Текст книги "Ритуал. Эпизод первый (СИ)"
Автор книги: Виталий Останин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Ритуал. Эпизод первый
Глава 1
Мне всегда была интересна чужая жизнь. Свою я не считал пресной или скучной, просто… свет в чужих окнах завораживал! Даже не он сам, а игра теней за задернутыми шторами, вот! Мне никогда не хотелось заглянуть за них, однако я всегда представлял, как живут за ними люди. И в этих фантазиях было куда больше хорошего, чем в реальности.
Наверное, поэтому я и стал полицейским.
В теле, что лежало сейчас у меня под ногами, жизни не было. Но я мог узнать, какой была смерть. Страдал ли человек при жизни, стал ли он жертвой несчастного случая или злого умысла. В ход пойдет все: опрос соседей, кадры с камер видеонаблюдения, показания сторожа, проспавшего преступление в своей сторожке на стройке и те крохи дара, которые достались мне из-за капли крови Старшей расы. Я могу найти убийцу этого несчастного. И тем самым сделаю жизнь более похожей на мои фантазии, чем на реальность.
Для этого я и стал полицейским.
– Георгий Линьков, двадцать девять лет, служащий муниципалитета, предположительно, человек, – монотонно бубнил эксперт, приехавший на место преступления с опозданием и теперь отрабатывающий провинность с утроенным рвением.
– Почему «предположительно»? Очевидно же, что человек, – без удивления, скорее для проформы, буркнул я.
Опустился на корточки рядом с трупом. Подобранной в шаге от него веточкой отодвинул в сторону борт пиджака, увидел бумажник, полез в собственный внутренний карман за одноразовой перчаткой и пакетом для вещдоков.
– Не скажите, Антон Вадимович, – эксперт указал пальцем на лоб покойного. – Иной раз думаешь, что человек, а потом мозг взвешиваешь и понимаешь – орк. Ну, не совсем, конечно, орк – полукровка, а то и квартерон. Но мозг-то, считай в полтора раза тяжелее человеческого, и это при тех же размерах. Без вскрытия и не скажешь! Не в обиду вам будет сказано…
– Полусмак, – тихо произнес я. Когда эксперт повернулся ко мне с вопросом в глазах, я закончил. – Заткнись.
– Чего сразу заткнись-то? – едва слышно, но без обиды, пробурчал эксперт. Приказ, однако, выполнил и больше ничего не говорил.
Я же продолжил осмотр тела. Ну и «сопутствующего контекста», как любил выражаться мой учитель сыскного дела. Посмотреть было на что. Ритуальное убийство в нашем провинциальном Екатеринодаре – такого на моей памяти не случалось. Чай не Москва, где такие ужасы чуть не раз в неделю фиксируются.
Георгия Линькова разложили прямо посреди магического знака: головой на север, ногами на юг, а руки аккуратно сориентировали на восток и запад. Расписали лоб незнакомыми мне, но явно колдовскими письменами, после слили кровь, перерезав артерии на руках и ногах, и под конец еще живому, но уже стоящему на границе смерти, аккуратно перехватили горло.
Были еще и свечи – как в ритуале без свечей! Черного воска, как положено, сгоревшие до основания, что свидетельствовало об успешном завершении ритуала. А вот орудия убийства мы не обнаружили, его колдун забрал с собой. Можно понять, почему. Ножи, которыми перерезали глотки и вскрывали грудные клетки, представляли из себя мощные артефакты и стоили на черном рынке как не всякий дом в элитном районе столицы. Если попадали в продажу, естественно. Как правило они передавались в древних семьях из поколения в поколение и при длительном использовании буквально пропитывались аурой владельца. Оставить подобный артефакт на месте преступления… Да уж проще обронить свой паспорт с пропиской и связкой ключей от дома.
Символ, в котором разложили жертву, был из алфавита Арахны[1], что само по себе паршиво, но кроме того почему-то еще и окружен глифами Юпитера. Прочитать подобное мне было не под силу – я следак из УБОМПа[2], а не агент Серебряной Секции[3]. Строго говоря, мне вообще все эти магические штуки до фонаря должны быть, хотя основы, конечно, знать был обязан. К счастью, начертательная ритуалистика к таковым не относилась.
