Текст книги "Чужие в доме"

Автор книги: Виталий Романов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Осень… – коротко сказала Дженни. Рам встряхнул девушку, внимательно заглядывая ей в лицо:

– Любимая, ты не похожа на себя. Что с тобой?

– Не знаю, Рам, – печально ответила Дженни. – Разве ты не чувствуешь? У этого города какая-то странная аура. Он словно зовет… Много голосов из прошлого. Отсюда ушли люди, но здесь нет пустоты. Словно невидимые, незримые духи продолжают наполнять древний город…

– Ты у меня неисправимый романтик, – целуя девушку в висок, улыбнулся капитан. – Скажи лучше, ты чувствуешь запах моря? Откуда в городе может быть такой запах?

– Там, впереди, – махнула рукой Дженифер, указывая направление, – должна быть река. Она впадает в море.

– Но ведь там центр древнего города, если я правильно запомнил карту, – удивился капитан.

– Да, ты прав. Центр. Где-то на этих улицах жили мои прабабка с прадедом. А река протекает прямо через весь город, разрезая его на части.

– Здорово! – восхитился Митревски. – Такого никогда не видел. Пойдем глянем, а?

Они медленно шагали вперед, интуитивно выбирая улицы и скверы, а промозглый, сентябрьский ветер налетал на влюбленных, толкая в грудь капитана, взлохмачивая черные волосы Дженифер и заставляя обоих прищуривать глаза.

– Как тихо! – заметила Багира. – Я не привыкла к тому, чтобы вокруг была такая пустота. Даже на Лауре у меня всегда возникало чувство, что люди рядом.

– Тебя не поймешь, – заметил Митревски – То у тебя город «живет», то «такая пустота вокруг». Дженифер засмеялась:

– Глупый! Людей нет. А призраки есть, они тут повсюду.

– Ой! – в шутку испугался капитан. – Я оружия от призраков не взял. Как отбиваться будем?

– Тебя отдадим на съедение! – Хлопнув его по лбу, Дженни бросилась вперед.

– Лучше тебя! – крикнул Рам, устремляясь за девушкой. – Призраки всегда обожали женщин! Молоденьких.

Дженифер с визгом неслась по улице. Капитан дал ей небольшую фору, а потом поднажал, легко настигая подругу.

– Попалась! – крикнул он, догнав Багиру и подхватив ее на руки.

– Это нечестно! Нечестно! – Дженифер принялась болтать ногами и извиваться, пытаясь высвободиться из рук Митревски.

– Будешь брыкаться – грохнешься на мостовую, – пропел Рам, кружась на месте с девушкой на руках.

– Не-а, – звонко расхохоталась Дженни. – Ты не посмеешь бросить такое сокровище!

– Это кто сокровище? – Рам даже остановился и опустил девушку на землю.

– Я – сокровище! – авторитетно заявила Багира.

– Да уж, подарок еще тот! – промычал Митревски, но девушка его хорошо поняла.

– Обиделась! – заявила она, отпихнула капитана и стремительно зашагала вперед.

– Призраки слопают! – едко бросил ей в спину Рам, тоже увеличивая темп. – Вот увидят, что молодая и длинноногая, да без охраны, – и съедят!

– Ну и пожалуйста! – не оборачиваясь, парировала Дженни. – Ты будешь плакать от горя…

– Я?! – Митревски захотелось крикнуть: «Да ни за что!» – но он вовремя осадил себя. Девушка и вправду могла обидеться.

– Ой! Рам! Смотри, впереди гранитные набережные, там, под зарослями плюща. И мост! Вон, настоящий мост! Впереди река! Митревски… Скорее!

Они устремились вперед, с интересом разглядывая древний мост, полностью увитый плющом. Огромные гранитные «быки» уходили на дно реки, поддерживая стальную конструкцию, которая едва угадывалась под зелеными листьями. Широкий поток воды налетал на камни фундамента, дробился на рукава, и белые комки пены исчезали под мостом.

– Страшно! – сказала Багира.

Они стояли на самом берегу, спустившись к воде по лестнице со стертыми ступенями. Медленная, казалось бы сонная, река отсюда выглядела совсем иначе. Огибая гранитные валуны, вода ускорялась, закручивалась в водовороты, исчезая в черном проеме.

