Текст книги "Чужие в доме"

Автор книги: Виталий Романов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Аа-ооу-ууу! – простонал Марк, когда девушке наконец удалось развязать узел.

Адвокат дернулся всем телом, по его лицу пробежала судорога, но тут же он снова затих на широкой постели, ставшей орудием пытки.

– Эй! – Роллинг поводил ладонью над лицом несчастного. – Марк! Марк Шейдер! Ты меня слышишь?

Адвокат медленно открыл глаза и повернул голову в сторону говорившего. В его зрачках бесновалась дикая боль.

– Так что? – настойчиво повторил Роллинг. – Ты слышишь меня? Отвечай!

– Да, – очень тихо прошептал Марк.

– Что ты чувствуешь?

– Больно… Больно… – Лицо адвоката вновь исказила судорога, Шейдер попытался дернуться, но цепи не пустили.

– Это была разминка, – цинично прокомментировала Синди, глядя на Марка. – Вот когда начнут делать мента-физиологическое сканирование, тогда будет больно.

Адвокат чуть повернул голову, пытаясь отыскать глазами девушку. Наконец он увидел ее лицо, будто бы окруженное сияющим ореолом – как раз позади Синди, над головой, висела яркая люстра.

– Ты не святая, – прошептал Марк.

– Что он несет? – встревожился Роллинг. – Не спятил бы.

– Зачем я подобрал тебя на дороге… Ты не святая, не та…

– Эй! Эй! – Роб несколько раз чувствительно хлестнул адвоката по щекам. – Отвечай на мои вопросы, быстро! А то будет еще больнее! Как тебя зовут?

– Марк…

– Это твой дом?

– Это мой дом…

– Твоя профессия?

– Адвокат…

– Сколько будет семью восемь?

– Пятьдесят шесть.

– Сегодня ты получил заказ на защиту клиента. Имя помнишь?

– Да… Антонио Фонетти.

– Слава богу, – удовлетворенно прокомментировал Роллинг. – Твои садистские выходки, Синди, не лишили его рассудка. Можно приступать к сканированию.

Он двинулся в соседнюю комнату, за чемоданами с оборудованием.

– Ну вот и хорошо, – потягиваясь, ответила девушка. – Я подожду там, в гостиной. Не могу смотреть, как ты делаешь с пациентами это.

– Подумайте только, какая впечатлительная! – хмыкнул Роб, начиная распаковывать оборудование.

Синди медленно прошла по спальне, и Роллинг против воли жадно посмотрел ей вслед. Какие бедра! Какие ноги! Шеф знал, кого нанять на эту работу. Синди была способна свести с ума любого мужчину. И никто не мог объяснить, было ли дело только в ослепительной красоте девчонки или тут не обходится без колдовства. Может, у красотки в роду ведьмы? Роллинг помотал головой, стряхивая наваждение.

– Я полежу на диване, – аппетитно зевнув, сообщила девушка. – Если что – разбуди меня.

– Ты бы лучше последила за окрестностями! – хмуро предложил Роб.

– Сделай так, чтобы он не орал слишком громко, и все! – огрызнулась красотка, прикрывая за собой дверь.

– Ну-с, приступим, – широко улыбаясь, сказал Роллинг.

Адвокат открыл глаза, с тревогой уставившись на мужчину, неторопливо надевавшего резиновые перчатки.

– Что вы собираетесь со мной делать? – еле слышно спросил Марк.

– Создавать компьютерную модель твоего «я», – честно ответил Роб. – Ментально-физиологическое сканирование. Слышал?

– Нет… А эта… – Шейдер скосил глаза в сторону двери, за которой скрылась Синди. – Больше не вернется?

Роллинг наклонился над адвокатом и четко, внятно произнес:

– Не вернется. И вообще, она была твоей последней женщиной, Шейдер. Что-то вроде подарка перед смертью…

Роб Роллинг включил сканирующее оборудование…

Синди только-только приняла душ и легла на диван, поджав под себя ноги, как из спальни понеслись душераздирающие крики Марка Шейдера. Девушка недовольно покосилась на плотно закрытую дверь, прибавила громкость стереофона. Выбрала программу с плавной, медленной музыкой. Послушав несколько минут, как визжит за дверью Марк, усилила звук. Легла на диване, закрыла голову подушкой…

Роб Роллинг разбудил ее на рассвете. Синди потянулась, совершенно не стесняясь того, что ноги полностью вылезли из-под короткой юбки, а Роллинг рассматривает ее нижнее белье. Зевнула и села на край дивана, разминая плечи.