С замечательным пренебрежением к смерти неподалеку пели птицы. Я дитя города, шума автострад, дребезжания трамваев и топота соседей с верхнего этажа, так что с уверенностью сказать, чьи трели сейчас пронизывали прохладный утренний воздух, не мог. Так, фиксировал звуки, одновременно с некоторым удивлением размышляя о том, что в городе, оказывается, еще остались такие места, где можно слышать не рев моторов, а пение птиц.
С другой стороны, Екатеринодар в последнее время разрастался подобно раковой опухоли, включая в себя все новые и новые станицы. Эта, например, называлась Дашковка и статусом «района города» обзавелась не более года назад, отчего пернатые твари и чувствовали себя здесь относительно вольготно.
Да, внешне район выглядел деревня деревней. Большая его часть, по крайней мере, представляла из себя бескрайнее море зеленых двускатных крыш, среди которых немногочисленные многоэтажки смотрелись подобно рифам. Но скоро их станет больше, гораздо больше. Привлеченные недорогой землей, сюда уже пришли крупные строительные компании, превращая деревенскую пастораль в бешено бьющий бит города.
Неподалеку от одной из стройплощадок, пока представляющей из себя котлован, огороженный забором из металлопрофиля, труп и нашли. Прямо на тропинке, по которой местные возвращались домой с трамвайной остановки. Довольно странный выбор для проведения ритуала, как по мне.
Да и жертва… Человек – не удержавшись, я мысленно проговорил вслед за Полусмаком «предположительно». Двадцать девять лет, муниципальный служащий невысокого ранга. Среднего роста, субтильного телосложения, одетый так, как и положено одеваться разумному его статуса: серый пиджак в мелкую клетку, темные брюки, разношенные, явно второй или даже третий сезон служат, ботинки. Галстук в кармане аккуратно сложен, видно, сам убрал, когда со службы ушел. Пальцы рук чистые, физического труда не знавшие, подбородок безвольный…
Что он делал рядом со стройплощадкой так поздно – смерть по словам эксперта наступила между полуночью и тремя часами ночи? Муниципальный служащий в это время должен уже спать в своей казенной квартире, расположенной, кстати, совсем в другом районе, готовясь к очередному трудовому дню. Рядом с ним – тихонько посапывать располневшая после родов жена, а за стеной, в соседней комнате, двое детей – мальчик и девочка, трех и пяти лет соответственно.
Про жену, ее лишний вес и двоих детей я узнал, копаясь в бумажнике мужчины. Там, как у любого нормального горожанина, имелись мнемографии семьи, пара сотен корон наличности и две банковских карточки: кредитная от «Альба-банка» и дебетовая от «Авроры».
Больше там ничего не обнаружилось, как, впрочем, и в остальных карманах его одежды. Не единой ниточки, позволяющей хотя бы предположить, как Георгий Линьков здесь оказался и почему он стал жертвой ритуального убийства. Я не ждал записки: «Сегодня в полночь приходите на стройплощадку один», но хоть какая-то подсказка должна была быть!
– Василич, – позвал я служебного перевертыша.
– Ась? – донесся из-за плеча его голос, словно домовой все время там находился.
Я повернулся на голос, рассматривая будто из воздуха соткавшегося карлика. По первости меня общение с его племенем жутко напрягало именно из-за умения вот так появляться. Со временем, конечно, привык, человек ко всему привыкает, даже к домовому-порученцу.
Василич – другого имени я не знал – был чуть ниже метра ростом, имел сморщенное, как печеная картофелина, лицо, и носил строгий черный костюм-тройку с туго затянутым галстуком, отчего походил на жуликоватого гробовщика.
– Дуй в микраху, своих опроси и жильцов тоже, может, кто видел чего или слышал. Доклад в управе, я там часа через два буду, не раньше.
Домовой смачно зевнул, после чего проскрипел с непередаваемой интонацией ветерана всех мировых войн:
– Уже бегу.
Удобно, когда есть безотказный порученец, на которого можно свалить большую часть рутины, подумал я, отворачиваясь. Даже если выглядит он странно, способен появляться из воздуха, а принимая задачу, говорит и выглядит так, словно делает тебе огромное одолжение. Пока не привыкнешь, кажется, что в каждой фразе перевертыша таится издевка.
На самом деле Василич ничего такого ввиду не имел, просто голос у него такой. Теперь-то я уже не сомневался, что, получив приказ, он в лепешку расшибется, но выполнит его. Перевертышам трудно устроиться в социуме, который отринул прежний уклад жизни, так что за работу они держатся всеми лапами.