– Да, немного не по себе, – признался Рам. – Чувствуется во всем этом мощь… Сверху посмотришь – сонное спокойствие, а отсюда глянешь – такая сила. Неровен час оступишься, мигом провалишься вниз, в водовороты, и если даже вынырнешь – то непонятно где.

– Давай уйдем наверх, – крепче сжимая руку капитана, попросила девушка.

Они поднялись по старым ступеням и двинулись вдоль реки, навстречу течению.

– Дженни… – вдруг начал Митревски. – Я все не решался спросить – отчего умерла твоя мама, на Лауре?

– Я не могу сказать точно. – Лицо девушки стало печальным. – Понимаешь, есть какая-то старая легенда. Что те, кто родился в этом городе, навсегда привязаны к нему. Мама очень любила отца и готова была следовать за ним хоть на край света. Но… отец говорит, она слишком сильно тосковала по Санкт-Петербургу.

– Странно, – с недоумением промолвил Митревски. – Как можно быть привя…

– Тсс! – Дженни вдруг схватила его за руку, останавливая. Лицо Багиры стало бескровным.

– Ты чего? – удивился капитан, невольно пытаясь нащупать правой рукой кобуру пистолета. И лишь затем Пират вспомнил, что он без оружия.

– Там – человек! – коротко шепнула Дженни. – Впереди, за камнями. Прячется.

Митревски весь подобрался, будто зверь. Его походка стала легкой и пружинистой, в несколько перебежек он преодолел расстояние до камней, на которые указывала рука Дженни. Капитан осторожно заглянул туда…

– Ой! – пролепетала девушка, невольно зажмурившись.

Она успокоилась лишь через какое-то время, приоткрыв один глаз и увидев, что Рам машет ей рукой, подзывая поближе. Дженни молча бросилась вперед.

– Что там? – вполголоса спросила девушка.

Митревски лишь махнул ей рукой вниз. Там, за грудой валунов, ранее представлявших собой какую-то скульптуру, на длинном спуске к реке сидел человек. Он расположился у самой воды, глядя вдаль, на противоположный берег. Рам и Дженни отчетливо видели, что губы незнакомца шевелились.

– Он читает стихи! – изумленно пробормотал Митревски, но девушка тут же зажала ему рот, знаком показывая, что надо незаметно подойти поближе.

Незнакомец вслух читал стихи. Там были строки о могучей реке, медленно бежавшей через древний город, о мостах, вздыбивших руки к небу, и о летнем белом снеге.

Рам и Дженни подобрались совсем близко, усаживаясь на стертые ступени за спиной обитателя города. Теперь они отчетливо видели, что человек стар, почти как окружавший их Санкт-Петербург.

Слова о белых ночах, что бежали через город неведомо куда, были и понятны, и непонятны одновременно.

Широкая река несла свои воды мимо них, медленно выползая из-под одного моста и ныряя под другой. Над противоположным берегом висела легкая дымка, придававшая всему происходящему облик нереальности.

В стихах было все: и горечь, и боль, и тоска о любви, которой уже нет. Закончив, старик устремил взгляд куда-то вдаль.

– Здорово! – не удержавшись, воскликнула Дженни. – Красивые стихи.

Старик вздрогнул, медленно обернулся.

– Простите! – смущенно сказала Дженифер, поднимаясь с камней. – Мы совсем не хотели нарушать вашего уединения. Просто шли мимо, а вы так здорово читали… Мы присели послушать…

– Здравствуйте, молодые люди, – скрипуче произнес старик. И вдруг улыбнулся.

– Чему вы улыбаетесь? – спросил Митревски.

– Девушка сказала: «шли мимо». В этом городе уже много лет никто не ходит мимо. И просто не ходит. Здесь нет людей.

– А вы? – удивилась Дженифер.

– Я? – переспросил старик и повернулся к медленно бежавшей воде. – Я часть этого города и потому здесь. Но таких очень мало.

Незнакомец кое-как поднялся.

– Нет-нет! – задержала его Дженифер. – Останьтесь! Мы сейчас уйдем, чтобы не мешать… Простите еще раз, что вторглись в ваш мир.

– Ничего страшного, красавица. Я не в обиде. Просто подумал, что вам обязательно нужно по быть тут, на берегу, вдвоем. Вы почувствуете, что такое Санкт-Петербург, обязательно почувствуете, даже если никогда не были здесь раньше.