– Ну что, готово? – спросила она без всякого интереса.

– Ага, – подтвердил Роб, положив ладонь на дипломат. – Все в порядке. Сваливаем.

Они оставили мертвого адвоката голым, привязанным к спинкам широкой постели, на которой легко могли бы поместиться трое человек. Синди на миг заглянула в спальню. Перекошенное лицо Марка так и сохранило гримасу боли, даже после смерти.

– Прощай, красавчик! – Синди послала трупу воздушный поцелуй и вышла в гостиную.

Роб Роллинг упаковал оборудование в чемоданы до того, как разбудил спутницу. Теперь, аккуратно приподняв краешек занавески, он исследовал окрестности.

– Какой идиот проснется в такую рань? – раздраженно спросила его Синди.

– Осторожность не помешает, – парировал Роб.

Они погасили весь свет в доме, аккуратно закрыли дверь на ключ. Быстро дошли до небольшого серого мобиля, стоявшего в стороне от дома. Девушка села за руль, Роллинг, бросив чемоданы в багажник – все, кроме того, где лежал ноутбук с виртуальным образом Шейдера, – устроился на заднем сиденье, поспать.

– Разбуди меня, когда приедем в космопорт, – попросил он.

– Угу, – кивнула Синди, аккуратно выруливая на трассу.

Маленький серый мобиль покинул окрестности Руна-Тауна незамеченным. На него не обратили внимания ни местные жители, ни полиция, сканировавшая трассу. Жители Руна-Тауна вообще не отличались любопытством. Дома стояли далеко друг от друга, а адвокат жил чуть в стороне, за территорией поселка. Никому не был интересен серый мобиль, ранним утром мчавшийся по трассе в космопорт. Никто не задал вопрос: почему в доме адвоката Марка Шейдера этой ночью горел свет?

Дрю Морович не спал почти до утра. Лишь когда непроглядная чернота превратилась в серый полумрак, он провалился в недолгое забытье, но очнулся все равно до сигнала подъема. Завтрак и построение на работы пролетели, как во сне. «Придет или не придет Анджей?» – гадал бывший сержант, нервно кусая ногти.

Даже небольшая ссора на завтраке, когда Дрю успел проскочить на боковое место за столом, чтобы не раздавать пищу соседям по «десятке», оставила его равнодушным. Косые взгляды зэков мало волновали экс-звеновца. Либо Анджей придет, и тогда появится надежда выжить, либо его вчерашний спаситель не сдержит слова, и Дрю умрет в шахте мучительной смертью.

Грохот отбойных молотков и визг электропил возвестили о начале нового трудового дня. Опасаясь повторения вчерашнего, Дрю не сразу бросил рабочее место. Он чуть выждал и, когда зэки, поглощенные добычей руды, потеряли его из вида, быстро скользнул в темную боковую галерею, туда, где они условились встретиться с Анджеем.

По счастью, тот не обманул. Он уже ждал Моровича в глубине длинного перехода, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

– Наконец-то! – лихорадочно блестя глазами, выдохнул он и схватил Дрю за руку. – Я уж думал, тебя убили ночью…

– Нет пока, – нашел в себе силы улыбнуться Морович. – Еще жив. Ты смог что-то разузнать по нашему вопросу?

– Да! Да! Да! – Анджей даже подпрыгивал от возбуждения. – Тут все надо делать очень быстро. Прямо сейчас.

– Сейчас? – тупо повторил Морович, не понимая, как за одну ночь можно решить вопрос побега с зоны.

– Ты что, передумал? – испугался зэк, отшатнувшись от бывшего сержанта. Его глаза наполнились ужасом, и Дрю заметил это даже в бледном свете далеких прожекторов.

– Нет, что ты! – горячо возразил он. – Просто… Как тебе удалось все провернуть за одну ночь?

– Дрю! Магия денег, понимаешь? Стоит только поманить нужных людей большим кушем, и все начинает меняться. Сразу! Если только поманить именно нужных людей действительно большими деньгами.