Отправил я его отнюдь не на поквартирный обход, с этим и квартальный здешний справится. Домовые будто самой природой предназначены для первичной оперативной работы. Малые расы держатся вместе, у них даже своя сеть для внутреннего пользования имеется. Если что-то известно одному, то станет известно всем – дай только время. Не факт, конечно, что в новостройках уже заселился кто-то из их племени, но тут уж как повезет. Может, есть среди них чудаки, которые любят новое жилье?
Прежде чем порученец отправился выполнять собирать информацию, я услышал, как выматерился Полусмак – видимо, метаморф сменил обличье прямо у него на глазах. В собаку перекинулся, наверное, чтобы бежать быстрее. Обычно-то они так не поступают, не запрещено, просто зрелище не очень приятное. Кому понравится, когда безупречный костюм на глазах превращается в шерсть, а лицо становится зубастой мордой?
Но у моего Василича с экспертом давняя вражда. Полусмак постоянно обвиняет домового в разных грехах: например, в том, что оный ворует части тел покойников из мертвяцкой «с целью последующего их богохульного пожирания» – цитата из одной его служебки. Домового – убежденного вегана, это страшно оскорбляло. Вот он и не упускает случая сделать ответную гадость.
Я уже три месяца в эту их войну старательно не вмешиваюсь. Мог бы остановить ее одной фразой, Василич бы послушался и пугать эксперта перестал. Но Полусмак был стукачом управы по внутренним расследованиям, да и расисты мне никогда не нравились. Ладно бы он еще ко всем нелюдям так относился, какая-никакая, а позиция. Но он ведь к Старшим расам со всем почтением, даже лебезит, а Младших – гнобит.
Потратив на осмотр тела и прилегающей территории еще около получаса, я допросил сторожа – «ничего не видел, господин, спал». Прошелся по округе, прикидывая, откуда мог прийти или приехать убийца и как он доставил сюда жертву. Заключил, что на машине – неизвестный встал на том же пустыре, где сейчас машины оперативной группы расположились, после чего пешком уже пришел сюда. Далее я сходил к «дежурке», облокотился на крыло внедорожника и задумался. Точнее, принялся собирать в голове черновик рапорта.
Именно с него, кстати, и начинается любое настоящее расследование, а вовсе не с построения версий, как показывают в дурацких киношках про сыщиков. Пишешь рапорт, в который вносишь все факты, даже самые спорные и отдаешь начальству. А дальше уже как оно решит, так и будет. Может, тебе отдадут, может, спихнут на другой участок или по подведомственности кому перебросят.
Чиновники от полиции даже способны переквалифицировать явное ритуальное убийство во вполне обыденный несчастный случай. Серьезно! Шел человек ночью вдоль стройки, выпимши был, вот и стал запретные знаки на земле рисовать, а потом еще и поскользнулся на грязи, да и распанахал себе горло. Точнее, сперва запястья по неловкости пьяной перехватил, а потом уже, стало быть, горло.
– Лисовой!
Ну вот, стоило только вспомнить! Оно и понятно – преступление не ординарное. И пусть жертва обычный человек, без связей и важных знакомств, сам факт подобного преступления привлекает руководство, как мух… варенье. Аж сам глава управы прикатил.
– Доброе утро, Агрих Дартахович[4], – я отлепился от машины и двинулся к среднего роста, всего на две головы выше меня, орку. На лице я даже не пытался изобразить радость от внезапной встречи. Во-первых, орки – ментаты, с ними притворяться бессмысленно, а во-вторых, Лхудхар (это у него фамилия такая), был нормальным мужиком. – Какой ветер вас сюда принес?
– Лис, ты хоть при подчиненных мне не хами! – без строгости, впрочем, в голосе отозвался руководитель УБОМПа. Бережно, чтобы не раздавить, он пожал протянутую руку. – Ей Богу, доведешь однажды, взболтаю все мозги в черепушке!
– Да с нашим удовольствием! А в поля потом сами ездить станете?
Агрих Дартахович выглядел именно так, как положено выглядеть орку, которого в семь утра разбудили и не дали нормально позавтракать. Глаза красные, тяжелые брови сердито опущены, волосы на лице стоят торчком, а служебный мундир цвета ржавчины сидит с перекосом на широких плечах.