– Тут жили мои предки, – гордо сказала Дженни. – И мама родилась. А я вот первый раз прилетела.

– И я впервые, – добавил Митревски.

– Непременно посидите на берегу, слушая тишину, – пробормотал старик, поднимаясь по ступеням. – Вы запомните эти минуты навсегда.

– А куда исчезли все люди? – спросила Дженифер.

– Люди? – Старик замер, потом оглянулся. – Они ушли, к звездам. Им просто нужно было что-то другое.

– Что?

– Да кто же может ответить точно? Люди всегда чего-то ищут. Вопрос – находят ли?

– Погодите еще минутку. А о чем были стихи? Почему белый снег падал летом и у мостов – «вздыбленные руки»?

– Этот город раньше был засажен тополями. В июле, когда светло и днем, и ночью, белый пух с деревьев устилал все дороги города. Получался летний снег. А мосты? Мосты разводились, так как по реке проплывали суда, они везли грузы. Люди гуляли по набережным круглые сутки.

– Как здорово! – прошептала Дженни. – Я бы хотела жить в том городе…

– Его больше нет! – горько ответил старик. – Ну, мне пора, молодые люди. Будьте счастливы. Шарканье ног вскоре затихло вдали.

– Как ты думаешь, – спросила Дженни. – Он обиделся?

– Нет, – ответил Рам. – Скорее просто хотел побыть один. Отвык от людей… Мы ему мешали.

– Мешали, – медленно повторила девушка, созерцая воду, плескавшуюся об изъеденные гранитные плиты у самых ног. – Правда, здесь как-то странно, да? Необычно. Я не смогу забыть… Река словно живая – тянется к нам.

Девушка присела на краешке каменной набережной, опустила руку вниз.

– Правда, – согласился Митревски, на всякий случай придерживая Дженни. – Старик так и говорил, что мы запомним эти минуты на всю жизнь…

Они долго сидели на гранитных ступенях, глядя на неспешно бегущую по своим делам реку. А когда солнце достигло зенита, двинулись в обратный путь, по пустынным улицам, где когда-то жили люди и где теперь обитали только бесплотные духи.

Они шагали в сторону нового города. Туда, где их ждал уютный номер в гостинице.

– Что стряслось со вторым? – переспросил пилот, внимательно глядя на бывшего сержанта. Катер летел над планетой долго. Дрю не мог точно сказать сколько, но он начал волноваться оттого, что никто ни о чем не спрашивает. И вот наконец пилот нарушил молчание.

– Не знаю, – тут же соврал Морович, пытаясь говорить легко и беспечно. – Отстал где-то по дороге. «Труба» очень узкая, по ней трудно двигаться. Мы договорились встретиться около выхода. Я ждал его, ждал, а он так и не выполз…

– Ясно, – сумрачно покосившись на Дрю, произнес пилот и обернулся.

Второй человек, сидевший в кабине позади экс-звеновца, нервировал Моровича еще сильнее. Он словно бы дремал всю дорогу, его веки были прикрыты, но, стоило только бывшему сержанту отклониться влево или вправо, как веки «спящего» вздрагивали.

Дрю заметил это случайно, в зеркале заднего обзора. Сначала он не поверил в то, что второй «спасатель» так реагирует именно на телодвижения Моровича. Однако, несколько раз нагнувшись туда-сюда, для проверки, Дрю убедился, что второй член экипажа вовсе не спит. Он лишь сидит с прикрытыми веками, делая вид, что дремлет. А на самом деле контролирует каждое движение спасенного зэка.

«Может, так и должно быть? – стал успокаивать себя Морович. – В конце концов, я обещал им деньги. Много денег. Ради меня кто-то пошел на риск, к утру подготовив путь для побега. Все это, разумеется, стоит немало. И теперь человек, вложивший средства „в проект“, не хочет, чтобы я улизнул, не расплатившись».

Сделав этот нехитрый вывод, бывший сержант чуть успокоился, стал более внимательно оглядывать проносившиеся под корпусом флаера пейзажи. Теперь, когда он снова был свободен, дышалось легко. Даже показалось странным, как он мог вчера так пасть духом, поверить в то, что всему настал конец. Умные люди могут выпутаться из любой передряги. Особенно если у человека припасено немного денег на черный день…

Морович радостно засмеялся, чем удивил пилота. И даже тот, что сидел позади, чуть приоткрыл глаза. Пилот же, отвлекшись от управления, долго и пристально разглядывал экс-звеновца.