– И ты сумел?

– Да, у меня получилось. – Анджей вновь схватил Моровича за руку. – Надо бежать! Прямо сейчас. Нас уже ждут. Катер, наверху.

– Бежать?! – невольно повысил голос опешивший Дрю и огляделся. – Как же отсюда бежать?

– Нам открыли вентиляционную шахту, скорее! – Анджей бросился по проходу вперед.

Секунду поколебавшись, Морович устремился за ним. Зэк неплохо ориентировался в многочисленных штольнях шахты. Он уверенно двигался вперед, аккуратно огибая патрули. В темноте не спотыкался на рельсах, на которые то и дело наступал Дрю. Через несколько минут экс-звеновец потерял ориентацию в пространстве – они сворачивали снова и снова, то влево, то вправо, временами чуть поднимаясь в более высокие пласты породы, временами спускаясь по металлическим лесенкам вниз.

Несколько раз им приходилось буквально вжиматься в боковые стены, сползать на каменный пол, когда прожектора патрульных скользили в опасной близости от беглецов.

– Что будет, если нас заметят? – прохрипел Дрю.

– Пристрелят на месте, – еще тише ответил провожатый, отделяясь от стены.

После этого Морович стал двигаться аккуратнее. Он сознавал, что тертый зэк не шутит. Охрана и не подумает церемониться с беглецами, просто уложит на месте обоих. Видимо, где-нибудь тут, неподалеку, и закопают трупы. А потом скажут, что произошел несчастный случай, спишут две единицы из тюремной ведомости. Морович прекрасно понимал, что такие вещи делаются быстро.

– Здесь! – наконец прошептал Анджей, глядя вверх.

Бывший сержант, задрав подбородок, увидел прочную решетку, которая перекрывала узкое вентиляционное отверстие, уходившее куда-то в сторону, под наклоном.

– Электронный замок с детекторами, – пробормотал Дрю.

– Его должны были отомкнуть, – ответил зэк. – Специально, чтобы мы смогли пролезть. Наверху, чуть в стороне, катер без опознавательных знаков. Там ждут два человека. Они отвезут к человеку, который согласился помочь тебе и мне.

– А дальше?

– Дальше тебе придется отдать столько денег, сколько они скажут. Я еще не знаю точную сумму. Но если, Дрю, окажется, что денег у тебя нет, нам обоим лучше умереть тут, от рук конвоиров… Подумай…

– Не тушуйся! – похлопав спутника по плечу, покровительственно улыбнулся Морович. – За деньгами дело не станет. Полезли к трубе, проверим замок.

Решетка действительно не была заперта. Они легко открыли ее, стальная коробка даже не скрипнула. Где-то вдалеке продолжали грохотать отбойные молотки, доносились едва слышные крики заключенных, переговаривавшихся между собой.

«Неужели получится?! – подумал Дрю. – Это сон…»

– Давай первым, – предложил Анджей. – Вроде ты поуже в плечах. А то если я застряну, то и тебе не выбраться.

– Ага, – обрадовано согласился Морович. Он уже почти не думал о спутнике. Зэк по имени Анджей был чем-то вроде инструмента, который пригодился по дороге. Теперь его можно было выбросить за ненадобностью…

Ползти по наклонной «трубе» оказалось непросто. Дрю сразу же вспомнил свои путешествия по кабельному коллектору на базе Звездного Надзора. Тогда, по глупости проиграв безумные деньги на рулетке и набросившись на Рене Бенуа, противника, покидавшего казино с карманами, набитыми деньгами, сержант круто изменил линию своей жизни.

Антонио Фонетти удачно разыграл сцену перед звеновцем, в результате Дрю поверил, что своими руками задушил полицейского Рене Бенуа. Как оказалось позже, Бенуа никогда не был полицейским. И он, гад, жив до сих пор! А Морович чуть не свихнулся от страха, по глупости наделал ошибок, подписав в кабинете Фонетти документы на огромный долг и дав согласие работать на бандита.