– Докладывай! – буркнул он после того, как, следуя моим указаниям, вынул из бороды кусочек застрявшего там хлеба. Даже пожрать бедолаге довелось только в дороге.
Я коротко обрисовал картину: кто жертва, когда убили и что я по этому поводу думаю. Лхудхар слушал молча, только раздраженно выдергивал волоски с тыльной стороны короткопалой кисти. Когда же я закончил, он в упор посмотрел на меня, словно сканируя – хотя я знал, что начальник никогда не опустится до ментальной проверки подчиненного без его предварительного согласия. Похоже было, что он просто завис спросонья.
– «Серебрянки» не приезжали еще?
Я выразительно поднял брови, мол, серьезно? Я, конечно, отдал приказ уведомить агентов Серебряной Секции о произошедшем в Дашковке ритуальном трупе, но ждать их в такую рань? У нас на весь город три агента, и должности эти чистой воды синекура. Скорее даже отстойник для проштрафившихся.
Екатеринодар, хоть и крупный город, но – человеческий. Тут маги не часто встречаются, в основном в ходу гномьи накопители. Так что для Старших рас он провинция, преступления по профилю «серебрянок» такая редкость, что бедолагам большую часть времени просто нечего делать. Как следствие – расслабились, на службу приходят ближе к обеду, да и то лишь затем, чтобы лясы с коллегами поточить. Я ждал их через час, а то и позже.
– Глазки мне не строй! Вызвал?
– Само собой, Агрих Дартахович! Сразу же, как понял, с чем дело имеем.
– Ладно, ждем тогда, – орк, как и я, был прекрасно осведомлен о том, как несут службу агенты по надзору за магическим даром.
Пока ожидали их прибытия, прогулялись. Еще раз посмотрели на тело и начертанные на земле знаки. Орк тоже их опознал как символы Арахны, окруженные глифами Юпитера, но когда увидел письмена на лице убитого, глухо заворчал. Явно узнал, но со мной делиться не стал – я это почувствовал. Меня сразу же начало распирать от любопытства, но спрашивать у начальника я ничего не рискнул. Людям в дела Старших рас нос совать не стоит, даже если носишь в себе каплю их крови.
– Зверей дохлых в округе нет? – когда мы пошли на второй круг, спросил орк.
– Не искали…
– Так поищите!
Я тут же метнулся к оцеплению, отправил двух постовых на поиски издохшей живности и вернулся к начальнику.
– А зачем? – осмелился все же спросить.
Он посмотрел на меня сурово, задумался. С одной стороны, он мог проигнорировать вопрос, все же я был его подчиненным, а тут дела Старших. С другой, мы с ним служили вместе уже лет восемь, и доверяли друг другу. Я знал, что руководство меня не подставит, не станет спрашивать за чужие промахи, он же был уверен, что я буду делать свою работу не за страх, а за совесть.
– Побочный эффект от ритуала, – наконец решился начальник. И тут же поправился: – Если я прав…
– В чем, Агрих Дартахович?
Да-да, я любопытный, но другие в нашей работе и не задерживаются. Убийство с гнильцой – это не банальные разборки, и мне бы, по-хорошему, заткнуться и ждать, пока дело не заберет СС. Однако, убили человека. Жутко убили, я бы даже сказал, неправильно. И я хотел знать правду.
За вопрос я был награжден еще одним угрюмым взглядом. Под низким лбом шла тяжелая мыслительная работа. Там, скорее всего, спесь представителя Старшей расы боролась со здравым смыслом того, кто всю свою долгую жизнь живет среди людей.
– Символы на лице убитого из нашего алфавита, – неохотно сообщил начальник. И добавил, будто я сразу не понял, о чем он. – Орочьего.
– Твою ж мать! – протянул я. И тут же встрепенулся. – Но орки же не используют ритуальную магию!
– Сейчас не используют, – поправил меня Лхудхар. – Больше тысячи лет, как отказались – были причины. Все, Лисовой, пока больше никаких вопросов. Решим по подведомственности, тогда и…
Как будто было, что решать! Агенты Серебряной Секции заберут дело, без вариантов. И ничего я не узнаю. Ни того, за каких хреном нужно было резать обычного человека, ни причин возрождения интереса орков к тому, чего они не делали целое тысячелетие.
