты попал в дом не просто так…
У меня закрадываются в голове не самые лучшие мысли. Что если он со мной специально? Если это обман? Они же могут ради дела.
Замечает моё волнение, ловит за руку и сжимает пальцы.
– Эй! Выбрось эту дурь из головы! У меня всё по-настоящему к тебе. Я за неуставные получу по первое число от начальства, и без веской причины не позволил бы прикоснуться к тебе. Но я влюбился. Я не притворяюсь.
– Неуставные…
– Прости… Но ЭТО у нас так называется. Я тебя люблю, – прижимает за голову к плечу и целует в висок. – Я бы тебя давно забрал, но дело провалить не могу. Твоего мужа больше года разрабатывают и сейчас очень хороший шанс засадить его надолго. Цветочек, помоги мне…
– За что его? – смотрю вперёд на дорогу, не мигая.
– Не могу сказать, но статья серьёзная. Сядет лет на двадцать, а может быть и больше.
– Хорошо… Я помогу… Надеюсь его там тоже «воспитают».
– Я ему это обязательно обеспечу.