Господи, как давно это было! Дрю ползал взад-вперед по кабель-коллектору, дабы установить машинку – «вампира» на центральную информмагистраль оперативной базы. Как ловко подловил его Тони, заставив пахать на себя…

Но теперь, кажется, его дела потихоньку налаживались. Фонетти за решеткой и вряд ли выйдет из тюрьмы живым. Даже если его не приговорят к смертной казни, мало шансов, что это чудовище вспомнит о бывшем сержанте ЗвеНа, когда-то задолжавшем казино Тони огромную сумму денег. Скорее всего, у бандита появятся другие проблемы.

А значит, надо только выбраться из тюрьмы. Все не так плохо, как еще вчера казалось Дрю. Опять линия жизни изогнулась, уводя за поворот… И такое чувство, что с момента, когда его привезли на зону, утекло очень много времени… Жестокое избиение зэками, вагонетка, остановившаяся в шаге от ног Дрю, долгая-долгая ночь, когда Морович метался по койке, гадая, что произойдет утром.

Есть шанс, что все разрешится благополучно. «Только б не сглазить!»

– Где-то здесь должны быть теплодатчики и детекторы движения, – задыхаясь, прошептал Анджей. Он полз за Моровичем, и зэку приходилось очень трудно. Ход становился все уже и уже, провожатый едва-едва протискивался по узкой трубе с неровным дном. – Господи, помоги нам! Только бы эти системы были отключены…

Звеновец вздрогнул, возвращаясь от своих мыслей к действительности. Датчики. Реагирующие на движение, на тепло человеческого тела. Час от часу не легче. Он, почти не дыша, упорно полз вперед, каждую секунду ожидая сигнала тревоги. Дрю, за годы работы в ЗвеНе привыкший к различным компьютерным системам, смог угадать место, где чувствительные головки сканеров торчали из грунта. Он преодолел этот отрезок буквально по миллиметрам, стараясь ползти так медленно, как только хватало терпения и нервов. По счастью, никакого сигнала тревоги не прозвучало. Морович, с превеликим трудом подтянув к лицу кисть руки, вытер глаза, мокрый от пота лоб. Дальше! На волю!

Откуда-то спереди в глаза ударил луч света. Дрю чуть приподнял голову, стукнувшись затылком о низкий свод. Бывший сержант зашипел от боли, но сердце наполнилось радостью. Впереди, за изгибом тоннеля явно был выход. В этом месте тоннель воздуховода казался особенно узким. Дрю едва протиснулся через изгиб и увидел кусок неба среди камней. Кажется, снаружи конец магистрали воздухоснабжения выглядел как расщелина в невысокой горе.

Экс-звеновец радостно засмеялся и быстро пополз вперед, щурясь от света.

– Дрю! – раздался позади голос Анджея. – По-моему, я застрял…

Морович на миг замер, слушая, что творится у него за спиной. Отчетливо доносилось пыхтение спутника, пытавшегося сдвинуться с места. «Застрял на повороте, – смекнул бывший сержант. – У него плечи и таз шире, не смог протиснуться…»

– Дрю… – застонал зэк, видимо, зависнув в трубе окончательно. – Помо-ги-и!

– Сейчас! – шепнул Морович, думая о своем. – Я доползу до конца, гляну, что там. А потом развернусь лицом в твою сторону и потяну…

– Ага, – скрипнув зубами, выдавил Анджей. Судя по всему, ему было очень больно.

– Только ты лежи тихо! – предупредил Морович. – А то неровен час, кто услышит…

Анджей промолчал, и бывший сержант, ловко извиваясь, двинулся вперед. Выход из воздуховода не был забран решеткой, Морович легко протиснулся в щель между большими валунами. Катер без опознавательных знаков сразу бросился ему в глаза. Он покачивался чуть поодаль, справа, за скалами, так что со стороны шахты, слева, его никто не мог увидеть.

– Все как обещали, – удовлетворенно произнес Дрю, вылезая из щели.

– Дрю-ю-ю! Дрю-ю-ю! – выла труба. – Где ты, Дрю-ю-ю? По-мо-ги-и!

– Да пошел ты! – тихо огрызнулся экс-звеновец и начал осторожно спускаться вниз, в сторону катера.

Последние метры до земли он преодолел огромными прыжками. Едва переведя дух, бывший сержант быстро помчался в ту сторону, где видел летающую капсулу. Каждую секунду Морович ожидал окрика «Стой!» или выстрела в спину, и это заставляло его напрягаться изо всех сил.