Придется вам, Антон Вадимович, возвращаться к разборкам криминальных группировок, отслеживать перемещение магических реликвий на черном рынке, да трясти всякую мелкую шушеру, по недогляду получившую доступ к изделиям Старших рас. А что-то серьезное и по-настоящему интересное придется отдать Серебряной Секции.
Но… Пока их здесь нет – кто мешает мне построить версии? Да никто, в общем-то!
Итак, убийца орк. Их в полуторамиллионном Екатеринодаре немного, если в процентах считать, но десять-двадцать тысяч наберется. Хотя нет, это я хватил, пожалуй. Тысяч двадцать – это всех Старших рас на город. Орков из них большинство, они меньше других страдают от дискомфорта жизни без магии.
Как правило, это коренные жители, которые тут уже второе, а то и третье поколение обитают. Все ментаты, как и положено, в основном работают в таможенной, юридической и полицейской сфере. Что само по себе не удивительно – чем еще заниматься разумным существам, которые правду, как они сами говорят, на запах определяют?
Один из них убил человека. Мог, конечно, и приезжий постараться, но зачем ему тащиться в провинцию, где такое преступление привлечет намного больше внимания, чем в центральных регионах. Стало быть, рабочая версия – местный.
Стоп! А почему ты, мил друг, решил, что раз письмо на лице убитого орочье, то и убийца непременно орк? Алфавит Арахны используется всеми расами из-за своей универсальности. С тем же успехом разложить Линькова между свечей мог и эльф, и гном, и даже ракшас, если бы львиноголовому зачем-то захотелось пересечь десяток государственных границ и приехать в мой город.
Орочья письменность доказательство, но косвенное. Может быть, даже отвлекающий фактор… Нет! Вон как Лхудхар напрягся, такое не подделать. Да и дар мой, та самая малая капля крови Старшей, а точнее орочьей расы, молчал. Пусть я не мог сканировать человека, как мой начальник, не был способен заставить его сделать что-то против воли, но вот понять правду мне говорят или врут, умел безошибочно.
Значит, пока принимаем орочьи знаки как косвенное доказательство участия в ритуале орка. К нему же подкалываем сам факт прибытия начальника УБОМПа Екатеринодара на место преступления – фиг бы он сорвался сюда в такую рань, если бы дело не касалось кого-то из «родственников». И переходим к тому, зачем убили молодого мужчину. Не к мотивам, которые тоже важны, а к цели убийства. Ритуал всегда проводится с какой-то целью.
Символ из алфавита Арахны, посреди которого лежал Линьков, я уже вспомнил. «Сильма» – желание обладания. То есть убийца хотел что-то получить, что-то принадлежащее не ему. Данный факт немного дает, любой, кто проводит ритуал, желает с этого чего-то поиметь. Глифы Юпитера могли бы помочь понять, что именно, если бы я мог сообразить, как они соотносятся с «сильмой» и орочьими письменам на лице убитого. Тут явно какое-то сложное заклинание, скомбинированное из разных школ.
Плюс «живая» кровь разумного – то есть взятая у еще дышащего человека – основной ингредиент в запретных искусствах. В комплексе со всем остальным она говорила, что проводивший ритуал явно хотел не взаимности от объекта неразделенной любви добиться. Тут что-то очень серьезное должно быть.
И вот тут мы уже подходим к мотиву. И заканчиваем со строительством версий. Потому как узнать что-либо о мотивах убийцы я смогу только после беседы с нормальным консультантом по начертательной ритуалистике. Если, конечно, буду вести дело.
От размышлений меня отвлекло бормотание начальника. Он переводил взгляд с меня на лежащее метрах в тридцати тело Линькова и о чем-то тихо, сам с собой, спорил на орочьем. Из родного языка Агриха Дартаховича я знал несколько основных ругательств и десяток-другой слов. Мне показалось или он упомянул политику? Этого, вкупе с пробудившимся даром, было достаточно для понимания: шеф что-то задумал.
Не успел я зацепиться за эту мысль, как орк с каким-то ожесточением достал из кармана мундира коммуникатор, набрал кого-то в книге контактов и засопел, приложив трубку к покрытому короткими рыжими волосками уху.
– Руфи! Чего не спишь? – проговорил он, когда абонент ответил. – Ну, я-то понятно почему – служба наша и опасна, и трудна. Ага. Как Беелсти? Как дети? Ничего я тебе не заговариваю зубы!