– Скоро прилетим? – поинтересовался Дрю, дружелюбно улыбаясь. Его тянуло с кем-то поболтать. – Ты не бойся, я не собираюсь бежать. Деньги отдам, честное слово. Спасибо вам, ребята…

Пилот вновь недоуменно оглядел бывшего зэка с головы до ног. Морович вдруг почувствовал, что «спасатели» ведут себя как-то не так. Они словно жили своей жизнью, выполняя заложенную программу. И Дрю не был для них мешком с золотом. По крайней мере люди, которых он готовился осчастливить, хмуро оглядывали его и не испытывали никакого восторга от того, что находились в обществе экс-звеновца.

– Так что… – неуверенно повторил Дрю, переставая улыбаться. – Мы… скоро прилетим?

– Уже, – коротко ответил пилот, наклоняя нос машины.

Позади щелкнул предохранитель пистолета. Дрю четко зафиксировал звук, уж очень хорошо это было ему знакомо. Он невольно обернулся и посмотрел в глаза человека, который расположился за его спиной.

– Тсс! – равнодушно сказал тот, прикладывая палец к губам и показывая ствол. – Сиди тихо!

– Так я… – Дрю неожиданно охрип. – Так я вроде… и не…

– Вот и чудненько.

Поверхность планеты, стремительно мелькавшая под корпусом катера, вдруг стала приближаться. Пилот маневрировал рулями, направляя небольшое суденышко к точке, которая пока была видна только ему. Чуть позже и Морович разглядел между гранитных скал заброшенный завод. Серые от пыли трубы уныло взирали в небо, ржавые мачты кранов торчали по сторонам от цехов. Ворота зданий были распахнуты, стекла выбиты. Крыши местами прогнили и провалились внутрь.

– Зачем мы сюда? – громко спросил Морович и сам удивился тому, как неестественно прозвучал его голос.

– Сиди тихо! – еще раз промолвил тот, что устроился позади Дрю, и холодная сталь уперлась в затылок экс-звеновца.

Бывший сержант уже видел группу из нескольких человек, собравшуюся возле подъемного крана. Чуть в стороне от людей располагался другой катер, на котором также не было опознавательных знаков.

Пилот заложил крутой вираж, и флаер резко пошел к земле, на посадку. У Моровича заложило уши, перед глазами засверкали ослепительные звездочки. Он тряхнул головой, пытаясь справиться с тошнотой.

– Вылезай! – приказал тот, что сидел позади Дрю, и грубо ткнул бывшего сержанта в бок дулом пистолета.

– Эй! – возмутился Морович. – Чего вы так со мной обращаетесь?! В конце концов, я же плачу деньги вашему боссу!

Договорить он не успел. Сильный удар в корпус заставил Моровича согнуться пополам. Дрю рывком вытащили из кабины флаера, швырнули на землю.

– Он? – осведомился кто-то.

– Он, точно! – подтвердил пилот. – Сто процентов.

Морович рискнул поднять голову, чтобы поглядеть на того, кто задавал вопросы. Это был крепкий мужчина с короткой стрижкой. В хорошем, дорогом костюме.

– А где второй?

– Застрял в магистрали воздуховода. Эта гнида бросила его. – Пилот пнул ногой валявшегося в грязи беглеца, и тот вскрикнул от боли.

– Ешкин кот! – вымолвил крепыш, мрачно усмехаясь.

«По всей видимости, это босс», – решил Морович.

– Я не виноват! – поднимаясь с земли, начал он. – Анджей и вправду застрял. Воздуховод очень узкий, я еле-еле прополз. Там в одном месте крутой поворот…

Морович покрылся липким потом, обрывая фразу на середине. Только теперь он заметил, что в руках одного из стоявших позади босса людей была видеокамера. И еще понял, что так обеспокоило его, едва он оказался на земле. Тревожная мысль билась где-то в глубине подсознания, все время, пока «спасатели» обменивались репликами. И лишь сейчас наконец мысль сумела пробуравить толстую корку непонимания.