Катер был там, где его засек Дрю. Небольшой корабль не сдвинулся с места – судя по всему, бывшего сержанта здесь ждали. Увидев бегущего человека, из кабины высунулся пилот, спрыгнул вниз, шагнул навстречу заключенному.

– А где второй? – спросил он, пристально оглядывая скалы за спиной экс-звеновца.

– К черту! К черту! – прорычал Дрю, хватая его за руки и чуть ли не силой заставляя лезть обратно в кабину. – Улетаем немедленно! Деньги у меня! Я плачу за все!

Пилот колебался. Из кабины нерешительно выглядывал второй «спасатель». Они молча посмотрели друг на друга, не зная, как поступить. И лишь когда за скалой, со стороны лагеря, громко завыла сирена, пилот отбросил колебания. Он забрался внутрь флаера-амфибии, мрачно кивнул спутникам и активировал движок.

«Гость» появился в номере старшего лейтенанта Роя Флетчера под утро. Еще стояла предрассветная мгла, и в дешевой гостинице на краю города, где звеновец должен был ждать людей Боба Хитроу, царила тишина. Все спали.

Один только Флетчер провел бессонную ночь, лежа на узкой койке, на спине, безмолвно созерцая потолок. Облупившаяся штукатурка и подтеки воды не смущали его – взор старшего лейтенанта был обращен дальше, сквозь стены и потолок убогой комнатенки. Он снова видел мальчика, старательно заправлявшего койку в ротном помещении кадетского корпуса. Перед глазами Роя вереницей проносились картины из прошлого: отчуждение Рама Митревски, не пожелавшего принять дружбу Флетчера, тесты на полигонах, споры из-за местных девчонок, поединки на ковре. И, как венец, выплывала сцена, в которой он, Рой Флетчер, лежал на полу, а судья отсчитывал секунды после нокаутирующего удара Стивена Морли.

Рой скрипел зубами, закрывал глаза, надеясь уснуть и не возвращаться к прошлому, которое было ему неприятно. Он ненавидел прошлое. Но ничего не помогало. Зажмурившись, он наблюдал за Дженифер Рол, которая, словно бледная тень, бродила по оперативной базе ЗвеНа после известия о смерти Рама Митревски. Флетчер слышал собственный вкрадчивый голос, наполненный патокой. Но красавица Дженифер проплывала мимо Роя, не реагируя ни на комплименты, ни на откровенные намеки.

Он был безразличен этой длинноногой сексапильной красотке. В своем горе Дженифер Рол оставалась весьма привлекательной женщиной, было в ней что-то такое необъяснимое, что неудержимо манило, притягивало. Внутри Дженни горел огонь, и, даже видя печальное, не накрашенное лицо, мужчины находили его очаровательным.

Но мертвый Рам Митревски выиграл у Роя Флетчера спор за эту девушку. А потом оказалось, что он вовсе и не мертвый…

«Впрочем, – злобно подумал старший лейтенант, – пришло время посмотреть, кто станет победителем этого „раунда“, Митревски. Сегодня наступит час расплаты за все…»

Осторожный стук в дверь оторвал Флетчера от мрачных дум. Он быстро и беззвучно поднялся с койки, молниеносно вытащив взведенный пистолет, который лежал под подушкой. Мягко приблизившись к двери и присев чуть в стороне от нее, офицер спросил:

– Кто?

– От нашего общего знакомого, – раздался из-за тонкой переборки тихий голос. – От того, который не любит, когда вслух называют имена…

Флетчер выпрямился, шагнул вперед, распахивая створку. На пороге стоял голубоглазый блондин среднего роста, не особенно широкий в плечах. Глаза незнакомца скользнули по фигуре старшего лейтенанта, сжимавшего пистолет в руке, но в них не было ни удивления, ни насмешки. Пришелец воспринял поведение Флетчера как должное.

– Входите, – тихо сказал Рой, пропуская гостя внутрь и быстро оглядывая коридор. В гостинице было темно и безлюдно.

– Фридрих Лемке, – произнес человек Хитроу, протягивая руку для пожатия. – По документам – старший лейтенант особого отряда войск правительственной охраны.

– Посмотреть можно? – спросил Флетчер.