Орк звонил губернатору. Руфи – он же Рухефалион из дома Горькой Воды – так его ближний круг называет. Победил на выборах два года назад, я, кстати, за него не голосовал, хотя и особо ничего против не имел. Просто – ну вот нафига человеческому региону губернатор эльф? Плюсы такая кандидатура, конечно, имела, к примеру, остроухие не теряли разум из-за денег, так как почти все были очень богаты, и не волочились за моделями, считая человеческих женщин слишком крупными и дурно пахнущими. Но и минусов хватало, впрочем, о них в другой раз.
Во время разговора Лхудхар так же упомянул Беелсти, а я знал только одну даму с таким именем – супругу губернатора. Миниатюрная «первая леди» не сходила с обложек модных журналов и являлась настоящей иконой стиля. Черт! Так значит, слово «политика» на орочьем мне не послышалось? У меня остался только один вопрос: а чего он на русском говорит?
– Слушай, ты можешь сделать так, чтобы ребятки из Серебряной Секции быстро оказались там, куда их час назад вызвал мой человек? Да. Нет. Не по телефону, Руфи. Заскочу сегодня, расскажу. Да пока непонятно, но хотелось бы. Ага, на меня наводись. Спасибо.
Он говорил для меня. Чтобы я все слышал и понимал. Это предостережение – не лезь сюда, Лисовой. Даже в эту сторону не думай! Мол, сделай вывод. Высокопоставленный орк звонит утром губернатору, и просит его, чтобы тот подопнул обленившихся от хронического безделья «серебрянок». Зачем такая явная показуха?
Начальник пытался меня защитить. Он ментат. Учуял, что я уже с головой ушел в построение версий и понял, что надо меня напугать. Для того, чтобы сохранить жизнь – так он это видел. Черт!
Едва орк отключил коммуникатор, как в метре от нас стал открываться портал. Участок воздуха на высоте человеческого роста помутнел, превратился в непрозрачную линзу, внутри которой закрутилось что-то не имеющее названия в человеческих языках, и выплюнул на землю двух человек. Поправка, разумных.
Матерясь, первой на ноги встала эльфка. По виду – подросток, почти человек, если не приглядываться. Но если присмотреться, то увидеть можно множество отличий. Ниже ростом. Более тонкие черты лица. Тонкие кости. Кожа, будто у анорексика – почти прозрачная. Зубы мелкие, острые. Уши звериные, торчащие заостренными кончиками и невероятно подвижные. Одета прибывшая была в телесного цвета леггинсы, отчего казалось, будто в портал ее забросило до того, как она успела нормально одеться. Только и смогла набросить приталенный синий пиджачок поверх белой блузки.
Второй прибывшим был гномом. Абсолютно классическим, мне по солнечное сплетение – хоть на ноги поставь, хоть набок положи. Лысый, с рыжей бородой до середины груди, байкерской безрукавке на голое тело и кожаных штанах, заправленных в высокие сапоги до колен. В одной руке у него была зажата кость с незначительными остатками мяса, в другой – массивная стеклянная кружка.
– Какого хера? – злобно уставился на меня коротышка, будто я, человек, открыл портал и принудительно сунул туда его с подружкой.
Тут он увидел Лхудхара, изменился в лице и почтительно ему поклонился. Эльфка, прекратив материться – кстати, на русском – едва заметно качнула головой.
У Старших рас свои табели о рангах. По должности мой начальник был старше любого из «присланных» агентов. По внутренним же укладам, эльфка, как первородная и стихийный маг, имела бы перед ним преимущество. Но только если была из Первых семей или их вассалов. Если же из свободного клана – плюс-минус – равный статус с главным полицейским города. Но орк считал иначе.
– Вас любезно перенес сюда Рухефалион из Дома Горькой Воды. По моей просьбе. После того, как вы, бездельники, больше часа добирались до места преступления, находящегося в вашей юрисдикции. Более того, вижу, вы вообще решили проигнорировать вызов.
И орк выразительно взглянул на пустую пивную кружку в руке у гнома. Тот отбросил ее и обглоданную кость в сторону, и смущенно закряхтел.
– А в чем, собственно, дело, уважаемый господин Лхудхар? – высокомерно произнесла эльфка. Казалось, она полностью овладела собой после переноса и никакой вины за опоздание не испытывала. Но кончики ушей чуть подрагивали, выдавая волнение.