У крана, что находился за спиной людей, ожидавших бывшего сержанта, не было обычного подъемного устройства. Вместо него болтался остро заточенный стальной крюк. Его хищное жало поблескивало в лучах звезды, когда легкий ветер раскачивал трос.

Морович еще раз оглядел заброшенные цеха завода со слепыми окнами. Ржавые краны. Темные, закопченные трубы. И на фоне всего этого – угрюмые лица «спасателей», видеокамера, поблескивающий крюк на стальном тросе.

Его обманули, последний раз в жизни. Обманули подло и жестоко. Морович все понял. Спазм скрутил внутренности, Дрю не сумел сдержать рвоты.

Противный сигнал зуммера заставил вздрогнуть человека, которого здесь считали Марком Шейдером. Холодная испарина выступила на лбу «адвоката», но он тут же собрался, стараясь скрыть волнение.

– Сканирование! – буркнул сопровождавший его военный, распахнув дверь в небольшую стеклянную будку, больше всего напоминавшую прозрачный детский пенал, поставленный на торец.

Оставив дипломат на столе, «Марк» шагнул в будку. Дверь за ним закрылась. Офицер кивнул технику, сидевшему за компьютерным пультом, рядом со сканером. Тот мгновенно запустил систему авторизации. С потолка кабины вниз поползло широкое кольцо с датчиками. Поначалу оно опустилось до уровня головы человека.

– Образец речи, пожалуйста, – вежливо попросил сканер.

– Раз, два, три, четыре, пять, – медленно произнес тестируемый.

«Голосовая модуляция – ОК» – загорелось первое сообщение, и офицер, до того стоявший в напряженной позе, чуть расслабился.

«Строение коры головного мозга – ОК, – сообщил компьютер. – Магниторезонансный спектр – ОК». Кольцо с гудением сползло чуть ниже, и, едва не коснувшись ресниц «адвоката», замерло, тестируя сетчатку глаза.

«Зрачок – ОК», – выдала на экран система, активируя следующий этап.

Кольцо с датчиками перемещалось все ниже и ниже, временами останавливаясь, чтобы проверить электроэхо сосудов, отпечатки пальцев Марка Шейдера. Офицер, позевывая, наблюдал за тем, как работает сканер. «ОК», «ОК», «ОК» – загоралось на экране, и он уже не сомневался, что все тесты закончатся тем же самым ответом.

Так и случилось. «Мента-образ – ОК» – вердикт компьютерной системы был положительным. Громко пискнув, кольцо взлетело наверх, под купол «пенала», стеклянная створка мягко отъехала в сторону, выпуская из нутра кабины «адвоката».

– Марк Шейдер, – выпрямляясь, официально заявил военный. – Сейчас вы будете представлены своему подзащитному. В вашем распоряжении час времени. Согласно законам МегаСоюза беседа не фиксируется на видео– и аудионосители. Следующая ваша встреча произойдет уже в зале суда, во время слушаний по делу группировки Антонио Фонетти.

«Адвокат» коротко кивнул, давая понять, что знает правила поведения в следственном изоляторе Звездного Надзора и его все устраивает.

– Следуйте за мной! – велел офицер, направляясь в дверь, которая распахнулась по команде с пульта, как только электронная система убедилась, что на беседу с Антонио Фонетти явился именно адвокат.

Они шли по коридору совсем недолго. Несколько раз охранная сигнализация запрашивала у офицера код доступа, и тогда он, все так же лениво позевывая, проводил картой по сканеру. Дважды военного и «адвоката» встречали металлические решетки, за которыми дежурили конвоиры-люди. Они внимательно изучали документы, которые показывал офицер, после чего пропускали звеновца и «Марка» дальше.

Наконец сопровождавший «адвоката» указал на дверь.

– Здесь! – сказал он. – Фонетти ожидает вас, его уже привели из камеры. В вашем распоряжении, Марк, ровно час.

«Шейдер», едва заметно усмехнувшись, кивнул головой. Он рассчитывал, что потребуется гораздо меньше времени.

– Я буду находиться там, у поста, рядом с конвойным, – махнул рукой офицер, указывая на толстую решетку, перегораживавшую коридор. – Если что-либо потребуется, ну… помощь там… или какая еще консультация… под столом, с вашей стороны – кнопка вызова дежурного.