– Конечно. – Лемке тут же вынул из кармана два удостоверения. Оба протянул собеседнику. – Одно мое, другое ваше. Вы, кстати, капитан того же отряда войск правительственной охраны, Тео Флери. У нас на всех есть командировочные удостоверения, там указано, что группа специального назначения выполняет особую операцию. Ну и традиционно: всем силам и службам – просьба о содействии.

– Неплохо сделано, – повертев в руках документы, одобрительно заметил Рой. – Как настоящие.

– Они и есть настоящие, – спокойно ответил Лемке.

Флетчер изумленно воззрился на собеседника, но в голубых глазах Фридриха царили спокойствие и безмятежность.

«Как невинный младенец, – подумал Флетчер. – Взгляд ребенка. Любопытно, сколько жертв на личном счету этого „старшего лейтенанта“.

– Как они могут быть настоящими? – переспросил Рой, видя, что человек Боба Хитроу не считает нужным вдаваться в подробности.

– Бланки настоящие, – уточнил Лемке. – Подписи на них тоже настоящие. Только люди, о которых идет речь, не служат в отряде.

– Понятно, – кивнул головой звеновец. – А сколько всего… э-э-э… участников операции?

– Шесть, вместе со мной. Трое ждут в полицейском катере в нескольких кварталах отсюда. Еще двое – на корабле, готовят звездолет к отбытию на Землю. Все они имеют отличную стрелковую подготовку, владеют приемами единоборств.

– Вот, кстати, по поводу стрелковой подготовки. – Лицо Флетчера сразу стало озабоченным. – Нам нужны и Рол, и Митревски живыми.

– Понимаю, – флегматично отозвался Лемке, в его голубых зрачках по-прежнему царил покой. – Стрелять можно только в ноги.

– В девчонку лучше вообще не стрелять, – уточнил Рой. – Она не сумеет оказать серьезного сопротивления.

– Согласен, – кивнул Фридрих. – Но, по нашей информации, капитан Рам Митревски очень опасен. Если он будет рядом с девушкой, придется выбирать: или – или.

– Давайте сойдемся на парализаторах и шокерах, – скривившись, процедил Флетчер. – Вы можете «глушить» Митревски, чем пожелаете, только не до смерти. А Дженифер Рол необходимо доставить на борт корабля живой и невредимой.

– Постараемся, – чуть наклонив голову, согласился Лемке. Он оставался все так же спокоен и равнодушен, на лице не отразилось никаких эмоций, только голубые глаза, мельком скользнувшие по Флетчеру, выдали его брезгливое понимание.

– Последнее, – стараясь не упустить какую-нибудь важную деталь, сказал звеновец. – Я не смогу сам участвовать в захвате Митревски и Рол, потому что лично знаком с обоими… Разумеется, – добавил он, – это не означает, что я останусь в стороне от операции. Но вести беседу, как офицеру правительственных войск, придется именно вам, Фридрих.

– Думаю, проблем не возникнет, – чуть поразмыслив, ответил Лемке. – Пока будем двигаться к точке встречи, вместе набросаем детали разговора. Вы лучше знаете психологию капитана и его спутницы. Проработаем диалог, чтобы для них все прозвучало убедительно. Время у нас есть.

– Согласен. Так. – Старший лейтенант ЗвеНа прошелся по комнате, что-то обдумывая. – Когда сможем вылететь на Землю?

Лемке покосился на часы:

– Если считать, что предварительные вопросы мы решили, то лучше двинуться немедленно. Тогда через полчаса окажемся у катера. Флаер долетит до места посадки звездолета минут за десять-пятнадцать. То есть стартуем через час.

– Отлично! – Флетчер возбужденно потер руки. – Митревски и Рол уже на Земле?

– Да. – Ледяные зрачки Лемке безразлично впились в звеновца, проявлявшего нетерпение. – Капитан и его спутница прибыли на Землю поздно ночью, они остановились в гостинице «Венера», сняли двухместный номер на сутки.

– На сутки? – задумчиво протянул Рой, медленно вышагивая по комнате и разглядывая трещины в полу.

Затем резко вскинул голову и уставился на собеседника. – Значит, нам пора!

– Тогда двинули! – Веки Лемке на миг опустились на равнодушные, холодные глаза, выражая согласие.