– Ох, ничего такого, чтобы спешить! – язвительно пророкотал Агрих Дартахович. – Всего-то запретный обряд и ритуальное убийство человека!
Агенты сразу подобрались, построжели и завертели головами. Эльфка повела ладонями, пустив невидимую, но ощутимую волну и безошибочно направилась в сторону места, где на земле лежал труп. Гном угрюмо зашагал за ней.
С довольным видом начальник посмотрел им вслед, а потом перевел взгляд на меня – мол, а ты чего тут еще стоишь? Я ответил недоуменным взглядом.
– Лис, ты может делом займешься или мне за тебя работу делать нужно? – произнес орк, видя, что намеков я не понимаю.
– Да тут, собственно, только труповозку дождаться…
– А опросы жильцов?
– Василич занимается. Домовой, в смысле.
– Распустились… Я, кстати, против был – перевертышей на службу брать. Нет у меня им веры – скользкое племя. А вы и рады, всю оперативную работу на них сбросили и ходите тут руки в боки. Бумаги тоже «Василич» заполнять будет? Марш на поквартирный обход!
Я сузил глаза и недоверчиво посмотрел на орка. Тот встретил мой взгляд прямо.
– Вали, Лисовой. Я серьезно.
– Вы отдаете дело этим?
– Никому я еще ничего не отдаю! Что за манера такая вообще, с начальством пререкаться! – взвился Лхудхар. После чего примирительно пробасил. – Шагай. Бумаги должны быть оформлены так, чтобы…
И он выразительно помахал рукой.
Я его понимал. Если убийца – орк, это удар по нему. И он предпочел бы, чтобы посторонние, читай, люди об этом ничего не знали. Но при этом Агрих Дартахович относился ко мне с приязнью и просто так, без объяснения причин, с дела снять не мог. То есть мог, но так с одним из лучших следаков УБОМПа поступать стоит только в крайней ситуации. А она еще не наступила.
Когда дело доходит до Старших рас, людям лучше не лезть на железнодорожные пути. Мы, может, и самая многочисленная популяция разумных на планете, но у них есть магия. В геополитике она не пляшет против пушек, танков и баллистических ракет, но на бытовом – вполне. К тому же их много в руководстве – взять хотя бы моего начальника и губернатора. Да и держатся они, в отличие от людей, вместе.
Своеобразное это кумовство меня не особенно напрягало. Обычно. Мир несовершенен, так что к чему тратить время на обиды? Но сегодня возможность быть отстраненным от дела почему-то бесила. Стоило только подумать, что меня могут, как какого-то стажера, снять с расследования, челюсти сами собой сжимались.
Но это все эмоции, а дело надо делать. И я направился к ближайшей шестнадцатиэтажке, чтобы как в старые добрые времена обойти сотни квартир, задавая одни и те же вопросы. И плевать, что домовой уже большую часть работы сделал. Сейчас начальству, как оно недвусмысленно дало понять, больше фактов нужны грамотно составленные документы.
Василич появился, когда я подошел к первому подъезду. Замер в нерешительности, глядя, как я иду к нему. На мордахе домового появилось выражение страха и обиды.
– Антон Вадимович… – начал было он, скрипя, как несмазанная втулка офисного кресла.
Я махнул рукой.
– Расслабься, Василич. Никто твою компетенцию под сомнение не ставит. И надо мной есть начальство.
Взгляд перевертыша из напряженного сделался понимающим.
– Могу чем-то помочь?
– Можешь, голубчик. Пометь мне квартиры, в которых никого дома нет – не хочется время зря тратить.
– Проникновение в жилище разумного… – забормотал домовой, опустив глазки. – По ордеру, если только…
– По факту. Не беси меня. Уже взбесили.
Я оглянулся на место преступления, которое уже закрылось мутной пленкой магического щита, тихонько выматерился на орочьем и вошел в первый подъезд.
[1] Алфавит Арахны. Универсальный набор символов, использующийся в начертательной магии.
[2] УБОМП. Управление по борьбе с опасными магическими преступлениям.
[3] Серебряная Секция. Имперская служба контроля Запретной магии.
[4] Орки, давно проживающие на территории Российской Империи, приняли здешнюю традицию именования. В родной для них Британии они по-прежнему используют форму «Агрих, сын Дартаха», при необходимости добавляя название клана – Лхудхар.