– Благодарю, – коротко ответил «адвокат», чуть наклонив голову. Он шагнул вперед, к двери, взялся за ручку.

– Вы… аккуратнее, – вдруг сказал военный. – Все-таки это очень опасный преступник…

«Адвокат» нехотя обернулся, посмотрел офицеру прямо в глаза, но тут же отвел взгляд в сторону.

– Я постараюсь сохранять бдительность. – «Марк Шейдер» впервые произнес длинную фразу. – Спасибо, офицер.

Он повернулся к двери, решительно потянул створку на себя. Через несколько секунд «Шейдер» скрылся внутри. Офицер помялся, постоял еще немного, почесывая затылок и прислушиваясь. Затем зевнул, потянулся и направился к посту охраны, где можно было присесть на небольшой табурет.

– Вставай, соня! – пропела Дженифер, нежно гладя плечо капитана Митревски, который лежал на постели, лицом вниз.

– Мм, – промычал Рам, не открывая глаз.

– Вставай, лентяй! – Багира дернула его за ухо и тут же отскочила в сторону, на всякий случай.

После возвращения из старого Санкт-Петербурга в гостиничный номер они оба чувствовали сильную усталость. Но если Дженифер предпочла горячую расслабляющую ванну с ароматной пеной, то Пират ограничился душем и, пообедав, завалился спать. Теперь девушка пыталась его поднять, но уснувшего днем Рама было не так-то легко разбудить.

– Какого черта, – пробормотал Пират, все так же не открывая глаз. – Что, уже утро?

– Какое утро, бездельник! – с упреком спросила Дженни, уперев руки в бока. – Ты собирался полежать часок перед спектаклем. А сам дрыхнешь как сурок. Не забыл, что мы сегодня вечером идем в театр?

– В театр, – сморщился капитан, бормоча под нос едва различимые ругательства.

– И не смей возражать! – Багира тихонько подкралась к Раму, который спросонья еще не разлепил веки, и схватила его за нос.

От неожиданности Митревски подскочил на постели, но его руки поймали пустоту. Гибкая Багира успела увильнуть из объятий.

– Это нечестно! – приоткрывая один глаз, сообщил Рам.

Девушка показала ему язык и повернулась к зеркалу, возвращаясь к тому, от чего оторвалась, чтобы разбудить Митревски.

– О-о-о! – Капитан проснулся сразу, как только разглядел, чем занимается Дженифер. – Восхитительное зрелище.

Багира собиралась в театр. Судя по всему, перед зеркалом она вертелась не первый час, потому что на ней было длинное черное платье с разрезом по одному бедру и изящные туфельки на высоких каблуках. Митревски развернулся на постели, подперев голову руками, чтобы понаблюдать, как его спутница колдует над волосами.

– Ну, что надо? – полуобернувшись, спросила Багира.

Она уже нанесла на лицо вечерний макияж, и ее глаза, и без того большие, были аккуратно подкрашены, подведены черными стрелками, от чего стали огромными, зовущими. Багира постаралась, такой Рам ее никогда еще не видел. Темные колдовские глаза и яркие губы, вдруг сложившиеся в хитрую улыбку…

– Какая ты у меня красивая, – сообщил Митревски, подползая вперед, чтобы поймать девушку за ноги или талию.

– Но-но-но! – пригрозила Багира, снова уворачиваясь от рук капитана. Она приблизилась к зеркалу, продолжая двумя руками придерживать пышные волосы. Дженифер раздумывала, какую прическу соорудить в дополнение к платью и макияжу.

– Это нечестно! – заявил Пират, которому никак не удавалось придвинуться ближе. – Ты моя жена и обязана бегать не от меня, а ко мне!

– Да что ты говоришь?! – непритворно изумилась Багира, покосившись на капитана из зеркала. При этом она чуть отставила левую ногу в сторону, чтобы та показалась в разрезе платья, от стопы почти до самого бедра. Затянутая в черный шелк изящная ножка Багиры выглядела настолько соблазнительно, что Рам не выдержал.

– Ну все! – выдохнул он, одним резким движением «перетекая» из горизонтального положения в вертикальное. – Ты меня довела…

На этот раз Багира не успела отскочить. Девушка гибко изогнулась, пытаясь ускользнуть от рук капитана, но не тут-то было.

– Ай! – вскрикнула она, оказавшись лицом к лицу с Пиратом.