Старший лейтенант Флетчер побросал вещи в сумку за три минуты. Вернее, все было почти собрано, так как за прошедшее время офицер практически ничем не пользовался, даже не вытаскивал прибор для бритья.

Вскоре они шагали по просыпающемуся городу, направляясь в сторону большого катера класса «Волна», окрашенного в цвета федеральной полиции. Внутри машины их ждали еще три человека Боба Хитроу, все были облачены в мундиры. Захватчики держали оружие наизготове, так, словно встреча с капитаном Митревски должна была произойти в ближайшие минуты.

Уже когда флаер взмыл в небо, устремившись в сторону космического лайнера, Флетчер, глядя на проплывающие внизу пейзажи, подумал, что привычка людей Хитроу держать оружие наготове говорит о многом. Только боец, прошедший не одну схватку и привыкший не доверять никому, кроме автомата, держит ствол на коленях. Даже когда вокруг такая идиллия: встающее из-за горизонта светило, деревья, неторопливо покачивающие ветвями. Тихая планета, над которой загорается новое утро…

– Дрю! – неуверенно позвал Анджей и замер, слушая ответ.

Морович не откликнулся. Лишь поначалу проводник слышал пыхтение экс-звеновца, потом стало чуть светлее, когда бывший сержант выбрался из воздушной магистрали на свет.

– Дрю-у-у! – снова позвал Анджей, скрипя зубами от боли. Видимо, двигаясь по узкому проходу, он был слишком неосторожен. Тяжелая глыба сместилась, и сейчас ее острый конец упирался в позвоночник беглеца, не позволяя сдвинуться ни вперед, ни назад.

– Лежи тихо! – сказал Морович, перед тем как выйти из тоннеля на свет. Анджей терпеливо ждал бывшего сержанта, ожидая, когда тот вернется обратно, чтобы помочь товарищу. И вдруг услышал грохот осыпающихся со склона камней, громкое сопение.

– Дрю-у-у! Дрю-у-у! – простонал Анджей, пытаясь извернуться в трубе. Боль становилась все сильнее и сильнее, она отнимала силы, лишала разума. Беглец готов был отдать все, что угодно, лишь бы только унять ее.

Никто не ответил со стороны выхода из «трубы». Дрю Морович бросил своего товарища. Просто бросил и скрылся, забыв про свои слова и обещания, как только почувствовал свободу. И тут внезапно Анджей осознал, что теперь остался один. Совсем один, среди огромной толщи скал. И никто не знает, где искать человека, пытавшегося сбежать с зоны. Ни те, кто отдал приказ вывести Моровича с зоны, ни те, кому по долгу службы приходилось охранять заключенных.

Страх был сильнее боли. Анджей взмок, пот тек по лбу. Стало трудно дышать, он со свистом втягивал воздух ноздрями, но кислорода почему-то не хватало.

– Дрр-ю-у-у-у! – что есть силы заорал беглец, превозмогая жуткую боль, разлившуюся по спине. – Вернись, гад!

Ответа не последовало. Анджей начал дергаться в «трубе», стараясь повернуться то на правый бок, то на левый. Он упирался носками сапог в скалистое дно «трубы», скользил, снова пытался вывернуться из западни. А когда понял, что шансов нет, заплакал.

Анджей застрял в недрах мощной скалы, в нескольких десятках метров от выхода на свободу. Он не мог сдвинуться с места – ни вперед, ни назад. Конечно, смерть придет не сразу. Неудачник продержится несколько суток без воды. Без еды тоже не жизнь. Но от нехватки воды умирают значительно быстрее.

– Суки! – простонал беглец, чувствуя, как вмиг пересохло горло. – Я не подписывался на это…

Жуткая боль в спине сводила с ума. Анджей царапал пальцами скальные породы, сдирая ногти. Он всего-то хотел заработать немного денег, выведя с зоны человека, которым заинтересовались «большие боссы». Позарился на легкий куш.

И вот теперь его бросили умирать. И он будет медленно, мучительно подыхать, погребенный заживо в толще скал. Даже если тюремные стражи обнаружат, что двое заключенных бежали, смогут понять, какой дорогой ушли Анджей и Дрю, кому из конвоиров захочется лезть в узкую «трубу», чтобы помочь несчастному?