– Какая приятная неожиданность! – нагло улыбаясь, заявил Митревски, и его ладони, крепко обхватившие девушку за талию, начали бесцеремонно ощупывать бедра Дженни.

Дженифер отклонилась назад, продолжая двумя руками удерживать волосы.

– Капитан! Капитан! Как вы смеете? Я сооружаю прическу! Поверьте, если б не это обстоятельство, я бы уже залепила вам пощечину!

– Вот и продолжайте делать прическу, – ехидно промурлыкал Рам, плотоядно оглядывая голые плечи девушки, ее грудь, четко выступившую под платьем. Рука Митревски скользнула в разрез на бедре.

– Ах, так?! – возмутилась Багира. – Пользоваться беспомощностью женщины? Ну, все!

Действительно ли она намеревалась хлестнуть ему по физиономии или только решила продолжить игру, Митревски разбираться не стал. Смеясь, он ловко перехватил руку Дженифер, аккуратно завернул ее за спину. После короткой борьбы вторая кисть Багиры оказалась там же.

– Когда мужчина собирается поцеловать женщину, руки дамы могут отдохнуть… – сообщил он, зубами стягивая бретельки платья с плеч Дженни.

– Негодяй! – Багира попыталась извернуться, но Митревски крепко держал ее ладони за спиной и столь же крепко прижимал девушку к себе.

Вырваться было невозможно. Рам обхватил Дженифер руками, пресекая все ее попытки выскользнуть из его объятий.

– Вот так гораздо лучше! – прошептал Митревски, его взгляд бесцеремонно раздевал замершую девушку. Глаза капитана вдруг стали совершенно безумными, он впился губами в ярко накрашенный рот Дженни.

– Рам! Рам! – отклонившись до предела, Багира сделала последнюю попытку привести его в чувство. – Спектакль, Рам!

– К черту спектакль! – прорычал Митревски, и его губы скользнули к уху девушки. – Ты совсем не этого хочешь! – прошептал он, кусая Дженни за мочку уха.

«А чего?» – хотела спросить девушка, но не успела. Губы капитана впились в ее грудь. Митревски выпустил из тисков ослабевшие руки Дженифер, прижал Багиру к себе за талию, лаская.

– О-о-ох! – простонала Дженни, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

Капитан резко отстранил ее, развернул и тут же крепко прижал, но уже спиной к себе.

– Ты совсем другое хочешь… – прямо в ухо возлюбленной прошептал Рам, и Дженни закрыла глаза. Губы Митревски скользили по голым плечам, исследуя впадинки, и это заставляло тело девушки дрожать все сильнее.

А ладони капитана медленно ползли от грудей вниз, по животу. Бесцеремонные ладони, и у Дженифер не было сил или воли, чтобы остановить их. Когда одна из них задержалась, неторопливо изучая белье под тонким платьем девушки, Дженни окончательно лишилась рассудка. Ее ноги подогнулись, но капитан подхватил Багиру, и через несколько мгновений Дженни оказалась на широкой постели, среди разметавшихся во все стороны волос, которые она так и не смогла уложить в прическу.

Яркая люстра на потолке померкла – кажется, Митревски, нащупав пульт, дал команду приглушить освещение в номере. Но Дженифер уже не думала об этом. Ее руки нежно ласкали голову Рама, покрывавшего страстными поцелуями ноги, живот, бедра девушки.

«Да, да, да! – выгибаясь в руках любимого мужчины, мысленно шептала Дженни. – Я хочу именно этого. Да!»

– Здравствуйте, Тони! – медленно сказал человек, вошедший в помещение. Он замер посреди комнаты, не опускаясь на стул. – Я ваш адвокат Марк Шейдер.

Фонетти, до того момента сосредоточенно смотревший в пол, поднял глаза и тяжело взглянул на посетителя. Но тот не дрогнул, не отвернулся. «Раньше от этого взгляда люди начинали трястись, – подумал Антонио. – Раньше. Тогда было другое время».

– Чего нужно? – отворачиваясь, сквозь зубы процедил он. Фонетти совершенно не хотелось разговаривать с мальчишкой, который собирался делать громкое имя на защите всем известного преступника. Антонио прекрасно сознавал, что шансов выйти сухим из воды нет. Либо его казнят где-нибудь на заднем дворе звеновской тюрьмы, либо дадут пожизненное заключение, с особой изоляцией. И хорошо, если он сможет протянуть хотя бы несколько лет…

«Адвокат» не ответил. Он, нахмурив лоб, копался в своем дипломате. Потом вытащил на стол небольшой прибор в черном корпусе, нажал кнопку на боковой поверхности. Только затем взглянул на Фонетти и вдруг улыбнулся.

– Защита от прослушивания, что ли? – без особого интереса полюбопытствовал заключенный.

– Ты устал, Тони… – вдруг сказала Джулия Фонетти ласковым голосом. Антонио вздрогнул. Он давно отвык от голоса матери. Между «сегодня», в котором жил Фонетти, и тем днем, когда убили мать, Джессику, Марко, Алессандро, осталась бездна лет.

– Ты устал… – повторила Джулия. – Бедный мой мальчик…

– Мама! – Тони всхлипнул. Еще секунду назад его мозг лихорадочно пытался анализировать, куда исчез адвокат Марк Шейдер и откуда появилась Джулия Фонетти, а сейчас Антонио все глубже погружался в омут прошлого. Прошлого, которого не было, которое он вычеркнул из своей жизни, вырвал с корнем. После того как, вернувшись домой, нашел лишь заброшенную покосившуюся пустую постройку с выбитыми окнами, сгнившими полами. С пятнами засохшей крови на кухне, где наемные убийцы добивали кого-то из братьев… Или там умерла Джессика?

– Я шла к тебе столько лет, – ласково прошептала Джулия. – Я всегда знала, что тебе нелегко, ведь ты с самого детства был моим главным помощником. Выручал, следя за младшими. Приносил домой деньги, когда было трудно.

– Мама… – Маленький Тони искал глазами мать, чтобы прижаться к ней лбом и забыть обо всем. Но вокруг него было совсем темно. И из этого плотного сумрака вновь зазвучал голос Джулии:

– Ты очень устал, Тони. Тебе надо отдохнуть. Двадцать лет ты в пути, без нас. Тебе досталась трудная дорога, мальчик мой.

– Мама. – Антонио вдруг понял, что ему очень много нужно сказать матери. Огромный ком важных, очень нужных слов рос где-то внутри, готов был вырваться наружу. И Тони заговорил, лихорадочно, быстро, давясь и захлебываясь мыслями, которые ему обязательно нужно было сказать Джулии Фонетти.

– Мама! Все так глупо получилось… Тогда. Я ведь совсем не хотел убивать…

– Знаю, малыш! – Джулия ласково погладила его по голове.

– Они… на машине… издевались надо мной. Били. А девчонка… такая красивая… Я мечтал о ней всегда, с самого детства… танцевала и смеялась.

– Они были не правы, Тони.

– Да!!! Они… не правы. Я убил. Не выдержал, мама! Прости! Прости! Прости!

– За что, мой хороший? – удивилась Джулия, поправляя прядь волос, упавшую на, лицо сына.

– Если б тогда стерпел, не сломал ногу парню, ничего не было бы. Все получилось… само собой. Я перехватил… а потом крутанул. И тот упал. Закричал. А я понял, что теперь они в моей власти. Понимаешь? В полной моей власти. Оба…

– Понимаю, малыш, разумеется понимаю.

– И я убил, мама. Убил! А потом сбежал. Я позорно бежал, спрятался. Пять лет скрывался, а рассчитались с вами…

– Рассчитались с нами? – удивилась Джулия.

– Ну да! – еще более сбиваясь и тараторя, продолжил Тони. – Когда я вернулся… через пять лет, наш дом оказался пуст. Не было никого! Ни тебя, ни отца, ни Марко, ни Алессандро. Ни Джессики. Только засохшая кровь на кухне.

– Кровь? – переспросила мама.

– Да, темные пятна. Я их случайно заметил. А мой старый школьный приятель Тео рассказал, что убили всех. Отомстили за ту пару, что я… на пустыре.

– Это очень плохой сон, Тони, – строго сказала Джулия Фонетти. Впрочем, ее голос тут же смягчился. – Ты очень устал, мой мальчик. Тебе всегда было труднее, чем младшим. Я горячилась, кричала. На самом деле, Тони, ты помогал мне, как взрослый. Ты у меня настоящий мужчина.