«Никому», – сам себе ответил Анджей, медленно сходя с ума. Боль наполняла его, как сосуд, она прибывала медленно, капля за каплей, и умиравший внимательно следил, как наполняется чаша. Его чаша.

– Скоро не останется места, – хрипло пробормотал он.

«Места, места, места», – отозвались равнодушно-холодные стены.

– Я умру здесь? – зачем-то вслух спросил Анджей, обращаясь непонятно к кому, «ру… ру… ру… есь… есь… есь»

– Они не полезут в шахту. – Голос заключенного дрожал. – Не полезут. Это точно. Но даже если бы сунулись сюда…

«Даже если бы полезли, ничего бы у них не получилось. Пришлось бы бурить тоннель от самого выхода. От точки, где скрылся Морович. Бурить, чтобы расширять проход, метр за метром. Только так, шаг за шагом, можно добраться до застрявшего в тоннеле зэка. Но нет надежды, что тюремному начальству это нужно. Скорее застрелят, „при попытке к бегству“.

– А если бы стали бурить, – прошептал Анджей, – осели б горные породы. Тоннель «закроется». Меня расплющит, как муху.

Он еще раз дернулся изо всех сил, ударился затылком о низкий свод и обмяк, принимая все, что происходит, как должное. Анджей сдался. Он лежал в черной «трубе», щекой на холодных камнях, глядя на едва-едва видневшийся из-за поворота кусочек синего неба. Слезы стекали по впалым почерневшим щекам заключенного, но он даже не мог их вытереть. Руки, расположенные под грудью, не доставали до лица.

А потом где-то далеко завыла сирена, и умирающий зэк догадался, что бегство Анджея и Дрю уже не является тайной для охраны лагеря. Сирена надрывалась за камнями, беглецу мерещилось, что ее тревожный рев доносится с самого неба, с маленького и желанного синего кусочка, к которому не было пути.

Анджей закрыл глаза. Он не видел, как метались по лагерю конвоиры, палками сгоняя зэков в отряды, на перекличку. Не догадывался, что компьютерщики сканируют всю систему охраны периметров в поисках щели, через которую ускользнули беглецы.

Но когда что-то тихо зашипело в тоннеле и вокруг умиравшего от боли Анджея стало сгущаться плотное облако газа, он понял, что дорога, по которой прошли заключенные, вычислена. Более того, тюремщики знали, что один из беглецов еще находится в тоннеле. Вот только спасать его никто не собирался. Может, так захотел босс, давший команду вытащить Моровича?

Синего неба впереди больше не было. Сгущавшийся газ клубился вокруг, забиваясь в легкие и мешая дышать. Анджей зажмурился, изогнулся, стремясь повернуть голову так, чтобы ухватить ртом глоток чистого воздуха. Но газ заполнил магистраль…

Заключенного окутало плотное облако. Он держался, сколько мог, а потом вдохнул – раз, другой. И боль в спине отступила. Анджей вытянулся в проходе во весь рост, его напряженные мышцы расслабились.

«Слава богу! – подумал незадачливый беглец. – Вот и все. И очень быстро…»

– Красивый город, только мертвый! – тихо сказал Рам, обнимая подругу за талию. Он почувствовал, что Дженифер неуютно на пустых улицах, на которых совсем не было людей.

– Город не мертвый, – возразила девушка, невольно переходя на шепот. – Он жив. Я кожей ощущаю это.

Они прибыли на Землю рейсовым космолетом поздно ночью. Проспав всего несколько часов и бросив вещи в гостиничном номере, Рам и Дженни направились в старый Санкт-Петербург, город, где когда-то жили предки Дженифер по линии матери. Огромные, кипящие жизнью небоскребы остались за спиной, далеко позади. Длинные узкие стрелы проспектов старого города были мало приспособлены для современных транспортных потоков. Древние смешные дома – в некоторых из них было всего по три или пять этажей – неуклюже громоздились вдоль улиц, молчаливо взирая пустыми глазницами окон на заросшие травой дороги.

В городе наступила ранняя осень. Деревья бросали под ноги Раму и Дженни первые желтые листья, откуда-то дул прохладный ветер и пахло морем. Митревски еще раз похвалил себя за то, что уговорил девушку надеть куртку. Осеннее солнце висело довольно высоко и грело спины, но холодный ветер, налетавший время от времени, лишал город уюта.